Текст книги "Проигравший платит дважды (СИ)"

Автор книги: Наталья Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

На тренировке, подстёгиваемый ожесточением, Денис провёл отличный спарринг. Безупречные захваты и броски вызвали похвалу тренера. Юноша уже было решил, что победил свою слабость, как неосторожно задержал взгляд на трогательной пульсирующей жилке на шее Руслана. Захотелось прижаться к ней губами. Он так и не понял, как полетел на татами, впечатываясь туда всем телом. Руська нагнулся над ним, заглядывая довольно в лицо. Внизу живота почувствовалось предательское шевеление. Дьявольский отросток затвердел, выдавая Дениску с потрохами. Руся выпрямился и подал ему руку. Денис встал, страшась поднять взгляд. К счастью, свободные штаны скрывали буйную реакцию на коварный бросок. Позже, плескаясь в душе, парень физически ощущал присутствие Руслана через тонкую перегородку. Все уже ушли в раздевалку, а друг всё намывался, мурлыча себе под нос популярную песенку. Юноша перекрыл поток воды, шагнул из душевой кабинки и уставился на мокрое блестящее тело. Руська, тонкий и складный, фыркал под колючими струями воды и намыливал гладко выбритый лобок, опускаясь к мягкой плоти.

– Ты там бреешь? – не удержался от удивлённого вопроса Дениска.

– Девчонкам нравится, – нашёлся Руся и не замедлил залиться краской, которая расползлась по щекам и достала до ушей.

– Обалдеть, – ноги сами шагнули под ставший общим душ. – Я и не знал.

Руська кинул взгляд на рыжеватые завитки волос внизу Денискиного живота.

– Надо же, рыжие, – хихикнул он.

– Ага, – Денису показалось, что ноги его прилипли к полу. – Сам вроде шатен, а в интимных местах рыжий.

Захотелось отвернуться. Пульсирующий жизненно важный орган от близости полностью обнажённого Руськи бодро поднял головку. Но мышцы словно закостенели, заставляя оставаться на месте. Пальцы потянулись к нежной коже и коснулись паха юноши. Руся положил свою руку сверху, мягко прижимая. Денискино сердце бешено заколотилось, заходясь в безумном ритме. Не зная, куда себя девать от стыда и желания, он стоял как болван и ощущал под пальцами мягкую бархатистость промежности, мошонки: рука Руси настоятельно двигала по направлению к пенису, который ответно приветствовал своего собрата. Денис послушно сжал затвердевший ствол, тихо всхлипнул от действий шаловливой руки, обхватившей его естество; она удивительно умело заскользила вверх-вниз, аккуратно лаская и поглаживая большим пальцем истекающую смазкой головку. Вторая рука так же игриво подсказала, что Дениска не должен стоять дуб дубом, а оказал внимание каменной плоти, покоящейся в его ладони. Совместные ритмичные движения сопровождались не менее ритмичным сопением. Водичка сверху бодренько лилась, усиливая горячими струями возбуждение и ускоряя приближение финала. Дениска спустил вперёд своего партнёра, тихо заскулил и прикусил уголок губы, совершенно забыв о своей ответной обязанности. Руся толкнулся несколько раз в его сжатый кулак и брызнул белёсыми каплями на пол, затем придержал за плечи ослабевшего Дениса. Тот отдышался, приоткрыл глаза и вдруг шарахнулся от друга как от чумного, сиганул быстрым сайгаком к двери из душевой, чуть не поскользнувшись голыми пятками на кафельном полу.

Руся не торопясь вышел из кабинки, закрутив краны. Вытираясь полотенцем, он думал о странности Дениса. Тот ведь давно его хотел, и вдруг сбежал. Ну, подрочили друг другу, с кем не бывает. Что так пугаться-то? Как-будто Руська его трахнул. На самом деле он бы того и не сделал. У него не было и в мыслях воспользоваться временным помутнением рассудка Дениса. Он просто пришёл на помощь – «друг спас друга». Совместная дрочка ни к чему не обязывает, только укрепляет дружеские узы, наверное.

Руся, вытирая голову и растекаясь глубокой мыслью по древу, прошлёпал в раздевалку. Дениски уже не было. Вот паникёр, будто ему член оторвали. Пришлось соскребать мысли в кучу в одиночку. Надо поговорить с Денисом, успокоить и объяснить, что ничего страшного не случилось.

