Текст книги "Я - Хюррем! (СИ)"

Автор книги: Наталья Коралевских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

-Сулейман? – сорвалось у меня с языка, прежде чем я успела его прикусить.

-Что, моя Роза? –скучающе отозвался султан всего мира.

-Как нам вернуться?

Будто только этого и ждал!

Хотя, вполне возможно, что и ждал.

-Ты правда хочешь вернуться домой? – стоило бы сказать, что мой дом здесь. Но язык почему-то не поворачивается.

-Да…

В ответ Сулейман рысцой сбегал в свою комнату и принес какой-то пузырек.

-Это что?! – вытаращилась я на него, объятая священным ужасом.

-Это яд, – спокойно отозвался он. – Медленного действия.

-Где ты его достал?!

Султан уклонился от ответа, и я подумала, что с имамом они, видимо, не только о вере беседовали. Но поднимать эту тему не стала.

-И что ты предлагаешь?

-Выпив его, мы еще какое-то время не умрем. Будем на грани смерти, как ты в прошлый раз.

Оказывается, он тут уже все замечательно продумал, а меня даже не соизволил поставить в известность! Чего ждал, спрашивается? Почему не выпил его сам – давно бы уже вернулся домой! Зачем ему я?

Этот вопрос почему-то волновал больше всего.

-Почему ты не выпил его один? – тихо спросила я. Сулейман заалел щеками и сделал вид, что не услышал вопроса. – Почему ты хочешь, чтобы мы вернулись вместе? Я не из твоего мира, не из твоего времени. Мне тяжело там почти так же, как и тебе здесь.

-Мне так не показалось, – усмехнулся турок. – Скорее – только там ты на месте. Здесь у тебя нет той власти, о которой ты мечтаешь, Хюррем. Здесь ты не султанша. Ты сама готовишь и ходишь на базар. У тебя нет слуг. Тебе никто не поклоняется. Люди, которые работают на тебя – не рабы, они не боятся и не уважают. У ваших людей только один Бог и Султан – это деньги. Они на них помешались.

Я молчала, не зная, что ему возразить.

-С твоим разумом, твоими знаниями – ты можешь стать настоящей Властительницей мира. И там остался твой (наш!)  сын.

Вот этим он меня добил. Мехмед снился мне почти каждую ночь, и каждый раз я просыпалась вся в слезах.

-Убедил… – отставив в сторону покупки, я присела на диван и внимательно посмотрела на своего господина и Повелителя. –И каков твой план?

Договорились мы полюбовно. Через два дня, когда я улажу все дела здесь, мы на пару примем яд и отправимся в Стамбул 16 века. Или просто откинем копытца. Второе пугало, но в Стамбул мне хотелось почему-то больше. И я пошла готовить ужин, предварительно созвонившись с Тарасом и отменив встречу. Ехать мне уже никуда не хотелось, а последние деньки дома нужно было провести с пользой.

В тот момент, когда я, грязно ругаясь, пыталась сладить с упрямой курицей, равномерно подгоравшей вместо того, чтобы прожариваться, сзади меня осторожно обняли.

-Меня снедает иной голод, Хюррем Султан моя… – тихо прошептал мне на ушко султан, щекотнув ухо усами. Я вздрогнула. Он случайным образом попал на мою самую эрогенную зону.

Курица сгорела к чертовой матери, но нам было все равно. Мы самозабвенно целовались, забыв обо всем на свете. Губы султана накрыли мои, покусывая, лаская, изучая и заставляя подчиниться, раствориться в своем мужчине…

Мои руки непроизвольно начали стягивать с него одежду, но Сулейман слегка меня оттолкнул.

-Нет, моя Роза. Сперва мы оба совершим омовение, я сделаю тебе массаж, а затем…

Мои вытаращенные глаза явно его рассмешили. До каких еще книг он тут успел добраться в мое отсутствие?!

Глаза султана смеялись. Мое жадное нетерпение ему, видимо, пришлось по нраву. Плюнув на все и напомнив себе, что мы пока еще не в гареме, я сама приникла к нему с жадным поцелуем.

-В спальню… -попытался остановить меня Сулейман минут через пять.

-И здесь сойдет, – прорычала я, стаскивая с него футболку.

