Текст книги "Восходящее солнце Астерии: Мондрад"

Автор книги: Наталья Федюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Мачту тебе в зад! ― только и успел вымолвить он, перед тем как почувствовал боль в переносице после сильного удара Чаннинга.

В глазах матроса потемнело, а пальцы невольно разжались, выпуская ядро прямо на ноги. Крик боли рассек морской воздух и был оборван еще одним точным ударом в челюсть. Тело матроса рухнуло под ноги Чаннинга. Он переступил через него и направился вперед в надежде найти Кейт.

Астериец двигался медленно и почти бесшумно, то и дело натыкаясь на очередного врага. Сбив с ног одного из матросов, Чаннинг неожиданно увидел капитана «Двуглавой Анны». Его треуголка мелькнула в конце коридора. Астериец не стал дожидаться, пока матрос встанет, и быстро бросился вслед за капитаном. Он и не пытался скрыться из виду. Капитан корабля стоял перед дверью в трюм, заслоняя ее широкими плечами. Он держал саблю наготове, чтобы встретить каждого, кто попробует войти.

– Стой, где стоишь, ублюдок! Или следующий шаг будет последним! ― крикнул капитан и крепко сжал рукоять, так что побелели костяшки пальцев.

– Мне нужно то, что ты прячешь за дверью, ― сухо произнес Чаннинг.

– Лучше я умру здесь, чем позволю выпустить на свободу это чудовище!

Сердце в груди Чаннинга предательски дрогнуло.

– Не смей ее так называть!

Лицо капитана вытянулось в удивлении, но не успел он что-либо сказать, как Чаннинг бросился на него, рассекая воздух острым лезвием сабли. Капитан был силен, но его противник отлично владел холодным оружием. Чаннинг не мог позволить себе проиграть, ведь за дверью была Кейт. Он был в этом уверен. Желание ее спасти перевесило все разумные доводы. Они кружили в голове, но Чаннинг с легкостью от них отмахнулся. Сабля стала словно продолжением руки ― когтями, которых он лишился. Каждый удар был за Кейт. За ее свободу. За жизнь в хижине на краю леса. Она могла бы быть и будет, когда Чаннинг ее спасет. Откроет чертову дверь и уведет с корабля, навстречу спокойному течению реки жизни. Где не будет магии, войны и прочих неприятностей. Только он и Кейт. Все остальное перестанет существовать.

– Я не хочу тебя убивать, ― сухо сказал Астериец, когда капитан упал на колени.

Его одежда пропитались кровью, а взгляд был полон ненависти. Капитан был готов умереть, только чтобы дверь за его спиной оставалась закрытой. Чаннинг же всем сердцем желал противоположного и оттолкнул капитана к стене.

– Оно убьет нас всех! ― взмолился он, но Чаннинг его будто не слышал.

Астериец крепко схватился за ручку и повернул ее. Дверь скрипнула под звон ожесточенной битвы, которая не смолкала на верхней палубе. Тьма в трюме хорошо скрывала пленника. Он перемещался почти бесшумно. В помещении не было ничего, кроме большой железной клетки и темного силуэта, который двигался в такт бушующих волн. Горел единственный фонарь. Чаннинг почувствовал, как ком подкатил к горлу, когда он вышел на свет. Ноги сами несли его к мощным прутьям. Чаннинг желал прикоснуться к тени, почувствовать кошачий запах со смесью полевых цветов и насладиться нежностью знакомой бархатной кожи.

Вдруг руки замерли. Силуэт в клетке дернулся и костлявые пальцы с кожей синего цвета мертвой хваткой сомкнулись на его окровавленном запястье. Он попытался отдернуть руку, тем самым заставив тень сильнее ее сжать. В клетке была не Кейт. То существо, что держало Чаннинга, вообще сложно было назвать человеком.

– Помоги мне, ― еле слышно прошептал силуэт, стягивая с себя бесформенные обрывки капюшона.

Под ним оказалось лицо мужчины, точнее его черты, если не считать синеву кожи и черные острые уши, будто наконечники ядовитых стрел.

– Отпусти меня! ― крикнул Чаннинг, пытаясь вырваться.

К счастью, чудовище не сопротивлялось и быстро отпустило руку.

