Текст книги "Увидеть Париж и разбогатеть"
Автор книги: Наталья Перфилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Правда. – Оправившись от неожиданности, кивнула я. А что, это выход. Нам ведь, и правда, на время пребывания в России не помешала бы няня. Девушка вроде бы не плохая… Да и совесть меня не будет точить, если она под присмотром будет. Я помогу ей разыскать этого Колю, посмотрю, как он отреагирует на неожиданную встречу… В крайнем случае смогу заставить девчонку вернуться обратно домой… Решено. Как говорится, устами младенца глаголет истина. Так неожиданно в течении десяти минут Патриссия Клавьер, студентка из французского города Руана, стала няней моего сына.
ГЛАВА 4
Я стояла, растерянно оглядываясь по сторонам, и все никак не могла поверить, что в аэропорту нас встречать, судя по всему, никто не собирается. Толпа только что прибывших пассажиров и встречающих их взволнованных родственников постепенно редела, а к нам с Патрисией так никто и не подошел.
– Елизавета Анатольевна, – по-французски робко обратилась ко мне девушка, – может быть, стоит попытаться вызвать такси? Павлик капризничает, он устал и проголодался…
– Я помню про сына. – Раздраженно отмахнулась от нее я, вглядываясь в стеклянные двери зала ожидания, – и потом, я же просила тебя в присутствии ребенка разговаривать только по-русски… Да и вообще, если ты планируешь и дальше работать в моем доме, советую не терять времени и почаще тренироваться в языке…
– Да-да, конечно. – Торопливо перешла на русский Патрисия. – Извините, просто никак не привыкну…
– Привыкай. – Пробурчала я, потом вздохнула и вынуждена была признать, – а в принципе, ты права, ждать нам здесь, похоже, больше нечего, нужно выходить на улицу, ловить такси…
– Что значит ловить? – Округлила глаза Пат. – Проще вызвать по телефону…
– Это во Франции проще… А у нас прождешь этого вызова минут сорок, а то и больше. Легче дойти до стоянки и, если есть пустые машины, ехать на одной из них… – Я еще раз попробовала набрать Дианин телефон, ни сотовый, ни городской номера, по-прежнему, не отвечали. – Черт возьми, куда делась эта Дина? Я же вчера ее предупредила, что меня обязательно нужно встретить…
– Может, машина сломалась, – снова робко подала голос Патрисия, – или в заторе стоит, в больших городах всегда есть вероятность попасть в затор…
– У нас это называется «попасть в пробку», – автоматически поправила я. Как я поняла, в целом девушка говорила по-русски довольно прилично, бегло и практически правильно, правда, дело сильно портил чудовищный акцент, из-за которого понять ее порой было не просто. – Только я сильно сомневаюсь, что она застряла по дороге, она уж сто раз бы позвонила и предупредила, что задерживается по не зависящим от нее обстоятельствам. Я, честно сказать, начинаю волноваться, не случилось ли чего плохого за те сутки, что пошли после нашего последнего разговора … Ладно, иди, добывай нам машину, поедем домой своим ходом…
– Куда идти? – Сделала удивленные глаза Патрисия. – Где они обычно стоят?
Я посмотрела на нее с сомнением и с досадой махнула рукой по направлению двери.
– На улице, естественно. Выйдешь и все увидишь сама. Или спросишь у кого-нибудь.
Девушка послушно встала и быстро покатила коляску с Павликом к огромным стеклянным дверям…
– Оставь ребенка то, – окликнула ее я. – Я сама пока присмотрю за ним.
Патрисия оглянулась, посмотрела на меня и довольно не охотно подкатила коляску обратно. Я удивилась, неужели за эти несколько часов она успела так сильно привязаться к Павлику, что уже не хочет с ним расставаться? Да, нет… Скорее всего пытается показать свое трудолюбие, а главное, свою необходимость в этой поездке, ведь, если я сейчас по какой либо причине откажусь от ее услуг, девушке некуда будет пойти, а на обратный билет у нее просто нет денег… В том, что ее русский друг примет гостью с распростертыми объятиями, я откровенно сомневалась, уж если он даже перелет ей оплатить был не в состоянии, то содержать девушку у себя ему точно будет не под силу… Хотя кто его знает, может, я просто постарела и перестала верить в такое прекрасное и светлое чувство – любовь?