-Как? – искренне поразился он.

-Я тебе покажу, как…

До спальни мы добрались часа через полтора, и с энтузиазмом, поразившим меня саму, продолжили там начатое.

Утром следующего дня я проснулась в изумительно прекрасном настроении. Хотелось танцевать и распевать песенки. Вспомнив события вчерашнего вечера и ночи, я слегка покраснела. Да, зажгли мы знатно… Честно говоря, не ожидала такого от Сулика. Он тут отдохнул, накопил сил и с энтузиазмом бросился в бой. Вы не поверите, но вчера он решился даже на куннилингус! Да так разохотился… Впрочем, это уже лишние подробности. Но думаю, теперь проблем с этим у него не будет.

С кухни доносился чудесный аромат свежесваренного кофе.

В спальню заглянул голый Сулейман.

-Ты уже проснулась, elmas benim?

Своим бриллиантом меня давно уже никто не называл и я заалела, как юная девочка, переспавшая с давно обожаемым ей преподавателем.

-Я сварил тебе кофе, жена моя… – опустившись рядом со мной в кровать и пожирая мою неприкрытую одеялом грудь взглядом, прошептал Сулейман. Через секунду я ощутила на своих губах нежный поцелуй. – Пойдем, дорогая…

Как меняет мужчин факт неоднократного женского оргазма, ты посмотри-ка! И дорогая, и бриллиант…А, ну хватит уже занудствовать, Сашка! Наслаждайся моментом, скоро все может измениться. Дома он снова будет султаном, а не только влюбленным мужчиной.

А в том, что Сулейман влюблен, я уже не сомневалась. Страшно было другое – кажется, я сама начала в него влюбляться…

Глава 40, в которой между Сашей и Сулейманом происходит размолвка

День мы провели, нежась в кровати, и прерываясь только на секс. Или наоборот? Занимались сексом, прерываясь только на то, чтобы понежиться и еще сходить в ванную? А, неважно.

Главное – что мало говорили и не раздражали друг друга. Сулейман словно бы вознамерился наверстать упущенное ранее, и теперь щедро возмещал мои старания в плане минета и прочих маленьких гаремных радостей. А я была только «за».

Но и у него наконец-то кончились силы. Теперь лежит рядом, уткнувшись носом мне в плечо, и забавно посапывает. Притомился, бедный. Я со вздохом погладила османского султана, и, по совместительству – своего Аллахом данного мужа, – по макушке. И задумалась. Совсем скоро мы вернемся в империю. А что будет там?

Он снова изменится, став привычным мне угрюмым и властным султаном, Падишахом с большой буквы? Тенью Аллаха на земле, чьи приказания исполняются незамедлительно, а неповиновение карается смертью?

Очень вероятно.

Так не лучше ли мне в таком случае остаться тут?

Сулейман, словно прочитав мои мысли, притянул меня к себе, сонно пробормотав во сне:

-Хасеки моя…

Хасеки. А ведь я раньше и не задумывалась особо, что титул «Хасеки» – это не только повод чуть более вольно общаться с валидэ и баш-кадиной. Что это реальная власть – и уважение, и почет османского народа. Для них я вторая после валидэ, а она в свою очередь – вторая после самого султана. Политика такая.

А к политике у меня на удивление проснулся вкус.

Вот если бы только он дал мне волю! Сидеть в гареме под чадрой (И откуда этот бред про чадры, в гареме все у всех открыто, туда заходить имеют право только Сулейман и евнухи!) мне претит! Просто рожать детей одного за другим и воспитывать их могут и другие наложницу. Я же отупею от такой жизни!

Или прикажете для развлечения за спиной у Сулеймана продолжить шашни с Ибрагимом крутить? Ни за что. Хватит с меня измен, я себя до сих пор как будто в навозе искупавшейся чувствую.

Не выдержав кипения мыслей, я тихонько поднялась с кровати, прикрыла Сулеймана одеялом и отправилась покурить на балкон. Мои вредные привычки – это неотъемлемая часть меня, что уж тут поделаешь. И бросить пыталась неоднократно, но толку было чуть. Зато почти докатилась до убийства в период ломки. Но это другая история, и о ней как-нибудь в другой раз.

