Текст книги "Шкатулука с секретом (СИ)"
Автор книги: Наталья Караванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Наталья Караванова
Шкатулука с секретом
Над водой струился легкий туман. Река спокойно плескала о берег, словно по-приятельски похлопывала по плечу: через такую преграду не переступит никакое зло. На самом деле река никого не смогла бы защитить, и об этом лучше, чем кто-либо другой, знала девушка, осторожно выходящая из воды. Льняная рубаха тяжелыми складками облепила тело, подчеркивая все достоинства фигуры.
Утренняя тишина оказалась обманом – из-за кустов послышалось громкое хихиканье и шепотки.
Тонкие брови приподнялись в притворном гневе:
– Ужо я вам!
Хихиканье переросло в заливистый смех, и ватага деревенских мальчишек припустила к лесу. Девушка проводила их взглядом и принялась выжимать подол. Волосы, остриженные слишком коротко, упали на лицо.
Мир по эту сторону реки за три года не изменился. Он был прекрасен... жаль, не получится задержаться надолго.
В этот момент на проселке показались два всадника. Один был одет победнее. Невысокий черноволосый паренек с едва заметными усиками, похоже, служил у благородного господина, коего и сопровождал. А уж то, что второй – из благородных, никакого сомнения не вызывало. Да один его берет с перьями стоил больше, чем все товары здешнего торга. А уж шитый черным шелком плащ с гербами...
Девушка шепотом помянула дурных богов, и присела за островком осоки.
Двое продолжали неспешную беседу.
– ...Не смеши меня, Заль. В этой стране спрятаться невозможно. И спрятать никого невозможно... – благородный господин безмятежно щурился на солнышко. – Ничего. Мы его найдем.
– Так есть уже хочется. Может, ваш сиин обманул? Места-то глухие...
– Я ж ему кольцо отдал. Сейчас тебе, будет кто-то врать с моим подарком на пальце.
– А вдруг...
– А сейчас спросим. Эй, там, у воды! Поди-ка сюда!
Девушка суетливо поправляла косынку, поминая не только дурных, но и срамных, и даже беспутных богов.
Еще не хватало, чтобы эти господа увидели ее прическу. Так стригут послушниц из обители Ни. А у благородных с ними разговор короткий. Совсем никакого разговора. Потому и носишь агатовый амулет, и шепчешь «мороки семи вод» каждый день, вместо молитвы покровителям.
– Ну же, – насмешливый голос господина подхлестнул хуже плетки, и она побрела к проселку.
А что было делать? Верхнее платье – под камнем, шагах в десяти от того места, где она пряталась.
– Селяночка! – неизвестно чему обрадовался благородный. – Нам везет, а Заль?! Здравствуй, селяночка.
Она втянула голову в плечи и поклонилась куда ниже, чем требовал обычай.
– Э... а ты говорить-то умеешь, девица?
– Умею, благородный чер.
Слова звучали приглушенно, словно голос простужен. Вовсе не таким голосом она гнала от воды мальчишек.
– Ну вот и славно. Скажи-ка. Там, на холме, что за селение?
– Так это ж Старая весь, благородный чер.
– Старая, говоришь? А что, есть и Новая?
Девушка невольно улыбнулась:
– Нет, благородный чер, Новой нету. Была, говорят, когда-то... на том берегу. Но кто на тот берег ходит?
Правильно. Кому резон нарушать границы обители Ни?
– А что, девица, в вашей-то веси кто-нибудь на постой пускает?
– Так на что вам весь, благородный чер? Дорожка, по которой вы едете, ведет к владению чера Илека. Он гостям всегда рад... а ежели вам не досуг гостить седмицу, так езжайте еще дальше, к самым топям. Там большой гостиный двор с выездом и почтовой станцией.
– А что, – загорелся юный Заль, – может и вправду, во владение?
– А в веси, значит, народ негостеприимный и замкнутый.
Она пожала плечами:
– Отчего же? Стучите в любые ворота. Вас пустят.
– Ну, вот и славно. Едем, Заль!
Двое удалились, а девушка побрела по берегу к тому камню, где лежали все ее пожитки: дорожная послушническая роба, черный плащ с капюшоном, узелок с чистой рубахой да кожаные башмаки. Башмаки были самой дорогой частью ее одеяния. Единственной вещью, которую она решилась купить на торгу в веси.
