Текст книги "Отдых не для слабонервных"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ага! – проговорила Надежда вполголоса, ни к кому не обращаясь. – Вот, оказывается, куда пропал тот самый мастер Черенков! Вот почему его никто не мог найти! Интересно…

В этот момент на «сцене» появилось еще одно действующее лицо: уже знакомая Надежде рыжая, коротко стриженная женщина, ревнивая жена добровольного спасателя.

Увидев своего мужа, обнимающего рыдающую особу, рыжая мегера налетела на обоих, как тайфун.

– Кобелина! – заорала она визгливым истерическим голосом. – На минуту нельзя оставить – уже с какой-то шлюхой обжимается! Дай тебе волю, ты тут со всеми…

– Лапочка! – попытался утихомирить жену героический спасатель. – Ты все неправильно поняла…

– Все я поняла, как надо! – вопила женщина. – Уж я тебя знаю как облупленного! – Тут она повернулась к рыдающей Лизе и переключилась на нее: – А ты, кошка драная, на чужих мужчин кидаешься? Своего заведи, а то я тебе последние волосенки выдеру!

Лиза от неожиданности перестала рыдать, заморгала и удивленно уставилась на визжащую особу:

– Тетенька, вы кто? Что вам от меня нужно?

– Тетенька? – Жена спасателя задохнулась от возмущения. – Да ты на себя-то посмотри! Тебе самой на пенсию пора, а туда же – с чужими мужьями обнимаешься!

Надежда, которая наблюдала за этой сценой со стороны, почувствовала в поведении рыжей мегеры какую-то ненатуральность.

«Что-то тут не так, – подумала она. – Эта ревнивая тетка явно повторяется. Те же самые слова, те же самые выражения, те же самые интонации, как тогда, когда она налетела на меня. Как заезженная пластинка. Нет в ней настоящего чувства, как будто надоевшую роль играет…» Она внимательнее пригляделась к рыжей особе и вдруг перехватила быстрый взгляд, которым та обменялась с мужем. В этом взгляде не было ни возмущения, ни ревности, а только безмолвный вопрос и ответ, каким могут обменяться на сцене актеры, играющие важную сцену.

– Интересно… – вполголоса повторила Надежда.

Она отложила свои подозрения до более подходящего случая и протиснулась к самому берегу – туда, где Лёша оплакивал своего покойного наставника.

Лёша то и дело всхлипывал, размазывая слезы рукавом.

– Ну что уж ты так убиваешься? – сочувственно проговорила Надежда Николаевна. – Все же он тебе не такой близкий родственник… Все же только двоюродный…

– А все равно жалко, – всхлипнул Лёша. – Он меня еще не всему научил… Главное дело, жалко, что так глупо помер…

– Жалко… – согласилась Надежда Николаевна. Она наклонилась и через Лёшино плечо посмотрела на утопленника.

Дядя Паша лежал, вольготно раскинувшись на прибрежном песочке. На нем были широкие штаны от китайского тренировочного костюма, утратившие в воде свой исходный фиолетовый цвет, и свободная клетчатая рубаха. И на этой рубахе, на уровне груди, Надежда заметила широкий ровный разрез.

– Интересно! – повторила она уже не первый раз за последние полчаса и протянула руку к утопленнику.

Это было очень неприятно, но инстинкт сыщика превозмог отвращение, и Надежда отвернула край рубашки в месте разреза.

На груди под рубахой зияла глубокая ровная рана. Крови было не видно.

– Что это? – вполголоса проговорил Лёша, который удивленно следил за действиями Надежды.

– А сам-то ты как думаешь?

– Может быть, он на какую-нибудь корягу наткнулся? Уже там, под водой?

– Ага, на корягу! Как от коряги могла получиться такая ровная рана? И как коряга могла разрезать рубашку?

– То есть… то есть вы думаете, что это – рана от ножа? – испуганно проговорил Алексей.

– Или от чего-то похожего…

– Но ведь крови-то нет!

– А ты подумай, сколько времени он пролежал в воде! Понятное дело, что кровь смылась…

– Значит… значит, дядю Пашу убили? – пролепетал Лёша.

– Очень может быть! – вполголоса отозвалась Надежда.

