Текст книги "Между прошлым и будущим"

Автор книги: Наталья Шнейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

–Не надо! – я все-таки завыла.

–Здесь я решаю, что надо, а что нет. И прекрати скулить.

Я честно попробовала. Не получилось.

–Боишься, сучка? – почти ласково протянул он. – Ну так говори!

–Не знаю... – простонала я. Нет, в самом деле, скажи мне папочка код доступа, я бы выложила его им, не секунды не колеблясь. Лучше сдохнуть быстро, чем... Но ведь не поверит, хоть соловьем заливайся, не поверит. Придумать цифры? Это даст отсрочку, а что будет, когда они убедятся, что я вру? Поживем-увидим?

–Ну как хочешь, сама напросилась. – Он взялся за штаны.

–Нет!

–Прекратите! – громкоговоритель рявкнул так, что я подскочила. – Немедленно ко мне!

Бесшумно закрылась дверь. Почти одновременно разомкнулись наручники – или что там держало – и я сползла по стене, не переставая всхлипывать.

–Прошу прощения, леди. – Голос из динамика был мягче новой фланели. Где же я его слышала? – Мои подчиненные иногда перегибают палку.

Да уж. Я хихикнула, отнюдь не оттого, что было весело, тут же икнула, и съежилась на полу. Они тут тотально энергию экономят, что ли – устроить такой морозильник.

–Разрешите представиться, леди. Я президент Соединенных Штатов Америки.

–Ээээ... – Так вот откуда я знаю этот голос! От роботов, заполонивших пустошь. Бравурные марши вперемешку с напыщенными фразами о великом будущем Америки, к которому мы непременно придем под управлением твердой руки Анклава и главы его, президента соединенных штатов. Помнится, когда я впервые его услышала, на ум пришло когда-то прочитанное "ну и хрень же несет, поносник" – и более точного определения я тогда подобрать не смогла.

–Очень приятно. – Выдавила я наконец. Врать, может быть, и нехорошо, но сказать правду, мол, как же вы меня достали – пожалуй, чревато, а я еще не дошла до стадии "нечего терять, так что расслабься и получай удовольствие".

–Взаимно, леди. Для меня большая честь знакомство с вами.

Приехали. Никогда не доводилось вести светские беседы в абсолютно голом виде. Впечатления, надо сказать, непередаваемые. Но что ему нужно? Или они просто разыгрывают старую как мир пьесу про доброго и злого полицейского?

–Леди, ваша одежда в шкафу у стены. Я был бы очень рад, если бы вы проследовали в мой кабинет, где мы могли бы пообщаться без свидетелей.

Моя одежда! Я распахнула дверцы, не слишком вслушиваясь в то, что он там несет. Комбинезон, броня... оружие? Все мое оружие, включая изрядный боезапас. Этот президент что, совсем ума лишился? Оружие... я схватила винтовку, на время даже забыв о собственной наготе. Это меняет дело. Я бы сказала, очень меняет.

Но в чем подвох?

Одеваться, не выпуская из рук оружие – занятие то еще. Но расстаться с ней не было сил – и плевать, что в прошлый раз все навешенное на меня не помогло. Наконец, я все же заставила себя закинуть винтовку за спину. Достала гранату, предварительно нырнув поглубже в шкаф – уж туда-то они вряд ли засунули камеры – выдернула чеку, зажав в ладони. Добрые, старые гранаты, взрывающиеся не по таймеру. Ухмыльнулась – вот теперь все будет в порядке. Попробуют снова пустить газ или еще какой хитрый способ – получат большой бадабум. Может, и есть люди, готовые испить чашу жизни до дна, какой бы горькой она не была – но я не из того теста. Еще четверть часа назад я полагала, что главное – выжить, цена не имеет значения. Я ошибалась.

– Господин президент, полагаю, ваши люди, увидев меня при оружии и без сопровождения, могут сделать неверные выводы. Не хотелось бы, чтобы меня подстрелили по дороге в ваш кабинет.

–Действительно. Сейчас.

Вошедший солдат то ли не умел ничему удивляться, то ли был подробно проинструктирован. По крайней мере, его не возмутило ни то, что я вооружена до зубов, ни руки в карманах (ну не тащить же взведенную гранату у всех на виду?). Дурдом. Интересно, у них всегда такой бардак или только по большим праздникам?

