Текст книги "Комплекс Синей Бороды"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Наталья Александрова
Комплекс Синей Бороды

***

– Ну, это уже переходит все границы! – сказала Лола, захлопнув за собой тяжеленную дубовую дверь. – Ноги моей больше не будет в этом вертепе!

От удара свалилась с козырька огромная сосулька, Лола едва успела отскочить, поскользнулась на ступеньке, чудом не сломав каблук, подхватила падающую сумочку, но уронила перчатку. И, разумеется, прямо в лужу.

Лола горестно ахнула и перехватила взгляд проходящей старухи. Взгляд был равнодушный, но Лоле показалось, что старуха откровенно злорадствует. Проехала машина, разбрызгивая жидкий снег, и перчатка скрылась под грязной водой. Лола топнула ногой с досады и решила оставить перчатку в луже. Она была зла как черт, да что там, как целая тысяча чертей! Ее только что обманули в лучших чувствах, обидели и унизили!

А ведь только сегодня утром жизнь была полна приятных неожиданностей и сияла перед Лолой яркими красками…

Лолу разбудил телефонный звонок. Незнакомый, но очень приятный женский голос сообщил, что новый, совсем недавно открывшийся театр набирает труппу, и сегодня главный режиссер театра Всеволод Семибратский приглашает Ольгу Чижову на собеседование. У них как раз пока свободно амплуа героини.

Семибратский был в театральных кругах города человеком не то чтобы знаменитым, но довольно-таки известным.

– А кто вас направил? – спросила Лола, чтобы не сразу соглашаться.

И дама любезно назвала пару знакомых имен, и сообщила, что известный критик Пеликанский отзывался о Лолиной игре очень и очень благосклонно. И Лола согласилась прийти, сумев все же сдержать прорывавшуюся в голосе радость. Собираясь на встречу, прихорашиваясь и чистя перышки, Лола поймала себя на том, что напевает что-то веселенькое. Ах, как захотелось снова выйти на сцену в свете рампы, двигаться, произносить фразы из любимых пьес, а потом с замиранием сердца слушать аплодисменты и выходить на поклоны! Ах, как соскучилась она по пыльному запаху кулис, по шепоту суфлера из будки, по цветам в гримерке и даже по косым взглядам коллег женского пола! Ведь Лола была прирожденная актриса, все без исключения признавали у нее талант, и даже сам Пеликанскии… Но про это уже говорилось.

И вот вместо того, чтобы блистать на сцене, как Ермолова и Комиссаржевская, чтобы умереть на эшафоте, как Мария Стюарт, сгореть на костре, как Жанна Д'Арк, или уж на самый крайний случай быть задушенной руками ревнивого мавра, как Дездемона, вместо этого Лола должна сидеть в четырех стенах и играть только тогда, когда этого захочет ее компаньон и мучитель Леня Маркиз. Он, видите ли, возомнил себя знаменитым мошенником и теперь использует Лолу только для тяжелой и опасной работы. Черствый, бездушный человек, безжалостный эксплуататор женского труда!

«Чем тебе плохо? – говорит эта равнодушная личность, когда Лола жалуется на судьбу. – У тебя творческая профессия, играй хоть каждый день! Да еще получай за это очень хорошие деньги!»

И кого он заставляет Лолу играть? Скучающих богатых дамочек, либо же горничных, или уборщиц, а то и вовсе какую-нибудь старую бомжиху. Нечего сказать, удачные роли! Где Офелия, где Беатриче, где Нина Заречная из «Чайки»: «Ах, отчего люди не летают как птицы!»

Где Лаура из «Каменного гостя», где «Бесприданница», наконец?

И Ленька, эта ехидна в образе мужчины, еще имеет наглость утверждать, что Лола вполне довольна своей жизнью, потому что играть в театре ей мешает непроходимая лень. Да, надо признать, Лола терпеть не может вставать по утрам, особенно в плохую погоду, но вот же, она преодолела себя и пойдет на встречу с главным режиссером театра… кстати, как же он называется? «Театр на подоконнике»… Не слишком удачное название, впрочем Лоле нет до этого дела. Как говорит ее черноморская тетка Калерия Ивановна: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь!»