За размышлениями Руся оделся и вышел на улицу под ласковое солнышко. Он засунул руки в карманы и поднял к небу лицо, всматриваясь в голубую даль. Вот бы обрести свободу и полететь туда, куда захочется. Через неделю последний звонок, такой важный в его жизни. Он даже не думал, что этот звонок, ожидаемый им когда-то с нетерпением, отзовётся печалью в его сердце, не желающим отпускать, как теперь оказалось, счастливое время – время первой влюблённости и первой любви.

Денис примчался домой и заперся в своей комнате. Что с ним произошло, если он позволил себе надрачивать и сам получал удовольствие от чужого горячего члена в руке? По телу до сих пор гуляли какие-то мурашки, настырно топча маленькими ножками, вызывая озноб. От воспоминаний о сценке в душе ладошки потели, а в паху нещадно дёргало. Юноша попытался взять себя в руки. Он – не гей. Раздрай, царивший в эмоциях, усилился. Руська – сволочь. Это всё из-за него. И не важно, что он сам вошёл к нему под пьянящий водопад. Нельзя быть таким манящим и соблазнительным. Это против мужской природы. Он постарается всё это забыть и вышвырнет из своей головы всю дурь.

Чтобы хоть как-нибудь успокоиться, юноша взял в руки карандаш и нервно завозил им по бумаге. Сейчас он нарисует машину, а может дерево, или какую-нибудь хрень, лишь бы отключиться от всей этой истории. Через минут пять Дениска уставился на лист. Из под карандаша вырисовалось его тайное желание – член, огромный, на весь лист. Юноша стукнул в негодовании кулаком по столу, смял листок и зашвырнул его в мусорницу. «Ничего, – думал он, с силой врезаясь костяшками себе в колено, – сдам ЕГЭ и уеду в Москву, подальше от этих нахальных глаз, и стану чемпионом». Вот такую великую цель ставил перед собой Денис Константинов, которому на последнем звонке была поручена честь пронести первоклашку с колокольчиком в руке. Он – спортсмен, гордость школы, отличник, активист и просто хороший парень, заставляющий сохнуть по нему кучу девчонок.

Через неделю куча девчонок в форменной одежде, белых фартучках и бантах, взирала на олимпийскую надежду всех времён и народов в строгом костюме, схватившего в охапку крохотную девчушку и посадившего её себе на плечо. Колокольчик звонко оповещал об окончании учёбы. Долгие годы оказались позади и уже не казались такими бесконечными. У многих заблестели глаза, особо сентиментальные шмыгали носами и утирались платочками. Денис прошёл круг и опустил малышку на ступеньку. Вот и всё. Школьные годы утекли навсегда. Он будет их вспоминать.

На крыльце стояло руководство школы. Всеобщий любимец, безупречный завуч толкал торжественную речь. Руслан впитывал его слова каждой клеточкой тела. Ему казалось, что мягкий баритон звучит только для него. Жёсткий воротник парадной рубашки давил на шею, галстук придавал торжественный вид, солнце палило так, что чуть ли не плавился асфальт. В толпе растроганных родителей стояла мама и отчим. Недалеко от них Ромео показывал большой палец и улыбался. Руся дал своё согласие ехать с ним в Москву. Только об этом пока никто не знал. Да и истинную причину вряд ли кто-нибудь и когда-нибудь узнает. Руся замечтался и не сразу услышал шёпот Наташки прямо ему в ухо:

– Завуч увольняется.

– Что? – до Руслана не сразу дошёл смысл сказанных ему слов.

– Михал Михалыч подал сегодня заявление на увольнение. Все об этом говорят.

У Руси задрожали колени, мысли заскакали как бешеные кони. Зачем? Почему? Что будет дальше? Он беспомощно посмотрел в сторону Ромео. Интересно, а он знает?

Рома в это время довольно сжимал в кармане брюк ключи от московской квартиры. Щедрый дядя подарил ему свою жилплощадь, обещая при этом улететь в неизвестном направлении. Ну, что ж, жизнь налаживается, Руслан будет рядом и всё у них получится. Уж этот шанс он ни за что не упустит. Руся только его, и никто не сможет вырвать из рук это счастье.

