Текст книги "Восходящее солнце Астерии: Гора Диюй"

Автор книги: Наталья Федюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Старый засранец! Подносит мне капли, чтобы не умерла! ― буркнула Маргарет.

Я напряглась. Хотелось сказать: «Но ведь ты же их принимаешь». В любом случае, они не правы. Как и всегда. Возможно, Рейхтага не заботило, что происходит с людьми, которые уже коснулись источника по ту сторону. Или же он намеренно зачаровал воду. Почему? Да черт его разберет. Он жил для того, чтобы защищать завесу, но она пала. Смысл жизни пропал. Рейхтаг всегда был немного на грани.

– И где нам теперь его искать?

– Кейт, говорю же, сейчас не об этом надо думать, ― буркнула старушка.

– А о чем?! …Твою ж мать!

– Пап? Мам? ― послышался в углу шепот Эпоны.

Монстр стоял на пороге и уродовал свой оскал. Видимо, это должна была быть улыбка, но не получилось. Его руки вились лозой, а рога сбивали шаткую лутку вместе со стеной.

Вот и наш первый бой. Как же я соскучилась.

Глава 3. Перекресток судьбы

― Говорил же десять золотых, а здесь пять! ― возмутился Актон, мельтеша своим вставным глазом в разные стороны.

Волосы старика торчали над ушами, словно удлиняя их и отвлекая от лысины на макушке. Бородка была разделена на две короткие косички, а в зубах зажата дурно-пахнущая сигара, дым которой застилал серой пеленой половину лица. Механическая нога скрипела в такт бурчания своего хозяина и отвлекала от кривого горба.

– Послушай, я даже не знаю, что ты принес, ― произнес лавочник и с подозрением посмотрел на странную штуковину на столе.

– Это мое новое изобретение, глупый человечишка! Оно вызывает дождь.

– Тише-тише, ― шепнул лавочник и осмотрелся по сторонам. ― Ты ведь знаешь, как друиды не любят, когда вмешиваются в законы природы. ― Будет сложно его продать. Даю три и разойдемся.

– П-ф-ф. Нет уж!

Актон забрал изобретение и спрятал его под плащом.

– Тогда проваливай! Честное слово, с каждым годом ты становишься все невыносимее.

– Благодарю. Стараюсь, как могу.

– Иди уже!

Изобретатель вышел из пыльной лавки и направился через дорогу к ржавой повозке. Вместо лошади ее вез здоровяк, который прятал клыки и острые уши под капюшоном плаща. Только изредка можно было рассмотреть серую кожу со шрамами и изображение древних рун на щеках, как и злость в изучающем каждого прохожего взгляде.

– Сегодня не наш день, Крамкалаг. Надо уходить, пока…

Актона отвлек шум. Стена второго этажа разлетелась вдребезги. Людей от обломков спасли корни, которые расплелись сеткой над их головами. Первыми увели детей. Они успели спрятаться до того, как лианы вырвались на солнечный свет, крепко сжимая Маргарет. Вслед за старушкой показался монстр. Адское пламя побежало по его следам, но даже не подпортило толстую шкуру. Искры не причинили вреда тому, кто сам побывал в лапах Арауна. Я попыталась освободить Маргарет с помощью когтей, но кошачья ловкость заржавела за безоблачные годы в лесу. Монстр откинул меня свободной рукой-лианой и впечатал в соседнюю крышу.

– Стоило чаще самой охотиться, а не поручать это Джерарду и Чаннингу.

Спина болела, словно ее переломили напополам.

– Ты в порядке? ― крикнул муж.

– Разумеется! А когда я не была в порядке? ― последнее уже сказала тише, но была уверена, что он услышал каждую саркастическую ноту в голосе и успел представить, как демонстративно закатываются мои глаза.

