Текст книги "Покровитель (СИ)"
Автор книги: Наталья Шагаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 11
Елена
Спала я плохо. Мало того, что я вообще не могу спать в чужом месте, еще и перевозбуждение не давало покоя. Я тысячу раз прокляла свое тело, которое трясло и ломало от желания, а Аронов в прямом смысле триумфально усмехнулся надо мной. Ему нравилось поить меня шампанским и смотреть, как меня ломает от возбуждения. Со мной никогда такого не было, я даже испугалась, когда по телу пошла первая волна возбуждения, только от того что Аронов заставил меня ждать его в позе. Когда он вошел в меня, с непривычки было больно, в первые несколько минут я действительно испытывала дискомфорт и боль, даже накатывали слезы от унижения и обиды. А потом все кардинально поменялось. Боль постепенно стала разливаться жаром и дрожью по телу. Стоны, которые я пыталась заглушить, вырывались непроизвольно, я сломала ногти, расцарапав кожаное кресло от напора и мощных толчков Виталия. Мне хотелось кричать, мне хотелось, чтобы он не останавливался. Внутренняя наполненность переполняла меня и превращала в голодную самку.
Я не могу описать то состояние, когда он остановился, оставив меня на грани. Это больно. Тело горит, словно в адской агонии, ломает, низ живота тянет и болезненно пульсирует между ног. Кажется, что каждый нерв оголен, и стоит ко мне прикоснуться, меня разорвет на ошметки. Боже, это ненормально! Какое-то болезненное животное желание. Он час держал меня на грани, трахая взглядами и циничными ухмылками, спаивая дорогим шампанским и кидая недвусмысленные намеки.
Перед тем как отпустить меня, Виталий подошел ко мне сзади, отодвинул халат и поцеловал в плечо. И мое тело начало гореть с удвоенной силой в надежде на продолжение, а потом накрыло горьким болезненным разочарованием от того, что он просто хриплым шепотом пожелал мне спокойной ночи и отправил спать. Самое унизительное то, что мне действительно хотелось его молить о сексе. Полночи я не могла уснуть, думая о ненормальности своего состояния. Чувствую себя больной нимфоманкой от того, что в голове проносятся кадры нашего секса, и я на несколько часов на грани возбуждения. Это не мужчина, а дьявол! Я дура, думала, что мне придется терпеть близость и перебарывать себя, а вышло так, что сама вою от желания. А главное, Виталий ничего особого не сделал ради моего удовольствия, он, по сути, эгоистично думал только о себе.
Мне удалось перебороть себя ближе к утру, я уснула скорее от усталости. Но даже во сне Аронов не оставил меня в покое. Мне снилось его тело, грудь в шрамах. Я их осматривала, трогала кончиками пальцев, внимательно изучала каждый из них и нежно водила по ним губами. Я любила каждый его шрам и кажется чувствовала его боль. Странный сон разбудил меня ранним утром, я не выспалась, но не смогла больше уснуть. Я смотрела на красивый рассвет за окном и думала о мужчине, который меня купил. Ведь Аронов, по сути, прав – он платит, я танцую под его дудку и не имею права огрызаться, поскольку он четко выполняет свою часть сделки. Но во мне живет какой-то никому не нужный протест за право выбора и свободу. Зачем я это делаю, сама не знаю. Все не так плохо, как мне казалось изначально, да и ради здоровья матери и благополучия сына стоит все это пережить, самостоятельно, не выплескивая все на Аронова.
Поднимаюсь с кровати, чувствуя усталость и легкую головную боль от недосыпа. Сегодня выходной, на часах всего семь утра и нужно выспаться, но я четко понимаю, что не усну, несмотря на необычайную тишину. Подхожу к окну и рассматриваю великолепный лес, который за ночь обсыпало снегом. Красиво здесь, спокойно и умиротворяюще – прекрасное место для отдыха.
Иду в ванную, скидываю халат и встаю под теплые струи воды тропического душа, просто стою под водой, думая о том, как повернулась моя жизнь. Деньги, вроде, есть, все хорошо, просто замечательно, а удовлетворения нет. И правду говорят – не в этих проклятых бумажках счастье.
Душ расслабляет, все уже не кажется таким страшным, унизительным и ненормальным. Главное, что счастлива мама и сын, да и мне не на что жаловаться, меня не насилуют – все хорошо, повторяю я про себя, пока моюсь гелем для душа, приятно пахнущим кокосом и ванилью. Смываю пену и вздрагиваю от испуга, подскакивая на месте, когда створки душа резко открываются. Ко мне проходит полностью обнаженный Виталий. Застываю на месте испытывая желание выставить его – но он имеет право, поэтому я дышу и настороженно наблюдаю за ним. Он подходит ко мне сзади, прижимается голым торсом к спине и проходится ладонями по бокам.
