Текст книги "Ателла - школа магии и колдовства (СИ)"

Автор книги: Наталья Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Куликова Наталья Геннадьевна
Ателла – школа магии и колдовства

Пролог

В полутьме под куполообразным потолком просторного помещения светились яркие иссеня-серебристые знаки зодиакального круга, они бросали свои лучи на удивительные орнаменты стен, чем придавали настороженность тайному гостю, забредшему в это удивительное во всех отношениях место. Он ступал по мягкому настилу пола, его шаги были уверенными, но в то же время он не желал, чтобы его кто-то видел здесь. Его лицо закрывал чёрный капюшон плаща, быть узнанным также не входило в его планы. Он даже не мог ответить себе на вопрос, что привело его в это скрытое от посторонних глаз место, но он твёрдо знал, что всем нужна правда, в том числе и самому ему.

Он рывком преодолел расстояние до западного окна и застыл без движения у тёмного резного стола, заваленного книгами и свитками. Теперь все эмоции и ощущения должны были отойти на задний план, лишь совладать с собой гость не мог, и уже в мыслях бегало желание уйти, вновь погрузиться во мрак своей сегодняшней жизни. Он сжал кулаки и громко вздохнул, в тишине был различим звук его неритмично бьющегося сердца, и он осознавал, что сейчас нельзя медлить, ему слишком было трудно сюда попасть, но чего этим он хотел добиться. Он поднял со стола несколько книг, но заголовки ничем его не заинтересовывали, пока в руках не оказался небольших размеров мемуар в кожаном золотистом чехле с выгравированными буквами ФМ. Он отчётливо знал, чьё это. Не воспользоваться шансом прочесть мысли владельца личного дневника являлось испытанием, и гость не удержался: он снял чехол и стал перелистывать светло-коричневые листы с написанными на них аккуратными маленькими буквами словами. Часто встречались знакомые имена, названия, даты, но ему нужно было нечто большее. И вот, наконец, записи последнего дня декабря, именно с той ночи ему и следовало приоткрыть завесу неведения. А дальше будь что будет. Хватит с него испытаний, нельзя было сдаваться, только не сейчас, следовало впустить в сердце прошлое, однако, которое могло не впустить его. Он предатель, лишённый любви и воли, и только с живущей внутри болью, но была ли в том лишь его вина... За его ошибки отплатили другие, отплатила она...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ДНЕВНИК ОРХИДЕИ

Глава 1. Ученье – свет.

Ночь с 31 декабря на 1 января

В конце года всегда приходится вспоминать о том, что было до этого, и мне, как никогда прежде необходимо было это. Ведь это всё, что от него осталось. Рубин никогда не был мне другом или чем-то большим, как мне сейчас казалось, но почему-то внутри меня сжался предательский комок, когда в голове промелькнул его образ. Странно ощущать, что я больше никогда не услышу его необыкновенный голос, от которого так часто бросало в дрожь, не увижу его смешной улыбки. Не будет больше ничего! Я с горечью вспоминаю вчерашний звонок Дока, когда он так легко и просто сказал, что Рубин разбился. Авария была страшной, после взрыв, у него не было ровным счётом никаких шансов. А он так много хотел сделать...

Тряхнув головой, я попыталась отогнать эти мысли. Часы неумолимо пробили двенадцать раз. За окном послышались радостные вопли, взревели фейерверки, люди радовались наступлению Нового года, по моей же левой щеке скатилось несколько скупых слезинок.

– Рубин... – вырвалось из моей груди.

Почему-то у меня не было желания кричать, биться головой о стену, надеясь, что физическая боль возьмёт верх над духовной, не хотелось ничего. Я просто поудобнее закуталась в плед и погромче включила песню о мире вечных дорог. Я уже сбилась со счёта, в который раз звучала эта мелодия со времени звонка Дока. Были и другие звонки: Индри, Марс, Хеопс. Но мне уже было всё равно. Может я любила Рубина? Не знаю. Может когда-то. Может сейчас. По словам Индри, похороны должны будут состояться второго числа, то есть послезавтра. Пойду ли я? Всего ещё один лишний, ненужный вопрос. К горлу подкатили рыдания, но я пообещала себе не допускать такую слабость. Нет, только не сейчас. Рубин был для меня многим, слишком многим.