Чаннинг бросился на рогатое чудовище. Сын зашел с другой стороны. Надо было отдать Маргарет должное, даже когда старушку крепко сжимали лианы, она продолжала держать корни под контролем. Эпона тем временем пряталась в обломках комнаты. Дочь боялась и жалела, что не в силах помочь. Сейчас я понимала ее как никогда. Взгляд метнулся на людей. Они затаили дыхание. Как бы Верховной друидов не угрожала опасность, но никто не спешил вмешиваться, по их мнению, в природный ход вещей. «Если это случилось, то так надо. Если ей суждено умереть, она умрет. Это не мое дело. Меня это не касается». Ладно изобретатели. Они не от мира всего. Но друиды… Такого я от них не ожидала. И снова безразличие. Люди не меняются, и все равно хотела спасти. Не их так себя. Чаннинг полетел на дорогу. Джерард продолжил борьбу в одиночку. Лицо Маргарет побледнело. Лианы сдавливали все сильнее. Я не могла стоять в стороне. Не умела. Когти впились в кожу. Кошачий взгляд замедлили время для прыжка. Я оттолкнулась и перелетела на корни, заскочила на спину зверя, схватила за рога и собиралась пройтись когтями по шее. Острые концы замерли всего в дюйме от кожи. Это был шанс. Один.

Давай!

В голове мелькнули слова старушки: «Это вернувшиеся жители…».

Так нельзя…

Чудовище ощутило тяжесть на спине. Лианы бросились на меня, чтобы скинуть на землю. Под удар подставился Джерард. Юный волк отлетел к Эпоне. Мне же хотелось найти другой вариант. Меня услышали. Грозовые тучи затянули небо в один миг, и начался ливень. Казалось, плохая погода отличный рассадник для заразы, но нет. Монстр замер. Его взгляд устремился ввысь, а по щекам потекли слезы. Они смешивались с тяжелыми каплями дождя. Я спрыгнула на корни. Лианы разжались, освобождая пленницу, и она могла бы порадоваться, но тогда бы ее не звали Маргарет. Напряженные скулы выдавали разочарование. Опять я что-то сделала не так. Можно было догадаться, что старушка никогда не будет довольна тому, что ее правнуки выжили, что дождь смоет следы крови на наших руках, что еще одну битву мы выиграли. Но я ошибалась. Ее злость отчасти была направлена на меня, но больше досталось изобретателю. Корни спустили нас на землю, когда монстр полностью исчез, а на его месте оказался простой житель. Он растеряно смотрел на Верховную, а она сквозь белую пелену.

– Схватить их и запереть! ― послышалось сквозь раскаты грома.

Чаннинг оказался рядом, как и Джерард, но от приказа пострадали другие двое. Старец и великан, который кутался в плаще, словно в накидке-невидимке.

– А теперь друиды решили вмешаться, ― буркнул Чаннинг, наблюдая, как корни оплетают пленных.

– За что ты их? ― удивленно спросила я.

– Они вмешались в законы природы, ― ответила Маргарет властным тоном, словно королева грязным крестьянам.

Я не сразу поняла, о чем речь, но сквозь шум дождя услышала разговоры. Во всем винили изобретение, которое друиды тут же прибрали к рукам.

– Оно вызвало дождь, ― шептали другие.

– А теперь объясни, чего на меня злишься?

Маргарет замерла. Эпона вышла из лавки как раз в тот момент, когда буря разразилась не только в небе.

– Ты пожалела монстра, а не свою родственницу! Нам не нужна в городе очередная чума!

– Даже не хочу ничего объяснять.

– Как и всегда.

– Отлично. Так расскажешь, в чем эти двое провинились, кроме того, что спасли нам жизнь?

– Даже не хочу объяснять, ― вернула мне те же слова Маргарет и пошла вслед за своими людьми.

– Заноза в заднице!

Я сжала кулаки, но спрятала когти. Обвинения были не совсем правдивы. У меня было много причин не спешить убивать. Хоть Чаннинг не смотрел на меня с осуждением, а вот Эпона… Она оказалась в бешенстве.

– Почему мне никто не сказал?! Кто она мне?! Бабушка?! Нет. Прабабушка?!