– Доброе утро, Елена Дмитриевна, – слегка усмехается мне в ухо, посылая против моей воли по телу волну мурашек. – И что это вам не спится в такую рань?
– Не могла нынче уснуть, всю ночь мучили мигрени, – шучу я, а сама напрягаюсь, поскольку чувствую, как каждая клеточка тела отзывается на его близость и удовольствие бежит за его руками.
– Да что вы говорите? А я думал вас мучило что-то другое, – усмехается мне ухо. – Я кое-что тебе должен, милая.
– Ну что вы, Виталий Андреевич, вы ничего мне не должны, – никак не могу сдержать язвительный тон. Язык – мой враг. Я сначала думаю, а потом говорю. А надо бы набор.
– Ой, замолчите, Елена Дмитриевна, иначе я найду применение вашему дерзкому ротику и острому язычку, – и я замолкаю, поскольку его наглые немного шершавые руки накрывают грудь. Пошлые намеки и горячее дыхание в шею опять возбуждают. А для меня это все странно, я никогда не возбуждалась так быстро, пара прикосновений, несколько слов, и все, он может делать со мной все, что хочет.
– Закинь руки мне на шею, – не просьба, четкий приказ и я исполняю. Виталий играет с сосками, покручивает их, подставляет под струйки воды, приподнимая груди. Теплая вода бьет по соскам, и я вся дрожу от удовольствия. Он словно знает мое тело лучше меня и умело им управляет.
– Ты даже не представляешь, сколько в тебе нерастраченной сексуальной энергии. Отпусти себя, расслабься, доверься мне полностью, – его голос вводит в транс. И я расслабляюсь, впитывая в себя его голос, его запах и тепло его тела. Аронов переключает душ, ставя максимальный напор. Вода немного больно врезается в чувствительную кожу, но это приятно и возбуждает до предела. – Раздвинь ножки, шире, – его рука скользит по моему животу. А потом Виталий размахивается и неожиданно шлепает меня по попе, хлестким жгучим ударом, вынуждая вскрикнуть.
– Еще раз втянешь живот или сожмешься, заставлю все выходные ходить голой, – рычит мне в ухо, вновь поглаживая мой живот. Скользит ниже к лобку, накрывает лоно и глубоко вдыхает.
– Скажи – «Виталий, позволь мне кончить», – сжимаю губы, не собираясь об этом просить. Это заводит, но и унижает одновременно.
– Упрямая, значит, – усмехается мне в ухо и раскрывает складочки. Обводит клитор по краю, не касаясь самой чувствительной точки, другой рукой играет с моими сосками под водой. Одновременно сжимает сосок и клитор, и я царапаю его шею, чувствуя, как подкашиваются ноги.
– Проси, Лена, иначе я буду долго тебя мучить, – хрипло шепчет на ухо, скользя пальцами внутрь, гладит стенки влагалища, массируя самые чувствительные точки, а потом вновь сжимает клитор. Мотаю головой уже больше от жгучего удовольствия.
– Ну хорошо, – недовольно кидает он мне и отпускает, а меня опять накрывает болезненным ненормальным состоянием. Низ живота буквально скручивает и хочется плакать.
– Я хочу кончить, – тихо хнычу я, откидывая голову ему на плечо.
– Что? – он вновь ласкает мою грудь, нежно потирая соски подушечками пальцев, а я не могу сдержать стон.
– Виталий, я хочу кончить, – повторяю, чувствуя, как подступают слезы. – Пожалуйста….
– Не «я хочу», а «позволь мне, пожалуйста,», – шепчет мне на ухо и мое ненормальное тело накрывает очередной волной острого возбуждения. Боже, какие у него изощрённые игры. Он наклоняется, целует в шею, всасывая кожу, посылая миллионы мурашек, заставляя дрожать.
– Позволь мне… пожалуйста… кончить, – почти плача прошу я.
– Умница, – его твёрдый член упирается мне в бедра, и я, как дикая, голодная кошка, трусь об него в погоне за удовольствием. Его пальцы возвращаются к лону. Виталий проскальзывает в меня двумя пальцами, а большим массирует клитор, каждое его движение – это взрыв внутри меня и полное растворение в ощущениях. Я запрокидываю голову на его плечо, стону и извиваюсь, чувствуя, как он тяжело дышит мне в губы. Я на грани, но кончаю, именно когда он целует меня, впивается в мой рот и жадно поглощает стоны, немного кусает и зализывает свои укусы. Это невероятно хорошо. Настолько остро, что у меня подкашиваются ноги и все плывет. Выдыхаю Виталию в рот, чувствуя, как он меня держит, прижимая к себе, давая возможность прийти в себя. Я не знаю, что это сейчас было со мной, но мне так хорошо, что в данный момент я даже не хочу анализировать.