– Но кто? Кому он мог помешать? Дядя Паша… он был такой безобидный!

– Трудно сказать… – протянула Надежда, но тут же спохватилась: – Только ты никому ничего не говори, что заметил эту рану, а то сразу попадешь под подозрение!

– Да я-то при чем? – удивленно заморгал Лёша.

– А, им только кого-нибудь найти виноватого… – пробормотала Надежда, – и вообще, пускай полиция сама разбирается, если что…

– Верно, – неожиданно согласился Алексей, – тут вы правы…

Надежда выпрямилась и под задумчивым взглядом Алексея побрела прочь от берега. В прострации она свернула не в ту сторону, и когда поняла, что удаляется от коттеджей, пошла напрямик через кусты сирени. Внезапно со стороны дорожки раздались приглушенные голоса.

Повинуясь инстинкту, Надежда тихонько двинулась вперед и выглянула в просвет между кустами.

На дорожке стояла хорошо знакомая ей парочка – рослый мужчина, любитель купания, и его не в меру ревнивая жена. Но на сей раз было непохоже, что она устраивает мужу сцену ревности. Наоборот, он ее за что-то отчитывал, а рыжая мегера выслушивала отповедь, как нашкодившая ученица слушает учителя.

– Я тебе еще раз говорю – переигрываешь! – говорил мужчина негромко, но строго. – И потом, все время повторяешься! Ну сколько можно повторять одно и то же – «кобелина»! Что, других слов не можешь придумать? Русский язык очень богатый!

Надежда Николаевна подумала, что мужчина прав: ей и самой только что показалось, что ревнивая жена слишком однообразна в своих проявлениях эмоций.

– Ну, извини… – вяло оправдывалась рыжая. – Я уж старалась действовать по обстановке…

– По обстановке! – передразнил ее мужчина. – Вот и действуй по обстановке, а для начала придержи коней! Я тебя зачем пригласил? – Он сделал паузу, но женщина промолчала. – Я тебя пригласил, чтобы меньше бросаться в глаза, а ты, наоборот, только привлекаешь к себе внимание! Мне это нужно?

– Ну, извини… – повторила женщина. – Наверное, я неправильно поняла сверхзадачу…

– Сверхзадачу! – снова передразнил ее мужчина. – Тут тебе не выпускной экзамен в театральном училище! Тут жизнь! – Вдруг он прислушался. – Тебе не показалось, что в кустах кто-то шуршит?

Надежда замерла и постаралась даже не дышать.

– Да нет, не показалось, – проговорила женщина. – Может, птица какая-то…

– Может, и птица! – с сомнением проговорил мужчина. – Но лучше пойдем-ка отсюда…

И странная парочка пошла прочь по дорожке.

– Интересно! – в который уже раз повторила Надежда.

Она выждала несколько минут и тоже пошла в направлении своего коттеджа.

* * *

Надежда медленно шла по тропинке. Поблизости никого не было – отдыхающие испуганно разбежались, узнав неприятную новость. Кто-то поспешил в коттедж, чтобы запереться на все замки, кто-то отправился в ресторан, чтобы взбодриться солидной порцией спиртного. Среди женщин расцветали пышным цветом слухи о маньяке, несмотря на то, что причина смерти дяди Паши была, кажется, очевидна: выпил человек лишнего и свалился в воду. А там уж выплыть не смог или сердце не выдержало. Полиции пока не было видно, а про рану на груди никто не знал.

Надежда Николаевна не торопилась, потому что нисколько не боялась неизвестного маньяка. Она была уверена, что никакого маньяка не существует.

Хотя в случае дяди Паши имел место вовсе не несчастный случай. Его хладнокровно убили, так сказать, для дела. Убийца заманил его в укромное место на берегу озера, возможно, предварительно напоил, ударил ножом и сбросил тело в озеро.

И полиция вряд ли станет расследовать – кому дело до простого электрика? А если и обратят внимание на ножевую рану, то уж точно никак не свяжут убийство дяди Паши со смертью постояльца из тринадцатого коттеджа.

Да, похоже, что здесь Надежда ничего выяснить не сможет, все концы, как говорится, в воду.

Тут у нее зазвонил мобильник, на дисплее высветился муж.