В ней, нищенке-страннице, никто не заподозрил обращенное дитя Ни. Но не приходилось сомневаться – ее запомнили. В поселении и живет-то дюжина семей. Все друг друга знают.
Но это значит, что надо не мешкая двигаться дальше. И путь один – к болотам. Обратно нельзя – некроманты уже землю роют, ищут. До ближайшего города – четыре дня пешком. Это если по дороге. А знаменитая Касурская топь ровняет всех проезжих. Все одинаково нанимают проводников на Дворах, все стараются заполучить в отряд колдуна, а лучше – колдуна и пяток стражей... все увешиваются оберегами и рунками.
Это оттого что здесь – кратчайшая дорога от южных провинций касурата до столицы. Настолько кратчайшая, что век назад появилась даже целая гильдия проводников – людей, что знают топи лучше, чем линии собственной руки. Самые известные проводники берут оплату чистым золотом, но их тайные тропы неизменно оказываются безопасней и суше, а обслуга – обходительней.
Между тем благородный чер и его слуга добрались до веси, где каждый двор был обнесен высоким забором, на улицу же выходили только калитки, даже фасады домов прятались где-то в глубине. Впрочем, на деревенской площади шел торг, и где-то совсем недалеко слышались удары кузнечного молота.
Весь, конечно, маленькая, что говорить. Зато стоит неподалеку от доброй дороги, и путники сюда захаживают – кто за ночлегом, кто прикупить в дорогу еды, кто подковать лошадь...
Чер осмотрел улицу и выбрал двор с самым аккуратным забором, сколоченным, кажется, не более луны назад. У калитки, правда, не было ни молотка, ни колокольчика, пришлось ударить кулаком. Залаяли собаки.
Калитка резко распахнулась. Показался бородатый селянин в рубахе беленого льна. В руке селянин держал внушительных размеров топор.
Однако, разглядев гостей, отступил вглубь двора, молчаливо приглашая их войти.
Те переглянулись.
Чер кивнул слуге на лошадей, а сам последовал за хозяином.
Да, с выбором они не ошиблись. Двор был чист, куры бродили за невысокой оградкой, выискивая что-то в траве. По левую руку – конюшня и овин, по правую сараи.
От хозяйского дома раздался трубный женский голос.
– Благородные господа желают переночевать, или только отобедать?
Мужик все так же молча пожал плечами. Хозяйка, не дождавшись ответа, вышла на двор. Румяная баба в переднике поверх длинной клетчатой юбки, и в застиранной красной рубахе так же соответствовала голосу, как топорище соответствует топору. Идеально.
Шмыгнула носом, спросила, теперь уже обращаясь к черу:
– Благородный господин, не сочтите за дерзость... вы переступили порог моего дома... – она покосилась на мужика, – и я очень рада этому. Но не будете ли вы так любезны сообщить, сколько дней собираетесь провести в Старой веси?
Чер ласково улыбнулся ей, скинул плащ и модный берет.
– Одну ночь, хозяюшка. Зовите меня чером Рэкто. Я с Юга. Это мой ученик, его зовут Заль.
– Очень приятно, благородный чер Рэкто... идемте, я провожу вас... Обед вам подать сразу, или через час?
– Умыться бы с дороги, а, хозяюшка?
Им выделили комнату с отдельным входом, просторную и светлую. Правда, рассчитана комната была на одного постояльца, о чем свидетельствовала единственная широкая лавка у дальней от двери стены. Лавка, видимо, заменяла кровать.
Чер Рэкто бросил на нее берет, плащ и перчатки, и довольно заметил:
– А теперь представь, Заль: вот, поехали бы мы во владение... того чера, о котором говорила селяночка, помнишь?
– И что? Там бы денег платить не пришлось, а тут еще неизвестно, сколько придется отдать...
– Ну-ну. Зато там мы застряли бы на неделю, пока хозяину не надоедят гости. Мы будем пьяны, устанем от безделья, ни на тиг не приблизимся к цели и не сможем ничего узнать. Знаю я этих провинциальных черов...
