Текст книги "Плаза Лей (СИ)"

Автор книги: Наталья Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

2. Таинство

Бытие. Сбивающиеся с ритма удары, настойчиво набирали скорость. Они пришли откуда-то со стороны и чувствительно ударяли по всему телу, в голову, в конечности. Наконец, пришло чувство тепла, и память тут же нечётко выстроилась в её сознании. Сейчас будет свет, потом озноб, слабое чувство голода, и звуки мира, в очередной раз затмят этот неизменный внутренний хронометр её уставшей жизни. Потом голод пройдёт. Так же, в очередной раз она увидит перед собой колонны любопытных, восхищённых и сочувствующих людей. И снова она начнёт свой бесконечный рассказ об истории ГЕЛИОПУТИ.

Её зовут Анна, и её память оказывается, всё ещё светла, и только она может с точностью вспомнить все детали далёкого прошлого. Но иногда, в редкие часы перерывов, ей вдруг кажется, что она растение, что-то вроде фикуса, сидящего в горшке посреди огромного холла, но только под стеклом. Её руки иссохшие прутья, а ног она не может видеть, они укутаны толстым слоем одеял. Но как только Анна начнёт думать о себе, лично, тут же вновь придёт услужливое небытие.

Однако время идёт, а свет всё ещё не появляется. Между тем, озноб уже прошёл, и наступило приятное тепло, от чего её вновь потянуло ко сну. Но тут она встрепенулась. Что случилось? Какие-то неполадки в системе её жизнеобеспечения? Она шевельнулась и почувствовала всё своё тело. Свет всё ещё не поступал, а слух уже уловил неясные звуки извне и звуки её собственного дыхания. Анна заволновалась, впервые после её двухсотлетнего заточения под стеклом, происходит что-то не так как обычно. Анна решила ждать дальше, но ничего не происходило. Так уж устроен человек, в минуты полной пустоты всегда спасает память, возникающая, как благо, но только не для Анны. Память о ГЕЛИОПУТИ не в счёт, речь идёт о настоящем. Её "вчера" было таким же, как и "позавчера", а прошедшая неделя была такой же, как и предыдущая. Поток незапоминающихся лиц, глаз, жадно ждущих её внимания, доверительных и благодарных слов, которым нет места в её памяти, и нет сил, вырваться, уйти и забыться навсегда.

Она уже слабо понимала, зачем, собственно ей не дали спокойно умереть, когда пришло её время. Зачем славят её, как легенду. Что она такого сделала? А может, скорее наоборот, ей устроили вечную муку – муку жить, лишив её возможности двигаться, делать то, что хочется, говорить то, что хочется. Она растение! Где-то, минуя желудок и кишечник, поступает пища. Кто-то в момент небытия, приводит её в порядок. И люди, люди, люди, молящиеся на неё, как на икону.

Анна загрустила не на шутку. Света по-прежнему не было, но её глаза постепенно стали различать слабые тени и блики. Анна пригляделась, блики отбрасывало стекло, за которым она находилась. Подсознательно, она подняла руку и почувствовала его прохладную поверхность. Она подняла вторую руку, стекло отошло в сторону, и тут же над её головой вспыхнул красный огонёк. Подняв голову, она поняла, что это сигнализация, сейчас придут люди, но никто к ней не спешил. Она попробовала встать на ноги, но только неуклюже вывалилась из своего кресла наружу, за стеклянные створки. Всякие присоски, провода и трубочки с шипением оторвались от её костюма и остались болтаться в "шкафу".

"Что теперь?" – подумала Анна, ощупывая свои ноги. Вероятно, они отекли за столько лет сидения. Минут через пять Анна решилась на невероятное – медленно поднялась на ноги, более того, перешагнула через валяющиеся одеяла и медленно побрела в ту сторону, куда обычно уходит поток людей. Оказалось, это был ещё один зал. Неоновым светом отсвечивала стеклянная витрина слева. Какого было её удивление, когда она увидела в ней спящего президента ГЕЛИОПУТИ. Значит она не единственное здесь растение. Уже не глядя по сторонам, Анна прошла так несколько залов, и, наконец, добралась до ярко освещённого фойе. Заглянув за стеклянную стойку, Анна увидела спящих охранников. Перед ними призывно мигала сигнализация, указывая на пустующий шкаф, из которого только что выбралась Анна. Ей сделалось нестерпимо жарко, и не мудрено – на ней был надет сверкающий костюм, а её голову украшали наушники-фоны. Избавившись от фонов, она с облегчением взлохматила волосы, и скинула верхнюю куртку.