– Похоже, что не меня ты ожидал увидеть.

– На корабле должна была быть она… Ведь так… Черт возьми, какой же я дурак…

Чаннинг рухнул на колени перед клеткой, схватив себя за голову окровавленными руками.

Конечно, Кейт здесь нет. Она должно быть давно уже в Мондраде.

Истинна съедала его изнутри. Она обгладывала каждую косточку, каждый мускул тела Чаннинга, который будто сковало льдом полноценной беспомощности. Чаннинг ошибся, и это могло стоить ему жизни. Он ненавидел пиратов, чертов корабль, а больше всего себя за то, что так просто поддался порыву и ни на дюйм не приблизился к своей цели.

– Я могу тебе помочь, ― тихо сказало чудовище, не сводя с него внимательного взгляда.

– Ты в клетке! Ты ничем не можешь мне помочь! Я просто идиот, который не способен выбраться с этого чертового корабля и выплатить долг этим чекнутым пиратам!

– Давай поможем друг другу обрести свободу. Если ты выполнишь мою небольшую просьбу, я помогу тебе с твоей. Долг в виде двадцати захваченных кораблей будет списан. Ведь такую цену назначили пираты?

– Может я и дурак, что принял тебя за другого человека, но точно не чокнутый, чтобы верить пленнику похожего на заморский фрукт.

– Что-то подсказывает, что мы с тобой в равных условиях. Но если ты снимешь это, то мы сможем оба получить желаемое.

Чудовище указало на свою руку. На запястье искрился в свете фонаря золотой браслет. На вид он показался всего лишь безделушкой, но что-то подсказывало Чаннингу, что не зря его надели на стоящего перед ним монстра.

– И что произойдет, если я его сниму? ― холодно спросил он.

– Спасешь не только свою жизнь, ― ответило чудовище и вытянуло через железные прутья худощавую руку.

Звон стали приближался. Видимо пираты все-таки смогли пробить оборону и словно штормовые волны бросились вперед, сметая все на своем пути. Застрять на пиратском судне было для Чаннинга не самой лучшей идеей. Как бы он не желал найти другой путь, но судьба схватила его крепко за яйца и сильно прижала к стенке. Чаннинг хотел сделать правильный выбор, но он оказался всего лишь загнанным зверем и просто пытался выжить.

– Хорошо. Я сниму этот чертов браслет. Но если ты меня обманешь, то он окажется у тебя в заднице прежде, чем ты сможешь покинуть этот корабль!

Монстр лишь усмехнулся. Защелка щелкнула, и корабль резко пошатнулся. Чаннинг уже привык к морской качке, но сейчас все было иначе. Море будто замерло всего на мгновение, и через пару минут шум волн уже был слышен не только за кормой. Вода плескалась в длинных корабельных коридорах. Чаннинг удивленно уставился на монстра, пока тот наслаждался игрой водных капель в своих руках. Он нежно перебирал пальцами, пока вода струилась между ними, словно маленькие змеи у своего единственного источника тепла. Монстр поднял голову, и сильный поток снес дверь клетки с петель, чуть не задев железными прутьями Чаннинга. Он еле успел отскочить в сторону, прежде чем она влетела в противоположную стену.

– Осторожней! ― крикнул Чаннинг, но чудовище его уже не слушало.

Монстр двинулся вперед, чувствуя в руках всю силу вод. Айдарское море подчинилось существу и вело себя словно ласковый котенок в его синих руках. Чаннинг боялся шелохнуться. Он сжимал в руке золотой браслет и наблюдал, как чудовище покидает трюм с неподельной ухмылкой. Астериец надеялся, что не пойдет ко дну с кораблем. Взгляд метнулся на браслет.

Какая же сила скрыта в этой чертовщине?

***

– Чаннинг, зачем тебе оставлять их в живых? Они же пираты. Убийцы. Разве это не достаточный повод для того, чтобы от них избавиться.

– Все мы здесь грешные, Бардимор, ― ответил он монстру. ― Мне нужна была лишь свобода, и я рад, что ты сдержал свое слово.

