Текст книги "Неведомое"

Автор книги: Наталья Косниковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Наталья Косниковская
Неведомое

Часть 1. Стихия воды

Пролог

…Сколько лет прошло. Но до сих пор снится, особенно весной, когда треснут в каменных венах льдины, когда тёмная вода заблестит у берегов и под мостами, когда в ноздри ударит сырой запах оттаявшей земли.

Москва-река расколота на кривые соты и ромбы. Сонное течение тащит по чёрному зеркалу куски льда, а по набережной в обратную сторону струится к метро толпа. Лишь они двое никуда не спешат, и люди огибают их, как вода – остров. Она цепляется за руку Жанны, чтобы та снова не исчезла. Подумать только, год её не было! В десять лет – это целая жизнь.

Но рассказы она слушает вполуха – по ограде скачет воробей, и она не сводит с него взгляда. Он будто нарочно следует за ними, красуется, оправляет пёрышки. Из-за нахальной птицы стирается незатейливое желание – быть рядом с сестрой, а взамен проступает иное, хищное, неодолимое.

Жанна вдруг останавливается, просит подождать – кажется, заглянет в аптеку… Не важно. В мире есть один только воробей. Девочка ещё может настороженно обернуться, убедиться, что она никому не интересна – но зверь уже проснулся.

Воробей чует опасность, взмывает, кружит над рекой – прищуренные глаза следят; опускается на лёд.

Исчезает толпа. Мир плывёт, смазывается.

Она проскальзывает сквозь чугунную ограду и прыгает.

Острые когти вцепляются в льдину. Осколки ошпаривают лапы; но вот она, птица – на краю, совсем рядом. Она напружинивается, готовится…

Поздно.

Воробей взвивается в воздух. В жёлтых стеклянных глазах отражается небо.

Тогда был страх – обнаружат, раскроют. Была злость на саму себя. Теперь же каждый раз – жгучее желание, чтобы сон закончился по-другому; желание взмыть за воробьём, как не может ни одна кошка, и рухнуть вместе с ним в воду.

В тёмную, таинственную, пленительную воду.

Глава 0. За сто дней до инициации

Я закрываю глаза – и город, в котором я никогда не была, встаёт передо мной.

Он не выползает из-под тяжёлого одеяла туч. Пурпур крыш потускнел – много лет их не касались прямые лучи; знаю, что жители не упоминают названия Солнечного города без иронии. Море врезается в него с востока. Мне чудится перекат валов – но карта не даёт звуков, а в стенах наблюдательской не слышно шума настоящего моря.

Замечаю Хранителя – дома, где же ещё. Внимательно, квартал за кварталом, исследую город, но не нахожу ничего подозрительного. Никаких всплесков магии, встревоженных сборищ. Всё тихо.

Перестраиваю поток мыслей и ныряю в карту Луны.

Камень и свинцовая вода, запутанный лабиринт каналов. Улицы безлюдны, только патрульные гвардии лениво кружат под окнами. Я осматриваюсь – а город тем временем то тонет в ливне, то озаряется предзакатным сиянием, то сотрясается от молний. Даже наблюдая за Луной, нервничаю – и упаси меня Вигар там оказаться.

Хранительница, кажется, в штабе. На нём столько защитных заклинаний, что видение расплывается. По слухам, она снова планирует вторгнуться на какое-то мелкое созвездие; но наших союзников там нет.

Если не считать того, что с таким Хранителем на Луне всё идёт вкривь и вкось – здесь тоже не о чем беспокоиться.

Иду дальше. Земли Высшего слоя.

В который раз жалею, что магия не в силах дотянуться до Высочайшего.

За круглым столом нас пятнадцать. Подперев голову локтем, слушаю долгие выкладки и пытаюсь следить за дискуссиями. Стратегии наводят на меня тоску, но я умудряюсь изредка ронять замечания. Ригарт делает вид, что к ним прислушивается.

Жду, пока кто-нибудь не заведёт речь о магическом оснащении. Но, кажется, не в этот раз. Слово берут смотрящие, водружают на стол увесистую стопку папок. Отчитываются – или хвастаются – что закончили составлять досье на Вигар, которые ещё не прошли инициацию.