Меня довели до одной из дверей в стене, втолкнули внутрь и оставили одну. Я огляделась. Гладкий пластик стен, никакой мебели, компьютерный терминал. Никого. Единственная дверь – та, через которую я вошла. Скорее всего, камеры в стенах, ну не настолько же они спятили, чтобы оставить меня без присмотра. Хотя... Захотелось ритмично постучать головой о стену – может, хоть так начну понимать, что, собственно, происходит? И еще никак не получалось согреться, несмотря на одежду, бронежилет и шлем.

– Раз видеть вас, леди.

Вздрогнув, я огляделась. Звук шел со стороны компьютера. Я шагнула ближе:

–Господин президент?

–Слушаю вас.

–Прошу прощения, но стоило ли вести меня сюда, если говорить мы все равно будем через компьютер?

–Вы не поняли, леди. Я и есть компьютер. Вы называете это "искусственный интеллект".

Я открыла рот. Медленно закрыла. А может быть, все куда проще: нанюхалась газку, там, когда меня отловили. Теперь вот мерещится всякое. Или...

–Это розыгрыш? Поверьте, вам незачем морочить мне голову, и без того, эээ... готова к сотрудничеству.

Правильно было бы сказать "напугана до полусмерти" и "попрощалась с остатками собственного достоинства". Как же мало мне, оказывается, надо.

–Леди, поверьте, это не розыгрыш. По слухам, вы получили хорошее образование: неужели вы не слышали о довоенных разработках в области искусственного интеллекта?

Слышала, как не слышать. Только результаты если и были, наверняка засекретили, на то они и военные разработки. Но черт, если у них получилось, не хотела бы я оказаться на месте тех компьютеров. Понять, что ты превосходишь человека в скорости и эффективности мышления и одновременно с тем – что ты всего лишь имущество человека. Я бы рехнулась. Или устроила бы человечеству какую-нибудь колоссальную пакость, по возможности – так, чтобы с гарантией угробить и себя. Потому что это – даже не рабство, это стократ хуже.

Так, похоже, я готова поверить в этот бред. С другой стороны – что я теряю, если поверю?

– Слушаю вас, господин президент. Что вам угодно?

–Сожалею, что не могу предложить вам сесть, здесь, увы, нет мебели. Впрочем, давайте к делу.

За следующую четверть часа мне пришлось выслушать столько пафосной хрени про великое будущее Америки, нет, всего человечества, что едва не стошнило. Впрочем, возможно, речь тут не при чем: я нанюхалась паралитического газа, не ела невесть сколько и никак не могла успокоиться. Немудрено, что желудок взбунтовался.

–Так что вы скажете об этом плане, леди?

–Несомненно, его тщательно обдумали. Но при чем тут я?

–О, вам уготована самая важная часть: именно вы послужите тем орудием, что очистит мир от скверны мутаций. Вы станете героиней нового человечества.

–И берет его диавол на весьма высокую гору и показывает ему все царства мира и славу их...

–Простите?

–Это я прошу прощения, задумалась. – Воистину, язык мой – враг мой, нашла время блистать эрудицией. – Что именно я должна сделать, и с какой целью?

Соглашаться. Что бы он не нес – соглашаться. Выбраться отсюда, путь даже вероятность этого близка к нулю и скорее всего меня элементарно дурят. Но каким бы мизерным не был шанс... выбраться. Там видно будет. Это "там будет видно" мне определенно не нравилось, но куда деваться?

–Возьмите. – Откуда-то из недр стены появился штатив с плотно закрытой пробиркой. – И флэшку, вот.

Интересно, что еще у него внутри. И вообще, при других обстоятельствах, я бы с удовольствием покопалась у него в программе.

–Что это?

–На флешке – запись с приказом моим людям пропустить вас к установке и позволить осуществить запуск. В пробирке – реагент, который вы добавите в воду перед началом работы.

–А конкретно?

–Это вирус, которые реструктурирует измененную мутациями ДНК. Это спасение человечества.