========== Глава 10 ==========

        – А теперь фотографироваться!

Под призывный возглас фотографа класс стал дружно выстраиваться на ступеньках школьного крыльца, перила которого были украшены разноцветными воздушными шариками. Из колонок, выставленных на улицу, гремела музыка. Девицы поправляли ослепительно белоснежные банты, прихорашиваясь, и одёргивали юбки и фартучки. Впрочем, им это мало помогало. У всех, как на подбор, юбчонки были непозволительно короткие и еле прикрывали откормленные попы, выставляя напоказ длинные ноги в гольфах. Парням было смешно – эдакие давно переросшие первый класс особы с округлыми формами и с обильной косметикой на лице. Девушки вдруг оживились ещё больше и активно замахали руками:

– Михал Михалыч, идите к нам!

Выпускники призывно зашумели, зазывая завуча к себе. Физик ломаться не стал, пружинисто и бодро взбежал по лестнице к последнему ряду и втиснулся между Русей и Наташкой. «Школьные годы, чудесные», – чуть ли не под ухом надрывался хор детскими голосами.

– Вы уезжаете? – тихо шепнул юноша.

– Да, на родину,– еле слышно ответил Михаил, его жаркая ладонь легла Русе на поясницу. Парень вздрогнул, удовольствие от прикосновения этой руки прошило тело с головы до пяток. – Сразу после выпускного. Не думай об этом. Главное, это экзамены.

– Улыбайтесь!

Руська выдавил из себя вымученную улыбку. Как об этом не думать? Всё происходит не так, как надо, глупо, бестолково, он летит в какую-то пропасть, не в силах что-либо изменить.

– Ты правильно поступил, – не разжимая губ, быстро проговорил завуч. – Уезжай отсюда. Всё. Жду тебя на экзаменах.

Руся стоял одиноким столбом на ступеньке, не замечая, как расходятся одноклассники, прощаясь с ним, рассеяно отвечал невпопад стандартным «пока», теребил красную широкую ленту, перекинутую через плечо, с надписью «Выпускник – 2011»,  и наблюдал стеклянным остановившимся взглядом как пустеет школьный двор. Значит, по мнению Михал Михалыча, он правильно поступил. Уедет с Ромой, а завуч в родную Германию, не жалея ни о чём – он не нуждается ни в ком, самодостаточен и рационален, расчётлив и независим. А сам Руська – главный кретин из кретинов – до последнего надеялся, что Михаэль питает к нему хоть немного чувств, что есть какая-то привязанность. Кто-то толкнул его в плечо, сильно и жёстко, он чуть не потерял равновесие, пошатнувшись. Юноша поднял глаза. Дениска, мрачный и красный как рак, то ли от жары, то ли от странной и непонятной злобы, терзавшей его, стоял перед своим другом, засунув руки в карманы.

– Ты…  – он качнулся немного вперёд, угрожающе, словно хотел спихнуть Руську с крыльца, –  не путайся у меня под ногами.

– Денис, ты что? – Руська непонимающе уставился на друга. – С тобой всё в порядке?

– Отвали.

Денис спрыгнул с крыльца и побежал прямо по газону, пересекая школьный двор.

– Денис!

Нужно его обязательно догнать. Ну, почему Денис такой упрямый?

– Да стой же ты!

Руки с размаху ударились в спину впереди бегущего, Дениска упал и быстро отполз в сторону.

– Я сказал, отвали! Видеть тебя не могу! – яростно кричал юноша, его взгляд метался, пылая и не желая встречаться с Русиным.

– Дениска, ты всё неправильно понял, я не хотел…

– Уйди!

Да что же это такое? Проклятые глазищи смотрят на Дениса, парализуют, от них не убежать. Резкая подсечка ногой, и Руська свалился рядом, вскрикивая от подлого удара. Теперь сжать с силой запястья, навалиться сверху, вдавливая в землю, и выплюнуть всё, что накопилось за эту неделю, в лицо мерзкой твари: злость, отчаянье, безысходность.

– Сука ты. Ненавижу. И не ходи за мной.

– Хорошо, – легко согласился Руся, ещё больше выбешивая своим спокойным послушанием, – не буду.