– Ты великолепна, – шепчет он мне в висок, и я улыбаюсь. – Заканчивай с душем и выходи к завтраку, – Виталий отпускает меня и выходит из кабины. А я все никак не могу отдышаться. Мы уже занимались сексом, но наш первый поцелуй состоялся только что. И это было гораздо интимнее всего, что между нами было до этого.
Оказывается, женщине не нужно много. Стоило Аронову меня приласкать и сказать, что я великолепна, как у меня улучшилось настроение и прошла головная боль.
Выхожу из душа, сушу волосы феном, наношу дневной крем, накидываю халат и иду в гостиную на запах ароматного кофе. На столе стоят фрукты, джем, блинчики, мед, тосты, сыр, ветчина и большие чашки с кофе.
Виталий сидит в большом кожаном кресле, возле которого мы вчера занимались сексом. Он подхватывает с дивана подушку и зачем-то кидает ее у своих расставленных ног. В его взгляде, что-то меняется. Появляется что-то темное давящее, дьявольское и пустое.
– Иди сюда, милая, хочу перед завтраком твой рот. Он меня завел, – хрипло произносит он, но тон стальной. Как быстро он умеет спускать с небес на землю. Сначала впадаю в ступор, а потом просто покорно иду к нему, повторяя себе, что я здесь для его удовольствия, а не он для моего. Пора расплачиваться по полной программе.
– Я никогда не делала минет, – признаюсь я, осматривая подушку возле его ног, на которую я, видимо, должна встать на колени.
– Ничего страшного, я подскажу что делать. Спусти верх, я хочу видеть твою грудь! – ни одной просьбы. Только приказы.
ГЛАВА 12
Елена
Если меня спросят, как прошли выходные, я отвечу, что все было на грани.
На грани восторга и разочарования.
Если быть честной перед собой, то Виталий, конечно, гад. Но великолепный гад. Этот мужчина поражает переменами настроения. Он может быть игривым и даже местами милым, и тут же холодным, и отстраненным. Словно между нами невидимая черта, и если мы за нее нечаянно переступаем, то он отбрасывает нас назад. Все верно не стоит забывать, в каких мы отношениях. Он платит – я исполняю. И вроде все правильно, по договору, а внутри что-то переворачивается и сжимается. Может, потому что секс для меня всегда много значил, и я связывала его с любовью. Надо привыкнуть к роли содержанки. Не так уж и плоха эта роль, если слушаться своего покровителя.
По дороге домой Виталий работает в ноутбуке и постоянно с кем-то разговаривает по телефону, а я смотрю в окно, на уже заснеженные улицы и глубоко вдыхаю запах кожи салона, смешанный с ароматом его холодного парфюма. Как правильно подобран аромат, под стать Аронову. Холод, власть, резкость и лёгкие нотки заботы, совсем чуть-чуть, почти незаметно.
Ближе к дому я сама не заметила, как засмотрелась на его сильные руки, пальцы, которыми он ласкал и причинял сладкую боль. Эти большие ладони с выступающими венами и шрамами могут дарить незабываемые ощущения, в этих руках можно чувствовать себя защищенной, маленькой девочкой, и эти же руки могут свернуть мне шею. В них чувствуется животная необузданная сила и власть. Виталий ловит меня на том, что я зависаю на его руках, выгибает бровь, а я отрицательно мотаю головой и вновь отворачиваюсь к окну. Голова немного болит и першит в горле, словно я слегка больна, нужно дома принять ванну и выпить что-то противовоспалительное.
– До завтра, – произношу я, когда машина останавливается возле моего подъезда и сама не понимаю – то ли прощаюсь, то ли задаю вопрос.
– Доброй ночи, – сдержанно произносит он и отводит взгляд в монитор ноутбука. Ах да, забыла, что Граф Аронов не заморачивается с прощаниями. Киваю и выхожу из машины, которая тут же уезжает.
