Текст книги "Лекарские сказы"

Автор книги: Наталья Ратобор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Больная приходит с жалобой на инородный предмет во влагалище. Оказывается, она довольно глубоко запихнула себе колокольчик. У нее бред преследования, опасается изнасилования. Уверенно поясняет свои мотивы: если воображаемый насильник предпримет попытку несанкционированного вторжения в ее тело, колокольчик зазвенит и переполошит народ в округе.

Не справляюсь с извлечением музыкального инструмента: колокольчик подвесным колечком намертво зацепился за слизистую влагалища... Вызываем дежурного гинеколога. Ну и психиатра, разумеется.

4

Коллега делится пережитым: на прием семья приводит древнюю старуху-синегалку с... пенисом! Гинекологический осмотр нормальный – все при всем – и нате вам – нежданный довесок!

Коллега набирает номер дежурного гинеколога – та закономерно не верит. «Присылай ко мне», – говорит. Ну что ж, пускай полюбуется. В итоге – оказалось доброкачественной опухолью клитора.

На вопрос, отчего раньше не обращалась, старушка-божий одуванчик бормочет, мол, надеялась, что само рассосется. А вам и не снилось.

Глава 8: О КАПУСТНОМ ЛИСТЕ В МЕДИЦИНЕ ИЛИ «БАБУШКИНЫ РЕЦЕПТЫ»

1

Местные врачи строго ориентированы на лекарства статистически доказанной эффектривности. Более того, они смотрят свысока на любой метод лечения, «несанкционированный» в двойных слепых рандомизированных испытаниях.

При таком раскладе я не заикаюсь о проверенных столетиями народных рецептах. Хоть в сотый раз заболей твой малыш воспалением среднего уха, все равно не дождешься совета сделать компресс на ушко перед тем, как прибегать к антибиотикам. Худший из возможных сценариев – чтобы меня обвинили в «шаманстве», пожаловавшись в Орден Врачей Квебека. Слегка отступаю от правила только при общении с пациентами-индейцами, горячими приверженцами «традиционной» медицины, либо с выходцами из Советского Союза.

При этом забавно бывает наблюдать за серьезными научными исследованиями и так нам хорошо известных лечебных средств, скажем о применении клюквенного сока (или экстракта) при повторных инфекциях мочевого пузыря. Наконец-то! Доказали научно. Можно теперь без боязливой оглядки рекомендовать безобидное лечение безо всяких вредных побочек.

Как же меня удивило, что моей дочери в родилке настоятельно велели прикладывать холодные капустные компрессы к разбухшей кормящей груди. Ой, гляди-ка: сработало! Еще более возросло изумление, когда медсестра выдала настойку гамамелиса для компрессов, чтобы облегчить послеродовый дискомфорт опухшей промежности.

Сама недружелюбно отношусь к шарлатанам, предлагающим излечить смертельные заболевания травками-муравками, либо прикладываниями «лечебных» рук на жаждущие хирургического скальпеля органы. Здесь желателен здравый смысл, но помилуйте, какой же вред в медовой настойке сока редьки при банальном бронхите?

Жаль, что в ислледованиях старинных рецептов не заинтересованы крупные фармацевтические компании. Надо бы современному поколению заново открыть верные средства оздоровления, давно знакомые нашим предкам.

2

Секретарь клиники приближается к 60-летнему юбилею. Он припоминает еще 100-летнюю свою бабушку в расцвете сил. На мои рассуждения о горчичниках, неизвестных в Канаде, он возражает, мол, старшее поколение в его семье обращалось к помощи волшебного «горчичного пластыря».

Банки на спину, впрочем, – дело для местных неслыханное. К подобным средствам прибегают только натуропаты. А они, к сожалению, также рекомендуют множество несусветной чуши: скажем, втирать в кожу в районе надпочечников эссенциальное масло черной ели при хронической усталости, независимо от ее причины – идет ли речь о пониженной продукции гормона щитовидной железы, о низком ли уровне железа, депрессивных ли симтомах или начале хронического заболевания. Всех под одну гребенку.