– И забудь, что было в душе. – Ах, ты, бля! Организм снова подвёл своего владельца. В паху всё налилось свинцом и скрутило до потемнения в глазах. Дениска с раздражением ткнул кулаком Русе в бок. – Вали отсюда.

– Слезь с меня и я уйду, – выдохнул, сморщившись, Руслан. Тычок был весьма ощутим и болезнен.

Константинов сполз со своей жертвы, встал и отряхнул колени, заправив полы рубашки в брюки, которые на месте ширинки внушительно оттопыривались.

– Ого! – не удержавшись, воскликнул Руся.

– Пошёл вон, – для острастки Дениска пнул его несильно носком туфли. – Это «ого» к тебе не относится.

– Дурак ты, Константинов, и не лечишься. – Руся сел, потирая бок.

Парень отвернулся от него и быстро ретировался с территории выяснения отношений. Руся поднялся, привёл себя в порядок и поплёлся к своему дому, размышляя над поведением Дениса. Очень похоже, что вместо друга он  теперь приобрёл врага, который в своих желаниях винит лишь только его одного и не может ему простить своего нетрадиционного влечения. Вот ты, Руська, и попал в переплёт.Именно этого сейчас только и не хватало для полного «счастья».

Дома бабуля уже накрыла на стол в честь знаменательного события в жизни своего внука. Тот вышел на финишную прямую, вплотную подобравшись к главным экзаменам в своей жизни. Дружная семья Смирновых расположилась в кухне, Дима налил в бокалы заранее купленное для такого торжественного случая вино и поднял тост:

– Давайте пожелаем Руслану поступить в высшее учебное заведение! – наигранно бодро и весело обнародовал своё пожелание Митя. Честно говоря, мужчина кривил душой и в её глубине всё так же сомневался, что это возможно.

Фужеры звякнули хрусталём, стукаясь стенками. Все разом пригубили напиток.

– Куда поступать будешь? Может поделишься с нами своими планами? – любопытный отчим решил продолжить застольную беседу, накладывая себе в тарелку салатик.

– На иняз, – коротко ответил Руслан, решив вдруг в одну секунду, что не стоит скрывать своё решение от близких, всё равно рано или поздно придётся поставить их в известность; он допил вино и пристроил бокал на стол. – В московский.

– Что??? – глаза отчима округлились. – Ты в своём уме? В наш бы пробился.

– Я уеду в Москву, – не терпящим возражения тоном заявил Руся.

Вмиг возникла тишина в кухонном пространстве, все замолкли, переваривая в растерянности услышанное. Ирина не знала что и думать. Её Руська, маленький и бестолковый, покинет этот дом?

– Никуда ты не поедешь, – авторитетно провозгласила Антонина Петровна, учуяв, куда ветер дует. – Таких в Москве знаешь сколько? Столица не резиновая.

– Поеду! – Руся повысил голос. – Получу диплом и поеду.

– На какие, спрашивается, шиши? – язвительно поджала губы бабуся.

– Первое время мне помогут, – Руська, вскинув голову, вызывающе смотрел на бабулю. – Меня пригласил в Москву один человек.

– Кто? Этот извращенец? – не удержалась Антонина от непродуманных слов, которые как на грех вырвались сами собой.

– Нет. И почему ты меня обманула?! – юноша сорвался и закричал, разбудив Мишеньку. – Он увольняется!

– Тихо! – громовым голосом рявкнул Дима. Он решил, что пора напомнить о своём присутствии в этом доме. – Объясните мне, в чём дело.

– Руську совратил завуч, – не задумываясь о последствиях, брякнула Оксанка. Она, как и все Смирновы, была для девушки на редкость прямолинейна и почти не задумывалась перед тем, как что-либо сказать.

Гнетущая тишина зазвенела в воздухе. На пороге кухни возникла Ирина с плачущим Мишенькой на руках.

– К-к-как? – побелевшими губами прошептала мамуля.

– А вот так. Педик он, – припечатала презрительно дочка. – И Руську педиком решил сделать.

– Дура! – заорал Руслан, подскакивая и сжимая кулаки.

– Та-а-ак, – протянул Дима голосом, от которого стало страшно не только одному Руське. – Убью мерзавца.

– Только попробуй, – пересилив свой страх, уставился на отчима Руслан.

