Текст книги "Повесть о настоящей девочке"

Автор книги: Наталья Тихомирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Часть 2. Юность.

Но студенческая жизнь у Наташки не случилась. Неважно, виноваты ли в том сложные перипетии российской реалии начала девяностых, но Наташка в 1994 году оказалась на работе в Центральной городской библиотеке г. Златоуста в должности библиографа. Учеба тоже была, но заочно в Челябинском институте культуры. И в целом на сегодня её всё устраивало. Наташка не оставляла свою мечту уехать из этого города. Наташка даже придумала куда. Конечно же, в Питер. Поэтому мечта так и оставалась мечтой, а реальность, в которой жила Наташка, постепенно заполняла её чёрной депрессией, что она и не замечала.

Работа библиографа заключалась в аналитической росписи периодических изданий. Наташке досталось много изданий из раздела «шестёрка» по Библиотечно-Библиографической классификации. К «шестёрке» относились все социальные науки – социология, история, экономика, политология, юриспруденция. В библиотечных картотеках начала девяностых разделы «65. Экономика» и «67. Юриспруденция» самые объемные и востребованные. Внезапно вся страна стала учиться на юристов и экономистов. Наташке и самой были интересны такие издания. Помимо теоретических и научных изданий типа «Деловой мир» или «Экономическая теория», Наташке выпала удача листать издания издательского дома «Коммерсант». «Коммерсант-деньги», «Коммерсант-власть» культовые еженедельники того времени. Начать день с прочтения «Коммерсант-Дейли» – это было намного интереснее и информативнее, нежели сейчас какая-нибудь «Лента.ру». Именно там были прочитаны о событиях декабря 1994 года, когда в Чечне началась война и как велась силами призывников-срочников. Некоторые одноклассники Наташки были уже призваны в армию еще в весенний призыв, оставшиеся ребята – уже в осенний.

Наташка же оказалась в газетно-журнальных завалах и просто надеялась, что такая жизнь должна закончится. Она, конечно же, понимала, что не может же это произойти само собой. Но происходи события, связанные со смертью. Весной 1995 внезапно умерла бабушка в деревне. Наташка часто проводила у ней лето в детстве. Наташка, как могла, помогала по похоронам родителям. Как это часто бывает, старухи готовятся к собственным похоронам, но всегда что-то не до конца. У бабушки в сарае даже гроб был подготовлен, но обычный, деревянный. Даже ткань для обивки имелась темно-зеленого цвета, но мама примерилась и сказала, что мало. Наташка с сестрой Леной срочно поехали покупать отрез ткани для обивки гроба. Мама напутствовала и сказала, что цвет любой, главное не красный, надоели эти «коммунистические» гробы. Тёмно-зеленого не нашли, купили нежно-салатовый, невероятно красивый оттенок.

К тому времени уже приехала мамина сестра Нина из Беларуси. Женщины приступили к обивке гроба. Наташка поразилась способности своей матери уметь делать всё. Есть такая способность у женщин, выросших в деревне. Деревянный ящик преобразился в зелёно-салатовую коробочку с рюшами и сложными загибами, обрамлённую траурными лентами. Тётя Нина восхитилась способностями своей сестры. Мама же сказала, главное, чтоб соседние бабульки были довольны. Бабульки же ходили кругами, восхищённо цокали, ну и конечно же, давали советы, что ещё нужно непременно сделать.

Закончились эти хлопоты, связанные с похоронами. Мама начала заниматься наследственными делами и вдруг выяснилось, что нужны какие-то подписи от сестры и мама поехала в Беларусь. Наташка осталась дома с котом, который недавно прошёл процедуру кастрации у приходящего ветеринара. В то время сервис ветеринарных клиник ещё не был развит. По состоянию кота, Наташка стала подозревать, что с ним что-то не ладное. Он перестал есть, мало двигался и почти всё время лежал. Телефон был только на работе, поэтому Наташка в библиотеке разыскала телефон ветеринарной клиники в районе вокзала, идти нужно было очень далеко, но она была решительна, созвонилась, договорилась. Пришла вечером с работы, чтобы забрать кота, она увидела его лежащим в дверном проходе её комнаты обездвиженным, холодным с чуть приоткрыми глазами. Пришёл папа, сложил пушистое тело в мешок и унёс.

