Текст книги "Неведомое"

Автор книги: Наталья Косниковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 2. Вигар

Тебе и самой предстоит.

Мы все уйдём к себе, рано или поздно.

Я хотел проводить тебя.

Разговор Лия припомнила дословно, пусть смысла в нём почти не было. Олег пытался вывалить всё и одновременно не открыть ничего. И повторял, что он хотел, но не смог. Хотел рассказать правду о фамилии Вигар и – увести её?

Куда?

Одна невероятная теория за другой. Каждая тянет если не на сценарий, то хотя бы на сюжет для песни. Уметь бы ещё их сочинять.

Итак, их трое. Нет, четверо – Адель эта с ним. Олег не говорил, что она тоже Вигар, но как иначе? Красотка с чёрными глазами, которая явилась как гром среди ясного неба – Лия задыхалась при мысли о ней, обыкновенная ревность мешала думать.

Всё же стоило поговорить с Кириллом. Может, позвонить Жанне, спросить адрес… А вообще – случайно ли Кирилл попал именно в ту больницу, где работает Жанна? На той же неделе, когда исчез Олег? И было что-то такое, очевидное…

Кирилла не взяла инфекция, дошло до Лии. А ещё у него вряд ли были проблемы с насморком, горлом или температурой – как на градуснике, так и на улице.

Вигар – не такие, как все.

Сверхлюди.

Это не совсем фамилия. Это как – метка.

Может, метка тех, у кого отняли настоящую семью? Ей ничего не объясняли. Спрашивала, когда была маленькой, потом прекратила. Сколько крови ей попортила эта фамилия, сколько вопросов вызывала – и сколько раз люди упорно продолжали ставить ударение на второй слог, устала поправлять. А могла бы, как Олег, сменить. Лия Измайлова. Скучно.

Прошагав за размышлениями пол-Москвы, Лия вдруг обнаружила себя в глухой промзоне. Она выбросила на время из головы сверхлюдей Вигар и принялась наугад отыскивать обратную дорогу. Вот занесло-то. Колючая проволока, пыльные заросли по обочинам, грязь, ржавчина и запустение. Вдалеке прогрохотал поезд – звук напомнил кое о чём.

Лия вытащила из рюкзака билет. Через несколько часов она могла бы ехать в Архангельск. Почти сутки в душном плацкарте, ради того, кто так и не удосужился ей ничего объяснить.

Билет, порванный в клочки, полетел в ближайший мусорный бак; свидетельство – следом. Вряд ли оно понадобится Олегу там, куда отправляются все Вигар – что бы это ни значило.

Быстрым шагом Лия пустилась прочь от серых заборов, прихрамывая – Москва не то место, чтобы ходить босиком. Наплевать на кровь, заражение ей не грозит. Главное – не забрести в очередной тупик.

Но ей повезло: город выпустил её с изнанки, и будто нарочно – к чёрной артерии Яузы, старой её знакомой. Лия перегнулась через решётку. Призрачная вода звала, как тогда, на мосту. Как манила её каждый раз во сне.

Нет. Не её. Зверя внутри.

Надоел. Слишком многого просит за бесшумные шаги и ярко-жёлтые глаза, зрячие даже в темноте. А ещё – за возможность скрыться, когда мир становится невыносимым.

Лия отвернулась от реки.

Следующие полтора часа она провела в первом попавшемся по пути кафе в подвале, не заказывая ничего, кроме чая – и утихомиривала кошку, которая облизывалась на запахи с кухни. Наушники гремели на полную, чтобы не дать проскользнуть в голову ни единой мысли. Красный фломастер, который она прихватила вместо ручки, пожирал нарисованным огнём в тетради слова Олега и её собственные, кошачьи и птичьи силуэты на полях, редкие обрывки лекций. Когда тетрадь утонула в алом, Лия достала телефон и, проигнорировав пять пропущенных от Жанны и смску «Я на работе, пиши», принялась стирать фотографии. Вначале по одной, те, на которых был Олег; наконец не выдержала, стёрла все до единой, отключила телефон и кинула в рюкзак вслед за плеером и тетрадью.

А потом подняла глаза и увидела Кирилла.

Он улыбнулся и, не говоря ни слова, вышел. Лия поколебалась, бросила деньги на стол и рванулась за ним.

Кирилл – высокий, темноволосый, с лукавым прищуром – ждал её у реки. Он проехался по ней взглядом с головы до ног, задержался на окровавленных ступнях.

– Следил? – спросила она, не желая выслушивать комментариев.

– Нет, – он пожал плечами и облокотился на решётку. – Мне просто захотелось туда прийти. Не веришь?

– Почему нет. Я вообще доверчивая.

– Зря. Люди разные бывают.

– А сверхлюди? – Лия не успела себя остановить.

Кирилл задумчиво нахмурил брови.

– Не думаю, что это хорошее слово. Есть и более точные. Например…

– Вигар?

Он кивнул.

– Нам много чего нужно обсудить. Только не здесь. Если услышат…

– Опасный разговор?

– Скорее – сложный. Мы можем пойти к тебе?

– Там Жанна.

– Ах да, та, что поймала меня у парадной и заставила прогулять работу. Кто она тебе?

– Сестра. Не родная, а…

– Могла бы и не уточнять.

Кирилл взял её за руку и повёл куда-то. Она не задавала вопросов.

Они молча шли в промозглом тумане. Вечер накатил быстрее обычного, ветреный и неуютный; город окрасился в электрический оранжевый, светофоры равнодушно отсчитывали секунды. Лия хромала, и Кириллу приходилось замедлять шаг, хоть он порой и забывался. Лию это не тревожило. Её больше ничего не тревожило.

– Долго ещё? – сонно спросила она спустя час.

– Почти пришли.

Лия огляделась, недоверчиво покосилась на Кирилла.

– Всё-таки у меня?

– Поздно. Ты вон зеваешь уже.

– Ничего не по… – она зевнула. – А откуда ты знаешь, где я живу?

– Жанна дала мне ваш адрес.

– И с чего она так печётся о том, чтобы мы встретились? Надо будет… – она снова зевнула. Кирилл, сам с трудом подавивший зевок, улыбнулся:

– До завтра. Я зайду утром.

Жанна ещё не вернулась со смены. Не зажигая света, Лия прошла к себе, распахнула окно настежь, впуская вечернюю свежесть. Туман стлался по земле, а с пятнадцатого этажа она видела и звёзды, и золотой лунный глаз.

Скоро полнолуние.

Она задёрнула шторы, согнала воробья с подоконника. Завтра.

Когда Лия, разбуженная шумом, вышла на кухню, её ждал сюрприз.

– Тебе что, предложили к нам переехать? – она щёлкнула кнопкой чайника.

– Не дождётся, – хмуро откликнулась Жанна. Кирилл состроил невинное лицо, показывая, что на их жилплощадь не претендует. – Всё, детки, пейте чай и идите куда-нибудь, а я спать. Лия, предупреди своего родственника, что в такую рань меня будить не рекомендуется.

Походкой зомби Жанна покинула кухню.

– Странная она, – пробормотал Кирилл.

– Это почему?

– Да то как сына родного обхаживает, то вдруг смотрит, как на врага народа…

– Неудивительно. Кто ходит в гости по утрам… боже милостивый, в полвосьмого!

– А что такого-то? – Кирилл беспокойно вертелся на табуретке, заглядывал то в пустую вазочку для печенья, то в холодильник. – Я же сказал – приду утром.

Лия только плечами пожала – понимать жаворонков она решительно отказывалась. Отстранённо наблюдала за этим мельтешением, пока не вскипел чайник.

– А что она мне вчера устроила! – продолжал Кирилл с набитым ртом, надгрызая палку сервелата. – Пропесочила мозг, будто я тебя увезти собираюсь. Ты, говорит, её не обижай, следи, чтобы есть не забывала… Будешь, кстати? – Лия от протянутой колбасы отказалась, хоть кошка и настороженно принюхалась. – Она точно тебе сестра, а не мамочка?

– Можно и так сказать. Мы уже лет пять вдвоём живём. Родители… ну, понимаешь, кто – переехали в Питер. Ты вроде сам оттуда?

Кирилл неохотно кивнул.

– А я там не была, – Лия мешала сахар, который давно растворился. – Вообще из Москвы не выезжала, только в область… А ты что у нас делаешь? Приехал посмотреть Третьяковку?

– Смешно, – Кирилл в очередной раз полез в холодильник и едва не опрокинул вазу с белыми лилиями. – Приехал, потому что искал. Может быть, догадаешься, кого.

– А может быть, ты скажешь, почему?

– Ну не здесь же, – прошипел он, кивая головой на дверь. – Даже если спит… Подожди, ты сказала – вдвоём? А я заметил кольцо…

– Ну да.

