Текст книги "Запечатанное счастье (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ваше Величество, корзина с пирожными погружена, – отчиталась Тайла и робко улыбнулась, – а ваш кот и правда хаэтэ?
– Правда, но он не любит, когда об этом напоминают.
Тайла кивнула и больше не проронила ни слова.
Вот спрашивается, как садиться в эту воздушную лодку? Она ведь бултыхается в метре от поверхности, да плюс бортики, вот и получается, что край лодки на уровне моей груди.
– Вы готовы, Ваше Величество?
– Да, Тайла, готова, – кивнула я и крепко стиснула зубы.
Но ничего страшного не произошло. Просто борт лодки медленно откинулся вниз и превратился в удобные ступени с надежным поручнем. Замечательно.
Поднявшись, я увидела два сиденья, вначале и конце ленвинда. Учитывая ширину юбок, здесь места ровно на двух леди. Вопрос в том, куда должна сесть я?
Этот вопрос решил Шелтис, он запрыгнул на одно из сидений и громко замурчал. Я присела рядом. Только после этого в ленвинд поднялась Тайла.
– Малый Особняк, – четко произнесла леди Иссинель и мы полетели.
Лететь было приятно, средняя скорость, никакой вероятности падения – хорошо. Говорят, что в средневековье в каретах сильно трясло из-за отсутствия рессор. Что ж, воздушный транспорт давил эту проблему в зародыше.
– Разрешите спросить, Ваше Величество?
– Конечно, спрашивай.
– А правда, что редгенцы не любят ленвинды?
– Не все редгенцы и не все виды ленвиндов, – осторожно ответила я. – Волки не летают, Тайла. А если оборотень – птица, то для чего ему ленвинд?
– И правда. Говорят, что скоро будет построен огромный ленвинд, в газете было голосование за название. Сейчас-то можно максимум четырех человек поднять в воздух. А если большой ленвинд все же будет создан, то граница станет более защищенной.
– Ты боишься прорыва?
Тайла передернулась и тихо-тихо ответила:
– Во время учебы в Академии мы были на практике в госпитале. Я на четверть эльф, у меня был хороший, сильный эмпатический дар. Я не хотела так глубоко прочитать воспоминания выжившей девушки, она просто затянула меня в свой кошмар, а я не смогла устоять. Дар перегорел, а у меня появились мои-чужие воспоминания о кошмаре. Я увидела совсем немного, но теперь всегда ношу с собой яд, вдруг прорыв? Нелюдям нельзя попадать в их руки живьем.
Я не знала, что сказать. Вместо меня среагировал Шелтис. Соскочив с облюбованной подушечки, он забрался на колени к притихшей Тайле и начал громко мурлыкать. Я бы даже сказала тарахтеть. Тайла немедленно оживилась и принялась наглаживать кота и рассказывать ему какой он красавец, какой он умница, какая роскошная у него шубка и все в том же роде.
До Малого Особняка мы летели почти полчаса. Почему дети Линеда настолько удалены от дворца? Ради безопасности или это ссылка? Но чем могут провиниться дети?
Прибыли.
Первой спустилась Тайла, за ней Шелтис и уже последней на землю сошла я. Ленвинд за считанные секунды стал цельным и поднялся ввысь. И перед нами открылся Малый Особняк.
Он действительно был невелик. Но я бы хотела жить в таком живописном и уютном местечке. Красный кирпич, большие окна и увивающий стены плющ. Вокруг простирался практически английский пейзаж – ухоженный газон и редкие вкрапления цветочных клумб.
У крыльца нас встречал Райан.
– Моя королева, что-то случилось? – он был действительно обеспокоен.
– Случилось, – вздохнула я. – Как здоровье моей племянницы?
– Далейре уже лучше. Завтра все должно пройти, – чуть смутился Райан.
– Что произошло? Это травма или простуда? – спросила я.
Ко мне подошла Тайла и подала корзинку.
– Она пробралась посмотреть на салют, устроилась в кустах и уснула. А я был в карауле и не хватился ее. Простыла очень сильно. Прошу, входите.