В полутьме я приметила слабое свечение, несложно было догадаться, что опять кто-то звонит. Я ещё утром поставила телефон на беззвучный режим, вот только выключить его вовсе не решилась. Мне стоило больших усилий подняться с дивана и подойти к журнальному столику. Звонила Инга.

– Не молчи, Флорисия, прошу: не молчи, – слёзно просила на другом конце провода моя подруга, но мне почему-то сложно было произнести даже слово.

– Инга, а что здесь можно сказать? – кое-как выдавила из себя я.

– Флорисия, ты дома? Мы к тебе сейчас приедем.

– Не стоит.

– Не упрямься, мы уже выезжаем. Мы все... – Инга осеклась, поняв, что все – это уже не все. Рубина больше с нами не будет. – Флор, я понимаю: тебе больно, но мы должны бороться. Должны. Всё, жди.

В ответ я промолчала, стало и так понятно: нельзя никуда деться от Последователей Рубина. Опять Рубин. И почему он везде? Кем он был? Для кого-то препятствием, для кого-то надеждой на спасение. Лично для меня просто Альфареллом Рубинрессом, ещё чуточку директором Ателлы. Но в целом я не относилась к нему, как к нечто большему, хотя... Хотя это всё уже совсем неважно.

Прошло примерно с получаса, прежде чем раздался звонок в дверь. Мне совершенно не хотелось вставать, да и к чему это нужно, но нужно быть чуточку снисходительней.

Путь от гостиной до холла занял у меня менее пяти секунд, но я ещё какое-то время в нерешительности держалась за ручку входной двери. Когда же я всё-таки открыла, то увидела на пороге шесть человек: Ингу, Индри, Ироиду, Марса, Хеопса и Дока.

– Его убил Волк? – сходу спросила я Марса.

– Я.... Ну... – замялся он, вся его обычная деловитость куда-то исчезла.

– Значит Волк, – я развернулась и вновь устремилась в гостиную.

Уже сидя на привычном за два дня месте, я краем глаза заметила вошедшим первого Марса, он медленно продвинулся вглубь комнаты и присел в кресло, следом за ним появились и его спутники. Я искоса их оглядела: хмурые, ничего не выражающие лица. Разговор я решила начать первой.

– Думаю: пока мы собрались, следует решить, кого назначит на пост директора, – мой голос был твёрдым, чего я сама от себя не ожидала.

– Именно за этим мы и пришли, – начал Марс, его зелёные с серой радужной оболочкой глаза смотрели поверх меня, – мы думаем, что директором должна стать ты, потому что, – он резко замолк, когда его взгляд коснулся моей слабой искривлённой улыбки.

– Этого хотел бы Альфарелл, – закончила за него Инга.

– К тому же вы его заместитель, профессор Мёлдерс, – добавил Док, всё ещё относящийся ко мне, как к своему преподавателю.

И тут я засмеялась. Взяла и засмеялась, из-за чего на меня узрели двенадцать испуганных глаз, но я не могла остановиться.

– Флорисия, хватит! – крикнул Хеопс, до этого не произнёсший не слова. Да я вообще видела его впервые после последней встречи в мае на дне рождения Марса, после он отправился в Германию на так называемую стажировку.

Должна отметить: он окреп, его лицо стало более вдумчивым и ничего удивительного, что через пару месяцев ему исполнится тридцать семь лет. На миг мне захотелось, чтобы он возглавил Ателлу, ему было это ближе, он был двоюродным дядей Рубина и, по крайней мере, самым старшим в этой комнате, кроме разве что китайской вазы династии Минь, картины Рафаэля и ещё пары тройки вещей антиквариата.

– Есть профессоры Вильмонт, Зарецкий, Дубравская и Бергер, – начало было я, – они уважаемы, и я была бы рада видеть их...

– Нужно решить всё сейчас, – прервала меня Индри, младшая сестра Хеопса, в отличие от смуглого и высокого брата, она была хрупкой миловидной девушкой со светлой кожей, – ученики вернуться с каникул, и именно ты должна сообщить им о гибели Альфарелла, заместить его, взять его предмет на себя. Ты можешь, мы надеемся исключительно на твою деликатность, интуицию, способности...