Гляжу отстранённо на корешки. Мне слегка не по себе. Одно дело – скользить по чужим землям, но дотошно собирать сведения о тех, кто пока ни о чём не подозревает…

Меня спрашивают лишь, как долго я буду готовить дорогу. Отвечаю – месяц.

Совет окончен, Отречённые один за другим покидают зал. Ригарт остаётся; я, помедлив, тоже.

Перебирает папки. Какие-то отбрасывает, не открывая – кажется, с инициированными; какие-то бегло пролистывает, в некоторые вчитывается. Надолго останавливается на одной.

– Надеюсь, я не ошибся в ней, – бормочет под нос.

– Уже завербовали?

– Нет. И не будем. Она… – он замолкает. Больше я из него слова не вытяну.

Смотрю на фотографию – я почти привыкла к этому безумному людскому изобретению, но всё же невольно вздрагиваю. Девушка, как живая, следит за мной с карточки жёлтыми кошачьими глазами; мерещатся вертикальные зрачки. Широко улыбается, русые волосы блестят в ярком свете. Сбоку выбита дата – равноденствие, неделю назад. Под снимком ещё целая пачка.

– Ну и что такого в этой… – прищуриваюсь, читаю. – Лии Вигар?

Ригарт отпускает нехотя:

– В ней самой – ничего особенного. Поэтому она и великолепный материал, всё что угодно можно вылепить, – он глядит оценивающе. – Ладно, тебе могу сказать. Мы постараемся, чтобы она сменила ту ненормальную с Луны.

– Неужели? – я облегчённо выдыхаю; хотя мне-то какое дело. – Но та ведь не так давно пришла?

Я выуживаю папку из груды тех, что Ригарта не заинтересовали. Карандашный рисунок на обложке, девушка вполоборота – кринал на лбу, меч, коса до пояса. Художнику отлично удался звериный взгляд Хранительницы.

– Бесполезное существо. Как и этот, – Ригарт кивает на досье Хранителя Солнца. На нём ни рисунка, ни тем более фотографии. – Ему замену тоже присмотрели. Попытаемся столкнуть их с Лией. Вигар соображают быстрее, когда их двое.

Беру у него папку, листаю. И впрямь – ничего особенного. Семнадцать лет. Город Москуа. Второй облик – кошка, две пройденные стихии – земля и огонь. И подробности, которые разве что местных занимают…

– Подожди, но она ведь и так знакома с каким-то Вигаром, – поднимаю голову. – Тут написано, он фамилию поменял, но об инициации знает… Странно.

Ригарт морщится:

– Проверяли его. В лепёшку расшибётся, но ничего ей не скажет. Освободим для него место на какой-нибудь звезде, чтобы не мешался… Не твои заботы. Кстати, подготовишь вводную лекцию по заклинаниям? Очередные новички явились.

– И так её наизусть помню, – усмехаюсь, как бы невзначай спрашиваю: – А что у нас там за дела с Луной и Солнцем?

– Кажется, я уже сказал, что тебя это не касается.

Он поднимается из-за стола и, не глядя на меня, выходит.

Закрываю досье на Лию, собираю папки. Чувствую, как холодок бежит по спине. Что за игру затеял Ригарт, с чего вдруг вздумал управлять чужими судьбами? Пусть бы Вигар и дальше призывались так, как всегда – волей Неведомого.

Конечно, до тех пор, пока Неведомое не будет нашим.

Глава 1. Лия

Рассветные лучи пробились сквозь стекло, заполнили комнату клубами золотой пыли. Лия зажмурилась и задёрнула шторы так резко, что сорвалась половина крючков. Бесполезно – тонкая ткань не была преградой для нового дня.

Спать можно не ложиться. А после такой ночи ничего не страшно: всё выплакано, всё обдумано.

Остаётся сходить с ума от неизвестности.

Или действовать.

Лия глубоко вдохнула и бросилась из комнаты.

– Пять утра, ты соображаешь? – пробурчала Жанна, когда Лия растолкала её и вывалила всё, что пришло в голову за ночь.

– Нет, – честно ответила она. – Но я так больше не могу. Мне надоело представлять… как он…

– Только не плачь, а? – Жанна зевнула и приподнялась на подушке. – Ничего не поняла. Куда ты собралась?

– В Архангельск. Я знаю, вряд ли, но вдруг… Ну хоть что-то!

– Какой Архангельск? Думаешь, вот так взял и поехал домой? И никому не сказал?