Очень интересно. Генная инженерия – наука точная, безумно дорогая и завязанная на технологиях. Откуда у них все это, если технологии сгорели в ядерном пекле? Ладно, черт с ним, любопытство никогда не доводило до добра. Интересней другой – как именно вирус – если допустить, что это вирус, а не какой-нибудь цианид калия – "реструктурирует ДНК". На самом деле, любой, абсолютно любой вирус этим и живет – встраивается в ДНК клетки-носителя и изменяет его под свои нужды. Проблема в том, что чаще всего после этого клетка гибнет.

Спросить, что ли? Впрочем, зачем? Если вспомнить политику Анклава в отношении не только гулей и супермутантов, но и жителей пустоши – "выродившихся дикарей", ответ ясен.

–Господин президент, но в организме любого человека – абсолютно любого, пусть даже пять поколений его предков жили в освинцованном бункере – есть мутировавшие клетки. Это азы биологии: мутация есть случайное ненаправленное скачкообразное...

–Я в курсе, спасибо. – Перебил он. – Вопрос о переходе количества в качество: В организме нормального человека мутациями поражены сотни, пусть даже тысячи клеток – ничто по сравнению со всей клеточной массой. Не говоря уж о том, что эти пораженные клетки довольно быстро ликвидируются иммунной системой. В организме мутанта изменена ДНК всех клеток. Разница очевидна, не находите?

–Но изменение цвета волос или глаз – тоже мутация, просто она не имеет значения для выживания вида, и потому нейтральна. Так не может ли быть...

–Леди. – В его голосе появились металлические нотки – не полагаете ли вы, что наши ученые менее образованы...

–Прошу прошения, господин президент – и в самом деле, нашла время вести научные дебаты. Нет, воистину многие знания – много печали. – Но я боюсь, что попробовав водички с вашим реагентом, откину копыта.

–Не волнуйтесь, мы все предусмотрели. Вы ведь родились и выросли в убежище верно?

Вырасти-то выросла, а вот родилась... впрочем, ему об том знать необязательно.

–Значит, вы самый что ни на есть человек. Будущее нашей расы. Именно вы и вам подобные, когда будет возрождена пустошь, родят детей, которые станут элитой будущего человечества. Люди с неизмененным генофондом.

Прекрасно. Вот элитным производителем меня еще не обзывали.

–Господин президент, и все равно не понимаю: почему я? Вам подчиняются сотни людей – зачем вам нужен человек со стороны?

–Все ищете подвох, леди?

–Да. – Признала я. – Четверть часа назад ваши люди были... весьма недружелюбны. Сейчас вы обещаете отпустить меня на все четыре стороны в обмен на услугу, которую может оказать любой из ваших солдат. Я была бы полной дурой, не ищи подвоха.

Мне показалось, или пауза была чуть дольше, чем обычно?

–Код знаете только вы – это раз.

Я усмехнулась:

–Господин президент...

–Не перебивайте. Два – это то, что человек с вашей репутацией и вашими качествами куда полезней в качестве союзника, нежели в виде покойника. Хотя, если мы не договоримся... вы понимаете.

–Понимаю. Предложение, от которого невозможно отказаться.

–Именно. Ну и третье. – Он снова замялся. – Мне нелегко это признавать, но в последнее время между мной и моими людьми нет понимания. Боюсь, в Анклаве зреет раскол. Мне нужен человек со стороны, не вовлеченный в наши внутренние дела. Наемник. Вы наемник, леди. Очень дорогой и с исключительно надежной репутацией. Уверяю, награда будет воистину царской.

–Хорошо. – Можно подумать, у меня есть варианты. – Как мне отчитаться?

–О, это лишнее. Как только установка заработает, и вирус распространится, я об этом узнаю, и вас найдут. Если она не заработает... я тоже об этом узнаю.

Ну хватит уже угрожать! Честное слово, я понимаю все с первого раза.

–Ясно. Еще одно: со мной был прибор...

–Г.Э.К.К.? Полагаю, его уже присоединили к установке. Все готово, осталось только включить.

Я кивнула.

–Вас проводят, леди. Минутку.

Завыла сирена. Я выругалась.

–Внимание всем! – раздалось из динамика над головой. Голос я узнала – тот самый тип, что меня допрашивал. – С прискорбием сообщаю, что наш президент сошел с ума. Я вынужден отстранить его от командования как недееспособного и принять руководство на себя. С этой минуты любой, выполнивший его приказ, подлежит наказанию. Далее...

