Текст книги "О дружбе (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ткаченко Наталья
О дружбе

Глава первая. О жертвах ради <цветов жизни> и о последствиях необдуманных поступков

Когда через три дня обоз наконец подошел к селу, там обнаружился зализывающий раны караван, и Радегу ничего не оставалось, как идти дальше, в Сейкалу. В столице области их ждали не только мягкие постели для раненых (лекарь был свой, которого любая лечебница с руками оторвала бы), но и ярмарка, настроения для которой не было никакого. Хотя обоз почти оклемался от нападения, раненые шли на поправку, и за их жизни можно было не опасаться, Тхар всё ещё не приходила в себя.

У Радега появилась новая привычка: он под вечер приходил в фургон, выгонял оттуда всех и долго разговаривал с девушкой. Ллио, на всякий случай дежурящий поблизости, невольно слышал эти монологи, полные признаний, обещаний, извинений и неизменных просьб очнуться.

Сам он забирался потом в фургон, ложился рядом и в полной темноте шептал на ухо Тхар те же просьбы. Только их. А ещё на третий день тихонько плакал, вцепившись зубами в ладонь.

Осунувшийся Риан приходил едва ли не каждые полчаса. Он пытался дозваться до девушки, но не получал отклика. Уходил он молча, а Ллио знал, что Тиля не появлялась за это время, и что это плохо, очень плохо для Тхар, что девушки так долго вместе. О том, что одна из них может не очнуться, и вместе с ней погибнет и вторая, Ллио даже не думал, хотя догадывался, что к Страннику такие мысли приходили и, возможно, не раз.

Утром четвёртого дня снова шёл дождь. На севере, там, откуда они уехали, скорее всего, уже лежал первый нетающий снег, а здесь было для этого слишком тепло. Ллио сидел в фургоне, прикрыв глаза, и в полудрёме слушал перестук капель, пока не заснул. Ему снился какой-то странный сон, словно он что-то ищет и из-за этого вертится вокруг своей оси, потому что это что-то всё время оказывается за его спиной. Вдруг его правая щиколотка оказалась в капкане, и Ллио стал вырываться, потому что надо было повернуться и что-то найти…

– Ллио, ты меня добить хочешь?! – услышал он несчастный шёпот Тхар и открыл глаза. Девушка лежала в той же позе, но её левая рука, ранее безвольно вытянутая вдоль тела, сейчас изо всех сил вцепилась в находящуюся в опасной близости от её лица щиколотку эльфа, а запавшие глаза были открыты и сердито смотрели на замершего друга.

Ллио метнулся к ней, вспомнил, что любая попытка обнять причинит ей боль, наклонился и поцеловал в щёку, а потом прижался лбом к виску девушки, словно пытаясь мысленно передать ей всю ту огромную радость, которую он ощутил при её пробуждении.

– Я тоже рада тебя видеть живым и здоровым, в отличие от меня, – чмокнула его ответно Тхар и застонала: – Ой, ужас, головой мне лучше не шевелить…

– Тебе плохо? Я сейчас позову Риана! – всполошился Ллио.

– Очень плохо, – призналась девушка, зеленея, и эльф стрелой вылетел из фургона, со всех ног бросившись на поиски Странника.

Когда он вернулся, внутри уже хлопотала Тиля. Странник порывисто обнял её со вздохом облегчения и занялся Тхар.

– Её тошнит, в ушах шумит, болит голова, плечо, нога, спина и всё остальное тоже, но это особенно, – подсказала Тиля.

– Тошнота и шум в ушах – это нормально при сотрясении мозга. И боли после такого падения – тоже. Но это мы сейчас снимем! – весело успокоил помрачневшую было девушку Риан и занялся её лечением.

– А что произошло и как все? – промямлила Тхар, как только он расправился с тошнотой. – Я почему-то совсем ничего не помню после того, как Гаисхаш забрал меня из фургона.

– Все живы, – успокоил её Ллио и начал рассказ.

Каким образом Радег узнал о том, что Тхар пришла в себя, неизвестно, но он первым из обоза оказался рядом, отпихнул Ллио, склонился над девушкой и радостно выдохнул:

– Очнулась…

– И уже об этом пожалела, – заметила Тхар, морщась. – Знал бы ты, как у меня всё болит! Хотя всё же меньше, чем пять минут назад, спасибо, Риан.