Приехала мама, попричитала, что уж она б смогла спасти кота, и ветеринар тот ей сразу не понравился, всё сделал неправильно. Но хозяйственные заботы захватили собой снова всё, начались работы в саду. Однажды мама пришла с работы и сказала:

– Слушай, на работе у коллеги сына привезли из Чечни, в гробу. – Посмотрела на Наташку внимательно, – ровесник твой, в садик вместе вы ходили, Костя звали. Не помнишь его?

– Нет, не помню, даже и по фотографии не узнаю…

– На даче черный тюльпан расцвёл, даже и не помню откуда у меня эта луковица? Не могу я на него смотреть. Отнесу завтра на похороны.

– Отнеси, конечно.

А потом внезапно повесился сын у соседей с пятого этажа. В их же садовом домике. Это произошло внезапно и неожиданно. Парень из армии пришел, Чечню не застал, на год старше Наташки. Уже где-то работать начал. И вдруг повесился.

Наташка же страдала от одиночества. Даже рада была посидеть дома на больничном с бронхитом. Но пришло время идти в поликлинику на приём. Это был невероятно солнечный, но прохладный летний день. Наташка пошла закрывать больничный. В голове не было ни одной мысли. Она подошла к окошку, где выдают больничные листы и заняла очередь. Перед ней стояли бабушка и пожилой мужчина. Наташка подумала, что это быстро и тут услышала:

– Привет!

Наташка повернулась и обомлела. Она увидела перед собой Петрова. Он стоял и улыбался. Он стоял широко расставив ноги, вероятно, чтобы держать равновесие. Его слегка шатало. Наташка навсегда запомнила своё движение, она округлила глаза от удивления и уже переступила ногой в сторону Димки готовая броситься ему на шею. Она в уме лихорадочно перебирала, сколько же они не виделись, лет шесть, да шесть лет, и он её помнит, как же рада она его видеть, но у него же девчонка была, а вдруг он уже женат на ней… И вдруг, голос Менжинской: «Ты мне тут забудь про всякую любовь!» внезапно прозвенел где-то глубоко внутри. Поэтому Наташка молча кивнула и потупилась, стараясь не смотреть на Димку. Но глаза сами поворачивались на него. Тут до неё дошёл очень странный запах перегара, причем не просто перегара, но и чистого спирта поверх. Было ощущение, что он пил водку вчера, много водки, она внутри его перегорела, и он снова пил её с утра. Ей очень хотелось спросить его, что же такого с ним произошло, что он так захотел опьянеть, но она застеснялась и подумала, что это не её дело.

Подошла очередь Наташки подавать документы для оформления в окошко регистратуры. Наташка невольно посмотрела на Димку, видела его белки глаз в красных прожилках, отчего его глаза казались красными. А Димка просто стоял и смотрел на Наташку. Наташка забрала свой больничный и пошла домой. Она даже и догадываться не могла, что Димка Петров и Сашка Логинов только что пришли из Чечни и забывались, как могли, водкой.

У Наташки началась установочная сессия в Институте культуры. Наташка и её две новые подруги Наталья Удальцова и Юля Поленова поехали на короткую сессию. По факту они получили списки литературы для чтения, задания по контрольным и спокойные приехали домой.