Все эти вещи – куртка, фон, и куча всякого пристяжного материала валялись ровной дорожкой до самого выхода. Анны в фойе уже не было, лишь было слышно, как храпел кто-то из охранников, заглушая сигнализацию.

* * *

– Мама!?

Ян стоял, переминаясь с ноги на ногу, огорошенный таким видением.

– Ты? Как ты выбралась? Тебя никто не видел?

Молча, Анна с безграничной любовью разглядывала сына. Он так и остался молодым, двадцатипятилетним, он у неё просто прелесть. Как и обещал Сергей, Ян вырос здоровым, крепким и талантливым, но для Анны, главным было то, что он был очень похож на своего отца. Анна тайно радовалась этому, и сейчас, и тогда, двести лет назад, когда её в бессознательном состоянии, после очередного приступа поместили в генариум, под стекло, для всеобщего обозрения.

– Я никого не видела, – наконец ответила она.

И тут Анна вспомнила о своей внешности. Должно быть, она сейчас выглядит дряхлой старухой. Но Ян не дал ей домыслить дальше. Крепко обняв мать, он увлёк её на теледорожку, и они тот час оказались в просторной шикарной гостиной. Анна и не поняла, как уже сидела на роскошном диване, но ей всё ещё было не по себе, отчего-то она волновалась, ей хотелось что-то сказать или объяснить.

– Я вот, тут шла… Оказывается ты живёшь в этом доме. Я не знала. Я просто шла, и вдруг подумала…

– Мама, – просто сказал Ян, – ничего не объясняй, ты просто забыла, а сейчас вспомнила.

Продолжая пожирать его глазами, Анна замолчала.

– В прошлую пятницу я говорил тебе об этом, – добавил Ян.

– В прошлую пятницу? – Анна напрягла голову, – Ах, да! В тот день, ещё внуки…. Где они?

– Мама, это были правнуки Евы.

– Кстати, где Ева? – заволновалась она.

Ян не ответил. Обхватив голову, Анна всё поняла.

– Это бесчеловечно, – надрывно прошептала она.

Ян поспешил обнять Анну, прижав её голову к груди, он добавил:

– Ребята сейчас отдыхают в санатории.

И тут, он встрепенулся.

– Что же я сижу, как истукан? Ты, наверное, кушать хочешь?

– Да, – отозвалась она с готовностью. Она и не помнила, когда вообще ела.

– Я сейчас, – он исчез из гостиной, в буквальном смысле этого слова.

Анна старалась не удивляться всяким фокусам, ведь она в будущем, хотя на данный момент оно настоящее. Её мозг устал решать головоломки, и Анна провалилась в безмятежный сон, на этот раз никто её не принуждал.

Когда Ян с накрытым столиком вновь появился в гостиной, он так и остался стоять в некотором оцепенении. В порыве неожиданной радости, охватившей всё его сознания, он как-то не сразу понял, или сообразил, кто именно перед ним. Нет, что это его мать, это понятно. Но ведь он сейчас не на "волшебных игрищах". Ещё вчера, она спокойно спала в своём генариуме. Теперь перед ним спала прекрасная молодая женщина, словно ребёнок, свернувшаяся клубочком на его диване. В душе таяло благостное спокойствие, как будто он знал точно, что так и должно было произойти. Нет, он не знал, он просто принял это, как норму. Потихоньку, чтобы не разбудить её, Ян приблизился к ней. Её щёки горели румянцем, а над верхней губой выступили капельки пота. Тёмные, волнистые волосы разметались по всему дивану, и только чуть подрагивала её рука, свисающая с подушки.

– Мама, – прошептал умиротворённо Ян, и, став на колени, обнял её ноги, прижимаясь к ним щекой.

* * *

Утро пришло слишком рано. Ян нисколько не выспался. Его ви-фон разрывался от звонков.