– Не за что, – отозвался эльф и развернулся к Ллио с Радегом: – Так, а теперь вы оба идёте сторожить вход и никого сюда не пускаете.

– Почему? – хором возмутились они, не желая оставлять девушку.

– Потому что Тхар необходим покой и полутьма, – отрезал Риан. – Здесь останется Тиля, если что, она меня предупредит. Ваше постоянное присутствие не требуется. Пусть Тхар отдыхает.

– Конечно, – кивнул Ллио и повернулся к девушке: – Выздоравливай. Если что, я рядом.

Тхар только улыбнулась.

– Да, я тоже, – кивнул Радег, посмотрел на девушку долгим взглядом, словно хотел убедиться, что ей действительно лучше, и последовал за эльфом.

А Тхар закрыла глаза и попыталась заставить себя поверить, что ничегошеньки у неё не болит, и это только кажется, и вообще, стоит попытаться заснуть.

Сейкальская область встретила их запруженными дорогами и неприятными новостями. Оказывается, часть обозов просто и не отправлялась на север, потому что сразу в нескольких крупных городах, в том числе, в тех, через которые они намеревались идти, свирепствовала эпидемия холеры. Сейкалу эта болезнь пока обошла стороной, но в городе был карантин, и ярмарку перенесли за стены. Ллио ожидал, что люди будут подавлены печальными событиями, но оказалось наоборот: многие вполне жизнерадостно шутили, что стоит успеть погулять на ярмарке, пока хворь не прибрала к рукам.

– Сейчас холеру уже лечат, – пояснил Риан. – Долгое время считалось, что болезнь эта – смертельная, и её даже не пытались побороть. Орки первыми сообразили, что дело в воде, и поступили очень просто: перестали мыться, готовили исключительно на масле и пили исключительно вино. Последствия такого превентивного средства, сам понимаешь, были не очень приятными, поскольку для подстраховки они следовали ему месяцами…

– Зато почти никто не болел, – заметил Радег, от скуки подслушивающий их. Орк был донельзя зол из-за того, что придётся обходить города в карантине, и считал, что его предки поступали как раз правильно. В отличие от людей.

– Главное, сейчас уже почти никто от неё не умирает, – успокаивающе заметил Риан. – Вам просто надо будет соблюдать элементарные правила гигиены. Да и потом, эпидемия явно идёт на спад. Думаю, всё благополучно закончится ещё до того, как мы будем в Заречном.

– Будем надеяться, – буркнул орк. – О! Свободное место!

Все трое рванулись вперёд. Пришлось поругаться с купцом, который заметил площадку почти одновременно, но Радег только обрадовался возможности выместить на ком-то злость. В итоге купец пошёл искать место, где не будет таких нервных орков, эльфы с Радегом застолбили место, а вскоре подошёл и остальной обоз.

Ярмарка была Ллио не в радость. Он бродил по рядам, смотрел на фокусы и выступления акробатов и слушал бродячих музыкантов только потому, что Тхар, узнав, что он никогда не был на подобных праздниках, буквально выгнала его. Радег и обозные торговали, Риан остался на всякий случай с Тхар и Тилей, Дирелл не заинтересовался примитивным человеческим развлечением, а Мирела отстала на рядах с ювелирными украшениями. Поэтому Ллио ходил один, пытаясь выискать что-нибудь, что могло бы порадовать раненую подругу. Цветы? У Тхар болит голова, и сильный запах ей самочувствие не улучшит. Украшения? Тхар вообще была не из тех, кто ими обвешивается, да и толку от украшений, если ей ещё лежать как минимум недели полторы – две. Стрелы к луку юноша купил, но решил пока не показывать – всё равно девушка не в состоянии его натянуть, так зачем зря расстраивать? Ллио уже было решил, что единственным подарком станет его рассказ о ярмарке, как вдруг взгляд его наткнулся на вывеску в виде раскрытой книги.

И Ллио осенило. Ну конечно! Надо купить Тхар книгу. Он сможет читать ей вслух, а интересный сюжет развлечёт девушку и уведёт её мысли от боли. К тому же, бабушка Тхар упоминала, что дедушка привозил девушке книги, значит, она любит читать. Надо только выбрать подходящую.