Оба рассмеялись какому-то общему воспоминанию.
– Дэн, а все-таки, что, если мы идем по ложному следу?
– Ну, повернем назад и пойдем не по ложному. Все, дружок. Ти-хо. Нам еду несут...
Скрипнула дверь, хозяйка расставила на столе глиняную посуду, от которой одуряюще пахло чем-то тушеным, возможно даже – мясом.
– Кушайте на здоровьице, благородные черы... сейчас еще хлебца принесу. И вино, если пожелаете...
– Вино? – удивился Заль.
– Яблочное! – Сообщила селянка, слегка поджав губы. – Нести?
Тот, кого ученик назвал Дэном, плавно повел рукой, как бы отметая ненужные сомнения:
– Неси, хозяюшка! Кутим!
– А что, хозяйка, – через какое-то время спросил Дэн, потягивая из деревянной кружки душистое яблочное вино, – соседи с того берега не беспокоят? Против такого-то врага вроде, ваши заборчики худоваты?
– Э, благородный чер, тут нужно хитрость знать... видишь ли, доска-то не простая на заборы идет. А только осиновая. Эта заречная нечисть, страсть, как осину не любит... близко не подходит!
Заль рассмеялся. С вина ему похорошело, раскраснелись щеки.
– А я слыхал, нечисть серебро не любит...
– Это, многоуважаемый господин Заль, смотря, что за нечисть... Ту, что попроще, например, можно и простым топором уделать, а есть та, что и при солнышке ходит, и разговаривает, как живой человек... даже дышит. Только вместо крови у ей черная мертвяцкая слизь, да силища в ней огромная, да колдовство черное, и никто, если с такой тварью встретится, живым не остается.
Речь хозяйки стала плавной, причитающей, так рассказывают страшные сказки малым детям, чтобы слушались да не бегали на реку. Заль все еще улыбался. А чер Рэкто вдруг заинтересовался:
– Так значит, забредает все-таки нечисть?
– Давно не было, – с легкой печалью в голосе сообщила женщина. – Вот в мое детство, я помню, бывали случаи. А так... нет, нет. Соблюдает орден старый договор, держит своих тварей в узде. Ну и мы, конечно, не спим тут...
– А вообще, чужие люди часто бывают?
– Ну, часто – не часто, а бывают. Вот нынче странница была. Из перехожих, но чистенькая. Одежу смотрела, да хлеб у мельника купила, он ей, что почерствее, за сущие тиги отдал. А на той неделе гонцы были. Аж самого государя касура гонцы. Заходили водицы испить... А теперь вот вы пожаловали...
– Да, не заскучаешь...
Заль оглушительно зевнул. Хозяйка вскочила, забормотала:
– Что это я, право, чер Рэкто. Вам же отдыхать нужно... а я тут с разговорами. Сейчас мальчика пришлю, он вам поспать постелет...
– Простые нравы! – хохотнул чер Рэкто, когда дверь захлопнулась. – Нет, ну мне здесь нравится! Кстати, ты понял, что наша селянка – никакая не селянка? Интересно, от кого она здесь прячется, а?
– А вдруг она как-то замешена в?..
– В пропаже нашего маленького друга? Ну ты, Заль, и выдумщик. От летней резиденции до этой веси столько вешек, что без помощи сиина за неделю никак не доберешься. Ладно. Завтра утром народ порасспросим, может, кто-нибудь еще чего видел.
– Как скажете, мастер.
Шенга только к закату добрела к поселению у края болот, которое без затей называлось «Дворы». Из-за двух больших гостиниц, расположенных там.
Площадка перед гостиницами встретила ее светом нескольких костров, оба больших дома гостеприимно распахнули двери. Хозяин Левого даже вышел на крыльцо, подышать.
Девушка поправила на плече узелок и направилась к правой двери. Оттуда доносились громкие разговоры и смех. Там весело сходились боками кружки и кто-то уже пробовал запеть старую песенку...
Шенга зашла в хозяйский угол, отделенный от гостевой части высокой деревянной стойкой. Хозяин не сразу соизволил обратить на нее внимание, а когда обратил, то окинул неприветливым взглядом и хмуро спросил:
– Чего надо?
– Кружку воды. И угол, переночевать.