– Ян Сергеевич, это снова центр генариума и реабилитации. Всё же, мы должны решить с вами некоторые формальности на счёт вашей матушки.

– После, господа, всё после. Дайте отдохнуть человеку.

– Но, мы должны убедиться, что она теперь здорова и обмороки её больше не беспокоят.

Анна уже давно не спала. Она, словно девочка, порхала по всему дому, радуясь своему перевоплощению, и жизни вообще. Глядя на неё, Ян таинственно улыбнулся, представляя её, счастливую рожицу для ви-фона.

– Ян Сергеевич, мы бы не поверили тому, что сейчас видим, если бы не камеры слежения в генариуме, но всё же мы должны её обследовать.

– Всё, господа, до свидания!

– Вторая линия! Господин Костров, газета Мир.

– Очень приятно! До свидания!

– Журнал Чудеса!

– Вы ошиблись.

– Ян, что происходит, ты собирался на работу?

– Боже мой! Мама, Ты перевернула весь мир!

– Поезжай спокойно, я всё устрою.

– Я не оставлю тебя на съедение.

Кое-как, одевшись, Ян взялся за ви-фон.

– Олег, мне нужна твоя помощь.

Олег, верный друг, уже преклонного возраста, сразу перешёл в наступление:

– Ян, тут такое творится! Такое! Зачем ты выкрал свою мать? Разве ей плохо было в генариуме.

– Олег! – крикнул Ян, дождавшись эфирной тишины, и внятно повторил, – мне нужна твоя помощь.

– Ну, да, сначала натворил дел, а потом, помощь.

– Стоп! Обращаюсь в последний раз.

– Да, да, я слушаю тебя. Куда теперь деваться.

– Во-первых, о моём звонке, никому ни слова.

– Ну, это замётано. Мог бы и не говорить.

– Во-вторых…

– Можешь тоже не говорить, тебе нужна квартира.

– Не квартира, а тихое место.

– Я понял, мог бы тоже не говорить.

– Я могу и не говорить, ты сам всё знаешь.

– Ян, не кипятись, к вечеру всё устрою.

Ян не успел заблокировать видеофон. В эту секунду прорвался ещё один из звонков. Спокойный размеренный мужской голос произнёс:

– Общество "Фемида" предупреждает, мы не станем терять время на разговоры.

Вместо мужчины по голосфере бегали божьи коровки. После сказанного, сфера погасла.

– Бред какой-то, – произнёс Ян, и нажал блокировку.

Вечером Олег, верный друг, как и обещал, подогнал свой автолёт. Совсем не безопасно было везти Анну, открыто, в какое-то, там, тайное место. Тем более что в двухстах метрах от частных границ дома Яна Кострова, проходило что-то вроде несанкционированной демонстрации, митинга, или пресс-конференции. Олег с Анной на борту, мог бы облететь всю планету на несколько раз, улепётывая от журналюг вкупе с инфопчёлами. Но он сделал по-другому. Минут через пять к дому Яна было подано сразу двадцать штук, совершенно одинаковых автолётов. По команде, вся эта стая поднялась в воздух, разлетаясь в разные стороны. Автолёт Олега, долго преследовал кто-то один, но уже ближе к ночи, он сдался и исчез в темноте небес.

* * *

Пройдясь по комнатам маленького уютного домика, Анна грустно произнесла:

– Что это? Снова заточение?

– Ну что ты, Мама! – воскликнул Ян, – Просто здесь никто не сможет помешать тебе, спокойно жить. Пойми, мама, на планете сейчас установлено просто штилевое спокойствие. Никто ни с кем не воюет, полное экономическое процветание, никаких тебе бедствий и правонарушений.

– Что-то мне слабо верится в это.

– Парадокс, мама, но в связи с этим, правительство, да и простые граждане сами того не понимая, до посинения охраняя тишину и покой, придумывают разные коллизии, устанавливают странные законы и правила. Одним словом, твоё внезапное воскрешение, что-то вроде водородной бомбы. Ты поняла меня?

– Не совсем.

– Ладно, со временем, ты всё поймёшь. А сейчас, прошу, пойми меня правильно, я должен спрятать тебя от этого странного общества. Здесь ты будешь, как у Бога за пазухой. Мы находимся на острове. Со всех сторон нас окружает море. Ты можешь спокойно выходить на прогулку. С тобой постоянно будут находиться горничная и садовник. Продукты и всё необходимое будет возить человек Олега. Ну, а связываться с тобой он будет очень часто.