За окном уже занимался рассвет. Я задумчиво сделала первую затяжку, отпила глоток свежесваренного кофе и погрузилась в свои мысли. Похоже, перед планируемым возвращением нам с Сулейманом нужно серьезно поговорить.

Да, таким, какой он сейчас, он мне нравится. Более того, с него слетела вся эта шелуха в виде султанских замашек (ну, почти) и он вполне нормальный адекватный мужчина. Пожил бы здесь с годик – и я бы не раздумывая пошла за него замуж, как за своего современника. Он правда хороший мужчина и хороший муж. От такого хочешь иметь детей, такому хочешь рожать… тьфу, варить! … борщи.

Борщи рожать. На последней мысли я глумливо хихикнула.

Кто ж виноват, что борщи я именно «рожаю», и каждый раз – в муках? Ну не дается мне именно этот супчик, и все тут.

В общем, Сулик – самый настоящий брутальный самЭц, из серии «Дубиной по голове, и за волосы в пещеру». Чего греха таить, большинству женщин именно такие и нужны. И я – не исключение.

Вот только вот есть проблемка. Брутальный-то он брутальный, да только я расслабляться и целыми днями курить кальян и кушать лукум не хочу. И рожать конвейерным методом – тоже. Мне очень нравится ходить в дорогущих украшениях и красивой одежде, нравится наряжаться (да покажите мне ту женщину, которой не понравилось бы!), но вот свобода воли и возможность куда-то свои умения и мозги применить для меня важнее всего.

Самореализация. Гребаная самореализация. В детях и подчинении супругу я себя точно не обрету, уже проверено. И не стоит даже пробовать.

Здесь у меня есть свое дело, жилье и доход. Мужика, правда, нет. Но при желании организовать это – не проблема. Было бы время. Тем более, что некоторые свои приоритеты в отношениях я пересмотрела и готова в корне изменить свой подход.

А в гареме что? Кто я там? Мать шехзаде Мехмеда? Законная жена султана? Будущая валидэ? Спасибо, благодаря «Википедии» в курсе, что не доживу. Вместо меня валидэ по факту станет моя дочь (которая еще даже не родилась, и вообще в проекте).

Я отбросила догоревший окурок, и потянулась за новой сигаретой. На плечи мне неожиданно легли теплые и тяжелые ладони.

-Хюррем, что тебя гнетет, роза моя? – султан потерся о мое плечо щекой, как кот. Я мурлыкнула и неожиданно выложила ему краткую версию последних своих размышлений.

Взгляд Сулеймана переменился, передо мной снова стоял грозный Падишах всего мира, а не просто влюбленный мужчина.

-Хасеки – это не должность, это титул, Хюррем. «Милая сердцу». Он показывает твой высокий статус в гареме. Не в жизни, не среди обычных людей. Наши женщины не лезут в политику.

-Ах, не лезу-ут?! – истерически засмеялась я. –Не лезут?!!

-Приведи пример!

-Пример будет из будущего, Сулейман! Следующей после меня знаменитой султаншей станет Нурбану Султан, жена нашего будущего сына Селима, следом после нее – Сафийе, венецианская наложница, затем – Махпейкер Кёсем Султан, четырежды становившаяся валидэ империи!

Глаза Сулеймана чуть из орбит не выпали.

-А пойдем-ка, я тебе почитаю, что об этом писали наши историки, пойдем!

Пошел. Сел рядом со мной у компьютера и с вытаращенными глазами слушал, слушал…

-Это безумство! – под конец не выдержал и взревел султан. – Их делом было детей рожать, а они… перевороты, ставили и снимали визирей и пашей… А эта Кёсем?!! Да где такое видано?!

-Родоначальницей эпохи «женского султаната» однозначно называют одну-единственную султаншу, – пожала плечами я.

-Кто эта неверная?!!! – заревел раненым бизоном Сулик. Я скромно улыбнулась и похлопала ресничками. –Кто?!!

-Хасеки Хюррем Султан.

От моего ответа он побелел, как свежевыстиранная простыня. А что ты ждал, милый? Что я лгать тебе стану? Не стану. Говорю как есть, честно и открыто. Радуйся еще, что не вру. Могла бы ведь и промолчать, ты же все равно по-русски не читаешь.