– Паршивец, ты как со взрослыми разговариваешь?  – твёрдая карающая рука Дмитрия схватила пасынка за плечо и поволокла в коридор, второй рукой мужчина вытаскивал ремень из своих брюк. – Давно это надо было сделать, а я всё жалел тебя.

– Митя! – мама метнулась, было, за мужчинами в коридор.

– Сядь, – Антонина удержала свою дочь от необдуманного поступка. – Пусть твой покажет, кто здесь главный.

Дмитрий уже замахнулся, чтобы привести свой приговор в исполнение, и вдруг с грохотом полетел на пол, врезавшись рёбрами в обувную полку. Искры брызнули из глаз. От шока он вытаращился на Руську и шевелил беззвучно губами. Этого не может быть! Дима подскочил. Сейчас он врежет нахальному щенку.

Второй бросок Руся предусмотрительно провёл в сторону двери, которая была оббита дерматином и смягчила удар. Всё же в его планы не входило калечить отчима, который с упорством идиота поднялся и снова бросился вперёд, дабы постараться с третьей попытки показать своё превосходство. Руся покачал головой и отчим улетел в открытую ванную, приземлившись там на холодный кафельный пол между раковиной и стиральной машиной. Оксанка завизжала так, что чуть не лопнули перепонки. Да, сила женщин в их голосе.

– Я взрослый, – сделал важное заявление перед всем семейным составом Руслан. – И я поеду в Москву. Ясно?

– Вон! – единственный, кто ещё здесь сохранил способность говорить, была твердокаменная Антонина. – Ты мне не внук. – Её рука указала на входную дверь.

– Отлично, – Руся засунул ноги в туфли, подошёл к маме и посмотрел на братика, который вытаращил на него свои глазёнки и затих, запихав кулачок в рот. – Держись, Мишка. У тебя ещё всё впереди.

Юноша прошёл мимо отчима, который с кряхтением вытаскивал своё тело из объятий стиральной машины, зашёл в комнату, чтобы забрать ученическую сумку, и покинул бабулину квартиру, хлопнув дверью, ни капли не сожалея о том, что он сейчас делает. Куда он пойдёт? К Ромео. Раз уж они решили жить вместе, то ничего страшного не произойдёт, если это случится немного раньше. Всё. Пора уже жить своим умом и своими силами и строить свою жизнь не по чьей-либо указке. Он вырос.

Руслан вышел на улицу, пнул напоследок подъездное крылечко и направил свои стопы в сторону остановки, бормоча себе под нос слова о том, что бессердечные родственники ещё пожалеют, что сделали. Они ещё приползут и будут на коленях уговаривать его вернуться. А он гордо откажется от заманчивого предложения. Руська так до конца и не верил, что от него могут отвернуться родные ему люди только от того, что он не такой, каким должен быть по общепринятым понятиям. Да и чем, собственно, он отличается от тех, кто идёт сейчас по мостовой? Абсолютно ничем. Так получается, что знание о его личной жизни позволяет ткнуть в его сторону пальцем и заклеймить как преступника? Абсурд. Руська вздохнул печально, садясь в маршрутку. Он такой же как и все. И он докажет это жалким обывателям.

========== Глава 11 ==========

        Ромео совершал ослепительное по своей красоте дефиле по многолюдной улице, заставляя оборачиваться ему вслед разнокалиберных особей женского пола различного возраста, начиная с подросткового и заканчивая пенсионным. К таким пристальным взглядам он был привычен и скорее всего удивился бы, если их не было. В лёгкой стильной рубашке с короткими рукавами, что эффектно открывали его красивые руки, с шёлковым платком на шее и в свободных хлопковых штанах он смахивал на заезжую звезду телеэкрана. Молодой человек завернул за угол и внезапно принял удар местного значения – в него кто-то с разбегу врезался. Несмотря на всё своё природное изящество и обманчивую хрупкость, Рома твёрдо стоял на ногах и был крепко сложен. Обхватив того, кто впечатался в его грудь, он устоял на месте, придерживая оглушённого резвого бегуна на длинную дистанцию. Скорость забега тот развил приличную и, видимо, не успел притормозить. Слегка отодвинув пойманного, Рома решил рассмотреть того, кто попался в его сети. Это был темноволосый юноша с упрямым взором глубоких серых глаз, почти как у Ромы, чуть вздёрнутым носом, не менее упрямым тяжёлым подбородком, на котором проступала еле заметная рыжеватая щетина, и широкими скулами. «Симпатичен, – мелькнула мысль, а руки провели по рельефным бицепсам, – и сильный», – логично пришёл вывод, завершив умозаключение о том, кто тяжело пыхтел сейчас, задыхаясь после изнурительного марафона.