Как известно, театр начинается с вешалки. «Театр на подоконнике» не был исключением. Гардероб Лоле не понравился – тесное, полутемное помещение в подвале, облицованном грязно-белой кафельной плиткой, как общественный туалет. Кстати, запах, стоявший в подвале, давал понять, что туалет тоже находится где-то рядом. Сердитая тетка за стойкой в лучших традициях отказалась взять зонтик – пропадет, мол, а я отвечай.

Лола долго искала кабинет главного, а когда нашла, он оказался наглухо заперт. Пробегавшая мимо встрепанная девица крикнула, чтобы Лола не бродила по коридорам тенью отца Гамлета, а шла, как все, к Ангелине Михайловне. Лола поскучнела и поплелась по указанному адресу, однако встретила там все ту же встрепанную девицу, которая, как местная жительница, знала все ходы и выходы и успела раньше Лолы.

– Мне Семибратский назначил встречу! – строго сказала Лола, чтобы сразу поставить девицу на место.

– Он в командировке! – отмахнулась девица. – Да кто вас вообще прислал?

– Вы же сами звонили! – напирала Лола.

– Я? – возопила девица. – Да я в жизни вам не звонила! Вечно эта Ангелина наприглашает кого ни попадя, а сама улизнет!

– Ну знаете! – возмутилась Лола. – Так вы всех актеров распугаете!

– Оставьте ваше резюме, я передам главному, – предложила малость присмиревшая девица.

Но Лола уже вошла в раж.

– Милочка, неужели вы могли подумать, что я стану работать в вашей забегаловке? – обманчиво спокойным тоном спросила она. – Это же надо набраться наглости и приглашать сюда приличных артистов! Зал крошечный и темный, вместо гримуборной – собачья будка, отношение просто отвратительное! Назначить встречу и не прийти! Правильнее было бы назвать ваш театр «На помойке!» Там вам самое место всем коллективом!

– Скатертью дорожка! – тут же отозвалась девица. – Не хотите – не надо! Других найдем!

– Очень сомневаюсь, – буркнула Лола и вышла, кипя от ярости.

И вот сейчас она была зла, как тысяча чертей. Да еще и перчатку жалко.

Она сделала шаг в сторону бокового переулка, где оставила машину, как вдруг кто-то окликнул ее удивительно знакомым голосом:

– Лёлька! Ты ли это? Глазам своим не верю!

Лола завертела головой, мрачная физиономия ее просветлела, она радостно взвизгнула и бросилась в объятия своей старой подруги Ани Ветровой, с которой не виделись они, дай бог памяти, больше двух лет, с тех самых пор, как она познакомилась с Леней Маркизом и сменила профиль работы.

Они расцеловались и рассмотрели друг друга. Анька выглядела неплохо даже на самый пристрастный женский взгляд. На каблуках она была немного выше Лолы, на ней была очень приличная коротенькая норковая шубка и стриглась она явно в дорогом салоне.

– Что ты тут делаешь? – спросили обе хором и рассмеялись.

– Да я тут… – слегка замялась Лола, – по делу…

Она не хотела рассказывать подруге, как ее оскорбили в этом, с позволения сказать, театре. Однако той судя по всему и дела было мало до Лолиных проблем.

– Я ведь тут живу, уже почти два года! – выпалила она. – То есть недалеко…

Тут Лола вспомнила, что когда они виделись в последний раз, Аня с мужем как раз собирались въезжать в новую квартиру, потом Лола уехала за границу, и связь прервалась.

– Я так рада! – сказала Лола, улыбаясь. – Хорошая квартира?

Она ждала, что Аня сейчас пригласит ее в гости. Было бы очень приятно посидеть вдвоем и поболтать за чашкой кофе, как раньше. И забудутся все мелкие неприятности. На лицо подруги внезапно набежала легкая тень, она пробормотала слова извинения и достала мобильник. Лола отвернулась к своей машине, удостоверилась, что все в порядке, и хотела уже вежливо распрощаться и ехать домой, потому что руки мерзли без перчаток.

– Слушай, давай зайдем в кафе, а? – Анька вцепилась в ее рукав. – Ну что, в самом деле, сто лет не виделись! Вон там есть очень неплохое!

