Текст книги "Долгая дорога к счастью 3 (СИ)"
Автор книги: Наталья Соколина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Миледи покачала головой:
– да уж. Если ты вдруг решишь разрушить его до основания, то и в этом случае муж тебе и словом не возразит.
Энна засмеялась и взяла золовку под руку. Та улыбнулась и ласково похлопала её по руке.
Леди Зелинна скучала. Она не привыкла сидеть без дела, а в замке аль Беррон ей совершенно нечем было заняться. Читать она, в отличие от Энны, не любила. Какое-то время миледи проводила с племянником, пару часов вышивала, потом гуляла с Энной по саду. В город их одних Владетель не отпускал. В чём он был твёрд, так в решении, что выехать в Беррон они могут лишь в сопровождении свиты. В результате при их редких поездках с визитами к знатным горожанам или за покупками в модные лавки, женщины ехали в карете с Владетельскими гербами, их сопровождали две горничные, а также полсотни конных гвардейцев, в полном боевом облачении и увешанных оружием. А сзади непременно тянулась карета, набитая слугами, которые должны, по мысли Владетеля, носить за женщинами корзины, предназначенные для покупок. Понятно, что горожане при виде карет и гвардейцев шарахались кто куда, лавочники выбегали навстречу и низко кланялись.
Энна пыталась протестовать. Ей хотелось, как в Теремисе, побродить вместе с леди Зелинной по городу, посидеть за столиком небольшого постоялого двора, съесть горячую булочку с изюмом и корицей, выпить кубок чая из трав или сока и послушать разговоры людей, приехавших издалека. Но Дэниар был несокрушим, и она решила, что, со временем, вернётся к этому вопросу.
В Теремисе леди Зелинна всю весну хлопотала над рассадой, которую затем служанки – огородницы высаживали на гряды в дальнем конце сада.
В замке аль Беррон не заморачивались выращиванием и заготовкой на зиму зелени и овощей. Всё привозилось в готовом виде из поместий Владетеля. Осенью рьенна Ремилла лишь руководила служанками, перетаскивающими с прибывших подвод корзины с овощами, большими глиняными корчагами с соленьями и вареньями.
Не занималась хозяйка замка и выращиванием рассады цветов для многочисленных клумб и цветников. В отличие от Теремиса, здесь имелся большой штат садовников, которые целый день сажали, пололи, рыхлили и подстригали. Замковый сад был огромен и великолепен, но леди Зелинне нечем было в нём заняться.
Ещё она скучала по знакомым лицам, уютным, пусть и не слишком роскошным покоям замка аль Ирайдес, где всё было милым и родным. Ей хотелось вернуться домой, но она не знала, как сказать об этом Энне. Та догадалась сама.
Они медленно брели по просохшей дорожке сада. Наклонившись, Энна заглянула подруге в лицо:
– Зел, ты скучаешь у нас, да?
Та, смутившись, кивнула. Потом сказала:
– ты должна меня понять, Эни. Я никогда не уезжала так далеко и так надолго от дома. Ты же знаешь, какая я домоседка...
Она повернулась к Энне, обняла её:
– я бы хотела уехать, милая моя девочка, но опасаюсь за тебя. Ты ведь говорила, что чувствуешь себя здесь совсем одинокой...
Энна засмеялась:
– Зе-е-е-ел, это время ушло! Я хозяйка этого замка и никто не смеет мне перечить. И Дэниар... Тебе не кажется, что он изменился?
Леди Зелинна улыбнулась:
– ну, с Дэниаром произошли разительные изменения! Я его, порой, просто не узнаю. Он всё время старается прикоснуться к тебе, а уж какими влюблёнными глазами он смотрит на тебя!
– Э-э-э, знаешь, а мне тоже всё время хочется его потрогать!
Они дружно расхохотались, потом Энна сказала:
– не могу тебя удерживать. Я ведь тоже скучаю по дедушке Врегору, по травнику. Да и с Верейдой мы очень сдружились. Поживи до лета, Зел, а там видно будет. Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты была рядом, когда наступит время мне рожать, но ведь это будет зима. Нельзя, чтобы ты потом поехала домой. Я ни за что не отпущу тебя в такую дальнюю дорогу зимой!