– В разводе?

– Какое тебе дело? – Лия поморщилась. – Нет. Живёт за границей где-то, она ездит к нему изредка. Не спрашивай.

– Очень хотелось. Я возьму это? – он показал на пакет с горбушками хлеба, которые Лия с Жанной оставляли для птиц. Она кивнула и отставила чашку, не отпив ни глотка. – Всё, готова?

Кирилл сказал, что до его дома можно дойти пешком, вот только не уточнил, что идти придётся часа полтора. Лия не жаловалась: нога уже не болела, и шагали они быстро, как привыкли оба. Кирилл по-прежнему не желал проливать свет на тайны Вигар и половину пути отмалчивался, а половину выспрашивал у неё про жизнь, семью и всё остальное – Лия отвечала односложно, своё существование она не находила интересным. О себе же Кирилл не поведал ровным счётом ничего – он был мастером увиливать от вопросов.

Человек-загадка жил в обыкновенной бесцветной пятиэтажке, но одна маленькая деталь меняла всю картину: на последнем этаже Кирилл не остановился.

– Ты на чердаке живёшь, что ли? – крикнула Лия, мешкая податься за ним.

– Ага. Долго тебя ждать?

Да к чёрту, решила Лия – и уцепилась за шаткую лесенку. Просунула голову в люк, осмотрелась.

– Я думала, будет хуже, – признала она.

– Да я за пару месяцев освоился, мусор разгрёб, мебели натаскал… Всё равно только по ночам появляюсь.

– И люди не против?

– Люди… – он уселся на ковёр, кое-где прожжённый. – Вроде как против, но они об этом не догадываются.

– Выходит, не одна я так умею.

Лия нервно теребила кисточки ковра, а вот Кирилл оживал на глазах. Он выудил из покосившейся тумбочки пакет с яблоками; Лия покачала головой, и яблоки одно за другим принялись исчезать у него во рту вслед за горбушками.

– И нормально тебе тут живётся? Не жарко? – поинтересовалась Лия. Кирилл понимающе улыбнулся.

– Как и тебе.

– То есть?

– Хватит намёков, – Кирилл метко зашвырнул огрызок в ведро. – Мы нужны друг другу. Расскажи, пожалуйста – что ты знаешь о таких, как мы?

Лия хихикнула, вспомнив безумные теории, которые вчера лезли в голову. Кирилл будто прочитал её мысли:

– Давай-давай. Любой бред.

– Ладно. Я знаю, что люди с фамилией Вигар не принадлежат этому миру. Видимо, кому-то было важно, чтобы мы побывали здесь. И нам придётся отыскать дорогу назад. А тот мир… думаю, там наши сородичи. И есть магия. Если её не будет, я разочаруюсь. Вот. Правильно?

Кирилл завис с надкусанным яблоком в руке.

– Как тебе сказать… Не совсем, конечно, но вполне. Сама додумалась?

– Олег помог.

– Кто такой Олег? Ладно, потом расскажешь. Ты говорила что-то про магию.

Но имя сбило с мысли.

– Хорошо, я подскажу. У нас есть сторона личности, о которой мы предпочитаем молчать. Понимаешь, о чём я?

– Мы – оборотни.

– Именно! – просиял Кирилл. – Там, на мосту – я видел. И еле вытащил тебя. Ты меня, кстати, так и не поблагодарила.

– Так и быть, спасибо. А в кого ты оборачиваешься? Явно не в кота.

– Попробуй угадать.

– Я до вечера гадать буду, лучше сразу скажи.

– Если бы я превращался в неведомую зверушку, давно бы был в зоопарке. Ты ведь тоже не тигр.

Лия внимательно посмотрела на Кирилла и поняла, что знает. Потому, что иначе невозможно.

– У меня вчера воробей сидел на окне. А это пятнадцатый этаж.

Кирилл наклонил голову, улыбнулся – и под потолок вспорхнула птица, закружилась, заполнила щебетом чердак. Лия рассмеялась. Какое же это было облегчение – понять, что она не единственная! Перестать скрываться хотя бы от одного человека! Она протянула руку, и воробей доверчиво опустился на раскрытую ладонь.

Когда Лия осознала, что происходит, было поздно.

Крылья взметаются в воздух – и лапы хватают пустоту. Кошка шипит, выгибается, готовая наброситься. Человеческий голос вопит что-то. Да ну его! Надоел.

Прыжок! Добыча ускользает, и разъярённая кошка не медлит – рвётся на противоположный конец чердака. Схватить, растерзать – сколько может эта девчонка морить её голодом! Они носятся друг за другом в круговерти шерсти и перьев; человек только и ждёт, пока она утомится, выбьется из сил. Но тут воробей проскальзывает в опасной близости от лап. Кошке этого достаточно.

Когти впиваются в воробьиные бока. Наконец-то, столько лет за ним гоняться, наяву и во сне, вот она, проклятая птица, попалась! Кошка оскаливает пасть, человек мечется внутри как припадочный, воробей рвётся на свободу. Выпутывает крыло – и хлещет перьями по кошачьим глазам.

Всё закончилось. Лия и Кирилл покатились в разные стороны. Рубашка Кирилла, и без того изгвазданная, была располосована, пара пуговиц болталась на ниточках. Лия смущённо пригладила волосы.

– Ну прости. Я же не нарочно. Мир?

Протянутую руку Кирилл недоверчиво осмотрел и только потом пожал. Царапины на его ладони кровоточили.

– Следи за своим зверем!

– Она просто…

– Ага, просто чуть меня не сожрала!

– Уже всё хорошо, успокойся. Мы говорили о Вигар, помнишь?

Кирилл продолжал шипеть что-то о ненормальных хищниках, и она начала сама, изо всех сил пытаясь звучать ровно – хотя всю ещё трясло.

– Мы превращаемся в животных – раз. Нас не беспокоят ни холод, ни жара – два. Огонь не обжигает – три…

– Неправда.

– В смысле? У тебя… не так?

– Давай пока не будем об этом, – голос Кирилла вдруг просел. Лия с тревогой взглянула на него, продолжила:

– Четыре… иногда мы заставляем людей делать то, что мы хотим. Что-то вроде телепатии, наверное?

– Нет. Скорее – сила внушения. Мы же не читаем мыслей.

– Точно. Помогает, если я забываюсь, а на меня смотрят, как на ведьму. Вчера я это впервые почувствовала на себе. Понимаю, ты меня спас и всё такое, но больше так не делай.

– Разрешаю тебе проделать это со мной, – хмыкнул Кирилл.

– О, благодарю. Ладно, а что насчёт другого мира? Куда мы должны уходить?

– Куда… – Кирилл уставился стеклянным взглядом в одну точку. – Честно, не имею зелёного понятия. Но…

– Зелёного? – переспросила она.

– Не бери в голову. В общем, как туда попасть, я знаю. Ты вот говорила про огонь… А есть ещё три стихии. Нам придётся одолеть их все. Тогда нас примут. Тогда свершится наша инициация.

Лия отчего-то вздрогнула. Невольно приглушила голос:

– И кем мы будем после инициации?

– Знаю лишь слово. Мы будем Хранителями. Что это такое, что мы должны хранить – не спрашивай. Нам казалось… мне казалось, что они сродни королям, если не богам.

– Слышала бы тебя Жанна, – пробормотала Лия, думая совсем о другом. С удивлением она обнаружила, что новость не стала откровением. Конечно, её ждала особая судьба. А как иначе, если ты с детства вытворяешь небывалые вещи?

Кирилл молчал, и она спросила:

– Так Вигар – это просто… символическая фамилия, да? Мы не родственники?

– Нет, – жёстко отрезал он, и Лия наконец смогла выдохнуть. Продолжила расспросы, ободрённая:

– И как одолеть четыре стихии?

– Понимаешь, это – нечто вроде испытания. Если ты справишься – а ты не можешь не справиться, это заложено в твою природу – стихия тебе не страшна. Огонь не опаляет, болезни не трогают.

– А болезни – это…

– Стихия земли. Ты прошла землю, когда научилась превращаться в кошку.

– Мне остались воздух и вода, правильно? И ты… знаешь, как?…

– Знаю, – взгляд Кирилла был тяжёлым. – Ты уверена?

Помедлив, Лия кивнула.

– Тогда – не бойся.

Кирилл распахнул окно и выкарабкался на крышу. Лия ухватилась за его плечо, заскользила на покатом шифере. Они подобрались к краю и остановились.

– Давай, – шепнул Кирилл.

– Ты больной? – голос Лии поплыл, она ещё крепче вцепилась в Кирилла, жалея, что у неё нет когтей.

– Здоровый. Да, я знаю, что ты не птица. Но тебе это и не нужно. Просто поверь – хотя можешь и не верить. Ты всё равно полетишь.

– Ага, башкой в асфальт!

– Подтолкнуть?

– Ты с ума сошёл? А давай я тебя столкну!

– Я и сам могу, – Кирилл пожал плечами и шагнул вперёд.

Лия, полуживая от ужаса, заглянула за карниз – и увидела, как воробей описывает круг у окон.

– Так нечестно! – накинулась она на Кирилла. – Нет, конечно, я постараюсь приземлиться на лапы, но…

– Да сколько можно!

Он схватил её за руку и утянул вниз – к пропасти.

Тело стало ватным, сил сопротивляться не было. Лия зажмурилась, ожидая конца – но он всё откладывался. Она прекратила бороться с притяжением – и оно отпустило её, и все земные заботы растворились. Глупые заботы, которые не стоят её внимания.

Лия распахнула глаза, сощурилась от резкого ветра. Внизу плыли крыши – даже не пятиэтажек, а новых высоток. Кирилл был рядом, но его рука была ей не нужна.

– Куда мы? – крикнула она.

– Не знаю!

Мелькали серые штрихи улиц и зелень парков. Лия повиновалась ветру, а ветер доверился ей. Она летела вместе с Кириллом – и было неважно, куда, главное было – лететь.

– Сколько раз просил – не врывайся без стука.

– Извини, – шепчу я, прислоняясь к двери. – Думала, ты захочешь знать. Смотрящий рассказал – те двое, о которых ты говорил полгода назад…

– Три с половиной месяца. С тех пор и дня не прошло, чтобы я об этом не пожалел.

Брови Ригарта шевелятся – так он улыбается. Считаю это за приглашение, проскальзываю в зал.

– Не верится, что Луна и Солнце придут вместе.

– Надеюсь, что вместе, – Ригарт мрачнеет. – За девчонку я спокоен, а парня как бы не пришлось вытаскивать кому-то ещё. У него Вигар знает что в голове. Зато ясно, что на Солнце он будет как родной – а то мы первое время сомневались.

Я подхожу к окну. Море, неукротимое, грозное, разбивается о камни роем солёных брызг. Чтобы одолеть стихию, Вигар даже не нужно прибегать к заклинаниям. А однако ж боятся, медлят – инстинкт самосохранения сильнее зова судьбы.

По крайней мере, поначалу.

– А что тебе с их инициации?

– Мне? Как раз мне-то… Так что говорят смотрящие?

– У неё – третья стихия.

– Не удивлён. И?

– Почему ты так уверен, что они будут Солнцем и Луной? – вопрос рвётся, я не успеваю его остановить. – Что вы собираетесь сделать с их предшественниками?

Ригарт раздражённо откликается:

– Говорил же, не твоё дело. Но раз хочешь знать – ничего не собираемся. Они уйдут мирно, как все Хранители, срок которых завершён.

– Но Саннгрид всего семнадцать лет на Луне. Да и Моргану парочка осталась…

– Все досье изучила, да? Так вот чем ты занимаешься вместо дороги?

– Я начала уже!

– Ты попросила месяц. Прошло двадцать четыре дня. Где готовые восемьдесят процентов?

– Я успею, – огрызаюсь.

– Ты ведь понимаешь, что мы не станем из-за тебя переносить поход? Не будет дороги – прорвёмся через Небеса. К счастью, молодые неопытные Хранители нам на руку.

– Я закончу формулу прежде, чем Лия Вигар пройдёт инициацию.

– Этого не нужно. Только к походу доделай, договорились?

Я захлопываю дверь и мчусь по коридорам. Падаю за стол, со злостью распахиваю ящик, швыряю бумаги перед собой. Одним глотком допиваю остывший кофе, распечатываю новый пузырёк с зельем – сна в ближайшие дни мне не видать. Пришпиливаю к стене чертёж и уставляюсь в черновики, пытаясь хоть что-то разобрать в собственных формулах.

Глава 3. Инициация

– Ты всегда здесь жил?

– Нет, – Кирилл ковырял ключом в двери с оборванными лоскутами дерматина. – Последние три года. До того, как перебрался в Москву.

– В Москву, – фыркнула Лия. – Ты хотел сказать – на чердак.

– А я виноват, что зарплаты грузчика только на еду хватает? Я ведь в институты не поступал, как некоторые. Ничего, с фамилией Вигар многое можно вытерпеть. Нет, я, конечно, предпочёл бы жить где-нибудь на берегу океана, а пока что…

Кирилл щёлкнул выключателем, но лампочка в коридоре перегорела. Они прошли в комнату, где единственное окно выходило на жёлтый обшарпанный фасад. Квартира вряд ли видела ремонт в минувшие полстолетия, а сколько здесь не убирались, Лия не хотела думать. Затхлый воздух отдавал сыростью. И всё же старинная мебель и тканевые обои говорили о благородном происхождении прежних владельцев – даже боязно дотрагиваться до чего-либо. Кирилл же хладнокровно свалил груду одежды с дивана и улёгся, закинув ноги на стену.

– Так почему ты переехал?

– Мне казалось, в Москве найти кого-то по фамилии Вигар будет проще. Ну и я был прав. Пара месяцев, и я наткнулся на Жанну.

– И где ты искал однофамильцев?

– Да где только не искал. Школы, училища, больницы…

– А в интернете не пробовал?

– Самая умная, да? Нет там ничего. Все как будто боятся свою фамилию светить. Вот ты, например, как подписываешься?

Лия смутилась и не ответила.

– Списки пропавших, – продолжал Кирилл. – Казалось бы, очевидно – уходят и не возвращаются. Но кто-то словно подчищает информацию.

– Ещё они меняют фамилии.

– И это тоже. Короче, я уже отчаялся. Даже думал за границу податься…

– Понятно, – кивнула Лия, поспешно набирая Жанне смску о том, что они с Кириллом в Питере. Потом подняла голову. – Хотя нет, ничего не понятно. Зачем тебе всё это? Ты ведь и так знаешь про инициацию.

Кирилл неопределённо дёрнул плечами. Встал, подошёл к столу, рассеянно принялся перебирать бумажки.

– Серьёзно, зачем мы сюда пришли? Разве мы не должны покорять стихии?

– Должны, – глухо ответил он. – Но я не мог не побывать здесь перед…

Он взял очередной листок и замер. Лия осторожно заглянула через плечо.

Кирилл держал страницу из клетчатой тетради, где были начерканы рисунки – рукой человека, который вряд ли оканчивал художественную школу. Вертикальная черта делила лист напополам. В первом столбике – какой-то зверёк, судя по хвосту, лиса; потом костёр; потом три волнистые линии. Во втором одна картинка – птица с распахнутыми крыльями.

Кирилл нашарил ручку и пририсовал в первую половину облако, а во вторую – букву S с глазиком и раздвоенным языком.

– Это стихии, да? – спросила Лия. Он кивнул. – Второй столбик – ты. А первый?

– Какая разница?

– Ну и ладно, не говори. Но я вряд ли помогу, если ты так и будешь всё скрывать. У нас ведь одна цель, Кирилл.

– Хорошо, – Кирилл резко обернулся к ней, посмотрел сверху вниз. – Что ты хочешь знать?

Лия вскарабкалась с ногами на подоконник. Тихо спросила:

– Одолеть стихию – значит выжить?

Кирилл кивнул.

– Я прыгнула с крыши, но не расшиблась, а научилась летать. Когда мне было десять, я выбралась из горящего леса. Мчалась сквозь огонь, и хоть бы что. А превращаться… в пять лет меня едва не сбила машина, а я проскользнула под колёсами. Уже кошкой. Трижды я могла умереть, но каждый раз лишь обретала новый дар. Получается, нам нужно выйти навстречу смертельной опасности?

– Так.

– Ты давно это узнал – и ничего не делал? Искал того, с кем через это пройти?

– Чего ты меня пытаешь? И так всё поняла, – криво улыбнулся Кирилл. – Да, я боялся. Боялся, ясно?

– А теперь?

– А ты как думаешь?

– Не бойся, – ласково шепнула она. – Я с тобой.

Лия ожидала чего угодно, но только не того, что Кирилл после этих слов вскочит и заревёт:

– Не смей так говорить!

– В смысле? – пролепетала она.

– Ты! Ты сказала то же, что и она, когда… когда…

Кирилл вырвался из комнаты, и до Лии донёсся дикий вопль и град ударов по стене. Ошеломлённая, она сидела, не в силах шевельнуться.

Он вернулся минут через пять, бесстрастный, невозмутимый:

– Извини. Наверное, не стоило сюда приходить. Сразу столько… Я всё расскажу. Может, чаю?