Патрисия между тем передала мне сумку с вещами Павлика и спросила.
– Елизавета Анатольевна, Вы меня здесь ждать будете?
– Нет. Мне нужно еще что то решить с багажом… Диана не отвечает, я теперь даже и не знаю, на какой адрес доставку переоформлять… И знаешь что еще, Пат, мое полное имя дается тебе очень не просто. Ты так его перевираешь, что я просто иногда понять не могу, ко мне ли ты обращаешься…
– Просто почти все звуки не привычные… – Покраснела девушка.
– Я понимаю. Ты называй меня просто Лиза… Надеюсь, ты сможешь правильно выговорить эти четыре буквы, а то, боюсь, послушав, как ты говоришь, мой сын забудет вскорости, как на самом деле зовут его дорогую мамочку…
– Спасибо. – Патрисия посмотрела на меня с благодарностью. – Лиза… это, правда, намного проще. – Она улыбнулась и снова направилась к выходу из зала.
В этот момент стеклянная дверь распахнулась и в помещение стремительно влетела женщина в легком васильковом плаще с развевающимися светлыми волосами, она торопливо огляделась по сторонам и, не сбавляя темпа, направилась в мою сторону.
– Ну, слава тебе господи, успела! – Еще где-то с середины зала она протянула ко мне руки с зажатыми в них цветами и маленькой кожаной сумкой. – А я уж думала, где теперь тебя искать… Телефона твоего у меня нет, даже предупредить ни какой возможности не могла придумать…
Я присмотрелась и с удивлением узнала в этой эксцентричной красотке свою довольно давнюю подругу Юлю Павлову… Хотя Диана, вроде, говорила, она теперь Ивакина, раз за Петра замуж выскочить умудрилась… Да, за эти несколько лет Юля здорово изменилась… Удивительно, но, кажется, она не просто похорошела, она помолодела за эти годы лет на десять… Хотя чему тут удивляться, от счастья, да еще и при помощи денег расцвести не трудно.
Появлению подруги я, честно признаюсь, здорово обрадовалась, хотя при этом отсутствие Дианы взволновало меня еще с большей силой.
– Здравствуй, Юля! – Я крепко обняла налетевшую на меня как ураган подругу. Патрисия, так и не достигнув выхода из зала, повернулась и с интересом наблюдала за нашей радостной встречей. Я призывно махнула ей рукой, и снова обратилась к Юле. – А где Диана? Почему она не приехала в аэропорт? И телефон у нее не отвечает…
– Ее телефон у меня в машине, я отключила его, чтобы не трезвонил без дела… – Отстранилась от меня подруга. – Как-то не подумала в суматохе, что можно по нему с тобой связаться.
– В какой суете? Что случилось с Дианой? – Я схватила Юлю за плечи. – Что ты глаза то отводишь, прямо говори, она жива?
– Не кричи… – Тихо ответила она и подняла глаза. – Дина жива… пока.
– Что значит пока? – Я произнесла эти три слова тихо и хрипло, говорить мешал мгновенно образовавшийся в горле шершавый комок. – Пока, это сколько?
– Не знаю… Сейчас этого никто еще не знает. Я только что из больницы, врачи говорят, нужно результатов анализов дождаться, тогда можно будет сказать точнее.
– Что с ней случилось, Юля? Я ведь только вчера по телефону ее голос слышала, она была такой веселой… – У меня на глаза навернулись слезы.
– Ее нашли сегодня ранним утром… Она вскрыла ночью себе вены…
– Почему? – Прошептала я.
– Не знаю. – Юля снова опустила глаза и стала внимательно рассматривать кончики своих элегантных туфель. – А она ничего не может объяснить, в коме Диана… – Подруга, наконец, не выдержала и горько расплакалась.