Длинный и узкий коридор вывел нас в уютную гостиную. Множество разномастных кресел, огромный диван и овальный стол. Вся мебель была из разных комплектов, но это только добавляло комнате уюта.
– Братик?
Далейра сидела в огромном кресле, которое стояло у самого камина. Ох, когда эта зеленоглазая малышка вырастет, при дворе разразится война за сердце красавицы. Каштановые волосы, нежная персиковая кожа – девочка чудо как хороша.
– Добрый вечер, леди нед-Арнская.
– Вашеличество, – пролепетала девочка.
– Я принесла пирожные, чтобы ты поскорее выздоровела. Как думаешь, братик разрешит?
У Райана не было выбора, сестренка посмотрела на него настолько умильным взглядом, что отказать мог лишь самый черствый человек.
Задержались мы в Малом Особняке ненадолго. Все же ребенок был простужен, хоть Далейра и пыталась бодриться. Я пообещала ей принести интересную игру как только она выздоровеет. Если, конечно, моя дорогая племянница пообещает сначала думать, потом делать. Для трехлетнего ребенка концепция была слишком сложной, но малышка все равно пообещала.
– А что за игра? – полюбопытствовала Тайла на обратном пути.
Ответила я не сразу – засмотрелась на диковинных светлячков. На улице уже стемнело и дивные создания начали перелетать от куста к кусту, оставляя за собой след из золотых искр.
– Ходилка. Мне недавно пришло в голову нарисовать дорожку из маленьких кружков, затем бросаешь кости и переходишь на столько кружков вперед, сколько выпало. Игра на удачу, то что нужно для ребенка. Заодно и считать научится.
У парадного входа во дворец происходило что-то интересное – высыпали все придворные, да и голова Эрсталя тоже виднелась.
– Что там?
– Я вижу лорда и леди Тарин. Наверное, они пришли извиниться перед вами. Теоретически, просить прощения можно и у Его Величества. Он ведь хозяин своего дома.
Я хотела рассмотреть предстоящий балаган со стороны, раз уж можно обойтись без меня. Но Линед увидел меня, подошел и увлек за собой, в самый центр безобразия.
«Идут, идут» зашелестело в толпе придворных. Я же смотрела не на дорогу, а пыталась по головам пересчитать придворных. Их было куда больше, чем я уже привыкла видеть за завтраком и ужином.
Наконец, впереди появились огоньки. Отряд воинов с факелами охранял двух девиц. Теперь ясно, что значит «влиятельный род». Возглавляла процессию одна из оставшихся девиц. И клянусь, либо она профессиональная швея, либо у этого обряда есть лазейки – платье на ней было ну никак не самостоятельно пошито. И лиф, и вытачки, и разрезы в нужных местах. Освещенная факельным пламенем к нам приближалась прямо-таки богиня плотской любви!
Воины расположились полукругом и воткнули факелы в землю.
– Леди Тарин, мы готовы выслушать вас, – спокойно произнес король.
– Именно так просили прощения наши предки, – грудным голосом произнесла полуголая девица. – Ваше Величество, прошу простить меня за дурные мысли, слова и чувства, что были мною исторгнуты в вашем доме. Пусть свидетельствует магия, я чиста помыслами, словами и чувствами. Пусть свидетельствует магия, я полна раскаяния.
Смотрела она только на Линеда, да так смотрела, что я начала опасаться за здоровье короля – под таким взглядом мужчина не то что воспламениться, расплавиться может.
По одежде девицы проскочили уже виденные мною огоньки и через секунду ее охватило пламя. Я судорожно сжала руку Линеда, неужели придется смотреть на самосожжение?
Но нет, пламя уничтожило только одежду.
– Я обнажена перед вами, – пропела леди Тарин, – мои помыслы не были чисты и вы можете взять виру за обиду по старым традициям. Ничего иного я не могу предложить.
После этих слов повисла тишина. Гробовая. Линед молчал, придворные обратились в слух. А я… Я стояла как оплеванная. Сердце колотилось где-то в горле, а на глаза навернулись слезы. Прозвучавшие слова ударили как пощечина. Что, Алиска, возомнила себя королевой? Ну так вот на тебе, получи. И пусть Линед мне не нужен, пусть я здесь лишь временно – обида все равно встает комом в горле, расцветает в груди колючим кустарником.