– Ты, как-то странно говоришь, – напряглась Анна, – а, где же будешь ты?

– Я уезжаю. У меня длительная командировка.

– Надолго?

Ян степенно прошёлся, внимательно разглядывая пол, наконец, он подошёл к ней и прижал её к себе, будто ребёнка.

– Не переживай, мы ещё увидимся.

– Конечно, увидимся, – она прижалась к нему посильней, и, похлопав по спине рукой, – проговорила, – пойдём – ка посидим где-нибудь.

Анна увлекла его на диванчик под пальмами.

– А теперь, скажи мне милый сын, всё, как на духу.

Она смотрела на него так проницательно, что он не мог уже молчать. Ещё в детстве, мать таким же Макаром развязывала его язык. Оказывается, она не изменила свои привычки. Казалось, детство вернулось.

– Ну, хорошо, я скажу, ведь ты всё равно не отстанешь. Я уже говорил тебе, что на Ани установилось некоторое пресыщение благополучием.

– Как-то всё не клеится…

– Вот именно. Где границы порядка и беспорядка, нарушения законов и их соблюдение? Какие законы и кто их составлял? На Ани штиль, относительно этих самых законов. Ты специалист по всяким инструкциям, и должна понимать, что Утопия, она и есть Утопия. Возьмём, к примеру, закон о предоставлении свободы всем гражданам, без исключений.

– Анархия.

– Демократия. А слово "Анархия" забудь. Преступности нет, потому что всё можно, кроме одной маленькой детали – нарушение законов Ани, построенных не на запретах, а на свободе. Это понятно, что человечество выросло на столько, что полностью понимает, что можно, а что нельзя, оно перевоплотилось в высокое, в хорошем смысле этого слова общество. Вот, только, если бы. Если бы это человечество, а именно Земляне не лишились в своё время почвы под ногами. Вот тут-то и зарыта собака. За несколько сотен лет оно забыло, что значит жить оседло, жить на земле, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Они забыли, как бережно нужно относиться к самой планете. Под прикрытием законов о свободе, идёт варварское освоение территорий. Уничтожаются животные и леса. Экология под угрозой. Одним словом, идёт повторение Земной истории, но Аниане не дикие люди, они вооружены высоким интеллектом! В то же время никто не может понять, как это опасно, потому что для всех важен лишь закон – закон о свободе. Но, кто-то должен остановить этот парадокс. Некогда отдыхать, мама, – заключил Ян.

– Я с тобой, – вырвалось у Анны.

– Боже упаси! Нам не дадут работать.

Анна сникла. Ей пришлось смириться.

– Я буду ждать, – отозвалась она, разочарованно, – ты звони.

– Если смогу, – опустив голову, проговорил Ян.

– Так всё серьёзно?

– Серьёзней, не бывает.

– Ты хочешь применить силу Плаза?

Ян задумался и выдавил:

– А может, это всё сказки?

– Ты лукавишь, Ян, – улыбаясь, произнесла Анна, имея в виду его причастность к своему внезапному возрождению.

Ян отлично понимал и помнил о том, что он Плаза Фей. Но и только. В отличие от случая с его отцом, о Фее знали все Аниане. Но, только Ян понятия не имел, как можно выйти из своей биооболочки, и тем более, вернуться обратно. Фей внутри него никак не проявлял себя. Казалось бы, да чёрт с ним, с этим Феем, ему и так забот хватает, и вообще иногда он предполагал, что это просто выдумки матери, ну не может она, чтобы не быть у всех на виду, ведь согласилась же на геноконсервацию. С другой стороны, его затянувшаяся молодость, да ещё и долголетие убедили Яна в том, что Фей всё-таки существует. Более того, Ян догадывался, что он, Ян и есть тот самый Фей, но только он ничего не помнит из той прошлой жизни. Ничего. Ян терзался, ни Лей, ни отец Лея Алон, не явились к нему ни разу, чтобы окончательно прояснить его память, чтобы вытащить его из забытья.