– Надя, – заговорил он несчастным, страдальческим голосом, – понимаешь…

– Понимаю, – ответила Надежда, – ты не приедешь.

– Да, тут такое дело… – Сан Саныч был так расстроен, что в душе Надежды шевельнулась жалость.

Муж покорно молчал, ожидая положенной порции криков и упреков. Надежда тоже молчала, производя в уме некоторые прикидки. Муж не приедет. Ни сегодня вечером, ни завтра. Что-то у него там не заладилось, а уж какой отдых, если душа не на месте и сердце болит за работу. Что ж, нужно смириться с неизбежным и использовать сложившуюся ситуацию с пользой для себя. Она спокойно может заниматься расследованием смерти Шубина.

– Знаешь что, Саша, – сказала она, тщательно выбирая слова, – ты мне не звони с извинениями. Позвонишь, когда сможешь приехать. А не сможешь – ну и ладно, я уж тут как-нибудь…

– Надя, – занервничал муж, удивленный такой сдержанной реакцией, – а чем ты там занимаешься?

Как видно, в нем зародились некоторые сомнения, все же он отлично знал свою жену.

– Отдыхаю, дорогой, – кротко ответила Надежда, – загораю, книжки читаю, в бильярд вон научилась играть…

И поскорее нажала кнопку отбоя, направившись к коттеджу. Однако дойти до него ей было не суждено.

Когда Надежда проходила мимо бара «Веселый окунь», из кустов выскользнул мужчина, подскочил к ней и зажал ладонью рот.

– Помогите! – попыталась крикнуть Надежда, но вместо этого у нее вырвалось только какое-то нечленораздельное мычание.

– Тише! – зашипел мужчина. – Вы можете не кричать?

Вместо ответа Надежда примерилась и изо всех сил наступила каблуком на его ногу. Мужчина вскрикнул и ослабил хватку. Надежда высвободила руки, отлепила ладонь, закрывавшую ее рот, и хотела была позвать на помощь, но тут разглядела того, кто на нее напал.

Это был детектив Мухин.

– Вы что, с ума сошли? – проговорила она сердито. – Отпустите меня сейчас же!

– А вы не будете кричать?

– А вы не будете меня хватать?

Детектив отпустил ее и шагнул в сторону, потирая ушибленную ногу.

– Вы мне чуть ногу не сломали! – прошипел он, покосившись на Надежду.

– А чего вы ждали? – фыркнула та. – Выскочил из кустов, напал, зажал рот…

– Вы что, решили, что я – маньяк-убийца?

– А что я, по-вашему, должна была подумать? И вообще, вы мне объясните, что это было? У вас случилось временное помрачение рассудка?

– Я просто хотел с вами поговорить!

– Ага, и для этого чуть не сломали мне шею!

– Да ничего я вам не сделал! Я просто не хотел, чтобы вы шумели, не хотел, чтобы нас кое-кто услышал… – Он опасливо покосился на окна «Веселого окуня».

– По-моему, так получилось гораздо больше шума, – проворчала Надежда. – Кстати, я тоже хотела с вами поговорить. Вы знаете, что в озере нашли труп Черенкова?

– Кого? – переспросил детектив. – Какого Черенкова?

– Ну, того мастера на все руки, который должен был проверить телефон в коттедже Шубина. Все думали, что он запил, а он, оказывается, все это время лежал на дне озера, а сегодня всплыл… Так вот, по-моему, из этого следует…

– Да? Это очень интересно. – В голосе детектива, однако, не было подлинного интереса. – Так вот, о чем я хотел вас попросить…

– И еще одно. – Надежда поняла, что он ее не слушает, но постаралась не показывать обиду. – Помните такую парочку – крупный мужчина в очках и при нем рыжая истеричная жена?

– Простите, вы мне все это потом расскажете, – перебил ее детектив и снова покосился на кафе-бар. – Сейчас мне очень нужна ваша помощь! Очень нужна!

«Какой невоспитанный человек! – подумала Надежда. – Мало того что налетел на меня как настоящий маньяк, так имеет наглость после этого просить о помощи!»

– Мы ведь с вами договорились объединить наши усилия, – продолжал Мухин тихим убедительным голосом. – И мне как раз сейчас очень нужно, чтобы вы задержали одного человека, отвлекли его разговорами, пока я осмотрю его коттедж.