–Господин президент, что это значит?

–Это значит мятеж.

–На территории базы находится опасный преступник...

Далее шло мое описание и приказ взять живьем – видимо, он все-таки не терял надежды вытрясти из меня этот чертов код, которого я так и не знала.

Тут же раскрылась дверь, и влетел солдат, что меня конвоировал.

–Руки!

Я медленно вытащила из кармана все еще зажатую в кулаке гранату.

–Тихо, родной. А то я уроню эту штуку и будет большой бабах. На таком расстоянии и силовая броня не поможет.

Он замер.

–Кишка тонка.

Я очень нехорошо улыбнулась.

–Мальчик, я труп при любом раскладе. Медленно зайди внутрь, закрой за собой дверь и оружие на пол.

Он повиновался.

–Теперь отойди в тот угол и начинай раздеваться.

–Чего?

–Раздевайся, говорю!

–Леди, если позволите, в одном из шкафов есть наручники.

–Благодарю вас, господин президент.

Пока солдат возился с броней, я достала две пары наручников, бросила рядом с ним, краем уха слушая болтовню президента. Если верить его словам, выходило, что последней каплей для взбунтовавшегося генерала (ничего себе, какие шишки со мной возятся – этак скоро манию величия заработаю!) стал приказ о моем освобождении. У самого генерала были несколько другие планы. Классический конфликт идеалиста и прагматика – одному нужно было возрожденное человечество без последствий мутаций, второму – контроль над установкой, подающей полностью очищенную от радионуклидов и токсических веществ воду в промышленных масштабах. При нынешних раскладах – вполне себе власть над миром. Ну а меня, как всегда, угораздило влезть не в свое дело.

Под шлемом оказался не такой уж "мальчик" – старше меня по крайней мере лет на десять. Сложив на пол броню, взялся было за форму, нерешительно взглянул на меня. Я хмыкнула, не сводя с него дуло пистолета (жутко неудобно – в одной руке пистолет, в другой – все та же взведенная граната, почему я не мутант с тремя парами рук?).

–Достаточно. Подними наручники.

Одна пара на ноги, вторую – на руки, причем все, кроме последнего кандала, солдат застегнул сам. Похоже, он вовсе не желал погибать за великое дело альянса. С другой стороны, по большому счету – а когда его жизни всерьез что-то угрожало? Силовая броня, самая мощная защита из всех, что есть в мире, мощное же оружие. Конкуренцию Анклаву могли составить только ребята из Братства Стали – но эти две группировки предпочитали соблюдать вооруженный нейтралитет. Действительно, на пустоши полно мишеней послабее, есть где развернуться.

Я заправила чеку обратно в гранату, вздохнула. Рановато, конечно, расслабляться, но рука уже начинала затекать, и неизвестно, сколько я бы еще продержала эту штуку, не уронив. Стащила с себя броню и начала влезать в силовую. Старый как мир фокус. Будем надеяться, что в таком виде в меня хотя бы не начнут стрелять, едва увидев. Смотреть на мир через светофильтры оказалось жуть как непривычно, но надо отдать должное разработчикам – обзор был отменный.

– Вы готовы, леди? Я перекрыл все двери, кроме тех, что ведут к выходу, и отключил системы защиты. Но с теми солдатами, что остались в коридорах вам придется справиться самой.

–Хорошо.

Он изобразил нечто, похожее на смех:

– С их стороны было крайне неразумно восставать против того, кто управляет всеми коммуникациями.

–Двери можно взорвать, и... прошу прощения, но, полагаю, что и вы не так уж неуязвимы.

–Знаю, леди. Но у меня останется крайнее средство – как вы говорите, "большой бабах". Ваше спокойное бесстрашие кое-чему меня научило. Впрочем, я заболтался. Поторопитесь, леди.

–Благодарю вас, господин президент. Удачи.

–Вам того же, леди.