Через полчаса он стал счастливым обладателем сразу трёх произведений, как он попросил, "о приключениях" – на его взгляд, этот жанр больше всего соответствовал характеру Тхар. Книги были достаточно толстые, первые страницы – многообещающие, и Ллио радостно думал, что их должно хватить надолго. Со дня неудачного падения Тхар прошло уже достаточно времени, и девушка чувствовала себя гораздо лучше. Плечом она по-прежнему шевелила с опаской, но уже могла сидеть и реже жаловалась на боль. Больше всего Тхар мучилась от скуки и невозможности двигаться. Поэтому, увидев покупки, она радостно воскликнула:

– О, Ллио, я тебя обожаю! То, что надо бедной больной девушке!

– Я буду читать, чтобы тебе глаза не напрягать, – тут же вызвался Ллио: Риан советовал ей как можно чаще лежать с закрытыми глазами.

– Ты лучше расскажи, как там на ярмарке? – потребовала Тхар, и не отстала от эльфа, пока он не пересказал все детали, не ответил на все вопросы, не выслушал все сетования на её неподвижность и не пообещал на следующий день принести знаменитых сейкальских булочек.

Обоз задержался в Сейкале: дела у Радега шли неожиданно хорошо, он что-то продавал, покупал и перепродавал, телеги с товарами пустели, а сундучок с деньгами – тяжелел. Но, как бы орк ни был занят, он всегда находил время прийти к Тхар, поговорить с ней, подбодрить и развлечь. Узнав, что она приходит в восторг от местных булочек, он договорился с булочницей и вечерами приносил свежие, только с противня рулетики и завитушки. Дирелл брался за заваривание чая – кто лучше эльфов знает, как правильно это делать! – и вся компания неожиданно мирно сидела вместе, пока не приходило время спать.

Дорога из Сейкалы удлинялась почти вдвое, так как Радег на всякий случай предпочёл обойти города в карантине: не только из-за болезни, но и потому, что там и не переночуешь, и не поторгуешь, и припасы не пополнишь. По приблизительным подсчётам, они должны были оказаться в Заречном где-то через две с половиной – три недели.

От нечего делать Ллио бродил вокруг Сейкалы – на следующий день они шли дальше, обоз постепенно собирался, но Ллио уже давно собрал всё, что надо. Нельзя сказать, что настроение было особо радужным у находящихся в Сейкале людей, орков и прочих. Ллио заметил нескольких сородичей и даже хмурого гнома, на которого таращился неприлично долго – ведь видел представителя его племени первый раз в жизни. Таращился, пока тот не осведомился строго: "В чём дело, дитя лесов?", и смущённое "дитя" не забормотало извинения, пытаясь затеряться в толпе.

Оставаться на месте эльф уже не мог. Тхар вынужденное бездействие сделало крайне раздражительной. По её собственным словам, она наотдыхалась на сто лет вперёд, и неподвижность просто убивала её. Рассудив, что наперебой хлопочущие возле девушки Дирелл, Гаисхаш, Радег, Мирела, Тиля и Риан найдут, чем её развлечь в его отсутствие, и позаботятся обо всём необходимом, Ллио отправился побродить. Даже его терпеливый характер начал сдавать от постоянного ворчания, жалоб и нытья. Он прекрасно понимал, насколько тяжело лежать пластом деятельной Тхар, но боялся, что вот-вот начнёт огрызаться. А поскольку грубить девушке, да ещё и подруге – это просто верх дурного воспитания, эльф предпочёл исчезнуть на время, чтобы потом с новыми силами быть ей опорой и поддержкой.

Он не заметил, как забрёл в кочевье сахези. На него смотрели с интересом, но достаточно дружелюбно, хотя сами по себе люди выглядели хмурыми и подавленными. Ллио бездумно огибал одну кибитку за другой, когда его внимание привлек плач. Тонкий, захлёбывающийся и безнадёжный – с таким отчаянием мог плакать только ребёнок, ведь в детстве обиды и разочарования ранят вдвое больнее. Тут же послышались усталые утешения, эльф не сдержался и заглянул за полог. В застеленной коврами и завешанном яркими тканями кибитке сидела женщина, прижимая к себе девочку лет десяти-одиннадцати и мягко похлопывая её по плечу. Заметив Ллио, она бросила на юношу раздражённый взгляд и потянулась задёрнуть полог.