Улыбка озарила синеватое лицо, в то время как пираты покидали «Двуглавую Анну» явно недовольные тому, что остались без сокровищ и захваченного судна. Штурвал туманного корабля теперь всецело принадлежал монстру, так же, как и его команда, вместе со штурманом в лице бывшего капитана корабля.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, ― произнес Бардимор, не сводя глаз с Клыка.

Капитан пиратов ему не понравился. Особенно его выражения лица, когда взгляд метнулся на Чаннинга. Он был словно укус змеи. Жестокий и беспощадный. Клык молчаливо взошел на палубу «Цербера» со взглядом заговорщика. Он мог создать Чаннингу немало проблем.

– Клык не сможет все пустить на самотек. Он что-то задумал, и мне это не нравится, ― сказал Бардимор.

– Я смогу о себе позаботиться, ― ответил Астериец. ― И потом ты же не сможешь доставить меня в Мондрад.

– Верно.

Бардимор не желал даже приближаться к землям, которые чуть не стали его тюрьмой. Получив свободу, он собирался уплыть далеко на юг и никогда больше не слышать о короле Вольдемаре.

– Обещаю лично проследить за безопасностью Астерийца, ― неожиданно раздался голос Долговязого Бена за их спинами. ― Клык хоть и зол, но он капитан пиратов и не вправе оставлять долги не уплаченными. Как бы там ни было, Чаннинг заступился за нас. Его верность и храбрость высшая ценность по пиратскому кодексу и достойная плата за его свободу.

– Тогда оставляю его в ваших руках, ― ответил Бардимор, собираясь как можно быстрее отправиться в путь.

Чаннинг хотел было уже уйти, как вспомнил об одной безделушке, которую следовало бы вернуть владельцу. Он вытащил из кармана браслет, но как только монстр его увидел, страх отразился в его глазах вместе с мечущимися в разные стороны синеватыми руками.

– Оставь его себе, ― выпалил он. ― Эта вещь не позволяет пользоваться силой. Браслет будто цепь сковывает мою мощь изнутри.

– А способен ли он укротить адское пламя?

– Не знаю, но могу с точностью сказать, что когда браслет был на моей руке, то я не мог создать в руке даже морскую каплю.

Ответом Чаннинга стал огонек надежды, который запылал в его глазах и согрел манящим теплом холодное душевное бремя. Перед тем, как Брайса заточили в клетках подвала миссис Помсли, он рассказал все о Звентибальде и о перстне. Браслет мог свести на нет всю темную силу, пробудившуюся в Кейт. Если она не способна будет воспламенить свечу, король с легкостью откажется от нее, тем самым освободив от плена. Оставалось лишь пара вопросов.

Точно ли браслет сработает? И если да, то не навредит ли он Кейт как человеку?

Бардимор, получив долгожданную свободу, не желал задерживаться дольше, чем положено. Он искренне пожелал Чаннингу удачи в поисках и крепко взялся за штурвал «Двуглавой Анны». Благодарность ярко читалась в глазах Чаннинга, когда монстр помахал рукой с капитанского мостика, и отдал приказ плыть в открытое море. С помощью Бардимора пиратский долг Чаннига был оплачен, оставалось только надеется, что Кейт не утратит веру в него и дождется своего верного любящего Волка.

Глава 7. План Вольдемара

Если все думают, что я буду сидеть здесь и ждать их приказов, то они ошибаются.

Я вылезла из распахнутого настежь окна. Хоть Вольдемар и заверил, что замок ― не тюрьма, но все-таки запер в нереально белоснежной комнате в одной из высоких остроконечных башен. Белые стены, белый стол, даже белые простыни сводили меня с ума. Их чистота была абсолютной противоположностью черным одеяниям, которые заставляли носить всех, кто был хоть как-то приближен к королю. Мне с трудом удалось раздобыть дорожный костюм, который отлично подходил для лазания по стенам замка, но, разумеется, недостаточно отлично, как тот, что мне удалось соорудить из плаща и платья. Хоть его и отобрали…

Черт с ним. Будем работать с тем, что есть.

Я не могла сказать, что середина декабря на Золотом берегу была невероятно теплой, но точно отличалась от морозных ветров Астерии. Цветы, будто покрывало, до сих пор плелись у окна, удивляя своей свежестью и сочностью бирюзового цвета. Но сейчас я не могла оценить их красоту больше, чем крепость зеленых стеблей. Они отлично исполняли роль лестницы, которая спустила меня до самой земли.