Для Наташки же помимо ежедневной работы добавились занятия вечерами контрольными и чтением книг. Наташка очень любила гулять, очень часто после работы выходила за пять-шесть остановок от дома и шла пешком. Гуляя таким солнечным летним вечером по вокзалу, Наташка уже подошла к небольшому парку с памятником в виде паровоза. В народе это место так и называется «у паровоза». Внезапно перед ней появилась Иринка Горбунова, которая тоже поступила в Институт Культуры вместе с Наташкой, но она работала в детском филиале на вокзале и учиться пошла на детское направление. Иринка – девчонка улыбчивая и прямолинейная. Она подошла к Наташке и сразу же защебетала:

– Привет! Ты с работы идешь?

– Привет! Да, с работы. Ты уже гуляешь? – спросила Наташка.

– Ну да, я же рядом работаю.

Иринка белокожая и стояла в короткой юбке с голыми ослепительно белыми ногами. Наташка старалась держать деловой стиль, всё-таки первая работа и была в юбке до колена и в колготках, т.к. казалось, что нужно быть непременно в колготках на работе, и к тому же у неё ноги бледные и незагорелые.

– Ты с голыми ногами ходишь? Не паришься их белизной?

– Не, я не парюсь, может загорю вот. Слушай тут с тобой познакомиться хотят… – внезапно начала Ирка.

– Со мной познакомиться? – Наташка удивилась, подумала, и спросила, – а кто хочет познакомиться?

– Ну сама увидишь. Пойдем туда, – Ирка махнула в глубину парка.

Наташка подумала, что она не знает того, кто хочет с ней познакомиться, и почему он сам не подошёл к ней, а если он ей не понравится, и придется через силу улыбаться, потом как-то отговариваться от провожаний. В общем, если бы сам подошёл, то было бы проще, и Наташка ответила:

– Слушай, я не хочу ни с кем знакомиться.

– Не хочешь? А почему?

– Ну просто не хочу. Ну ладно, я пошла. Пока.

– Ну ладно, пока, – сказала Ирка с сожалением.

Ирка знала, где живет Наташка и внезапно стала часто приходить к ней домой. Это было время, когда подъезды ещё не запирались на замки и домофоны, и были с деревянными входными дверями. Так она однажды пришла к Наташке и без обиняков с порога сказала:

– Пошли гулять.

– Слушай, я за контрольные засела, ты их не делаешь?

– А я потом все сразу и скопом сделаю.

– Пойдем, выйди на пять минут на улицу.

– Да не хочу я гулять.

– Ну чего ты дома сидишь? Ну мусор выкини сходи.

– Папа уже выкинул.

– Ну пойдем просто у подъезда постоим и опять засядешь за свои контрольные.

– Нет, Ир, не пойду я никуда, извини.

– Да пойдём гулять, глядишь, и замуж выйдешь.

– Замуж? – Наташка засмеялась, – я не хочу замуж в девятнадцать лет. Мне кажется такие браки плохо заканчиваются.

– И детей не хочешь?

– И детей не хочу, я еще сама ребёнок.

– У тебя же сестра замуж вышла в девятнадцать, неужели не хочешь так же?

– Вот именно так же не хочу. Я хочу выучится, себя найти. Я не знаю еще, чем хочу в жизни заниматься…

– А у сестры муж чем занимается? Работает и параллельно учится на заочном.

– А он в армии был?

– Да, был.

– Давно пришел? Чечню не застал?

– Да давно, его с первого курса в свое время забирали, тогда, слава богу, Афган только закончился. Из армии пришёл, на заочку восстановился. А что, у тебя кто-то в Чечне есть?

– Нет. Ну, то есть двое знакомых парней из Чечни вернулись. Ужасно, мальчишки пистонами баловались. От этого звука они оба резко легли на землю.

– Прикольно, – усмехнулась Наташка, – слушай, а вы как реагировали, когда они легли?

Наташка представили такую ситуацию, что от резкого звука пистона человек, который стоял рядом с ней, вдруг резко падает. Она не знала бы, что делать.

– Ничего. Просто стоим.

– А они как?

– Ну, встали потом. Ну что пойдём гулять?

– Не, я за контрольные засяду.

– Ну, как знаешь, пока.