Лия кивнула, и Кирилл ушёл на кухню. В ожидании она бродила по комнате и осматривалась. От глаз не укрылись коробки со старыми платьями и разными безделушками. О чём будет история Кирилла, она уже знала.

– Её звали Злата, – сказал он, протягивая Лии чашку. – Я встретил её три года назад на Марсовом поле. Она была как будто с другой планеты: ни на кого не похожая, удивительная. И вроде бы – обычная девушка. Рыжая, вся в веснушках. Красивая, да. Очень. Когда я её впервые увидел, она… – Кирилл нервно рассмеялся. – Она бежала от Невы так, словно там – ну, не знаю, армия мертвецов была. Чуть с ног не свалила и дальше помчалась. Нитки сухой не было, хотя дождик едва моросил. Я догнал её, остановил, а она разрыдалась у меня на плече. Что-то говорила, шипела, я ничего не понял. Это потом для мне стало латве розуметь польски. А тогда я разобрал только одно слово: Вигар. Даже переспросил пару раз. Было ясно, что отпускать её нельзя. Отвёл в кавярню… в кафе, она успокоилась, и мы кое-как объяснились. Она пыталась теперь на английском, но это не особо помогло. Так вот, оказалось, что её уболтали на эту глупую экскурсию – ну, знаешь, по рекам и каналам? Их протаранил какой-то идиот, и катер перевернулся. Тех – ну, вытащили, наверно, а Злата осознала, что может дышать под водой. Она выползла на берег, к ней подошли двое. Спросили: Вигар? Она взяла и кивнула. И они… Они попытались её схватить. Она спаслась – обернулась лисицей, укусила бандита и убежала. Ну, про лису она, конечно, не сразу рассказала.

Кирилл затих. Лия не торопила его.

– Она тоже была детдомовская, – наконец продолжил он. – Родилась в Праге, приёмная семья из Польши, но она была уверена, что на самом деле она откуда-то ещё. Искала свои корни, как одержимая. За пару лет в одиночку исколесила Европу, пока не добралась сюда. Не знаю, наверное, сама судьба заботится о том, чтобы нас, Вигар, друг с другом свести. Я предложил ей перебраться ко мне. Тогда я жил с предками, но нам повезло наткнуться на эту квартиру. Одна бабка сдала задёшево и без документов – мне ведь было семнадцать, а Злата вообще иностранка. Догадайся, как мы это провернули. Мы прожили тут почти год. Пытались выяснить, кто мы такие. Ты и представить не можешь, чего нам стоило всё это узнать – про Хранителей, про стихии… Мы… – Кирилл сглотнул и замолчал. Потом продолжил шёпотом, глаза его метались: – Мы убили человека, Лия. Одного из тех бандитов, которые гнались за Златой. Они нас выследили. А мы… я не буду про это, хорошо? Но сначала мы всё выспросили. Лия, поклянись, пожалуйста, что никому…

– Клянусь, – тихо отозвалась она, не смея глядеть ему в лицо.

Кирилл дёргался, голос его стал выше:

– Мы выяснили, что он из какой-то организации, она называется Отречённые. Они ищут Вигар по всему свету, чтобы… мы так и не поняли, но там ничего хорошего. В общем, с тех пор мы знали об инициации. Самим не хватило ума сложить три и один. Злата больше не могла думать ни о чём, кроме стихий. Убеждала, что пора. В конце концов настояла на своём, и мы оказались на крыше. Тогда я впервые узнал, что летаю не только как воробей – а она унеслась с ветром. Исчезла. Потом, правда, вернулась, хотела помочь мне. Потащила в зоопарк. Разбила стекло в террариуме, а там… – Кирилл скрыл лицо в дрожащих ладонях. Пробормотал невнятно: – Да, я выжил. Я прошёл землю. А она сказала – ей пора. Крикнула на прощание, чтобы я это… в воду и огонь. А я не смог. Много раз пытался, но… И решил найти кого-нибудь – ну, ты знаешь.

Лия не задавала вопросов. Смотрела, как Кирилл, уставившись в одну точку, соскребает лак с поверхности стола.

– Злата ушла и, наверное, обо мне и не вспоминает. Я тоже старался о ней не думать, но тут это невозможно.

– Так, может, уйдём отсюда?

– Зачем? Я не говорю, что это тяжело. Грустно, да. Но я живу в настоящем. Здесь нет Златы, но есть ты.

– А что я? – усмехнулась Лия.