Глава 9: БЛАГОДАРНОСТЬ

1

Без милости Божией из этого кошмара бы не выбраться.

Мать-вдова с вывороченным самосознанием и эгоистичным отношением к детям в русле безусловной собственности, безумные соседи в коммуналке… Некому заступиться ни в школе (там жизнь протекает по сценарию “Чучела”), ни в крикливой семье.

Но каникулы в деревне на белорусских просторах у тетушки, где душа ускользает ввысь вслед незримым жаворонкам, не дают юной душе окончательно свернуться жалобным клубочком.

Там, под ночной говорок дымящих хлопком летних тополей, вырисовываются первые робкие литературные пробы, впоследствии щедро поощряемые добрейшей учительницей русской литературы. Там проникается сердце деревенским сочным альтруизмом, сдобренным исконным русским чувством справедливости.

Годы спустя, сколько молодой матерью-одиночкой получено посылок с домашними салом-колбасами-сливами из далекой, любвеобильной и даровитой деревни. Но зато именно благодарная племянница в будущем озаботится заочным отпеванием заботливой тетушки, хоть и с иного континента. Спи спокойно, добрая старушка.

2

Мы вместе толпились на случайных квартирах в студенческие годы медицинского института, пришедшиеся на лихие девяностые. Поддерживали друг друга, как могли: кто продуктовую посылку из украинского села разделит на всех, кто-то сбывает на толкучке старые книги, делясь выручкой – живем почти по-коммунарски…

Годы спустя мы пробъемся и устроимся в жизни, но дружба останется. Спасибо, Человечище, что спешишь по первому зову разыскивать в подростковой среде моего сына-балбеса, протестно покинувшего дом, что переживаешь по-матерински, как здоровье и новая работа… Надежно защищен мой тыл, благослови тебя Боже, мой врач и друг, хоть ты иной веры.

3

Повторила бы она этот капканный путь? Безусловно, ведь речь о душе родной матери, Царствие ей Небесное. Много лет мать вымаливала для доченьки земные и небесные блага, это неоценимо.

Но вот отношение матушки к Таинствам – духовно незрело. Неоднократно прошено уверовавшей дочерью о принятии святого Причастия. И вот мать отвечает по телефону, что да, наконец-то, свершилось. Потом оказалось – обман, чтобы доча отвязалась. Через несколько недель – инсульт у мамы, с потерей внятной речи. Со Святыней не шутят.

Дочь летит в Россию – и на святого Пантелеимона привозит священника на дом. Мать пытается исповедоваться, но из уст ее раздается набор несвязных словес. Тем не менее, выходит из комнаты после Причастия светящеюся – всеобщие поздравления. Между тем, моложавый священник – в тугой испарине, точно целину пахал. Низкий поклон, Божий труженик.

Дочь продолжает молить по Псалтири о святом Причастии матери в конце ее пути. И в итоге, уже покинув мир – старушка чудом возвращается в тленную оболочку, видно, ради родственного ходатайства. Явное чудо. Но не проявлено мгновенное усердие: реаниматолог обнадеживает, что завтра переведут в общую палату, тогда уже и священника зовите, а дети, увы, не настаивают… А ночью болящая отходит уже навсегда. Дети остаются, с пожизненным молитвенным долгом за бессмертную душу.

И все же – за три месяца до смерти сподобилась Великих Таинств старушка. Дочери попадает за это из невидимого мира звонкими оплеухами: на работе внезапно начинаются гонения. Происходят чудовищные вещи. Паршивейший заговор и скользкая гадюшная интрига против врача отделения. На общем собрании, прямо во время выступления доктора, коллектив физиотерапевтов, психолога и эрготерапевтов, демонстративно встает и выходит. Публично высмеивают даже за надпись на одежде; придирки во всем.