Надежда, которая только что была совсем не настроена помогать Мухину, неожиданно смягчилась и спросила:

– И кого же я должна отвлечь?

– Вот он, смотрите!

Детектив подкрался к окну бара и показал ей на дальний столик. За этим столиком сидел знакомый Надежде унылый тип с прилизанными волосами.

– Ах, этого! – протянула Надежда, и настроение ее неожиданно испортилось.

– Да, мне кажется, он ведет себя очень подозрительно. Опять же, живет здесь один…

– А по-моему, вы зря зациклились на одиноких мужчинах, – перебила его Надежда. – Я говорила вам о той парочке – крупный мужчина и рыжая мегера?

– Вы мне потом расскажете о своих знакомых! А сейчас – поможете мне? Отвлечете этого человека?

– Ну, так и быть! – проговорила Надежда со смирением. – Но только потом…

Но Мухин ее уже не слушал – он чуть не бежал по дорожке в сторону коттеджей.

«Надо же, он ничуть не сомневался, что я ему помогу! – недовольно думала Надежда, подходя к двери бара. – Что он о себе возомнил? Тоже мне, Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро в одном флаконе! А почему я, собственно, согласилась? Надо было отказаться, просто из воспитательных соображений…»

Тем не менее она вошла в полутемное помещение и огляделась.

Как всегда, большинство столиков было свободно, но Надежда направилась именно к тому, за которым сидел унылый прилизанный тип.

– Вы позволите к вам присоединиться? – спросила она, остановившись возле столика.

Прилизанный усмехнулся одним уголком рта и демонстративно оглядел пустой зал – точно так же, как прошлый раз Надежда, но после этого пожал плечами и проговорил:

– Присаживайтесь, конечно.

– Во-первых, меня зовут Надежда, – представилась женщина, усевшись за стол, и сделала выразительную паузу, надеясь, что ее визави тоже представится.

Тот, однако, молчал.

– Меня зовут Надежда! – повторила она с нажимом.

– Хорошее имя, – проговорил прилизанный. – Сейчас оно стало довольно редким.

«Он что, намекает, что я глубокая старуха? – подумала Надежда возмущенно. – Что я принадлежу к какому-то давно ушедшему поколению? Что я – обломок каменного века? Что мне давно пора на свалку?»

Тем не менее ей нужно было завязать разговор, поэтому Надежда сдержала обиду и нейтральным тоном проговорила:

– Я привыкла, обращаясь к человеку, называть его по имени. Или по имени и отчеству, если для него так привычнее.

– Да? – Мужчина взглянул на нее исподлобья. – Ладно, можете называть меня Михаилом.

– Хорошее имя, – одобрила Надежда. – Сейчас оно довольно часто встречается. Так скажите мне, Михаил…

Однако закончить фразу она не успела, потому что к их столику подошел бармен, он же официант, и проговорил:

– Приготовить вам коктейль «Весеннее настроение?» Помню, прошлый раз он вам очень понравился!

– Что? – Надежда побледнела при одном упоминании злополучного коктейля. – Ни в коем случае! Я этот коктейль не могу вспомнить без содрогания!

– Разве? – удивленно переспросил бармен. – А мне прошлый раз показалось…

– Мало ли что вам показалось! Чтобы я больше никогда не слышала этого названия! Надо же – «Весеннее настроение!» Да у меня от одного этого названия настроение портится! У меня от него начинается депрессия! Принесите мне кофе.

– Эспрессо? Латте? Капучино?

– Американо с сахаром.

Бармен удалился варить кофе, а Надежда снова повернулась к Михаилу:

– Я смотрю, вы очень часто бываете в этом баре. Как ни зайдешь – вы всегда тут. Вам здесь нравится?

– Не очень-то. – Мужчина поморщился.

– А что же вы тогда здесь делаете? Почему не ходите в лес, на озеро, как все остальные?

– Не люблю, – лаконично ответил Михаил. – В лесу одни комары, купаться я не люблю, к тому же вода холодная… Вообще, я человек сугубо городской!

– В таком случае, зачем же вы вообще сюда приехали?

– Потому что здесь тихо. Я надеялся, что здесь мне никто не будет мешать.