– Но этого просто не может быть! – ко мне снова вернулся голос. – Не может, понимаешь?! – Я почти кричала, сама этого не замечая. На нас стали оглядываться окружающие, но мне в тот момент было наплевать на постороннее мнение. – Я вчера с ней говорила, она радовалась моему приезду, нам нужно было о многом поговорить… Она не стала бы вскрывать себе вены именно сегодня. – Вдруг откуда-то из глубины сознания в моей голове громко и отчетливо прозвучал Динин голос «меня хотят убить, Лиза. Я боюсь». Неужели я все-таки опоздала, и они успели расправиться с ней до моего приезда. – Где сейчас Диана? Кто ее врач? Надеюсь, ты сделала все необходимое для ее спасения? Может, деньги нужны? – Снова вцепилась я в Юлино плечо.
– Да нет, ты же знаешь, деньги и у меня, и у Дианы, слава богу, есть… Тут дело не в средствах… Ее утром доставили в ближайшую больницу, ну, в обычную, городскую… – Я посмотрела на подругу с удивлением. При Дининих миллионах она могла рассчитывать на лечение не в государственной, а в самой дорогой и престижной клинике города. Да что там лечение, она запросто могла купить себе при необходимости и больницу, и врача вместе со всем остальным обслуживающим персоналом. – Ее туда милиция отправила. Я, как только мне Петя сообщил, бросилась к ней, хотела перевезти в приличное место, но мне сказали, что ее лучше не трогать пока… Ну, пока все не решится…
– Что врач говорит?
– Да ничего… Там доктор такой… странный немного… Но говорят, лучше его ни в какой клинике в городе не найти.
– Значит, нужно за границу везти, если здесь нет хороших специалистов.
– Он хороший. – Поспешила еще раз уверить меня Юля. – Я все про него узнала, специально подруге в минздрав звонила… Так она сказала, нам здорово повезло. Если можно что-то реальное сделать для Динки, то Тихомиров этого шанса точно не проморгает…
– Ну, и что, это светило медицинское, так ничего тебе и не сказало путного?
– Да нет… Ждать надо, говорит… Сейчас все от организма зависит, а он все, что мог, сделал… Я подумала, что пока ты не прилетишь, не стоит ее оттуда увозить, лучше вместе такие вопросы решать…
– Ладно, поехали в больницу! – Решительно скомандовала я и направилась к дверям.
– Елизавета… Лиза. – В спешке Патрисия снова перешла на свой родной французский язык. – Мальчик не может ехать в больницу, он голоден, ему спать скоро нужно, он и так капризничает…
Я резко остановилась. Господи, после Юлькиных известий я даже о родном сыне позабыть умудрилась. Впервые за последние несколько лет… Я посмотрела на уставшее личико Павлика и сказала:
– Она права, Юль, сначала придется завезти моего сына с няней домой… Ключи от Дианиной квартиры у тебя?
– Да, в машине, – кивнула она. – Только не стоит туда сейчас ехать… особенно с ребенком… Там беспорядок, кровь…
– Ясно. Тогда поехали к тебе. Пусть там подождут, когда я с жильем определюсь…
– Конечно, да и определяться нечего, живите, сколько хотите, квартира у меня, благодаря тебе, теперь огромная, не то что раньше… Даша всем, чем нужно, твоей девушке поможет, накормит…
– Ну, и хорошо. Поехали скорее, я ведь специально, чтобы Диане помочь летела, а тут, видишь, как все получилось… Нужно спасать подругу, иначе я себе ее смерти до конца дней не прощу.
Юлина машина ждала нас довольно близко от здания аэропорта, на ней мы быстро добрались до симпатичного трехэтажного домика, где располагались шикарные Юлькины апартаменты. Ее радушная домработница Даша встретила моего ребенка и няню с распростертыми объятиями. Передав ей их с рук на руки, я облегченно вздохнула, и мы с Юлей понеслись по направлению к городской больнице.
ГЛАВА 5
Нас долго не хотели пускать в палату к Диане, ссылаясь то на тихий час, то на карантин… Юлькины сто долларов все же сумели открыть нам дорогу в отделение. В гардеробе нам выдали два довольно свежих белых халата, синие прозрачные бахилы на обувь, и мы, поднявшись по старым, местами выщербленным ступенькам, попали, наконец, в коридор, где находилась Дианина палата.