– Три тига.
Она поспешно вытряхнула из кошеля три медных продырявленных монетки. Осталось еще пять. Чтобы нанять проводника, конечно, не хватит. Значит, придется все-таки одной. Потому что за красивые глаза ее никто с собой не возьмет. Остатки денег уйдут на покупку еды в дорогу... а дальше... дальше – посмотрим. Главное, уйти от реки, сбросить погоню. Потом, может, получится затеряться. Так, чтобы не нашли. И так, чтобы не убили.
О да. Она улыбнулась почти злорадно. Только бы не убили.
Ночью чера Рэкто разбудил грохот – кто-то дубасил кулаком в калитку. Заль к тому времени уже проснулся и стоял у двери, прислушиваясь. Собаки на дворе не лаяли – выли. Не то грозно, не то от страха.
– Я посмотрю! – Сонный Дэн сполз с лежанки, быстро натянул кожаные штаны, сорочку, накинул плащ.
Выскочил во двор босой и встрепанный, но уже полностью проснувшийся и готовый дать отпор неведомому врагу.
За калиткой метались тени. Там, в свете факелов, застыли темные силуэты. Ветер трепал полы их одежд и пламя. Какое-то ненастоящее, зеленое пламя...
– В-веселые боги, – шепнул изумленный чер, – лич пожаловал! А говорят «тихое место, тихое место»...
– Да нет здесь никаких девок! – нетвердо увещевала хозяйка. – Не держим таких!
– Путь нашей беглянки лежал через вашу деревню. Бессмысленно ее прятать. Более того, вам самим будет хуже, если она останется по эту сторону реки.
– Я никого не прячу!
– Тогда впусти нас в дом. Мы не причиним вреда. Просто убедимся, что ее здесь нет.
Дэн задумчиво покрутил на руке браслет. Витое кольцо темной бронзы добавило уверенности.
– Нужна помощь, хозяюшка? – спросил он миролюбиво.
– Вот, пришли. Вы накликали вчера, небось. И осины не боятся... у, злыдни! Не пущу в дом!
Чер Рэкто мягко оттеснил хозяйку в сторону, и уставился в глаза личу. Ну что, при жизни парень был симпатичный. Южанин. И голос приятный. Чем же этих юных дуралеев все-таки заманивают в обитель? Что предлагают? Великую силу? Власть? Богатство? Ну-ну.
– С кем имею честь? – продолжил, как ни в чем не бывало.
– А ты сам-то кто? Ты хоть понимаешь, чем сейчас рискуешь?
– Дэн Хальт, чер Рэкто. Советник высокого касура, колдун. А вы, юноша, всего лишь новообращенный лич. Памяти почти не осталось, имени, как следствие, тоже. А кличку можно посмотреть по знаку на спине. Итак, кого и зачем вы ищите?
– Шип.
– Хм. Серьезно. А не кажется ли вам, что если бы Шип побывал в этой веси, живых бы вы здесь не застали?
– Теперь я думаю, что вы защитили селение от воздействия Шип. Шип – это она. Женщина.
– ...на этот раз. Это ничего не меняет. Отправляйтесь ее искать в другом месте.
Лич странно улыбнулся:
– Я не могу. У меня приказ – искать здесь.
Пламя зашипело и взвилось. Прямо из дорожной пыли, из темноты, соткался у него в руке светящийся зеленью клинок, тонкий и длинный. По клинку побежали искры.
Брови Дэна на миг взлетели на лоб, но он не позволил себе изумляться дольше мига. Вновь коснулся браслета, черпая для заклятия сбереженную там силу. Вскинул в салюте белый бастард. Меч светился, словно был сделан из расплавленного металла.
Ден склонил голову вбок, и хитро подмигнул личу, после чего вышел из-под сомнительной защиты осинового забора. Не стоит оставлять нечисти возможность проникнуть на двор...
Остывший песок захолодил босые ступни. Ну что же, сам виноват. Поторопился, поленился искать в темноте чулки да сапоги. Да падет проклятье на портных, придумавших этот парадно-выездной костюм!
Лич отступил, его свита тоже подалась в стороны. Свита была, к слову, не шибко представительная. Пара упырей да паданец. Что еще раз свидетельствует, что миссия эта для обители если и важная, то не из наиважнейших...