– Послушай…

– И когда вы собирались сообщить?! А ведь она права! Я видела, как ты замешкалась! Ты выбрала монстра, а не ее!

Не стоило говорить, что жертва обстоятельств сейчас стоял рядом и ловил щеками каждую каплю, как и колкие слова моей дочери, словно пощечины.

– Ох, поверь, с ней все было бы хорошо. Я хорошо знаю Маргарет, чтобы сомневаться в ее способности к выживанию.

– А отец?! Брат?! О них ты подумала?!

– Они умеют исцеляться. И потом. Джерерд был на войне задолго до твоего рождения.

– И это все, что ты можешь сказать?!

– Эпона, хватит, ― вмешался Чаннинг, но пожар разгорался с новой силой.

– Мы не убийцы, ― постарался вразумить сестру Джерард.

– А он убил бы!

Дочь указала пальцем на жителя, который краснел, бледнел и просто отвел взгляд. Сегодня кладбище Гластонгейта украсит еще одна могила. Я видела по глазам, что мужчина не сможет жить с такой правдой. Он повернулся и скрылся в толще воды, а у меня не осталось сил предотвратить неизбежное. Было больно смотреть, что причиной стала дочь. Что она не понимает. Таких вернувшихся в городе десятки, а может и сотни. Даже Миори… Даже она… А Чаннинг? Я не знала, подействует ли эта зараза на него или обойдет стороной. Много «но» и мало ответов. Убийство ничего не решило бы, а теперь мы знаем, что отмеченные Арауном боятся дождя, что немного объясняло засуху, которая сжигала не только листья, как осень, а целые поля. Мое замешательство подарило возможность найти другой способ. А еще стоило поближе познакомиться с заключенными. Столько всего хотелось сказать, что решила промолчать. Снова.

– Ты думала о нас? ― вновь спросила Эпона со слезами на глазах.

– Я только и делаю, что думаю… Куда ты?!

– Знакомиться с прабабушкой!

Хотелось остановить ее, но Чаннинг отвлек от дурных мыслей.

– Пусть идет. Маргарет не причинит ей вреда и потом, она достаточно умная, чтобы разобраться во всем сама.

– Ты забыл про кольцо?

– Вернемся к нему позже.

Мокрый нос коснулся моей руки. Я прошлась пальцами по мягкой шерсти на холке. С каждым годом спорить с ним становилось все тяжелее. Он всегда знал, как меня успокоить.

– Я прослежу за ней, ― вмешался Джерерад. ― Хоть Маргарет и может защитить, но сейчас с ней не безопасно.

– Удачи, ― успела пожелать я, прежде чем сын скрылся в толпе. – Вот мы и снова одни.

– Как в старые добрые времена. Не переживай, с ними все будет в порядке.

***

Доки гудели от количества нахлынувших людей, словно неспокойных волн на гордые утесы. Корабль из Поднебесной до сих пор разгружали моряки. Они так и норовили припрятать в кармане хоть кусочек андалийской руды, если бы только за это не последовало бы наказание. О пытках короля Кондрата ходили разные слухи. Одни красноречивей другого. Тем более что королева ждала ребенка, а ее мужу стало скучно сидеть просто так. Бесценная руда позволяла ему подготавливать к битве всех воинов. Астерийцы платили за нее изобретениями, но еще не началась война. Мирная жизнь пролетала с трактирными шуточками и очередными реками вина. Рыцарей становилось больше, но им тоже было скучно, а крестьянам приходилось все это содержать. Кондрат считал, что не стоит забывать о военном деле, отчасти из-за того, что ждал возвращения Кейт.

Если она потребует корону, я буду защищаться.

Кондрат сжал живую руку и ощутил всю власть, которая насытила кровь и заколола на кончиках пальцев. Никто до сих пор не знал, какая в ней скрыта мощь. Король надеялся на это. Магия звала покорять новые земли, но Оливия крепко держала его в узде. К счастью, жена осталась во дворце под присмотром голема, с которым приходилось считаться даже королю. Сам же Кондрат решил лично проследить за разгрузкой товара.

– Мы почти закончили! ― крикнул капитан.

– Отлично. Можем выдвигаться обратно.

– Но наши люди устали, ― вмешался Бернон.

– От чего? От пышных женщин и исхудалых бутылок виски? Я сказал, выдвигаемся.

– Есть, мой король.

Бернон кивнул и вернулся к своим людям. Кондрату хотелось выть от тоски. Его взгляд устремился мимо парусов на море. Сердце желало войны. Даже железная рука чесалась. Надоело слушать Оливию и решать, какой будет пить чай. Быть королем оказалось очень уныло, когда не любишь страну, а предпочитаешь пытки и кровь. Каждая тренировка с солдатами добавляла им новые увечья, но за достойную плату они готовы были их сносить с гордо-поднятой головой. Жестокость проявлялась в каждом взгляде Кондрата. Ему надоело, что в глазах Оливии он отошел на второй план. Первым стал драгоценный ребенок, которого она так ждала и любила.

Черт возьми, а как же я? Где моя губительница душ? Она превратилась в ходячее пироженное, которое только росло и растекалось от жары на подушках! Перестала присутствовать на пытках. Ей стало все равно, чем живу я! Надоело!

Кондрат зажмурился и тяжело вздохнул. Когда глаза открылись, в толпе мелькнул знакомый силуэт.

Наемница? Как ее… Шу Ликин! Точно! Но что она здесь делает?

Король кивнул стражнику и приказал ее найти, чтобы пригласить к нему, но вежливо.

Хотя…

– Забудь. Я сделаю это сам. Пора размять свои дряхлые от дворцовой жизни кости.

Кондрат с кошачьей ловкостью перепрыгнул через перила, растрощив их железной рукой, и скрылся среди моряков. Среди душного извилистого дыма. Хищник почувствовал свежую кровь.

***

– Спрячься. Проверю, что впереди. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание, ― прошептала наемница.

– Подожди, ― Миори обхватила ее запястье, но не пальцами.

В тени капюшона она прятала лицо, которое перестало радовать бархатной кожей, а превратилось в сплетение ветвей. Выросли клыки, и волосы стали цветами. Такими же белыми, как и эвкалипт, который радует нежностью даже осенью. Ноги-корни продолжали плестись в грязи.

– Не бойся. Я тебя не брошу.

Шу Ликин дала слово Хакиму.

– Да! Также, как и этот червь?! Ненавижу его!

Миори фыркнула.

– Он по-разному понимает слово «помоги».

– Как и «ты чертов придурок». Хаким просто ушел!

– Таков он есть, ― ответила наемница. ― Тем не менее, он поговорил с Дрого, и вот я здесь. Может, ему просто тяжело тебя такой видеть?

– Он сказал, что мне не нужны твои проблемы. Поезжай в Гластонгейт и верни все, как было.

– Что было? ― послышался голос Кодрата в толпе. ― Ох, защити нас Ноари!

– Неужели ты в это еще веришь?

Наемница усмехнулась, а Миори поспешила спрятать от короля лицо.

– Подожди, ― сказал он и подошел ближе. ― Кто это тебя так?

– А-а-а плечо! ― девушка согнулась пополам.

– Стоит торопиться, ― наемница помогла ей выпрямиться и направила к выходу (через порт к долине Павших воинов).

– Может, я смогу помочь?

– Да, Кондрат, если дашь транспорт. Ей срочно нужно в Гластонгейт.

Шу Ликин прикрыла рукой плечо Миори, которое светилось. Это было видно даже через грубую ткань плаща.

– Но почему?

– Метка. Наш лекарь сказал, что такую ставили друиды на жертве владыке подземного мира, а если вспомнить, что с ним произошло, то стоит вернуться к началу, и все выяснить. Так ты поможешь?

Кондрат потупил взгляд. С одной стороны, он был рад, что опять сможет стать в первые ряды. С другой ― не хотелось пускать заразу в Астерию.

Как же поступить? Выгнать или помочь?

– Кондрат?! ― поторопила Шу Ликин.

– Для вас ― Ваше Величество.

Король выпрямился, подняв подбородок и сложив руки за спиной.

– А это еще что?

Он увидел мальчика в маске, разрисованной кровью. Юнец прыгал по докам и пугал прохожих. Даже получил подзатыльник от одного моряка. Маска слетела и упала королю под ноги. Ее край утопал в вязкой грязи.

– Извините.

«Ничего», ― хотел сказать Кондрат, но не обратил внимания на юный шепот. Его привлекло изуродованное лицо наемницы. Она побледнела, из-за чего ожоги сильно цепляли взгляд, не давая возможности отвернуться.

– Ты знаешь, кому принадлежит маска? ― сухо спросил король.

Шу Ликин отвлеклась. Она словно вернулась на годы назад и встретила призрака. Того, кого не хотела называть. О ком, желала забыть всем сердцем.

– Лучше бы он умер, ― выдавила она из себя, словно капли яда. ― Мы были знакомы давным-давно. Если он жив, то на службе у правителя. Такими мастерами не размениваются. Он ксиоран ― полудемон, что значит, до головы и костей принадлежит своему хозяину.

– Что тогда он забыл здесь, в Астерии? ― послышался голос Миори.

– Шпион! Так я и думал!

Кондрат сжал кулаки, предвкушая новые пытки.

– Не спеши с выводами, ― осекла его Шу Ликин. ― Вы торгуете с Поднебесной империй, а значит, их правитель уже узнал о вас все, что ему было нужно. Но послать ксиорана… Должна быть иная причина, почему он здесь.

– Где ты взял маску?

Король спросил у мальчишки, который тут же постарел на десять лет.

– Мужчина в такой же маске дал мне ее и сказал носить, пока вы не заметете.

– Но зачем?

У Кондрата в голове не укладывалось, зачем воину так глупо раскрывать себя.

– Чтобы не там искали, ― ответила на немой вопрос Шу Ликин. ― Должно быть, он уже далеко отсюда.

– Но где? ― задумчиво нахмурился король.

– Видимо, все пути вновь ведут к Гластонгейту. Так ты поможешь? ― переспросила наемница, перекинув ветвь руки Миори через плечо.

– И да. И нет. Но думаю, мы сможем договориться. Нечужие ведь люди.

Шу Ликин недоверчиво изогнула бровь.

– Пойдем, ― поторопил Кондрат, теряясь среди толпы.

– Лучше бы осталась дома, ― прошептала Миори.

– И не говори, ― поддержала, думая о своем, Шу Ликин.

Глава 4. Притаившийся Тигр

Норинбург. Дворец Билатлейн.

Оливия мягко ступала по каменной дорожке сада в платье, сотканном словно из кровавой паутины. Полог юбки украшали черные цветы. Королева поглаживала налитый живот, не оборачиваясь на верного стража из глины. В отличие от нее, его шаги разносились гулом по коридорам замка, который взбудоражился как муравейник с воткнувшейся в него палкой. Оливия отстранилась от звона посуды, глупого трепа слуг и грохота начищенных до блеска лат. Тревога немного утихла, когда взгляд коснулся солнечных лучей, проскальзывающих между скульптур на витиеватую дорожку. Сад стал островком тишины. Здесь больше не распускались цветы и не журчали ручьем птицы. Среди серых стен замка поселилась семья скульптур: женщины, мужчины, дети и бездушные твари. Всех их сделала Оливия. Слепила из глины и вложила частичку себя. Своего желания вернуть бессмертие. Изысканная красота стала блекнуть. Начали появляться первые седые волоски, а кожа сохла без достаточного количества влаги. Щеки перестали быть безупречно фарфоровыми и обрели кривой загар. Раньше она не задумывалась об этом, но чем чаще Кондрат оставлял ее одну, тем сложнее было справляться со временем. Оно безжалостно хотело забрать назад те годы, которыми королева его одурачила. Статуи же оставались такими же. Непоколебимыми. Крепкими. Холодными. Оливия тяжело вздохнула и присела на скамью в тени расправленных крыльев льва. Голем занял свое место рядом, чуть не задев головой острые перья. Ребенок толкался в животе и отвлекал от грустных мыслей, но, тем не менее, подпитывал страх. Оливия не знала, как пройдут роды. Останется ли она жива, и каким будет ребенок? Будут ли у него крылья суккуба? Заберут ли его другие из клана Чернокрылых, если вдруг родится девочка? Сенамира сбежала с Брайсом. Никто не знал живы ли они, но почему-то Оливия верила, что эта парочка еще вернется. Не хотелось, чтобы это случилось на Йоль, когда предположительно должен был появиться наследник.

– Ваше Величество, король… ― не успел слуга озвучить с порога, как Кондрат вырвался на солнечный свет.

– Благодарю, я сам справлюсь. Ждала меня, женушка?

Правитель Астерии бросился к ее ногам, но Оливия отвернулась и сложила на груди руки.

– Разве так встречают своего короля? ― возмутился Кондрат, падая перед ней на колени. ― Привет, малыш. Твой папа…

– Оболтус и негодяй! Где тебя носило?! Опять проверял все портовые трактиры?! Еще не надоели дешевые шлюхи?!

– Зачем они мне, если в постели ждет сама королева? Кстати, почему ты не в постели?

Кондрат подмигнул жене.

– Бока болят от этих мягких подушек! Спать невозможно!

– Так убери их.

– Не могу! Спина болит! И персиков хочется! Ты привез или опять забыл?!

– Здравствуйте, Ваше Величество, ― сказала Шу Ликин, чем обратила на себя грозное внимание.

– Ты отправился за рудой и персиками, а привез с собой шлюх?! ― Оливия подорвалась с места, словно ночная фурия.

– Дорогая, ты разве ее не помнишь? ― он указал на наемницу.

Миори прятала глаза в полах капюшона, стараясь не выдать пальцы-корни и цветы вместо волос.

– Я королева! Я не обязана помнить всех твоих девок в лицо!

– Милая, тебе нельзя нервничать. Вспомни, в каком ты положении.

– А ты помнишь, идиот?! Убей их! ― приказ услышал голем.

Страж дрогнул. Мелкие камешки посыпались на дорожку, когда гора двинулась в сторону девушек. Шу Ликин вытащила из-за пояса кинжал и стала в защитную позу, словно могла справиться с камнем своей зубочисткой.

– Отзови его! ― крикнул Кондрат, подрываясь на ноги.

– Нет!

– Отзови!

– Не буду!

– А-р-р… ― Кондрат стал перед големом. ― Остановись! Тебе приказывает король!

– Но слушается он меня, ― Оливия ухмыльнулась, по-королевски выпрямившись, и тут же сжала зубы словно в тиски.

Страж откинул Кондрата как назойливую муху и продолжил путь. Статуя женщины с кувшином пошатнулась, когда на нее налетел правитель Астерии. Рядом зашевелился ящер. Чешуя, каменистые пластины, завибрировали и засветились изумрудами глаза. Язык щелкнул в воздухе раздвоенным концом.

– Это еще что такое? ― Оливия застыла, как и ее страж.

– Полагаю, привет из Гластонгейта, ― наемница перевела оружие на новую цель.

Монстр ощетинился.

– Схватить его, ― приказала королева.

Голем изменил путь, но ящер скрылся. Растворился в солнечных лучах и через мгновение появился за спиной Оливии. Она ощутила его холодные пальцы на шее. Они казались огромными. Словно каменные оковы на цепях. Вторая рука держала плечо.

– Не двигайтесь, ― прошипел монстр. ― Дайте уйти.

– Ты угрожаешь моей королеве?!

Лицо Кондрата потемнело, словно на него бросили тень.

– Только если не отпустите, ― ответил зверь, но тут же почувствовал холод в пальцах.

Призрачная дымка стала рябить и нарастать густым черным цветом, как и глаза короля.