Минут через пять Сулейман нарушил повисшее в комнате молчание.

-Мне нужно побыть одному, Хюррем. И все обдумать.

-Хорошо, -пожала я плечами. – Я пойду в другую спальню.

Поднявшись с компьютерного кресла, я вышла из комнаты. Сулейман остался сидеть грустный и опечаленный.

Глава 41, в которой много неожиданностей

Проснулась я сильно после обеда – за окном уже начинали сгущаться сумерки. В квартире стояла звонкая и какая-то пронзительная тишина. Меня насторожило это, и, поднявшись с постели, я пошла искать Сулеймана. Его нигде не оказалось.

Слегка обеспокоившись, я вспомнила о его любви к походам в мечеть и решила просто немного подождать. Сварила себе кофе, приняла ванную, перекусила на скорую руку и от нечего делать занялась уборкой.

Прошло три часа, но Сулейман все не появлялся. Меня начало потихоньку потряхивать. Ну не может же он столько времени в мечети пропадать?!

Наскоро одевшись, и схватив ключи от машины, я рванула искать блудного султана.

По закону подлости, в мечети он сегодня даже не появлялся. Подвергнувшись очередному остракизму от иммама, и высказав ему в сердцах все, что я думаю о мусульманах и их религии, я помчалась обратно домой.

Что же делать?! Куда он мог уйти?! Он никого не знает в городе, у него нет денег!

По пути я чуть было не попала в две аварии, и из машины выползла на трясущихся ногах. В тайной надежде открыла дверь в квартиру… Но надежды не оправдались. Сулеймана все еще не было.

А что, если… Я похолодела. Но ведь тогда должно было остаться его тело? Или нет?!

Где тот распроклятый яд?! Я ведь даже не знаю, где он его хранил!

В ужасе я опустилась прямо на пол и сдавленно застонала.

-О Аллах… за что ты посылаешь мне эти испытания? – вырвалось из меня автоматически. Почему я обращаюсь к Нему? Я же не верю в Бога!

Добравшись до кухни, я открыла холодильник и вытащила початую бутылку красного вина. Нажрусь сейчас вдребадан, и плевать мне на бросившего меня тут одну султана!

После двух стаканов полусладкого меня потянуло на пьяную жалость к себе. Значит, вот так, да? Шовинист замшелый! Чтоб ему скончаться в момент оргазма на одной из наложниц! Значит, меня можно угробить, просто посадив в гареме под чадрой —, а в политику ты что, ни-ни, как можно?! Значит, его мамочке воротить великие дела – можно! Махидевран гаремные интриги строить – можно! А мне ему помочь в управлении государством – нельзя!!

Сволочь, мерзавец, ненавижу!!! А как клялся в любви, как клялся…. Все они одинаковые, одним миром мазаны – когда припрет потрахаться, так золотые горы и луну с неба пообещают, а как что-то реальное – так ШИШ! И я еще как будто бы виновата в том, что Александра настоящая когда-то почти шесть веков назад полезла во власть!!

А там ведь остался мой сын… Родной сын, которого здесь я никогда не смогу родить. И он никогда меня не узнает, не узнает, что у него была мать, что она очень сильно его любила…

Уронив голову на руки, я завыла в голос.

Доплакавшись почти до обезвоживания, я отхлебнула еще глоточек вина прямо из бутылки и приняла решение травиться прямо сейчас. Да хотя бы для того, чтобы этой сволочи бороду выдрать – и не постесняюсь это сделать при всех гаремных жителях! Даже при его маме – не постесняюсь!! Будет знать, как русским девушкам в любви клясться, турецкий прохиндей!!

А чем я буду травиться, э? …

Куда лезет человек, чтобы узнать то, чего не знает? Правильно – в Гугл! Гугл знает все. Главное – правильно формулировать вопросы.

Спустя полчаса у меня в руках оказалось написанное на бумажке название лекарства для сердечников, которое при пятикратном превышении дозы способно гарантированно вызвать кому. С сожалением отставив свою верную бутыль (там и вина-то оставалось на донышке…), я поскакала в круглосуточную аптеку.

С боем, но таблеточки мне продали, предварительно с подозрением принюхавшись. Я как ни в чем не бывало дожевывала мятный «Орбит» и делала вид, что винный перегар и я – две вещи несовместные.

