Текст книги "Философский камень гомеопатии"
Автор книги: Наталья Симеонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Парацельс лечил по принципу подобия
Еще одна область, где Парацельс четко порвал с традицией Галена, – это лечение по принципу «противоположности» – contraria. Выражаясь терминами того времени, сторонники Галена прописывали «горячее» лекарственное средство для восстанавления равновесия гуморальной системы, в которой преобладает холод.
Парацельс считал, что природа лечения, должна быть подобной природе болезни: «Здоровье должно расти из того же корня, что и болезнь, и туда, куда уходит здоровье, туда же должна уходить и болезнь. Никогда горячая болезнь не излечивается чем-то холодным, а холодная – чем-то горячим. А подобное – наоборот, излечивало. Человека нельзя понимать таким образом, что он лечится противоположным, как огонь – водой. Потому что если бы это было так, то что же тогда устраняет воду? что воздух? что землю?»
«Идя от подобного к подобному и употребляя разум, мы помогаем природе» (Парацельс).
Четыре столпа медицины
Парацельс написал в Paragranum: «Медицина покоится на четырех столпах: философии, астрономии, алхимии и этике. Первый столп – философские знания о земле и воде; второй – астрономия, которая обеспечивает понимание огненной, или эфирной, природы; третий столп – алхимия – адекватное объяснение четырех элементов, т. е. всего космоса, и внедрение в искусство врачевания превращений этих элементов; четвертый указывает врачам те добродетели, которые должны оставаться с ними до смерти и поддерживать три других столпа».
Что касается четвертого столпа медицины и тех добродетелей, которые должны сопровождать врача всю жизнь, то Парацельс так писал об этом одному врачу: «Искусство медицины коренится в сердце. Если твое сердце неискреннее, ты будешь неискренним врачом, если твое сердце справедливое, ты будешь настоящим врачом».
Инструмент врача научный опыт
Главным инструментом врача Парацельс считал не бесплодное умствование, что было свойственно схоластическим философам, не интуитивное созерцание, что характерно для мистиков, а наблюдение и опыт. Опыт для него является подтверждением истины и обязательным инструментом при анализе фактов, а знания – результатом соединения науки и опыта – scientia et experientia. «Знание является чем-то, что мы знаем определенно в отличие от эксперимента, который сам по себе чисто случаен. Последний можно объединить с теорией, и это станет знанием, матерью эксперимента. Наука находится в полной гармонии со знанием. Опыт является знанием тех случаев, в которых наука подверглась проверке». Эта цитата отражает взгляд Парацельса на экспериментальное научное исследование.
Парацельс был не только великим ученым – врачом и химиком, но и философом.
Современники Парацельса считали его философию вызывающей для Европы эпохи Возрождения. Парацельс пытался свернуть медицину с общепризнанного пути, который он считал бесполезным и языческим. Он был уверен, что его открытия должны возвестить о начале научного подхода в изучении природы и правильного использования ее секретов, в особенности для приготовления лекарственных средств. Опять и опять он повторяет о господстве опыта; опять и опять настаивает об алхимическом понимании божественного в природе и человеке; опять и опять демонстрирует твердую веру в подобие макрокосмоса и микрокосмоса.
И вместе с тем, Парацельс несомненно великий мистик.
Для него существовала точная определенность относительно происхождения материи из нерукотворной Первичной Материк, из которой происходят все эликсиры. Парацельс назвал ее Mysterium Magnum. Он настойчиво внедрял дух алхимии в идеи философских и научных школ. Алхимическая идеология Парацельса включала в себя неоплатонические и каббалистические идеи, а также знания магии и астрологии.
Каббала – это древний иероглифический посвятительский язык, позволяющий, как утверждают последователи этого мистического течения в иудаизме, извлекать из древних письменных источников их тайный смысл и читать предания, полные символических описаний картины мира.
Целительная сила ядов. Тайна дозировки
Парацельс был твердо уверен, что яды могут представлять большую лечебную ценность: «Разве тайна природы не спрятана в яде? Что такое создал Бог, чего бы Он не наделил каким-нибудь даром для пользы человека? Почему надо пренебрегать ядом и презирать его, если мы рассматриваем не яд, а его целительное свойство? Кто создал природу? Разве не Бог? В Его руках пребывает вся мудрость, и Он один знает, что Он вложил в каждую тайну. Почему я. должен удивляться и позволять себе пугаться? Разве должен я из-за того, что одна часть лекарственного средства содержит яд, презирать другую его часть? Каждая вещь должна использоваться для определенной цели, и мы должны использовать ее без страха, т. к. Бог сам – настоящий врач и настоящее лекарство. Тот, кто презирает яд, не знает, что именно в нем спрятано, т. к. чудесный эликсир, который в нем содержится, – такой благословенный, что яд не может ни принизить его, ни повредить ему».
После Парацельса сложился такой афоризм в гомеопатии: чем сильнее яд, тем сильнее лекарство, которое получено из него. Ни один рабочий день современного гомеопата не проходит без прописи мышьяка, ртути, стрихнина, фосфора, змеиного яда и других подобных средств.
Эта идея о лечебной пользе ядов неизбежно объединилась с правильным пониманием дозировки лекарственного вещества. Парацельс был уверен, что доза лекарств должна быть намного меньше, чем та, которая традиционно использовалась. Мало того, что она должна быть меньше, она должна быть гораздо точнее соотнесена с уровнем развития болезни у пациента. (Впоследствии «уровень развития болезни» Ганеман назвал «степенью динамизации болезни»).
«Во всем есть яд, ничто не существует без яда. Это зависит только от дозы – является ли вещество ядом или нет. Я отделяю то, что является эффективным в качестве эликсира, и предписываю его в правильной дозе. В данном случае рецепт выполнен правильно. То, что служит на пользу человеку, не является ядом».
Используя символизм алхимии, Парацельс так объяснял тайну дозировки: «Лекарственные средства должны применяться не в соответствии с весом, а в соответствии с другими измерениями. Кто может взвесить яркость солнца, кто может взвесить воздух или Spiritum arcanum (Духовный эликсир)? Никто. Лекарственное вещество должно действовать как огонь, и его действие на болезнь должно быть таким же яростным, как действие огня на кучу дров. К тому, что вы называете дозировкой, должна применяться тайна огня. Как можно взвесить количество огня, которое необходимо, чтобы уничтожить кучу дров или дом? Это нельзя взвесить! Однако вы знаете, что достаточно маленькой искры, чтобы поджечь лес, маленькой искорки, которая совсем ничего не весит. Точно так же, как искра действует на дрова и становится большой или маленькой в зависимости от количества дров, точно так же вы должны поступать с лекарственными средствами. Но кто мог бы указать точный вес для этого? Никто!»
Способ распространения огня, возникшего от одной искры, называется «автоволны». Иногда механизм гомеопатического лечения сравнивают с «принципом домино», когда выставленные в ряд игральные кости падают от легкого удара по первой кости. Этими сравнениями подчеркивают, что эффект воздействия гомеопатического лекарства зависит не только от первоначального импульса, а также от характеристики среды и связей, существующих в ней, а именно от больного организма.
Что означает spipitus?
Может показаться удивительным, что большинство алхимических эликсиров носит название spiritus. И дело совсем не в том, что в узком смысле в современной химии эликсир означает крепкую спиртовую настойку. Spiritus переводится с латыни как «дух». Следовательно, активным элементом алкоголя тоже является «дух», например, spiritus vini – это дух вина.
Значение алкоголя в жизни человека многократно рассматривалось с разных точек зрения. Мистики считают, что этот продукт появился в пище человека только в арийскую эпоху, когда начали культивировать виноград и делать из него вино, причем начал культивировать виноград, как известно, Ной. До этого в храмах употребляли только воду. Позже появился бог вина Вакх, а одним из первых чудес Иисуса Христа было превращение воды в вино.
Вино, по мнению мистиков, появилось, как и все, неслучайно, т. к. оно способно влиять на духовную основу человека. Вино в состоянии заставить человека забыть о своей духовной природе. Это якобы способствует более глубокому погружению человеческой натуры в плотную материю – в соответствии с настоящим этапом эволюции человечества. Но вспомним закон аналогии Гермеса, наставления Парацельса и основной принцип гомеопатии: только доза делает вещество ядом или лекарством. Следовательно, если алкоголь в большой дозе притупляет «дух», то что делает с «духом» малая доза алкоголя?
О самом спирте можно добавить, что он принадлежит к таким веществам, у которых тонкая материя легко отделяется от материального носителя. Следовательно, эликсир (напомню, что так переводится понятие «философский камень») – это тонкая материя спирта, его эфирное тело, которое дополнительно структурируется с помощью вещества, участвующего в приготовлении спиртового эликсира.
«Французская болезнь» проблема века
Проблемой века тогда был сифилис, а лекарства против этой так называемой «французской болезни» были в большой цене. По популярности лидировали ртутные препараты.
Может быть, вы думаете, что лечение сифилиса ртутью было основано на антибактериальном действии ртути на спирохету? Это не так. Отравление ртутью настолько напоминает картину сифилиса, что обе эти картины трудно отличить. Следовательно, лечение сифилиса ртутью – это пример лечения по принципу подобия еще задолго до появления гомеопатии.
Парацельс решительно боролся против злоупотребления большими дозами ртути при лечении сифилиса. Он установил новый способ применения ртути в более мягкой форме, химически измененной. На эту тему он написал восемь книг, правда, изданы они были только после его смерти.
Из растительных препаратов лидировал guaiac wood (дерево жизни). Торговцы лекарствами импортировали это сырье из тропической Америки и много на нем зарабатывали. Парацельс критиковал применение и этого лекарства.
В современной гомеопатии оно находит применение при хронических формах ревматизма и подагры в тех случаях, когда суставы особенно обезображены отложениями. Правда теперь это лекарство, как впрочем и другие в гомеопатии, используется в потенциях.
Человек с плохой репутацией
За реформаторскую активность Парацельса называли Лютером медицины. И как многие реформаторы, он был неистов. Современники Парацельса описали, как в Базеле 24 июня в ночь праздника святого Иоанна он сжигал книги Авиценны и Галена. Случайное это совпадение или нет, но именно в этот день спустя несколько лет была создана первая ложа масонов, покровителем которой считается Иоанн Креститель.
Вид Парацельса, сжигающего книги, должно быть, производил ужасное впечатление, особенно из– за участия в этом студентов, которым он преподавал в университете.
Но так всегда бывает, когда происходит реформа. В такие моменты отдельные личности действуют с перебором, рискуя навлечь на себя суд истории и гнев Бога. Вспомним, например, чего стоил Моисею вывод евреев из Египта и сколь жестоким и суровым ему пришлось быть. Позже время утихомиривает раскачавшийся маятник и восстанавливает равновесие.
Для многих людей, особенно для торговцев лекарствами, активная реформаторская деятельность Парацельса представляла прямую угрозу. Большой резонанс получил его конфликт с Фуггерами, основными владельцами карьеров в Австрии и импортерами лекарств из Нового Света, в частности ценного гваякового дерева.
Фуггеры – немецкие торговцы и ростовщики с самым крупным капиталом в Европе того времени. Будучи католиками, они поддерживали Габсбургов в борьбе с протестантами, за что имели дополнительные права, в частности на торговлю металлами в Тироле, о чем Парацельс знал. Парацельс учился у нескольких алхимиков. Имя одного из них – Сигмунд Фуггер из Тироля. Имя Фуггеров фигурирует также среди имен крупных европейских меценатов.
Университетская деятельность Парацельса была связана с немалым числом конфликтов еще из-за того, что он протестовал против преподавания медицинских дисциплин на латинском языке, который понимали лишь очень немногие, из-за чего медицинские знания были доступны только аристократам и университетским докторам. Парацельс настаивал на том, чтобы обучение осуществлялось на родном языке. Его родным языком был швейцарско-немецкий, хотя писал он на возвышенном немецком. С его стороны это было важным шагом в попытке разрушить замкнутость медицинского образования.
Что касается публикации его научных трудов, то немногие из его записок увидели свет при его жизни. Причин тому много, и в том числе сомнительная репутация из– за неуживчивого характера и оскорбительной манеры поведения. О нем нередко писали как о скандалисте, пьянице и скитальце. Современники упоминают его наглость, резкие и грубые выходки, его бродяжническую жизнь, вражду с врачами и аптекарями. Смерть его, по видимому, была насильственной, несмотря на то что какое-то время он был под покровительством курфюрста Палатината и архиепископа.
Характер Парацельса, видимо, – не клумба с розами. И все же его негативные черты характера составляли потрясающую смесь с несомненным благородством и многосторонней одаренностью. Парацельс был глубоко религиозным человеком, а в поисках правды – мечтателем. Он постоянно имел внутренние конфликты, а время от времени боролся с обществом.
Протестанская реформа
Реформаторскую деятельность Парацельса в области медицины нельзя, да и не стоит рассматривать вне зависимости от времени, в которое он жил. Это эпоха Ренессанса и ранней Протестантской Реформации.
Парацельс был дружен с Цвингли (Zwingli) – ревностным теологическим реформатором. Возможно поэтому он оказался причастным к событиям религиозной реформы и связанными с ней политическими событиями.
В Европе XVI века назревал протест против католической церкви, которая слишком далеко ушла от духа христианства. «Церковь должна быть бедна, как в дни апостолов» – так тогда говорили. От разоблачения безнравственной жизни духовенства критика перекинулась и на само учение. Активизировались альтернативные ветви христианства. Вспыхнуло крестьянское восстание, которое сразу переросло в жестокую крестьянскую войну.
Из всех исторических фигур протестантской Реформации выделяются три – Мартин Лютер, Цвингли и Кальвин. Первый считался основоположником этого движения. Порвав с Римом, он за короткое время оказал влияние на всю Европу, которую охватил пламень протестантизма.
Наиболее привлекательной фигурой из них был Цвингли, почитатель гуманизма. Его деятельность протекала там же, где и Парацельса, – в Швейцарии и была связана с Цюрихом. Цвингли обратил внимание на то, что папа злоупотреблял использованием швейцарцев для защиты своих провинций. Поскольку Цвингли имел влияние на государственное устройство в Цюрихе, он решил остановить гибель соотечественников за папский престол и запретил военное наемничество. Папа и так был недоволен реформаторами, а в данном случае у него были все основания преследовать Цвингли, который был менее защищен, чем Лютер. Папа послал свои войска в Швейцарию, и Цвингли погиб на баррикадах в войне между католическими и протестантскими кантонами.
Дружба с этим человеком сказалась на религиозных взглядах Парацельса, но он не дожил до тех времен, когда победившая протестантская Реформация показала всем, что она не отстает от папства в преследовании еретиков. Лютер призывал к расправам. Кальвин оказался жестоким палачом.
Несмотря на расхождения с католицизмом, Парацельс всегда испытывал глубокую любовь к Матери-Церкви и не порывал с ней. Не боясь прослыть еретиком, он допустил в свое христианское миро– видение мистику. В размышлениях о месте человека в мироздании он признавал за человеком более значительную свободу, чем традиционная вера. Он выражал свое убеждение так: «Точно так же, как небесный свод с его созданиями сам но себе образует единое целое, таким же образом человек сам по себе является свободным и могущественным небесным сводом. Точно так же, как небесный свод существует сам по себе и не управляется никаким созданием, так и небесный свод человека не управляется другими созданиями, а стоит сам по себе и свободен. Его мысли свободны, и все, что он создает, имеет свое начало в духе».
Труды Парацельса изобилуют размышлениями о работе разума, духа и души и о том, как это связано с болезнями человека и лечением, но даже в этих вопросах он руководствовался алхимической традицией.
Таким образом, Парацельс привнес в современную ему философскую, научную и врачебную жизнь очень много вопросов и сложностей. Философы не понимали его трактаты, а врачи относились скептически к его медицинским идеям, хотя никто не мог отрицать, что практически его Система срабатывала. Особенно поражали его отчеты о проведенных курсах лечения.
Очевидных предвестников гомеопатических идей в работах Парацельса очень много.
Закон подобия уже понимали так, как того настоятельно требовал Парацельс: лечение простыми лекарственными средствами, правильно приготовленными и предписанными в правильной дозировке. Требование правильной дозировки было результатом понимания им истинного характера исцеляющей силы лекарства. Он не сомневался, что врач всегда должен подбирать лекарство для каждого больного индивидуально. Напомню, что введение минералов и металлов в фармакопею тоже было его заслугой.
Парацельс оставил после себя очень много научных трудов, которые в полном объеме составляют более десяти томов, но все они были напечатаны только после его смерти. Тогда же и появился настоящий интерес к его личности и учению. Возникло то, что потом получило название парацельсианской медицины. Во всех странах Европы, а потом и в Америке появились врачи-парацельсианцы. И хотя этот термин возник при противопоставлении последователей Парацельса врачам-галенистам, он прижился и получил самостоятельную жизнь. Даже в наше время есть такое понятие. На каком-то этапе истории врачей-парацельсианцев стали называть ятрохимиками. Они же, по сути, являются предшественниками гомеопатов. Парацельсианцы не знали только динамизации лекарств простым способом, чем прославился впоследствии Ганеман.
Ятрохимики
«Ятро» – значит врач, а ятрохимиками называли врачей-парацельсианцев, лечивших малыми дозами минеральных лекарств.
Идеи и практика Парацельса оказали большое влияние на врачей и философов в XVI–XVII веках, хотя в то время все еще господствовала доктрина Галена. Многие университеты запретили изучение работ Парацельса, но они приобрели такую популярность среди студентов, что в Париже и Гейдельберге на этой почве вспыхнули студенческие волнения.
Интерес к идеям Парацельса быстро распространялся. Самый громкий резонанс в медицинской науке той эпохи вызывали дискуссии по работам Парацельса. В научные споры были вовлечены все ведущие ученые и целый сонм последователей и противников Парацельса. Все они критиковали, интерпретировали или восстанавливали его наследие.