– Ничего. Мы с тобой станем Хранителями, что бы это ни значило. Правда ведь?

– А ты сомневаешься?

– Всякое может случиться. А вдруг ты возьмёшь и уйдёшь, как она? А я… нет, даже думать об этом не хочу.

– Давай, бери себя в руки. Ты Вигар или кто?

Кирилл фыркнул.

– Не будем спешить. А знаешь что, Лия? Ты говорила – никогда не была в Петербурге. Показать тебе город?

– С радостью.

И почему дождь не считается за пройденную стихию? После пары дней странствий по улицам Лия ощущала себя сухопутной рыбой. Они с Кириллом дружно решили, что зонт им, как истинным Вигар, не нужен; а когда надоедали барабанящие по макушке капли, они прятались в тёмных парадных, смеялись и грызли мокрые яблоки.

Страшная неделя, которая началась с известия об Олеге, подходила к концу, и Лия снова дышала, и проснулся аппетит – всё это время она существовала на чае с печеньем. Мир кружился, новый, удивительный, полный открытий – давно пора было скинуть с шеи петлю МКАДа, пока предназначение не позвало в неведомые дали, где был её настоящий дом. Не то чтобы она туда не стремилась, наоборот; но – до чего же было чудесно бродить с Кириллом вдоль каналов, иногда – как люди, иногда – как воробей и кошка, встречать закат на берегу Невы, когда тучи расходились и выглядывало рыжее июльское солнце, подпевать уличным музыкантам – пусть даже Кирилл не попадал ни в одну ноту. В сумерках, долгих и прозрачно-бледных, наступало время баров, и Лия больше не отказывала своему внутреннему хищнику ни в чём, и кошка блаженно щурилась после огромных порций жареной курочки, хрустящей и пряной, с рассыпчатой картошкой в масле под травами и зелёным луком; а потом ещё брала парочку десертов… Кирилл недоверчиво наблюдал за ней из-за кружки с сидром; и он мужественно держался часов до двенадцати, хоть и клевал носом.

Дождь, опрокинутое море над головой, небо под ногами и полноводные дороги за оградами. Город воды, в котором хотелось раствориться. Лия упивалась каждой секундой, но Кирилл не спешил разделять её восторгов: свой город он отчего-то не любил, хотя и гордился тем, что ему довелось здесь вырасти. Говорил, что задыхается в лабиринте каменных улиц, птичья душа требует чистого неба и солнца.

Кирилл раскрывался перед ней неохотно, оттого его признания она ценила ещё больше. И – Лия догадалась, что это неизбежно – Кирилл поцеловал её, когда развели Дворцовый мост.

Она помнила и об Олеге, и о Злате, и к этому моменту знала, что Кирилл не тот человек, которого она могла бы полюбить; но они были вдвоём, они были в Питере, они были пьяны дождём и сидром, и им было хорошо вместе.

Олег говорил, что надеется когда-нибудь встретиться с ней; Лия перевела эту фразу – она означала «никогда». Так что пропади оно всё пропадом, какая теперь разница?

Кирилл улыбался и смотрел куда-то вдаль, за её плечо. О чём он думал? На лице ничего не отражалось; Жанна такая же – до последнего не признается, что её волнует.

Лии больно было от мысли, что она вряд ли снова увидится с сестрой. Даже не попрощается с единственной, кому она могла довериться. Или оно и к лучшему? Вдруг они встретятся – без этого зловещего «никогда»?

После ливня одежду Лии можно было выжимать, и Кирилл на этот раз вместо своих футболок предложил ей надеть что-нибудь из вещей Златы. Жутковатое было ощущение. Но белое ситцевое платье пришлось впору, разве что юбка доходила до пят.

– Так подобна до ней. И вроде бы нет, – пробормотал Кирилл, оглядывая её с прищуром.

– Я – это я, – Лия пожала плечами. К тому, что Кирилл в этой квартире начинал мешать русский с польским, она уже привыкла. – А это просто вещь. Кусок ткани, а не часть тела.

– А она мартвилась, что не сможет всё взять с собой. Платья, книжки эти, – он толкнул локтем пыльный том, и Лия с удивлением разглядела на нём буквы «Edda Starsza». – Некоторые так прирастают к вещам, что не оторвать.

– Никогда этого не понимала.

– Маленькая ещё.

– А ты, значит, умней меня, раз старше на пять лет? – Лия подсчитала внимательнее, поправилась: – На три. Три с половиной.