Заполучив неправедным путем вожделенные таблетки, я рысью вернулась домой. Напечатала смс-ку своему заместителю, сказав, что оставляю дела на него на неопределенный срок, дела требуют срочного отъезда из Москвы. Домработнице велела не появляться неделю, мол, у меня отпуск, ее услуги пока не нужны, мы вылетаем ночным рейсом, деньги за работу я ей сейчас переведу. Перевела обещанные деньги, достала таблетки, отсчитала нужное количество и проглотила их, запив остатками вина.

-Ну, Сулейманчик, жди… Недолго тебе радоваться жизни осталось… -заплетающимся языком пробормотала я, ощущая, как сердце потихоньку сбивается с ритма.

Спустя пять минут, пережив целую гамму невообразимых предсмертных ощущений, я погрузилась в темноту и уже не услышала, как кто-то отпер дверь в квартиру ключом…

***

-Госпожа!!! – стоило мне открыть глаза, как я увидела сияющую Гюльнихаль Хатун. – Вы очнулись!!! Хвала Аллаху!!

-Хвала, хвала… – вяло пробормотала я, еще толком ничего не соображая. Одно мои полумертвые мозги уяснили – я все-таки попала, куда хотела. Назад теперь дороги нет. Если только еще раз, здесь, отравиться не надумаю. – А где… Повелитель?

Неожиданно девушка замялась. Что такое?

-Хатун?! – от моего рыка язык у нее все-таки развязался.

-Повелитель при смерти, госпожа… Вас отравили одним ядом, но он еще не пришел в себя… лекари надеются только на волю Всевышнего… – на глазах Гюльнихаль блестели слезы. А я резко села и …

Как это – не пришел в себя?! А где он тогда?!!! Куда сбежала эта бородатая скотина, из-за которой я сама решилась отравиться, лишь бы попасть во времена османской империи?!!

Вдохнула, выдохнула и попыталась успокоиться. Ну и леший с ним. Найдется – сам отравится, вот тогда и побалакаем. А я сына видеть хочу!

-Где мой львенок? – откуда у меня эти противные интонации? Не иначе, от Сулика нахваталась. Гюльнихаль пискнула, что Мехмед у кормилицы и она сейчас же его принесет.

Я милостиво кивнула и запросила еды.

-Госпожа, сперва вас должен осмотреть лекарь!

-Я сказала – есть хочу!!

Это на меня так клиническая смерть повлияла, не обращайте внимания. Вот сейчас я покушаю, успокоюсь, увижу сыночка – и сразу стану прежней, вежливой до приторности султаншей.

Спустя полчаса я, наевшаяся и довольная, баюкала сына, убеждаясь, что не зря пошла на этот шаг. Ну его к лешему, этот бизнес, и Сулеймана с его властью туда же, здесь – мой ребенок! И это самое главное, что может быть.

Лекарша осматривала меня вдумчиво, но под конец сообщила, что угрозы здоровью нет. Посоветовала ближайшие пару дней больше отдыхать и усиленно питаться. И как-то так странно мне подмигнула. Я не обратила на это внимания.

В мои покои за следующие два часа набился весь царственный состав гарема: Хати, валидэ в траурной одежке, Шах-и-Хубан, которая приехала навестить маму, Гюльфем и даже пузатая, как пузырь, Махи. Все искренне радовались моему исцелению и по обычаю завалили меня подарками. Против подарков я не возражала. Вдоволь натетешкавшись с сыном, я отдала его няне и попросила отвести меня к Сулейману.

Может, я слегка и успокоилась, но бороду ему тишком повыдирать, пока никто не видит – моя святая обязанность!

Или я – не Хасеки Хюррем Султан!

Глава 42, в которой мы становимся свидетелями важного разговора между валидэ и Махидевран

За пару дней до пробуждения Роксоланы…

Топ-Капы пребывал в состоянии траура, что вполне естественно. Махидевран ходила, скрестив пальцы и втайне молясь Аллаху о том, чтобы ее шехзаде стал следующим султаном. Кто бы ее стал за это винить? Слишком долго гордая черкешенка прожила, унижаясь и склоняя голову перед каждой особой султанской крови. И теперь ее сердце жаждало справедливости.