Намек был достаточно прозрачный, но чтобы у Надежды не осталось сомнений, Михаил демонстративно взглянул на часы и стал приподниматься из-за стола.

– Постойте! – остановила его Надежда, делая вид, что ничего не поняла. – Я хотела у вас кое-что спросить…

К столу подошел бармен с чашкой кофе. Надежда поблагодарила его и снова повернулась к Михаилу:

– Так вот, я хотела кое-что у вас спросить…

– Да? Что именно?

Надежда не успела придумать нейтральную тему для разговора и поэтому заговорила о том, что ее действительно волновало:

– Мне кажется, вы умный и наблюдательный человек, поэтому ваше мнение особенно интересно. Так вот, вы не находите, какие-то странные дела творятся в этом пансионате? Сначала подозрительная смерть Шубина, теперь еще одна… Вы слышали, что найден труп здешнего мастера на все руки дяди Паши?

– Слышал, – Михаил снова взглянул на часы, – кажется, он утонул по пьяному делу…

«Надо же, – подумала Надежда. – Сидит здесь безвылазно, но все новости узнает первым…»

Вслух же произнесла:

– Возможно, это и не так. – Надежда понизила голос: – Возможно, на самом деле его убили!

– Кому мог помешать пьющий сантехник? – Михаил снова криво усмехнулся.

– Может быть, он что-то увидел… может, его устранили как опасного свидетеля…

Михаил взглянул на Надежду неодобрительно:

– По-моему, у вас слишком буйная фантазия… А сейчас, извините, мне нужно идти – я забыл у себя в коттедже мобильный телефон!

– Зачем же возвращаться? – забеспокоилась Надежда. – Воспользуйтесь моим!

– Спасибо, конечно, но мне должны звонить. Буквально с минуты на минуту, так что я должен идти…

Он положил на стол купюру и поднялся.

– Подождите меня минутку, – забормотала Надежда. – Я только допью свой кофе и пойду с вами, нам же в одну сторону…

Михаил посмотрел на нее в недоумении.

– Понимаете, – поспешила Надежда объяснить свою просьбу, – после всех этих убийств я боюсь ходить одна, а вы – такой мужественный, с вами мне ничего не страшно…

Михаил тяжело вздохнул и только что не повертел пальцем у виска. Однако остановился и неохотно проговорил:

– Ну, так допивайте же свой кофе… Я ведь сказал вам, что тороплюсь… Мне должны звонить…

– Сейчас-сейчас! – Надежда поднесла чашку к губам. – Извините, горячо…

Так она протянула еще минуту, но Михаил уже начал накаляться, и Надежда встала из-за стола:

– Ну вот, все, я готова! Видите, Михаил, я вас не так уж сильно задержала…

Они вышли из бара и направились в сторону коттеджей.

Надежда взяла своего спутника под руку и всячески тормозила – то и дело спотыкалась, останавливалась, чтобы вытряхнуть камешек из туфли или просто передохнуть.

Но как она ни старалась оттянуть время, через несколько минут они подошли к коттеджу Михаила.

«Интересно, успел Мухин уйти или все еще внутри? – подумала Надежда. – Если он там, нужно его предупредить!»

– Вы знаете, – начала она ни с того ни с сего, – моя бабушка очень любила старинные романсы, и я унаследовала от нее это пристрастие. Особенно часто она пела такой романс… – Надежда набрала полную грудь воздуха и запела дурным голосом:

 
– Поспеши, мой друг, не медли,
Видишь, близится рассвет…
 

Михаил вздрогнул и посмотрел на Надежду как на ненормальную.

– Что, вы никогда прежде не слышали этого романса? – покосилась на него Надежда. – А вот такой?

 
– Мы уж близко совсем, скоро в сени войдем,
Скоро скрипнет закрытая дверь,
Скоро будем с тобой мы вдвоем, мы вдвоем,
Только ты мне поверь, поверь…
 

– Извините, – недовольно проговорил Михаил, – а без этого никак нельзя?

– Вам не нравятся старинные романсы? – удивилась Надежда.