– А что мне ещё думать? На море укатил, отдыхать?

– Какое море?

– Белое! – крикнула Лия. – Я должна! Понимаешь?

Жанна взлохматила волосы, с силой моргнула пару раз.

– Ладно, – наконец сказала она. – Одевайся, едем за билетами. Там же круглосуточно?

– И ты… со мной?

– Горе ты моё, куда я тебя такую одну отпущу? Возьму отгул, не страшно. Всё, иди, через полчасика буду.

Лия попыталась улыбнуться. Вернулась к себе, застряла на пороге, забыв, что хотела – потом дёрнулась, схватила рюкзак и принялась швырять в него всё, что подворачивалось под руку. Документы. Фотографию, которая за последние дни облетела все больницы. Тетрадь, где они с Олегом переписывались на лекциях…

Лия задушила рыдания, пошла налить себе чаю, прикончила остатки печенья. Крикнула Жанне, что будет ждать на улице. У лифта развернулась – забыла обуться.

Как можно было верить Жанне, когда она говорила про полчасика? Спустя сорок три минуты Лия перестала бросать взгляд на время и вытащила потрёпанный том «Старшей Эдды», который таскала с собой второй месяц. И только она взялась за новую песнь, как Жанна распахнула дверь – с двумя мотоциклетными шлемами в руках и в полной экипировке.

– Метро открыто, – в замешательстве произнесла Лия.

– Ну сколько можно! Подумаешь, в тот раз не досмотрела, с кем не бывает. Ты же хочешь на вокзал поскорее?

– Так и быть, – уныло согласилась она и нахлобучила оранжевый шлем на голову.

Жанна не обманула – довезла быстро и почти аккуратно. Выяснилось, что ближайший поезд в восемь вечера, и Жанна еле отговорила Лию от гениальной идеи запрыгнуть в первую же электричку, а от конечной как-нибудь на перекладных. Целый день провести в железном кресле на вокзале она тоже не горела желанием.

– Тогда ещё разок в общежитие? – с надеждой спросила Лия, пряча драгоценный билет.

– Да ты… Тихо, тихо. Поехали. Что с тобой делать.

Промчавшись по всем лужам площади трёх вокзалов и нырнув в дебри переулков, Жанна резво вырулила к набережной Яузы. На проходной сонная бабуля надвинула на нос очки – и снова провалилась в дрёму, пробурчав: «Опять к Васильеву». Лия пронеслась по коридорам – и как вкопанная остановилась у той самой двери.

Жанна нетерпеливо дёрнула ручку – на ключ уже не запирали. Внутри всё то же: космос и хаос. Левая половина – стерильно чистая, будто номер в гостинице; сосед Олега, чудаковатый необщительный парень, выехал за пару дней до случившегося. Справа всё перевёрнуто вверх дном. Пустой шкаф хлопал дверцами, ящики выдернуты из стола, одежда разбросана по полу вперемешку с учебниками и обёртками от того, что было когда-то едой. Это даже не следователи. Это добрые друзья Олега похозяйничали в поисках улик.

В горле шевельнулся ком, и Лия принялась подбирать вещи и закидывать в шкаф. Жанна молча помогала. Потом осторожно спросила:

– А ты знаешь его адрес в Архангельске?

– Не-а. Разберусь на месте.

Жанна вздохнула тихонько, но Лия услышала. Обернулась, бросила:

– Можешь не ехать, если не хочешь. Я не пропаду.

– Я ведь беспокоюсь за тебя.

– А вот не надо. Ты мне не мамочка, – Лия сжала губы; с них готово было сорваться: «И даже не сестра».

Это была неправда, конечно. Жанна давно заменила ей и настоящих родителей, от которых осталась лишь фамилия, и тех, что значились на бумаге. Та не обиделась, улыбнулась мягко, подняла с пола куртку; отряхнула – и из внутреннего кармана вылетела зелёная картонка.

Жанна раскрыла её и оцепенела.

– Что там? – вскрикнула Лия, бросаясь с места; выхватила находку из рук, едва не разорвав напополам. – Это что, свидетельство о рождении? То есть он не… он…

Мысль улетучилась, так и не обретя формы.

Лия затрясла головой, убеждаясь, что глаза её не обманывают. Но написано было вполне разборчиво.