Быстро забегаю в подъезд, поднимаюсь наверх, открываю двери своими ключами и сразу чувствую посторонний запах. Аромат терпких восточных мужских духов. Перевожу взгляд на вешалки и замечаю мужскую куртку. Ничего не понимаю, прислушиваюсь к разговору, но слышу только Андрюшу, который что-то увлеченно рассказывает про машины. Быстро раздеваюсь, прохожу в зал и внутри все обрывается, а по спине бежит холодок. В кресле сидит мой бывший муж, а у него на колене – мой сын рассматривает игрушечную модель машины и улыбается счастливой улыбкой.
– А вот и Леночка, – с облегчением произносит мама, а меня охватывает злость.
– Что ты здесь делаешь?! – кидаю Сергею.
– Мама, смотри, что мне папа подарил, – глаза сына светятся от восторга. Он соскакивает с колен, открывает какой-то пакет, доставая оттуда конструктор и ещё одну машину на пульте. А мне так и хочется сказать сыну: «А с чего ты взял, что он твой отец?! Он же бросил нас, когда тебе было всего два года».
– Я хотел такую машину! А папа угадал! Представляешь?! Он сказал, что все про меня знал, просто не мог приехать из-за работы! – испытываю непреодолимое желание отнять у сына игрушки и выбросить их в мусор. Знал он! Работал! Нарассказывал сыну сказок. Он как раз-таки и сбежал, чтобы не работать на нас и трахать баб. А сейчас явился – любите его! Я закипаю, меня выворачивает от злости. Если бы не сын, я бы закатила скандал.
– Здравствуй, Лена, хорошо выглядишь, – Сергей обращается ко мне, а я смотрю на него такого высокого, вроде симпатичного, как всегда опрятного, и понимаю, что его поступки, мои бессонные ночи и нервные срывы, мое чувство беспомощности и страха, когда он нас бросил – уничтожили всю мою любовь. И если раньше я думала, что ребенок должен общаться с отцом, что бы не случилось, то теперь не хочу, чтобы Сергей приближался к моему сыну! Ему было плевать на ребенка четыре года!
– Пойдем чаю попьем, – стараюсь говорить спокойно, чтобы не устраивать скандал при Андрюше.
– И я с вами, папа еще торт принес, – заявляет сын.
– Ты пока собери конструктор, а как чай будет готов, я позову, – улыбаюсь я, и указываю Сергею глазами в сторону кухни. Выхожу в коридор первая и сталкиваюсь с мамой.
– Зачем ты его впустила? – шепчу я.
– Я открыла и растерялась. Андрей выбежал… а этот сразу сказал, что он его отец и принес подарки, – растерянно сообщает мама. – Прости, я не хотела.
– Ладно, ты не виновата. Иди отдыхай, завтра тебе ложиться в больницу, – глажу маму по плечу, пытаюсь улыбнуться, но выходит натянуто. Прохожу в кухню, ставлю чайник, и жду Сергея, который медленно проходит в кухню и вальяжно присаживается на диванчик, рассматривая меня с противной улыбкой.
– А ты изменилась, похудела что ли, – кидает он мне и вынимает сигареты, – выдыхаю, закрываю дверь распахиваю окно и подаю Сергею пепельницу.
– Значит так, мне совершенно плевать, где ты был! Сейчас ты попьешь с Андрюшей чай, расскажешь ему сказку о том, что у тебя вновь много работы и уберешься из моей квартиры! И больше никогда не появишься в нашей жизни! – дышу глубоко, пытаясь не кричать.
– Ой, какая у нас строгая мама, – ухмыляется Сергей, не воспринимая мои слова всерьёз. – Это и мой дом тоже, если ты не помнишь, мы оформляли квартиру на двоих! – заявляет бывший муж, а я не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.
– Ты сейчас серьёзно?! – повышаю голос не в силах сдержаться. – Ты ни копейки не вложил в эту квартиру! Первый взнос мы заплатили с продажи квартиры моей матери! И ты, помниться, обещал выплачивать все остальное сам, только поэтому мы оформили ее на двоих! А я плачу за нее сама!
– Я тоже платил! – уже без ухмылок говорит Сергей.
– Сколько? Год? Даже не рассчитывай на это жильё. Я выиграю любой суд, поскольку у меня все платёжки и документы на руках! – Боже, насколько меркантильный этот человек. Он вернулся ради квартиры, которая ещё никому по сути не принадлежит? – А знаешь что, убирайся прямо сейчас! – указываю ему на дверь. Сергей поднимается с места, но идёт на меня. Он все ближе и ближе, прижимает меня к столешнице и дышит в лицо. Выражение его лица меняется, в глазах загорается злоба.
– Слушай, Леночка, я имею полное право здесь находиться и общаться с сыном! – Сквозь зубы цедит он, сильнее меня сжимая.