– Мне удалось добиться, чтобы ее в отдельную палату положили. – Шепотом доложила Юля, – и белье приличное из дома привезла… Еда ей пока не требуется.
Мы осторожно заглянули в дверь палаты, где, как нам сказали, лежит Диана. Лежащая на белоснежных шелковых простынях подруга выглядела просто ужасно. Даже девственная белизна наволочки не могла скрасить бледность, даже скорее синеву, ее лица. Под глазами красовались огромные сиреневые мешки, даже зачесанные назад рыжие густые волосы, казалось, потеряли здесь, в этой палате, всю свою яркость и блеск. Сверху одеяла совершенно безжизненно покоились две тонкие какие то прозрачные Динины руки, замотанные у запястий бинтами. Кровать тесным кольцом обступили не понятные приборы и капельницы, проводки и шланги от которых опутывали все худенькое Дианино тело.
При нашем появлении, сидящая в углу палаты женщина с книгой в руке, резво вскочила и молча вопросительно уставилась на нас.
– Это сиделка. – Пояснила Юля, и успокоительно махнула женщине рукой. – Я наняла ее на всякий случай, чтобы Диана не оставалась одна, ты ведь слышала, наверное, как обстоит дело с персоналом в государственных клиниках?
– Одна санитарка на этаж. – Кивнула я, не отрывая взгляда от Дианиного бледного лица.
– Точно… А то и меньше. Вдруг Дина в себя придет, а рядом никого не будет… Да и потом… – Замялась Юля. – И охрана тоже не помешает…
– Ты что-то знаешь? – Резко повернулась я в сторону Юли. – Почему ты решила, что ей охрана нужна?
– Это Петя… Он, как и ты, не слишком верит в самоубийство… Он еще и охранника обещал к обеду прислать…
– Мне нужно с ним поговорить, как можно скорее. – Твердо сказала я. – Я слышала, вы сыскное бюро, вроде, открыли? – Юля кивнула. – Значит, я буду вашим клиентом.
– Диана и так уже наша клиентка… Она как раз вечером к Пете в контору заходила, а потом домой поехала и… вот…
– Ясно. Сейчас к нему поедем, только сначала мне нужно с доктором увидеться. Как, говоришь, зовут это восходящее медицинское светило?
– Тихомиров Денис Алексеевич. – Подала голос сиделка. – Он очень хороший врач, толковый. И к больной внимательно относится…
– Где я могу найти господина Тихомирова? – Я и сама не могла понять, почему заранее, даже не познакомившись с этим человеком, я уже отношусь к нему с раздражением и явным предубеждением… Наверное, таким образом мой организм реагировал на стресс от произошедшего, да и усталость от дальнего перелета не могла не сказаться на моем душевном состоянии.
– Его кабинет в конце коридора находится. – Любезно пояснила сиделка. – Там всего одна дверь, сразу увидите…
– Врач не в кабинете должен сидеть, – проворчала я, выходя из палаты, – а с больными заниматься.
Дверь с табличкой «Тихомиров Д.А.» я нашла быстро и без труда, она была не заперта и даже приоткрыта. Я постучала и, не получив никакого ответа, решила позволить себе войти без приглашения. В конце концов, это не холостяцкие апартаменты, а всего лишь кабинет государственного служащего… Осторожно заглянув внутрь, я поняла, почему господин Тихомиров не удосужился ответить на мой вежливый стук. Он просто-напросто крепко спал, опустив голову на согнутые руки, лежащие на широкой крышке, покрытого стеклом стола. Я вошла внутрь и осмотрелась. Самый обычный кабинет среднестатистического доктора, стол, пара стульев, кушетка, застекленный шкафчик у стены. На столе открытый журнал, исписанный мелким убористым почерком, ручка и пепельница, полная окурков.
Я подошла к столу и постучала согнутым пальцем по стеклянной крышке. Доктор резко поднял взлохмаченную голову и не понимающе уставился на меня все еще слегка затуманенными от сна глазами. Через пару секунд он пришел в себя окончательно, потер пальцами переносицу и выпрямился на стуле, видимо, ему очень хотелось еще и потянуться, но в моем присутствии он счел это не совсем удобным.