Они поговорили о том, когда вернётся в Теремис леди Зелинна, о поездке в Келаврию и скором торжественном приёме, о том, как удивительно похож на отца Церен вплоть до привычки слегка морщить нос, когда улыбается.
Услышав сзади шаги, миледи оглянулась и со смехом сказала:
– ну, Энна, по тебе уже соскучились..., – их догонял Дэниар. Сказал встревоженно:
– Эни, леди Зелинна, может быть, вы уже нагулялись? Воздух ещё не прогрелся, не хватает ещё, чтобы ты, Энна, простудилась!
Та насмешливо фыркнула, повисла у него на шее. Он обнял её за талию, прижал к себе. Они замерли, глядя друг другу в глаза.
– Люблю, – говорил его взгляд, – в тебе моё счастье и жизнь...
Энна наслаждалась его любовью, тревогой, силой его объятий и абсолютной уверенностью в том, что этот мужчина весь, без остатка, навсегда принадлежит ей.
Спустя месяц из Керелейна пришло письмо. Жерендал, лорд Райзмонд, докладывал Владетелю, что расследование о причастности каждого из захваченных пиратов к разбойным нападениям, проведено. Все они виновны. Все участвовали в грабежах, убийствах, захватах торговых кораблей. В соответствии с приказом Владетеля пираты повешены.
Дэниар задумчиво протянул письмо Энне, глаза смотрели печально. Та прочла письмо, ни слова не говоря, вернула назад.
– Энна, я думаю, что ты, всё же, права. Да, это были бандиты и убийцы, не заслуживающие снисхождения. К сожалению, они не переводятся, будут и другие. Но отныне, в каждом случае, обязательно проведение дознания. Невиновные не должны нести наказание.
Жена встала с кресла, обошла стол, за которым сидел Дэниар, обвила его сзади за шею, уткнулась лицом ему в макушку, тихо поцеловала:
– Спасибо, Дэниар.
Всё же она ещё плохо знала его. В первую минуту, прочтя письмо, Энна подумала, что муж укорит её тем, что она вынудила лорда Райзмонда провести расследование. Она ошиблась. Её любимый оказался дальновидней.
Он повернулся, усадил её к себе на колени, нашёл тёплые нежные губы, ласково поцеловал. Они обнялись и некоторое время сидели молча, переживая, чувствуя душевное единение и твёрдую уверенность, что так будет всегда.
Глава 26. Представление Владетельницы.
Наступил день официального представления Энны в качестве супруги Владетеля Эристана. Она очень волновалась и почти не спала в ночь перед торжественным событием. Дэниар её не понимал и только недоуменно пожимал плечами, когда она тормошила его. Успокаивая, он обнимал жену:
– не понимаю причины твоего волнения, Эни. Ну да, много народу, наверно, будут тебя рассматривать, особенно женщины, но что из этого? Всё равно ты самая красивая.
Она обиженно надувала губы:
– Дэн, ты не понимаешь! Они же обсуждать меня будут! Женщины сразу заметят, что я беременна...
Он ухмыльнулся:
– да я и сам подумываю, не объявить ли мне об этом во всеуслышание!
Энна была в ужасе.
С самого утра её мыли, натирали, а потом наряжали, укладывали волосы в замысловатую причёску. Приехали портные, прямо на ней принялись подгонять по фигуре платье, хотя, на взгляд Энны и леди Зелинны, оно итак смотрелось великолепно. Отдельным пунктом стоял выбор драгоценностей.
Под строгим присмотром рьенна Тайрани двое слуг принялись носить в покои Энны сундуки, сундучки и шкатулки с фамильными драгоценностями владетелей аль Беррон. Пришёл Дэниар, принялся бойко открывать сундуки. В гостиной стало не протолкнуться. Сидящий в кресле рьенн Тайрани хватался за сердце, наблюдая, как Владетель небрежно вытаскивает всё новые и новые диадемы, ожерелья, кулоны, браслеты, высыпает на кровать из шкатулок серьги, кольца и перстни с изумрудами, рубинами, сияющими бриллиантами, множеством иных драгоценных камней. Заколки для волос из золота, гребни большие, малые, из чёрного, розового дерева, матовой и голубоватой кости морских животных, тоже переливаются драгоценными камнями, замысловатые узоры золотых украшений притягивают взор искусством художников-ювелиров. Сокровищница эристанских владетелей хранила много чудесных и великолепных вещей, накопленных хозяевами в течение нескольких поколений.