Приземление на тернистую аллею скрыл небольшой куст, который рос под окном. В отличие от разноцветного богатства цветов, плетущихся по серым камням замка, он не мог похвастаться ничем, кроме остроконечных ветвей, торчащих в разные стороны. Одна из них чуть не угодила мне в глаз, пока я проползала за широкими спинами стоящих на страже воинов. Двое мужчин кутались в плащи и защищали от непрошеных гостей просторы королевского сада. Так как окно моей комнаты выходили прямо на него, Дрого лично поручил им следить, чтобы ни одна птица не пролетела без его ведома. Это была моя не первая попытка сбежать, и, увы, не последняя. Ловить девушку в черном плаще, ползущую по земле прямо к высоким стенам сада, стало обыденным развлечением для всей стражи замка. Им было велено ни в коем случае меня не убивать. Но спустя некоторое время стражники не могли скрыть свое недовольство. В их глазах я видела безумное желание перерезать мою тонкую шею и закопать тело где-нибудь в саду.

У Дрого был такой же свирепый взгляд каждый раз, как наши пути пересекались. Хуже него могла быть только Шу Ликин. Она, как его верная тень, полностью поддерживала капитана, и ее вид оказывался куда страшнее. Он говорил о том, что убийство было бы слишком малой карой для такой занозы в заднице, как я.

И все же, люди в Мондраде теплолюбивы и точно не будут в восторге от погони в морозное утро с инеем на голых ветвях.

Для меня же погода была просто идеальной, после ночлега в лесной хижине, зарытой по крышу в сугробы.

Если я выжила после холодных ночей в доме Рейхтага, то смогу и здесь. Только бы добраться до порта.

Я ползла все дальше и дальше, приближаясь к заветной цели. Стена вокруг дворца выглядела достаточно высокой. Перелезть через нее ― значило выдать свое местоположение, но выйти через парадный вход ― не лучший вариант. Я двигалась среди неизвестных мне растений, которые в голом виде отчетливо напоминали Астерию. Заветная стена приближалась с каждым дюймом. Ее кирпичная кладка уже была на расстоянии вытянутой руки, когда я невольно замерла, услышав знакомый шелест крыльев. Серебряные перья блеснули на солнце и опустили ястреба прямо на плечо. Я чертыхнулась, понимая, что побег раскрыт, и у Хакима снова будет отличный повод повеселиться.

– Надо отдать тебе должное, Кейт. Никогда бы не подумал, что женщины могут быть настолько упрямы, ― сказал он, медленно шагая по аллее сада.

Хаким был недалеко. Всего в метре от меня. Сложив руки за спиной, он словно просто прогуливался и случайно заметил черную макушку среди голых ветвей. Я ненавидела серебряно-крылую птицу не меньше ее владельца. Хотелось сунуть ястреба в мешок, но гуманное воспитание не позволяло такую жестокость.

Впрочем, жаркое из тебя получилось бы довольно вкусное, умей я готовить.

Наши взгляды встретились. Птица словно прочитала мысли и больно клюнула в нос. Проклятья сорвались с языка и коснулись черной дымки. Ястреб рассеялся в ней, будто его и вовсе не было, что еще больше вывело из себя.

– Предпочитаю называть это целеустремленностью, ― ответила я Хакиму. ― Буду тебе очень признательна, если ты молчаливо продолжишь свою прогулку и сделаешь вид, что никого здесь не видел.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– А ты же знаешь, что я не перестану пытаться.

Тяжелый вздох вырвался из груди Хакима прежде, чем он с упреком произнес:

– Кейт, это глупо. Золотой берег, конечно, не дом тебе, но здесь ты в безопасности.

Я подорвалась с земли и с вызовом уставилась на Хакима, гордо возвышаясь над черными ветками кустарника ежевики. Хаким лишь изогнул бровь, будто говоря: ― «это тебе не поможет». Смешок вырвался из моей груди, будто отвечая ему: ― «я буду пытаться до тех пор, пока вам самим не надоест ловить». Нас прервали тяжелые шаги, которые очень быстро приближались.