Мечи сошлись, выбив несколько синих молний. Воздух наполнился запахом грозы. Удар, поворот, блок. Атака, ложная, в корпус, блокировать... выпад...
Мальчика учили фехтовать. Значит, время работает на него: личи не устают и не сбивают дыхания. С этим нужно срочно что-то делать... Попытка отвести глаза противнику успехом не увенчалась. Едва хватило сил восстановить призрачный щит. Обездвижить? Паутина разлетелась в клочья. А не врали, стало быть, старики: лич любого уровня – противник серьезный. Значит, малой кровью не обойдешься!
Он лишь чуть коснулся лезвия собственного меча тыльной стороной левой ладони. С огромным трудом отыграл у лича крохотную паузу и рискнул. Шепнул формулу активации, заранее щурясь.
Вспышка ярчайшего света обожгла ночную улицу. Лич взвыл, больше уже не интересуясь боем. Свет окутал его всего, целиком, словно в белый кокон. Померк и истаял зеленый клинок...
Дэн стоял покачиваясь. Ему оставалось лишь ощущать, как уходят силы: остановить «яростный луч» невозможно. Он истает сам, когда окончательно поглотит темную сущность, оказавшуюся на его пути...
Вот только сущность была не одна. Оба упыря вытянули вполне материальные мечи, мертвяк взрыкнув, поднял с земли камень. От камня Дэн увернулся. А вот с упырями пришлось бы повозиться, если бы не...
Если б не еще пара личей, показавшихся на дороге. Дэн выругался, и кинул все силы на создание общего щита. Осиновые заборы оказались неплохим проводником для колдовства но, сколько же можно выкачивать силы из одного единственного, пусть и могущественного, но чертовски уставшего, чародея?
Еще два ослепительно белых луча один за другим вырвались из клинка, и каждый нашел свою жертву. Но стоять на своих двоих к тому моменту Дэн мог только с большим трудом – колдовство, замешенное на крови, не имеет равных по мощи, но и оплачивается совсем иначе...
Одному из упырей он все-таки снес голову, а вот второго подпустил слишком близко – тот успел достать колдуна зазубренным краем клинка. По белой сорочке расползлось алое пятно.
Где-то рядом хрипел мертвяк. Камни, по его скудному разумению, кидать было уже не в кого, а кроме как кидать камни, этот паданец ничего и не умел.
Упырь, раззадоренный видом крови, изготовился рвать. Но тут от калитки раздалось изумленное:
– Ах ты ж дурные боги! А ну, брысь от мастера!
И Заль, ученик чера Рэкто, сначала обездвижил, а потом и обезглавил зарвавшегося упыря.
А мертвяка и вовсе упокоила хозяйка. Не иначе, кинула в него охранной рункой...
Дэн возлежал на лавке в позе отдыхающего касура – вальяжно откинувшись на стопку мягких подушек. Перевязанная рука покоилась на груди, в петле из черного платка.
Заль сидел неподалеку, заглядывая мастеру в рот, а хозяйка хлопотала, предлагая то еще перину принести, то вина.
– Три лича, – бормотал Заль, для верности загибая пальцы. – Три! И еще нежити целый воз... Да нам никто не поверит... Дэн, а может, это война?
– Нет. Мы были в своем праве. Видишь ли... эти трое, о которых ты говоришь... от них так и разило мертвяческим колдовством. Просто воняло... то есть, они шли открыто, выполняли именно ту миссию, которую и назвали. К тому же все трое обращены не больше, чем луну назад. Они мало чему обучены. Демоническая сущность, подсаженная в тело, еще, грубо говоря, не научилась полностью им управлять. А вот личи-шпионы... даже я такого не отличил бы в толпе. Они могут как-то прятать и свою черную силу, и то, что к роду людскому больше не принадлежат.
– И как вы их отличаете?
– Раздеваем и смотрим на спину. Кстати, ты понял, что селянка, которую мы встретили по дороге сюда...
– И которая не селянка...
– Да. Ты понял, что эта троица искала здесь именно ее?
– Ну, я предположил... а почему именно ее?