А на сильном, красивом теле леди Тарин играют отсветы пламени, золотится гладкая кожа. Намазалась, небось, какой-то дрянью. У нормального человека кожа так сиять не будет. И на губах у нее, гадины, играет ухмылочкая, гадкая-гадкая, победная.
– К стыду своему вынужден признаться, – выдохнул Линед, – что я ничего не понял. Что значит – берите что есть?
Она даже не изменилась в лице. Только позу переменила, грудь чуть вперед выпятила, да волосы через плечо перебросила.
– Ваше Величество, – томно улыбнулась леди Тарин, – но ведь вы первый обратились к старой традиции. Искупление может быть разным. Я готова служить вам, мой король. Ваш дом, и жена ваша, а значит: ей нанесено оскорбление в вашем доме – оно нанесено вам. Старая традиция, последний раз ей пользовалась почти полвека назад.
Она стоит и даже не краснеет, а ведь толпа собралась преизрядная. Я бы уже не просто покраснела, я бы в пепел от стыда обратилась. Хотя, если так подумать, тело у нее идеальное, и стеснятся нечего. И от этого еще противней.
– Что ж, леди Тарин, – хмыкнул король. – Посидите в родительском доме, подумайте, попробуйте сшить себе одежду самостоятельно и тогда, быть может, у вас найдутся слова для Ее Величества.
– Вы не можете мне отказать, – вздрогнула девица, – не можете!
– Могу и отказываю. Не единожды такая услуга предлагалась мужчинам моего рода, – холодно произнес король, – но никто и никогда ею не пользовался.
– В четыреста тридцать пятом году от Установления Завесы, лорд Наэдин Траарнский принял дар леди Риа дер Томна. После чего женился на ней, – выпалила леди Тарин и нервно дернула руками, будто хотела прикрыть грудь.
– Это был единственный случай за всю историю моего рода, – сухо произнес Линед, – и этот случай едва не положил династии конец – леди Риа дер Томна оказалась невинной девушкой, Наэдину пришлось жениться и их дети родились без… Без необходимых качеств. Ценой невероятных усилий и с эльфийским благословением род, а с ним и Четыре Королевства устояли. Вам стоило потратить время на шитье одежды, а не на поиски способа услужить.
А я услышала свистящий шепот кого-то из придворных:
– Без капли магии народились детишки. Тогда-то и пришлось бастардов приживать, от эльфийки. А короля послушать, так все было исключительно благочинно.
Девушка задрожала и прикрылась руками. А я, краем глаза, увидела какой-то странный предмет, похожий на земной смартфон. Его держал один из придворных. Раз, и темная, плоская коробчка налилась золотым светом. Два, от нее отделилась искра и полетела по направлению к леди Тарин. Три – вспышка!
– Немедленно изъять кристалл, – закричал высокий, кряжистый мужчина. – Я запрещаю отпечатывать свою дочь!
Но предупреждение опоздало – рядом с Тарин разорвалось с полдюжины искр. Девушка некрасиво зарыдала и попыталась закрыть лицо, отпустив грудь и убрав руку от лобка.
– Прекратить немедленно, – коротко приказал король. – Лорд Эрсталь, вы, насколько я помню, в плаще?
– Да, мой король.
– Не будете ли вы столь любезны одолжить его леди Тарин?
– Я буду настолько любезен, мой король, что подарю его леди Тарин.
Мне был не виден первый, но я его прекрасно слышала. И тон мне совершенно не понравился. Не было в нем ничего хорошего и доброго.
И не зря. Он вышел вперед, укутал зареванную девушку своим плащом и глумливо произнес:
– Теперь это ваша вещь, можете не возвращать.
В тот же момент плащ вспыхнул и осыпался пеплом.
– Похоже, что прикрыть леди можно телами. Гвардейцы, строиться! – громко приказал лорд Эрсталь. – Если мой король не против, я прослежу, чтобы леди Тарин добралась до дома в целости и сохранности. А у вас, если я не ошибаюсь, еще одна девица с извинениями есть.