Единственной преградой на пути к счастью могла стать только Хасеки. Втайне Махидевран молила Всевышнего, чтобы рыжая девчонка просто не очнулась, и тогда у нее не было бы проблем в будущем. Она не увидела бы, как удавят ее сына, не стала бы мучиться. Ее бы не сослали в Старый дворец.

Положа руку на сердце, Махидевран не желала избавляться от рыжеволосой соперницы, но закон есть закон, и порядки не стоит нарушать. Она бы оставила ее в гареме и даже приблизила к себе – уж больно ее привлекал ум Хасеки. Но….

Печально вздохнув, Махидевран откинулась на подушки и с любовью воззрилась на махавшего деревянным мечом Мустафу. Кто виноват, что все сложилось так, как сложилось? Рыжая невольница, ставшая султаншей за какой-то год, была ей уже симпатична. Но в глубине души колыхалось еще что-то такое, колыхалось… Ревность, обида. Обида на то, что с ее появлением Повелитель и думать забыл о своей любимой наложнице. Приблизил к себе некрасивую, но смешливую и очень гордую девчонку. И, судя по всему, был вполне с ней счастлив.

Этого Махидевран ему почему-то простить не могла. Хоть и не любила, как мужчину, хоть и страдала, когда приходилось ложиться в одну кровать с Повелителем, чувствуя себя грязной игрушкой из плоти и крови, просто постельной рабыней…. А все равно обижалась на такое презрение и невнимание.

-Мама, мама! – запыхавшийся Мустафа подбежал к матери, доверчиво заглядывая ей в глаза. – А когда мы пойдем повидать Мехмедика?

-Скоро, Мустафа, скоро… Сейчас пообедаем и пойдем, – погладила сына по встопорщенным кудряшкам Гюльбахар. – Ты что будешь кушать?

-Я хочу лукум и шербет! – капризно надул губки шестилетний малыш.

-А суп будешь кушать?

-Не буду, Повелитель не кушает суп! Повелитель кушает лукум и то, что захочет! – смеясь, ответил шехзаде. Махидевран ласково обняла сына… И застыла, когда в ее покои без стука вошла мрачная, как грозовая туча, валидэ.

-Нам нужно поговорить. Наедине.

-Госпожа… – живот мешал быстро двигаться, но баш-кадина все равно постаралась максимально быстро приветствовать царственную свекровь поклоном. Султанство – султанством, и хотя оно в ближайшей перспективе, а забывать о субординации все-таки пока не стоило.

-Пошли Мустафу умыться. Где его няни? – брови Айше Хафсы все сильнее сдвигались на переносице. Чувствовалось, что царственная султанша в гневе. И что было причиной ее гнева – оставалось только гадать.

Спустя пять минут перед женщинами поставили блюда с всевозможными лакомствами, а маленького шехзаде увели переодеваться и приводить себя в порядок. Валидэ небрежно забросила в рот кусочек пахлавы и внимательно посмотрела на Махидевран.

-Думаешь, мой сын не очнется? – вопрос повис в воздухе, как топор над головой приговоренного к казни.

-Валидэ…

-Что? Скажешь мне, что каждую минуту возносишь молитвы за жизнь и здоровье моего сына, Махидевран? Не ври, я вижу в твоих глазах радость от того, что скоро именно твой сын станет султаном.

Проклятая Хафса слишком хорошо читала в людских душах.

-Валидэ, я…

-Молчи, я не договорила. Так вот, баш-кадина, запомни – мой внук еще слишком мал, чтобы управлять государством. Сейчас очень нестабильная обстановка, в любой момент, узнав, что скончался Сулейман, сюда войной пойдут очень и очень многие. Страна не может сейчас остаться без правителя, – валидэ была серьезна, как никогда.

Махидевран внимательно слушала, стараясь больше не перебивать свекровь.

-Аги янычар в беспокойстве, Гюльбахар, один из них – Вириз-ага, – уже приходил ко мне справиться о здоровье Повелителя. Они в любой момент могут поднять бунт. Это янычары – наше самое страшное оружие, которое в любой момент может обернуться против нас самих. Ибрагим предложил выдать им бакшиш, но я сомневаюсь в правильности такого решения. Они не глупы, и сразу поймут, что мы пытаемся их умаслить. Так вот – Мустафа пока что еще слишком мал, чтобы янычары были готовы признать его новым султаном. Скорее всего, твоего сына и нашего внука убьют почти сразу после того, как он возьмет в руки меч Аюба.