– Куда-то торопишься? – отпускать свой улов Ромео не торопился. Он покосился на сбитую с плеча ленту выпускника и аккуратно её поправил. Кажется, точно такие же он видел только что на последнем звонке у Руслана.

Парень в руках дёрнулся, и резко дунул себе на порозовевший нос в мелких бусинках пота, пытаясь убрать таким образом упавшую на лоб каштановую густую чёлку.

– Может, и тороплюсь. Пусти, – слишком резко и грубо ответил пленённый.

– Тебе не кажется, что нужно извиниться? Налетаешь из-за угла, чуть не сбил меня с ног. – Рома мягким движением убрал наверх мешающую парнишке чёлку.

– Извини, – недовольно буркнул незнакомец. Он был явно не в духе. – Я не хотел.

Рома разжал руки, отпуская неприветливого юношу.

– Тебе не помешало бы обучиться хорошим манерам, – ехидно заметил он.

– Не вижу в том необходимости, – огрызнулся мальчишка.

– Ну-ну, – Рома весело посмотрел в сердитые глаза и остановил взгляд на недовольно сведённых бровях. Надутая физиономия наглеца его забавляла: в своём гневе тот был чертовски хорош. – Похоже, что ты даже не знаешь, что это такое. Пили уж отсюда, пока я не начал обучение.

– Придурок, – тихо прошептал парень, отступая.

– Ай, как нехорошо, – Ромео схватил нахала за руку и молниеносно заломил её за спину. – Придётся тебе повторно извиняться.

Парень ловко вывернулся и попытался ударить с ноги. Рома отклонился с быстротой ветра, поймал мелькнувшую перед своим носом ногу буквально в паре сантиметрах и послал её хозяина в свободный полёт. Юноша упал на пятую точку, подскочил как резко выстрелившая пружина и встал в стойку, поманив к себе указательным пальцем. Воинственный незнакомец был настроен на драку. Вот идиот! Ромка профессионально поставленным ударом в челюсть вырубил самонадеянного человечка, затем поправил свой шейный платок и присел на корточки перед нокаутированным. Тот распахнул глаза и потряс головой.

– Живой? – ухмыльнулся Рома прямо в лицо побеждённому.

– Живой, – парень сел. Злость его куда-то испарилась и он несмело улыбнулся. – Меня в первый раз так побили. Никогда не бывал в нокауте.

– Ну, и как ощущения?

– Как заново родился.

– Тогда вставай, боец, – скомандовал Ромео, плавно поднялся и протянул изящным движением руку помощи, – прошу! Тебя как зовут?

– Денис, – принимая услугу от поразившего его до глубины души молодого человека, ответил Дениска.

– А меня Роман. Может, продолжим наше знакомство в более приличном месте, а не в подворотне?

– Давай, – согласился с дельным предложением Денис. – Может, немного пива? У меня вообще-то сегодня последний звонок.

– Это точно нужно отметить. Пошли, я знаю здесь одно приличное место, около кинотеатра в парке.

– «Охотник»? – со знанием дела поддержал инициативу своего нового знакомого виновник намечающегося торжества. – Пошли.

Денис стянул с себя надоевшую ленту и засунул её в карман, заодно проверив там на ощупь имеющуюся наличность.

– Я готов.

И новоявленные друзья и собутыльники зашагали к парку отмечать примечательное знакомство.

Руся ехал в маршрутке и решал задачу, как он заявится к Ромео. Предстояло ещё увидеться с Михал Михалычем. С Руськиной стороны это, конечно, полное свинство – влезать сейчас в их семью. Всё-таки он погорячился.

Юноша вышел из маршрутки, резко изменив свой намеченный путь, и медленно двинулся по центральной улице, раздумывая, как же ему поступить.

– Руська! – знакомые узкие ладошки закрыли ему глаза. – Ты что такой грустный? Такой праздник! Я вот точно не буду грустить в свой последний звонок.

