Текст книги "Такой любви не бывает (СИ)"

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, – покраснела медсестричка еще раз, – Но не долго.

– Конечно. Мы не станем подводить такую добрую и милую девушку, – взял нежную ручку в свою руку Игорь, и поцеловал кончики пальцев.

Чем окончательно смутил медсестру. Она вырвала у него руку и пулей вылетела за дверь.

– Молодец Игорек, – довольно усмехнулась Татьяна, – Чисто сработано.

Красивое лицо скривилось в непонятной гримасе, но мужчина промолчал.

– Что вы сделали с Игорем? Садистки, – засмеялась я легким шелестящим смехом.

– Ничего. Необходим был кто-то, кто подвез бы нас до больницы. Вот мы его и прихватили. А что с ним, – загадочно улыбнулась Таня, – Пусть лучше сам расскажет.

– Ага, Игорь, – поддержала ее Маша, – Расскажи. Галь, ты даже не представляешь как это забавно.

– Кому забавно, кому нет, – недовольно отозвался Игорь.

– Расскажи. Давай, давай. Не смущайся, – смеясь, сказала Татьяна.

– Ну, – начал рассказ Игорек, – Ты помнишь, Галь, когда мы встретились с тобой у гей-бара?

– Помню, – странное бессилие, и апатия постепенно накрывали меня волной, и дальнейший рассказ доходил до меня с трудом.

– Тогда я сбежал от гея, которого зовут Максим. Ну, и, оказалось, его задело, что я ему отказал, и он проследил за мной. Узнал где я живу. Ну, и, – замялся Игорек. – Теперь не дает проходу. Говорит что любит. И отвязаться от него не получается. Очень настойчивый. Постоянно шантажирует, что покончит с собой. Вот и стал я после этого немного дикий. Шарахаюсь от любой тени. Вдруг это окажется Макс.

– Забавно. Правда? – захихикала Машка. – А у нас не только Игорек новость. Тут до нас такой интересный слушок дошел. Представляешь, теперь наше бывшее место работы берет под свое крылышко вышестоящая организация. Ну, ты, знаешь какая.

– Знаю, – ее голос доносился до меня как сквозь вату.

– Так вот, говорят, исполняющим обязанности генерального, теперь будет один мужик. Кажется, ты его знаешь. Вы еще в одном Институте учились. Как его… Постой. Ага. Дмитрий Сергеевич Солонский. Знаешь такого?

– Светловолосый, невысокий? – даже свой голос я слышала так, будто он прорывался сквозь заслон.

– Не знаю. Мы его не видели. Только на фотографиях, которые ты показывала. Но ведь фамилия и имя совпадают? Так?

– Не факт, – недовольно буркнул Игорь. – Мало ли однофамильцев бродит по земле.

– Все может быть, – возразила Татьяна. – Он вроде как недавно вернулся откуда-то из-за границы.

Они говорили что-то еще, но их голоса звучали все глуше и глуше, голова разрывалась от дикой боли. Надвигался очередной приступ. Так что когда пришла та же медсестра, которая выгоняла их раньше, я была благодарна ей, что она, сильно краснея, попросила их удалиться.

Прощание с ними прошло для меня как в тумане. Я потеряла способность внятно отвечать и только слабо кивала, стараясь не вызвать очередную вспышку боли.

А потом сознание уплыло. Но встреча с тем, кого я больше всего надеялась увидеть, не состоялась. Он как в воду канул. И никак не отзывался на мой призыв. Стало страшно и одиноко. Что же с ним такое произошло? Мне никогда раньше не приходилось его звать и ждать… Он всегда первый связывался со мной. Или… Все-таки он просто моя выдумка, как и моя неземная любовь. Слишком одинокой я себя чувствовала. Вот и придумала себе сказочную мечту. Жаль. И как же больно это понимать. В эти последние часы я одна. Совсем одна. И нет человека, в объятиях которого можно спрятаться. Тоскливо я осмотрела серое марево. Вот истинный вид того места где мы встречались. Грустно. И одиноко. Устало опустилась на пружинящий серый туман и горько заплакала. Неужели он меня бросил? Одну. В такую минуту? Нет. Не бросил. Я просто его придумала. Но плакать от этой утешительной мысли не перестала. Как же плохо. Как же мне сейчас плохо. Так стоило ли сбрасывать кокон? Но в ответ на эту мысль упрямо произнесла про себя. Я выдумала. Выдумала все. И его, и кокон, и саму любовь.