Вигар Олег Анатольевич, 14.05.1989, город Архангельск

Отец – прочерк, мать – прочерк.

Вигар.

Как это Вигар. Что значит – Вигар…

Сердце ухнуло и полетело вниз. Этого не может быть, не может, это подделка, он сам это написал, чтобы… чтобы что? Никакого логичного объяснения не было. Кроме одного.

– Жанна? – голос звучал отстранённо и чуждо. Та сидела на кровати так, будто кол проглотила. – Ты что-то знаешь?

Жанна медленно покачала головой. Но в больших синих глазах страх читался слёту. Лия задрожала.

– Пожалуйста!

– Ладно, – она сцепила пальцы так, что они побелели. – Нет, об Олеге я ничего не знала. Но… кое-что произошло недавно, и, кажется, настало время тебе рассказать.

Лия ждала, боясь сбить её нетерпеливым словом. Взгляд Жанны метался, в конце концов остановился на точке в пространстве.

– Короче, такое дело… На той неделе поступил к нам пациент с инфекцией – привёз откуда-то с островов. Проверили всех, с кем он контактировал. Так вот, у него на работе был один, который не только ничего не подцепил, но и вообще здоров как бык…

– Олег? – ахнула Лия. Ей вдруг вспомнилось, что тот говорил о себе точно так же.

– Какой Олег? Его зовут Кирилл. Кирилл Вигар.

Лия закрыла глаза, стараясь дышать ровно. Два родственника за пять минут – это перебор.

Напряжённый голос Жанны звучал в тишине:

– Он где-то на пару лет тебя старше, из Питера, вроде нормальный, пусть и смотрел на меня, как на инквизитора. Не хотелось рассказывать, пока ты вся… ну ты понимаешь. Я тоже подумала, что мне послышалась. Сказала ему о тебе…

– Зачем? – закричала Лия и с грохотом захлопнула дверцу шкафа.

– Не надо было?

– Могла бы и у меня спросить!

– Ну извини, извини. Мне казалось, ты не прочь узнать, откуда ты.

– Даже если и так?

– Понятно, – Жанна закопошилась в бездонных карманах, достала успокоительные. – Давай, сегодня не принимала ещё… А Кирилл, кстати, заинтересовался. Я записала его адрес – и по прописке, и где он сейчас живёт.

– Мне всё равно. Я не пойду.

– Нет, пойдёшь. Или мне самой тебя отвести?

– Тебе-то какое дело?

– Лия, ты меня поражаешь! Значит, в Архангельск за милую душу, а в соседний район – никак? А вдруг они с Олегом знакомы, ты не подумала?

Поездка уже вылетела из головы. Утром всё было проще. Утром Олег был без вести пропавшим. Сейчас он – её… брат? Ещё какой-то родственник? Лию затошнило.

– Пойдём отсюда, – она вскарабкалась на ноги, забросила свидетельство в рюкзак и, не глядя на Жанну, понеслась к выходу.

Затормозила она только на улице, у реки.

Перья солнца колыхались на поверхности – вода будто улыбалась и приглашала к себе: смотри, я твой друг, откройся мне, а я подарю тебе свет. И вспомнился сон – он возвращался недавно; она снова гналась за воробьём, и река звала её, как сейчас. Солнечная дорожка – не самая надёжная из дорог, но там, куда она вела, должно быть столько дивного и сказочного, что…

– Едем к Кириллу?

Лия очнулась. Река – это просто река. И даже если ей отпущено больше, чем отпускается человеку, ходить по воде она не научится.

Она разлепила губы и сказала:

– Наверное.

– Сейчас? Хотя он может быть на работе, я не знаю…

– Ну так позвони ему.

– Нет у него телефона, – поморщилась Жанна. Лия опешила.

Они стояли в молчании у решётки; Лию отчего-то потянуло спросить:

– А помнишь, когда мне было лет десять… Мы шли по набережной, ты отлучилась, и…

– Я весь день тебя проискала, а ты, оказывается, сама доехала до дома, – мрачно завершила Жанна. – До сих пор трясёт. Так ты поэтому считаешь, что Олег у себя?

– Нет, – Лия сконфузилась – она и думать не думала о нём. – Просто часто вспоминается. Не знаю. Ты тогда вернулась от… как там его зовут, забыла?