– Пока.

Наташку удивила такая странная беседа, но она занялась своими делами, она же не знала, что Ирка стала «агентом» Петрова, и через неё он пытался как-то приблизится к Наташке. Через некоторое время Наташка уехала на базу отдыха со своей тёткой тоже Наташей. На базе они очень приятно провели неделю, загорались и купались в прозрачных водах озера Увильды. Тётка много рассказывала о своей жизни, она была не замужем в свои далеко за тридцать, и это очень огорчало Наташку. Наташку больше всего интересовал пункт – мужчины. Ей было интересно, как знакомятся мужчина и женщина, и как же понять, что этот человек – это твой человек, и ты с ним готова провести всю жизнь.

По приезду с базы отдыха Наташку ожидал сюрприз – к ним в гости приехал дядя Ваня из Белоруси, муж тёти Нины, маминой сестры. Цель приезда была исключительно меркантильная, т.к. к тому времени бабушкин дом был продан и средства должны были поделены между тремя бабушкиными детьми. Дядя Ваня последние пару лет прожил в Америке, найдя своего богатого родственника, сейчас он занимался перегоном машин из Польши и перепродажей их на родине. В этот раз он ехал на своей машине на Урал, намереваясь её уже продать, но под Самарой попал в аварию. Как раз под Самарой живет третий наследник бабушкиного наследства, куда на покой и была оставлена переломанная машина. Дядя Ваня благополучно прибыл в Златоуст на поезде.

Настроение у него не располагало к позитиву, а скорее к постоянному употреблению крепких спиртных напитков, чем очень огорчало Наташкину маму. Выпивка в доме стала под запретом, ведь Наташкиному папе нужно было каждый день ходить на работу. Билет обратно дядя Ваня смог купить только на поезд через неделю. Поэтому Наташка после отдыха на озере попала в очень напряженную атмосферу. Однажды вечером, не смогла терпеть грустно слоняющегося по квартире дядю Ваню, она предложила погулять. Он с радостью согласился. Было уже темно, субботний вечер безлюден. Они прошли мимо столика и скамейки, рядом стоял ларёк.

– Давай что-нибудь выпьем, лёгкое, – предложил дядя Ваня и подошёл к ларьку. Обе Наташки на базе отдыха пристрастились к сладкому игристому вину, которым их в достаточном количестве снабдил тёткин кавалер. Наташка подошла к витрине, увидела знакомую бутылку и показала на неё.

– Я вот такое знаю, оно сладкое и не крепкое.

– Ну вот такое и давай.

Наташка и дядя Ваня уселись за уличным столиком друг против друга попивая игристое вино из горла и закусывая шоколадкой. Беседа велась задушевная, дядя Ваня рассказывал, как чудесно живут люди в Америке, и как ужасно на русской и белорусской земле, и как тяжело эмигрировать в эту Америку. Со стороны, может быть, эта парочка выглядела смешно, но прохожих не было. Наташка была без очков и со своими минус восемь ей было вообще не видно ни одного прохожего. Вернее, она могла видеть силуэты, но лиц не смогла бы различить. Внезапно она услышала где-то со спины мужской вскрик:

– Ты смотри-ка, сидят бухают прямо на улице.

Наташка обернулась и увидела группу парней. Она увидела, что они идут к их столику. Парни окружили их столик и тот же голос стал выговаривать:

– Такие интеллигентные с виду люди, а пьют прямо на улице как бомжи какие-то.

Дядя Ваня попытался как-то оправдаться:

– Ребят, мы просто сидим…

Но парень не обращая на него внимания продолжал, глядя с укором на Наташку:

– И девушка такая симпатичная, можно сказать красавица, а ведет себя как даже не знаю, как выразиться прилично.

– А что в этом такого, мы же просто сидим и никого не трогаем, – не выдержала Наташка.

– Что? Голос у нас прорезался? Ну-ка, дай мне фонарик.