– Гаци, дорну, – поспешно сказал Ллио, вспоминая, что этими словами Тхар приветствавала сахези три недели назад.

Женщина чуть насмешливо улыбнулась, оставив полог, и заговорила на сахези.

– Извините, я только эти слова знаю, – смутился Ллио. – Я просто хотел спросить, может, я чем-то могу помочь? Ваша дочь так плачет…

Женщина вздохнула и покачала головой. В завораживающем движении колыхнулись в такт огромные круглые серьги, касаясь смуглых щёк.

– Болела она, – сказала сахези печально и почти без акцента. – Её в больницу забрали, прямо у меня из рук вырвали, – она взмахнула тонкими кистями, усеянными браслетами и кольцами. – А там её обстригли.

– Там всех стригли, – неожиданно подала голос шмыгающая носом девчушка. – Сказали, чтобы вшей не было, а у меня их никогда не было! У меня таки-и-ие ко-осы бы-ыыли-иии… – снова заплакала она, утыкаясь залитым слезами лицом в уже потемневшую кофту матери.

– До земли, – со вздохом подтвердила та, обнимая дочь. – Несколько лет растили. Я тому гаду лекарю едва нож под рёбра не воткнула, когда увидела.

Ллио поперхнулся утешениями, а женщина продолжила:

– А у тасарези женщин только из-за позора стригут. Вот их мальчишки её и обижают. А уйти мы пока не можем – несколько наших в тюрьме сидят, суда ждут.

– А кто такие тасарези? – вырвалось у Ллио.

За что сородичи говорившей сидят в тюрьме, он предпочёл не уточнять.

– Светлокожие, оседлые, – пояснила сахези и внимательно посмотрела на него: – А откуда ты знаешь те слова, что сказал, и почему при этом не знаешь про тасарези?

– Тхар сказала. Это моя подруга, она кочевала с Галеро… – начал Ллио и увидел, как расплывается в улыбке сахези:

– Тхар! Как она? Давно её не видела. Слышала, она ушла от Галеро.

– Да, а вы, случайно, не Сури? – предположил Ллио.

– Нет, – покачала головой сахези. – Я Риаци. А это Мирхети, – указала она на девочку.

– А я Ллио, – представился эльф.

– А Тхар здесь? Пусть приходит, – оживлённо предложила сахези.

– Да, только она… болеет, – признался Ллио. – Она упала с лошади и не встаёт.

– А чего ты тогда здесь сидишь? – нахмурилась сахези. – Тоже мне, мужчина! Женщина не встаёт, а он ушёл! А если ей воды подать надо будет?!

– Да, я сейчас пойду обратно, – смутился Ллио, сползая с края повозки, на который присел в процессе разговора, и чувствуя, как краска стыда заливает щёки, хотя в распоряжении Тхар был добрый десяток рук, способных поднести воды.

– Да я тебя не гоню, – усмехнулась сахези. – Вот моя Хети даже плакать перестала, всё на тебя смотрит. Эльфов она раньше не видела.

– Мама хотела чужие волосы мне приделать, но они все от мёртвых тёток, – шмыгнув носом, вставила девочка, неловко вытирая слёзы, обиженная тем, что про её горе забыли.

Риаци кивнула.

– Мы с подругой жену лекаря этого поймали и хотели обстричь, а у неё на голове три волосины, – с детской непосредственностью пожаловалась сахези. – Так бы сходили к цирюльнику, парик сделали. И были бы снова косы у моей Хети, пока свои не отрастут.

Девочка снова шмыгнула носом и прерывисто вздохнула, грустно потянув на лоб край обмотанного вокруг головы платка.

И Ллио осенило.

Он наклонился к девочке, перекидывая через плечо собственный хвост, перевязанный зелёной лентой, и спросил:

– А мои – хочешь?

После смерти Ллан, в знак траура, Ллио ополовинил спускавшиеся почти до талии волосы, но за прошедшие месяцы они отросли, и из них вполне можно было заплести приличные косы.

Но девочка помотала головой:

– Они же белые!

– Правда, – кивнула сахези. – Спасибо, но куда ей светлые? Мы все черноволосые.