– Нет, в принципе, против старинных романсов я ничего не имею, но вот в вашем исполнении… Вы меня, конечно, извините…

– Ах, вам не нравится мое исполнение! – Надежда изобразила на своем лице праведный гнев и остановилась посреди дороги, прямо перед Михаилом (ради чего все и было задумано). – Между прочим, – заявила она с возмущением, – я участвовала в школьной самодеятельности и имела большой успех!

– Да что вы? – Михаил удивленно взглянул на нее. – А сколько лет с тех пор прошло?

– Ну, вы даете! – еще больше возмутилась Надежда. – Разве можно задавать женщине такой вопрос?

– Извините, я не хотел вас обидеть… – Михаил окончательно смутился, чего Надежда и добивалась. Самое же главное – он остановился, не дойдя до своего коттеджа.

Надежда решила уже, что сможет продержать его еще некоторое время, чтобы Мухин закончил обыск, но тут, как назло, из коттеджа донесся жуткий грохот.

– Что это?! – воскликнул Михаил. – В моем коттедже кто-то хозяйничает!

– Где? – переспросила Надежда, пытаясь преградить ему дорогу. – Я ничего не слышала!

– Как это – не слышали? – Михаил отодвинул ее в сторону. – Да там сейчас был такой грохот, что он бы и мертвого разбудил!

– Куда?! – заорала Надежда, схватив Михаила за полу рубашки. – Куда вы один? Я не могу вас отпустить, там может быть очень опасно! Мы идем вместе!

С этими словами она оттолкнула хозяина коттеджа и ввалилась в помещение первой. Мигом пролетела прихожую и притормозила только в гостиной. Там царил жуткий беспорядок. Мебель сдвинута, одно кресло опрокинуто, видно, это оно при падении издало такой грохот. Весь пол был усыпал листками бумаги, вывалившимися, надо полагать, из зеленой пластиковой папки.

Надежда быстро оглядела комнату. Мухина в ней не было. В этом Надежда не сомневалась, потому что окно было открыто, портьеры тихонько колыхались от вечернего ветерка. И никакие ботинки из-под них не выглядывали.

Михаил при виде устроенного в комнате разгрома в ужасе вскрикнул и бросился собирать бумаги в папку. Один листок спланировал к Надеждиным ногам, она наклонилась и вгляделась в плотно набранный текст:

«…Викентий взял ее руки в свои и почувствовал, какие они теплые и трепетные. Он притянул Лилиану ближе к себе, она смотрела на него, глаза ее таинственно блестели в полутьме. Рот ее был полуоткрыт, чувственные губы шевелились, но ничего не говорили. Какие слова нужны, когда и так все было ясно?..»

– Что это? – с недоумением спросила Надежда и продолжила читать вслух:

«Она прижалась к Викентию крепко-крепко и почувствовала, что его естество напряглось. Его сильные руки гладили ее по спине, а она расстегивала ему пуговки на рубашке… Затем начала покрывать легкими поцелуями его шею и плечи, и Викентий почувствовал, как все его естество затрепетало…»

– Что это за хрень? – изумилась Надежда, отбрасывая листок. – Кошмар какой!

– И вовсе не кошмар. – Михаил подхватил листок и сложил в ту же папку. – Это роман. Мой роман.

– Так вы – писа-атель? – протянула Надежда. – Ну надо же, никогда бы не поверила…

– А что, среди ваших знакомых очень много писателей? – Он явно обиделся.

Надежда взяла у него папку и с выражением прочитала то, что было написано на титульном листе:

– «Михаил Шорохов. “Поднятая со дна”». Что-то мне это напоминает… – задумалась она. – И о чем же ваш роман?

– Роман про подводных археологов, – сухо сказал Михаил, отбирая у нее папку. – Между прочим, я огромный фактический материал собрал, когда готовился.

– Да? А что это у вас за эротическая сцена… Какую роль она играет в вашем романе?

– Без этого нельзя, – вздохнул он. – Издатели говорят – без этого роман будет скучный и его никто не прочитает… И что гораздо хуже – никто не купит…

– А так, значит, веселый… – протянула Надежда. – Вы уж извините за прямоту, но эротические сцены вам не удаются. Меня не очень впечатлило, к тому же все как-то невнятно. Вот, к примеру, героиня почувствовала, что его естество напряглось, а он – что оно, естество, задрожало. Вы уж определитесь как-нибудь… – Она не удержалась и фыркнула.