– Замолчи! – воскликнула я, из-за чего наружу вырвалось пламя, оно летало над головой Индри, пока Марс не взмахнул рукой. Пламя исчезло.

Пожалуй, мне действительно нужно было сделать паузу, ведь, в конце концов, я чародейка, колдунья, ведьма! Назвать это можно как угодно. Впрочем, не я одна. Люди, находящиеся напротив меня тоже умели колдовать. Лучше всех это делал Рубин, только всё равно не спасся от неминуемой гибели.

– Держи себя в руках, – высказал всеобщее мнение Хеопс. – Все мы расстроены, но это не повод взрывать всё вокруг.

– Простите, – неуверенно пробормотала я, – кажется, я совсем вышла из-под контроля. Следует ли меня вообще подпускать к детям?..

– Конечно, следует, – Инга подошла и обняла меня за плечи, – значит, на этом и решим – Ателлу возглавишь ты, – она достала из кармана своего длинного пальто неограненный топаз, который мне уже не раз приходилось видеть. – Вы тоже, – обратилась она ко мне и остальным.

Наши источники магии были заключены в камнях, которые назывались Хранителями, обычно у камня была оправа: кольцо, медальон, но не сегодня.

– Быть того не может, – выдохнул Хеопс, увидев мой Хранитель магии. – Он стал рубиновым.

– Да, – кротко подтвердила я.

Семь же Хранителей магии соприкоснулись и взмыли в воздух, мы только молча на них смотрели. Хеопс зашептал заклятие, после повернулся ко мне:

– Ты клянёшься всеми силами защищать Ателлу и её учеников??

– Клянусь, – пробормотала я, стоя на коленях.

Свет в комнате замерцал, однако, никто не обратил на это внимания.

– Клянёшься ли ты верой и правдой равносильно относиться ко всем ученикам?

– Клянусь.

– Клянёшься ли ты умереть за Ателлу и её обитателей?

Свет погас. Шесть Хранителей закружились вокруг моего седьмого. Передо мной всплыло лицо Рубина, я прикрыла глаза и, выждав несколько секунд, вымолвила:

– Клянусь.

Камень влетел ко мне в руки, другие тоже вернулись к своим владельцам.

– Всё, – вымолвила Ироида Калинина, не отличающаяся разговорчивостью. – Док, включи свет.

Он это послушно выполнил, не прикасаясь к включателю. Я поднялась с колен и попросила:

– А теперь оставьте меня одну.

Гости понимающе к этому отнеслись, и один за другим стали покидать меня. Задержался лишь Марс, он хотел что-то сказать, но я его опередила:

– Не стоит, Маркелл, он всё равно не вернётся.

– Да, пожалуй, да. Но я хотел, впрочем, ничего.

– Если тебе есть, что сказать, то лучше сделай это сейчас, потом может быть поздно.

– Ты меня в чём-то подозреваешь? – Марс наклонился к моему лицу. Мы стояли друг напротив друга.

– Просто говорю то, чему может быть место. Занятия в Ателле начинаются двадцатого. И не забудь закрыть за собой дверь.

Марс стукнул кулаком по стене за моей спиной и ушёл. Я вновь осталась в одиночестве в семейном поместье Рубинрессов, доставшемся мне от Домонта, отца Рубина, погибшего полтора года назад при загадочных обстоятельствах в Румынии. Это дело так и не было раскрыто ни властями простых людей, ни нашим колдовским сообществом. Ателла также была детищем Рубинрессов, она существовала уже более двух тысячелетий, в ней учились юные маги со всего мира, родители которых выбрали именно её из пяти таких учебных учреждений. Я поступила туда работать за три года до гибели Домонта, после его пост директора занял Альфарелл, долгое время с ним не общающийся. Альфарелл и назначил меня своим заместителем. А теперь... Теперь я больше не могла сдерживать слёзы, которые должны были ещё пролиться тридцатого декабря в десять часов вечера после звонка Дока. Сразу же после похорон мне нужно отправиться в Ателлу, и привести все дела в порядок, неизвестно, что там напортачил Рубин. Я снова его вспомнила. Его добрые, излучающие тепло светло-голубые глаза, его утешительные слова. Но я пообещала себе не плакать. Всё! Точка! Никаких слёз! Рубина больше нет! Я смирилась!