Ллио задумался на секунду, и его осенило второй раз за пять минут (определённо, это был весьма подходящий день для просветлений!):

– А не совсем чёрные, тёмно-каштановые подойдут?

– Тхар тебе этого не простит! – засмеялась Риаци.

– Нет, это не Тхар, – захваченный идеей, Ллио соскочил с порога кибитки: – Я… я сейчас!

Он запомнил, где стоит кибитка Риаци и Хети, и побежал к своему обозу. Нет, волосы Тхар не подходили, хотя бы потому, что косы бы получились совсем не до земли и даже не до талии Мирхети. И хотя Ллио не сомневался, что девушка пожертвовала бы ими без колебаний (возможно, он всё же ошибался из-за склонности идеализировать окружающих), но ему самому было бы жаль видеть её остриженной – всё же она женщина. А вот мужчину обстричь – это не так уж и страшно. Сингареллиор вон вообще не огорчился, когда сестра его едва ли не налысо обкромсала… Нет. Ллио остановился, хотя жертва была уже намечена и находилась в поле зрения. Нет, вот он точно не отнесётся к этому спокойно. Может, даже вообще не согласится. Но, с другой стороны, разве его обязательно спрашивать?

– Я его тоже недолюбливаю, – раздался рядом голос Гаисхаша. – Но ты так на него смотришь, что мне бедолагу жалко становится.

– Гаисхаш, – позвал, не сводя с объекта наблюдения напряжённого взгляда, Ллио и протянул руку: – Дай мне, пожалуйста, твой нож.

– Ллио? – удивился орк.

– Не волнуйся, ничего я ему не сделаю. И вот ещё… подержи его, когда он за мной погонится, хорошо? – эльф посмотрел на собеседника и вспомнил про всё ещё заключённую в лубки левую руку орка.

– Не волнуйся, я его и одной удержу, – радостно ухмыльнулся Гаисхаш. – Не знаю, что ты задумал, но с удовольствием тебе помогу! – он протянул юноше слегка изогнутый широкий нож.

Ллио кивнул, взял и поспешил к фургону. Подкрасться к увлечённому разговором с Тхар брату не составило труда – скорее всего, тот слышал его шаги, узнал и опрометчиво не насторожился. А дальше Ллио действовал молниеносно: обеими руками собрал в хвост рассыпанные по плечам кудри Дирелла, прихватил левой и легко отмахнул чуть ниже шеи. Сунул нож Гаисхашу и бросился бежать, не дожидаясь, пока брат поймёт, что произошло.

Надо сказать, что на это обесчещенному эльфу потребовалось буквально мгновение, и вопль ярости заставил Ллио втянуть голову в плечи. Младший брат на бегу обернулся, увидел, как старший тщетно пытается вырваться из тёплого объятия орка, находящегося в совершеннейшем восторге, и понёсся дальше, решив на всякий случай не рисковать и крепко сжимая в левой руке тёмно-каштановые волосы, из которых, на его взгляд, должны были получиться отличнейшие косы.

Через десять минут сумасшедшего бега под удивлёнными взглядами он добрался до цели, и Хети с восторгом подтвердила, что косы получатся совершенно чудесные.

А потом он проводил их с матерью к цирюльнику – больше всего из соображений, что чем дальше он от Дирелла, тем лучше. И вернулся в обоз, насторожённо оглядываясь и старательно пресекая собственные недостойные попытки спрятаться за Риаци, пришедшей с ним навестить Тхар.

Девушка явно очень обрадовалась встрече. На этот раз не было ни иголок, ни настороженности: Риаци и Тхар обнялись и затараторили обе одновременно, перебивая друг друга, спрашивая что-то, и вроде отвечая, а может и нет – говорили они на сахези, и Ллио ничего не понимал. Он подумал, что вновь встретившимся после долгой разлуки женщинам есть о чём поговорить, а его присутствие может оказаться лишним, поэтому потянул за лямку сумки, намереваясь убить время чисткой Ветерка. Но, очевидно, не рассчитал силы, сумка упала набок, раскрылась, и из неё посыпались вещи. Ллио вздохнул и стал закидывать их обратно, поднял расстегнувшийся несессер и хотел уже было закрыть его и положить к остальному скарбу, но машинально заглянул внутрь. Его внимание привлёк странный предмет, похожий на небольшой кубик со сглаженными краями и вырезанными на гранях незнакомыми символами. Ллио достал его и повертел в пальцах, пытаясь сообразить, что это за штука, и откуда она взялась в его вещах.