Выбраться без единого выстрела, увы, не получилось. Но солдаты Анклава все еще пытались взять меня живьем, а меня саму, напротив, совершенно не волновало, выживет ли противник после того, как я в него попаду. Плюс несколько секунд форы, которые солдатам приходилось тратить на то, чтобы определить во мне чужака. Плюс отключенные системы защиты и перекрытые двери – иначе бы меня просто завалили пушечным мясом. Наверное, только все это вместе взятое, меня и спасло. Потому что из дверей здания я выбралась буквально на последнем стимпаке – все-таки инструкторы Анклава, натаскивающие солдат, недаром хлеб ели.

Пулеметы на вышках, окружающих штаб тоже оказались выключены, и я уже всерьез начала было надеяться уцелеть, как с неба шарахнула еще одна очередь, прошив и без того уже изрешеченную броню (впрочем, не будь ее, я не одолела бы и половины пути).Я взвыла, рванула вперед, используя моменты, пока адреналин пытался выжать из тела то, на что оно в принципе не было способно. За спиной грянул взрыв, меня швырнуло, и стало темно.

Приходить в себя всегда мерзопакостно. Но вдвойне мерзопакостно, открыв глаза, обнаружить над собой зеленую морду. Руки помимо воли дернулись за оружием.

–Не бойся. Это я. Фокс.

–Кто?

Черт, оказывается, болит голова... и тошнит. Кто он такой и почему "не бойся"? Впрочем, бояться сил уже не было. Думать тоже.

–Ну, я. Фокс.

Объяснил, называется. Вообще, большинство мутантов являло собой иллюстрацию поговорки про то, что когда есть сила, ум необязателен. Но... я таки заставила себя вспомнить. Там где я искала этот чертов Г.Э.К.К, в заброшенном убежище, которую потом кто-то превратил в лабораторию, достойную нового доктора Менгеле. Я нашла его в одной из комнат и – ну да, законченная идиотка – не смогла выстрелить в безоружного, просящего пощады. Несмотря на то, что этот безоружный при желании скрутил бы мне голову без малейшего усилия.

Его звали Фокс, он не помнил, кто он и откуда, и как долго живет здесь, боясь вылезти на поверхность. Питался он консервами, сложенными "там, где радиация" – видимо поэтому покидавшие лабораторию их оставили, а мародеры потом не тронули. Фокс казался умнее большинства мутантов – хотя бы потому, что знал про радиацию и то, что сам к ней нечувствителен, но откуда он это знал – не помнил никак. И, самое странное, он не был агрессивен – большинство зеленомордых кидаются с пушкой на любого, непохожего на них. А этот почему-то напомнил мне выброшенного на улицу ребенка, который успел усвоить, что люди бывают плохие и хорошие, но еще не выучился сперва огрызаться, а потом уж выяснять, с кем на этот раз имеет дело, и тянется к любой, даже самой мимолетной ласке. Он и умом напоминал ребенка лет пяти-семи, улыбчивого и абсолютно бесхитростного.

Мы договорились: он обыщет ту часть убежища, в которую я не могла сунуться из-за радиации, а я провожу его туда, где он сможет жить "среди людей, и чтобы нее стреляли". Думаю, в общине беглых рабов, что поселилась в мемориале Вашингтона, его бы приняли: те люди не понаслышке знали, что такое быть изгоями, и им нужна была любая лишняя пара рук. А не они, так гули из технического музея. Свою часть договора Фокс выполнил. Я свою – не успела, появился Анклав. Но здорово меня, похоже, приложило, если умудрилась забыть про этого... парня.

Я попыталась сесть – зря, перемена положения тела, похоже, окончательно вывела из равновесия и без того готовый взбунтоваться организм – меня вывернуло. Лучевая болезнь или сотрясение мозга? И сколько времени прошло со взрыва?

Я поискала взглядом свои вещи, только сейчас заметив, что брони на мне нет. Фокс снял? ладно, это потом, сейчас главное – дозиметр. Цифры показывали норму. Значит, сотрясение. Кажется, два-три стимпака у меня оставались...

Я ошиблась – стимпак был только один, и лучше стало ненамного. Ну, хоть что-то, глядишь, еще получится поспать и будет... нет, совсем хорошо не будет, к врачу придется зайти в любом случае. Будет терпимо. И если по дороге не нарвусь на очередное приключение, будь они неладны, то можно будет считать, что легко отделалась. Не к добру это, ох, не к добру. С другой стороны, а что в этом мире к добру?

Слабость осталась и по-прежнему мутило, но уже не настолько, чтобы выворачивало при малейшем повороте головы. Теперь можно и разобраться, откуда этот мутант свалился на мою голову. Именно это я у него и спросила.

–Я шел за вами. Когда появились эти люди, я испугался. И спрятался. – Потупился Фокс. – Потом пошел следом. Прятался. Дошел до забора, и не знал, что делать. Потом слышу, стрельба, крики, и как бабахнет!

–Дальше?

–Я думал, ты была внутри, когда взорвалось. Мне было очень тебя жалко – ты добрая. Думал, придется идти обратно. Решил оружие поискать. Вон, смотри, что нашел. – Он указал на здоровенный ручной пулемет. Я бы такой даже пытаться поднять не стала. – А то в меня все стреляют, как увидят. Теперь я тоже могу в ответ стрелять.

–Только попробуй. – Пробурчала я.

–Я очень-очень осторожно постреляю, хорошо?

Ну, и что прикажете с ним делать?

– Фокс, стрелять можно только в очень плохих людей.

–Тогда ты мне покажешь плохих людей, и я в них постреляю.

–Договорились. Что было дальше?

–А потом я увидел, как на земле лежит человек из этих, которые прячут лица. Решил посмотреть, какие они там, такие же как все люди, или может нет. А там оказалась ты. Снял с тебя все эти штуки, чтобы увидеть, ранена ли ты.

Да, повезло, что отделалась сотрясением. Повреди я позвоночник, после того как этот добрый самаритянин вытащил из брони могла бы и вовсе паралитиком остаться.

–Вот... У тебя кровь шла. Поставил этот укол, который делают, чтобы вылечиться. Кровь течь перестала, а ты все равно спала. Ну, я спрятался тут в овраге, и стал ждать, когда проснешься.

–Понятно. Спасибо, Фокс.

Он просиял:

–Я все сделал правильно?

–Да, ты все сделал правильно.

Я огляделась. Смеркалось. Пробираться в кромешной тьме по оврагам и буеракам – то еще приключение. Но и ночевать здесь тоже чревато. Хотя... я выругалась. В силовой броне есть инфравизоры. Нет, совсем мозги отшибло.

Я надела шлем, в очередной раз порадовавшись, что будучи в штаб-квартире Братства Стали, вытрясла из них все что смогла о том, как пользоваться силовой броней.

–Фокс, скажи, ты видишь в темноте?

–Да.

Прекрасно. Я поднялась. Слегка пошатывало, но бывало и хуже.

–Тогда пойдем. Бери свою пушку.

Я сверилась с картой и побрела по направлению к Ривет-Сити. Заберу вещи отца, заодно посмотрю, нет ли там чего-то, что могло бы указать на код. Да, президент разнес штаб-квартиру Анклава – но кто даст гарантию, что за ее пределами не осталось никого, кто знает обо мне и уверен в том, что я единственный источник кода запуска очистительной установки. Больше всего на свете мне хотелось шарахнуть по комплексу чем-нибудь вроде ядерной бомбы, чтобы уничтожить предмет спора раз и навсегда. Но бомбы у меня не было, а значит, оставалось только сдаться одной из заинтересованных сторон, помочь им завладеть установкой и умыть руки, чтобы меня, наконец, оставили в покое. Выбор был очевиден – ребята из Братства, по крайней мере не пытались меня изнасиловать.

Только бы добраться.

То ли мне в очередной раз несказанно повезло, то ли вид здоровенного мутанта со здоровенным пулеметом в компании с головы до ног обвешанного оружием солдата Анклава отпугнул всех желающих легкой добычи, но до Ривет-Сити мы добрались без единого выстрела.

По дороге я объяснила Фоксу, что пока мы идем не туда, где он сможет остаться жить, потому что мне нужен врач, а там где мутанта примут, его нет. Но после того, как меня вылечат и после еще одного дела, я обязательно отведу его туда "честно-честно". Если меня не убьют, конечно. Он сказал, что он будет меня охранять, и ни за что не допустит, чтобы меня убили. Пришлось сделать вид, что поверила.

Увидев лестницу, ведущую к трапу корабля-города, Фокс остановился.