Приходится покинуть место работы – и это худшее, что можно сделать для неправедных гонителей, которых в свое время настигает Провидение. Но это уже из другой новеллы. А тогда – в тяжелейшем расположении духа врач нагрянет в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле. И застанет в Свято-Елисаветинском женском скиту кроткую плачущую монахиню в таком же угнетенном виде: у нее болеет старенькая мама, которая, ушибленная мутным делириумом, ведет себя невнятно и неадекватно. Обессилення инокиня бьется с ней, уговаривая переместиться из туалета в кресло и тщетно взывая к улетучившемуся разуму старушки. Наша героиня тут же объявляется врачом, выспрашивает симптомы, осматривает больную. Похоже на банальный цистит, при излечении которого от помутнения рассудка не останется и следа… Так впоследствии и происходит.

И приобретает многолетнего, убежденного и преданного молитвенника в лице утешенной монахини. Так встретились два горя – чтобы умножить радость. Спасибо покойной мамочке, верно, это она потрудилась оставить о себе на земле молитвенную заступницу за дочку.

4

В раздел «благодарности» помещаю и эту дивную историю. Молодая грузиночка носит в себе бомбу замедленного действия: злокачественную опухоль головного мозга.

Все в жизни не напрасно: человече раскрывается Богу, ездит по монастырям трудницей, усердно читает в группах единомышленников акафисты, регулярно участвует в Таинствах и ведет напряженную и насыщенную духовную жизнь. Несет свой недуг в высшей степени достойно, не жалуясь и не истеря, в течение 15 лет. Наконец, наступает стадия костных и прочих метастазов, с переводом в учреждение паллиативного ухода.

Болящую навещает старшая сестра нашего прихода – и застает достойную удивления картину. Умирающая очень обстоятельно выспрашивает позвонившего из Грузии врача – о состоянии здоровья своей старенькой мамочки. Спокойно объясняет, к кому теперь – после скорой собственной смерти обращаться, оставляет последние распоряжения, всячески заботится об оставляемой на земле маме. Сама, уже находясь на смертном одре. Благодарит за все Бога. Вот такие наши «несвятые святые».

5

Курсантик от инфантерии долго жаловался мне на тяжело складывающиеся отношения с людьми, резкие перепады настроения с имульсивностью, обильно заливаемые спиртным, гнетущее чувство пустоты в душе и бесполезности жизни. Он остро переживает «отвержение» другими людьми (что объективно часто не соответсвует действительности), болезненно реагирует на малейшую критику, воспринимает себя жалкою личностью, и не может определиться, мужского он или женского пола. В конце концов, определяет себя «бисексуалом» и выливается все в трагедию сексуального насилия, с последующей суицидальной попыткой посредством единоразового приема предписанных антидепрессантов.

В больнице товарищи массово навещают страждущего, искренно желая выздоровления и возвращения в строй – парень проникается, что он не изгой.

Он вздыхает с облегчением, когда армейский психолог находит причину страданий: пограничное расстройство личности. Проводится годовая психотерапия, с неожиданным успехом: голова у парня проясняется, он преуспевает в учебе и отношениях с товарищами, самооценка повышается, приходят спокойная уверенность и наполненность жизни.

И хотя в итоге военно-медицинская комиссия приходит к выводу не доверять парню оружие и отчислить из училища (за пару месяцев до выпуска!), он теперь достойно выдерживает удар и заявляет, что благодарен за полученное лечение, которое изменило его жизнь.

6

Пьет горькую, что твой медведь... Каждый вечер, и тем более по выходным – чтобы «расслабиться». Самолечение алкоголем. В груди – постоянный ком тревожности. Бессоница с бесконечными, изводящими, сосущими боязными мыслями про завтрашние возможные трудности. Срывы по пустякам на работе: более не работают душевные компенсационные механизмы, кладовочка души пуста.

И, будучи посаженным на антитревожный препарат – через положенные четыре недели – приходит благодарить со слезами: «Вы изменили мою жизнь к лучшему, доктор». Приятно, когда есть, что предложить.