– Да ее, больше некого. Вот она, возможно, и есть лич-шпион. И если это так, то затевается какая-то игра. Игра с участием ордена и касурата. Возможно, наш малыш в этой игре – карта. А возможно, и мы в нее уже вписались... М? Не страшно?
– Нет.
– Хозяюшка, собери нам на завтра, ладно? Мы уходим.
Хозяйка, которая, было, направилась к выходу, забеспокоилась:
– А ну, как эти снова явятся?
– Эти – не явятся. Явится кто-нибудь из высших магистров ордена. Или я не колдун. Будут просить прощения за неудобства, и спрашивать о перехожих людях, посетивших весь в последнюю неделю. Не советую с ними ссориться. Каким бы неприятным местом ни была обитель Ни, все-таки орден – единственная сила, которая охраняет нас от тварей из Ночных дыр. Поверьте уж, нежить из обители – всего лишь необходимое зло на страже мира. Но. Лучше бы магистры искали материал для ее производства... где-нибудь в другом месте.
Хозяйка, наконец, удалилась, недоверчиво покачивая головой.
– Ну что, Заль? Интересная получилась ночка? А ты все «скучно едем», «скучно едем». Со мной – не заскучаешь...
Заль вздохнул. Последние дни он не узнавал Дэна. Его веселость порой казалась слишком уж наигранной, а говорил он втрое больше обычного. Впрочем, напрямую спросить парень стеснялся. Все-таки Дэн – это Дэн. Может и по-человечьи объяснить, а может и посмеяться. А то еще швырнет чем-нибудь тяжелым...
Выехали засветло. Погода испортилась, поднялся ветер. Хорошо, дождь не начался. Если зарядят дожди, плата проводнику может взлететь вдвое против обычного.
Дэн мрачно оглядывал окрестности. Все время мысли возвращались к вчерашним событиям. Прав ли он был, вступив в драку с мертвяками? Ну да, правильно, долг каждого честного колдуна – зачищать правый берег реки от умертвий...
Да и лич первым предложил подраться. Может, выпендривался, хвастал новообретенной способностью размахивать демоническим клинком? Мальчишка. Хоть и мертвый, а все равно мальчишка.
Впрочем, в дом его никак нельзя было пускать. Во-первых, от их колдовской мощи еда тухнет и молоко киснет. А во-вторых, остается маленький шанс, что поиск Шип – это всего лишь отговорка, придуманная, чтобы прикрыть другую задачу. Не менее важную задачу.
От этих размышлений да от вчерашних подвигов голова ныла и кружилась; противно, как с похмелья, дрожали руки. Конечно, можно было еще пару дней провести по эту сторону болот. Но тогда мальчика наверняка доставят в столицу. А причина для похищения слабоумного касурского сына могла быть только одна – кто-то планирует государственный переворот, и малыша, очевидно, посадят на трон. Дабы из-за его спины править этой большой богатой страной.
Оно конечно, Дэн не считал, что роль няньки при касурском отпрыске – это именно то, чего заслуживает придворный колдун его уровня. Но опала есть опала, и за два года он к мальчику даже привязался. И занялись они поисками хоть и по прямому приказу правителя, а все-таки в первую очередь – чтобы спасти самого малыша от незавидной придворной судьбы. И Дэн в это искренне верил.
Впрочем, предположение о готовящемся перевороте было всего лишь предположением – остальная обслуга искала малыша в окрестностях летней резиденции.
У очередного поворота дорога провалилась в глубокую черную лужу из намешенной густой грязи. Лошадей по краю провести можно, даже сапоги не сильно попачкав, а вот телега или карета – застрянет, что и демонстрировал небольшой крытый возок, засевший передними колесами чуть не по самую ось. Лохматую лошаденку хозяин уже вывел на сухое место, и теперь бродил вокруг лужи, бессмысленно разводя руками и качая головой. У обочины лежали какие-то мешки и даже один плетеный короб – хозяин пытался облегчить возок, но это не помогло. В одиночку тут не справиться.
Заль с некоторой тревогой взглянул на мастера, левая рука которого за утро не стала здоровей.
– Проезжайте, благородные господа! – с гробовой интонацией предложил хозяин, – проезжайте!
– Поможем, а, Заль? – предложил Дэн, спешиваясь.