–Я туда не пойду. Там люди, они будут стрелять. Они всегда в меня стреляют. Не знаю, за что.

"Они всегда стреляют". Меня обожгло стыдом. Правило знали все: увидишь мутанта – убей, потому что если не успеешь, мутант убьет тебя. Положение дел было столь же неизменным как восход и закат. Но сейчас, глядя на переминавшегося с ноги на ногу здоровенного мутанта, я благодарила небо за то, что шлем скрывает горящие щеки, и не знала что сказать. Люди убивают тебя за то, что ты не человек. Прекрасное объяснение.

–Эти люди не будут стрелять. Я тебе обещаю.

Я закинула винтовку на плечо. Сняла шлем – хорошо, что вовремя вспомнила – запихнула его в сумку.

–Фокс убери пулемет.

Он заворчал, но подчинился.

Я поднялась на площадку, к которой подходил трап и обнаружила, что тот убран, а на борту корабля собралась чуть ли не вся охрана в полном вооружении.

–Шериф, какого хрена?

–Ты спуталась с Анклавом?

–А? – и в самом деле, что он мог подумать? Ребята из Анклава (да и из Братства, правду сказать) со своей броней по доброй воле не расстанутся, и даже самые наглые грабители предпочтут искать добычу полегче.

–Нет, это трофей. – Зря я мотнула головой, та отозвалась уже изрядно поднадоевшей тошнотой, а тело повело в сторону. Пришлось схватиться за Фокса.

–А это кто с тобой?

–Это мой телохранитель.

–А тебе нужен телохранитель? – хмыкнул шериф.

–Харкнесс, иди к черту!– Признаться, эта перебранка через полсотни метров воды начала утомлять. Ну да, все понятно, Анклав давно стал пугалом, от которого все предпочитают бежать без оглядки, плюс мутант. За спиной город, а человек с моими навыками в паре с мутантом, которого пока убьешь – вспотеешь, может наворотить такого, что мало не покажется. Никто ж не знает, что сейчас меня хватит разве что прикончить комара, у которого давние нелады со здоровьем. Но... – Кончай тянуть волынку! Ты нас пустишь, или мне идти искать место, где друзей не встречают по одежке?

–Не кипятись, сейчас. – Он что-то негромко сказал своим людям и трап медленно пополз в нашу сторону. Тем не менее оружие никто из них не опустил.

Я прошла по трапу, не выпуская локтя Фокса. Не столько ради того, чтобы остановить его, если что – поди-ка останови голыми руками существо, с бицепсом в две моих ноги – сколько потому, что перед глазами плясали мошки и неизвестно, смогу ли идти самостоятельно.

–И как долго твои люди будут держать меня под прицелом?

–Пока я не удостоверюсь, что тебе не промыли мозги.

–Ясно.

Я медленно – не ровен час кто не так поймет – сняла с плеча винтовку, протянула шерифу.

–Так тебе будет спокойнее?

Какое-то время мы мерялись взглядами. Он отвел глаза первый.

–Не надо. Я тебе верю. – Харкнесс махнул своим. – Все. По местам. У кого смена кончилась – свободен.

Солдат словно сдуло, остались лишь двое, постоянно дежурящих у трапа.

–Спасибо. – Я вернула оружие за спину. – Ходит слух, что у тебя есть ключи от всех помещений Ривет-Сити. Мне нужен ключ от комнаты отца.

–Попроси у него самого.

–Не могу, он мертв.

–Прости.

Я кивнула.

–Я принесу ключ. Где тебя искать?

–Сейчас я к Вере, оставлю там Фокса, потом к врачу.

–Что случилось?

Я пожала плечами:

–То же, что и всегда. Стреляли. – Тронула за плечо Фокса: – Пойдем.

–Обиделась?

–Дэн, – вздохнула я. – В данный момент я не способна не только обижаться, но и вообще испытывать хоть какие-то эмоции. – Единственное, что я сейчас могу – это добраться сперва до врача, а потом до постели. Обижаться, или что там еще буду, когда стану вменяема. Извини.

Не знаю, понял он или решил обидеться в ответ, но продолжать разговор шериф не стал. Мы пошли по коридорам.

–Надо же, ты оказалась права. Они не стреляли.