И в лицо Наташки врезался луч света из темноты, она увидела фигуру в милицейской форме, у которого взяли фонарик. Луч света съехал с лица Наташки ниже, и она увидела, что тот парень, который держит фонарик и выговаривает ей всё это – Петров. Наташка соскочила и отошла на пару шагов, ей стало так стыдно и хотелось убежать. Но фонарик продолжал её всю освещать, и Петров продолжал свою поучительную речь.

– Такая красивая девчонка, а трётся с каким-то мужиком, бухает на улице, ведет себя как шалашовка последняя, а могла бы хорошего парня осчастливить.

Наташка стояла под освещением фонарика, окружённая парнями и слушала такие неприятные речи в свой адрес. Она не понимала, что происходит, почему её так нужно унижать за выпитую половину бутылки вина. Повернувшись направо она увидела светловолосого парня. «Скорее всего, это Логинов», – подумала Наташка. Ей стало очень стыдно, что он её видит в таком неприглядном свете. В интонации Петрова прозвучали нотки, которые она слышала в детстве от Игоря Сергеевича, который обливал её неприятными словами перед строем одноклассников. И она не понимала за что. И сейчас она искренне недоумевала, зачем её нужно оскорблять. Для неё было всё оскорбительно в этом моменте и свет в лицо, и слова, и окружение безмолвными ребятами.

– Ну что молчишь? Что скажешь? – продолжал Петров.

Наташке сказать было нечего. И она произнесла:

– Извините, мы больше не будем! – и шагнула к столику подхватив бутылку, – дядь Вань, идёмьте.

Дядя Ваня послушно встал и пошёл за Наташкой.

– Извините? – Выдохнул Петров. – И это всё, что ты скажешь? – Видя, что Наташка удаляется продолжал, – ну иди, иди, не ожидал я от тебя, что ты такая. И забирай свою бутылку.

– Всенепременно, – обернулась Наташка и демонстративно глотнула из горла бутылки.

Странная парочка – Наташка и дядя Ваня – удалились. Дядя Ваня спросил:

– А ты их знаешь?

– Нет, не знаю, – ответила Наташка.

Домой идти не хотелось, они уселись на лавочке возле подъезда, продолжая свои беседы. Через некоторое время мимо их подъезда прошли Петров с Логиновым. Петров обернулся на Наташку и сказал Логинову:

– Слушай, она, похоже, бухая совсем.

– Похоже так, ладно идём.

Наташка резко захотела спать, они зашли в квартиру, стараясь не замечать хмурой мамы. Наташка закрылась в своей комнате, дядя Ваня располагался на диване в гостиной.

На следующий день похмелье для Наташки было тяжёлым. Проснувшись ближе к обеду, утренняя гигиена, мытье головы, завтрак или обед уже не важно. Вроде жить можно. Не выдержав, молчаливый взгляд с укором от мамы, Наташка с дядей Ваней вышли на улицу и уселись на лавочку возле подъезда. Мимо опять проходили Петров с Логиновым. Петров вскрикнул:

– Опять она с этим мужиком! Что за мужик, в конце концов? – обращаясь к Логинову. Логинов пожал плечами. Но Наташке уже было безразлично, она поняла, что Петров её ненавидит, она не знает, за что, но знает, что ненавидит и презирает, а значит он ей безразличен.

Через пару дней, когда дядя Ваня уже уехал, к Наташке снова зашла в гости Ирка Горбунова.

– Гулять пойдешь?

– Нет, не пойду.

После инцидента с ментами Наташке было некомфортно лишний раз выходить на улицу.

– Слушай, а что за мужик с тобой на улице бухал?

– Дядя Ваня из Белоруси.

– А что он тут делал?

– Приезжал за бабушкиным наследством.

– А он у вас жил?

– Конечно.

– А почему вы тогда на улице пили?

– Дома такая наэлектризованная атмосфера стояла, они с мамой ссорились, чтоб хоть как-то сбавить накал, я его на улицу уводила.