Риаци неожиданно прервала разговор, качнулась к нему, вглядываясь в находку, и с визгом отпрянула, затараторив что-то на сахези. Ллио недоумённо перевёл взгляд на Тхар, девушка внимательно слушала, потом спросила:

– Ллио, откуда это у тебя?

– Нашёл в несессере, – честно признался юноша. – А что это?

– Это, – заговорила Риаци, – как это… оберег наоборот.

– Порча, – подсказала Тхар. – Притягивает несчастье.

– Наши делали, – с неприязнью покосилась на злосчастный кубик Риаци и подняла глаза на Ллио: – Кому ты насолил так из сахези? – в её взволнованном голосе сейчас отчётливо слышался акцент.

– Да вроде никому, – удивился Ллио. – Я даже не говорил ни с кем из них.

– Хотя погоди, – прищурилась Риаци, и они с Тхар переглянулись. – Он тут и не причём, да?

– Похоже на то, – хмыкнула Тхар. – Не пойму только, когда я успела поссориться с кем-то. Мы перед Пустошами встретили кочевье Дарели и даже место им уступили. С Ллио они не разговаривали, только Гисери спросила в конце, кто из них… ну, мы втроём шли: я, Ллио и Радег, это наш купец… вот она и спросила: кто из них мой мужчина: эльф или орк? Ну я и пошутила, что оба, хотя на самом деле – ни один, она ещё сказала: "Ну ты даёшь" и посмеялась…

– Вот-вот, ну ты даёшь! – кивнула сахези. – Нашла, что сказать! Гисери недавно мужчина бросил, да плохо так: не только ушёл, ещё и деньги все её забрал. А она – та ещё лицемерка завистливая. Посмеялась, а сама гадость задумала.

– Ах чтоб меня! – хлопнула себя по лбу Тхар. – Я ведь ещё удивилась: чего это она сама вернула вещь? А потом увидела запонки и успокоилась – вроде как своё она не упустила. Нет бы насторожиться! Дура, ой я дура! – девушка со стоном опустилась обратно на матрас.

– Ну ничего, – успокаивающе сказала сахези. – Ещё не поздно исправить, – она обернулась эльфу: – Сейчас иди на северо-восток, не сворачивая, выйдешь к речке, иди вниз по течению, там вскоре начнётся болото. Кинешь туда это, – указала она на кубик, – руки отряхнёшь, ни за что не берись, пока ладони не ополоснёшь. Идти довольно далеко, но до темноты успеешь. Всё понятно?

– Да, – Ллио зажал кубик в кулаке и поспешил в указанном направлении.

Он сделал всё так, как велела Риаци. Когда юноша вернулся, действительно уже стемнело, в фургоне Тхар горела керосинка. Девушка лежала одна, если не считать пристроившейся в уголке Тили, напряжённо всматривающейся в жёлтые от слабого света лампы страницы одной из книг.

– Давай, я почитаю вслух, – предложил Ллио.

Тиля только помотала головой, не желая выпускать из рук только что обретённое сокровище, а Тхар коротко спросила:

– Выкинул?

– Да, – Ллио присел рядом, подумал, стоит ли говорить: "Вот видишь, лучше никогда не обманывать!", но потом решил, что девушка и сама это поняла. И вместо этого спросил: – Выходит, все происшествия с тобой – из-за этого?

– Может, просто совпадение, а может, и так, – пожала одним плечом Тхар.

– А почему подействовало на тебя, если несессер был у меня? – продолжал любопытствовать юноша.

– Ты же эльф, – фыркнула Тхар. – Вы даже человеческими болезнями не болеете, так что вам какая-то порча! А кто был ближе всего к твоим сумкам?

– Ты, – согласился Ллио, отчего-то чувствуя себя виноватым. Подумал, и добавил: – И Радег. Но на него же не подействовало!

– Может, подействовало, – тихо сказала Тхар. – Риаци сказала, эта дрянька притягивает несчастья, которые делают с тобой то, чего ты больше всего боишься. Я больше всего боялась остаться без возможности ходить. Интересно, чего больше всего боялся Радег?