– Второй такой выход будет тяжело пережить, – кашлянул Линед и куда громче сказал, – дозволяю проводить леди Тарин до дома.
Что ж, надо признать, что уход у нее получился не менее эпичным, чем появление. Но гвардейцы свое дело знали на отлично – рассмотреть девицу за их мощными щитами было невозможно. А я, бездумно пялясь в пространство, пыталась понять, что я по этому поводу чувствую. В груди в один комок смешалось удовлетворение – так ей и надо, стерве, сочувствие – ну, может не так сильно, ошеломление – ничего себе, как тут могут с женщиной поступить, и полное офигение – ибо ну очень мощная традиция платить телом. Тут просто возникает вопрос, а если оскорблял мужчина мужчину, они тоже, эм, вместо извинений тело предлагали? Или сестрами-дочерьми платили? Жуть.
– Мой род не забудет этого оскорбления, – произнес лорд Тарин.
– А уж как я этого не забуду, – жестко произнес Линед. – Завтра утром, Нириер Тарин, я желаю видеть вас у себя в кабинете. Там мы поговорим про оскорбления, и про то, кто из нас король и Рубежник, а кто обнаглевший торгаш, разжиревший на перепродаже кожи мириергарских ящериц.
Лорд Тарин побелел и попытался что-то произнести, но из его рта не вылетело ни единого слова.
– Приберегите аргументы для завтрашнего разговора, – приказал король. – До свидания, Нириер Тарин. И благодарите лорда Эрсталя – именно его доброта позволяет вашей дочери сохранить места, которых не коснулся чужой взгляд.
– Ага, спину и зад, – хихикнул кто-то в толпе придворных.
Уходил лорд Тарин так, будто проглотил кол и теперь боится, что тот вылезет у него с другого конца – неестественно прямая спина и осторожная походка на негнущихся ногах. Хм, может Линед провернул тот же трюк что и со мной – полное подчинение?
– Помоги мне Мириера, богиня мудрости и просветления, – едва слышно прошептал Линед и властно произнес, – леди Горасия Авиера Милань, королева готова выслушать ваши извинения.
Из темноты выступила бледная до синевы девушка. Простоволосая, она была одета в подобие картофельного мешка с прорезями для головы и рук. Ну, с тем отличием, что этот «мешок» был изготовлен из бархата.
Ритуальную фразу она смогла произнести не с первого раза – запиналась, срывалась, начинала рыдать. Договорив, она зажмурилась и вцепилась в плетеный поясок.
– Принимаю твои извинения, Горасия Авиера Милань, – коротко произнесла я.
На ее одежде заиграло пламя, придворные подались вперед – а вдруг тоже обнажится? Но нет, эта девушка оказалась умнее. Нельзя сказать, что было столько же камешков, сколько с одежды Тайлы. И если судить по грозно нахмурившемуся королю, это что-то значит. Но тем не менее формальности были соблюдены и Линед коротко произнес:
– С вас сняты ограничения. При желании, леди Милань может вернуться ко двору. Привилегия трапез за королевским столом к ней возвращена не будет.
Леди Милань полубезумно улыбнулась и, мелко тряся головой, выдавила:
– Благодарю, мой король, моя королева. Могу ли я отправиться к Чистым Озерам, чтобы после присоединиться ко двору и служить вам?
– Можете, – благосклонно кивнул Линед. – Я был бы рад, если бы с Чистых Озер вы вернулись помолвленной.
Думаю, это такой завуалированный приказ. И, судя по реакции леди Милань, так подумала не только я. Вот только девица нисколько не огорчилась, а, напротив, возрадовалась.
– Проводите меня в покои, муж мой, – негромко, но четко произнесла я. – Очень уж насыщенный выдался вечер.
– Не то слово, моя королева, – хмыкнул Линед и подал мне руку. – Леди Тайла Иссинель теперь ваша доверенная леди?
– Да, мой король. Между нами нет вражды, – улыбнулась я. – Я буду рада, если за столом леди Иссинель будет ближе ко мне.