Полумрак комнаты, создавал таинственную обстановку. Обитатель со вкусом обставленного помещения, даже не вздрогнул когда раздался звонок телефона. Только довольная улыбка зазмеилась по его губам. Все получалось так, как он и рассчитывал.

– Алло, – лениво произнес мужчина в трубку.

– Я готов принять все ваши условия, – довольный смешок хозяину комнаты удалось сдержать с трудом. – Сделку заключим с помощью магии.

– Вы помните, что в случае, если мы найдем его без вашей помощи, сделка аннулируется. И мы заберем то, что собираемся вам отдать, – щелкнул пальцами мужчина по стеклянному бокалу на столике рядом с креслом, в котором он с удобством расположился.

– Я все помню. И цену знаю. Только кое-что в условиях сделки я хотел бы изменить. Вам все равно какую жизнь забирать. Так что если я не смогу выполнить условия, я хотел бы…, – мужской голос на другом конце линии замялся. – В уплату отдать свою жизнь. Главное условие, чтобы с женщиной было все хорошо. Никаких проблем со здоровьем.

– Конечно, – насмешливо улыбнулся хозяин комнаты. – Мы готовы предоставить такую возможность. Вы правы, нам все равно какую жизнь забирать. Но зачем вам отдавать свою? Ведь гораздо проще, отдать то, что купили, обратно. Именно так. Именно то, что приобрели – обратно.

– В таком случае изначально не было бы смысла в сделке, – в голосе послышалась страшная усталость, – В течение двух месяцев, я найду того человека, который угрожает вам. Доставлю его лично. Не сомневайтесь.

В последних словах прозвучала легкая насмешка, которая заставила нахмуриться мужчину в кресле.

– Надеюсь, вы не считаете, что вам удастся нас обмануть? – добавил он в голос немного угрозы.

– Что вы, – презрительно произнес его собеседник. – Вряд ли мне удастся преуспеть там, где один из сильнейших темных магов считается асом.

– Тогда зачем вам эта сделка, если вы не доверяете нам? – позволил себе ленивое удивление упомянутый темный маг.

– Какой смысл вам объяснять. Такие понятия как любовь и ценность человеческой жизни, вам не могут быть известны.

– Не буду убеждать вас, что вы ошибаетесь, – голос мага прозвучал как-то надломлено и безжизненно. – Хорошо. Условия сделки меня устраивают. Да, и еще. Так же, мне хотелось бы заполучить хоть один амулет в руки. Надеюсь, вы не против этого пункта в контракте? Иначе не вижу выгоды для себя затевать все это.

– Если бы вы могли найти его сами, вы не стали бы обращаться ко мне, – возразил его собеседник, но мысль развивать не стал. – Я согласен с присутствием этого пункта. Но его невыполнение, не послужит причиной расторжения контракта. Основополагающим, я считаю нахождение угрозы. А угрожает вам человек. Я сделаю все, чтобы достать его из-под земли. Мои способности в этом порука.

– Когда будем подписывать? – деловито поинтересовался темный маг.

– Сегодня. Чем скорее, тем лучше. Времени осталось очень мало, – помолчал собеседник мага. – Обещайте, что выполните все в точности. У нее не будет никаких проблем со здоровьем.

– Дорогой, – намеренно растягивая слова, мужчина в кресле наслаждался беспомощностью собеседника. – Мы никогда не нарушаем условий контракта. Это уж вы должны знать. Так что, вам не о чем беспокоиться. Внимательно перечитаете, укажете места, которые вам не понравятся. Мы обсудим. Придем к компромиссу. Поймите, мне очень хочется встретиться со своим врагом лицом к лицу. Поэтому не вижу необходимости обманывать вас.

– У меня все равно нет выбора, – обреченно прозвучал голос в трубке. – Шесть вечера вас устроит?

– Вполне. Буду ждать. Куда ехать вы знаете? Нет необходимости объяснять дорогу?

– Я приеду.

В трубке раздались короткие гудки. А темный маг брезгливо поморщился и отхлебнул ярко алый напиток из бокала. Тяжело признаваться самому себе, что бессилен найти человека, представляющего смертельную угрозу.

Кто-то настойчиво звал меня. Как же не хотелось открывать глаза. Если бы я находилась в мире грез не одна, я бы и не стала этого делать. Но я обрадовалась возможности сбежать от одиночества и отозвалась на зов слабым стоном.

– Галочка. Галчоночек, – причитала мама.

– Мама, – отстраненно я смотрела на слезы в таких родных голубых глазах. – Не плачь. Значит, мне так на роду написано.

– Я и не плачу, – вымученно улыбнулась она. – Вот видишь, – заморгала она, смахивая слезы, и снова улыбнулась. – Я уверена, ты поправишься.

– Ах, мама, – не стала я ее разубеждать.

– Все у тебя будет хорошо, – мамин голос дрожал, но она держала себя в руках.

– Конечно, – не признаваться же ей, что я чувствую – времени осталось немного, очень немного.

– Ничего мы справимся. Сереженька сказал, что у него есть знакомый, который знает очень хорошего хирурга. Он может помочь. Этот врач как раз проводит такие операции, – нерешительно, словно боялась, что я от этого рассыплюсь, мама коснулась моей щеки.

– Ты, извини, – шепотом произнесла я, – мне немного тяжело говорить. Сил нет.

– Я понимаю, конечно, понимаю, – подавила она рыдание. – Ты, молчи. Я просто посижу здесь с тобой рядом.

В палате воцарилась тишина, я же прикрыла глаза. Так тяжело держать их открытыми.

Значит, Сергей сообщил маме. Спасибо ему. Но даже присутствие мамы рядом сейчас раздражало. Ее дыхание напоминало о том, что жить осталось мало. Очень мало. Скоро я впала в забытье. Темнота и пустота поглотили сознание. И больше не было ничего. Совсем. Пусто, тихо…. Небытие. Наверное, оно так выглядит. Но мысли растворялись в этой темноте, она поглощала меня, мою личность.

– Нет, – беззвучно прокричала я. – Еще слишком рано. Рано.

Никто меня не услышал. И я постепенно растворилась в ничто. Неумолимый процесс не принимал в расчет мои эмоции и желания. А потом, не осталось ни эмоций, ни желаний. Только безразличие. И вопрос. Уже все? Как быстро. Ни удивления, ни расстройства. Ничего. Пустота и темнота. Пропала и память о прошлом. Пропала я. Все завершилось так обыденно, так странно обыденно. Был человек. И вот, нет его. Ни души, ни искры или пылинки оставшейся от нее.

И я уже не увидела вихря. Не увидела, как он ворвался туда, где ему не полагалось быть. Ветер принес изменения в безжизненный пейзаж. Тщательно, по крупинке, по молекуле, он собирал то, что когда-то являлось человеческой душой. И лепил из странного месива огненных искорок что-то известное ему одному.

Часть вторая
Право на жизнь

Глава 1
Игры сильных мира сего

Вот и прошло какое-то время. На дворе теплый июньский вечер. Солнце еще и не думает садиться. Оно хочет, так же как и гуляющие по улицам люди, насладиться безоблачным небом, вот и не торопится прятаться за горизонт. Большое, все еще пышущее жаром, оно висит над домами, и очень лениво передвигается по небу. Правильно. Куда ему спешить.

Так же никуда не спешили двое мужчин. Медленным шагом они прогуливались по удивительно безлюдной в этот час аллее. И вдумчиво, неспешно вели беседу. Со стороны, казалось, что разговаривают они об обыденных пустяках, так мирно они общались. Словно старые друзья, которые давно не виделись и сейчас, да, да, именно так, испытывают радость от встречи. Но при этом, воспитанность и хорошие манеры не позволяют выказывать ее слишком явно. И тем удивительнее звучала бы беседа для посторонних, если бы нашелся человек, способный ее подслушать.

– Анатолий Дмитриевич, – стройный, обаятельный молодой парень, в черной рубашке и темно-синих джинсах, позволил себе легкий жест рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– Анатолий Дмитриевич, – повторил он. – Вы не находите, что ваши люди поступили несколько самонадеянно, вмешавшись в течение этой истории?

– Зато вы Сергей Павлович, – вежливо улыбнулся парню темноволосый мужчина, – не очень хотите в эту историю вмешиваться.

– Заурядная история, смею вас заверить. Зачем Конгломерату вмешиваться в нее? Тем удивительнее участие вашего Темного Мага, в подобном деле. Никогда не думал, что вы способны на благотворительность, – легкомысленный тон, никак не вязался с холодным выражением глаз молодого человека.

– Это наше право заключать контракты. Вы же знаете, что насильно мы никого не заставляем их подписывать, – мужчина средних лет, в сером деловом костюме, еще раз улыбнулся собеседнику. – Так что, все в пределах закона. Вам не к чему придраться. И благотворительностью это дело не назовешь. Вы не знаете, Сергей Павлович, почему у меня последнее время появилось стойкое ощущение, что Ищейки работают спустя рукава?

– Разве? – намеренно деланно удивился Сергей Павлович. – Скажите, кто именно посмел не выполнить свои обязанности. И мы обязательно накажем тунеядца. Так кто же провинился?

– Думаю, ни одна из Ищеек, не стала бы, работать столь медленно и с неохотой, не удерживай ее кто-нибудь за ошейник. Следует искать не среди простых работяг. Копать нужно выше, – подхватил мужчина парня под локоть и снисходительно улыбнулся. – И вот если там удастся навести порядок, тогда это дело с амулетами раскроют на раз, два, три.

– Право слово. Вы ошибаетесь. Уверяю вас, – вернул ему вежливо-насмешливую улыбку молодой человек. – Но давайте вернемся к обсуждаемому делу. Например, к тому, что жить или не жить, умереть или нет душе, эти вопросы состоят не в вашем ведомстве. И уж тем более не в ведении простого Темного мага. Не подскажете случаем, как его зовут? Очень хотелось бы узнать, где он раздобыл сведения об этом ритуале.

– Покопался в бабушкином сундуке, – пожал плечами мужчина в костюме. – Нашел, сумел использовать…. Меня вот больше интересует к чьему же ведомству вопросы жизни и смерти относятся. Позвольте поинтересоваться.

– Господа Бога, – наигранно удивленно приподнял брови Сергей Павлович. – Разве нет?

– И это прописано в Негласных Законах? – притворно наивно поинтересовался Анатолий Дмитриевич. – Подскажите, будьте так любезны, пункт, под которым это правило записано.

– Вы правы, – легко согласился молодой человек, – не прописано. Но есть одно маленькое но. Вы не убедились кое в чем, прежде чем вмешиваться. В бабушкином сундуке это кое-что не нашлось? Так?

– Да, и что же мы не учли? – безразлично поинтересовался мужчина.

– Сущую мелочь. Она бы выжила и так, – прожег презрительным взглядом парень собеседника насквозь.

– Разве? – хмыкнул мужчина. – Человек умирал, и средства его вернуть к жизни не было. Это вы знаете и без меня. Так что же вам не нравится? Мы помогли умирающей и ее возлюбленному.

– Вы плохо знаете суть проведенного ритуала, если утверждаете подобное, – молодой человек сверлил взглядом собеседника уже безостановочно.

– И что же такого в этой сути? – скучающе ответил на пристальный взгляд Анатолий Дмитриевич.

– Сам ритуал не используют потому, что успешен он может быть только для человека, который и так имеет право на жизнь. Вам нужно объяснить подробнее? – насмешливо спросил Сергей Павлович, и, не дождавшись ответа, продолжил. – То есть, в любом случае, случилось бы чудо или произошло бы еще что-нибудь, но она осталась бы жить. Поэтому это заклинание признали бессмысленным и запретили к использованию. Если есть вопросы, вы можете обратиться к Негласному Закону. Статья двести пятая, пункт третий. Этой статьей никто давно не пользуется, потому что само заклинание утеряно лет сто назад. Даже подумывали ее исключить из закона. Но так и забыли. Представляете себе? Чудно, правда?

– Я не верю вам, – глаза мужчины в деловом костюме загорелись злостью и он, отстранившись от собеседника, нервно закусил губу. – Вам хотелось бы любым способом заработать преимущества. И я понимаю это желание. Но не думайте, что мы так глупы и готовы легко подставиться под такой блеф.

– Что вы. Что вы, – замахал руками молодой человек в комическом ужасе. – Мы просто решили оказать вам любезность, указав на возможность проблем для вашей организации в будущем. Вас подвело простое незнание очень крохотной мелочи. Ведь на самом деле, все очень просто и до нельзя сложно. Я ведь не шутил, когда говорил, что вопросы о том, жить или нет душе, решаются на небесах. Чтобы человек о себе не возомнил, приходится смиренно признать. Бог знает лучше.

И, Сергей Павлович, принял вид глубоко верующего человека, униженно признающего свою ничтожность перед лицом более могущественной силы. Только холодные искры насмешки, иногда проскальзывающие во взгляде, говорили о том, что он ломает комедию. И получает от этого несказанное удовольствие.

– И что вы хотите от нас? – взгляд Анатолия Дмитриевича снова стал спокоен и безмятежен.

– Ничего, – усмехнулся молодой человек. – Просто хотелось достигнуть понимания. Вы ведь знаете правила. Если мы не подаем на вас в Суд Высших, то у нас есть право вмешаться.

– И вы хотите вмешаться в эту историю? – оправил серый пиджак и смахнул несуществующую пылинку мужчина.

– В эту? Зачем? – пожал плечами парень в черной рубашке. – У нас есть мысли поинтересней. И дел более важных завались. Мы просто оставим этот ваш должок на будущее. Пригодится. Впереди ведь Игры. Вы помните? И притом скоро. Через две недели. А эта история уже нам неинтересна. Почти не интересна. Догадайтесь. Что мы выберем в качестве задания для наших противников?

– Вы не посмеете, – прошипел Анатолий Дмитриевич, но тут же оправился. – Думаете, это даст вам большое преимущество?

– Кто, знает. Кто, знает, – махнул рукой Сергей Павлович. – Любая мелочь окажется нелишней. Вы ведь и сами это понимаете.

Его собеседник ничего не ответил, только нахмурился и поднял голову к небу.

– Все. Не смею больше задерживать ваше внимание, – немного суетливо молодой человек протянул руку для рукопожатия, – дела. Да и вы занятой человек.

– Вы правы. Дела, знаете ли, – мрачно посмотрел на него мужчина, но руки в ответ не подал.

– Счастья и доброго здравствования не желаю. Просто говорю. Аревуар. До ближайших Игр. Там увидимся.

И парень, по которому никак не скажешь, что он является главой Конгломерата, слишком уж легкомысленно выглядел и одевался, направился в сторону выхода из парка. Там его ждал спортивный автомобиль ярко-красного цвета. Плюхнувшись на сидение, он на секунду скривил губы в презрительной усмешке. После же его лицо приняло холодное выражение, и он сорвал машину с места, сразу на большой скорости. Визг покрышек и столб пыли, вот и все напоминание о том, что молодой человек гулял в этом парке.

Анатолий Дмитриевич же остался на месте. Он вновь смотрел в небо и скоро набежавшие тучи стали вполне отвечать его мыслям и настроению. Сегодня сияющее солнце раздражало его до ужаса. Явился ли мужчина причиной ухудшения погоды или нет, но скоро тучи пролились дождем и в парке он остался один. Ни одна капля не замочила его волос или одежды. Довольно кивнув на дождь, господин в деловом костюме поспешил к машине. Черная, тонированная, она вполне отвечала угадываемой приличной стоимости одежды, как впрочем, и шофер, угодливо открывший дверцу. И вот уже скоро, о присутствии значительной личности в сером пиджаке в парке, ничего кроме дождя не напоминало.

Звонок в тишине кабинета прозвучал резко. Даже как-то вызывающе. Или хозяину помещения это просто показалось? Он догадывался, кто это мог звонить. И ему это не нравилось. События вышли из-под контроля. Неприятность сваливалась за неприятностью. И сам ритуал не так прост. Ох, как непрост. Приходится теперь расхлебывать заваренную кашу.

– Алло. Слушаю, – поднял мужчина трубку, после того как звонок телефона стал казаться ему чуточку раздраженным.

– Здравствуйте, господин Темный маг, – голос звучал зло. – Хотелось бы знать. Почему я не могу ее найти?

– Я хочу, чтобы вы понимали. Сам ритуал пошел изначально не так, как рассчитывалось. Не удалось направить душу на выбранный объект. Само событие вышло из-под контроля. Мы теперь не знаем, куда она могла подевать. Она осталась жить. Это вы смогли почувствовать и сами. Но вот где и как, – магу ой как не нравилось оправдываться, а пришлось.

– Хочу, чтобы вы понимали, – в мужском голосе прозвучала с трудом сдерживаемая ярость. – По условиям контракта, если я не смогу с ней увидеться, я имею право расторгнуть сделку.

– Но основное условие мы выполнили, – возразил маг, нервно крутанувшись в кресле. – Она жива. Это-то вы отрицать не станете.

– Да не стану. Но вот все остальные пункты я не могу считать выполненными. Включая и те, которые касаются ее здоровья.

– Я могу лишь предложить вам компромисс, – мужчина передвинул к краю столешницы позолоченную ручку. – Мы ищем беглянку. Вы ищите нашу угрозу. Если к сроку мы не отыщем ее, контракт расторгнем по обоюдному согласию. Но мы найдем. Будьте уверены.

– На вас не работает ни одна приличная Ищейка или Маг Поисковик. Среди Темных магов поисковики редки. Как вы собираетесь искать? – собеседник мага и не пытался скрыть иронию.

– Да. Я знаю, что Ищейки так помешаны на справедливости, что не идут на контакт с нами. И Маги Поисковики неохотно с нами сотрудничают. Но у нас есть вы, – мужчина старался говорить мягко, не раздражая человека на том конце провода.

– Предлагаете мне самому найти ее? – насмешка стала еще более неприкрытой. – Вы смеетесь надо мной или думаете, что я действительно настолько глуп?

– Нет что вы. Если бы мы считали вас глупцом, мы к вам не обратились бы. Просто у нас есть возможность. И мы ее используем, как бы глупо она ни выглядела, – ручка перекочевала в кулак мага. – Вам не придется ее искать. Вы лучше займитесь поисками интересующей нас личности, мы же займемся поисками интересующей вас.

– Имейте в виду, – в голосе говорившего прозвучала скрытая угроза, – если к сроку не будет результатов с вашей стороны, имя опасного для вас человека я оставлю при себе. И никакая магия контракта не будет мне помехой.

– Нас устраивают эти условия, – в глазах Темного мага полыхнула ярость, но голос остался ровен и безмятежен, только металлическая ручка, звякнула об пол, когда выпала из враз обмякших пальцев. – Мы выполним все пункты контракта. Не беспокойтесь.

– Я надеюсь, что поводов для беспокойства действительно нет, – в трубке запиликал отбой.

– Ё…. твою…! – отшвырнул от себя трубку в бешенстве мужчина.

Еще предстояло договориться с начальством. И что с него стребуют за просьбу, известно одному дьяволу. Хотя… Зачем Темным магам искать эту дамочку. Пусть временный союзник из светлых найдет необходимые сведения. А уж вытянуть их из него, это дело техники. Нет, все-таки ее лучше найти. На всякий случай. Как аргумент, если упрямец откажется выполнять контракт.

Каждое движение рукой ли, ногой ли, или простой поворот головы, давались страхом. Тяжелым, липким. Страхом упасть, удариться, просто задеть какую-нибудь хрупкую вещь. Пусть даже родственники убрали все лишние предметы с моего пути, страх чувство иррациональное. Оно зачастую не подчиняется разумным доводам. Вот и мои чувства мне не подчинялись. Я боялась подняться с дивана, на котором проснулась.

Ах, если бы вещи в этой комнате казались мне своими, родными. Если бы я помнила о них хоть что-нибудь. Но дом ощущался чужым, не своим. Я не помнила, где может находиться шкаф, я не знала, куда нужно повернуть, чтобы дойти до туалета. В палате все проще. Тумбочка, кровать. А здесь. Тяжко вздохнула. Мне все никак не удавалось привыкнуть ко всему. Я не могла привыкнуть к своему имени. У меня не получалось считать маму мамой. А брата, братом. В моем понимании, какие-то чужие люди называли себя моими родственниками. Но вспомнить их, хоть убей, я не могла. Понимала, они огорчаются, когда на вопрос: «Помнишь?», я отвечаю отрицательно. Но сказать другое, означало бы обмануть. Кто знает, возможно, чувствуя, как они расстраиваются я, и научусь врать. Со временем. А пока. Пока я говорю, нет. Как бы тяжело я не чувствовала себя в этот момент.

С утренним переполненным мочевым пузырем следовало что-то делать. И помочь некому. Славик и Людмила Леонидовна на работе. Как она мне сказала: «И так пришлось постоянно отпрашиваться, и брать отгулы с отпусками без содержания, пока ты в больнице валялась. Побудешь одна. Чай не маленькая. Да и потом, только до обеда. У Славки смена заканчивается в час». Бросили эти чужие люди назвавшиеся моими родственниками меня в одиночестве. Тьфу ты. Никак не получается называть их братом и мамой. Проговорюсь еще вслух. Обидятся. Необходимо следить за собой. И так хватает бесконечного недоумения по поводу моего нетипичного поведения. А каким оно может быть у слепой восемнадцатилетней замужней девушки? Содрогнулась при мысли, что придется встретиться еще и с этим неизвестным мне фактом моего прошлого. Тут и так каша в голове.

Неуверенно нащупала подлокотник и попыталась понадежней опереться на него. Теперь спустить ноги с дивана. Тапочки удалось нащупать пальцами ног не сразу. Так, вроде ничего не перепутала. Можно и встать. Посидела еще немного, решаясь, а потом рывком поднялась. Мда. Шатает. И куда мне теперь идти? Налево? Вроде как замужним дамам не полагается. Так что пойду-ка я направо.

Выбранное направление оказалось неверным. Да еще и пижамные штаны, держались на мне очень неуверенно. Того гляди свалятся. До несчастного случая, девочкой, кажись, я была упитанной. Сейчас же кожа да кости. Руки на ощупь жуть, какие худые. Три месяца в коме, на одной капельнице, кому хочешь, помогут обрести модельную внешность. Только вот эта внешность мало сочетается с силой и здоровьем. Вот меня и водит из стороны в сторону. Дверцы шкафа, путем к моему очень желанному счастью (туалету) не являлись. Но резко поменять направление я побоялась. Так я могла совсем заблудиться. И пришлось бы мне потом, как нашкодившему щенку виновато вилять хвостиком и просить не гонять меня по комнате дранным тапком, при этом стараясь не попасть лапкой в мокрую лужу на полу.

Ощупью, держась сначала за шкаф, потом за «стенку», я добрела до какого-то проема. Шагнула и стукнулась ногой об стену. Соображала очень долго, прежде чем до меня дошло, что передо мной окно, а не дверь. Жаль что окно не как во дворцах. А то кто знает, может мои мучения так разом и закончились бы. Пришлось исследовать место своего обитания дальше.

Я очень старалась не приплясывать к тому моменту, как добралась до выхода из комнаты. Но терпеть пришлось еще долго. Пока я определилась с верным направлением к туалету, пока нашла нужную дверь (сначала ткнулась в ванную). В общем, ворвалась я в вожделенную комнатенку на всех парах.

Зато обратный путь проделала уже спокойно. Вернулась по другой стеночке. Так сказать, изучила новый маршрут следования. На будущее. Пригодится, это точно.

