Текст книги "Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного"
Автор книги: Наталья Мамлеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Когда, кажется, сил не остается, стена останавливает свой ход, и у меня появляется время на передышку. Я прислоняюсь затылком к боковой части коридора, запрокидывая голову, и вижу стремительно приближающийся потолок. Падаю ниц и ползу по коридору дальше. Но не успеваю, меня расплющивается на мелкие частицы, прямо как при переносе.
Я выныриваю из нереальности, скидывая очки и тяжело дыша. В моей голове все еще бьется мысль, что это очередное испытание, что сейчас все изменится.
– Юр, ты в порядке? – окликнул меня Александр Николаевич, и я сфокусировала на нем взгляд, расслабляясь.
Кажется, перенестись мне удалось только один раз.
– Мне обязательно нужно было устраивать подобное?
– Ну я кое-что узнал. На сегодня достаточно. Спасибо.
Я кивнула в ответ, выходя в отъехавшую в сторону дверь. Голова немного болела от переизбытка эмоций, поэтому ступала я аккуратно. Симонов сказал, что я ему больше не нужна, и я покинула третий корпус, отправившись в общежитии. У меня было странное нехорошее предчувствие.
Глава 11
Ужин я пропустила, хорошо, что завтрак был плотным. Время в виртуальной реальности при полном погружении сознания не контролируемо, поэтому многие опасаются компьютерных игр, или ставят временное ограничение. Воздух был свеж, я немного погуляла по аллее, думая над тем и над этим, а потом решила посмотреть страхам в глаза и вернуться в общежитие. Я зашла в бокс и застыла, став случайной свидетельницей разговора. На кухне тихо переговаривались Джон и Рома, причем говорили они обо мне. Именно обо мне, Юле.
– Я не понимаю, куда её могла спрятать Машка… Я оббегал всю землю, искал её в сотнях лиц, но нигде не мог найти. Я думал, что с ума сойду. Несколько раз я чуть не умер от обезвоживания организма.
Он чуть не умер? Какое облегчение, что он жив и здоров!
– Зачем ты так истощал себя, если знал, что с ней все в порядке? Навряд ли бы старшая сестра поступила бы так безрассудно…
– Машка? Та может, – горько усмехнулся Рома, а я застыла, приникнув к стене. – Мы ведь сначала не знали, что это с подачи Маши, хотя догадывались, но вскоре она призналась нам. Сказала, что с Бельчонком все в порядке и нам не о чем переживать.
Голос Романова был пропитан болью и тоской, словно он говорил о своей любимой жене. Отчего-то моё сердце затопила нежность. Глупое!.. На что оно надеется? Такой, как Романов, не моя пара, ведь мы совершенно не подходит друг другу, мы такие разные! Он помнит меня еще ребенком и отказывается принимать действительность.
– Если всё в порядке, зачем тогда продолжаешь терзать себя?
– Я всё равно за нею беспокоюсь. Знать от кого-то – это одно, убедиться собственными глазами – это другое. Как бы я хотел, чтобы у неё тоже нашли этот чертов ген!.. Если честно, то мне уже этот бред сниться стал, так желаю его воплощения.
Я затаила дыхания, боясь, что я сплю. Он не может такое говорить… Почему он хочешь, чтобы я была… собой? В смысле, он еще не знает, насколько близок к истине, но… Почему он хочет этого? Неужели…?
Мысль была настолько абсурдной, что я её отбросила, стараясь вернуть привычное сердцебиение.
– Упокойся, если она действительно такая умная, как ты рассказывал, то она точно не пропадет, – бодренько ответил Джон, кажется, похлопав друга по плечу.
– Я просто не понимаю… Неужели я ей настолько омерзителен, что ей проще сбежать от сытой жизни, чем выйти за меня? – и столько в его голосе было боли, что я уже могла бы поверить в мысль, возникшую у меня минуту назад.
Но я не поверила. Ибо это Романов.
– Я не знаю, брат, прости, – вздохнул Джон, и кухня погрузилась в тишину, которую я решила нарушить своим приходом.
– Привет! – бодренько поздоровалась я, унимая бешеное сердцебиение, которое при виде жениха только ускорилось.