-Валидэ! – в глазах баш-кадины заплескался неприкрытый ужас. –Что же нам делать?!

-Молиться, Махидевран, молиться, – с не менее неприкрытой усмешкой отозвалась Айше Хафса. – Я написала своему брату, хану Менгли Гирею. Он вышлет сюда тайно моего младшего брата Юсупа.

-Зачем, валидэ?

-Он будет назначен регентом при маленьком Мустафе, пока тот не повзрослеет. Он силен и опасен, как и любой татарский хан. К тому же, его учили управлять страной. Не можем же мы доверить империю бывшему рабу-греку?!

Несмотря на то, что Ибрагим стал ее зятем, да и неплохо проявлял себя в государственных делах, любви к нему у Царственной колыбели не прибавилось.

-Вместе с Юсупом прибудут войска моего брата, вся военная поддержка, которую он готов оказать. Десять тысяч лучших воинов, Махидевран! Это капля в море против наших же полков, но…

-Я поняла Вас, валидэ, – лицо Махидевран было белым, как простыня. Мечтая о власти, баш-кадина как-то не задумалась о проблемах, сопутствующих этой самой власти. О тех, кто мечтает попасть на османский престол. О янычарах, которых усмирить можно только грубой, очень грубой силой. О постоянном риске и ожидании удара в спину. Как не ненавистна была валидэ гордой черкешенке, в этот раз она была абсолютно и полностью права. Стоит умереть Сулейману, как Мустафа отправится следом за ним.

В этот момент, впервые за долгое время, баш-кадина искренне взмолилась Всевышнему о здоровье Повелителя. Она может и подождать, рано или поздно ее сын все равно придет к власти.

А сейчас стране нужны мир и порядок, под железной рукой ее прежнего Правителя. И его рыжей Хасеки, про которую уже давно ходят слухи, что ее власть над султаном – не только в постели. Ум славянской наложницы успел завоевать славу не только в пределах стен гарема…

-Хоть бы, что ли, очнулась Хюррем… – тоскливо прошептала Махидевран, машинально откусывая кусочек лукума.

-И не говори… – не менее тоскливо отозвалась Айше Хафса.

Глава 43, в которой Хюррем встречается с колдуньей

Султан сидел на лавочке в парке, недалеко от дома Александры, и размышлял. Недавний разговор с женой поверг его в полное отчаяние, да такое, что жить бедному Повелителю мира уже как-то и не хотелось. Какой смысл жить, если сразу после твоего правления начнется упадок династии? И ты ничего не можешь для этого сделать, и хотя бы как-то предотвратить.

Лучше бы она просто ничего ему не рассказывала. Иногда многие знания – это многие печали.

Вздохнув, Сулейман достал из кармана сигареты и закурил. Это, конечно, не привычный кальян, но тоже неплохо. Хотя Хасеки пыталась предупредить супруга о вреде никотина и возникновении зависимости, слушать Сулейман ничего не стал. В некоторых вопросах он предпочитал сам принимать решения.

Перед глазами Повелителя стояла прекрасная сильная женщина, в которую его угораздило влюбиться. Молодая, умная…. Вредная, правда, и с отвратительным характером. Размышляя сейчас, Сулейман откровенно не мог понять, за что же он ее полюбил. Там, в его привычном мире и времени, была маленькая хрупкая девушку. Беззащитная, как птичка, но с недетским умом и рассудительностью. Страстная умелая любовница и верный друг. Она выгодно отличалась от привычных ему женщин.

Здесь он увидел ее истинное лицо. Сильный волевой характер, жажду власти, ум, превосходящий ум его Великого визиря и многих пашей. Привычку приказывать и повелевать. Она даже им помыкала. И, несмотря на свою страстность… Не чувствовалось в ней любви к султану, и почему-то он понял это только сейчас. Александра его не любила, а просто смирилась со своей участью. Там. Здесь же… Все встало на свои места.

И от этого Сулейману было как-то по особенному тошно.