Преданные забвению рукописи Парацельса перепечатывались и широко распространялись, что стало возможным благодаря изобретению новых средств тиражирования. Его идеи проверялись, критиковались, развивались и использовались.
Последователи Парацельса публиковали результаты своих наблюдений и выдерживали нападки оппонентов. Многие врачи использовали химически приготовленные лекарства, но не хотели принимать теорию и космологию Парацельса. Другие, наоборот, принимали его теории, а на практике не пользовались химически приготовленными лекарственными средствами.
Благодаря возможностям и усилиям английских парацельсианцев, некоторые минеральные лекарства Парацельса были включены в Лондонскую фармакопею. Во Франции же борьба между сторонниками Парацельса и Галена была довольно драматичной.
Английские ятрохимики
Несмотря на то что в Англии химическим лекарствам было дано полуофициальное одобрение, англичане с неприязнью относились к оккультному подходу в медицине и потому идеи Парацельса отвергались как мистические.
Отношение к мистике довольно разноречивое. Тем более интересна точка зрения об этом понятии Альберта Швейцера, врача и теолога, гуманиста XX века, лауреата Нобелевской премии, высказанная им в книге «Мистика апостола Павла»: «Мистика имеет место тогда, когда кто-либо считает для себя преодоленным разрыв между земным и внеземным, временным и вечным и, пребывая еще в земном и временном, переживает свое вхождение во внеземное и вечное». Мистицизм бывает пассивным – в него человек погружается, находясь в плену архетипов коллективного бессознательного; и активным, который отождествляют с так называемой интеллектуальной интуицией.
В XVI–XVII веках в Англии не существовало организованной школы парацельсианства, но были отдельные личности, которые разделяли эти взгляды. Немалый интерес вызвала в Лондоне одна из книг Парацельса в переводе французского ятрохимика Joseph Duchesne. Исследовательский труд известного парацельсианца англичанина Роберта Фладда (Robert Fludd), посвященный Парацельсу, хотя и демонстрировал определенное понимание идей Парацельса, однако не привлек большого внимания в Англии.
Новые минеральные лекарственные средства брались английскими врачами на вооружение при условии, что они показывали себя полезными на практике. Таким образом, врачи в Англии занимали компромиссную позицию: в идеологии в основном преобладали идеи Галена, а минеральные лекарственные средства Парацельса использовались при необходимости на практике.
Общеизвестно, что и сегодня существует неприязнь к химическим препаратам. Многие пациенты возражают против лечения «химией», предпочитая «травки». Это потому, что они забыли, что трава и отрава – слова одного корня, и применение растительных препаратов не гарантирует их от вредных побочных действий. Дело не в том, к какому классу соединений относится лекарство. Гораздо большее значение имеют принципы их использования, а именно употребление в малых дозах, потенцирование, назначение по принципу подобия. Среди современных гомеопатов немало поклонников химических гомеопатических лекарств, убежденных в глубине и эффективности их действия. Индивидуальный подбор, минеральных лекарств облегчается, если учитываются характеристики планетарных типов.
В книге Джеймса Праймроуза, изданной в 1638 году, есть такая характеристика отношения англичан к минеральным средствам: «Хотя сторонники Галена справедливо отвергают учение Парацельса, они все же не отказываются от химических лекарственных средств, а применяют их при лечении психических болезней. Врачи-химики, в свою очередь, не могут существовать без растительных лекарственных средств, приготовленных по народному методу, а также по методу самого Парацельса, который сам прописывал много растительных настоек и отваров, совсем не изменяя их с помощью химического искусства. Иногда есть необходимость использовать химические лекарственные средства, а иногда, и очень часто, другие».
Я привела это цитату для того, чтобы мы обратили внимание на то, что врачи-парацельсианцы лечили психические болезни. Это происходило в то время, когда любая болезнь рассматривалась как результат греха. Душевные болезни считались божьим наказанием, и к этим больным, как известно, относились крайне жестоко. Свидетельства успешного лечения душевнобольных Христом и апостолами можно обнаружить в Библии.
Ганеман восставал против жестокого обращения с этими больными, говоря, что их просто неправильно лечат. По законам гомеопатии для лечения неврологической и психической патологии необходимо избирать гомеопатические лекарства в самой высокой потенции. Анализ этой проблемы довольно труден. Не получается ли так, что гомеопатические лекарства способны лечить душу? Именно это и сегодня является пунктом разногласия церкви с гомеопатией.