Рома вздрогнул, переведя на меня изумленный взгляд. На мгновение в его взгляде промелькнула неуверенность, он оглядел меня с ног до головы, отчего я поежилась, и постаралась придать своему лицу беззаветное выражение, но в следующую секунду он стал безразличен. Надо думать, мне объявляют бойкот.
– Добрый вечер. Где пропадал так долго? – миролюбиво спросил Джон, кажется, Рома ему ничего не рассказал.
– Симонов-старший задержал, он мой врач. Ой, я же у него про мазь забыл спросить!
– Я дам тебе свою, но тебе её будет мало при таких нагрузках, – ответил Джон, – есть будешь? Я суп сварил, он в холодильнике.
Кушать хотелось, но я могла и потерпеть. Тем более мышцы уже стало ломить и хотелось немного отдохнуть. Я отрицательно покачала головой и пошла в комнату, чтобы лечь на кровать. Через некоторое время вошел Джон, взяв в руки планшет и сев в кресло. Ромка не возвращался. Я разглядывала окружающее, когда мой взгляд наткнулся на электронную фоторамку, висящую над кроватью Романова. Каждую минуту фотографии сменялись, первой я увидела снимок Ромки, Джона и еще какого-то парня, обнявшихся друг с другом. Потом изображение сменилось красивой блондинкой – мамой Ромы. И дальше я очень удивилась, так как экран показал мне… нас! Ромка положил голову мне на плечо, жмурясь от яркого солнца и улыбаясь, а я смущенно опустила глаза вниз, и на моих губах тоже расцвела улыбка. Фотографии двигались, этакие мини-видеозаписи. Удивленная, я пропустила смену снимка, но вот… там снова я! Причем одна. Я покрутилась вокруг своей оси в цветном сарафане, а потом повернулась к фотографу – Ромке. На этом движение заканчивается, начинаясь снова. И я почти слышала в воспоминании смех Ромы, когда он снимал меня, а потом мы вместе выбирали лучшие фотографии. Тогда мы ездили двумя семьями на турбазу.
– Джон, а кто это? – я кивнула на фоторамку, обратившись к соседу.
– Кто? – переспросил парень, проследив за моим взглядом, но картинка вновь сменилась, впрочем, там вновь были мы, только еще детьми. – А, это, невеста Ромыча.
– Невеста?
Почему он рассказывал обо мне, к тому же повесил фотографии в своей комнате, где их мог увидеть каждый?
– Ты удивлен? Он из богатой семьи.
Это не та информация, которую я бы хотела услышать. Мне интересно не почему у него есть невеста, а почему её фотографии висят у него в комнате! Раньше мы были лучшими друзьями, но сейчас… Сейчас нас уже ничего не объединяло.
– Понятно, – протянула я, решив временно замять эту тему, – одолжишь мазь?
Джон кивнул, и дал мне тюбик. Пройдя в ванную, я намазалась раствором, который мгновенно охладил меня, пробудив желание юркнуть под одеяло. На спине намазаться я не смогла, поэтому оставила её без лекарства. Когда я легла под одеяло, то тут же почувствовала жар, расползающийся по телу, и я быстро отошла в объятия Морфея.
* * *
– Шесть утра! Подъём! Учеба! Стадион!
Я застонала, проснувшись. Тело нещадно ломило после нагрузок, но я заставила себя встать, почувствовав еще и боль в коленках. У женщин коленные чашечки всегда слабее…
Рома и Джон смотрели на меня с жалостью, кажется, первый даже простил мне мой поступок. Конечно, на инвалидов не обижаются, особенно на инвалидов на голову! В общем, до стадиона я с трудом доковыляла, причем в компании настолько же болезненных однокурсников. И там я тоже была не одинока, даже старшекурсники время от времени морщились, зато физрук был сегодня необычайно бодренький, даже, по его словам, пощадил нас. Его заботу я не заметила.
– Юран! – услышав оклик, я удивленно оглянулась, встретившись взглядом с улыбающимся Фарухом и Майей, которые шли в обнимку.
Хоть у кого-то все хорошо!