Кафе и вправду было очень уютное, и народу днем не слишком много. Когда подруги сняли шубы, Лола отметила, что Анька сильно похудела за эти два года. Еще ее взгляд резанул слишком яркий макияж. Так и вечером-то накраситься – десять раз подумаешь, а тут среди бела дня! И стрижка короткая Аньке не так чтобы очень идет, старит и делает вульгарной…

Лола поймала себя на мысли, что злопыхательствует, и удивилась: с чего бы вдруг?

– Ну а как поживает Игорь? – спросила Лола, аккуратно собирая ложечкой пенку с капуччино.

– Как, ты разве ничего не знаешь? – Анна сделала вид, что удивилась, и лицо у нее перекосилось, как будто она съела целый лимон без сахара. – Мы же с ним развелись! Уже все знают, полгода как развод оформили…

Ложечка выпала из Лолиных рук и покатилась по столу, разбрызгивая остатки пенки.

– Вы с Игорем? Ушам своим не верю! Такая была замечательная пара…

– Ах оставь, пожалуйста! – Анна с раздражением отодвинула свою чашку. – Вовсе не так мы хорошо жили, просто я ничего не рассказывала! Стыдно было, дуре, в чужих глазах своего мужа порочить! Не хотела сор из избы выносить! Стеснялась…

– Ну надо же… – протянула Лола, – а я и не знала…

– Да если хочешь знать, я про этого… – тут Анька вставила непечатное слово, – и говорить не хочу! Но раз уж ты ничего не знала.,.

– Он что – другую нашел? – спросила Лола машинально.

– Кто – он? – завопила Анька, так что чашечки на столе подпрыгнули. – Да кому он нужен-то? Урод тряпочный! Ни любви с него, ни денег приличных!

– Да вроде бы он неплохо к тебе относился… – мямлила Лола, сама не зная зачем.

Ибо ее слова были для Аньки все равно что красная тряпка для быка, валерианка для кота, кость для собаки. Подруга прочно утвердилась локтями на столе, и начала страстный монолог. Лола же так была ошеломлена известием, что не слишком прислушивалась.

Всем знакомым было известно, что Игорь страстно обожал свою жену. Они поженились совсем молодыми, и он готов был носить ее на руках всю оставшуюся жизнь. Все в их тогдашней компании даже перестали над ними подшучивать. И кто-то, кажется Милка Мышкина, называла их «наши голубочки». Так и прилипло к ним это прозвище. Анька хвасталась подругам, что Игорь редко какой день является домой без цветов, буквально засыпает ее подарками по праздникам и без всякого повода, по выходным безропотно возит по магазинам. И главное – обожает, жить без нее не может, во сне видит! Словом, он ужасно хороший, просто замечательный!

Та же Милка Мышкина сказала как-то Лоле, что на ее взгляд Аньке даже слишком повезло. Лола тогда отшутилась, но в глубине души была согласна с Милкой.

Они не завидовали Аньке только потому, что были очень молоды, ничего не понимали в жизни и верили, что встретят еще своего единственного, самого умного и красивого, который будет любить сильнее Игоря. Хотя куда уж сильнее.

Лола очнулась от воспоминаний, потому что внезапно защемило сердце. Ведь сколько лет прошло, ей уже – страшно сказать! – двадцать восемь, а где он, тот единственный, неповторимый, самый лучший, который станет носить ее на руках и дарить цветы каждый день, баловать и называть малышкой?..

– … и всюду разбрасывает свои грязные носки! – продолжала Анька. – И никогда не чистит обувь! Так в грязных башмаках и тащится в квартиру! Ему дай волю, так он и в кровать в грязных ботинках завалится! И вляпывается всегда в разную дрянь и так и ходит. Один раз с жевательной резинкой на ботинке три дня ходил!

– Но это же мелочи… – слабо возразила Лола.

– Мелочи? – заорала Анна. – Хороши мелочи, когда они способны довести человека до белого каления! И вечно он все забывает и путает, в магазин послать нельзя – обязательно принесет все не то! Один раз вместо гигиенических прокладок принес резиновые, для водопроводного крана! А когда чистит зубы, непременно заплюет пастой все зеркало!