– Если я отсутствовал, значит на то были причины, – внаглую заявляет он. – Ты, я смотрю, тоже время не теряла! От тебя прёт мужским парфюмом и засос на шее! – на минуты я теряю дар речи от наглости этого урода. – Кто тебя трахает, солнце?! М? – набираю в грудь побольше воздуха и со всей силы отталкиваю от себя Сергея, буквально взрываясь от злости и обиды.
– Кто меня трахает, трахнет и тебя, если не оставишь меня в покое! – выпаливаю я на эмоциях, чувствуя, как глаза начинает щипать от подступающих слез.
– Ты угрожаешь мне любовником?! – гадко усмехается Сергей!
– Мы разведены! Алиментов ты не платил, за квартиру тоже! Тебя даже не интересовало, как живёт твой ребенок! Что он кушает и есть ли у нас деньги на лекарства, когда он болеет! Поэтому не смей качать тут права! Ты абсолютно чужой нам человек! – задыхаясь выдаю я. – Уходи! – дышу глубоко.
– А ты не была раньше такой грубой, – Сергей вновь идет на меня.
– Учителя были хорошие! Пришлось научиться выживать.
– А проституция у нас теперь оправдывается «выживанием»? – кидает мне в лицо, и меня начинает нервно трясти от этого человека. Он следил за мной? Как я могла его любить?! – Видел я как тебя катают на дорогих тачках, уж явно не за красивые глаза! Видимо ноги хорошо раздвигаешь?! – замираю на мгновение, сглатываю ком в горле, а потом размахиваюсь и даю Сергею пощечину, чувствуя, что отбила ладонь, и она горит. Сергей трет краснеющую щеку, а потом размахивается и дает мне ответную пощечину. Голова откидывается назад, щека горит, а из глаз непроизвольно брызжут слезы. Замираю в ступоре, потому что между нами было все – и любовь, и скандалы, и разочарования, но он никогда не поднимал на меня руку.
– Не смей поднимать на меня руку и указывать! Это мой сын и я буду приходить к нему, когда хочу! И насчёт квартиры мы ещё посмотрим. Ты никак не могла за четыре года закрыть ипотеку. Это противоречит договору, да и денег ты столько не заработала! – хочется спросить, что за бред он несёт?! Мне платить ещё десять лет, но я не могу произнести и слова, иначе разрыдаюсь.
– Я ведь хотел по-хорошему, Леночка, – проводит костяшками пальцев по горящей щеке, а меня начинает тошнить от его прикосновений.
– Убери от меня свои руки! – вкладываю в голос всю свою обиду, злость и вновь отталкиваю от себя Сергея. – Ненавижу тебя, урода!
– Я тебя тоже люблю, Лена, до встречи, – усмехается он. – И помни – будешь препятствовать, лишишься сына! – заявляет ублюдок и выходит из кухни. Вопреки тому, что из глаз катятся слезы и меня трясет от обиды, я не впадаю в истерику, хватаюсь за столешницу и глубоко дышу, прислушиваясь к разговору Сергея с Андрюшкой. Бывший муж обещает ему, что они скоро увидятся и спрашивает, что ему ещё принести, а мой доверчивый мальчик просит у него игрушки и расстраивается от того, что он уходит.
– Я думал, что теперь ты будешь жить с нами, как все папы, – говорит мой сын, провожая отца.
– Конечно, мы будем жить вместе, но немного позже, когда я решу все дела, – хватаю салфетку, утираю слезы и быстро иду в прихожую, чтобы этот ублюдок больше ничего не обещал Андрею.
– Ну пока, – говорит Сергей, целуя сына в щеку, кидает на меня предупреждающий взгляд и выходит из квартиры. Быстро закрываюсь на все замки и оборачиваюсь к Андрею. Что я должна ему сказать? Папа плохой, не верь ему? Вы больше не увидитесь? Смотрю на счастливого ребенка, который мечтал об отце и кусаю губы.
– Правда здорово, что папа теперь будет с нами? – слова сына режут по сердцу. Хочется сползти вниз, закрыть лицо руками и кричать. Но на меня смотрит воодушевленный ребенок, и я беру себя в руки пытаясь улыбнуться.
– Ой, у тебя щека вся красная. Почему? – обеспокоенно спрашивает мой мальчик.
– Это, наверное, аллергия. Ничего страшного. А у папы очень много дел и вряд ли он вернётся скоро, – все, что могу сказать я, беру сына за руку и веду на кухню. – Вы ужинали? Уроки сделал? – на автомате говорю я, а сама думаю, что мне нужен хороший адвокат, и могу ли я потратить на это деньги Аронова.