7

Вы объясняли мне тонкости медицинского дела и терпели мои молодые и самоуверенные выкрутасы, доктор Джонсон, главврач больницы в резервации Канаваке. Объясняли особенности общения с нашими подопечными, индейцами-мохавками, поддерживали, обучали. Подарили цветы, когда я покидала Ваш госпиталь. Спасибо!

Теперь Вы покинули этот мир, скомканная безжалостною почечной недостаточностью, в какой-то момент сознательно отказавшись от многолетнего перитонеального диализа. Вас тогда даже проверяли на вменяемость у психиатра, усомнившись в Вашей адекватности и способности принимать здравые решения. А вы просто раздали все, что у Вас было, включая душевное тепло. Попрощались со всеми, и предоставили событиям течь естественных ходом, тихо ушли, без огласки.

Уважаю Ваш выбор. А вот все учащающиеся случаи «ассистированного суицида» – эвтаназии – принять не могу. Насмешка беса над бессмертными душами. И все чаще на «усыпление» просятся канадские старички, угрожая в противном случае самоятоятельно покончить с собою. Качество жизни, видите ли, в связи со старостью их не устраивает... А неизбежный вечный ад, похоже, приветствуется. А ведь им бы в конце жизненного пути сосредоточиться на подготовке к переходу в блаженную вечность.

8

Прекраснодушная дама смотрит ласковыми глазами – мы симпатичны друг другу, встретившись в одной компании лесного лодочного похода по диким местам Верандри (да здравствует отпуск!). Она воспитана на русской классике, речь литературно богата и разнообразна, называет себя “перевернутой армянкой”, то есть обрусевшей. Прекрасная обладатательница мягких и округлых манер, с благородным именем Анна, тяжело переходит на “ты”: сказывается природная интеллигентность, помноженная на уважение и растворенную в крови воспитанность.

В походах быстро приплывают к откровенности – у костерка, под пение Окуджавы, рассказано полжизни.

Ранняя эмиграция молодой семейной пары из Армении с малым дитем в Чехию – ехали в никуда, по туристической визе. Год проведен в общем помещении с бездомными алкоголиками, где супруга, будучи поваром, ежедневно готовит на сорок человек, а супруг служит разнорабочим.

И вот наконец получен вид на жительство с разрешением на работу. Молодой инженер принят в крохотном городочке на заводе на работу по специальности, ему обещают общежитие для семьи, тем временем жена с младенцем обитает в глухом чешском селе в заброшенном доме католического священника – с удобствами на улице; к нереальных размеров выгребной яме страшно подойти.

Но она ни на что не променяла бы свою боевую молодость, и за все благодарна Создателю и людям. Теплым и настоящим, приходящим знакомиться селянам, делящимся с пришельцами последним.

В Чехии – культ безотходной свинины, даже кровь варят с перловкой и готовят в качестве консервов. Вышкварки закатывают в банки вместе с пережаренным жиром. Анна потребляет этакое явство хлебной “помазанкой” в рабочие перерывы на обед. Работает с ребенком на руках – оставить не на кого. Двух зарплат едва хватает на пропитание – в Чехии тяжкий перестроечный период, шоковый переход к капитализму. Но какие же здесь сказочные рождественские украшения и колядки, какие милые цветы на окошках, какое славное население. За все слава Богу.

Следущий этап – Франция двухтысячных, по туристической визе, все сначала, опять разнорабочими – по вызову. И здесь – ощущение “рая” на земле. С благодарностью вспоминает бесплатный вызов доктора на дом. А также бесплатное образование девочки в школе (в условиях бесправности семьи без бумаг); директор школы идет навстречу и оформляет девчушку на класс выше, чтобы наверстать пропущенный год. Водитель автобуса выскакивает вслед из машины, чтобы нагляднее объяснить ей дорогу. На марокканских рынках в конце дня, вдохновляемая великодушными торговцами, бесплатно набирает овощей и половинок арбузов – ощутимое подспорье семье, чей доход полностью уходит на оплату жилья и отопления. Все дорого, но морально греют парижане. Неважно, что пришлось походя выучить болгарский раньше французского, подвизаясь домработницей у богатых болгар. Веяние местной культуры и дыхание истории ощущается на каждой улице и всяком перекрестке, и это невольно повышает настроение.