– Кейт! Хаким! Какого черта вы тут делаете?! ― раздался грозный голос Дрого за нашими спинами.

Сегодня он пришел без своей тени, но с двумя стражниками, которых я недавно видела в саду. Похоже, они увидели Хакима и решили не терять зря времени, доложив обо всем капитану. Вид у них был весьма подавленный, словно им сильно досталось за то, что за мной не уследили.

– Если бы не твоя чертова татуировка, Хаким, я была бы уже далеко отсюда.

– Если бы не он, ― вмешался Дрого, ― я бы с удовольствием свернул твою шею, Кейт.

– Король не позволит тебе это сделать, ― сказала я, вздернув подбородок.

– Ты видишь Вольдемара здесь? Вот и я нет.

– Руби. Буду только рада.

Я не выдержала и подставила шею. Дрого замялся. Это было предсказуемо. Вывести капитана из себя оставалось моей основной задачей, с которой я справлялась лучше всего. Чтобы закрепить успех, мне хватило смелости добавить:

– Если не желаешь воплощать свои угрозы в жизнь, тогда прояви уважение и не мешай Владычице огня прогуливаться по чудному зимнему саду!

– Все! Мое терпение кончилось! ― прорычал Дрого и грубо схватил за руку. ― Идем к королю! Пусть он сам решает, что с тобой делать.

Хаким молчаливо наблюдал, пока меня тащили в сторону замка. Уголки его губ поползли вверх, когда мои когти разодрали в кровь пальцы Дрого.

– Тяжело ему будет с ней, ― произнес Хаким.

Он продолжил насвистывать знакомую лишь ему мелодию, когда прошел мимо стражников, чем сильно удивил обоих. В это время мои проклятья рассекали воздух, будто огненные стрелы. Они пытались попасть в цель, но разбивались о ледяную стену, которую воздвиг между нами Дрого. Он был неприступной крепостью, которую я бы с удовольствием сожгла своим пламенем, если бы только могла. Дрого тянул по холодным коридорам и даже не оглядывался, чтобы посмотреть, как я там ― за спиной. Впрочем, мне совсем скоро надоело тащиться за ним, будто собака на убой. Я гордо двинулась вперед и обогнала его, тем самым заставляя отпустить мою руку.

Может король согласиться и наконец избавит нас от общества друг друга.

Я сделала крутой поворот в коридор, который вел к личным покоям короля. Нас опережал звук шагов. Он эхом разносился среди величественных стен замка. В глазах стражников отражалось спокойствие, даже когда я настежь распахнула дверь. Они будто знали о нашем приходе, так же, как и король, который не обратил на мое появление никакого внимания. Его задумчивый взгляд был сосредоточен только на карте. Она раскинулась на столе в самом центре вызывающе богатой комнаты. Золотые драконы, будто живые, смотрели на меня с упреком, сидя на каменных выступах. Я отвлеклась на их чешуйчатую кожу. Она словно щетинилась от взгляда и казалась живой. Хотелось коснуться ее и удостоверится в своих предположениях, но голос Вольдемара спугнул все мысли.

– Дрого, выйди! ― произнес король.

Капитан ничего не ответил на столь грубый приказ. Я почувствовала лишь поток воздуха, хлынувшего мне в спину, как только дверь с грохотом закрылась.

– Подойди, Кейт, ― продолжил Вольдемар удивительно спокойным голосом.

Он протянул свою руку, будто предлагая ему довериться. Ненавистный для меня перстень до сих пор украшал костлявый палец. Я бы с удовольствием лишила короля всех конечностей, если бы он хоть на минуту утратил дар речи.

– Подойди, ― повторил Вольдемар свой приказ.

На этот раз его голос словно натянул невидимые нити. Они дрогнули и потянули меня как марионетку к своему хозяину. Я молчаливо пошла вперед, старясь слушать свое сердцебиение, а не злость, которая зарождалась внутри и рвалась на свободу.

– Что ты видишь? ― неожиданно спросил король.

Его рука указала на карту. Она раскинулась на столе, который грубо упирался мне в бедро. Хотелось отойти, но ноги будто приросли к полу.

– Вижу тюрьму, ― ответила я. ― Обширную клетку, если вам так будет угодно.