Неожиданно Тиля подняла голову от книги и заметила:

– Если предположить, что он не врал, и действительно влюблён до безумия, то больше всего он боялся потерять тебя.

– Предки, – охнула Тхар и с ужасом продолжила: – И наши две боязни объединились, и вон что получилось… Он действительно потерял бы меня, если бы Ллио не подоспел вовремя – меня бы просто сожрали!

– Я вообще-то не об этом, – на этот раз, не отрываясь от книги, пробормотала Тиля. – А о том, что он тебя чуть не потерял гораздо раньше…

Тхар нахмурилась:

– Давай не будем приписывать его выходку магии!

– Ну почему, такой вариант тоже возможен, – пожала плечами Тиля, окончательно углубляясь в течение.

Тхар только молча запыхтела, намереваясь продолжить спор, но тут полог приподнялся и, как всегда вечерами, появились Радег с булочками и Дирелл с чайником.

– Радег, ты чего больше всего боишься? – в лоб спросила Тхар, но орк ничего не успел ответить: Дирелл увидел Тилю, застыл на мгновение, а потом закатил глаза и удивительно грациозно для создания, уже находящегося в бессознательном состоянии, упал в обморок. Возникшее было в голове Ллио сравнение со скользящим в осеннем воздухе кленовым листом уже через секунду сменилось на совсем непоэтичное "косорукий болван!" – когда чайник, зажатый в руке брата, опрокинулся прямо на ногу юноши. Ллио вскочил, с шипением отряхивая штанину, а Тхар радостно закричала:

– Ага, нечего всё валить на порчу! Есть просто совпадения!

– Что тут происходит? – удивлённо обвёл глазами всех четверых Радег.

– Потом объясним, сейчас Тилю надо прятать и Ллио первую помощь оказывать, – отмахнулась Тхар.

– Я в порядке, – успокоил её юноша. – Только бриджи переодену.

– Я ещё не дочитала, – одновременно возмутилась Тиля, не отрывая взгляда от книги.

– Там ещё страниц триста, – заметила Тхар. – Даже наш удивительно нервный эльф явно очухается раньше!

Тиля что-то буркнула, захлопнула книгу и уставилась на Тхар.

– Мы подождём снаружи, – Ллио потянул Радега прочь из фургона и задёрнул за ними полог.

– Что у вас случилось? – недоумевающее спросил орк.

Ллио не разговаривал с ним до этого момента, но сейчас надо было кое-что выяснить:

– Что ты боишься потерять больше всего на свете?

– Что? – уточнил орк.

– Или кого, – кивнул эльф.

– Разумеется, я боюсь её потерять, – раздражённо отозвался орк и вдруг резко развернулся, схватив Ллио за плечи: – Ей что-то угрожает?

– Уже нет, – высвободился Ллио из его железной хватки. Подумал и рассказал.

Орк долго ругался, и, судя по мелькавшему слову "сахези" – других Ллио не узнавал и предпочёл не запоминать – этому народу отныне следовало бежать от Радега как от чумы.

– Найду – убью, – уже на человеческом сказал орк под конец, выдохшись.

– Не думай, что это тебя хоть как-то оправдывает, – холодно заметил Ллио. – Тхар сказала, что это совпадение, я тоже в этом уверен.

Орк посмотрел на него и ответил:

– А я и не оправдываюсь. Не знаю, почему я так поступил, но знаю, что никогда не поступлю так снова, – Радег перевёл взгляд на Дирелла, показывая, что разговор на эту тему закончен, и наклонился, подхватывая эльфа подмышки: – Отволоку нашего неженку Миреле, пусть выхаживает.

– Брось здесь, он скоро очнётся, – покачал головой Ллио. – Ты, может быть, не заметил: они с Мирелой в ссоре.

– Действительно не заметил, – орк выпрямился и покосился на короткую стрижку начинающего приходить в себя эльфа: – Это действительно ты его так обкромсал, Гаисхаш не врёт?

– Я, – кивнул Ллио. – И надеюсь успеть объяснить ему причины, побудившие меня так поступить, до того, как он меня убьёт.