– Привет, – улыбнулась я, пожав руку другу и кивнув девушке (раньше в образе девушки все было совершенно наоборот). – Как вы? Нас раскидали в разные потоки, это было неожиданным ударом.
Всех первокурсников разделили на два потока, чтобы лекции усваивались лучше, а на практики уже все ходили своими группами, от каждого факультета в этом году было по две группы.
– Да, в каждый потом вбили по одной группе из каждого факультета, – поморщилась Майя, прижимаясь ближе к факиру.
– Вы очень красиво смотритесь, – подметила я, когда мы вместе направлялись в сторону общежития.
Вокруг стоял галдеж. Студенты народ веселый, особенный. Это будто бы другая страна, со своими законами и менталитетом. И я была счастлива, что получила её гражданство.
– Просто он слишком в меня влюблен, поэтому у нас особая аура, – смущенно улыбнулась мне девушка, стрельнув взглядом на своего парня, который расхохотался.
Все-таки они классные, и межрасовые браки в подавляющем большинстве случаев очень счастливые. Хотя что-то я слишком далеко захожу с мыслями о браке!
Тихо переговариваясь о новых предметах и преподавателях, совсем шепотом о своих соседях, мы дошли до лифтовых кабинок, в которых по утрам была привычная теснота. Тепло после тренировки просто изнывало, но я старалась не думать об этом, лелея мысль о целебной мази. Мысль о прогуле сегодняшних пар была так заманчива, что я уже стала фантазировать на тему причин прогула.
Кто-то из соседей уже был в душе, а я решила пока воспользоваться лекарство. Круговыми движениями быстро втерев мазь на ноги, я надела брюки, после чего, оставаясь в футболке (ведь под ней были эластичные бинты, стягивающие грудь, хотя такие же бинты были и на коленных чашечках), я принялась растирать живот, руки и поясницу. Надо признать, что лекарство помогало отменно.
В комнату зашел Рома, мазнув по мне взглядом и пройдя к шкафу, чтобы в отдельной его части (паровом отглаживании) привести в должный вид рубашку и брюки. Я тем временем растирала себе спину, пыхтя от боли, ибо мышцы на руках не желали поддаваться воле хозяйки.
– О космос, дай сюда, – не выдержал моих попыток Романов, отобрав у меня тюбик с мазью. – Повернись спиной.
– Что? Ты что делать собрался?! – вскрикнула я, вновь прорезались девчачьи нотки. – Не подходи ко мне, извращенец!
Тем временем Рома, железной хваткой удерживая меня за плечо, уложил на кровать и приподнял верх футболки. Сказать, что я была напугана, это ничего не сказать! Вот сейчас он меня и раскроет! Там же на спине бинты проходят!
– Романов, отпусти меня!
– Тигренок, ты еще и фамильничать вздумал? – в голове соседа прорезались рычащие нотки, – лежи спокойно. Поверь мне, я не гей, чтобы наслаждаться процессом массажа мужской спины.
И дальнейшие его слова расходились с делом, по крайней мере, мне так показалось. Я решила расслабиться, подозревая, что моя реакция вызовет еще больше подозрений. Тем временем Рома снял бинты (видимо, подумал, что это я из-за болящих мышц себе спину перевязала, и его совсем не смутило место перевязки), и растерев между пальцами мазь, дотронулся до моей спины. Я вздрогнула, он остановился, видимо, смущенный собственной реакции. Не знаю почему, но мы точно чувствуем, когда дотрагиваемся до противоположного пола, и, видимо, именно это и почувствовал Рома. Я бы хихикнула от мыслей жениха, которые явно были о собственной ориентации, если бы я так не боялась в этот момент быть раскрытой. Он сглотнул, после чего резкими движениями без капли нежности начал наносить мазь, сильно вдавливая меня в кровать. Для меня весь процесс массажа был настолько интимен, что вызвал прилив крови к щекам, а о мыслях Ромки я не хотела думать. Может, устроить ему маленькую месть и влюбить в себе в мужской ипостаси? Хотя о чем это я говорю? Если уж он не влюбился в меня, когда я была красивой и обожаемой всеми блондиночкой, то сейчас он точно на меня не посмотрит.
– А вы что делаете? – мы оба вздрогнули, посмотрев на вышедшего из душа Джона.