Заль отчетливо вздохнул и присоединился. Втроем они быстро вытолкали возок на сухую землю.
– Надо бы лапника...
Хозяин повеселел:
– Дальше я сам, благородные господа! Вот только отблагодарить мне вас... нечем... впрочем, вам ведь на болота?
– Куда ж еще-то по этой дороге, – хмыкнул Заль.
– Значит, вам нужен проводник?
Дэн, сморщившись, принялся перчаткой отряхивать капли грязи со штанов.
– Да. И хороший проводник: мы торопимся.
– Тогда, быть может, вам не стоит заезжать на Дворы? Мой знакомый вчера обмолвился, что выйдет на тропу сегодня утром. Вы могли бы пойти с ним. Он, конечно, не из самых известных, но болота знает и берет не дорого. Я сам всегда с ним хожу. Зовут – Лойто, найти можно в лагере у последней заставы, где собираются группы. Но тогда нужно поторопиться. Насколько я понял, у него уже есть богатый клиент... Найдете его, сошлитесь на Гимето. Гимето– это я.
– Не знаю, – протянул Дэн. – Я собирался в гостинице порасспросить народ. Выбрать...
Хозяин возка жизнерадостно улыбнулся:
– Я плохого не посоветую. Но – вам решать!
Когда отъехали, Дэн спросил:
– Что думаешь?
Заль пожал плечами:
– Сомневаюсь, что похитители стали бы ночевать в гостинице. Зачем им лишнее внимание?
– Проводник-то им наверняка был нужен... расспросили бы. Может, кто чего вспомнит... а впрочем, если похищение было спланировано, то и пути отступления были продуманы. И с проводником договорились заранее...
– Вот именно... ну что, вперед? К болоту?
Дэн подумал мгновение, и кивнул. Если они правы – то время дорого.
Утром над болотом висит густой сизый туман. Он множит и дробит эхо, пугает прохожих людей неожиданными и странными звуками.
Шенга не стала забираться по найденным вешкам слишком уж далеко, решила дождаться какой-нибудь пешей группы и идти за ней, не отставая, но и не показываясь на глаза. Других вариантов не было. Правда, первую группу она упустила – из-за тумана.
Одежда стала влажной и тяжелой, не побегаешь. В этот час она остро завидовала мужчинам, которым не нужно таскать на себе столько тяжелой ткани. И костер не разведешь на мокрых кочках – не из чего. Уже тому стоило порадоваться, что нашла более или менее сухой островок, здесь, на старой коряжине можно даже сидеть.
Голоса она услышала, когда туман только начал рассеиваться. Но группа эта двигалась верхами, а значит, шансов почти никаких...
Вскоре голоса приблизились, Шенга смогла расслышать, о чем говорят путники.
А от их слов сердце зашлось, и захотелось немедленно, не разбирая дороги, бежать вперед. Куда угодно, только подальше от этих мест...
То, что вчера в Старую весь наведалась нежить, упомянули в беседе вскользь, но этого хватило, чтобы напугать беглянку чуть не до обморока. Потому что понятно, кого они там могли искать...
Почти сразу она увидела путников. Их было пятеро. Двое ехали на лошадях. Один – в светлом плаще, какие носят здешние проводники из гильдии, другой – давешний благородный чер. Его слуга вел свою лошадь под уздцы, а завершала группу открытая телега, нагруженная какими-то непонятными мешками. Телега была запряжена белой лошадкой. Того, кто правил, Шенга не разглядела. От второго, который возлежал на тюках, и вовсе был виден лишь край шляпы.
Но раз у них телега, значит, тропа должна быть доброй. Раньше говорили, что самые лучшие тропы – те, что проходят по древним трактам. Надо лишь уметь знаки читать. А то притопаешь по такой дорожке прямиком в гиблое царство, и все, нет тебя. Рожки, ножки, да костей немножко...
И потом, все равно ведь медленно идут...
И сколько можно так вот сидеть? Может, сегодня больше никто не пойдет?
Только нужно поосторожней. У чера и слух и зрение – на зависть. Как он ее у озера углядел? Или услыхал?