– Издеваетесь… – пробормотал Михаил. – А у человека, может быть, творческий кризис. И у меня от этого зависит семейная жизнь. Если я писать не буду, меня жена бросит.

– Что, она вам такое условие поставила?

– Ну, не так прямо, но дала понять… И звонит каждый день, проверяет, сколько написал, велит ей зачитывать каждую главу. А у меня сегодня ничего нет… не то что главы – страницы не написал… Вот как раз, в десять ноль-ноль, как штык… – Он поднял мобильник, валявшийся под столом. Из него доносилась мелодия старой песни: «Напиши мне письмо, хоть одно напиши…»

– Дайте-ка! – Надежда вырвала телефон у него из рук и нажала кнопку ответа. – Господин Шорохов не может сейчас подойти! – закричала она так громко, как будто не по телефону разговаривала, а пыталась напрямую докричаться до города. – Он автографы раздает! После творческой встречи с читателями! Ага, у нас в библиотеке проводилась… Народу? Ну, не так чтобы много, но были люди, вопросы интересные задавали… насчет творческих планов и вообще… Кто я? Я завбиблиотекой. Карандаш моя фамилия, Ка-ран-даш… Он вам обязательно перезвонит, как только освободится. Правда, это будет не очень скоро, к нему тут большая очередь выстроилась…

И Надежда нажала кнопку выключения.

– Ну, вы уж выдумали фамилию! – возмутился Шорохов. – Карандаш! Никакой правды жизни! Сразу видно, что вы далеки от литературного творчества! Она же завтра в библиотеку позвонит и проверит!

– Ничего я не выдумывала. – Надежда Николаевна пожала плечами. – И насчет правды жизни вы погорячились. Библиотека закрыта по техническим причинам, а фамилия заведующей и правда Карандаш. Регина Юрьевна Карандаш. Она принадлежит к старинной цирковой фамилии, ее прадед еще до революции был знаменитым клоуном, вы о нем наверняка слышали. А сейчас она к сыну в Германию улетела, оттого и библиотека закрыта. Так что ничего ваша жена не узнает. Зато мы можем поговорить спокойно, не боясь, что кто-то нам помешает.

– О чем это?

– О разном, – вздохнула Надежда.

– Не знаю, о чем нам с вами разговаривать, – огрызнулся Михаил. – Между прочим, если вы думаете, что я совсем тупой и не наблюдательный, то вы ошибаетесь. Для писателя, между прочим, наблюдательность – это важное профессиональное качество. Не менее важное, чем хороший литературный язык. Я заметил, как вы меня всю дорогу задерживали, и как вы романсы пели дурным голосом, и как не хотели одного в коттедж пускать. Пока вы меня отвлекали, здесь ваш сообщник хозяйничал, правильно я говорю? Так что лучше признавайтесь, на кого вы работаете. На Макара Прищепина? На Митю Дымова? На Мориса Бакунина? Кто из них вас подослал?

– А кто это такие? – переспросила Надежда.

– Как – вы их не знаете? – На лице Шорохова проступило радостное изумление. – Вы не поверите – несмотря ни на что, я к вам начинаю проникаться симпатией! Это же самые знаменитые современные писатели! А вы их правда не знаете, или только так говорите, чтобы сделать мне приятное?

– Честное слово, не знаю! – заверила его Надежда Николаевна. – Только ради бога объясните, зачем кому-то из них подсылать к вам меня или еще кого-то?

– Как – зачем? Я слышал, что у них тоже творческий кризис…

– Что – у всех сразу?

– Да, говорят, у всех. Сейчас литература вообще в упадке. Так вот, они могли подослать ко мне вас или еще кого-то, чтобы узнать, над чем я работаю…

– Ну, знаете, Михаил, у вас, по-моему, мания величия!

– Вы так считаете? – задумчиво проговорил Шорохов. – Что ж, может быть, это и хорошо… Говорят, почти у всех выдающихся писателей была мания величия…

– Почти? – уточнила Надежда. – Значит, все же не у всех? Остальные, выходит, были психически здоровы?