– Вообще то принято стучать в дверь, – не слишком любезно проворчал он. – Причем, перед тем, как войти…
– Да что Вы говорите? – Раздраженно ответила я. – Наверное, эти правила рассчитывались не на тех, кто спит на рабочем месте и не слышит ничего вокруг, кроме своего собственного храпа.
– До Вас ни одна женщина не удосужилась мне сообщить, что я храплю во сне… Спасибо. Буду иметь это ввиду.
– Мне характеризовали Вас, как хорошего доктора и ответственного человека, но, я вижу, эта оценка сильно завышена.
– Как это Вы так быстро смогли определить мою квалификацию? Мы едва успели обменяться парой фраз, и главное, ни слова о медицине… – Холодно оглядев меня с ног до головы, поинтересовался он.
– А мне слова не нужны… Доктор, который спит на работе в самый разгар дежурства…
– А моя смена давно закончилась, уважаемая леди… Я давно должен бы храпеть, как Вы выражаетесь, у себя в кровати, но я не могу уехать, пока у одной моей пациентки не минует кризис… Я бы мог еще сказать, что ночью провел три сложнейших экстренных операции… Но Вам, вероятно, это не слишком интересно, правда? – В голосе доктора Тихомирова не наблюдалось и тени благожелательности. Я не очень поняла, чем вызвала такую явную агрессивность с его стороны, разве что в этом была виновата все та же усталость. – Не хотите рассказать, зачем Вы так бесцеремонно ворвались в мой кабинет?
– Я по поводу пациентки из восьмой палаты. – Не слишком уверенно произнесла я. – Хотелось бы поконкретнее узнать о ее состоянии и перспективах лечения…
– Я так и подумал почему то, что Вы по поводу Городецкой Дианы Ярославовны… Ваша подруга Петрова Юлия Евгеньевна битый час описывала мне уже сегодня возможности и материальное состояние Вашей подруги… Она, правда, была намного вежливее Вас, но и из ее рассуждений я понял, что и я, и наша больница не слишком хороши для Вас, так что можете не утруждаться во второй раз.
– Да я и не собиралась, – слегка растерялась я, но потом ко мне снова вернулось раздражение. – Я просто хотела узнать, на что мы можем надеяться…
– Пока на бога. – Внимательно посмотрел на меня Тихомиров. Потом достал из лежащей на столе пачки сигарету и продолжил. – Сейчас мы больше ничего не можем для нее сделать. Теперь все зависит от силы ее организма, того, как он прореагирует на введенные нами лекарства и, как я уже сказал, на господа бога… Если Вы будете настаивать на переводе Городецкой в другую, более престижную клинику, я возражать не стану… Честно сказать, я, наверное, даже смогу после этого вздохнуть с облегчением и пойти домой спать, да и целая палата освободится, у нас мест и без того не хватает… – Денис Алексеевич затянулся и снова внимательно посмотрел на меня. – Но, как врач, я не могу не предупредить Вас о том, что транспортировка этой пациентки очень опасна и может привести в летальному исходу намного быстрее, чем если она останется здесь… Если уж очень сильно не доверяете моему мнению, то можете привозить ваших великих специалистов сюда… В принципе, у нас это не практикуется, но, я думаю, у Вас найдутся весомые аргументы, чтобы администрация не препятствовала… – Во взгляде Дениса Алексеевича снова мелькнула насмешка. Этот заштатный докторишка вел себя не позволительно нахально, но я вынуждена была терпеть его вызывающий тон, здоровье Дианы в тот момент мне было неизмеримо важнее своих амбиций.
– Не переживайте, никто не собирается сомневаться в Ваших способностях. – Я изо всех сил старалась говорить с Тихомировым вежливо. – Вы можете не ерничать, а объяснить мне доступно и популярно, на что мы можем надеяться?
Что мне больше всего не понравилось в докторе Тихомирове, так это его возраст. На мой взгляд, он был не позволительно молод для такой ответственной работы. Его молодость, накачанные мускулы, модная стрижка, вообще весь вид преуспевающего денди совершенно не соответствовал моим представлениям о талантливом враче… С седыми пожилыми профессорами в очках я чувствовала себя куда увереннее и спокойней.