* * *

«Словно у Бога за пазухой», – Вспомнила Анна слова сына, гуляя на следующий день вдоль берега, и наслаждаясь светом, свободой, воздухом и бытием, вообще.

– Где же ты Серёжа? Видишь ли? – прорвались незабвенные, как исполины слова.

Её сверкающий мрамором, маленький домик, утопал в густой зелени, даже вход в него был завуалирован высоким, цветущим кустарником. А там, за горизонтом, глазу не на чем остановить, кругом лишь бирюзовая гладь. Лёгкий бриз лениво шевелил её волосы, которые она не захотела, как-то прибрать, да и одеваться ей тоже не хотелось. Она так и ходила в, понравившихся ей, голубых бриджах и в майке, Анна присела на корточки, зачерпнула рукой белёсый, сверкающий на солнце, песок, и высыпала тонкой струйкой. У самого берега плескались рыбёшки, а поодаль колыхались тени бело-розовых, диковинных медуз.

Да, она очень, даже понимает Яна. Он ничего не может с собой поделать, вечно, кого-то и что-то спасая, предупреждая, возрождая и так далее. Таким она его и помнила всегда. Он всегда был готов помочь каждому. Его решения в каком-нибудь запутанном деле всегда были справедливыми и не вызывали ни у кого сомнения. И это понятно, ведь он же Плаза.

Анна вновь почувствовала острое желание увидеть Сергея. Подняв к небу голову, она прищурилась. Там к острову приближался автолёт Олега. Странно, но помнится, он говорил, что пошлёт автолёт только через неделю. Пятясь, она отошла в тень густых акаций, подходящих к самому морю. Когда автолёт скрылся за домом, там, где находилась посадочная площадка, только тогда Анна вышла на аллею. Крадучись, она добралась до ажурной беседки, увитой плющом. Отсюда открывался вид одновременно и на море, и на домик. Отсюда же она смогла увидеть и автолёт, который оказался очень близко от беседки. Рядом никого не было, но со стороны дома послышался какой-то шум и резкие звуки. Анна раздвинула листву плюща, и увидела, как из дома вышел какой-то незнакомый человек, оглядываясь, он завернул за угол дома. Набравшись смелости, Анна бросилась к дому. Через стеклянный, разноцветный витраж она увидела ужасную картину. Посреди холла в неестественных позах лежали и садовник, и горничная, и человек Олега. Анна бессознательно вскрикнула, и тут же прикрыла рот рукой. Сейчас этот человек обежит дом, пробежится вдоль моря и вернётся сюда. Но, Анна не будет его спокойно дожидаться, что есть мочи, она бросилась обратно, к автолёту. Уже усаживаясь в нём, краем глаза, она увидела приближающуюся фигуру. "Ну же, давай!" Автолёт, взвизгнув, резко взмыл вверх. Тут же, незамедлительно, совсем рядом с её головой, на стекле появилось оплавленное отверстие. И уже по днищу, вдогонку ударяли смертоносные лучи хуков. Но, автолёт на полном автомате стремительно удалялся от острова. Лишь, поднявшись высоко над морем, она пришла в себя. Немного подумав, Анна направила автолёт в столичный аэропорт, в надежде, что Ян ещё не улетел, помнится, он говорил, что должен закончить какие-то дела.

К стоянкам аэропорта Анна не полетела, вспомнив о том, что является всеобщей достопримечательностью, и ей просто не дадут прохода, тем более в такой приметной одежде. Облетев аэропорт, она приземлилась на лужайке за лётным полем, с трудом соображая, а что же дальше. Только она успела сесть, тут же пожалела об этом. Казалось, этот автолёт давно наблюдал за ней. Ну, конечно, же, это была охрана аэропорта с мигалками и лихим завыванием. Может это глупость, но Анна выбралась наружу и бросилась бежать в другую сторону, где-то там, на карте было, что-то вроде деревушки. Ветер раздувал её одежды и волосы, а низкая трава нисколько не мешала её атлетическому бегу. А вот и первый крестьянский двор. С лёгкостью, перемахнув через ограждение, она остановилась, чтобы оглядеться. Вой охраны поутих, но расслабляться Анна не собиралась.