А песня играла:

Боль в сердце только сильней,

Ты где-то в мире теней ...

* * *

19 января (воскресенье)

Взглянув в большое, золотая оправа которого украшалась хризолитами и топазами, зеркало, висящее в вестибюле Ателлы, я немного расстроилась: под глазами залегли тёмные круги, кожа была через чур бледной, щёки впали, некоторые пряди платиновых волос спутались, а длинное чёрное парчовое платье было помято. Мне захотелось вернуться в свою комнату, но меня окликнули:

– Профессор Мёлдерс!

Это был Герберт Толгский, блестящий студент последнего курса факультета Практической магии. Его очень любил Альфарелл, считал лучшим в выпуске этого года, хотя и скептически относился к выбору факультета Герберта, находил это довольно простым для столь выдающегося колдуна.

– Да, Берт, что-то случилось?

– Нет, профессор, просто хотел высказать свои соболезнования по поводу Альфарелла Домонтовича.

– Ах... – вздохнула я. – Я видела твою маму на похоронах, она говорила мне про какую-то женщину.

– Она уже здесь, – перебил меня Герберт и смущённо замолчал.

Я слабо улыбнулась, дабы позволила ему продолжить говорить.

– Это мамина дальняя родственница, она хочет переговорить с Вами по поводу учёбы в Ателле, она ожидает в кабинете профессора Мёртона, он встретил её у входа.

– Значит, Маркелл уже вернулся, – вслух выразила я свою мысль. И тут обратила внимание, что Герберт нервно дёргает рукав своего пиджака, его явно что-то тяготило. – У тебя проблемы? – ласково обратилась я к нему.

– Кто теперь будет преподавать противоставление мировому Злу?

– Пока не подыщем замену, я.

– Это хорошо, я уж думал... – он не захотел продолжить, но было и так понятно, что он боялся замены в лице Маркелла, почему-то у него сложились антагонистические настроения к Марсу за последние полгода.

– Герберт, чем тебе насолил Мёртон?

– Простите, профессор, – поник головой юноша.

– Ладно, но отказ от Нирудхи только из-за того, что там обязательны зороастрийские тексты, мне кажется безрассудным. Можешь идти обедать, а я навещу твою тётушку или кого там.

Он послушно удалился, а я направилась в правое крыло Главного учебного корпуса Ателлы. По пути мне никто не попался, все, видимо, уже находились в Рубиновом зале, месте, где проводились праздники, приёмы, аудиенции и, конечно же, завтраки, обеды и ужины. Я же по парадной лестнице поднялась на третий этаж, коридор которого был уставлен неизвестными многофигурными работами Ивана Козловского. Не обращая на них никакого внимания, я открыла тяжёлые массивные двери, ведущие в кабинет зороастрийских текстов, рун и манускриптов. Там я приметила полноватую женщину лет сорока, она сидела близ полотна, изображающего Иггдрасиль – одно из вариантов мирового древа, и о чём-то спрашивала Марса. Он с хмурым видом делал пометки на свитке пергамента и не старался удовлетворить её ответом.

– Добрый день, – обратилась я к женщине, нежели к нему.

Марс сухо кивнул, а родственница Герберта набросилась на меня с расспросами.

– Так это вы новый директор?

– Да, – глубоким грудным голосом проговорила я и, заметив её презрительный взгляд желтоватых глаз, продолжила, – надеюсь, вас не смущает мой возраст, мне двадцать семь лет, я была сокурсницей директора Рубинресса. – И прибавила, – Альфарелла.

– Как-то странно, что оба директора погибли друг за другом, и род Рубинрессов прервался.

– В нашем учебном заведении преподают кузены Фелицаты Рубинресс, супруги Домонта, и оба они являются деканами своих факультетов.