Покосившись на Владетеля, увлечённо копающегося в груде драгоценностей и откладывающего в сторонку то одно, то другое сияющее украшение, рьенн Тайрани сполз с кресла и, бочком приблизившись к Энне, негромко спросил:
– миледи, а не могли бы вы выбрать драгоценности, не вынося их из сокровищницы? Тогда не нужно было бы приносить оставшееся, а то, что притащили, можно быстренько унести назад?
Энна не успела ответить. Дэниар, не поворачиваясь, вкрадчиво сказал:
– а всех остальных, здесь присутствующих, ты тоже приглашаешь в сокровищницу, рьенн Тайрани? – и пока тот растерянно моргал глазами, добавил: – чтобы леди Энна была одета и соответствующим образом причёсана, с ней в сокровищницу пойдут портные, горничные и слуги, которые понесут зеркало.
Виновато глядя на рьенна Главного Счетовода, Энна пояснила:
– драгоценности подбираются к платью и причёске, рьенн Тайрани.
Безнадёжно махнув рукой, тот вернулся в кресло. Дэниар, тем не менее, проникся его тревогой. Ни слова не говоря, он сгрёб все украшения обратно в сундуки, оставив на кровати лишь внушительную кучку драгоценностей, отбранную им самим. Венчала её корона Владетельницы Эристана.
– Энна, вот смотри. Чтобы несколько ускорить твои сборы, я тут отложил то, что как мне кажется, ты могла бы надеть...
Жена мельком глянула, засмеялась:
– ты хотел бы, чтобы это всё было на мне?
Он неуверенно протянул: – ну-у да, а что тебе не нравится?
– Дэниар, ведь это же весит ужас, сколько! А потом, как ты себе представляешь диадему, корону, массу заколок и гребней на одной голове? У меня же шея подломится от такой тяжести, да и некрасиво это.
Владетель принялся неохотно перебирать украшения, не зная, на чём остановиться. Положение спасла леди Зелинна:
– позвольте, милорд, я вам помогу!
Женщины переглянулись. Энна знала, что вполне может доверять безукоризненному вкусу своей старшей подруги. С её помощью и под недовольные возгласы Дэниара украшения были отобраны и выложены на туалетный столик перед зеркалом. Остальные торопливо уложены рьенном Тайрани в сундучки и шкатулки и благополучно отправились в сокровищницу.
Сборы затянулись. Давно уехали портные, ушёл к себе в гардеробную Дэниар. В своих покоях одевалась леди Зелинна, до последней минуты терзаясь мыслью, уместно ли ей надевать фамильные драгоценности аль Ирайдесов и не лучше бы ограничиться своими собственными.
Энна нервничала и вертелась в кресле перед зеркалом. Наконец, Имра прикрикнула на неё:
– миледи, если вы сейчас же не прекратите вертеться, то ваша причёска будет похожа на воронье гнездо!
Вошёл Дэниар, и у Энны замерло сердце: – о, великая Заренья, неужели этот мужчина – её муж! Какой же он красивый! Ничего слащавого, приторного. Высокий лоб, умные внимательные тёмно-синие глаза, твёрдые губы и подбородок, горделивый разворот широких плеч.
Он уверенно шагнул к диванчику, усаживаясь, взглянул на неё в зеркало и встретил устремлённый на него взгляд. Спокойствие покинуло его. Энна с улыбкой увидела, как заблестели его глаза, как прерывисто он вздохнул. Владетель поднялся с дивана:
– Имра, выйди на минутку, пожалуйста!
Горничная положила шпильки и гребень и выпорхнула за дверь. Он, двумя широкими мягкими шагами приблизился к сидящей за туалетным столиком Энне, наклонившись, припал к губам жадным поцелуем. Она ответила, куснула его слегка за нижнюю губу, погладила по гладко выбритым щекам:
– милорд, вы очень красивы. И вам очень идёт тёмно-синий камзол и ...– она хихикнула, – белоснежная рубашка с кружевным жабо тоже очень идёт!