Я вымученно улыбнулась.

–Ну вот видишь. Все будет хорошо.

Еще бы самой в это поверить.

Вера, хозяйка гостиницы, при виде Фокса вытаращила глаза, но промолчала. Видимо, рассудив, что раз шериф пропустил это чудо в город, значит опасаться нечего. А вот ее племянник молчать не стал:

–Ой, а ты что, настоящий мутант?

–Не знаю.

–Настоящий – я прислонилась к дверному косяку. – Самый что ни на есть.

–А говорят, что мутанты злые.

–Я не злой. – Обиделся Фокс.

–Правда, не злой. – Подтвердила я. – Фокс, пока ты будешь жить здесь. Я к врачу, потом по делам. И, пожалуйста, оставь оружие у себя в комнате. Здесь тебя никто не обидит.

–Точно. – Откуда-то из-за спины вынырнул шериф, оглядел уже собравшихся зевак. – Этого парня никто не обидит. Всем ясно?

Зрители тут же вспомнили о своих делах, вокруг стало пусто.

–Спасибо, шериф. – Прогудел мутант. – Я буду хорошо себя вести.

Я расплатилась с хозяйкой, в очередной раз клятвенно пообещала Фоксу, что если соберусь уходить, непременно возьму его с собой. И пошла к врачу. Рядом, словно бы невзначай снова оказался Дэн.

–Проводить?

–Да, спасибо. – Я подхватила его под локоть.

Шериф присвистнул, вгляделся в лицо:

–Похоже, все еще хуже, чем мне сперва показалось.

–Не знаю. Пока вроде иду. Если бы не Фокс – давно лежала бы.

–Даже так? – Дэн помолчал. – Я волновался.

–Заметно. – Усмехнулась я.

–Все-таки обиделась. – Вздохнул он. – Извиняться не буду: здесь живет почти две сотни человек, и я отвечаю за их безопасность.

–Дэн, жизнь слишком коротка чтобы тратить ее на обиды. Не могу сказать, что меня порадовал теплый прием, но на твоем месте я наверное, вела бы себя так же. Поэтому – проехали.

–Спасибо. – Он коснулся моей щеки. – Можно я зайду после смены?

–Не гарантирую, что буду дееспособна и адекватна. Если не пугает – заходи.

Он улыбнулся, протянул ключ:

–Не пугает.

Я кивнула и ввалилась в каюту врача. И вырубилась едва ли не сразу, как оказалась на его столе. Так что понятия не имею, сколько док со мной провозился, и чего там нашел, но счет оказался внушительным. Я расплатилась, дотащилась до отцовской комнаты, рухнула на кровать не раздеваясь и прямо так и заснула.

Сколько я проспала – тоже не имею понятия, глянуть на часы перед тем как заснуть я не удосужилась. Пробуждение было не из приятных. Все то, о чем до сих пор не было времени думать, нахлынуло разом, и я едва не завыла в голос. Слишком много для одного человека. Я думала, что давно успела привыкнуть ко всему – живя на пустоши, рано или поздно обрастаешь броней. Но... Черт, почему человек так странно устроен – начинает ценить близких, только потеряв их навсегда?

На тумбочке рядом с кроватью стояла рамка с голограммой – я и отец. День моего двенадцатилетия. Тогда отец подарил мне первую в жизни винтовку – и я радовалась, как щенок. Потом я сутками не вылезала из превращенного в тир подвала убежища, до тех пор, пока не начала выбивать сотню за десять выстрелов. С этой пневматической пукалкой я и ушла из убежища... она до сих пор хранилась дома, в Мегатонне. Рука не поднялась продать.

В дверь постучали.

–Можно?

–Заходи, Дэн. – Я вытерла лицо рукавом. Так и не завела себе носовой платок – воистину, самый необходимый предмет на пустоши.

–Дэн, у тебя есть что-нибудь выпить?

–Ты же не пьешь? – удивился он.

–Пью, как видишь.

–У меня нет, но могу сгонять в бар.

–Будь добр.

Он кивнул, задержался на миг, взяв с тумбочки голограмму.

–Уже с винтовкой. Сколько тебе тут?

–Двенадцать. – Я шмыгнула носом. – Отец подарил. На день рождения.