– Что ж... – покривила губами моя собеседница. – Тогда быть может, вы поподробнее обо всём поведаете?

При её просьбе Марс пристально на меня посмотрел, только сейчас я обратила на него больше участия: вид у него был не лучше моего, тоже измученный и усталый.

– Маркелл Закхеевич, – сказала я ему, – вы можете идти, с вашего позволения я воспользуюсь кабинетом.

Он кивнул и встал из-за стола.

– Марс, – окрикнула я его.

Он обернулся.

– В восемь вечера жду всех у себя.

На этом он вышел.

– Забыла представиться. Я мадам Хамстер.

– Очень приятно, хочу отметить, что Герберт лучший наш выпускник.

– Весьма рада, думаю: Элле будет приятно это слышать. Так поведайте мне все тайны Ателлы.

Улыбнувшись, я присела на место Марса.

– Ателла – школа магии и колдовства, основана в семьсот третьем году Бекназаром Рубинрессом, по легенде в честь своей возлюбленной Ателлы Мёлдерс, рано ушедшей из жизни. Учащихся школа принимает с десятилетнего возраста, до этого же у нас имеются подготовительные курсы. Пять лет идёт изучение основного курса Практической магии и таких предметов, как, например, биология, математика, и естественно развитие врождённых способностей. Ещё два года изучение более сложного уровня, то есть ознакомление со всеми факультетами высшей магии. И ещё два, и исключительно по желанию, сама высшая магия. Она разделена на пять факультетов: Практическая, Зодиакальная, Нирудхарная, Историческая и Эйрная, потому что в целом она непосильна почти никому, да и по отдельности тоже, поэтому студентов третьего и четвёртого курсов незначительное количество. Все учащиеся проживают в Ателле, им обеспечено трёхразовое питание и самые наилучшие условия. Также имеются различного рода кружки и секции, есть занятия спортом, такие как футбол, баскетбол, есть и магические игры. Если вы заинтересованы, то могу предоставить вам более подробную информацию обо всём.

– Была бы признательна, а какой предмет преподаёте вы?

– Перевоплощение и противоставление мировому Злу.

– Благодарю за отведённое на меня время, Флорисия Ростиславовна, было очень приятно с вами пообщаться, но, к сожалению, мне пора, – мадам Хамстер не смотря на свои формы грациозно поднялась на ноги.

– Так значит, нам стоит ожидать новых учеников?

– Ещё подумаю, но в целом Ателла мне удовлетворяет.

После столь непродолжительного разговора я проводила женщину до парадных дверей, и она покинула школу. Словно в оцепенении, я простояла ещё пару минут, после чего поднялась к себе в кабинет. Это было просторное помещение с высоким куполообразным потолком, отделанным деревянными панелями с узорами, и изображающим знаки зодиакального круга. Чудесные орнаменты украшали стены и меняли свой цвет в зависимости от обстановки вокруг. Кабинет был двухъярусный, на втором этаже располагалась директорская спальня, в центе же первого находился каскад, заглянув в который можно увидеть бездонную ледяную пещеру с подобающими ей сталактитами и сталагмитами, а над каскадом висел драгоценный канделябр коронообразной формы и отделанный рубинами и гранатами, дающий свет ста тридцати шести свечей.

Преподавательский стол был расположен у западного окна с видом на Каспийское море, и рядом с ним сидел дымчатый леопард по имени Дисан. Он принадлежал Рубину, но теперь покорялся мне, чего я от него не ожидала.

Погладив зверя, я углубилась в чтение книги Августы Бетикки "Осмысленное ясновидение", хотя сама относилась к космологии довольно скептично, поэтому профессор Дубравская меня и недолюбливала.

Отвлеклась я, лишь когда Дисан грозно зарычал. Отложив в сторону труд Бетикки и скрестив на руках пальцы, я выжидающе посмотрела на аркаду. И действительно вскоре книжные полки раздвинулись, и на их месте показалась платформа, на которой стояли Последователи Рубина.

Я слегка надавила на Хранителя магии в своем золотом кольце, представляющего собой вид орхидеи, после чего вокруг моего стола появились шесть золочёных стульев с высокими спинками. Пройдя в кабинет, Последователи сели на них.