Несколько веков назад на месте этих болот была богатая страна. По окрестностям до сих пор еще сохранились остатки древних крепостей и дорог. Но те руины дают представление лишь о ее окраинах. А центр – центр канул в колдовские болота. В одночасье исчезла и столица, и еще пара крупных городов, а уж сколько пропало селений поменьше – и не сосчитать. В летописях сказано – была война. Но кто, с кем воевал, и почему все так печально закончилось – кто теперь разберет? Древнее царство провалилось в болота, и стало именоваться гиблым. Над топями и по сей день витают следы темных заклинаний...
Она все-таки поднялась. Обождала, когда телега скроется в волнах тумана, и пошла потихоньку следом, прислушиваясь к голосам. Говорили впереди много, шутили. Изредка раздавались громкий смех и восклицания. Было похоже, что путешественники нашли общий язык.
Что же, им можно было позавидовать – приятная компания, беседа. Потом – привал и обед...
Голоса стали подозрительно удаляться – путешественники прибавили в скорости. Шенга, пробормотав Слово покровителям, поспешила тоже. Стоит потерять из виду группу, и шансы на удачу уменьшатся в десятки раз: это только кажется, что тропа прямая и одна. На самом деле их много, троп. Говорят, встречаются даже и колдовские...
Вскоре стала понятна и причина «ускорения». Шенга вышла на отлично сохранившийся участок древней дороги. Серые замшелые камни под ногами, правда, были изъедены, подмыты водой, но все лучше, чем черная грязь, месить которую приходилось раньше. Видимо, это было начало секретной тропы проводника...
А голоса меж тем стихли окончательно. Тумана над дорогой не было, а вот по обочинам, словно кто молоко расплескал. Тихо-тихо. Только комары звенят.
И кроме комаров – ни одной живой души вокруг.
Темные скользкие камни все еще укладывались под ее ногами в чешую спящего змея, когда далеко впереди раздался шум драки. Зазвенел металл, затрещало, падая, что-то тяжелое. Увенчал эти звуки чей-то жалобный вскрик.
Первой мыслью было – спрятаться, сойти с дороги. Но вдруг там, по обочинам, сплошная топь?
С другой стороны, если путешественники не отобьются, за кем она пойдет дальше? За разбойниками? Или все же обратно? В лапы ищейками ордена?
И девушка, вместо того, чтобы остановиться и переждать неприятности в относительно спокойном, а главное, сухом месте, медленно пошла вперед. Перебирая в уме заклятья, которые могли бы пригодиться.
Впереди несколько глоток проорали что-то невнятное, но радостное, и все стихло. И непонятно, в чью пользу закончилась стычка.
Шенга поторопилась, и вскоре оказалась там, где мощеная дорога ныряет в черную воду, а дальнейшую тропу определить можно лишь по криво воткнутым вешкам – стоячим палкам.
Вот только по этой новой тропе возок бы не проехал... всадник – тоже не наверняка.
Перевернутая телега лежала на камнях. Мешки растрепались, в них было сено. Засада? Заранее спланированное нападение?
Девушка подошла к телеге, провела пальцем по борту. Пальцы стали красными – доски телеги запачканы кровью.
Ни следов, ни людей. Даже трупов нет.
Возвращаться? Или идти дальше, по вешкам, надеясь, что засада была все-таки случайной...
Хотя, какая, к темным богам, случайность?
Разбойники присмотрели парочку богатых ротозеев, заманили в болото, и...
Шенга в задумчивости добрела до первой вешки, и вдруг обнаружила за кочкой прикрытое черной тряпкой тело.
Если мертвец, то его можно будет без труда поднять и расспросить...
Но сначала надо убедиться, что человек действительно мертвый.
Она склонилась над ним, откинула ткань, которая оказалась полой дорожного плаща, и... узнала мертвеца. Это был тот юноша, слуга чера. Кровоподтек на скуле, один глаз заплыл, на лбу надувается здоровая шишка. Живой. Но вот, насколько здоровый?
Девушка вернулась к воде, намочила полу плаща, так, что с нее потекло потоком, да и выжала остатки воды на лицо парню.
Тот, застонав, сел и уставился на нее широко открытыми глазами.
– Ты кто? – наконец, прохрипел он.
– Я-то?
– Ну не я же.