Неужели такое бывает? Где-то она уже видела всё это. Земные домашние животные, птицы. У входа– калитки, которую она не сразу заметила, сидел лопоухий пёс. Откуда они здесь, это что, сказка? Анна встряхнула головой, чтобы прийти в себя, но видение не исчезло и только пёс, поднявшись на ноги, со странным интересом уставился на неё. И тут она догадалась, что нужно бежать, а не то… Наверное, специально для неё за спиной оказался сарай. Очнувшийся пёс бросился на его дверь в тот момент, когда Анна уже исчезла за ней.

– Дурашка, – проговорила она в щёлку, наблюдая за безумствующим псом.

Отступив назад, она во что-то упёрлась, а когда оглянулась, то в недоумении округлила глаза. Перед ней предстала огромная шахта, огороженная низким бортиком, в который она и уткнулась. Внизу Анна увидела Катон, неизвестной ей модификации, а на его сверкающем корпусе сияли буквы.

– Магия, – прочла она вслух.

В данный момент, Анне почему-то стало всё равно, поймают ли её те, кто за ней гонится, застукают ли её здесь хозяева частной собственности, для неё не имело значения. Всему виной стало её любопытство, то, что осталось от прежней профессии. Основной вход Анна открыть не смогла, зато запасной оказался не заблокированным. Здесь, хозяин явно полагался на своего верного пса и зря, как выяснилось.

Внутри Катона новейшая техника, отсеки для отдыха, а самое приятное, это кухня, которая оказалась заправленной. Насытившись, Анна, наконец, разглядела отсек подробнее. Что-то здесь с самого начала её удивило. Скорее, это надписи. Над краном сияла надпись: "Вода. Нажмите кнопку. Возьмите стакан. Выпейте. Поставьте обратно в нишу". Над окошечком кухни было написано: "Еда", и подробное описание всех манипуляций. То же самое и в душевой и в туалете. Зачем? Это, что, учебная техника? Хотя, какое ей до этого дело? Ей вдруг жутко захотелось спать. Она легла на кушетку и мгновенно провалилась в глубокий сон.

Проснувшись, Анна поняла, что проспала целый день. Сладко потягиваясь, она беспечно прошлась по отсеку, но тут же опомнилась. А, ну, как хозяин Катона вернётся и тогда её точно сдадут в полицию, кто знает, какие сейчас нравы? Помнится, Ян говорил об Анархии.

Проходя мимо отсека управления, Анна замерла, оттуда доносились какие-то звуки. На цыпочках, как можно тише, Анна прокралась к выходу, и тут же застыла, не сводя глаз с надписи: "Дверь заблокирована". Можно было и не пытаться открывать её, но Анна всё же взялась манипулировать с запирающим устройством, изредка толкая люк наружу.

– Что вы делаете? – услышала она за спиной испуганный голос.

Анна оглянулась.

– Ян?!

– Мама? – прошептал ошарашенный Ян. – Я же увёз тебя на остров, как ты здесь очутилась?

В недоумении, он развёл руками.

– Как хорошо, что это ты, – пролепетала в ответ Анна.

Всю свою историю, Анна выложила тут же, толи с обидой, толи с победой в голосе. Ян не перебил её ни разу, видя, как она спешит выговориться. Когда она, наконец, умолкла, Ян спросил задумчиво:

– В странном одеянии, говоришь?

– Красный, в чёрный горошек галстук, это ли не нелепость?

– Кажется, я догадался. Они звонили мне накануне. Это общество "Фемида", раньше я никогда с ними не сталкивался.

– Я не понимаю, "Фемида" и я?

– По их мнению, если кто-то или что-то мешают общественному спокойствию, они восстанавливают порядок своими методами. Иногда им это удаётся.

– А сами они не слишком берут на себя?

– С ними, практически, невозможно искать общий язык. Они, как бы вне закона, вдобавок, они неуловимы.

– В самом деле, беспредел какой-то. Вот, видишь, сама судьба загнала меня в этот Катон. Если ты помнишь, наводить порядок, это моя специальность. Вместе мы что-нибудь придумаем.

– Мама, о чём ты говоришь! – Ян, обессилено воздел к верху глаза, – Пойдём– ка со мной.

Он вошёл в зал управления, у двери которого они всё это время стояли. Анна вошла следом, и, глядя на основной экран, сразу всё поняла. Это был открытый космос.

– Ты сбегаешь? А как же?.. Ты же сам говорил, экология, анархия.

– Мам, ну прости, я совершил великий грех. Но видит бог, этот грех оправдан.

– Что ты такое говоришь?

– На Ани, я нужен меньше всего. Я просто знал, на что ты можешь купиться. С экологией на планете всё нормально, более того, идёт успешное разведение земных животных и растений. А, об охране Анианских богатств, можно даже не беспокоиться. В людях до сих пор жив ген бережливости, – последствия ГЕЛИОПУТИ.

Анна от возмущения просто задохнулась, в самом деле, она купилась.

– А как же "Фемида"?

– С "Фемидой" Аниане справятся сами. Ну, не сидеть же мне нянькой всю жизнь? Если хочешь знать, на Земле людям жилось в тысячу раз сложнее. А на Ани люди создали просто рай. Ты же видишь, "Фемида" борется не понятно с кем.

– Ничего себе, погибают люди, а ты…

– Засыпают, мама, и ты поспала бы немного, ну потеряла бы ненадолго память. Эта "Фемида", вроде игры в "Казаки– разбойники". Другое дело планета Тамм, откуда я получил сигнал бедствия.

– Тамм? – Анна медленно осела на край кресла.

– Тамм. Галактика М девяносто шесть, – проговорил Ян, глядя на основной экран. Похоже, у них там война, – заключил он.

– Откуда ты знаешь?

– Я же сказал, послание! – Ян поднял кверху палец, – А вот, тебе вовсе не следовало лететь вместе со мной. Ну, что ж теперь делать? – посетовал он, – нет худа без добра, будешь наблюдать за моим бессознательным "Я".

Удивлённо она взглянула на него.

– Да, Мама, мне придётся покинуть своё тело, как только мы приблизимся к струнному потоку.

– Ты никогда не делал этого.

– Придётся на этот раз.

Анне вдруг стало жаль Яна. Вот был у неё сын – кроха, плоть от плоти, и тут будто пропало это ощущение тепла, нежности и родства, будто Ян теперь вовсе не принадлежит ей.

– Бедный мой Янек, – прошептала она, и, поднявшись, прижалась к нему.

* * *

На следующий день Ян, да и Анна, вполне смирившись с положением вещей, мирно распределяли между собой обязанности. Анне досталось всё то, что касалось древних женских забот, плюс медицина. Ян взял на себя обузу технического обслуживания. Вечером они собирались в общем отсеке, вроде гостиной, слушали музыку, играли в игры на внимание, и просто разговаривали, вспоминая о прошлом. Именно тут, за столом, Анна узнала многое из жизни сына на Ани. Как известно, раньше ей редко удавалось поговорить с ним по душам. Ян так и не женился, и ей опять пришлось разубеждать его в холостяцких взглядах на жизнь. Ян лишь таинственно улыбался, снисходительно глядя в её чистые глаза.

– Ну вот, задумчиво проговорила она однажды вечером, – мы одни с тобой, сынок в этом космосе, но я почему-то не чувствую ни грусти, ни страха, ни разочарования или одиночества. Когда, там, на планете Ани, я на самом деле была очень одинока, находясь среди потока людей. Это странно, как-то, тебе не кажется?

Ян в полудрёме сидел напротив.

– Твоих сверстников уже нет, – отозвался он, – как и моих, а новых друзей ты ещё не успела завести, и твои ощущения вполне естественны. Но, всё же, чувствовать одиночество, это не значит быть фактически одиноким. Можно быть одним единственным во всей Вселенной, и в то же время не страдать от этого чувства. Более того, из него можно извлечь некоторую пользу. И уже другие чувства могут тебя посетить.

– Удивительно, Ян, но я понимаю тебя.

– Мы с тобой одной крови, а значит, едины во мнениях. Нам с тобой так хорошо, и не нужен мне никто более.

– Вот тут ты не прав.

– Жизнь рассудит, Мама, – проговорил он мудро, не дав ей открыть дебаты по поводу его холостяцких взглядов.

И тут, она впервые после пробуждения почувствовала некоторую слабость, лёгкое головокружение и тошноту.