– Рада всех видеть.

– Флорисия, убери этого монстра, – буркнул Марс, искоса глядя на надвигающего на себя Дисана.

Отправив животное на второй ярус, я решила сразу перейти к цели сегодняшнего собрания.

– В преподавательском составе произошли некоторые изменения в связи с гибелью Рубина. Профессор Климент уволилась, поэтому её волшебные инструменты возьмёшь ты себе, Док.

– Но... – начал было он.

– Твоё маговедение будет вести Ладова Ольга Николаевна. Деканом Эйрной магии так и остаётся Зарецкий. Ты тоже, Инга, на своём Зодиакальном. Теперь, Хеопс, разберёмся с тобой, ты решил вернуться в Ателлу?

– Да, директор.

– Тогда я возвращаю тебе твою мифологию и берёшь под контроль Исторический факультет, тогда Практический на тебе, Индри.

Она согласно кивнула, от чего пряди тёмно-каштановых волос прикрыли светлое лицо, невольно отметила, что помог убрать ей их Док.

– Осталось разобраться с Нирудхой. У кого какие предложения?

– Твой факультет – тебе и решать, – развёл руками Хеопс. – Но я бы предложил Кольмана.

– А ты? – взглянула я на Марса, только он пожал плечами. – Вот и отлично, деканом Нирудхи у нас будет профессор Мёртон.

Друзья захлопали в ладоши, а Индри крепко его поцеловала, тайны в их романе не было, лишь Док смущённо и разочарованно отвёл взгляд своих бирюзово-сиреневых глаз.

– И ещё, Карисса, присмотри за Гербертом, что-то не нравится он мне в последнее время.

– Думаешь: пойдёт по стопам отца? – грустно вопросила она.

– Как раз наоборот, но присмотри, твой факультет. Ироида, ты скажи Зарецкому, что он и дальше возглавляет Эйров. Хеопс, подготовься на завтра, в Зелёном корпусе тебя будет ожидать один из Сечжаев, твоё первое занятие будет двадцать пятого в субботу для пятиклассников.

– Мой день рождения, – слабо вздохнула Инга.

– Инга, не волнуйся, про него никто не забыл, – вставила своё слово Ироида.

– Вот именно, – подтвердила Индри.

– Леандр, ты объяснишь первоклассникам про Хранителей магии, они должны получить их в этом месяце. Вот, вроде и всё, замен больше нет, но в течение последующих недель я посещу все занятия, так что ждите. Если вопросов нет, то все свободны.

* * *

25 января (суббота)

Первым делом с утра я направилась в Зелёный корпус, нужно было узнать, как у Хеопса дела, да после отправляться на двадцатишестилетие Инги. Помню, когда к Последователям присоединился Док, то Альфарелл долго не мог привыкнуть к его внешнему сходству с девушкой, шутливо называл Рыжиками.

По пути я решила пройти через оранжерею, нужно было узнать: подоспела ли целема, а то профессор Евграфов изрядно стал угнетать вопросами, когда же сможет поднимать настроение и улучшать самочувствие студентов второго курса, являющихся нервными из-за предстоящего выбора профессии.

Войдя в оранжерею, я мгновенно приметила Таёкских Лауру Леопольдовну, преподавательницу по растениеводству. Она склонилась над альпийской горкой, на которой росли белые цветы, собранные в мелкие корзинки, в свою очередь образовавшие небольшие щитки, окружённые декоративными, серовато-серебристыми листьями.

– Leontopodium alpinum Cass, – непроизвольно вырвалось у меня.

– О! – обернулась Таёкских. – Директор! Вы совершенно правы, это Эдельвейс альпийский, растёт в средней и малой Азии, но мне удалось с помощью известняка и сланца и, конечно же, магии воспроизвести его у нас в Ателле.

– Браво, профессор! – искренне вымолвила я. – А как дела с целемой?

– Овидий Алексеевич может собрать цветы для своих нервных студентов, также зацвёл аронник пятнистый, поэтому следует дать его первоклашкам, некоторые неустойчивы к здешнему климату.

– Вы просто умница, Лаура Леопольдовна. Не подскажете, профессор Гофман уже на месте?