Молчание возникло между нами и было похоже на край пропасти, который собирался вот-вот обрушиться. Земля под ногами готова была утащить нас за собой. Король решил ухватиться за последнюю возможность переманить меня на свою сторону, как за спасательную ветку. Его обеспокоенный взгляд мог задеть любого, но только не меня. Я не верила ни единому слову короля, хоть и почувствовала, как сжалось сердце в тугой ком от его слов:

– А я вижу королевство, которое распахнуло свои объятия всем нуждающимся. Оно научило существовать их в мире даже тогда, когда они с удовольствием бы перегрызли друг другу глотки.

Король будто ждал мой недоверчивый взгляд и, когда увидел его, то продолжил:

– Видишь ли, Кейт, гонения друидов из земель Астерии остро отразились на жизни в Мондраде. Мы не желали их здесь видеть, но приняли. Люди не хотели знать о магии, но смирились с ее существованием. Дабы был порядок, Золотой берег, Волчий хребет, Блуждающую равнину и Орлиный утес поделили между четырьмя кланами: людей, ведьм, друидов и чернокрылых. Нам пришлось не учитывать Призрачную пустошь севера, так как духи что там обитают, слишком важны для людей и не желают менять свое местоположение.

– И что же в них такого важного?

– Это призраки умерших, которые могут как погубить, так и помочь с самыми важными вопросами твоей души.

– Это они рассказали обо мне?

– О тебе мне рассказал Брайс. Духи лишь подтвердили его слова. Бедный ребенок желал мести, я же увидел в его предложении гораздо больше, чем удовлетворение таких низменных чувств.

– Конечно, куда ему до жажды власти и тщеславия? ― спросила я, не удержавшись от сарказма.

– Очень жаль, что ты так думаешь, ― ответил Вольдемар с горечью в хриплом голосе.

Король дотронулся до шероховатой глади карты, словно это было его любимое дитя. Он видел в ней то, что я никак не могла разглядеть. Возможно, даже не пыталась. Для меня Мондрад был чужим, и ненависть к нему росла сильнее с каждым днем. Его земли, люди, замок; от всех веяло холодом. Какая бы ни была здесь теплая погода, даже беды в Астерии казались мне теплее.

Рука короля тяжелым грузом легла на мои горячие пальцы. Взгляд Вольдемара пронизывал насквозь, когда он произнес:

– Кейт, неужели ты не хочешь вернуть друидам то, что принадлежит им по праву? Разве не желаешь создать место без ненависти, вражды и кровопролития?

– Вы не первый, кто предлагает мне перестроить мир, ― холодно ответила я. ― И все они не желали марать своих рук; лишь оставаться в тени, пока я проливаю кровь невинных. Мондрад ничем не лучше Астерии, но если последняя мой отчий дом, то ваше королевство для меня абсолютно ничего не значит.

Я отдернула руку в тот момент, когда тень злости мелькнула в оскорбленном величии короля. Мне показалось, будто солнце померкло, и драконы ожили. Их свирепые взгляды холодили кровь. Дружелюбие Вольдемара полностью испарилось. Ему на смену пришли неподдельная ярость и слова, которые просочились сквозь воздвигнутую мной защитную стену:

– У тебя нет ничего, Кейт, что ты бы могла назвать домом! Родители сгорели, бабушка от тебя отказалась, а Чаннинг.... Да, Кейт, мне известно и о нем! ― громко произнес король в ответ на мое удивление. ― Думаю, в Мондраде каждый из мужчин во многом превосходит его. Взять, к примеру, Дрого…

– Чаннинг стоит сотню таких, как он! ― взорвалась я.

Это было последней каплей. Крик эхом разнесся по комнате, заставив стены содрогнуться. Ненависть возрождалась внутри, будто зажженный порох. Адское пламя питалось моими чувствами и становилось сильнее. Я чувствовала, как тепло растекается по венам, и дверь с треском распахнулась.

– А вот и ваш блестящий воин! ― крикнула я, указывая рукой на Дрого.

Он крепко сжимал свой меч, который был направлен в мою сторону.

– Капитан готов убить Владычицу огня прямо у вас на глазах.

– Не смей! ― приказал король Дрого.