– Я бы предпочел немного попереживать по поводу Вашего недоверия, зато расстаться с Вами навсегда, – улыбнулся он. – Ведь если госпожа Городецкая останется здесь, на моем попечении, у меня прибавится куча работы и ответственности.
– Не переживайте. Я привыкла достойно оплачивать услуги, оказанные мне и моим друзьям. Диана и сама, если… когда поправится, отблагодарит Вас по полной программе…
– Вот спасибо! А я уж и не надеялся разбогатеть когда-нибудь в ближайшем будущем, а оказывается, все просто… Жаль только я не на Вас работаю, и зарплату мне государство выплачивает, а к Вам я устраиваться пока, вроде, не собирался…
– Может, хватит, а? – Устало вздохнула я и опустилась на кушетку. – Я уже поняла, что Вы жгуче ненавидите деньги и всех, кто рядом с ними… Вы, может быть, коммунист даже… Какое мне дело? Не хотите гонорар? Да черт с Вами, работайте даром… Я только что прилетела из Франции специально для встречи с подругой, а тут такой трагический сюрприз… Диана умирает, а я ничем не могу ей помочь… Вы же доктор, должна быть у Вас хоть капелька сострадания…
Тихомиров посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Скажите, есть хоть какая то возможность того, что Дина сделала это не сама?
– Имеете ввиду, могла ли здесь быть попытка убийства? – Удивленно переспросил Денис Алексеевич. – Но мне сказали, что она была в квартире совершенно одна, дверь заперта…
– Не говорите ерунды, доктор. – С досадой ответила я. – Какая разница, кто с ней был, когда ее нашли… Я имею ввиду не заметили ли Вы чего то подозрительного, когда ее осматривали… Ну, я не знаю, синяки там… порезы…
– Синяки есть, слабые правда… на запястьях. – Задумчиво протянул Тихомиров, – и насчет царапин Вы угадали, кожа у Городецкой на спине немного свезена…
– Что это значит? – Я заинтересованно ждала ответа доктора, мне очень хотелось курить, но своих сигарет у меня не было, а просить у Тихомирова не хотелось…
– Может, ничего… А вообще так бывает, когда обнаженного человека тащат за руки по ни слишком мягкому ковру, например…
– Значит…
– Это ничего не значит, – с досадой перебил меня Денис Алексеевич. – Она могла получить такие же повреждения, к примеру, во время активного занятия сексом на полу в спальне… – В кабинете повисла напряженная тишина, потом Тихомиров подумал и добавил. – Еще в крови Городецкой обнаружена большая доза снотворного.
– Ее усыпили? – Немедленно ухватилась за эту мысль я.
– Возможно. – Пожал плечами Денис Алексеевич. – Но самоубийцы и сами не редко перед тем, как вскрыть вены, принимают снотворное.
– Зачем? – Не поняла я.
– Чтобы умирать не так страшно было. – Ответил врач. Резко затушил сигарету и встал. – Пойдемте, посмотрим еще разок на Вашу подругу, да мне все таки домой пора отправляться, поспать, иначе во время следующего дежурства я буду похож черт знает на что…
Я, едва поспевая за его размашистым шагом, вслед за ним направилась к палате Дианы. Войдя туда, Тихомиров, казалось, полностью позабыл о моем присутствии, во всяком случае он обращался теперь исключительно к Юле и время от времени давал распоряжения сиделке, которые та тщательно записывала в лежащий на коленях блокнот.
– Давление у пациентки слегка стабилизировалось, – в заключении сказал он. – Состояние тоже пока особых опасений не внушает…
– Значит, она поправится? – Радостно воскликнула Юля.
– Это значит, что до завтрашнего утра ей не должно стать хуже. – Без особых эмоций отозвался доктор. – Я могу пойти домой и быть уверенным, что ваша подруга доживет до моего следующего дежурства.
– А вдруг она в себя придет в Ваше отсутствие… – С надеждой посмотрела на него Юля.