Настроение сразу же поползло вверх. Машенькин голос всегда на Русю действовал чрезвычайно положительно.

– Я с родаками поссорился, – поделился своей печалью Руслан, – и ушёл из дома в неизвестность.

– Совсем? Или понарошку?

Наверное, было бы лучше, если случилось бы всё это понарошку. Но всё было слишком реально, и бабуля, указывающая на дверь, до сих пор стояла перед глазами.

– Совсем, – тяжко выговорил Руся. – И ещё я отчима побил, – он ужаснулся самому себе. Получается, что теперь ко всему прочему он – хулиган. –  Меня теперь никогда не простят.

– Слушай, пошли ко мне, – предложила добросердечная подруга. – Отец у меня сейчас в командировке, мы с мамой одни. А потом что-нибудь придумаем. Может, со своими помиришься.

Машенькина мама была женщиной понимающей, современной и продвинутой в своём роде: практика психолога позволяла быть в курсе проблем молодёжи. Выслушав упрощённый вариант истории, как Русю не захотели отпустить в Москву, она сразу же почувствовала подвох. Из-за этого из дома не выгоняют.

– А теперь, пожалуйста, полную версию, – строго глядя на Руслана, потребовала она как следователь на допросе.

Руська беспомощно посмотрел на Машу.

– Мам, понимаешь, – Машенька на миг запнулась, – Руську в Москву пригласил его друг.

– Ну, и в чём проблема?

Девушка замялась, не зная, как всё объяснить мамуле. Руся вдруг решил, что если помирать, так с музыкой, и честно ответил, всё-таки утаив часть правды:

– Это мой парень. Мы любим друг друга.

Елена Викторовна (а так звали Машину маму), сняла с переносицы очки в тонкой оправе, подышала на них, протёрла платочком и водрузила обратно на нос. Затем пристально стала изучать Руслана, словно увидела впервые. Руся поёжился под таким взглядом.

– Собственно, я подозревала, – задумчиво, только для себя, произнесла Елена.

– Чего? – Руську охватило волнение.

– Что ты – гей. – В отличие от родственников юноши Машуткина мама выбрала более мягкое выражение и это слово в устах молодой женщины не слушалось ужасающе. Она совершенно спокойно его произнесла. – Вы с Машей спелись как две подружки. Когда юноша ухаживает за девушкой, со стороны это смотрится несколько по-другому.

– Неужели так заметно? – не на шутку испугался Руслан.

– Ну, только для посвящённых, – попыталась успокоить юношу Елена. – Давай, договоримся так. Ты можешь здесь переночевать. Но ты позвонишь домой и скажешь, что находишься у нас. Думаю, что как бы опрометчиво не поступила твоя бабушка, она всё равно за тебя беспокоится.

– Хорошо. Спасибо!

– Мамуль, ты – чудо! – Машенька благодарно чмокнула свою родительницу в щёку. – Руся, пошли.

Девушка схватила Руську за руку и потянула к себе в комнату, шушукаться. Ей очень хотелось выспросить все подробности эпохальной ссоры в семье Смирновых. Как и все девчонки, она была весьма любопытна, что Руся ей легко прощал. Он вообще на многое закрывал глаза, превращая Машенькины недостатки в достоинства. Такую подружку, как Маша, ещё поискать надо, да и не всем выпадает счастье найти понимающего тебя человека. Руслан дорожил этой дружбой, он бы не променял её ни на что на свете.

Вечером Руся набрал номер мамули, с бабушкой разговаривать он пока не горел желанием.

– Ма, это я.

– Русенька, – услышал он в трубке торопливый шёпот, – ты где?

– Я у Маши. Ты не беспокойся. – В ухо прилетел облегчённый вздох. – Как там у вас?

– Митя говорит, что тебя на порог не пустит, – всхлипнула мама. – Бабуле «Скорую» вызывали. Но всё нормально. Как только она услышала про госпитализацию, то сразу выздоровела.