Он шутливо нахмурился, принялся целовать её нос, глаза, мягкий подбородок. Попытался опуститься ниже, но Энна зажала декольте руками, и он разочарованно отстранился.
– миледи, вы мне льстите!
Несколько дней назад у них состоялся спор на тему, какая рубашка будет у Дэниара под камзолом, когда придёт время отправляться к гостям. Владетель настаивал на строгом покрое, а Энна хотела видеть его в нарядной рубашке с пышными кружевными манжетами и жабо. Конечно, она настояла на своём, но Дэниар сообщил ей, что у него впечатление, как будто под камзол он наденет её ночную кружевную рубашку.
С их появлением в Большом парадном зале замка аль Беррон стих гул голосов полутора тысяч гостей. По широкому проходу, меж двух шеренг присевших в реверансе дам и склонившихся в поклоне мужчин Владетель Эристана с супругой прошли к своим креслам, стоящим на небольшом возвышении. Гости выпрямились. Энна почувствовала, как сотни глаз устремились на неё. Она поёжилась, и Дэниар взял её за руку.
Официальная часть шла своим чередом в соответствии с этикетом и многовековыми традициями Эристана.
Дэниар представил свою супругу и водрузил ей на голову корону. Слава Заренье, она была лёгкой и представляла собой неширокий золотой ободок, украшенный крупным зелёным гранатом в окружении мелких бриллиантов. Корона Дэниара была давно у него на голове.
Затем Энне предстояло личное знакомство со своими подданными, для чего они с мужем сошли с возвышения и, под руку, в сопровождении церемонийместера, двинулись вдоль правой шеренги, где стояли жерендалы городов и высокородные лорды с супругами, знатные и богатые горожане, главы ремесленных гильдий.
Церемонийместер важно называл их титулы и имена, а они низко кланялись и приседали в реверансе..
Энне казалось, что её обязательная улыбка скорее походит на оскал. Скулы свело, но она крепилась. До конца шеренги они не дошли, всем оставшимся она постаралась искренне улыбнуться и слегка кивнула головой. Дэниар объяснил ей, что никто и не ждёт, что она пройдёт обе шеренги до конца.
С левой стороны стояли военачальники, также с супругами, и во главе их – лорд аль Ораш с женой. Энна на мгновение запнулась, улыбка сползла с её лица. Она встретилась глазами с леди Элинэ и увидела в них страх. Бранден, наоборот, смотрел иронично, чуть улыбаясь. Энна почувствовала злость. Опять жизнь свела её с этой гусыней! Дэниар чуть сжал её руку, но она всё равно не стала улыбаться этой парочке. После их представления церемонийместером леди Элинэ присела в низком реверансе, Бранден вежливо поклонился. Энна кивнула едва заметно и потянула мужа дальше.
Наконец они вернулись в свои кресла. Энна с облегчением стёрла с лица улыбку. Представление заняло довольно много времени. После небольшого перерыва последует праздничный обед, а затем бал.
Энна видела, что Дэниар выглядит несколько озабоченным, временами поглядывая на неё. Отдохнув, они встали и подошли к группе жерендалов с супругами. Завязался разговор о размытых дорогах, вывозке леса и посевных работах. Энна увидела леди Зелинну в окружении дам, и подошла к ней. Незаметно они отошли в сторонку и присели на диван у какого-то большого растения с широкими тёмно-зелёными листьями. Деревянные кадки с такими растениями стояли в Большом парадном зале, украшая его. Некоторые растения цвели крупными красными цветами.
Леди Зелинна озабоченно смотрела на неё. Энна ничего не понимала:
– что, Зел? Почему ты так смотришь на меня? И Дэниар что-то глаза отводит!
– Энна, ты повела себя очень нехорошо. Ты просто обязана контролировать все свои поступки, тем более, на официальных приёмах, где ты являешься хозяйкой.
– Да в чём дело-то, Зел!? О чём ты говоришь?
Та укоризненно покачала головой: – посмотри в сторону той колонны, Эни. Это ведь жена лорда Брандена, верно?