Сидение на диване и попытки рассмотреть что-то сквозь темноту перед глазами скоро надоели. Врачи уже две недели как сообщили свой окончательный приговор. А я все надеюсь. Вдруг удастся снова видеть? То, что когда-то я это умела, помню. Смутно, неуверенно, но помню. А вот все остальное забыла. И как поженились с Толиком, против воли моих родных. И как поехали на его мотоцикле в свадебное путешествие. И как столкнулись со старым жигуленком. И как я улетела и грохнулась головой об столб. А уж про нахождение в коме, вообще молчу. Я это и не смогла бы вспомнить, как бы ни старалась. Эти факты я знаю только из рассказов Людми… тьфу, мамы и брата. Но они ни о чем мне не говорят. Словно произошло это не со мной. Надеюсь, память вернется, как и зрение.

Как же тоскливо. Пришлось смахивать с себя суицидальный настрой. Мысли: «Зачем жить если я не могу видеть?», точно до добра не доведут. Желудок что-то слабо вякнул. Но настоящего желания кушать не появилось. Подлая мыслишка о том, что может, стоит не есть, так быстрее загнусь, отбивала аппетит. Поесть надо. Все-таки надо. Зачем не понятно… но надо. Не хочу! Не буду есть. Лучше умереть, чем так жить.

Истерика, с тихими слезами и желанием срочно перерезать себе вены закончилась внезапно. Неустойчивая на тот момент психика, подсказала мне безумную идею. Прогуляться. Вдруг что-то изменится. Или меня собьет машина. Доделает то, что начала ее товарка и то, что я не решаюсь проделать с собой. Сумасшедшее желание выйти на улицу, которое кроме как последствиями черепно-мозговой травмы оправдать не могу, захватило меня всю целиком. В волнении, забыв про тапочки, поднялась и добралась босиком до шкафа. Дрожащими руками, попыталась на ощупь определить какие из находящихся там вещей мои. Вроде, Людмила Леонидовна говорила, что вторая полка сверху, там есть моя одежда. Тьфу. Опять по имени называю. Надо за собой следить.

Это что-то с металлическими заклепками точно не мое. А это, кажется, юбка. Кожаная. Короткая. Вроде. Неужели я раньше такое носила? Нет, не пойдет. Перерыв все вещи на полке в отчаянии прислонилась к дверце. Или определить что это не получалось, или не подходило. Гардероб из одних мини юбок и коротких шортиков нагонял тоску. Как я могла это носить? Почему сейчас у меня такое неприятие всех этих вещей? Ладно. Пришлось подавить очередную начавшуюся истерику. И натянуть на себя одну из этих юбчонок. Не так уж она мои мослы и обтягивает. Как будто. Жаль, нет возможности оценить в зеркале. Отогнала очередную тоскливую мысль и отыскала футболку посвободней. Все они сейчас для меня посвободней. Но я выбрала самую растянутую. Про белье пришлось забыть, как вчера забыла мама прихватить его с собой в больницу на мою выписку. А потом и я забыла про это. Больше занимали мысли о своем несчастье.

Процесс одевания занял меня надолго, но я справилась. Пусть и с трудом. Волосы. Надо привести в порядок волосы. Но проинструктировать где я могу найти расческу, меня забыли. Так что махнула на это дело рукой.

Ощупью добралась до коридора. При мысли что придется, так же ничего не видя, искать подходящую обувь, чуть не передумала выходить на улицу. Но удалось справиться и с этим. Пригладив вспотевшей ладошкой, непокорные топорщащиеся пряди волос, взялась за возню с защелкой замка. С этим тоже пришлось помучиться. Замок все-таки сдался, и с тихим щелчком, дверь открылась. А после того, как она за мной захлопнулась, я вспомнила о том, что даже не поискала ключи. Значит, возврата нет. Вперед. Только вперед.

Прокляла я свое безумие, не сделав и пары шагов. Используя предыдущий способ передвижения, то есть ощупью по стеночке, чуть не свалилась с лестницы. Хотела добраться до лифта и не сразу въехала, что воспользоваться им будет сложно. На каком этаже нахожусь, не знаю. Где на кнопках находятся нужные мне цифры, не вижу. На ощупь мучиться придется долго. Чертыхнувшись, решила спуститься по обнаруженной путем рассаживания коленки лестнице. Одна проблема. Вовремя определить, где лестница начинается, где заканчивается. Иначе одной разодранной коленкой я не обойдусь. Хотя. Может так получится свернуть себе шею? Инстинкт самосохранения против? А пошел он на три буквы.