«Мой тоже! – оживилась Лола. – Ленька тоже вечно пачкает пастой зеркало в ванной, и я его за это ругаю. Но неужели же мой голос звучит так противно, как Анькин сейчас?»

Анна отпила кофе и со вкусом продолжала:

– Меня от его привычек просто трясет! Представляешь себе – каждый раз, как высморкается, он, прежде чем убрать платок, подолгу рассматривает его, как будто увидел там что-то интересное! А что творится у него на столе – ты себе и представить не можешь! По сравнению с его столом свинарник – это просто образец чистоты и порядка! Но это еще не самое страшное! – Анька понизила голос и наклонилась, как будто собираясь сообщить Лоле страшную государственную тайну. – Он по ночам храпит!

– Да что ты говоришь? – для порядка подала голос Лола, видя, что Анна ожидает от нее реплики.

– Да еще как! – воскликнула Анна. – Такое впечатление, что я сплю в одной комнате с пневматическим компрессором! Чего я только не пробовала – щипала его, подкладывала под матрас теннисные мячи и сапожные щетки, заставляла спать в противогазе… ничего не помогает! И еще он постоянно ко мне вяжется со всякими нежностями! – Анна передернулась, как будто ей за шиворот попала лягушка. – То и дело пристает с объятиями и поцелуями, причем всегда в самый неподходящий момент!

Лола удивленно посмотрела на подругу – ей показалось, что она ослышалась.

– Но позволь… Насколько я помню, ты вечно хвасталась, что у вас обалденный секс каждую ночь, и что Игорь как любовник выше всяческих похвал!

– Так в том-то и дело! – Анна облизнула губы, глаза ее как-то странно блеснули:

– Он давно уже полный импотент! Вот ничегошеньки не может!

– С чего это вдруг? – не поверила Лола. – Болел он, что ли?

– Болел? Я тебя умоляю! – Анна махнула рукой, едва не уронив чашку. – Да у него здоровья на десятерых! Ни одна холера его не возьмет, об асфальт не расшибешь! Просто импотент. Не стоит у него, понимаешь? Совершенно!

Дальше пошли неаппетитные подробности, на которые Анна не скупилась.

«Отчего я чувствую себя помойным бачком, – думала Лола, – или вокзальной плевательницей? Ну и Анька, это же надо до такого дойти. Разбалтывать такое про мужа, хоть и бывшего, все же это чересчур…»

Она не сумела скрыть гадливости во взгляде. Анна же по-своему истолковала ее выражение и выпалила:

– Честное слово! Думаешь, я вру?

«Врет! – тотчас поняла Лола. – Или привирает. Про постель точно врет. Впрочем, какое мне до этого дело?»

Простились они довольно холодно.

Дома Лолу встретило все ее многочисленное семейство, которым она, не будучи замужем, сумела обзавестись за последние два года. Ее боевой друг, соратник и компаньон Леня Маркиз выглядывал из кухни, на нем был Лолин розовый передник в клеточку, в руках большой столовый нож. Попугай Перришон сидел на своем обычном месте – на вешалке, кот развалился на пороге гостиной. И наконец, Лолино сокровище, единственное близкое ей существо на этом свете – крошечный песик породы чихуахуа по кличке Пу И – таращился из-за галошницы любопытными глазками.

– Ты где была? – спросил Леня, и Лола тотчас рассердилась.

Какое он имеет право контролировать ее? Ведь они друг другу никто, то есть у них общее дело, но личная жизнь каждого неприкосновенна. Однако Лола не стала сварливо отлаиваться, что не его, Маркиза, дело, куда она ходит. Она вспомнила Анну, ее визгливый голос, скандальные интонации и решила промолчать. Однако все же следовало что-то ответить, иначе Ленька прицепится как смола, но про театр Лола ни за что не расскажет, а то он будет злорадствовать.

– Да так… – Лола улыбнулась всем лучезарно и поскорее наклонилась к Пу И, – побродила по магазинам, погуляла…

Лола, конечно, была хорошей актрисой, но эту сцену сыграла фальшиво. Во всяком случае, Леня понял, что она врет, он слишком хорошо изучил свою партнершу.