– Никто не смеет угрожать моей жене! Слышал?!

Скверна притаилась между пальцев Кондрата и сорвалась с поводка. Тьма окутала зверя. Чем ярче становились черные следы на коже короля, тем сильнее задыхался ящер. Глаза-изумруды закрылись. Из горла вырвался крик. Скверна съедала каждую чешуйку. Оголяла мясо. Надкусывала кость. Магия в жилах Кондрата пугала Оливию. Она знала, на что способен ее муж, но делать это на глазах у других… Королева отошла от останков плоти, которые распадались во тьму, пока не остался только скелет, который рассыпался пылью. Король пошатнулся.

– Кондрат! ― крикнула жена.

– Я в порядке.

Это было далеко от истины. Нет, правителю не было больно. Тьма опьяняла его. Заставляла еще и еще черпать ее силы. Сделать больше глоток. Тянулась сладостью на языке и нежностью сквозь дрожащие пальцы. Кондрат хотел воспользоваться скверной. Растворить во тьме Шу Ликин, Миори, целый замок. Он чувствовал, что сможет сделать все, если даст себе волю. Каждый раз, призывая скверну, король жаждал продолжить альянс и раствориться в безумном соитии.

– Кондрат, останься со мной! ― крикнула жена, подобравшись ближе.

Она коснулась его холодной щеки и разогнала тьму в глазах, вернув им прежний цвет сапфиров.

– Он так и не избавился от проклятья? ― спросила Шу Ликин.

– Это не проклятье! ― прорычал Кондрат. – Это дар богов!

– Которым плевать на вас. Разве нет? Когда их заботила жизнь простых смертных? Мы как театр для них. Глупые куклы, показывающие представление.

Наемница не сложила оружия, но усмирила порыв. Сейчас важно было не это. Миори прижала руки к груди и испустила вздох, пошатнувшись. Девушка упала на статую каменой змеи. Полы плаща оголили ветвистые ноги и цветочные башмаки. Оливия испугалась. Она не понимала, зачем Кондрат их привел, как вдруг начала вспоминать наемницу.

Война разразилась так давно. Неужели снова?

– Откуда взялось ЭТО дерево в моем саду? И что это был за ящер?

– Не знаю, но думаю, что он тут давно. А если не нападал, то еще и с определенной целью.

– Думаешь, его подослала Маргарет?

– Не могу отрицать, ― сухо ответил Кондрат. ― В любом случае старушка давно уже хотела поговорить. Самое время наведаться к ней и выяснить, почему Гластонгейт вновь начинает бесить и навязывать Астерии магию.

Страж продолжал стоять, напоминая собой очередную статую сада. Миори смогла встать и тут же замерла. Многолетний камень оброс травой. На головах бездушных девушек распустились розы. Колючие ветви обплетали мужчин и вплетались лепестками в пальцы детей, словно пестрые букеты. Звери обрели зеленую шерсть, которая из-за росы сверкала алмазами на солнце. Вдоль дорожки плелась лоза с нежными цветами ― снежинками. Откуда не возьмись, в саду запорхали бабочки с перламутровыми крыльями, от которых рябило в глазах. Ветер закружил аромат и разнес его по всему дворцу, напоминая всем жителям о красоте. О жизни. Королева нахмурила брови.

– Ты испортила мой сад!

– А мне кажется, он стал лучше, ― ответила наемница с улыбкой.

***

Поднебесное царство.

Евнух спешил по коридорам дворца мимо шепчущихся наложниц. Все готовились к празднику Луны. Даже служанки стояли в стороне и обсуждали, как в городе скоро встретятся правители пяти царств и сядут за один стол, чтобы почтить своим присутствием середину осени. Девушки выбирали лучшие шелка и шпильки, украшенные бусинами, наносили на кожу душистые масла и закупали расписные веера в надежде приумножить честь семьи выгодным замужеством. Мужчины же наоборот надеялись, что встреча царств не произойдет. Им не нравилось прибытие в город такого количества военнослужащих и чиновников. Отцы хотели спрятать дочерей, а мужья жен, но этим бы высказали не уважение Луне и общему семейному празднику. Раньше его встречали без многочисленных гостей, пока правитель не решил изменить традиции.