А еще в ней была злость. Она была переполнена этой тщательно скрываемой злостью просто до краев, и та регулярно выплескивалась. Здесь, в этом мире, Саша была не на месте. Ей бы на войне, впереди войска скакать, вести на смерть и убивать сотнями, давать выход своей испепеляющей душу злости. Ее место не здесь… А там, в 16 веке, во дворце Топ-Капы. Вот только не в привычной роли султанши. Ей нужен простор и воля, возможность для маневра. Пусть у него будет непривычно сильная женщина, но ведь если ей дать возможность – она перевернет мир!

Сулейман долго еще сидел на лавочке, размышляя. Потом пошел просто прогуляться, не переставая думать. В голове у него начал рождаться план использования Хасеки в мирных и не очень целях. Пускай она его не любит, со временем это изменится. Да и так ли уж нужна султану ее любовь? Ему нужна верность, может быть –дружба, – и преданность. А главное – ее ум и характер.

Окончательно определившись с будущим своей необычной жены, султан решил вернуться в дом. Выбросив окурок последней сигареты на газон, он повернул в сторону дома и неспешным шагом направился обратно.

Войдя в квартиру, Сулейман удивился странной тишине. По его расчетам, Александра давно должна была проснуться. Слегка обеспокоившись, султан всего мира отправился на поиски жены.

Обнаружил он ее в спальне. Саша лежала на кровати ничком, бледная и холодная, еле дышащая.

-Хюррем… – слегка потряс ее за плечо Сулейман. – Хюррем, очнись!

Девушка не отзывалась. Перевернув ее на спину, султан поразился мертвенной бледности супруги.

-Хюррем, что с тобой?!

Он еще не успел догадаться, что жена его опередила и отправилась обратно одна. Заметив возле кровати коробочку из-под лекарства, Сулейман начал осознавать произошедшее.

-Хюррем, что же ты наделала… – схватившись руками за голову, прошептал он. – Как же я буду тут, один?!

Бледная полумертвая девушка, естественно, ничего не ответила.

***

Вставать с кровати, несмотря на гневные вопли лекарей, я начала почти сразу, как прошло головокружение. И сразу же направилась в покои к «отравленному Повелителю». За мной потрусила валидэ, так что план по выдиранию бороды муженьку пришлось с сожалением отложить.

-Хюррем, не беги так, – не поспевая за мной, просипела сзади Айше Хафса. Я послушно сбавила темп. Привычка быстро ходить вернулась со мной из моего времени. –Стража, пропустите Хасеки в покои Повелителя!

В покоях царило поистине траурное настроение. Везде были зажжены свечи, воняло травами и примочками, а в углу била в бубен какая-то откровенно дикая баба. При виде нее мои брови непроизвольно поползли на лоб.

-Валидэ Султан? – обернувшись к свекрови, я взглядом указала на бабу с бубном.

-Это колдунья, – слегка виновато призналась Хафса. Мои глаза стали очень большими и круглыми. – Она считает, что Повелителя кто-то проклял. И теперь пытается снять заклятие с моего сына.

-Давно пытается? – не удержалась от сарказма я.

Валидэ как-то виновато пожала плечами. Суеверные вы мои.

-Хатун, – подошла я к «колдунье». – Как успехи? Ты вылечишь моего супруга?

-На нем о-очень, о-о-о-очень сильное заклятие, его кровь отравлена, султанша-а! – начала завывать припадочная баба. Но при виде моей довольно скептичной рожи быстро перешла на относительно нормальный язык. – Я пытаюсь вызвать дух Повелителя из астрала, чтобы узнать имя его врагов!

-Зачем? – давясь хохотом, проявила я участие к такому нелегкому делу. Валидэ стояла тихая и скромная, рядом с кроватью Сулеймана, нежно гладя его по волосам. – Что тебе даст знание имени его врагов?

-Я верну им проклятие, и султан очнется! – затряслась ведьма, закатывая глаза так, что стали видны белки. – Помогите мне, султанша, вы самый близкий ему человек! На ваш зов Падишах откликнется быстрее!

Мое лицо выражало крайнюю степень охренения, видимо. Вот что-что, а духа еще живого султана из астрала в компании припадочной дуры в перьях мне еще вызывать не доводилось!