– Даже не пытайся меня снова провести, – проронила Жанна и натянула мотоциклетную перчатку, пряча обручальное колечко. – Тебя это не касается, сколько раз говорить.

– Меня не касается жизнь сестры?

«Я тебе не сестра» – опять эта фраза, невысказанная, повисла между ними. Лия уже смирилась, что Жанна не откроет ей ни имени мужа, ни в какой стране он живёт; даже не расскажет о сыне, о существовании которого Лия узнала случайно.

Как же надоели тайны, все что-то скрывают. Жанна, Олег… она сама.

Заметив, что Жанна направилась к мотоциклу, Лия вздохнула:

– А может, пешком?

– К Кириллу?

– Нет. Куда-нибудь. Убьём время до поезда.

– Ты опять за своё? – Жанна решительно вставила ключ. – Ладно, я одна поеду. Тем более тут недалеко. Если повезёт, вернусь с Кириллом. А ты будь здесь на набережной, хорошо?

Лия пожала плечами, и Жанна, бросив на неё напоследок тревожный взгляд, запрыгнула в седло. Дремотную тишину утра взрезал рёв, брызги полетели из-под колёс, и Лия осталась наедине с рекой.

Ком в груди мешал двигаться. Мало ей было бессонной ночи – но теперь появился этот Кирилл, с которым у неё не было никакого желания знакомиться, а зелёная корочка с собственной фамилией прожигала рюкзак. Лия не шевелилась, глядя на золотую рябь. Залитая асфальтом и солнцем улица, запах воды, город, непривычно пустой даже для четверга. Лучше бы тучи и шквал, с корнем рвущий деревья, была бы хоть какая-то гармония с настроением.

Лия оторвалась от решётки и пошла вдоль реки.

Вода успокаивала.

Ну Вигар и Вигар, какая разница? Сейчас – есть только она и река, со всем остальным разберётся Жанна, а ей просто нужно идти. Лия невольно улыбнулась золотому свету. Незаметно для себя начала тихонечко напевать.

На глаза попалось табло термометра. Двадцать семь. Лия по привычке проверила, подходяще ли одета для такой жары; а стоило лишь разок выйти зимой в одной рубашке.

Железная решётка приятно покалывала руку. Наверное, человек тут же отдёрнул бы ладонь – а может, и нет. По сотни раз на дню Лии приходилось переводить свои ощущения в чужие; даже при Жанне нельзя было забываться и вытаскивать противень из духовки голыми руками. До сих пор помнит эти круглые глаза.

Лия снова улыбнулась, скинула туфли и запрыгнула на узорчатую ограду.

Нет ничего проще, чем держать равновесие – узкая полоса железа так же безопасна, как и тротуар. Плеск реки заглушал шум машин, серые коробки домов растворялись в слепящем свете, разрывалась паутина проводов – и все тревоги отступали, словно разрешились сами собой, душа стремилась ввысь, хотелось лететь – вверх, к солнцу…

На пути вырос горбатый мостик; слитый с отражением, он напоминал гигантское око. На середине Лия спрыгнула на асфальт. Вода не отпускала, приковывала взгляд, и голова была пустой, как свежевыкрашенная стена.

Пять минут, полчаса – Лия не знала, сколько прошло времени. Она рассеянно подталкивала ногой камешки к краю и смотрела, как они пропадают в чернильной мути. За спиной проходили люди, отголоски их разговоров звучали будто на странных причудливых языках.

– Лия!

Крик разорвал тишину, сотряс землю под ногами. Лия выронила туфли, и они полетели в воду вслед за камешками.

Медленно обернулась.

Всё равно что увидеть призрака.

– Нет, – Лия замотала головой. – Это не ты. Это не можешь быть ты.

– Лия, это правда я, – голос совсем близко. – Я понимаю, ты волновалась…

Она нашла смелость взглянуть ему в лицо. Изученное до мельчайшей чёрточки, сейчас оно казалось незнакомым, чуждым.

– Понимаешь? – вырвался сдавленный смешок. – В смысле – ты понимаешь? Тебя пять дней не было!

– Не так уж и много…

– Телефон не отвечает. В общаге не появляешься. Никто не знает, где ты, тебя милиция ищет – и тут ты возвращаешься и говоришь, что понимаешь?

Олег смущённо молчал. У Лии от злости перехватывало дыхание.