– Не думаю. Она потеряла слишком много крови, в мозг долго не поступал кислород в надлежащем объеме… За ее рассудок нам, боюсь, придется еще не мало побороться… Но это потом, в том случае если ее организм сумеет выкарабкаться из этой пропасти…
– Но надежда то есть? – Спросила я, когда Тихомиров уже почти скрылся за дверью.
– Надежда есть всегда. – Донеслось мне в ответ. Денис Алексеевич даже не обернулся.
– Ну, и как тебе доктор? – Поинтересовалась Юля, когда фигура Тихомирова скрылась из вида.
– Сама не пойму… – Я постаралась быть искренней и справедливой. – Как человек он мне не слишком симпатичен, а в медицине я мало смыслю… Он подал мне прекрасную мысль, нужно привезти сюда для консультации профессора Ильина, у него лечатся почти все мои знакомые… Я ему доверяю… Только сделать это хорошо бы сегодня, пока этот Денис Алексеевич будет дома отдыхать. Зачем обижать хорошего человека. – Пояснила я в ответ на удивленный взгляд Юли.
– Так он же все равно узнает.
– Но мы же должны убедиться насколько профессиональную помощь получает здесь Диана. Если Ильин подтвердит компетентность Тихомирова, я лично принесу ему свои глубочайшие извинения…
– А если нет?
– Тогда милейший Денис Алексеевич, выйдя завтра на работу, найдет палату номер восемь пустой, и обижаться не на кого будет…
Голос профессора Ильина в телефонной трубке сразу же потеплел, как только он услышал, кто с ним говорит.
– Лизонька, солнышко, я рад, деточка, что ты, наконец то, вернулась домой. Давно пора, не дело строить свою жизнь вдали от родины… За границей можно работать, отдыхать, учиться, но детей рожать нужно в родных стенах… Уж не замуж ли ты снова вышла? Хотя нет, вряд ли… Ты бы меня пригласила…
– Обязательно! – Невольно рассмеялась я.
– Как сынок? Здоров? – В голосе профессора появилась легкая тень беспокойства. – Если ты мне звонишь, значит, у кого-то со здоровьем не все в порядке…
– Да, Вы угадали, Альберт Владимирович, у нас проблемы… крупные. Диана в больнице. Состояние очень тяжелое, она в коме.
– Почему ее не привезли в мою клинику? – Ильин, в течении всего разговора напоминавший престарелого добродушного дядюшку, как только речь зашла о серьезных вопросах, связанных с его любимой медициной, мгновенно изменился, превратившись в серьезного квалифицированного профессионала.
– Ее милиция, когда обнаружила, так сразу на скорой в ближайшую больницу направила… Я сама только сегодня утром из Франции прилетела, теперь даже не знаю, что делать… Она вены в собственной ванне вскрыла, выжила просто чудом…
– Перевозить ее не рекомендуют?
– Категорически. Условия мы ей, конечно, создать попытались приличные… ну, насколько это там вообще возможно. Палата отдельная, сиделка… А вот насчет компетентности врачей я, честно сказать, сомневаюсь.
– Какое леченье ей прописано? – Озабоченно поинтересовался Ильин. – Надеюсь, ты им сказала, что у Дианы аллергия на многие лекарственные препараты?
– Да, это Юля, подруга наша, доктору сообщила… А насчет леченья, Вы же знаете, Альберт Владимирович, я мало что понимаю… Врач сказал ждать нужно, как организм прореагирует на огромную кровепотерю… Но я не могу просто так сидеть и ждать, умрет Диана или не умрет, я должна что то сделать… Я поэтому и позвонила Вам, Альберт Владимирович, не могли бы Вы…
– Конечно! – Нетерпеливо перебил меня профессор. – Она моя постоянная пациентка и, естественно, я немедленно займусь ее лечением. В какую больницу ее отвезли?
– В центральную. Врача зовут Тихомиров Денис Алексеевич.
– Ну, слава богу. – С видимым облегчением вздохнул Ильин. – Хоть в чем-то Дианочке повезло.
– Он что, такой хороший доктор? – Я, честно говоря, удивилась тому, что профессору известно имя какого то заштатного врача.
– Он не плохой, Лиза. А это уже многого стоит. В государственных клиниках таких специалистов единицы остались, и вам повезло, что Диана попала именно в его руки. Он парень молодой, правда, но очень талантливый и надежды подает большие в своей области.