– Если казнь отменяется, разрешите удалиться прочь в свою комнату, ― продолжила я и вышла за дверь, стараясь не бежать.

Быстрый шаг говорил об обратном. Невыплаканные слезы душили, пока стук сердца заглушал все вокруг. Король затронул то, о чем я не хотела говорить, но постоянно думала. Он напомнил о Чаннинге. Воспоминания о нем были для меня тем сокровенным, что я бы никогда и ни на что не променяла. Вольдемар напомнил и о другой стороне жизни ― мечтах, где солнце всегда ясное, а смерть ― всего лишь пустой звук и не ходит каждый день по пятам. Где мы с Чаннингом живем на краю леса. Двое сорванцов бегают вокруг и называют нас папа и мама. Видения разбились вдребезги об Звентибальд, Мондрад и Вольдемара.

Будь он проклят! Все они!

***

Дрого хотел броситься следом, но король остановил его прежде, чем тот успел сделать хоть шаг.

– Оставь ее, ― произнес Вольдемар. ― Хаким отлично справиться и без твоего участия.

– Ваше Величество при всем уважении…

– Тебе стоит замолчать и послушать своего короля, ― закончил за него Вольдемар. ― Ты мой лучший воин, а она оружие. Надеюсь, ты понимаешь, к чему я сейчас веду.

В ответ брови капитана сошлась на переносице. Он понял, о чем идет речь, но не поверил собственным ушам. Король предлагал ему то, что Дрого не в силах был исполнить. Капитан колебался. Король решил точнее выразить свою мысль:

– Я сделал тебя командиром армии за невероятные заслуги, и удивительную способность владеть любым оружием. Так докажи, что молва о тебе не пустые слова, а слава не придумана одиноким пьяницей в подворотне.

– Вы забываете о том, что Кейт ― женщина.

– Значит, владеть ей тебе будет вдвойне приятней, ― ответил король.

Дрого с удивлением глянул на человека, которого знал не один год. Его приказы не всегда нравились капитану, но они никогда не касались его личной жизни, что полностью устраивало. Не то чтобы он не любил женщин. Скорее наоборот. Капитан перепробовал их большее количество. Но Кейт была совершенно иной. Нрав девушки раздражал капитана с того самого дня, как она очнулась и вышла на палубу «Адаманты». Уже тогда Дрого понял, что Кейт ― большая проблема, которую решать ему совершенно не хотелось.

– Вы подписываете мне смертный приговор, ― сказал капитан.

– Или удачный брак. В любом случае, это приказ, и я не потерплю измены.

– Зачем вам все это? ― спросил Дрого, надеясь раскрыть план короля и найти лазейку для своего спасения. ― Кейт не может ослушаться вас. Вы можете приказать девушке что пожелаете, и она будет вам во всем послушна.

– Страшен зверь не тот, что сбежал, а тот, кто, скрываясь за пеленой послушания, молча съедает всех твоих овец, ― ответил король и тяжело вздохнул.

– Чем может быть опасна простая девушка?

– Женское коварство не имеет границ. Ты еще молод, Дрого, чтобы об этом знать. Но уверен, что с этим оружием даже тебе не справиться.

– Женщины слабы, ― не согласился с ним Дрого.

– И в этом их сила, ― ответил король.

Он махнул рукой, демонстративно заканчивая разговор. Капитан без лишних слов покинул комнату и остался при своем мнении о том, что женщине никогда его не победить. Ни Кейт. Не какой бы то ни было.

***

Простыни были мокрыми от освободившихся слез в отличие от щек, которые успели уже высохнуть. Я лежала на своей кровати и глупо рассматривала узоры на белом полотне потолка. Они немного отличались своим бледным цветом, но прекрасно подходили для расслабления тела, но не мыслей. Паршивое чувство не отпускало. Хотелось зарыться с головой в одеяло и забыть о проблемах, но они были в состоянии найти меня и вытянуть за ногу даже из ада. Хотела умереть на Змеином холме, но не удалось. Ад не принял свою королеву и вернул обратно.

Даже здесь я облажалась. Хороша Владычица огня…

– Кейт, ты здесь? ― неожиданно раздался голос Хакима.