Энна посмотрела. У витой колонны одиноко стояла леди Элинэ. Бранден, с группой командиров фаланг, стоя в отдалении, с тревогой посматривал на неё. Проходящие мимо дамы с презрением бросали на леди Элинэ взгляды, перешёптывались и отворачивались. У той дрожали губы, она мяла в руках крохотный носовой платок и, кажется, была готова заплакать.
– Вот видишь, Энна, что ты наделала. Как бы неприязненно ты к ней не относилась, показывать это ты не имеешь права. Ты, Владетельница, хозяйка этого замка ясно дала всем понять, что эта женщина тебе неприятна. Теперь перед ней закроются двери домов всех благородных семей. Мне жаль её.
Энна вспыхнула, ей стало стыдно. Действительно, с какой стати она вспомнила обиды восьмилетней давности? Теперь-то ей никто не навязывает в подруги леди Элинэ. Она опустила голову, пробормотала:
– я бы хотела исправить свою ошибку, Зел. Пойдём со мной...
Подхватив золовку под руку, она направилась к леди Элинэ, краем глаза отметив, как напрягся, глядя на них, Бранден, как встревоженно сдвинул брови Дэниар.
«Гусыня» подняла на них испуганные глаза, не зная, что делать. Энна поняла, что жалеет её. Подойдя поближе, сказала:
– леди Элинэ, познакомьтесь, пожалуйста, с моей родственницей, леди Зелинной аль Ирайдес.
Добрая леди Зелинна ободряюще улыбнулась, протянула руку:
– я рада знакомству с супругой уважаемого лорда Брандена!
Обрадованная леди Элинэ двумя руками вцепилась в руку миледи:
– я тоже очень рада знакомству с вами, леди Зелинна! Бранден рассказывал, какая вы хорошая! – опомнившись, вспыхнула, заморгала, виновато, коровьими глупыми глазами посмотрела на Энну: – вы тоже хорошая, леди Энна...– голос сорвался до шёпота.
Энне стало свободно и смешно. Кажется, жена Брандена боится её до полусмерти. Она улыбнулась:
– леди Элинэ, как растут ваши дети? Ведь у вас, кажется, двое сыновей?
– Ах, леди Энна, у нас ведь ещё растёт дочь!
«Гусыня» успокоилась и даже развеселилась. Как и любая любящая мать, она могла часами говорить о детях. Энна украдкой посмотрела на Дэниара: тот улыбался, глядя на них. Перевела взгляд на Брандена: он поклонился.
Благородные дамы, несколько минут назад презрительно не замечавшие супругу Главнокомандующего, теперь окружили её и с заинтересованным видом щебетали о прелестных детках леди Элинэ.
Энна и леди Зелинна потихоньку вернулись на диванчик.
Они добросовестно высидели почти весь праздничный обед. Пятьсот человек, приглашённых на него, создавали невообразимый шум. Несмотря на раскрытые окна, духота, гул сотен людских голосов, звон посуды, столовых приборов, нервное напряжение доконали Энну. Она дёрнула сидящую рядом миледи за рукав:
– Зел, давай уйдём, а? Я плохо себя чувствую...
Сидящий по другую сторону Дэниар резко повернулся к ней:
– Эни, что? Тебе плохо? Я возьму тебя на руки!
Та запротестовала: – не смеши людей, Дэн! Я в состоянии идти ногами. Просто здесь душно и шумно, а я устала...
Раскланявшись с гостями, они ушли отдыхать. Леди Зелинна ушла с ними. Как Энна не уговаривала Дэниара вернуться, он остался с ней.
Выпроводив Имру отдыхать, он помог Энне снять платье и многочисленные юбки. Позднее, когда она, отлежавшись в тёплой воде, переодетая в простую ночную рубашку из тонкого полотна с наслаждением растянулась в постели, Дэниар, не раздеваясь, скинув лишь камзол и сапоги, прилёг рядом. Она погладила его по щеке, почувствовала, как он ловит губами её пальцы:
– почему ты не ложишься, Дэни? Ты ведь тоже устал...
– Я должен проводить гостей. Закончится бал, и я спущусь попрощаться с ними. А ты спи. Эни, тебе точно Нора не нужна? Может, за ней послать?
Энна уверила мужа, что это всего лишь усталость, к завтрашнему дню всё пройдёт. Помолчав, он задумчиво сказал:
– ты повзрослела, Эни, и научилась прощать.
Она поняла, что он говорит о леди Элинэ.
Глава 27. Келаврия.
Энна не ожидала, что сборы в поездку займут столько времени. Дэниар был дотошен. Ей и в голову бы не пришло набирать в дорогу такое громадное количество вещей. Он несколько раз переспросил её, достаточно ли тёплых вещей уложили в её сундуки горничные. При этом его взгляд, устремлённый в их сторону, был достаточно задумчивым, чтобы Энна строго сказала:
– даже не думай!
Он невинно посмотрел на неё:
– да я и не собирался.
Они оба расхохотались. Энна поняла, что правильно угадала его намерения. Ему очень хотелось самолично проверить, довольно ли тёплого белья, платьев, юбок, капоров и плащей уложено в сундуки. Но жена совершенно не собиралась потакать его вездесущести. Кроме того, наступало лето, и Энна была больше озабочена тем, что из лёгкой одежды взять с собой, чтобы не слишком нагружать карету, но и не испытывать недостатка.
Ещё беспокоило то обстоятельство, что в карете её могло затошнить. Она поделилась своими опасениями с Норой, и та принесла ей мешочек с сухой травой. Энна понюхала, но не поняла, что дала ей целительница. Та уверила, что травка совершенно безобидна и вреда ни ей, ни ребёнку не принесёт, но тошноту снимет. Они обговорили, как Энна будет заваривать её, если возникнет такая необходимость.
Наступил день отъезда. Несмотря на просьбы Энны выехать пораньше, Дэниар был непреклонен.
– Энна, у нас нет необходимости соскакивать ни свет ни заря. Мы вполне можем позволить тебе выспаться, позавтракать и, не спеша, выехать.
Действительно, сам-то он вставал, обычно, очень рано, но Энна любила утром подольше поспать, и ранний подъём был для неё довольно мучителен.
Таким образом, когда она проснулась и, прошлёпав босиком к окну, посмотрела во двор, то увидела, что перед крыльцом стоят две кареты с гербами на дверцах, а третья виднеется у бокового входа и в неё грузят сундуки с одеждой и корзины с продуктами. Тут же гвардейцы седлают коней, проверяют оружие. Её муж находился там же, беседуя о чём-то с Бранденом.
Энна чувствовала себя отдохнувшей. Пожалуй, Дэниар был прав, позволив ей выспаться.
Сунув ноги в атласные домашние туфли, она отправилась умываться, по пути звякнув Имре, чтобы та готовила ей платье.
Выехали после завтрака. Леди Зелинна крепко расцеловала Энну, прошептав ей на ушко, чтобы берегла себя, не нервничала и не беспокоилась за Церена: она с племянника глаз не спустит. Перед тем, как сесть в карету, Энна сбегала на конюшню. Сунула Малышику кусок подсолённой хлебной лепёшки, поцеловала в белую звёздочку во лбу и строго-настрого наказала Гражену ежедневно навещать жеребца, когда всех коней переведут на летний выпас в луга.
Быстрым шагом вернулась к каретам, поймала укоризненный взгляд мужа:
– Эни, ну вот что бы тебе поберечься, а? Ведь запнёшься и упадёшь. Теперь ты должна ходить медленно, не торопясь.
Она, смеясь, подала ему руку.
Ехали так же, как и собирались: не торопясь. Погода стояла прекрасная. Наступил первый месяц лета. Дороги просохли, молодая зелень радовала глаз.
Владетельский кортеж получился внушительным. В первой карете ехали две горничные и двое слуг – мужчин. Дэниар не собирался доверять беременную жену заботам келаврийских слуг. Энна даже не стала с ним спорить, знала, что он всё равно настоит на своём.
Во второй карете ехали сами супруги. Жеребец Дэниара трусил следом, привязанный к задку кареты. Энне ужасно хотелось взять в поездку Малышика, но муж категорически возражал, не без оснований опасаясь, что она попытается проехаться верхом.
Третья была битком набита сундуками с одеждой, подарками, корзинами с продуктами. Сотня конных гвардейцев под предводительством невозмутимого капитана Нориса скакала по обе стороны карет.
На обед остановились в лесу, свернув с дороги на небольшую поляну. Энна вышла размять ноги, не спеша пошла по поляне, наблюдая за людьми. Её догнала Имра с накидкой и лёгким кружевным капором в руках. Капор Энна взяла, потому что яркое солнце стало припекать голову, а от накидки отказалась.
Конюшие, сидевшие всю дорогу на козлах рядом с кучерами, споро распрягли коней, пустили их пастись на свежую траву. Один из них углубился с вёдрами в лес. За водой,– поняла Энна.
Она и глазом моргнуть не успела, как гвардейцы поставили небольшой шатёр, слуги внесли туда ковёр и несколько шерстяных одеял и подушек. Энна с наслаждением вытянулась, бездумно глядя вверх, где в солнечных лучах, рассеянных голубым куполом шатра, плясали пылинки и мелкая мошкара. Убаюканная шумом листвы, голосами людей, она незаметно задремала.
Сквозь сладкую дремоту почувствовала, как вошёл муж, осторожно опустился рядом с ней на одеяла. Она повернулась на бок, обняв, потянула к себе. Он с готовностью подвинулся. Энна с удовольствием вдохнула запах его разгорячённого тела, пота и пыли и провалилась в сон.
Проснулась от того, что стало жарко. Дэниара рядом не было, а она укрыта шерстяным одеялом по самую шею. Откинув его, вышла из шатра. Гвардеец, стоявший в карауле у выхода, придержал полотнище.
На поляне горело несколько больших костров. Люди уже пообедали и теперь отдыхали.
От ближнего костра поднялся Дэниар, с улыбкой подошёл к ней:
– хорошо поспала, милая? Норис нам рта не давал раскрыть, требовал, чтобы мы не смеялись и громко не разговаривали!
Энна нашла глазами капитана гвардейцев, который сидел у костра, и улыбнулась ему. Он улыбнулся ответно.
– Надо было разбудить меня, Дэн! Опять я всех задерживаю...
– Нам некуда спешить, Эни, Келаврия никуда не денется, успеем.
Подошла Имра с тарелкой разогретого мяса, тушённого с овощами. В шатёр возвращаться не хотелось. Имра постелила одеяло на поваленный ствол дерева и Энна села, держа на коленях тарелку. Дэниар устроился рядом, приобняв её за плечи. Внезапно Энна ойкнула и замерла, прислушиваясь. Владетель всполошился:
– Что, Энна? Что случилось?
Она не отвечала, взгляд был отсутствующим. Потом медленно сказала:
– ребёнок... , он пошевелился...
Дэниар вскочил:
– и что? Что нужно делать!? Это нормально или нет? Не молчи, Энна! Скажи мне, что нужно делать, не пугай меня!
Она, улыбаясь, погладила его по щеке:
– так и должно быть, Дэниар. Значит, он жив, он растёт и скоро родится на свет.
– Фу-у-у, я уж испугался, что на него подействовала тряска в карете, – Владетель перевёл дух, – может, ещё немного полежишь?
Но Энна уже встала:
– поедем, не будем время тянуть. Хотелось бы заночевать не в шатре, а на нормальной кровати.
К ночи они приехали на постоялый двор. Вернее, там остановились гвардейцы, а Владетель с супругой и личная горничная миледи ночевали в доме жерендала небольшого городка.
Так и повелось. Обедали где-нибудь в лесу или на лугу. Ставили шатёр для Энны, на кострах готовили что-нибудь на скорую руку. Ужинали и завтракали в домах жерендалов, коих о приезде Владетеля с супругой предупреждал высланный вперёд конный гвардеец.
Вместо трёх суток, по Эристану ехали все пять. Не торопились, часто останавливались на отдых. На исходе пятого дня въехали в Келаврию. Энна припала к окошку кареты. Мимо тянулись убогие деревеньки с покосившимися домишками под соломенной крышей. Бедно одетые люди с серыми измождёнными лицами провожали взглядами роскошный кортеж под флагом Владетеля Эристана. На дороге, в пыли, возились рахитичные грязные дети.