У костра мы походя обсуждаем, что Францию теперь поглотила чуждая и враждебная сила. Шариатско-арабская теперь страна: французы нынче сами охотнее перебираются в канадский Квебек. Но как же Анна благодарна людям и Богу за прошлое!

Теперь окончательный этап – Канада, официальная иммиграция, гражданство, дети отучились в армянских школах, с русскими репетиторами и воспитанием. Она теперь одинока, но смотрит с милой улыбкой и доверием в будущее. Взялась за рыбалку, грибную охоту, походы с сыном на природу. Дважды заслуженная бабушка. Славный ее сынок – обходителен и трудолюбив. Благослови, Господь, прекрасную семью. Но они и так благословлены – доверием Богу и умением быть благодарными за всякий день.

Глава 10: ВЕРОЛОМСТВО

1

В пору ухаживания, рыжебородого иноземного жениха ирландского происхождения из далекой Америки радушно водили по Петербургу, с гордостью показывая достопримечательности. Покрывались пешком многие живописные мили Северной Венеции.

Внезапно у рыженького коротышки проявлаются смазанная речь и хромота, усиливающиеся с каждой минутой. Постепенно речь выливается в неопозноваемые звуки, у мистера судорогой сводит ногу, схожую теперь с оторванной ножкой кузнечика, которая «косит» сама по себе. Это проявил себя приступ гипокликемии – в результате физической нагрузки снизился сахар у застарелого диабетика первого типа. Напрягая силы, американец покупает в ларьке кока-колу, жадно и споро выхлебывает – и восстанавливает жизненные функции. Кипящий сахаром напиток, мгновенно всосавшись, позволяет купировать приступ.

История повторяется в Америке. Уже в супружеской опочивальне на отдельном столике хранится шприц с глюкагоном, на случай приступа. Ночью молодица просыпается от конвульсий молодожена – финальная стадия гипокликемии, супруг уже без сознания. Другая бы обрадовалась, потирая руки: характер у ирландца поганый, терпеть его сложно, а тут наследство само в руки плывет. Но такие рассуждения не в характере русских. Хватается шприц – укол, и вот через несколько невероятно долгих минут прекращаются судороги, возвращается сознание. А ведь бес уже цепко держал отлетавшую душу!

Злокозник агрессивно действует через неблагодарного человека: первая реакция пришедшего в себя самодура – наорать и избить жену... Надо ли подсказывать, что семейная жизнь не заладилась.

У русской жены насильно изымаются документы – и измывательства проявляются с новой силой. Недаром нечестивец не мог подобрать себе супружескую партию в собственной стране. Вступаются члены церкви, задействуется полиция. Убежище для женщин, жертв домашнего насилия, судебные процессы...

Не ходите, девки, замуж за иностранных говорунов. Ищите счастья на родной сторонушке.

2

После очередного неуместного выкрутаса дерзкой и нерадивой медицинской сестры, иммигрантки из Франции, старшая сестра госпиталя предлагает мне избавиться от нее, написав совместную жалобу. Я нецеремонно отказываюсь, несмотря на личные трения с означенной работницей: в моем подсознании все еще гнездится советский концепт обязательности «перевоспитания» на рабочем месте.

В результате, спасенная мною от увольнения медсестра сплачивает против меня же заговор в коллективе отделения. Объявляют бойкот, ставят немыслимые условия, высосанные из пальца... Пытаясь подловить на ошибке, названивают фармацевту – проверяют мои предписания. После нескольких месяцев травли все заканчивается моим уходом с насиженного и выгодного места...