Орк коротко рассмеялся, стукнул по порожку фургона и, услышав: "Можно", – заскочил внутрь, напоследок саркастически пожелав:

– Удачи!

Ллио только вздохнул.

Воспользовавшись не совсем адекватным состоянием старшего брата, Ллио быстро пересказал ему историю Мирхети. И понял, что выжил только благодаря гипертрофированному желанию Дирелла всегда вести себя как достойный эльф. А достойный эльф никогда бы не пожадничал, если своей жертвой мог осушить слёзы ребёнка, пусть даже человеческого.

– И всё же, ты должен был меня предупредить, – ворчал Дирелл, уже сидя с кружкой ароматного чая в фургоне. – Как я теперь покажусь в Лесах?! Хорошо хоть свадьба с Ллеместэ только через два года, волосы хотя бы частично успеют отрасти! Но теперь мне придётся два года скитаться с вами! Два года! И что обо мне подумают эльфы, если, упаси Создатель, я их встречу?!

Собственные проблемы начисто стёрли из его памяти инцидент с Тилей, чему остальные трое присутствующих были только рады.

– Брось, тебе так гораздо больше идёт, – заметила Тхар, дуя на слишком горячий чай.

– Правда? – с надеждой спросил эльф.

– Да, – уверенно кивнула девушка и осторожно отпила глоточек. – Ты хоть на мужчину стал похож, а то была ну прямо девица-красавица! Теперь у тебя лицо мужественное, видно, что подбородок волевой, глаза стали выразительнее, и вообще… Так лучше.

Эльф только вздохнул в сомнениях, но больше не ныл и Ллио не укорял. Юноша про себя только подивился тому, как ловко Тхар убедила его озабоченного внешностью брата, что произошедшие изменения – к лучшему.

Хорошо всё-таки иметь такую замечательную подругу!

Глава вторая. О пагубном влиянии излишней доверчивости на здоровье

Сейкальская область заслуженно пользуется дурной славой – любой купец, водящий через неё обозы больше трёх лет, хоть раз да подвергался нападению разбойников. Поговаривают, что власти регулярно "получают на лапу" от наиболее крупных шаек. А мелкие и вовсе состоят из местных жителей, в обычное время умело притворяющихся мирными крестьянами и горожанами, которые после очередного грабежа спокойно расходятся по домам. Ну а что каждый второй трактирщик здесь – стукач, известно любому путешественнику.

Поэтому донельзя раздосадованная Тхар безвылазно сидела в фургоне.

– Да когда же это кончится! – возмутилась она, когда Радег в очередной раз поймал её при попытке оседлать Дружка, перекинул через плечо и отнёс обратно. – Я умираю со скуки! Ты ещё и моих эльфов забрал, мне даже поболтать не с кем!

– Эльфы нам снаружи нужны, – в который раз объяснил Радег, с каменным спокойствием укладывая девушку на одеяло, но она тут же села. – Разбойники два раза подумают, прежде чем нападать на обоз, который охраняют три эльфа. Ну и десяток орков тоже. Болтай вон со своей призрачной подругой, – он кивнул на застывшую над книгой Тилю.

– С ней болтать невозможно! – отрезала Тхар и взмахнула рукой, призывая Радега приглядеться внимательнее.

Тиля сидела, скрючившись, у входа и тихо рыдала, забывая вытирать слёзы.

– Тиля, что случилось?! – испугался Радег.

– Он у-умирает, – всхлипнула Тиля.

– Кто?!

Вместо Тили ответила Тхар:

– Возлюбленный главной героини. Не волнуйся, он это делает уже третий раз за последние пятьдесят страниц, – она повернулась к Тиле. – Между прочим, Ллио купил эти книги мне!

В ответ Тиля только горше разрыдалась.

– Да не расстраивайся ты так, он через пару страниц воскреснет! – немного насмешливо успокоила её Тхар. Тиля неожиданно подняла на неё осуждающий взгляд и воскликнула:

– Как ты можешь быть такой бесчувственной! Эта история основана на реальных событиях!

Тхар насмешливо заметила:

– Очень сомневаюсь, что в действительности существовал тип, которому выпустили всю кровь, а он ещё пять противников успел положить, прежде чем упал на палубу и умирал ещё страниц десять, а потом бац! – и вдруг пошёл на поправку!