– А о чём разговаривали?

– Ну я его про Америку расспрашивала, какой там быт, вообще, как там всё устроено.

– Звал тебя в Америку?

– Зачем меня звать? Он свою семью-то вывести туда не может, это так сложно.

– А кто у него семья?

– Тетя Нина, сестра мамы – его жена и две дочери.

– Слушай, а ты Петрова любишь?

– Петрова? Ну в школе была в него влюблена.

– А сейчас?

– Сейчас уже нет.

– А кого любишь?

– Никого.

– Понятно, ну пока.

– Ну пока.

Жизнь текла своим чередом. У Наташки прошла первая полноценная сессия, с зачётами и экзаменами. Наступила зима, со своими заботами и коротким световым днём. Наташка полюбила зиму. Уходишь – темно, приходишь – темно. Никто тебя не видит.

В библиотеке иногда заседал «Комитет солдатских матерей». Война в Чечне, которую потом назовут первой чеченской, была в полном разгаре. Директор библиотеки, Ирина Евгеньевна, предлагала сотрудникам дополнительный выходной за дежурства в этом комитете. Так как заседания проходили вечерами, то нужно было открыть зал, может нужна была какая-то помощь в процессе заседания, а потом закрыть зал и сдать ключи на охрану. За это полагался дополнительный выходной.

Однажды Наташка решилась взять дежурство в этом комитете. Это был декабрь. Ближе к концу рабочего дня активистки начали собираться в малом зале. Когда библиотека закрылась для читателей, и коридоры опустели, Наташка решила присесть в малом зале и послушать, что там происходит. Речь шла о ребятах, которые находились в плену. Выступала женщина, она перечислила документы, что были собраны. Она очень часто повторяла фразу: «Нужно надеяться, что всё будет хорошо!», вероятно, чтобы как-то успокоить присутствующих. Но Наташке показалось, что это было скорее заклинание для неё самой, что бы самой в это поверить. Женщина сказала, что все эти документы будут переданы Элле Александровне Памфиловой. Теперь они будут ждать ответ от неё. Для девятнадцатилетней Наташки Памфилова казалась невозможно храброй женщиной. Она видела по телевизору, как та общалась с главарями банд и лично участвовала в обмене пленных ребят. Но кто бы ей сказал тогда, как резко изменится её мнение об этом человеке спустя двадцать пять лет.

Заседание закончились уже поздно. Наташка закрыла малый зал, оставила ключи у сторожа, и пошла на остановку трамвая. Было уже поздно, пришел трамвай, который ехал напрямую на вокзал, а потом уже собирался в депо. Ей повезло, что ехать без пересадки, она уселась на одинарное сиденье, пытаясь абстрагироваться от заплаканных лиц и сгустка чужого горя.

На кольце вокзала она оказалась одна в вагоне. Наташка решила заранее пройти к двери и тут она заметила сидящую возле входной двери мужскую фигуру. Наташка встала возле входной двери, мужчина сидел спокойно. Вдруг он поднял голову и вскрикнул:

– А вот она. А чо это ты не здороваешься? Брезгуешь что ли?

– А мы разве знакомы? – Наташка оглянулась кругом и поняла, что в трамвае она одна и этот мужчина, и речь точно обращена к ней.

– А разве нет что ли?

Наташка внимательно посмотрела, скорее это даже не мужчина, а парень ещё молодой. Он был в мохнатой шапке, наполовину скрывающей его лицо. По запаху и его дикции Наташка поняла, что он изрядно пьян. Ей стало не по себе. Она подумала, что если он будет приставать к ней, то она сможет убежать, говорят, что у пьяных реакция замедленная. Главное, чтобы трамвай двери открыл.

– Извините, я вас не знаю, – призналась Наташка и отвернулась к входной двери, трамвай уже останавливался.

– А не знаешь, значит. – Он подумал, потом вдруг решил, – ну так давай познакомимся.