Позже ко мне на медицинский прием прийдет один из работников коллектива с депрессией – скорпионы в банке кидаются теперь друг на друга, моральный климат стал невыносимым... Бог им судья. Он меня не оставит. С тех пор – привычка обращаться к святой Псалтири в трудных жизненных ситуациях. Слава Богу за все.

3

Родная матушка сообщает в органы ювеналки о жестоком обращении с трехлетней дитятей своей дочерью. А та всего лишь шлепнула вошедшую в возрастной кризис визгливую трехлетку по попе. Кроху изымают из семьи и передают бабушке. Дочка – в состоянии изумленного шока: не ожидала подвоха от мамочки. Видеться с ребенком ей запретили. Не было ли это завуалированной местью за предыдущий семейный конфликт? Молодая девушка пыталась ограничить влияние всеконтролирующей матери на свою личную жизнь. И вот такой поворот. Печально.

4

Сижу в парикмахерской – и посреди процесса, с наполовину постриженной головой, наблюдаю, как заявляется девушка в униформе из службы безопасности животных. Один из клиентов донес про якобы нетерпимое обращение хозяйки-парикмахерши с ее престарелой собачкой. Древний песик еле ходит от старости, его морда – в бородавчатых наростах: иммунная система не справляется с вирусом, даже и при помощи лечебных примочек. Что и стало причиной недовольства не слишком сведущего в ветеринарии посетителя. Впрочем, очередной ветеринарный прием для собачки ожидается через неделю. Девушке в форменке нечего на это возразить, кроме того, чтобы хотя бы подстригли коготочки. При нас заполняет отчет визита.

Старушка-парикмахерша сетует: один из клиентов уже писал донос в муниципалитет города о недопустимости содержания животных в частной парикмахерской. Приходилось укрывать шпица и котишку в течение нескольких месяцев. Одинокой женщине не с кем оставить любимцев на целый день. Эти хвостатые – вся ее семья. Такие вот разные люди.

Глава 11: ПРОМЫСЕЛ БОЖИЙ

1

В семье священника испытание: рождается особый «солнечный» младенец. За девулю молятся всем миром, а бабушка ребенка (снимаем шляпу!) выкладывается по полной, таская малышку на консультации и занятия с физиотерапевтами, педиатрами, логопедами. Постепенно становится осмысленным взгляд, осваивается речь, прививаются навыки самообслуживания. Прогресс налицо! Более того, молодая семья с малышкой перебирается в Санкт-Петербург, чтобы расширить возможности реадаптации.

Но к восьми годам девчушка начинает жаловаться на нарастающие головные боли и ходит с хронически красными глазами. Мама малышки скачет от невропатолога к невропатологу – все отмахиваются, отговариваясь «особенностью» ребенка. Бабушка не сдается – и получает наконец направление на госпитализацию для обследования в детском неврологическом отделении на Земледельческой. Завотделением, после МРТ, приглашает на консультацию нейрохирурга по поводу заподозренной гидроцефалии. Скептическая бабушка ждет заветной встречи с содроганием и недоверием. И накануне консультации – на одну только ночь – приходят в больницу мама с прооперированным сыночком: у них диагноз гидроцефалии с шунтированием. Эта многоопытная и много пережившая мама поведала бабушке «солнечной» девочки о лучших нейрохирургах области. Ожидаемый консультант входит в их число.

В итоге, семья доверяется врачу – девочку шунтируют... Пропадают головные боли, появляются живость и интерес к игре, улучшаются даже и школьные успехи! Благодарная бабушка не устает хвалить Провидение Божие, пославшего нужного врача.

2

Монахиня Свято-Елизаветинского скита в Джорданвиле, подвизающаяся в иконописи, очень почитает память убиенного брата Иосифа Муньос, беззаветного хранителя чудотворной, мироточащей Иверской Монреальской иконы Божией Матери. В их новом жилище в строящемся монастыре Иверской иконы Божией Матери хранятся личные вещи мученика, читается акафист, служатся панихиды, собираются случаи чудес, совершенных по молитве к святому.