Руська улыбнулся. Значит, всё в порядке. Бабуля иногда любила устраивать свой бенефис перед родственниками: у неё стремительно темнело в глазах, сердце выдавало аритмию,  руки-ноги холодели, она на смертном одре в устной форме составляла завещание, сдабривая щедро своими комментариями изменение в своём состоянии: «дышать трудно», «возьмите меня за руку», «холодно», «мои ноги, я их не чувствую». Приезжала «Скорая», вокруг неё суетились врачи и путались под их ногами родственники, коты дурели от запахов из медицинского чемоданчика, тихо щёлкал аппарат, снимающий кардиограмму, затем доктор выносил вердикт – «возрастные изменения» – вкалывал очередной успокаивающий препарат со словами о «новейшем лекарстве в медицине», а потом тихо в коридоре советовал маме сводить пожилую даму к психологу и уделять ей побольше внимания, пенсионеры это очень любят и требуют свою законную долю сочувствия.

– Мамуль, ну, всё. Я ещё позвоню.

Руся положил трубку. Ну, что ж, дома все живы-здоровы, а бабуля получила свою порцию сострадания со стороны медицины.

– Что там у вас? – Елена Викторовна решила убедиться, что Руську не прокляли и не бросили на произвол судьбы.

– В принципе, нормально. Только отчим рвёт и мечет.

– Руслан, я тебе предлагаю такой вариант: мы с тобой вместе сходим и поговорим с твоей семьёй. Я думаю, что твои родные должны всё понять. Только нужно немного повременить. Пусть они там полностью успокоятся и даже по тебе соскучатся. Неделю выдержишь?

– Думаю, что да.

– Вот и хорошо, живи у нас. И я бы ещё хотела поговорить с твоим парнем.

Вот тут Руся испугался по-настоящему. Ведь о Ромео никто не знал. Семья была полностью убеждена, что их враг номер один – это завуч. Подставлять же Михал Михалыча перед чужими Руслан не хотел. Он вообще не хотел, чтобы эта тайна вышла из лона его семьи.

– Спасибо, Елена Викторовна, но я справлюсь сам.

– Руслан, – женщина своим голосом заставила его посмотреть ей в глаза, – моя практика имеет свои этические стороны. Всё, что я узнаю, остаётся только со мной.

– Дело в том, что мои знают не всё, – вздохнул юноша. – Далеко не всё. И лучше им этого вообще не знать. Я совершил одну большую непростительную глупость.

– Скажи мне, пожалуйста, если вернуть всё назад, как бы ты поступил?

Руська закрыл глаза и вспомнил тот день, свой день рождения, который круто изменил его жизнь. И тут он понял, что ничего бы не стал менять, и вновь бы прожил этот отрезок своей жизни, который дал ему ясно знать, кто он есть на самом деле.

– Я бы поступил точно так же.

– Ну, вот видишь, – Машенькина мама обняла Русю. – И помни, свою жизнь мы строим сами, как того захотим. Никогда не сваливай ответственность на других, только ты в ответе за свою судьбу.

Руслан уткнулся лбом в плечо женщины, которая вмиг рассеяла все его сомнения. Всё будет так, как он захочет.

========== Глава 12 ==========

        – Знаешь что? – произнёс Ромео, придирчиво рассматривая ассортимент, представленный на полках кафе-бара «Охотник»; увиденное его никак не радовало и не воодушевляло. – Поехали ко мне. Могу предложить отличный коньяк.

Насколько Рома помнил, у дядюшки в запасе хранилась бутылочка «Хеннесси», и даже не одна.

– А это будет удобно? – засомневался Дениска.

– Удобно, – Рома убедительно подтолкнул парня к выходу. Он точно знал, что Михаэля не будет до позднего вечера.

В маршрутке Денису несколько раз в голову приходила мысль о том, что не стоит ехать в гости к практически незнакомому человеку. Всё, что он знал о нём, было имя, и не составляло полного представления о пригласившем. Правда, молодой человек был на редкость красив, что, по Денискиным рассуждениям, не давало повода к доверию. Юноша несколько раз порывался выйти из общественного транспорта, но что-то его останавливало. Роман сидел на своём месте расслабленно и вольготно, закинув руку на спинку соседнего кресла и чуть касаясь пальцами Денискиного плеча, от чего тот чувствовал напряжение. Он с прямой спиной, крепко сдвинутыми коленями, как первоклашка, и потными, сжатыми от волнения ладонями напоминал собой целомудренную невесту перед первой брачной ночью. По крайней мере, у Ромки вид парнишки вызвал именно такую стойкую ассоциацию. Он тихонько кашлянул и произнёс: