Текст книги "Запечатанное счастье (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 4
За окном взрывались фейерверки. Да так задорно взрывались, что вспыхивало все небо. Отсветы от огненных цветов пробирались сквозь все занавеси. А на окнах их было немало. Правда, было немного не по себе – фейерверк был, а грохота – не было. Да и порохом тоже не пахло, что было довольно странно. А я с детства люблю этот непередаваемый аромат праздника – хвоя, мандарины и запах использованной хлопушки. Бал не Новый Год, да и на Земле до него тоже было много времени, просто… Просто так хотелось чего-то хорошего, чего-то не испачканного бывшим мужем.
«У тебя теперь целый мир», сказала я сама себе и пошла будить зеркального духа. Интересно, у него имя есть? С другой стороны, это мир, переполненный традициями, не хватало еще освободить его случайно. Если незамысловатое приглашение на чай обернулось не особо понятным ритуалом, то имянаречение вполне может сделать зеркальщика свободным. О, точно, про себя буду называть его Зеркальщиком.
– Что ж тебе не спится-то? – уныло проворчал дух, но послушно переодел меня в простое платье без корсета и даже выдал шаль.
– На красоту полюбоваться хочу.
Сегодня, хотя правильнее сказать вчера, ведь полночь уже миновала, меня очень приятно удивил король. «Переоденься и отдыхай», а ведь сам глаз не отводил. Его взгляд что-то задевал во мне, что-то, что выжило после предательства бывшего мужа. С другой стороны, мне нельзя влюбляться. Одно дело когда влюбленные с разных стран, хотя все равно есть проблемы, а вот когда разные миры… Зачем мучиться из-за разбитого сердца, если гораздо проще не позволить себе влюбиться?
Примерно с такими мыслями я выбралась на балкон. Широкий и длинный, он позволял увидеть весь парк. Сколько же подо мной этажей? Судя по высоте – не меньше трех. Да, как-то я не удосужилась понять, на каком этаже находятся покои королевы. С другой стороны, по пути к той же столовой мы с Шелтисом несколько раз встретили трехступенчатые переходы и четырех, так что вряд ли у дворца есть прям четкие этажи.
По случаю бала на деревьях были развешены мерцающие гирлянды. Интересно, как добиваются этого дивного эффекта в мире, где никто не потрудился открыть электричество? Наверное, магия. В этом мире кругом магия и нормальный человек может сойти от этого с ума.
Закутавшись в шаль, я облокотилась о широкий каменный парапет и бездумно уставилась в пространство. Из парка доносилась совершенно незнакомая музыка, разноголосый смех и какие-то странные хлопки. Кто знает, может быть здесь есть волшебные аналоги хлопушек и конфетти?
– Я устал искать тебя среди праздной толпы. Не то чтобы ты могла затеряться среди своих придворных, но все же я не сразу понял, что тебя нет. Почему?
Хриплый, незнакомый голос едва не заставил меня сигануть с балкона в густые кусты. Остановила только так и не выясненная высота этажа и растущие внизу розы. Шипы в разных местах меня не привлекают.
Резко развернувшись, я увидела высоченного, перекаченного злодея. Ну, он же должен быть злодеем? Кто еще придет под покровом ночи к королеве в спальню?
«Или любовник. Мамочки, все на балу, кричи не кричи – не услышат. Я же не отмашусь от него!»
– Что с тобой? – заботливо проворковал этот ненормально огромный мужчина и в два шага оказался рядом со мной.
А я уже взяла себя в руки и вспомнила, что королева в данной ситуации только одна и это я. А значит он не может быть выше меня по статусу, так что нужно просто аккуратно разорвать отношения. Мэврис будет надо – извинится.
– Все в порядке, – солгала я. – Устала немного. Тебе стоит вернуться к себе, я не настроена продолжать отношения. Не то чтобы у меня кто-то появился, просто обычная усталость от…всего.
В свете луны глаза незнакомца отливали золотом. Ох, если он сейчас от огорчения обернется каким-нибудь медведем или, хуже того, носорогом – мне конец. Надо прорываться в спальню, а оттуда в кабинет. Там дверь крепче. К утру-то бал закончится и спасут несчастную королеву.
«И всплывет адюльтер, а я опять буду без вины виноватая», – мелькнула мыслишка. Мелькнула и пропала, потому что незнакомец заржал как молодой жеребец. Вот только клыки у него во рту мелькали не конские, совсем не конские.
– Я так понимаю, – сказал он отсмеявшись, – что у моей бесценной сестренки получилось. А я ее брат, Лийкхан.
А я как-то сразу поняла, что он врет. Как поняла? Да очень просто, не было между нами сходства ни на капелюшечку. Бывает, конечно, что брат с сестрой не особо похожи. Но вот мы с этим Лийкханом не просто были не особо похожи, мы прям противоположности.
– Приятно познакомиться, а я Мэврис, королева Траарна, – холодно бросила я.
Лийкхан хмыкнул и выразительно произнес:
– А сестра оказалась права – Умфра найдет неотличимое отражение.
Умфра… Кто-то при мне уже произносил это имя. Точно. Умфра и Шелтис, Шелтис оказался котом, кто же Умфра?
– Попробуйте говорить правду, – устало отозвалась я. – Достаточно посмотреться в зеркало и…
– А! Прости, – он широко улыбнулся, – мы с Ильси не кровные родственники. Пойдем в кабинет, еще не хватало, чтобы королеву увидели с «этим поганым оборотнем».
– О, так вас здесь знают, – хмыкнула я. – И даже немного не любят.
– А то, – он первым вошел в спальню. – Линед так забавно ревновал, весь извелся.
А через секунду я убедилась, что этот поганый оборотень и правда часто бывал в спальне своей не кровной сестры – он мимоходом наклонился и откуда-то из недр странного комода-стола вытащил огроменную плитку шоколада. Причем начатую плитку. Вряд ли любовник мог знать такие подробности о королеве.
– Будешь? Телу должно понравиться. Нет? Ну ладно, я не против.
В кабинете он устроился на подоконнике, а мне осталось только кресло за столом. За ним я и устроилась.
– Даже если бы я поверил тебе на балконе, сейчас бы все стало на место, – как-то тоскливо произнес оборотень. – Она всегда садилась рядом.
– Рассказывай и желательно по порядку, – велела я. – Инструкции в книжке весьма сомнительны и расплывчаты. Да еще и проявляются лишь со временем.
– Дневник Ильси – страховка, – серьезно ответил Лийкхан. – Жизнь адски непредсказуемая штука и со мной могло произойти все что угодно. Так что я – основной план, дневник – запасной.
После этих слов повисла многозначительная тишина. Он ждал моих вопросов, а я ждала с чего он предпочтет начать. Увы, вопросы у меня были по большей степени неопределенно-бестолковые. Хотя…
– Ты часто бываешь на Земле?
– Что?
– Ты сказал – «адски непредсказуемая штука».
– А-а, нет. Кстати, иногда мне кажется, что наш мир это будущий твой мир, – усмехнулся оборотень. – Но горный рельеф против этой теории. Твой муж, а я буду говорить именно «твой», чтобы не плодить дикие конструкции «муж твоего тела» или и вовсе «муж души твоего тела». И тебя я буду называть «Мэврис», чтобы не путать с Ильси. Так вот, твой муж великий маг и хранитель рубежей Четырех Королевств, двадцать седьмой Защитник и еще с десяток пафосных, но заслуженных титулов. Причем защитник он в самом прямом смысле – он держит тонкий купол над нашими землями. Это единственное, что не позволяет фанатикам уничтожить нас. Они верят в Единого Бога, животворящий круг и святые слезы. А также в Ледяной Ад, где грешники каждый день замерзают заживо.
– Нет, не могла религия так сильно измениться, – покачала я головой, – так что я принимаю сторону горного рельефа – ваш мир не наш. Итак, Лийкхан, в чем смысл моего попадания?
Он криво улыбнулся и запихнул в рот всю огромную плитку шоколада. Хм, это он таким образом намекает, что ему нужно собраться с мыслями? Так мог бы просто паузу выдержать. Или здесь нет театров и люди не знают могущества многозначительного молчания?
– Нам нужно вернуться аж на двадцать лет назад, – произнес наконец оборотень. – Тогда отец Ильси принес своей жене трехлетнего, насквозь больного мальчишку. Как ты понимаешь, этим мальчишкой был я. Он выкопал меня из-под развалин дома – иногда граница все же истончается и фанатики прорываются. Именно поэтому все мы заинтересованы в благополучии и процветании рода Траарнских. Ильси к тому моменту было уже восемь лет и она принялась вовсю возиться со мной. Со своей чересчур балованной старшей сестрой она не общалась. И пока окружающие хоронили принесенного слабосилка, она меня выходила. Да, мы не родные по крови, но можно ли сказать, что после всего этого она мне не сестра?
Я пожала плечами, но ничего не сказала. Можно, почему нет? Можно сказать, что Ильсин была добрым ребенком, куда только все делось.
– Я рос, но мой волк не приходил на зов. Из-за своей слабости я не смог обернуться в пять лет, а это крайний срок. Дальше в миру появляется оборотень-пустышка. Но Ильси не позволила мне опустить руки. Она ослабила связь со своей волчицей и отправила Умфру на поиски моего волка. Отыскать его было не просто, на это ушло почти восемь лет. За это время сестренка добилась потрясающих успехов в магии.
– То есть, отсутствие волчицы не делало ее не-магом? – уточнила я.
– Нет, с чего бы? Магия – удел человеческой ипостаси. Даже есть закономерность: если редгенец лишается магии, то он уходит в Лес, а если лишается второго облика – то с головой погружается в магию. Умные колдуны говорят, что это защитный механизм и что-то еще про выживание вида. Не очень в этом разбираюсь. Не важно. В общем, когда мне исполнилось пять лет и я не обратился, Ильси отправила Умфру за моим волком. Когда мне было шестнадцать – они пришли. Слияние проходило болезненно и я стал не совсем оборотнем. Я – зверь, который может становиться человеком. Редгенцы – люди, которые могут обратиться в зверей. Из-за того, что Умфра долго отсутствовала, Ильси было очень тяжело ее принять. По счастью их связь не рвалась, поэтому моя сестра осталась человеком-зверем.
Он замолчал и продержал паузу несколько минут. Оборотень сжимал и разжимал кулаки, стискивал зубы – все правдами и неправдами пытался взять себя в руки. А я до одури боялась, что он сейчас покажет мне своего волка. Особенно было жутко на фоне вставших дыбом волос и проявляющихся на пальцах изогнутых когтей.
– А потом первая жена Линеда умерла родами и на руках моей сестры появились печати подчинения. Оказывается, Иварис перед родами провела странный ритуал, – Лийкхан потер лоб, – который и перекинул печати на Ильси. Мы-то поначалу думали, что это король сделал. Это уже совсем недавно выяснилось. Своим ритуалом Иварис не оставила выбора никому – ни королю, ни своей сестре.
– Как у вас все сложно, – у меня уже в висках ныло. – Если ты не против, то сделаем паузу. Я набросаю короткую схему, чтобы разобраться в ваших родственно-магических отношениях.
Вытащив листик я быстро построила график. Итак, в три года в жизни Ильсин появился брат, которого она начала выхаживать. Лийкхан обмолвился, что Иварис «избалованная» и что сестры не общались. Значит, все внимание доставалось найденышу и он стал ей братом. Затем, в пять лет он не смог обратиться и ради него, единственного дорогого существа, Ильсин совершает нечто невозможное. А это явно стоит на грани – отпустить часть себя куда-то туда, не знаю куда. Затем проходит восемь лет и братику уже шестнадцать, возвращаются волки. Могли ли Умфра и тот неизвестный волк не только подружиться, но еще и завести романтические отношения? Ладно, оставим здесь знак вопрос и сердечко. Так, его шестнадцать лет были семь лет назад. Это получается четыре года до замужества Ильсин и три года до настоящего момента. Когда Умфра вернулась, Ильсин было тяжело ее принять, что это значит?
Этот вопрос я незамедлительно озвучила и получила простой ответ:
– Заболела. И уже мне пришлось ее выхаживать. Из-за этого брак с Линедом был невозможен – печати разрывали едва державшуюся связь с Умфрой, а беременность лишила бы Ильси магии. Как и всех других до нее. Но если прошлым королевам было достаточно подождать пару лет и колдовской потенциал восстанавливался, то мой сестре было бы недожить. Помнишь, что я говорил про механизм выживания вида? Таких неудачников, которые бы лишились и магии, и волчицы была целая одна – Ильси. И это сводило ее с ума.
– У меня еще целый ворох вопросов, но самый главный – один. Почему вы молчали? Ладно, печати переползли, ладно – свадьба. Но ведь именно беременность лишает магии, верно? Сказали бы Линеду и детей можно было завести позже. Укрепили бы связь с волчицей или печати бы сняли.
– Мы не могли, – он виновато улыбнулся, – это смертная казнь.
– Где?
– Ильсин сознательно ослабила связь со своей волчицей и отправила ту в Ничто. Как правило оттуда возвращается жуткая жуть. И никто бы не поверил в наши выкладки и расчеты, – Лийкхан с нежностью добавил, – Ильси была умнее всех. Она за год до моего пятилетия поняла, что я не обернусь. И начала готовиться. Но если бы об этом узнали – никто б не выслушал оправданий. Таких экспериментаторов принято убивать на месте. Слишком опасны пришедшие из Ничто.
Я добавила на листок еще несколько пометок.
– Итак, я должна пожить в теле Мэврис пока не восстановится ее магия, а потом вернуться к себе?
– И да и нет, Ильсин уже не сможет вернуться в свое тело. Я должен помочь тебе окончательно разорвать связь тела и души Ильси, чтобы она возродилась через свою волчицу.
С минуту я обдумывала этот дивный пассаж и спросила:
– Она станет такой как ты? А как-то проще это все сделать было нельзя?
– Мы перепробовали многое, даже нашли женщину согласную поучаствовать в ритуале переноса душ. Но ритуал не получился – душа даже не отделилась от тела. Все расчёты делала Ильсин, я служил только источником магии. Что, кстати, тоже тянет за собой смертную казнь. Правда, в этом случае нас бы все же доставили в зал суда.
– Даже королеву доставили бы?
– За колдовские преступления судит Совет Магов, а перед ним равны все. Так Мэврис просчитала, что душу на обмен должна искать Умфра.
Я откинулась на спинку стула и отбросила карандаш.
– И что теперь?
– Ты мне веришь? – вопросом на вопрос ответил он.
– Пока что у меня нет выбора, но я буду проверять все, что ты мне наговорил. Приходи позже. Или ритуалы не терпят? Я имею в виду то, ради чего меня сюда выдернули.
– Неделя есть в запасе, – серьезно ответил Лийкхан. – Потом будет тяжелее провести разделение. Но за полгода управимся в любом случае.
– Приходи завтра. Ночью. Я должна это все обд…Стоп! А что с моим телом? Ильсин сейчас в нем?
– Нет, оно ждет тебя в больнице. Умфра создала канал перехода для моего волка и я оплатил для тебя систему жизнеобеспечения на полгода. Через шесть месяцев ты решишь – оставаться тебе королевой Траарна или вернуться в свой мир.
Я внимательно посмотрела на оборотня и коротко спросила:
– А в чем моя выгода?
– Ч-что?
– Вы выдернули меня не спросив разрешения, подписали на проведение сомнительных ритуалов, – я пожала плечами, – ради чего мне надрываться? Ради чего участвовать в чем-то непонятном и, скорее всего, неприятном?
– А как ты вернешься в свой мир? Тебе резко открылись тайны мироздания? В расчетах моей сестры ты не разберешься. Да и потом, что мне мешает отключить твое тело от тех чудных коробок?
– Полагаю, под «чудными коробками» ты имеешь в виду аппарат жизнеобеспечения, – хмыкнула я. – Значит, вы приготовили для попаданки не сладкий пряник, а банальный кнут.
– Кнут?
– Шантаж.
– Кнут или шантаж? Ты сводишь меня с ума, Мэврис. Ты не думала о том, что можешь просто помочь? – на полном серьезе спросил меня Лийкхан.
Я взяла исписанный листок и убрала его в верхний выдвижной ящик. После чего глубоко вдохнула, ме-едленно выдохнула и мягко сказала:
– А ты не думал, что условия плавания обговаривают на берегу? Черт его знает, может, я и правда согласилась бы. Но меня привели сюда силой. С моей точки зрения ты и Ильсин – злодеи. Вот, кстати, ты говоришь остаться королевой Траарна. А твоя Ильсин к своим детям вернуться не собирается?
Лийкхан пожал могучими плечами:
– А кто ж ее подпустит? Я не спрашивал о детях. Но она не сможет признаться в том, что переродилась в зверолюда. А значит о детях ей лучше и не вспоминать.
– Может, не стоило все это затевать? Я все же не понимаю выгоды Ильсин.
– Так я же тебе уже два часа подряд объясняю, – возмутился оборотень.
– Ты объясняешь как-то не так, – вздохнула я. – Попробуй еще раз. Вот смотри, ты говоришь, что если оборотень теряет волка, то ударяется в магические науки. И наоборот. Ильсин не потеряла волчицу, а магия уже возвращается. Так для чего вы все это устроили?
И тут подсознание подкинуло мне идею:
– Вы хотите быть вместе! Точно-точно, ты слишком педалируешь тему сестры. Слишком часто это повторяешь, тем не менее твой волк и ее волчица долго были наедине. Ты же сам теперь тот волк, просто время от времени человек. Это что, все из-за любви, что ли?!
Лийкхан покачал головой:
– Нет. С моей стороны – да, но не со стороны Ильси. В твоем мире есть целые клиники для помешавшихся и даже всякие целительные зелья. У нас этого нет. Знаешь почему? Потому что нет сумасшедших. Практически каждый житель Четырех Королевств владеет магией, а помешанный маг опасен.
– Их отстреливают?
– Они сами умирают, – тихо произнес оборотень. – В какой-то момент у колдуна, стоящего на пороге помрачения рассудка, останавливается сердце. Поэтому я и говорю – Ильси не дожила бы.
– Но магия же вот она уже.
– Эти крохи и капли не заметны для Картрис, к тому же, – он потер подбородок, – это бы уже не помогло. Я неуверен, что перерождение поможет.
– Не понимаю.
– Объяснение будет довольно кривеньким, но я попробую. По крайней мере мне так объясняли. Смотри, если у матери украсть ее дитя, то она может просто страдать, а может сойти с ума от горя. По настоящему сойти с ума. И если ей этого ребенка вернуть, то сумасшествие никуда не денется. Она может даже и не узнает своего ребенка, а если узнает, то… Там куча вариантов, – он горестно махнул рукой. – А тут есть шанс. Во-первых, она еще не успела совсем уж умом тронуться, во-вторых, она как бы родится заново. Я пойду.
Я смотрела ему в спину и все же рискнула:
– А если она совсем тронулась? Говорят, редгенцы боготворят своих детей.
Он замер в дверях и я продолжила:
– А про королеву говорят, что она пыталась убить свою дочь. Точнее, она провела над ребенком ритуал, который едва не окончился смертью девочки.
Лийкхан вздрогнул и не поворачиваясь бросил:
– Она не могла так поступить. И… я подумаю, чем можно тебя наградить.
В следующую секунду он обернулся громадным волком и растворился где-то в сумерках спальни. Вот тебе и вот.
– Последнее звучало довольно угрожающе, – проворчала я. – Бедный дух зеркала, опять его будить. А то даже и сорочку без него не надеть.
Вопреки всему произошедшему уснула я быстро и спала крепко. Меня не беспокоили ни сходящие с ума королевы, ни открывшиеся тайны. Воистину королевский сон.
И только утром, в ванной, мне вдруг пришла в голову воистину гениальная мысль. Я даже хотела ее записать, но побоялась.
– Да ну не может быть, – выдохнула я и плеснула в лицо водой. – Нет-нет-нет, ну только не так. Одно дело попаданкой быть, а вот встреванкой в чужие интриги – да ни за что!
Но мысль не отставала. И развивалась как будто сама собой. Ну действительно, а что если Мэврис Ильсин ошиблась и печати ей передала не Иварис?
«Что мне известно про Иварис? Она была балованной, но про умственные способности ничего сказано не было. С другой стороны, Лийкхан обмолвился, что для Редгена не характерны женщины ученые. Так могла ли Иварис передать печати подчинения своей младшей сестре?».
И вот как-то всех сторон получалось, что участвовал в этом всем кто-то третий. Поговорить бы с Ильсин. А с другой стороны, полгода и все, кто бы что ни затевал – мне-то какая разница? Я с новыми силами примусь строить свою жизнь.
В общем, на завтрак я едва не опоздала. Даже не стала спорить с зеркальным духом, который соорудил мне на голове сложную косу, перевитую и тонкими кружевными лентами, и нитями жемчуга. Серьги из точно такого же жемчуга оттягивали мочки ушей, а шею обнимало колье. На самом деле комплект дивный, но с чего вдруг? С другой стороны жемчуг вроде безопасен, его незамужним девушкам можно надевать.
На полпути к малому обеденному залу меня встретил Лийкхан. И тут же подхватил под руку.
– Мы, кажется, договорились о другом времени, – процедила я.
– Да, что касается личных разговоров. У нас с Ильси была традиция, к которой все уже давно привыкли. Когда я приезжаю, то сопровождаю ее всюду.
– Неудивительно, что Его Величество ревновал, – хмыкнула я. – Но я не Ильсин, поэтому не порти то немногое, чего мне удалось достигнуть.
– Предлагаешь разойтись?
– Нет, это будет глупо. Я просто хочу, чтобы ты отпустил меня. И мы пошли рядом как два обычных, взрослых родственника. За ручку брат с сестрой ходят в детстве. А под ручку ходит муж с женой.
– Как скажешь, Мэврис.
Это было очень правильное решение. Линед стоял у окна, спиной к столу и к придворным. Заложив руки за спину, он делал вид, что за окном скрывается нечто невероятно важное и интересное.
– Видишь, твой супруг не стремится сопроводить к столу, – пакостливо шепнул Лийкхан.
– А я не гордая.
Подойти к мужу не страшно, страшно то, что все наши взаимоотношения достояние двора. Даже если магия не позволяет им нас услышать… Глаза-то у придворных есть. И, готова поспорить, они умеют ими пользоваться.
– Мое зрение не так остро, как мой слух, – негромко произнесла я и коснулась руки Линеда, – что показывают?
Он резко повернулся, увидел меня и, в отдалении, оборотня. Вскинув бровь, он молча подал руку и направил нас к столу.
– Доброе утро, миледи, – негромко произнес Ястреб.
На фоне новостей Лийкхана его проступок уже не казался таким важным. Но пока я думала, как ему ответить, вмешался король.
– Вердар, я ведь уже говорил, что Ее Величество не желает с тобой разговаривать.
– Прошу простить, не был уверен, что обида продлится долго.
У меня чуть каша поперек горла не встала. Хорошо еще справилась со спазмом, а то хороша бы была перхающая королева. Да что здесь вообще творится?! Линед король или подставка под корону?!
Может быть, у Первого Советника слишком много полномочий? Или он слишком близкий друг? Мужчинам свойственно не замечать гадких поступков своих закадычных друзей. Или здесь монархия условная, а правит какой-нибудь совет лордов? Кажется, я что-то читала про Совет Магов. Но если я правильно помню, то король Траарна одновременно глава этого совета.
Аккуратно растирая по тарелке кашу, я прислушивалась к разговорам. Но придворные здесь не совсем потеряны – они с первого раза поняли, что острый слух оборотней не сказки. Так что обсуждали погоду, природу, лошадей и седельных грифов. Последние меня дико заинтересовали. Право слово, на дворцы я могу в любой момент полюбоваться – Россия богата музеями. А вот настоящие диковинки водятся только здесь.
– Люди так старательно обсуждают седельных грифов, что мне даже становится интересно, – невзначай обронила я.
– Если миледи желает, то прикажу оседлать пару грифов, – улыбнулся король.
– Ох, я не наездница.
– Есть седла для двоих, – осторожно произнес Линед.
– А вы хороший наездник?
– Один из лучших, – спокойно ответил король.
– Тогда я буду рада.
Я чуть не ляпнула «подняться в небо». В последний момент себя за язык удержала. Вдруг эти грифы не летучие, а что-то вроде страусов? Ну таких, очень больших страусов. А после прогулки можно будет попробовать уточнить про королевскую власть. Аккуратненько, чтобы не возникло никаких подозрений.
Линед вытащил узкую серебристую палочку, переломил ее пополам и что-то туда сказал. Увы, магия порой творит чудные вещи и можно не услышать человека, даже если сидишь рядом с ним.
– Я отдал распоряжение. После завтрака пойдем к поляне грифов, – улыбнулся король и убрал палочку.
А мне подумалось, как хорошо, что завтрак здесь крайне скуден. Вроде как не принято заниматься физическими упражнениями на полный желудок? Или здесь все как-то иначе обстоит?
– Полагаю, мне потребуется время. Для переодевания, – ответила я Линеду.
Он как-то странно хмыкнул и кивнул. Хм, может он все еще под впечатлением от моего прошлого платья? Такого, совсем прозрачного?
И как-то на секунду захотелось, чтобы появился более приятный повод для того наряда. «Даже не думай», сказала я себе. И не думала, совсем не думала о широких плечах и крепких объятиях. С последними я правда была незнакома, но разве при такой фигуре у него могут быть слабые руки?
Обратный путь до покоев был истинным испытанием – мне хотелось подхватить юбку и мчаться вприпрыжку, но королевы не бегают. Потому пришлось идти спокойно и неторопливо.
На пути к покоям королевы есть довольно интересное место. Что-то вроде коридора, одна из стен которого выполнена из стекла. Или чего-то другого, абсолютно идентичного по свойствам. К слову, за этими своеобразным окном был парк, ничего особенного. Но чем-то этот коридор привлекал.
– Ваше Величество, Ваше Величество.
Я плавно повернулась и увидела перед собой немного запыхавшуюся, немолодую женщину. Вот кто-то не заморачивался с приличиям и бежал в свое удовольствие.
– Умоляю о снисхождении, Ваше Величество.
Я смотрела в раскрасневшееся, не слишком красиво лицо этой, без сомнения, благородной леди и судорожно размышляла, что я могу ей сказать. Если судить по обилию золотого шитья на платье, то она либо богата и имеет низкий титул, либо является одной из самых высокородных редгенок. С другой стороны, мне эти слабые размышления ничего не дают.
– Я слушаю вас.
– Моя дочь совершила ошибку, – выдохнула леди. – Она оказалась слишком слаба и не смогла заставить молчать своих приятельниц. И уйти тоже не смогла. Молю вас о снисхождении, позвольте ей просить прощения наедине.
– Оскорбляли меня прилюдно, – напомнила я.
– Она извинится дважды, – твердо пообещала леди. – И трижды, столько, сколько понадобиться. Просто девочке и так придется пройти через весь город в том, что она смогла сшить. Увы, Его Величество отмерил слишком мало времени, мы даже не смогли вызвать портниху. Нет-нет, не подумайте плохого! Просто, знающий человек смог бы дать пару советов.
А я действительно помнила, что одна из трех придворных девиц действительно не горела желанием меня обсуждать. Да и подругам напоминала.
– Я скажу королю, что согласна принять вашу дочь в своей гостиной. Вот только какое это имеет значение? Вы сами сказали – девочка пройдет через весь город.
– Но по дороге ко дворцу мы с супругом сможем держать вокруг нее колдовскую защиту, это не запрещено. Люди смогут увидеть мою девочку, но не смогут ее отпечатлеть на кристалл. А в присутствии короля или королевы мы не имеем права использовать активную магию. В то время как кристальный отпечаток магия пассивная и разрешена. Мы только-только начали переговоры о помолвке, умоляю вас, пощадите.
– Я ведь уже сказала, что уведомлю Его Величество.
– Род Иссинель никогда не забудет вашей доброты, – леди присела передо мной в подобии реверанса.
Либо я чего-то не знаю о земном реверансе, либо у нас совсем иначе складывают руки. Хотя, может и на Земле леди убирают кисти за спину, а локти плотно прижимают к бокам. Вживую я видела только книксен и выглядел он совсем не так.
– Хорошо, – кивнула я. – Сегодня после обеда я жду юный цветок рода Иссинель в своей гостиной.
До самых покоев я гадала, как леди Иссинель удалось не упасть – пока я не ушла она так и не разогнулась. Войдя в гостиную, я сразу же ринулась в спальню, где и попыталась повторить этот подвиг. Что ж, я могу так простоять не больше двадцати секунд.
– Королева Мэврис делала это изящней, – тут же прокомментировал дух.
– Какой же ты вредный, – вздохнула я. – Мне нужен наряд для прогулки на грифе.
– Волки не летают, – проскрипел Зеркальщик, – не стоит надеяться на рефлексы тела. Королева никогда не поднималась в воздух.
– Я буду не одна.
– Тогда извольте выбрать цветовую гамму.
Пока я выбирала цвет, мне стало любопытно:
– Ты говоришь «королева Мэврис», а ее брат явно предпочитает называть ее по второму имени. Почему?
– Потому что первое – официальное. Ты можешь, в качестве особого поощрения, даровать кому-либо разрешение обращаться к тебе просто «Мэврис». Так называют каждую вторую дочь в семье Вожака.
– На первый-второй рассчитайсь, – хмыкнула я.
– В данном случае на Иварис-Мэврис. А вот «Ильсин» это уже имя личное, его ребенку дают после первого оборота. В случае с королевой, Ильсин обозначает «идущая к своей цели». Говорят, что по тому, как редгенец проходит через первый оборот можно рассчитать его характер и судьбу. И подобрать подходящее имя.
– Ей действительно подходит.
Как оказалось, костюма для полетов у королевы не было, но зато была подходящая ткань. Ну а цвет ей можно было придать абсолютно любой.
– Как правило, благородные леди надевают узкие штаны, высокие мягкие сапожки, плотную рубашку и поверх удлиненный камзол. Я бы также советовал не забыть шарф – в небесах гуляет ветер, – менторским тоном произнес Зеркальщик. – Так какой цвет?
– Голубые тона, в цвет неба.
Наверное, я опоздала. Или Линед и так собирался зайти за мной лично.
– Вы никогда не высказывали желания посмотреть на поляну грифов, – произнес он неожиданно. – Побоялся, что вы можете заблудиться.
Я кивнула. Мне вдруг стало интересно, было ли ему позволено называть свою жену ее настоящим, личным именем? Готова поспорить – нет.
– Должна признаться, что предстоящее немного пугает, – негромко сказала я.
– Я знаю, что в Редгене не популярны грифы. Оборотни либо летают самостоятельно, либо не летают вообще, – так же тихо сказал король. – Но могу заверить, что со мной вам нечего бояться. Пока отец был здесь, я проводил свое время облетая границу. Вместе со своим отрядом, разумеется. Тогда я еще не мог удерживать Рубеж не покидая Траарна.
– У вас уходит на это много времени?
Он чуть пожал плечами:
– Я не считал. Да нет, наверное. Утром, сразу после восхода солнца я спускаюсь в подземелья и посылаю импульс. За время завтрака эта искра силы успевает пройти вдоль границы и мне остается только спуститься и посмотреть – есть ли разрывы или истончения. Если есть – восстанавливаю Рубеж. Вот это занимает часа два-три. После обеда нужно послать еще несколько импульсов – долить силу. И малый ритуал наполнения каждый третий закат. Но это, по счастью, на открытом пространстве, не в подземелье.
– Четверть жизни вы проводите в подземелье, – округлила я.
– Да. Не так давно я узнал, что из-за этого отца пытались низвергнуть. Мол, дела Совета Магов и Траарна не терпят над собой Рубежника. Была сложная ситуация. А я и не заметил.
– А сколько вам было лет?