Дэниар исподтишка наблюдал за женой. Энна в бессильной ярости сжимала руки в кулаки. Она уже забыла, как тяжко жилось населению Келаврии. Он успокаивающе погладил её по спине:
– Эни, не всё так плохо, как тебе кажется. За год нашим Управляющим сделано немало. Обрати внимание на дорогу – она выровнена и свежеотсыпана. Впервые, в ущерб твоей казне, у селян не выгребли дочиста всё зерно, а оставили для весеннего сева. Значит, люди не будут залезать в долговую кабалу. После осенней уборки урожая мы с тобой определимся и, возможно, решим, что требуется оказать некоторую помощь семьям, где много детей. Не всё сразу, моя хорошая, но постепенно жизнь в Келаврии наладится.
Она обернулась к мужу, серые глаза блистали молниями:
– Дэниар, надо всё ускорить! Я не могу смотреть на этих голодных людей! А дети! У них ведь рёбра просвечивают!
Владетель вспомнил огромное брюхо Героньена, двойной подбородок, лоснящееся от жира лицо. Да, лорд аль Ралах выжимал из Келаврии все соки.
Решили больше не останавливаться, пусть даже и приедут в замок поздно ночью. Энну лихорадило в нетерпеливом ожидании.
Наконец кортеж вынырнул из леса, кареты покатили мимо погружённых в темноту домов на окраине столицы. Миновали центральную площадь, впереди мрачной громадой на фоне тёмного неба чернели стены замка аль Ралах. Энна схватила мужа за руку. Он обнял её, прижал к себе.
Замок и двор погружёны в темноту, ни одно окно не светилось, у открытых настежь ворот не было ни одного человека. Кареты остановились у моста. Подъехал капитан Норис, наклонился к окну:
– въезжаем, милорд?
Дэниар махнул рукой вперёд.
Из темноты превратной башни выступил человек. Капитан Норис спешился, подошёл к нему, что-то тихо сказал. Человек повернулся и побежал к замку. В окнах первого этажа замелькали огоньки. Дэниар вышел из кареты, подал руку Энне. Её трясло от волнения. Спешившиеся гвардейцы стояли близко, руки на мечах. Наконец, парадная дверь замка заскрипела, с натугой открылась. Выбежавший из неё человек быстро сбежал по ступеням, низко поклонился Дэниару и Энне, сказал, улыбаясь:
– милорд, миледи, я необыкновенно рад вашему приезду!
Дэниар хлопнул его по спине, подтолкнул к Энне:
– познакомься, радость моя, это твой Управляющий, лорд Грейен!
Управляющий снова поклонился Энне. В свете зажжённых гвардейцами факелов она внимательно посмотрела на него. Невысокий молодой человек, русоволосый, коротко остриженный, взгляд умный и цепкий, держится уважительно, с достоинством. Выпрямившись, спокойно посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась:
– я рада знакомству с вами, лорд Грейен. Муж очень высокого о вас мнения, надеюсь, это справедливо.
К её удивлению, Управляющий смутился, покраснел:
– благодарю вас, миледи, милорд, за добрые слова!
Дверь снова заскрипела, неохотно поддалась. Щуплая фигурка, закутанная в какие-то тряпки, опираясь на руку идущей рядом женщины, сползла с крыльца и направилась к ним. У Энны ёкнуло сердце. Забыв все обиды, она рванулась навстречу:
– мама!
Подбежала, обняла леди Лиазу, заплакала. Та обняла дочь, чмокнула её в щёку. Отстранившись, сказала:
– Лориэнна, от слёз портится цвет лица, прекрати немедленно плакать! Я рада, что ты, наконец, явилась в Келаврию.
Обернувшись к Владетелю, надменно бросила:
– лорд Дэниар, я рада видеть вас. Надеюсь, вы приструните своего Управляющего, он совершенно распустил людей!
Улыбаясь, Дэниар молча поклонился.
Энна вытерла слёзы:
– мама, меня зовут Энна. Я сменила имя восемь лет назад.
Леди Лиаза пожала плечами:
– не вижу смысла, но пусть будет Энна.
Рядом шевельнулась женщина, пришедшая вместе с леди Лиазой, неуверенно присела в реверансе. Энна вгляделась, бросилась её обнимать:
– Мелиза! Как я рада тебя видеть!
Горничная нерешительно обняла Энну, ласково улыбнулась:
– я тоже очень рада видеть вас, леди... Энна! И рада, что у вас, кажется, всё хорошо.
