Текст книги "Если завтра Война... (СИ)"

Автор книги: Наталья Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11. Новый, сорок первый год.

Глава 11. Новый, сорок первый год.

А еще через несколько дней наступал Новый, сорок первый год. Наступали трудные времена в жизни наших героев, ждали всех разлуки и испытания, наступала самая Великая и самая Отечественная Война в истории всей страны. Но об этом знали только три человека, три попаданца, люди разного опыта, пола и возраста, это была женщина – пенсионер, ставшая в новой жизни молодой девушкой, молодой парень и мужчина среднего возраста, пришедшие из разных годов прошлого, которое сейчас является еще очень туманным будущим.

Но праздник есть праздник, значит, есть повод вновь собраться всем вместе, возможно, в последний раз, почти в полном составе.

В это время праздничным был только один день, первое января, даже тридцать первое декабря было рабочим днем, лишь немного укороченным. Но Надя и Глаша, успешно сдавшие все экзамены и только ожидавшие торжественного вручения своих документов, на котором настаивала администрация училища, были свободны и смогли организовать и угощение, и украшение огромной квартиры, купить и украсить шикарную елку, и приобрести подарки для всех друзей.

Наде очень хотелось подарить всем что-то, что напоминало бы о их дружбе. Конечно, хорошим подарком были бы часы, но они уже у всех имелись. Золотые украшения здесь носили мало, но Надя, однажды увидев в ювелирном отделе маленькие аккуратные сережки, все же решила их купить всем подругам.

Глаше достались серьги с голубым, под ее глаза, топазом, Айгуль – с зеленым изумрудом, оттеняющим ее прекрасные карие глаза, а яркой брюнетке Симе очень подошел красный гранат. Аглая Сергеевна получила сережки с маленькими бриллиантами, классику жанра для этой строгой дамы. Олесе в посылке, спрятанная среди конфет и других подарков, поехала коробочка с сережками с бледно – голубым турмалином, в надежде, что подарок понравится и подойдет под ее серо – голубые глаза. Себе девушка, немного поколебавшись, тоже купила маленькие милые бриллиантовые серёжки, гулять, так гулять!

Сережки в это время носили почти все женщины, так что подарок пришелся кстати, да и продать в о трудное время их можно было легко.

Конечно, обычному человеку купить сразу столько драгоценных вещей было трудно, неподъемно, все же это требовало огромной суммы, которой явно не было на руках у обычных людей, поэтому посмотреть на покупательницу, которая могла себе позволить такие траты, сбежались все продавщицы, которые сразу узнали в девушке лауреата премий, известную поэтессу, одного из создателей очень интересного нового фильма, и прочее, и прочее.

Смущенную Надю провожали аплодисментами и добрыми словами, но она смогла выдохнуть только на улице, отойдя подальше от магазина. А ведь предстояло еще купить подарки мужчинам, в качестве их девушки выбрали серебряные портсигары с дарственными надписями. Пришлось обратиться к Аглае Сергеевне, на чей вкус девушка полагалась даже больше, чем на свой. Уж ее строгое корректное поведение не позволит продавщицам вести себя как-то неподобающе.

Так все и получилось, и Михасю в той же посылке предназначался портсигар с надписью " От друзей на память" и всеми их именами.

Квартиру тоже прибрали, количество мешков с письмами уже значительно уменьшилось, остались буквально небольшие остатки того письмопада, который разбирали общими усилиями всех детей и взрослых долгое время. Постарались выполнить все просьбы, отреагировали и на жалобы, передав информацию дальше по инстанциям, и выдохнули с облегчением.

Итак, все комнаты блестели чистотой и порядком, был накрыт вкусный стол, ждали только гостей.

Ребятишки в своем детском доме уже от души повеселились на праздничном представлении и получили сладкие подарки от деда Мороза, которым уже традиционно стал Максим Дормидонтович Михайлов. Все сотрудники получили премию и подарки – женщины тоже сережки, но более скромные, мужчины – хороший табак и папиросы.

К празднику ждали Володю, который так и прижился в Ленинграде, в мастерской оружейников, но обещал обязательно приехать и все рассказать. К Палычу Надя успела съездить еще тридцатого числа, в суете приготовления выскользнула из дома, отвезла подарки, отчиталась о проделанной работе, и тут же смогла вернуться поздно вечером, практически никем не замеченная. Палыч с плохо скрывается волнением сообщил, что его знакомый милиционер шепнул по секрету, что к нему обратились за характеристикой на мужчину, и вполне вероятно, дело Пал Палыча будет пересмотрено и судимость снята. Это было бы отлично, тогда можно не скрывать их знакомства и более тесно общаться.

И вот наступил долгожданный Новогодний вечер, все уселись за стол, и Надя оглядела молодые веселые лица людей, ставших ей родными и близкими за это не столь большое время. Она уже понимала, что Война и обстоятельства жизни очень скоро разведут их всех по разным местами страны, и вот такой же дружной компанией они встретятся очень нескоро, да и возможно, неполностью, Война есть Война. Она уже знала, что Глаша с Алексеем совсем скоро уедут куда-то на Восток по месту его службы, что Глашу назначили директором большого детского дома в поселке, где они должны будут жить.