– Тебе плохо, мама, – сразу встрепенулся, Ян.

– Да, вроде бы ничего, – произнесла Анна. Глубоко вздохнув несколько раз, она вновь пришла в себя.

* * *

На следующий день Анна впервые увидела, как Плаза покидают свою биооболочку. Зрелище не совсем приятное. Для Яна, эта процедура тоже была первой. Поэтому, его временную кому Анна, естественно восприняла, как смерть. Целый час, в истерике она пыталась привести его в сознание. И только тогда, когда её силы иссякли, когда она измотанная, застыв, как изваяние, тупо смотрела на его бледное лицо, Ян медленно приоткрыл глаза и, остановив на ней взгляд, проговорил одно единственное слово:

– Мама.

По его розовеющей щеке потекли слёзы, и Анна в полуобмороке, упав на его грудь, громко зарыдала. Только теперь она поняла, что Фей покинул тело Яна.

Уже через неделю гиперкатон "Магия" Вошёл в бешеный поток направленных частиц. Анна и не думала, что на неё он подействует так же негативно. Не смотря на показатели приборов, дышать стало нестерпимо трудно, неизменно клонило в сон, а сердце постоянно сбивалось с ритма. С удивлением она смотрела на то, как Ян спокойно управляется с бытовыми делами и заботливо ухаживает за ней. Оказалось, все эти надписи, и инструкции он писал сам для себя. И это понятно, он учится заново. Её болезнь продолжалась долго и упорно, пока организм сам не счёл нужным адаптироваться. И Анна смогла, хотябы изредка думать о других вещах, нежели, о питье и об обезболивающих пилюлях.

Когда-то Ян говорил Анне о том, что Катон полностью идёт на автоматике, и всё же она переживала. А вдруг, что сучится, она точно не справится с новейшим управлением. Ян же пребывал в состоянии некоего ребячества. Всё это она уже проходила, наблюдая когда-то за Сергеем. С ужасом, вспоминая прошлые коллизии, Анна старалась быть начеку, не смотря на своё самочувствие. Но, Ян не доставлял ей особых хлопот. Может быть потому, что окружающая среда не способствовала развращению личности её сына Яна. Оба они часами наблюдали за свечением наэлектризованных газов, сопровождавших Катон. Игра красок завораживала своей фантастичностью, рисуя перед ними грандиозные космические узоры. В бытность ГЕЛИОПУТИ они не могли этого видеть.

К сожалению, этим узорам вскоре пришёл конец, Автоматика сработала чётко, выводя Катон из цепких лап гиперпотока.

Не успела Анна, как следует отойти от невесомости, как тут же элком "Магии" выдал сообщение: "Прямо по курсу транспортное средство размерами…". Можно считать, что это сообщение оказалось слишком поздним. Анна и так видела этот гигантский ощетиненный объект прямо перед её глазами во всей красе. На его фоне "Магия" была просто букашкой. Итак, неземное сооружение серо-стального цвета с сияющими огнями, с выступающими во все стороны шпилями – антеннами и, наверное, пушками. Анна бросилась к управлению, чтобы попытаться увернуться от громадины вручную, но её действия были бессмысленными. Катон "Магия" притягивало к нему, словно магнитом. Можно было и не управлять Катоном, они успешно обходили все преграды и выступы, до тех пор, пока не попали в белёсое пространство.

Через минуту перед ними предстали бледно-зелёные ТОПи. В дрожащем ожидании Анна выбралась из Катона. Отнюдь, не дружелюбными были их возгласы. Анна с тревогой посмотрела на Яна, но он был просто удивлён, не более.

– Однако я где-то вас видел, – проговорил один из ТОПи уже после того, как их перевели в помещение, напоминающее мыльный пузырь, в котором было как-то неуютно. На их головы одели антенки, благодаря которым Анна могла понять, о чём это ТОПи шепчутся. Но этого ТОПи она в упор не узнавала, для неё они все были на одно лицо.

– И вообще, – вновь проговорил тот же самый ТОПи, – вам не кажется странным, что простые Био спокойно разгуливают по всей Вселенной? И куда смотрят Плаза, эти мировые стражи порядка?

Пока Анна собиралась с мыслями, ТОПи обошёл вокруг неё, игнорируя Яна.