Привычно он был в одном набедренном полотенце.
– Массаж, – поспешил оправдаться жених, усерднее втирая в меня мазь, после чего натянул мою футболку вниз. – Всё, – с облегчением ответил Рома, вставая с кровати, и, разворачиваясь в сторону душа, бросил мне, – и всё-таки ты какой-то несуразный.
Я сидела со скрещенными на груди руками, чтобы ни в коем случае мужчины не обратили внимания на грудь, показывающую моё возбужденное состояние. Никогда бы не подумала, что Романов может оказать на меня подобное действие. И от этих мыслей я приходила в гости к другим: почему бы не выйти за него замуж, а там приложить все усилия, чтобы влюбить его в себя? Не приняла ли я слишком поспешное и импульсивное решение?
Рома в душе был не долго, поэтому, как только он вышел, туда поспешила я, прихватив с собой необходимые вещи из шкафа. Романов не удостоил меня даже мимолетного взгляда, чем я сейчас была искренне рада. Всё-таки в моем глупом поступке будут свои плюсы, если Ромка перестанет со мной разговаривать и отдалится от меня. Тогда у него будут меньшие шансы раскрыть меня.
Только вот выдержку ли я его «игнор»?
* * *
Совсем незаметно для меня прошла целая неделя. За это время не случилось ничего удивительного, наоборот, даже как-то все закрепилось и вошло в обыденное русло. Джон вскоре заметил отношение Ромы ко мне, но, как бы у него не выпрашивал причину, мой жених стойко молчал, всякий раз уходя от ответа и продолжая меня игнорировать. Признаться честно, я уже не выдерживала. Я знала его нежность и заботу, я знала его злость и терпела вечные подколки, но с его безразличием я еще знакома не была. И теперь я поняла причину нахождения своих фотографий в его комнате. Какие бы отношения нас не связывали, он не был ко мне равнодушен. Скорее всего, по-прежнему считал меня своей младшей сестренкой, но никак «никем» в своей жизни. И сейчас это его безразличие убивало меня сильнее его отказа в пятнадцать лет. Он резал меня без ножа.
На уроки самообороны я ходила, мышцы уже не болели, и я могла поставить блок защиты. На бокс тренер мне посоветовал пока не ходить, как и моим сокурсникам, и начать посещать его со следующего месяца. Симонов-старший гонял меня на индивидуальных занятиях в третьем корпусе, младший – на лекциях. Всеслав Александрович оказался очень веселым человеком со своеобразным чувством юмора, любящим ставить студентов в неудобные положения. Мои мысли он читал нещадно, подкалывая при каждом удобном случае. У сокурсников сложилось впечатление, что он меня недолюбливает за то, что я якобы увела его девушку. С последней, кстати, я не виделась в посвящения, за что парни в шутку начали звать меня ловеласом. В общем, сплетни о моей фигуре стали понемногу утихать, но вот впереди еще был отбор в команду по аэробордингу, на котором я сейчас и присутствовала.
Аэробординг оказался довольно интересным спортом. Ворота располагались на высоте десяти метров, и по размеру были раза в два больше футбольных. Правила напоминали футбол, только летали тут на досках, варьируя между воздушными потоками. В команде был один вратарь, два защитники и пять нападавших, которые и играли в центре воздушного поля, перекидывая между собой мяч, защищенный специальным магнитным полем от способностей металюдей.
– Не подходишь! – объявил капитан команды очередному участнику, который справлялся довольно неплохо, я даже удивилась, почему его не взяли.
В команде было восемь человек, но обязательно должны были присутствовать два запасных игрока, поэтому сейчас отбирался один дополнительный участник для факультета менталистики. Капитан команды высокий худощавый брюнет с забранными в хвост волосами отбраковывал всех, и я даже не представляла, какой игрок ему нужен, мысленно набирая набор оправдательных штампов для Эмилит, ведь я не то что не выиграю, я даже не пройду в отборе команды!
Впрочем, данный факт меня не удивлял, я и не особо надеялась на положительный исход событий. Да я даже на этой доске никогда не стояла! Не говоря уже о том, чтобы играть на ней.
– Следующий!
От внезапного оклика капитана, я, подскочив, тут же упала лицом в траву. На меня посмотрели все участники команды, переглянувшись между собой. Поморщившись и проверив, в порядке ли мой нос, я медленно поплелась к тренировочным доскам, всё еще чувствуя на себе внимание всего стадиона для аэробординга, который находился за третьим корпусом.
– Живей! – прикрикнул капитан, и это прибавило мне скорости.
Я уже была обута в специальные кроссовки с магнитными клепками на подошве, оказывается, аэробординг был не только спорт, но и развлечение. Взяв первую попавшуюся доску, хотя все они были разного размера, но я сейчас в этом не разбиралась, я положила её на землю и встала на неё. Магнитики на передней части подошвы тут же притянули меня к ней, но ноги остались подвижными, благодаря чему я могла управлять доской.
Первостепенной задачей было сдвинуться с места. Я крутила ногами, искала какую-то кнопку на доске, но все бесполезно. Она напоминала обычные сноуборды или скейты, только в разы больше, и если последние поднимались максимум полметра над землей, то эта летала на десятки метров выше. И что мне делать? У обычных есть устроенная кнопка включения антигравитации, когда доска просто зависает в воздуха, ты на нее запрыгиваешь и стараешься не упасть, здесь же для этого есть магнитные крепления. Моя растерянность уже стала вызывать смешки! Конечно, можно было бы и спросить, как это делается, но у меня тоже есть гордость. Я постаралась визуально воспроизвести перед собой воспоминания, когда в небо поднимались другие конкурсанты. Они садились, а потом подпрыгивали и доска их поднимала. Точно!
– Аа, – растерянно возопила я, пытаясь удержать равновесие с помощью рук.
Со всех сторон вновь раздались смешки, и я практически встала на мостик, не зная, как поднять себя. Напрягая мышцы, я выпрямилась и чуть согнула ноги, раскинув руки в разные стороны. Отлично. Теперь проблема с равновесием решена, как и со смешками. Приподняв бровь, капитан кивнул своей команде, и те начали тренировочную игру, встав в исходные позиции по четыре человека в команде. Мяч сбросили мне. В школе я занималась баскетболом, но это было до того, как все мои сверстники вымахали в «дядь Степ достань воробушка, а я осталась такой же мелкой. С баскетболом пришлось завязать.
– Лови! – и я поймала, только чуть не потеряла равновесие.
Сначала туловище мотнуло назад, потом я вновь выпрямилась, но теперь я с трудом могла держать равновесие без помощи рук. Я замедлилась, скорость была никакая, и я не имела понятия, как ее повысить.
– Удерживание мяча! – свист капитана заставил всех встать на первоначальные позиции, а мне отдать мяч сбрасывающему.
Я тем временем ногами пыталась «прочувствовать» и понять свой транспорт. Чуть надавив задней ногой, я устремилась незначительно вперед. Так-с, кажется, с управлением начинаем разбираться. Мяч был скинут, я устремилась к воротам, с правилами я была немного ознакомления благодаря информации на стенде. Жаль, что там была информация только касаемо правил, и ни слова не говорилось об управлении доской. Мне в руки попал мяч, сейчас я его поймала относительно легко для равновесия. Мне даже нравилось управление доской. Что примечательно в этом спорте здесь необязательно быть здоровым, даже наоборот, для щупленького парня сила сопротивления воздуха будет многим меньше.
– Пасуй!
Движение я выполнила, даже пас сделала хороший, но вот в общем моя игра была слабой, медленной. Поэтому, после двух минут проверки, я слетела вниз, присев. Выключив на ботинках магниты, я слезла с доски и подошла к капитану, готовая услышать отрицательный ответ. Но он меня удивил.
– Ты нам подходишь! – ответил мне кэп, обернулся к трибуне ожидающих своей очереди откровенно ошеломленных студентов, – пробы окончены!
Поднялся галдеж. Несогласных было много. Если честно, то не согласна была и я. Ну не могла я пройти! Какой такой потенциал во мне увидел капитан? Или надеется на мою способность (о ней уже слышал весь институт)? Так тут ему не на что надеяться, ибо даже я на нее не надеюсь.
– Свободен. Тренировка завтра в шесть вечера, – отчеканил капитан и отправился прочь с поля, оставив меня в полном недоумении от происходящего.
Я прошла?! Неужели я прошла?! Каким чудом? На все вопросы я не знала ответы, зато была уверена, что теперь мне удастся выполнить задание Эмилит. То есть не так, я постараюсь выполнить задание и надеюсь, она это оценит.
– Поздравляю, – похлопал меня по плечу веселый парень, он мне пасовал.
– Спасибо, – кивнула я, поймав донельзя хмурый взгляд вратаря.
Чем он был недоволен? Не разделяет позицию капитана? Странный тип. Вскоре забыв про него, я направилась переобуваться в свои ботинки. В столовой к ужину было много народу, но в основном первокурсники. Старшие курсы обедали в комнате, да и дешевле это выходило. Но готовку Ромы или Джона я есть не могла, ибо это было издевательство над моим тонким вкусом гурмана. Да, есть я любила, равно как и готовить, поэтому весь мой организм противился непрофессиональной готовке. Я мамину-то еду терпела только из-за уважения к ней. Джон готовил еще сносно, но вот Романов… откуда у него руки растут?! А ведь ест постоянно! Они с Джоном из рук не выпускают энергетические батончики.
– Привет, – от неожиданного голоса я чуть не выронила из рук свой поднос.
– Нельзя быть такой внезапной, – укорила я Эмилит, присаживаясь за свободный столик.
Девушка была без подноса, она, кажется, пришла именно на встречу со мной. Я оглянулась по сторонам, заметив несколько заинтересованных взглядов.
– Ты что тут делаешь?
– Хотела поздравить тебя с поступлением в ряды спортсменов. Я возвращалась от куратора, когда мне встретился Джордж, капитан теперь уже твоей команды. Ты молодец.
– Но это не дает гарантию того, что мы выиграем, – поморщилась я, разрывая пищевую пленку на тарелках.
– Ты прав. Но, Юрька, – улыбнулась во все тридцать два зуба девушка, – ты должен о-очень постараться. Мне нужно, чтобы факультет менталистики выиграл.
– Какой тебе в этом интерес?
– Понимаешь, – задумчиво забарабанив ноготками по столу, произнесла Эмилит, – у меня напряженные отношения с одним преподавателем на факультете менталистики. И я поспорила.
– Поспорила?! – громче спросила я, и на нас оглянулись студенты за близстоящими столиками.
– Тише ты!
– Но ты же льюнка – для вас споры это недостойное занятие, лживое и обманчивое.
– Вот поэтому и попросила говорить тебя тише, хотя ты не совсем прав, – поморщилась собеседница, – льюне очень вспыльчивые, поэтому споры между нами обычное дело, но в высших слоях общества это порицается, как слабость. Вот поэтому и инопланетяне думают, что все льюне не спорят.
– Вот оно как, – кивнула я, прожевывая пищу.
– Только ты теперь в круге посвященных, так что неси ответственность.
С этими словами девушка легко встала, отправила мне воздушный поцелуй и поспешила к выходу. Я смотрела удивленно на нее, другие на меня, а Эмилит стремительно отдалялась. От разговора с ней вопросов становится больше, чем ответов! И еще этот круг посвященных… У их расы есть четыре круга общения: четвертый это мимолетные знакомые, третий преподаватели, коллеги и все те, с кем возишься каждый день, ко второму относятся друзья, дальние родственники и те самые посвященные, то есть инопланетяне, которым доверили тайны Льюна. Первый круг любимые, семья. Но как мне-то удалось попасть во второй круг, и как для меня выльется ее спор с преподавателем?
И еще я забыла у нее спросить: не она ли посодействовала моему попаданию в команду?
– Добрый вечер, – в бокс я вошла аккуратно, поздоровавшись с Ромой, который привычно меня проигнорировал.
Не привыкать. Пожав плечами, я отправилась в комнату, и оттуда в душ. Джон где-то пропадал, в последнее время я видела его все меньше. С Ромкой не разговаривала. И чего я опасалась своего раскрытия? Как оказалось, моей конспирации ничего не может помешать. По крайней мере, я так думала.