Поднебесное царство находилось на западе земель Цзиньлун, которые растянулись в виде дракона, лежащего на камнях и греющего чешую под косыми лучами восходящего солнца. Город правителя находился в хвосте, что Хенг Вею никогда не нравилось. Он собирался это изменить. В скором будущем. Праздник Луны лишь подтолкнул сделать шаг. Другие правители послушались.

Евнух прошел между статуями тигров через ворота Небесной мудрости и вошел во внутренний двор дворца Белого тигра. Здесь находились личные покои правителя. Это было заметно по количеству воинов. Их грудь скрывалась под металлической пластиной, а наплечники были похожи на чешую. В шлеме имелся разрез для глаз, но он был не виден из-за маски, с выведенными на ней демоническими контурами. Они словно не дышали. Не жили. Не существовали в нашем мире, а были родом из тьмы. Самых глубин проклятой бездны. Евнух ощущал ее на коже холодом каждый раз, когда проходил слишком близко. Словно призрачный меч заносился над головой. Дверь разъехалась по сторонам, и служащий забыл о приличиях. Он ворвался в комнату без оглашения своего присутствия. Бородка с острым концом не переставала мельтешить на фоне синего платья с обезьяной на груди. Евнух преломил колени, извиняясь за опоздание.

– Можешь, встать. Помоги примерить одеяние, ― Хенг Вей махнул рукой в сторону шелкового халата, растянутого полотном на золотых опорах.

Ткань казалась гладкой словно лед, сковавший озеро до берегов, и почти неощутимой на коже как ветерок, который заглядывал в неприкрытые окна. Солнечные лучи заходили в комнату, словно званые гости. Они гладили белого тигра на полотне, который был только на тон теплее дикого зверя. Его лап касались волны бескрайнего моря, сам же он сходил с гор. Солнце сплеталось с луной узором и продолжалось на шелке жемчужинами.

Евнух подчинился приказу и снял с опоры халат. Пальцы дрожали, стараясь бережно накинуть ткань на величественные плечи. Волосы правителя цвета отражения облаков были затянуты в тугой хвост и касались жемчужного пояса, с вышитыми на нем золотыми символами. Хенг Вей получил его от отца, как наставления для будущего правителя. Иероглифы гласили: «Древние не видят сегодняшней луны, но сегодняшняя луна некогда освещала древних». Сын понял их по-своему и начал искать эликсир, который подарит ему лунное бессмертие. Ему не хотелось умирать. Не хотелось становиться древним. Хенг Вей желал воплотить мечты, на которые требовалось слишком много времени.

– Ты узнал ответ?

– Да, правитель, ― евнух прочистил горло. ― Кианг ― мастер чудовищ и борьбы Хуан Фу принял приглашение на праздник.

– Значит ли это, что у него есть связь с его учеником?

– Он не ответил.

Евнух затянул пояс на правителе и отошел. Хенг Вей нахмурил тонкую линию бровей и направился к столику. Разбросанные свитки и недописанное сообщение скрыли расписанное орнаментами полотно из зитанового дерева. Опоры были выкованы из черной руды с примесью серебра, отчего казались звездным небом. Поднебесная славилась добычей редчайшего сырья и ковкой лучших мечей. Металл служил для них благом. Тем не менее, во всем царстве не нашлось бойца способного отплыть к чужим берегам и остаться в живых, чтобы преподнести подарок. Кианг убеждал правителя, что если кто и сможет справиться с заданием, то ксиоран. Необходимо было выяснить итог его путешествия до празднества Луны. До того, как план Хенг Вея станет действовать. А пока он собирался отбросить дела и отложить ненадолго меч, только чтобы вскоре вновь крепко схватить его за рукоять и в нужный момент возглавить величественную империю.