– Разумеется. Леди, вы слышали распоряжение вашей королевы?
– Да, мой король, моя королева, – выдохнула Тайла. – Я еще понадоблюсь вам, миледи?
– Нет, отдыхай.
Вообще, я хотела бы послушать фиалон, но вовремя вспомнила, что спальню королевы навестит Лийкхан. А в таком деле лишних свидетелей быть не должно. Хотя не будь я попаданкой, то обязательно оставила бы Тайлу. Как свидетельство того, что ничем предосудительным не занимаюсь. Но, опять же, не будь я попаданкой, то мне бы и Лийкхан не понадобился… Какой-то бред в голову лезет.
Но среди этого бреда, забившего голову, промелькнула и здравая мыслишка – похоже, что никто ничего не знает о специфичеких браках королей Траарна. Леди Тарин любой ценой была готова лечь под короля, значит, она не догадывалась о том, что он попросту не сможет с ней возлечь. Традиции там, не традиции – хвостик не встанет. Знай она об этом, не рискнула бы раздеться при всех. Пока ее вела цель и уверенность в победе смущения не было. Как только она поняла, что проиграла – появился и страх, и слезы, и стыд проснулся.
– Некоторые тайны доставляют неудобства, – негромко произнесла я.
– Эти тайны залог выживания рода, – спокойно ответил Линед.
– Но искушение было велико, не правда ли? – я не удержалась от маленькой подколки.
– После вашего прозрачного платья мне никакие искушения не страшны, – серьезно ответил король.
А вот я с ответом не нашлась. То платье было экспромтом и повторять мне не хотелось. Ибо не стоит будить дремлющее зло. А мужчина с таким внушительным сроком воздержания будет пострашнее дракона.
– Доброй ночи, моя королева, – у самых покоев Линед коснулся поцелуем моей руки.
– Я бы хотела еще раз навестить грифов.
Оно вылетело само, я даже не думала об этом. Линед на мгновение прикрыл глаза и холодно произнес:
– Не стоит, моя королева. Я знаю, что в ночь, когда вы не пошли на бал вашу спальню навещал Лийкхан. Видимо, ваше нежелание видеть там мужчин не распространяется на него.
У меня пересохло в горле. И все что я смогла только отрицательно покачать головой.
– Вы не связаны теми узами, что опутывают меня. Я обещал не приходить к вам в спальню. Но и терпеть ваших любовников в своем доме я не собираюсь. Извольте снять дом в городе, раз вам так… хочется.
– Все не так, – произнесла я. – Просто…
– Согласен, все очень просто, – кивнул он и исчез.
Очевидно, это был телепорт. А еще весьма очевидно, что король был обижен и оскорблен. Черт, какая ж дрянь настучала?!
Гвардеец, что стоял на страже у кувшина попытался стать невидимым. По принципу, «если я не вижу королеву, то и королева меня не видит». Но мне было не до него. Оглушенная, я просто зашла в гостиную, прошла в спальню и упала перед зеркалом.
– Во что переодеть? Я тут поэкспериментировал с той твоей футболкой и… Что-то случилось? – дух аж завибрировал от любопытства.
– Представь себе, – криво усмехнулась я, – в моей жизни наступил этап, когда некому поплакаться. Кроме ожившего зеркала.
– Я не какое-то там «ожившее зеркало», – оскорбился Зеркальщик. – Я подселенный дух, отработаю сто лет и потом, с накопленной магией, вернусь в свой мир. Эх, заживу! А ты рассказывай, не стесняйся, за разглашение личной информации с меня снимают часть накоплений, так что сама понимаешь, я – могила.
Но чтобы рассказать, нужно понять с чего начать. Понять, что все это значит для меня. А с этим было туго. Черт, в этом мире из рассудительной девушки я превратилась в комок оголенных нервов! Жаль, я не электрический скат, поделилась бы своим настроением через прикосновение!
– Просто начни, а дальше само пойдет, – посоветовал дух.