– Можешь отозвать заявление. Я не пропадал, мне нужно было…

– Нужно? А как насчёт сказать об этом? Хоть кому-нибудь?

– Прости, столько всего, я не подумал…

– «Столько всего» – это что значит?

– Я… – Олег запнулся. – Я не могу тебе открыть. Я бы очень хотел, но времени мало… Лия. Я должен уйти. На этот раз – навсегда. Я пришёл, чтобы попрощаться.

Уйти?

Попрощаться?

Как два арбалетных болта – друг за другом, насквозь. Она пыталась что-то сказать, но речь ей не подчинялась; а он продолжал бросать бессмысленные фразы, и даже милый окающий выговор не смягчал жестоких слов:

– Когда-нибудь ты поймёшь, тебе ведь и самой предстоит…

– О чём ты?

– Хорошо, – затараторил Олег. – Я скрывал от тебя, прости, я всего лишь… Ну так вот, моя настоящая фамилия…

– Вигар, – мертвенно произнесла Лия. В глазах Олега промелькнул шок. – Я узнала об этом час назад.

Он сглотнул:

– Тогда, видимо, ты уже разобралась, что это не совсем фамилия. Это как… метка, и мы все уйдём к себе, рано или поздно. Я знал ещё от родителей, хотел тебе всё объяснить, но не смог. Меня нашла…

Он нервно обернулся. Лия не удивилась бы, если бы из-за спины Олега показалась сама смерть с косой.

Но всё было куда хуже.

Незнакомка плыла над асфальтом, словно не касаясь земли. Чёрные волосы до пят, огромные ресницы мелькают, как крылья ласточки. На бледно-восковом лице – ужас.

Она вскрикнула – с таким сильным акцентом, что Лия еле разобрала:

– Время кончается!

Олег схватил Лию за руку.

– Я хотел проводить тебя, позже, но Адель… прости, что ничего не говорил, прости, если сможешь. Надеюсь, мы ещё встретимся, но где и когда…

Голос девушки взвился по-птичьи:

– Ты опоздаешь!

– Но Лия тоже…

– Она не готова! Олег, – она поставила ударение на «О», – пора.

Олег растерянно сделал шаг назад. Адель вцепилась в его локоть – и они тут же исчезли из виду, скрывшись в пыли переулков.

Асфальт искрился, слепил глаза. Голова отяжелела. Чёрная река качалась внизу, то приближаясь, то отдаляясь.

Паника.

Безжалостная удавка паники.

Лия знала, чем заканчиваются такие приступы. Когда накатывает желание убежать и спрятаться, просыпается вторая сущность – та, что мирно спит в уголке разума, лишь изредка выбираясь на охоту.

Нет! Нельзя терять контроль!

Из груди рвался вопль; она задавила его в горле. Но зверь стремился на свободу, он засиделся в клетке человеческого тела, его манила вода. Лия зажмурилась так, что глазам стало больно – не помогло: были иные глаза, куда зорче.

Она опустилась на колени. Руки схватили решётку – или уже не руки.

Странные сигналы из внешнего мира. Оглушительный рёв. Мост вибрирует от топота.

– Лия, что с тобой? – взвизг режет уши.

– Прекрати!

А этот голос – другой. Спокойный. Властный. И он звучит у неё… в голове?

Слово отозвалось колоколом внутри. И тут – отхлынуло, Лия различила свои пальцы, обычные человеческие пальцы, почувствовала, как дрожат колени. Зверь вернулся в привычную норку.

До смерти перепуганная Жанна помогла ей подняться. Но Лия смотрела на того, кто стоял за её плечом.

– Кирилл Вигар, очень приятно, – он улыбнулся, словно бы ничего не случилось. Она заторможено кивнула.

– Да что произошло, Лия?

Она сумела выдавить лишь:

– Олег.

– Что с ним? Ты что-то узнала? Он позвонил?

– Он… – Лия судорожно подбирала слова, удавалось с трудом: – Он уехал. Я потом объясню.

Кирилл вынырнул из-за плеча Жанны и вполголоса сказал:

– Мне кажется, нам есть о чём поговорить.

– Наверное. Но сейчас, пожалуйста, оставьте меня одну.

Она отвернулась и, стараясь не срываться на бег, направилась прочь, босиком – в ту же сторону, что и Олег.