– Флорисия, милочка, так у него идёт занятие.

– Ой! – я хлопнула себя по лбу. – Совсем закрутилась, перепутал расписание школьников со студентами.

– Бегите, бегите, у него такое интересное занятие.

Быстрыми шагами я углубилась в центр здания, где располагалась площадка для работы с животными. Я тихонько пробралась и встала позади раскидистого каштана. Впереди же можно было лицезреть однорогого зелёного барана, по размерам больше напоминающего медведя.

До меня донёсся голос Хеопса:

– В старинном китайском трактате говорится, что когда сечжай видит ссору, то бодает виновного, когда слышит спор – бодает неправого. Хороший детектор лжи. Что ж, на этом наше занятие закончено, следующее будет в горах, поэтому готовьтесь. Олеся Наумова получает отличную отметку.

Девочка с рыжими хвостиками радостно запрыгала, от чего сечжай перестал жевать траву и пристально на неё взглянул. Олеся смутилась и побежала к выходу, а заметив меня и ещё более покраснев, она пробормотала "Здравствуйте" и убежала прочь. Остальные пятиклассники последовали её примеру.

– Привет! – Хеопс улыбнулся и подошёл ко мне.

– Олег, ты молодец, – я подтянулась и поцеловала его в щеку.

– Кто бы сомневался. Когда ты пришла? Я тебя не видел.

– За минут пять до конца, но экзаменовку ты прошёл успешно.

– Так значит твои посещения – это экзаменовка? – он проницательно взглянул в мои синие глаза своими карими, практически чёрными.

– Только никому.

– Разумеется, Флор, – каким-то странным, скованным голосом обратился он ко мне, я на него пристально посмотрела, – если ты хочешь поговорить о... о Рубине, то я всегда тебя выслушаю.

– Знаю, Олег, знаю, – в этот миг на меня обрушилась вся боль произошедшего, я поняла, что даже и не пыталась узнать, как он погиб, где и зачем. По щекам непроизвольно покатились слёзы.

– Милая, – Хеопс прижал меня к себе и стал утешительно гладить по спине. Но от этого становилось только хуже, осознание правды пришло ко мне лишь сейчас. Олег что-то говорил, только я не старалась слушать.

– Ох, извините, – за моей спиной раздался женский голос.

Обернувшись, я увидела Бёк Надежду Евгеньевну – преподавательницу по зельеварению.

– Вам что-то угодно? – обратился к ней Хеопс.

– Да, – строго пробормотала она, – конечно, с разрешения директора.

– Увидимся у Инги, – бросила я другу и стремительно умчалась в Главный корпус, при этом меня не покидало пристыженное чувство, что теперь некоторые обитатели Ателлы не возлюбят меня ещё больше.

Следующие шесть часов я провела за учебником "Церемониальная магия", нужно было подготовиться на послезавтра к экзаменовке Ироиды, хотя я и так знала, что её владение своим предметом мастерское. После натянула брюки и красную блузку, почему-то не хотелось сегодня долго думать над нарядом. Празднование должно было состояться в ресторане "Звездочёт", что располагался в Келасие – горной деревушке, жители которой давно привыкли к странным посетителям из частного закрытого пансионата, как мы себя называли. Туда я отправилась пешим шагом, дабы надеялась прийти последней, однако, к своему собственному удивлению, прибыла самой первой. Зайдя в аккуратный деревянный домик, я оказалась под звёздным небом, притягивающим своими восхитительными ночными красками. В центре зала за одним из столиков одиноко сидела Инга и прозорливо разглядывала праздничный торт. Я тихонько прошла и села напротив неё. От неожиданности она вскрикнула:

– Флорисия! Зачем же так пугать?!

– С днём рождения! – я перегнулась через стол и крепко обняла её. – Это тебе.

Она приняла фиолетовую коробочку с большим жёлтым бантом и потрясла её:

– Что там такое?

– Открой и узнаешь.