Весь день до вечера Лола была сердита и задумчива. Настроения ее не улучшил сытный обед, который приготовил Леня, сверяясь с толстой поваренной книгой. Леня очень старался, и хоть куриные грудки оказались слегка пережаренными, а рис, наоборот – недоваренным, Лоле, несомненно, следовало поощрить такую полезную инициативу. Что она и сделала.

Вечер был уныл и скучен. Компаньоны разбрелись по своим комнатам, звери в гостиной смотрели очередной сериал про ментов. Если бы Лола не была так расстроена собственными проблемами, она сообразила бы, что Маркиз тоже в последнее время что-то заскучал, слоняется по квартире без дела и часто и тяжело вздыхает, как больной сенбернар.

***

Наутро Лола встала свежая, как весенний первоцвет, и решила выбросить из головы свое несостоявшееся свидание с театром. В самом деле, у нее есть замечательный компаньон, есть Пу И и другие звери, есть столько денег, сколько нужно, чтобы удовлетворять все свои капризы, так чего же еще-то? Не станет она менять все это на сомнительное удовольствие покрутиться перед публикой в полупустом зале на продуваемой всеми сквозняками грязной сцене. Бог с ним, с Шекспиром, и с Шиллером, и с Чеховым…

Лола велела Лене отвечать всем по телефону, что ее нет дома. Впрочем, никто и не спрашивал. Но на третий день она обнаружила в почтовом ящике записку от самого Семибратского.

Он очень извинялся. Он был безумно расстроен, что не смог встретиться с Лолой третьего дня, его срочно вызвали в Москву в министерство культуры. Он умолял Лолу прибыть завтра к нему в двенадцать часов для серьезного и неотложного разговора. Конечно, Лола может подумать, но он лично для себя уже все решил – в амплуа главной героини он видит только Ольгу Чижову. У него есть на примете несколько замечательных пьес, где роли будто созданы специально для нее. «Дорогая, – писал дальше главный, – мы с вами сотворим такое! Публика будет в восторге!»

Лола прочитала записку тут же, на лестничной площадке.

«Ни за что не пойду! – решила она и смяла записку в кулаке. – Не на ту напали»!

Она толкнула дверь подъезда и выбросила записку в урну.

«Отвратительный театр, – думала она на ходу, – и эта хамская девица в приемной… Это все так, но я ведь актриса. А для настоящей актрисы нет ничего важнее сцены! Что с того, что театр маленький, в гримуборной свинарник, а со стороны персонала сплошное хамство! Зато я буду играть! Играть на сцене, для настоящей публики!»

Лола круто развернулась и побежала назад. У подъезда она вытащила записку из урны, стараясь не думать, что скажет консьержка, которая наблюдает сейчас за ней через камеру.

Наутро в прекрасном настроении Лола припарковала машину возле театра. Погода соответствовала радостным трубам, певшим в Лолиной душе. Все у нее замечательно, а будет еще лучше. Она будет много работать и так сыграет в новой пьесе, что публика будет визжать и топать ногами от восторга! Сильные, суровые мужчины будут, стесняясь, утирать скупые мужские слезы, а слабые женщины – и вовсе лишаться чувств. В гримерке не поместятся все корзины с цветами, и их будут выставлять в коридор. И Ленька наконец перестанет над ней подсмеиваться, прижмет руки к сердцу и скажет голосом, дрожащим от сдерживаемых эмоций:

– Лолочка, дорогая, как я был не прав! Ты – удивительная, необыкновенная, гениальная актриса! Я недостоин дышать с тобой одним воздухом! И больше никогда не буду заставлять тебя помогать мне в мошенничестве. Ты создана для того, чтобы играть, чтобы тобой восхищались тысячи, миллионы людей! Ты – Сара Бернар, Вивьен Ли, Анна Маньяни в одном флаконе!

С мечтательной улыбкой на устах Лола вошла в приемную и встретилась взглядом с давешней встрепанной девицей, которая что-то писала на бланках.

– Опять вы? – удивилась та. – Что-нибудь забыли в прошлый раз?

Лола помахала перед ее носом запиской Семибратского.

– Меня ждут, – холодно сказала она.

– А вот и нет! – радостно завопила девица, тряхнула ручкой, отчего по всему помещению веером разлетелись брызги чернил, Лола едва успела отскочить. – Главный уехал. Его вызвали срочно!

– В Москву? – простонала Лола.

– В Смольный, в управление по культуре! А вы что хотели?

– Собственно, хотела не я, – процедила Лола, медленно накаляясь, – хотел он, Семибратский. Он хотел взять меня на амплуа главной героини.

– Он? – девица вылупила глаза и захлопала белесыми ресницами. – Но как же… Ведь мы уже утвердили на героиню Свиристицкую!

– Свиристицкую? – завопила Лола, потеряв голову от возмущения. – Эту корову, эту бегемотицу, этот… комод на двух ножках?..

– Ее самую, – любезно подтвердила девица и развела руками с таким видом – мол, я-то с вами согласна, но не я решаю, а главный…

Лоле захотелось вырвать из рук девицы капающую ручку и зафитилить пером в глаз. Испугавшись своих кровожадный намерений, она глубоко вдохнула, развернулась, как на параде, и стремглав вылетела из приемной, бормоча, что все они тут сильно больные на голову, и что работать в такой психушке опасно для жизни.

***

– Все, – Лола скомкала злополучную записку и снова швырнула ее в урну, – больше я сюда ни ногой! Даже если главный режиссер лично прибежит меня уговаривать и будет петь серенады под моим окном!

Она представила, как главный режиссер этого театра, низенький плешивый толстяк Семибратский, стоит с гитарой под ее окном и исполняет томным голосом серенаду, а она широко открывает окно и выплескивает ему на голову полное ведро холодной воды, а еще лучше – кастрюлю вчерашних щей, и ей стало немножко легче. Потом она стала разворачивать сладостную картину дальше. Вот Семибратский стоит под окном, пытаясь стряхнуть с ушей капустные листья, а она смотрит на него сверху и заразительно хохочет… во всем этом замечательном видении была только одна заведомо слабая деталь: чтобы выплеснуть на Семибратского вчерашние щи, накануне их нужно сварить, а уж щей-то Лола давно уже не варила. И борщ тоже. И рассольник. И даже грибной суп. Лола совершенно некстати подумала, что она в последнее время обленилась, и готовит все больше Леня, а она только покупает готовые продукты и разогревает их в микроволновке. Вот запихнуть бы этого Семибратского в печку и включить ее на полную мощность!

Встречная женщина испуганно посмотрела на нее и на всякий случай перешла на другую сторону улицы.

Лола мобилизовалась и взяла себя в руки: эмоции эмоциями, а внешние приличия соблюдать необходимо. Она выпрямилась, гордо откинула голову и огляделась по сторонам. Все было как обычно: встречные женщины провожали ее неприязненными взглядами, в которых явственно читалась зависть к Лолиной молодости и красоте, встречные мужчины, напротив, провожали ее взорами, полными искреннего восхищения… только один из них скользнул по ней взглядом совершенно равнодушным, потухшим, напрочь лишенным здорового мужского интереса. Лола удивленно пригляделась к этому странному человеку… и узнала его.

– Игорь! – окликнула она пригорюнившегося прохожего. – Ветров!

Действительно, это был ее старый знакомый Игорь Ветров, муж той самой Аньки, которую Лола встретила в этом самом месте в прошлый раз. Точнее, бывший муж, на которого Анька во время их короткого разговора успела вылить целое ведро помоев.

– Игорь! – повторила Лола еще громче, потому что на ее первый оклик он никак не прореагировал.

Игорь завертел головой, увидел ее и горестно вздохнул:

– А, Оля! Это ты…

При этом он выглядел в точности как грустный ослик Иа-Иа, когда тот потерял свой собственный хвост – ничуть не удивился, как будто встреча с Лолой была для него неприятна, и он этого давно ждал.

– Как поживаешь, Оля? – проговорил Игорь с выражением вселенской скорби на печально вытянутом лице.

– Да я ничего… – протянула Лола, немедленно забыв собственные неприятности. – А как ты?