– Я решила наладить отношения с королем. Да, пожалуй, все началось с этого. Мы покатались на грифе, это было захватывающе. А потом… Вечером одна из придворных разделась и предложила себя королю, мол, традиции. Все обошлось, но когда Линед проводил меня в покои, я растерялась и вот только что ляпнула: «Было бы неплохо еще раз полетать». А и правда так – день закончился ужасно, хотелось чего-то хорошего, чего-то волшебного. Линед же мне ответил, что…
Я не справилась с голосом, чуть помолчала и продолжила:
– Ответил, что не будет прогулок. И что он не желает терпеть измены в собственном доме. И что мне нужно снять дом в столице и там встречаться с Лийкханом. Но ведь ничего не было!
– У королевы Мэврис тоже ничего не было, – уверенно сказал Зеркальщик, – я хоть кровать и не вижу, а все слышу. Тут анти-звук не повесишь – не к чему его прицепить. А, ты не знаешь. В общем, если периметр комнаты можно закрыть от движения воздуха – можно повесить анти-звук. Как с твоими апартаментами – ничего ж не слышно, что в коридоре и гостиной происходит. А вот внутри комнаты кусок отгородить – не выйдет. Так и чего случилось-то? Грозится на плаху отправить? Так не может – дипломатические отношения и все такое.
Я устало вздохнула и ответила:
– Вот в том то и дело, что мне, отчего-то, очень противно. Я не сделала того, в чем Линед меняя обвинил. И при этом глупо обижаться – ему донесли, что ночью спальню его жены посетил другой мужчина. Той ночью, которой он видел меня в прозрачном платье. Той ночью, которой я отказалась идти на бал.
– Но ведь это выход. Ты можешь снять дом в городе и жить там. В истории Траарна были королевы, которые любили своих мужей. А были и те, кто уезжал когда детям исполнялось полгода. Первые полгода ребенку необходима мать, то ли магия как-то по-особенному циркулирует, то ли еще что, – дух скривился, – не разбираюсь в вашем размножении. А вот потом уже можно оставить постылого мужа. Это практикуется и среди высокородных – сделали ребенка и разошлись. Теперь каждый свободен.
Дух не понял меня. Но глупо его в этом винить, учитывая, что себя не могла понять даже я. Мне просто неприятно, что Линед так обо мне думает. Вот и все. А значит, нужно что-то делать.
Порывисто вскочив, я нашла листок и размашисто на нем написала: «Завтра, после завтрака в моей гостиной в присутствии Тайлы ты расскажешь, какие ритуалы мне нужно пройти. Я не хочу дискредитировать себя в глазах короля еще больше. Мэврис».
Взяв вазу с трюмо, я вышла на балкон и положила записку на стол. Сверху поставила прихваченную вазочку – чтобы ветер не унес.
– Ты не знаешь, я могу закрыть балкон так, чтобы его никто не смог открыть?
– Для не-магов делают артефактные крючки, которые запускают защитную систему, – отозвался Зеркальщик. – Посмотри, должен быть драгоценный, весь в камнях-накопителях крючок.
Я искала, но нашла только место, куда он крепился – кусок дерева из двери был вырван с мясом. Надеюсь, Лийкхану хватит совести не вваливаться в чужую спальню, получив такое послание.
И все-таки, кто же донес? И почему только сейчас? На балкон оборотень ввалился как к себе домой, в кабинет прошел по хозяйски и даже знал, где в спальне схрон с шоколадкой. Значит, он постоянно отирался в личных покоях королевы. И никто его не замечал, пока… Пока королева не отказалась посещать бал. Кого это могло так задеть? Если бы Линед сам выставил стражу в кустах под моими окнами, то он бы уже на следующее утро знал все подробности. Лорд Эрсталь? Но зачем ему? Одни вопросы. А ведь Линед может захотеть освободиться от жены.
На всякий случай, я вытащила свой чудо-мешочек и заглянула внутрь дневничка, но ничего нового там не появилось. Оборванное на полукрике предупреждение нервировало и я поскорее закрыла дневник. Спрятав его обратно, уложила под подушку. Завтра придумаю что-нибудь, чтобы носить с собой. Может к ноге примотаю или к руке. Надо будет крепко над этим подумать.