Именинница сняла упаковку и крышку с коробки и восхищённо ахнула:

– "Обратная связь", это же новый шедевр Жозе Мари Репезо, но он не вышел ещё в продажу, к тому же с автографом. Ух ты! А это медальон с волшебным зеркалом внутри! Он показывает.... Флорисия, но как?! Вот они дерутся с Индри за учебник по нумерологии, а вот она из-за угла выглядывает Марса. – Инга с почтением на меня смотрела. – Ещё... Кошмар! Я даже не спрашиваю, откуда это. А что это? – она крутила в руках маленькую коробочку золотого песка с голубоватым поперечным сечением.

– Это?! – интригующе изрекла я. – Достань свой Хранитель Магии, – что Инга и сделала. – Автондилаго! – легко произнесла я. Нежно-голубой камень Инги замерцал, перевоплотился в лёгкую субстанцию и переместился в кольцо из чёрного золота с белой алмазной гранью, на внутренней стороне которого выведен знак Сатурна из "De Sphaero" итальянского манускрипта ХХ века. – Я решила, что Последователи должны отличаться от остальных магов и носить особые кольца. Об их секретах я расскажу подробнее чуть позже.

Инга удивлённо смотрела на свой новый магический атрибут, но всё же решила им воспользоваться.

– Хионисос! – радостно воскликнула она, и пошёл лёгкий пушистый снег.

– Ничего себе! – этот возглас принадлежал Хеопсу, вошедшему в "Звездочёт" с другими Последователями Рубина.

Ещё с получаса Инга принимала подарки и восхищения своего нового медальона, прежде чем подошло время самого празднования.

Дисан встретил меня неодобрительным рычанием в середине второго часа ночи.

* * *

27 января (понедельник)

Стрелка часов показывала без двадцати девять, занятие по ритуальной магии началось ещё десять минут назад, но меня задержал Кольман Вальтер Валерьевич, профессор по квинтэссенции, он просил перенести его сегодняшнее занятие на другой день, после раздумий, я всё же согласилась на отмену занятия без восполнения такового.

И вот я уже спускалась в подземелье Ателлы, когда меня привлекли две девушки с третьего курса Нирудхарной магии. Они выглядели весьма обеспокоенными, на мой взгляд, и о чём-то перешёптывались.

– Что у тебя в руках, Аннета? – вопросила я у светловолосой девушки.

– Н-ничего, – пытаясь не смотреть на меня, ответила она, но поймав взгляд её зеленоглазой подруги Ады, моё ощущение, что они затеяли неладное, усилилось.

– Что у тебя в руке? Давай сюда! – Аннета протянула мне небольшой флакончик с золотисто-красноватой жидкостью. Я вынула пробку и понюхала, – виноградный сок, красное сухое вино, грецкий орех, сухие травы зверобоя, соцветия одуванчика, черника, семена тыквы и мёд. Итак, чьё это?! – но обе молчали. – В четыре вечера жду обеих у себя в кабинете. Ответ на вопрос льва – интентус. А сейчас живо в Зодиакальный корпус на маговедение!

Усмехнувшись про себя и положив флакон в карман платья, я побежала по плохо освещённому коридору. Наконец, я достигла нужной двери, но не стала стучать, а...

– Париво!

И мне без проблем удалось пройти сквозь стену в дальний угол кабинета. Это было спаренное занятие Практической, Нирудхарной, Эйрной и Исторической магии четвёртого курса. На Зодиакальном же факультете в данный момент были Хроники Акаши.

А высокая, чуть полноватая Ироида с волнистыми волосами цвета горького шоколада и огромными карими глазами объясняла урок:

– По определению ритуальные действия должны повторяться в одной и той же манере и последовательности без каких-либо изменений. Вряд ли проведённый один раз ритуал можно назвать ритуалом. В повторении ритуал набирает силу, если же он каждый раз проводится по-новому, то теряет свои магические свойства. Моё личное мнение состоит в том, что духовная сущность начинает распознавать ритуал через повторение и приходит, когда к ней обращаются. Кстати, это многозначительно относится и к реализации ваших врождённых способностей.

– Профессор, – это говорил Герберт, его голос я могла узнать из тысячи, он был похож на бархатистый тембр Рубина, – но разве можно воспроизводить абсолютно идентичное количество жестов, движений и слов?