– Рад за тебя… рад, что хотя бы у кого-то все в порядке, – Игорь снова громко вздохнул, как будто все окружающие были перед ним давно и прочно виноваты в том, что у них все в порядке. – А ведь мы с Аней разошлись…

Лола испугалась, что он тут же начнет поносить бывшую жену, как та накануне поносила его, и тут же пожалела, что первая окликнула его. Шла бы себе своей дорогой, он бы ее и не заметил. Но Игорь только еще раз тяжело вздохнул и понурился. Так и казалось, что он сейчас расскажет, как был привязан к своему пропавшему хвосту и как ему без этого хвоста одиноко. Лоле вдруг стало до слез жалко бывшего приятеля, захотелось посочувствовать, сказать ему что-то хорошее, приятное… она увидела рядом ту самую кондитерскую, в которой они накануне сидели с Анькой, и предложила:

– Давай зайдем, выпьем кофе…

Игорь неожиданно обрадовался. Видно, ему очень не хотелось оставаться одному.

Они вошли в кафе, заняли столик в дальнем углу, Лола заказала себе капуччино с пирожным, а Игорь попросил чашку зеленого чая. Только сейчас Лола как следует разглядела своего визави. Выглядел он, прямо скажем, не блестяще – взгляд потухший, под глазами мешки, со лба прилично полысел…

«Ужас какой! – мысленно вздохнула Лола. – Ведь ему же едва за тридцать… Укатали сивку крутые горки, дорого достался ему развод с Анькой…»

– Да, а что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она, когда официантка отошла от стола. – Ведь вы с Анькой разъехались, ты тут больше не живешь…

– Точнее, она меня выставила… – со вздохом проговорил Игорь.

Лола испугалась, что теперь-то он точно начнет поливать бывшую жену грязью, но он только опустил плечи и снова тяжело вздохнул.

– И где же ты теперь живешь? – спросила Лола, чтобы хоть чем-то заполнить затянувшуюся паузу. Это было ее ошибкой, потому что Игорь странно оживился и с какой-то непонятной радостью сообщил, что снимает комнату в отдаленном спальном районе, и ему приходится ехать от метро десять остановок на троллейбусе.

– Но у тебя же была машина!

– Разбил, – сообщил он как о чем-то само собой разумеющемся.

– Подожди, но ведь у вас на двоих хорошая трехкомнатная квартира… я, конечно, там не была, но помню, как Анька хвасталась – метраж приличный, потолки высокие, вы могли бы ее разменять…

– Моя бывшая жена не хочет, – сообщил Игорь и снова замолчал.

– Так все-таки зачем ты сюда приехал? – снова не выдержала Лола молчания. – Чтобы встретиться с Анной?

– Да нет, мне нужно у нее взять свой диплом, он мне нужен, чтобы устроиться на работу… – При этих словах Игорь еще больше помрачнел.

– Постой, ты что – поменял место работы?

Она смутно помнила, что при их последней встрече Игорь воодушевленно рассказывал, как ему нравится работа в одной солидной фирме и как его там ценят.

– Пока еще не. поменял, – с возрастающей печалью ответил Ветров, – то есть со старого места меня уволили, после того как моя бывшая жена туда пришла и устроила скандал…

– Не понимаю, – Лола удивленно покрутила головой, – это в советские времена женщины приходили жаловаться в профком, и к мужу применяли меры воздействия, а сейчас такого не бывает…

– Ага, не бывает! – Игорь снова вздохнул. – Только после того как она разбила три компьютера, факс и кофеварку и выдрала из кадки пальму в приемной директора, мне сказали,, что у них солидная фирма, а не пивная, им не нужны скандалы, а незаменимых специалистов не бывает, так чтобы я немедленно увольнялся! Так что теперь я ищу новую работу…

– Фантастика! – не удержалась Лола. – Сказки какие-то ты рассказываешь! За что она так на тебя ополчилась?

Она тут же прикусила язык, потому что ей совершенно не улыбалось два часа слушать жалобы на Аньку. Откровенно говоря, эта семейка ей уже надоела, пускай сами разбираются в своих отношениях.