Он стоял за дверью и не решался войти. Желание видеть его отсутствовало напрочь. Я ничего не ответила, а лишь сильнее зарылась носом в одеяло. Вдруг мое внимание привлекло что-то мягкое. Оно терлось о выглядывающую из-под простыни руку. Я подняла голову и увидела кота. Он умиротворенно мурлыкал свою песню. Черная шерсть животного была мягкой и успокаивающей. Я не выдержала натиска пушистого зверька и сдалась.

– Войди, ― сорвалось с губ.

Дверь скрипнула, и звук шагов наполнил просторы комнаты. Кровать прогнулась под тяжестью, на которую кот обратил внимание первым. Животное вальяжно прошлось по белым простыням и, превратившись в дымку, вернулось на свое место на руке Хакима.

– Вижу, разговор с королем не удался, ― сказал он, пряча татуировку кота под рукав туники.

Я резко села и уставилась на него со всей злостью, которая хотела высвободиться.

– Хаким, помоги мне сбежать!

– Ты знаешь, что мне это не под силу. Если я помогу тебе, Кейт, то придется бежать с тобой, но здесь уж слишком хорошо кормят.

– Тогда проваливай! ― крикнула я и снова зарылась с головой в одеяло.

Тяжелый вздох вырвался из груди Хакима, прежде чем он спокойно произнес:

– Я не враг тебе Кейт, а всего лишь попутчик.

Когда ответа не последовало, он добавил:

– Это все из-за него? Как там его? Чаннинга?

Удивление было малой долей того, что выражало мое лицо, когда я снова села и уставилась на своего гостя.

– Откуда ты… ― слетели слова с моих уст, как вдруг воспоминания напомнили об очень важной детали. ― Тот дракон в комнате. Он был словно живой.

– Я часто подслушиваю разговоры короля. Статуи, которые украшают каменные выступы, очень мне в этом помогают. В них удобно скрыть своего дракона, которого я нарисовал на теле много лет назад.

– Ты сам создаешь рисунки?

– Да, но я хотел бы услышать ответ на свой вопрос, ― сказал Хаким, и, увидев мою вызывающе изогнутую бровь, добавил: ― Понял. Разговора по душам не выйдет.

– И много у тебя их? ― спросила я, имея в виду татуировки, чтобы лучше узнать, что еще от него можно ожидать, а не из-за простого интереса.

Враг остается врагом, как не назови…

– Достаточно, ― проницательно ответил он, ― но если ты пригласишь меня в свою постель, то сможешь рассмотреть их всех, даже самые миленькие. Они спрятаны под....

– Достаточно, ― перебила я Хакима и стукнула кулаком по плечу.

– Ты снова улыбаешься. Это хорошо.

Хаким был прав. Я и не заметила, как мои губы изогнулись в легкой улыбке. Мне было легко с ним, что очень сильно пугало. Привязанность к людям оставалось слабостью, которую многим удавалось отлично использовать против меня. Хаким хоть и душил любую возможность вырваться на свободу, но в то же время отлично поддерживал и не давал пасть духом, при этом держась на безопасном расстоянии. Наша игра в кошки-мышки продолжалась. Каждый хотел перетянуть другого на свою сторону.

Хорошо… Будь по-твоему. Поиграем…

– Я скучаю по нему. По Чаннингу, ― сказала я, разыгрывая сомнения, что видения с кораблем были правдивы. ― Вряд ли он отправился за мной…

– Я бы именно так и сделал…, ― неожиданно ответил Хаким, удивляя меня еще больше.

Скорее пугая… Где-то я облажалась и перегнула палку. Опять.

Увидев, как я попятилась, он поспешил добавить:

– …Если бы ты была моей женщиной. Но поскольку мы с тобой всего лишь друзья, то я не собираюсь делать ничего, даже с этой стороны Айдарского моря.

– Лишь развлекать меня черным котом, ― с улыбкой ответила я Хакиму.

– Видишь ли, Кейт, ― начал объяснять он, ― ты единственная настоящая, живая, а не ходишь с каменным лицом словно статуя. Капитан и Шу Ликин истинные воины. С ними невозможно разговаривать по душам, пока Дрого не напьется, а она не сыграет на своей любимой цитре. В остальных случаях они не понимают даже шуток, каждый раз пытаясь снести мне после них голову.