– Странно. А Вы, Альберт Владимирович его, случайно, ни с кем не спутали?… Как-то он на меня не произвел впечатления …
– Ну, что ты деточка, я хоть и стар, но своих учеников пока и по именам, и по фамилиям всех до одного помню, и за успехами их внимательно слежу, помогаю иногда… правда, если просят, сам не лезу…
– Я очень прошу Вас помочь Диане…
– И не только ты, Лиза. Денис звонил мне сегодня рано утром и уже консультировался по поводу своей очень тяжелой пациентки, имени не называл, но, судя по всему, это и была Диана… Да, мир тесен, девочка. Мир тесен. – Задумчиво повторил профессор. – Я сказал, что полностью согласен с назначенными процедурами и обещал по возможности заехать, если возникнут осложнения.
– Вы прямо камень у меня с души сняли, Альберт Владимирович. – Искренне обрадовалась я. – Я сильно сомневалась в этом Денисе Алексеевиче, но и обижать его недоверием тоже как то не хотелось… Я рада, что все так удачно сложилось… Тихомиров сказал, что состояние Дианы пока стабилизировалось, но я все же попрошу Вас, профессор, заехать к ней хотя бы не на долго…
– Не волнуйся, Лиза, само собой, я заеду в больницу в самое ближайшее время, – твердо заверил меня Ильин. – Я и так бы время выбрал, раз Денис попросил, а уж для Дианы и говорить не о чем.
– Ну, что твой профессор сказал? – начала теребить меня за рукав Юля, как только я нажала кнопку отбоя. – Приедет он Дину посмотреть?
– Конечно, приедет, Юль. Альберт Владимирович лечит ее лет десять, а то и больше, почти как член семьи уже … Так что не волнуйся, если Диане можно помочь, то он все сделает…
– А что ты тогда такая кислая стала, будто он тебя расстроил чем-то? – Удивленно посмотрела на меня подруга. – Я даже подумала грешным делом, что он отказался…
– Да, похоже, зря я на этого доктора местного так наезжала… – С досадой ответила я. – Неудобно получилось…
– Подумаешь. – Легкомысленно махнула рукой Юля. – Лично мне на его обиды начихать. Станет Дине немного получше, перевезем ее отсюда в более приличное место, а этому в крайнем случае заплатишь побольше…
– Если он возьмет, – пробурчала я себе под нос.
– Что? – Не расслышала Юля.
– Конечно, заплачу, – громко ответила я. – Пусть только поможет Диане выбраться, а я уж в долгу не останусь. Ну, что подруга, ждать здесь нам больше нечего, вроде, все, что могли, сделали, теперь нужно с мужем твоим молодым повидаться, узнать, что думает насчет всего этого милиция.
– Петя давно из милиции ушел. – Почему-то обиделась на мои слова Юля. – Он теперь начальник сыскного бюро…
– «Надежда», – перебила я, – я все это прекрасно знаю. Вы дарите людям надежду на то, что все закончится хорошо. Вот и пойдем, подарите мне хоть немножко этой самой надежды… А насчет Пети, не обижайся. Разве быть милиционером в твоем понятии так уж не прилично?
– Нет, но… – замялась подруга, потом посмотрела на меня и продолжила. – Просто насмешки надоели до черта. Петя ведь моложе меня на восемь лет… Говорят, мол разбогатела баба и прикупила себе квартиру, машину и мужика молоденького… Не избалованного взяла из ментов, им платят то копейки, сама знаешь… Я и из города своего в первую очередь из-за этих насмешек уехала.
– Глупость какая! – Искренне сказала я и обняла Юлю за плечи. – Ты прекрасно выглядишь, такая женщина любому мужику за счастье будет и молодому, и не больно… Они просто завидуют, Юль, только и всего, а ты все близко к сердцу воспринимаешь…
– Но я ведь не держу его, Лиз. – Как бы оправдываясь, заглянула мне в глаза подруга. – Да и он начал за мной ухаживать, когда еще и не знал об оставленных тобой бриллиантах… Я ему сама понравилась, а не мои деньги. Правда?