– Долго рассказывать, – Игорь понурился и уткнулся взглядом в столешницу.

– Ну, раз долго, то и не надо! – неприлично обрадовалась Лола. – Что плохое вспоминать? У тебя все со временем непременно наладится, знаешь, как в жизни бывает – полоска белая, полоска черная… Будет и на твоей улице праздник!

Она сама поморщилась – до того от ее слов разило неискренностью и фальшью, но Игорь ничего не заметил. Он поглядел на нее внимательно и улыбнулся, на миг став прежним, таким, каким она его помнила, даже глаза заблестели.

– Рад, что тебя встретил, Олька, – пробормотал он, – ты мне всегда нравилась. Кстати, – Игорь неожиданно оживился, – ты не могла бы мне помочь?

– Конечно, – Лола полезла в сумочку, – сколько тебе нужно?

– Да нет, что ты подумала? – Игорь покраснел. – Я еще не дошел до такого падения, чтобы просить деньги у женщин! Я хотел тебя попросить о другом…

Он снова так громко вздохнул, что сдул со стола бумажную салфетку в веселеньких цветочках.

В это время подошла официантка с подносом и поставила перед Лолой кофе и тарелочку с пирожным, а перед Игорем – чашку зеленого чая. Лола подумала, что этот чай ему очень к лицу.

– Ты не могла бы к ней подняться? – выдавил наконец Игорь, как только официантка отошла.

– К кому? – машинально переспросила Лола, невольно утратившая нить разговора.

– К моей бывшей жене, – удивленно пояснил Ветров, – к Анне! Подняться и попросить мой диплом…

– А ты сам что – не можешь?

– Понимаешь, она мне не открывает! Я звоню-звоню в дверь, и ничего… она меня не хочет видеть! Наверное, увидела в глазок и решила затаиться, сделать вид, что ее нету. А мне обязательно нужен диплом! Меня без него не принимают на работу… хотя, конечно, кого это интересует. .. – и он еще больше пригорюнился.

– Так, может, ее действительно нет дома?

– Да дома она! Точно дома! Я ей несколько раз по телефону звонил, а у нее насмерть занято! Явно с кем-то из подруг треплется! Мои косточки перемывает! А мобильный она нарочно поменяла, и новый номер мне не дала! И замки на дверях сразу же переставила, чтобы я не мог своими ключами открыть. И теперь дверь не открывает… просто не знаю, что делать!

Лола вспомнила, с какой ненавистью Анька говорила о своем муже, и поверила ему. Больше того – неожиданно для себя самой решила ему помочь, хотя прекрасно знала, что нет ничего глупее, чем вмешиваться в ссору между супругами. Она тяжело вздохнула (наверное, заразилась этим от Игоря) и нехотя согласилась.

***

– Поднявшись на четвертый этаж, она позвонила в нужную дверь и замерла в ожидании. Из-за двери доносились какие-то странные голоса. Два человека переругивались с неестественными, фальшивыми интонациями. На звонок никто не отзывался. Снизу по лестнице приближались медленные шаркающие шаги.

Лола прижалась ухом к двери, чтобы разобрать, о чем говорят те двое в квартире, и с удивлением разобрала реплики Войницкого и Серебрякова из второго акта «Дяди Вани». Видимо, по радио шла передача «Театр у микрофона».

– Это что это мы тут делаем? – раздался вдруг прямо над ее ухом неприязненный женский голос. – Подслушиваем? Подсматриваем? Вынюхиваем?

Лола испуганно обернулась и увидела тетку пенсионного возраста с двумя тяжелыми сумками, которая стояла возле соседней двери и сверлила Лолу подозрительным взглядом.

– А вам-то что? – огрызнулась девушка. – Это же не ваша квартира!

– А то, что у нас уже три квартиры на лестнице обнесли, и я сейчас вызову милицию!

– Больше вам делать нечего! – фыркнула Лола. – Я Анина подруга, по делу к ней пришла, а она не открывает! Удовлетворены? Или вам нужно предоставить анкету на десяти страницах с фотографиями?

– Если не открывает, значит, дома нету! – припечатала тетка. – И нечего тут под дверью торчать! Видали мы таких подруг!