– Нет, что вы… – вздохнул Михаил. – У остальных была мания преследования…

– Ну надо же, какая у вас, писателей, тяжелая жизнь! – посочувствовала Надежда. – Но я вообще-то хотела сделать вам вполне разумное и полезное предложение.

– Вы? – Шорохов посмотрел на нее недоверчиво. – Разумное и полезное?

– А будете издеваться, оставлю его при себе! – пригрозила ему Надежда.

– Да нет, ладно, говорите…

– Попробуйте написать детективный роман! Детективные романы читают все, даже я, так что вам гарантированы неплохие тиражи, и ваши издатели будут довольны.

– И жена… – неуверенно протянул Шорохов.

– А самое главное, вам не придется писать эротические сцены. Вы уж меня извините, но они вам явно не удаются, а детектив и без них будет интересным.

– Вы так думаете?

– Уверена! Больше того, детективу эротические сцены прямо противопоказаны. Это называется смешением жанров, а такого профессионалы стараются избегать.

– Откуда вы все это так хорошо знаете? – подозрительно осведомился Шорохов.

– Да уж знаю!

– Да, – снова опечалился Михаил, – а как же быть с материалом про подводных археологов? Я так много всего нарыл, потратил на это столько времени… Жалко будет, если все это пропадет!

– А почему обязательно пропадет? Вы вполне можете все это использовать! Допустим, ваши подводные археологи находят под водой какой-нибудь древний артефакт, предположим, компас, изготовленный еще жрецами древнего Египта. И это – не простой компас, он указывает направление не на север, а на древний затерянный город, где эти самые жрецы спрятали свои сокровища. Этот артефакт у ваших героев похищают представители международной мафии, которые давно ищут сокровища египетских жрецов…

– С ума сойти! – с явной завистью произнес Михаил. – Какая у вас богатая фантазия! Скажите честно, вы сами никогда не пробовали писать детективные романы?

– Никогда. Мне это без надобности, у меня жизнь и так самый настоящий детектив…

– А может, вы согласитесь написать этот роман со мной в соавторстве? Вы проработаете сюжет, я напишу фрагменты, используя собранные материалы…

– Ни в коем случае! – Надежда замахала руками, представив, как отнесется муж к такому предложению.

Хотя, возможно, ему понравится, что Надежда никуда не ходит, только сидит целыми днями, уткнувшись в компьютер. Да, но понравится ли это самой Надежде? Определенно нет. Она человек общительный, а тут придется разговаривать только с этим занудой и ипохондриком Шороховым. Да лучше сразу повеситься…

– Гонорары, естественно, пополам, – продолжал соблазнять ее Михаил. – А при хороших тиражах гонорары могут быть неплохими… Подумайте над моим предложением!

– Нет, нет и нет! – резко ответила Надежда. – Вы уж как-нибудь сами… то есть сам. Вы же, в конце концов, писатель, вам, как говорится, и книги в руки!

– Да, но только я понятия не имею, как писать детективы. Я их никогда в жизни даже не читал…

– Да что вы?! – В голосе Надежды прозвучало недоверие. – А что же вы читаете?

– Исключительно литературу категории «А»! – с гордостью ответил Михаил.

– Это что же за категория такая? Я знаю, что мясо бывает первой и второй категории, может быть, рыба, а про категории литературы никогда не слышала.

– Литература категории «А» – это серьезная, настоящая литература. В отличие от детективов, фантастики и прочего ширпотреба.

– Ага, зато этот, как вы выразились, ширпотреб издается приличными тиражами и позволяет авторам худо-бедно существовать!

– Да, вы несомненно правы! – вздохнул Шорохов. – Что я, в самом деле, нашел время задирать нос… Так вы категорически не хотите стать моим соавтором?

– Категорически! – Надежда даже вздрогнула, представив такую перспективу. – Зато я могу предложить вам готовое название для будущего романа – «Сокровище египетских жрецов»!

– Хорошее название, – одобрил Шорохов. – Но одного хорошего названия мало, нужно еще очень много…

– А еще… – начала Надежда, пытаясь как-то отвлечь Шорохова от мысли сделать ее своим соавтором, – а еще я могу вас познакомить с одним человеком… с настоящим частным детективом!

Произнеся эту фразу, она уже поняла, что погорячилась, но слово, как известно, не воробей.