И вот наша матушка замечает за собой постепенно нарастающее нарушение походки с потерей равновесия. Семейный врач американского разлива заказывает МРТ всего спинного мозга, на котором не выявлено признаков болезни – докторица беспомощно разводит руками.

Озадаченная больная связывается со знакомым врачом из Канады – та ахает в испуге: «Срочно МРТ головного мозга»! Американский коллега-семейник идет на поводу настаивающей монахини (очень уж врачи в США судебных тяжб опасаются) – послушно заказывается испрошенное исследование. И пожалуйте – опухоль эпифиза! И кто знает, доброкачественная или нет.

Опухоль шишковидной железы – редкий случай: как разыскать отважного и опытного нейрохирурга, готового бестрепетно взяться за труднодоступное образование? После долгих совместных молитв находится наконец нужный специалист в далеком Сан-Франциско.

Но практикует он в частной больнице. Где же взять неподъемную сумму на операцию с реабилитацией? А в больнице всего три места в год на благотворительные операции. Два пациента в этом году уже прооперированы – за 3-е место разворачивается бурная дискуссия на собрании руководителей. Решительно поднимается с места нейрохирург: «Вспомните, что наша больница исторически основана монахинями... Так неужели откажем сестре?».

И вот напряженно молятся сестрички об исходе хирургического вмешательства. Игумения Елизавета прибыла в город, поухаживать за болящей.

К переведенной на реадаптацию после блестящей операции матушке приглашается из ближайшей православной церкви священник. И – о, чудо! – наречен он Муньос, однофамилец мученика Иосифа! Усиленными искренними молитвами и причащением Святых Таинств поддерживает он слабенькую больную, не способную головы от подушки подъять. Медсестры в отделении реадаптации предупредительны и учтивы. Тем временем в канадском Монреале усиленно поминают страдалицу сестры Петропавловского прихода.

На восстановление потребуются месяцы и крепкая воля монахини. Не устает она благодарить Господа за промыслительную помощь в испытании, сердечно благодарна и всем неравнодушным людям, проявившим любовь.

3

Мама подруги впечатлена кончиной близкого друга семьи, истерзанного раком легких. Заядлого курильщика. Она и сама измучилась в напрасных попытках отвязаться от въевшейся в плоть и кровь привычки курения, испробовала все медицинские и нетрадиционные способы. Уж и проседь серебрит голову, и от внуков невесть куда спрятаться с сигаретой...

С последней надеждой прибывает на остров Эгина в Греции. В порыве отчаяния преклоняет колени перед ракой св. Прп. Нектария Эгинского и, доверчиво прижавшись лицом, как к любящему отцу, просит от всего сердца помощи. И внезапно вздрагивает от отчетливого стука посоха – святитель откликается, что услышал крик души!

На третий день у женщины крепко заболевает горло. Молитвенница поясняет, что через болезнь исцелялась она от окаянной напасти. И действительно, с тех пор – ни малейших позывов закурить, даже очутившись в компании курильщиков! Не напрасно удалось ей попасть на заветный остров.

4

Имела честь лечить эту удивительную женщину закатных лет. Она уже все приготовила для облегчения родственникам приготовления будущего погребения: все продумано до мелочей, начиная от выкупленного кладбищенского участка возле много лет назад упокоившегося супруга, вплоть до подобающего случаю платья и привезенного со Святой Земли покрывала с христианскими символами. Без суеты и страха, как это и бывает у вдумчивых, нетрепетных русских женщин преклонного возраста. Розданы подписанные на помин души книги, стародавние элегантные шляпки, фасонные платья, милые сердцу безделушки. Давно уже читается только духовная литература, ежедневно поминаются на Евангелии родные, регулярно принимаются Святые Таинства. Есть на что опереться в прожитой жизни: два сына священника, один избравший монашеский путь, другой служащий настоятелем Сан-Франциского храма при св. Иоанне Шанхайском. Внуки и шестеро правнуков, строго держащиеся русского Православия.

Девочкою лет четырнадцати эта женщина пережила немецкую оккупацию, внезапно заставшую ее и тетю (случившуюся быть ровесницей) у родственников в деревне Мысхаку. Одинокая селянка, уже проводившая на фронт мужа, заботилась помимо девочек, также о трех сынках-сорванцах.

И вот село отдано на трехдневное разграбление румынской воинской части. Юницы днями напролет сидят взаперти да носа на свет не кажут: охамевшие солдаты рыщут в поисках девственниц. Ночами, вдвоем забившись под единственную в хате кровать, боятся хоть звуком обнаружить свое присутствие. Мальчишки между тем традиционно почивают на матрасе на полу спальни.

Не напрасны опасения: ночью в дом врывается пьяный румын, тщательно ощупывающий в темноте худенькие тельца детей на предмет наличия грудей. В это время под кроватью затаившие дыхание девочки нашептывают пересохшими от страха губами охранный 90-ый псалом «Живый в помощи Вышняго». И помощь приходит: распоясанный незваный гость не солоно хлебавши внезапно убирается восвояси. «Совпадение» – небрежно бросят неверующие современники. Что ж, послушаем продолжение истории. Возможно, вы перемените мнение.

Девочкам потайными тропами удалось пробраться в родной Новороссийск. А там – на постое у них дома уже квартирует немеций офицер. «С виду интеллигентный, хорошо владеющий русским», – поясняет рассказчица.

Через месяца два-три заканчиваются у семьи припасенные для поросенка с довоенных времен кукурузные початки, благополучно укрытые в подполе. Наступают голодные времена... И как раз «вовремя» подбирается к маме нашей героини сей «интеллигентный» немец, упрашивая отпустить девочек на временную работу: помощь в переписи населения – тут, недалеко, мол, в соседнем сельце. Посулил неплохой заработок. Бог весть, на что рассчитывала мамаша, но она доверяется вражине и отправляет дочку с юной родственницей – якобы потрудиться.

Свежим ярким утром поджидает девочек личная пролетка, кучером – румынский молодой солдат. Долго тянутся мили дремучих лесов... У девоньки зреет догадка, что отнюдь не на работу их везут... «Что же деревни все нет – говорили же, что неподалеку?» – задается тревожный вопрос. «Скоро уже...» – бросает через спину немец на облучке. Смеркается. Зазябшая, оробевшая родственница-подросток жалко жмется к нашей юнице. Подруливают к деревенской избе... В выходящей изящной, накрашенной фрау бедная девочка опознает свою одноклассницу из новороссийской школы, под ручку с немецким офицером! «А ты что здесь делаешь?» – изумляется наша героиня. Увы... риторический вопрос, мозаика сложилась.

В избе – ломится явствами стол, девочкам с надменной вальяжностью предлагают подкрепиться. Они голодны: целый ведь день путешествовали. Да какое там! От страха ничто нейдет в рот. Улучив минутку, наша маленькая бойкая девуля под благовидным предлогом направляется к русской хозяйке и передает сложенную салфетку. «Спасите нас!» – начертано на смятой бумаге. «Делайте, что вам велят», – безнадежно откликается хозяйка.

После изрядного винопития заправила попойки – старший по званию офицер, брюхастый сороколетний дядька – распоряжается приступить к танцам. Снова появляется расфранченная одноклассница, вальсируя со «своим» немчурой. Зою, родственницу, облюбовал пахнущий перегаром старшой – тянет к себе за руку на танец. Перепуганная ровесница тревожно оглядывается на подругу, как бы ища защиты. «А я что могла сделать?» – расстраивается рассказчица. «Иди», – кивнула она тогда, напуская на себя уверенный вид. И вот красномордый мужичина обжимает в танце понравившуюся выпуклыми формами бедную Зою, а та все жалобно оглядывается на затаившуюся спутницу. «Живый в помощи Вышняго...», – шепчет тем временем горячими губами вжавшаяся в стул подруга.