Сима и Александр так и продолжали свою концертную деятельность с большим успехом, платья от Симы в стиле шестидесятых годов вошли в большую моду, все девушки с удовольствием носили эти элегантные наряды. Сима с мужем вполне успешно смогли перетянуть в Москву и близлежащие города многих родственников и знакомых, помогли найти им работу. Девушка пока выступала, но животик и его "житель" успешно рос, вскоре она должна была оставить сцену, но не учебу.

" Ай– Айчики" со свои приемным сыночком Анварчиком тоже вскоре должны были уехать к себе в Среднюю Азию. Айгуль перевелась на заочное отделение, успев сдать все экзамены за зимние испытания второго курса училища.

Так что все было в порядке, и сейчас все общались за столом, пили, ели, танцевали, радовались празднику.

Мужчины вышли покурить, а Надя решила немного прибрать на столе, убрать лишние тарелки. Зайдя в кухню, девушка услышала отрывок слов Володи, который рассказывал об опытах по созданию нового оружия:

– Работа идет нормально, но вся загвоздка в патронах. Всем понятно, что для нового оружия нужны новые патроны. Но нам пока не стоит переводить промышленность на их выпуск. Это же большие расходы ресурсов и материалов, а сейчас их использовать нет возможности.

Парни задумались, а Надя поразилась, что парень приоткрыл немного специфику своей работы. Значит, он доверяет своим друзьям и надеется на их помощь.

Тут призадумавшийся Алексей вдруг сказал:

– А нельзя использовать обычный патрон от винтовки Мосина? Их же миллионы уже наделано, и если их модернизировать под новое оружие, то почти ничего изменять не стоит.

– Модернизировать? – протянул с удивлением Володя.

– Слушай, а ты гений! Если использовать пули калибра 7,62 × 53 мм R и накрутить на ствол простейший компенсатор, мы получим как раз тот самый пулемет, над которым мы работаем. Единый ротный пулемет, это же спасение сотен тысяч наших бойцов. Только вот машинку для набивания лент патронами нужно поставлять штатно с каждым пулеметом.

Володя, видимо, говорил как раз о ПКМ – пулемете Калашникова модернизированным.

И парни вновь стали обсуждать идею Алексея, все больше увлекаюсь и уходя в такие технические подробности, в которых девушка ничего не понимала, но тихо радовалась, что, возможно, работа прйдет быстрее.

Уже поздним вечером, когда почти все разбрелись по комнатам, Надя вспомнила одну подробность, о которой где то читала. Судаев умер от язвы, значит, надо сделать так, чтобы он хорошо и регулярно питался, не увлекался сухомяткой, следил за собой. Ведь его автоматы уже выпускались и были не хуже оружия Калашникова.

Надо было привлечь и ППШ, оружейника Шпагина, чье оружие также сослужило большую роль во время Войны.

Уж обьединенные усилия этих монстров от оружия смогут за это, хоть и короткое время, оснастить армию более совершенным вооружением

И советским бойцам не придётся использовать старую добрую Мосинку, уже отслужившую свою службу.

На этой мысли она тоже пошла спать. Наступал сорок первый год, оставалось, если история не изменилась, ещё полгода до Войны. В обычной жизни не такой уж и большой срок, но здесь и сейчас предстояло сделать очень много за это время.

Глава 12. Новое место работы.

Глава 12. Новое место работы.

Медовый месяц Нади и Васи, к их большому сожалению, сократился до медовой недели Новогодних каникул. И вот уже седьмого января, ведь Рождество здесь, конечно, никто не праздновал, в училище состоялось вручение документов об окончании учебы для Глафиры Медведевой и Надежды Кузнецовой (фамилии девушки пока решили не менять, чтобы без проблем получать все авторские выплаты, которые по прежнему шли к ним на книжки).

Марксен сиял, лучился, он хотел сделать из этого события шоу не хуже вручения премии Оскара или другого мирового собрания. Но строгий разговор с Ник Ником смог немного остудить его голову, кружащуюся от такого успеха, пусть и чужого, но произошедшего в ЕГО училище. Сразу две выпускницы с одними отличными оценками, да ещё и Лауреаты премий, знаменитости на всю страну – невольно загордишься и захочешь хоть немного прикоснуться к сиянию их славы.

Поэтому все прошло хоть и торжественно, но не столь помпезно, как боялись девушки. Были и речи, и поздравления, и даже концерт с их участием, банкет и подарки, но и это все закончилось, и девушки могли вздохнуть с облегчением – учеба позади!

Надя тоже получила распределение, её назначили инспектором по детским домам в Наркомпросе, как она и просила руководство и как сама хотела. Девушка для этого и торопилась закончить учёбу пораньше, чтобы хотя бы немного помочь подготовить часть детдомов к эвакуации, определить уровень жизни сирот в разных местах нашей страны, чтобы не повторился тот ужас, о котором поведал Санек в своём рассказе о жизни в Васюганье.

Наро́дный комиссариа́т просвеще́ния РСФСР, или сокращенно Наркомпрос, в это время был очень большим органом государственной власти, контролировавший практически все культурно-гуманитарные сферы: образование, науку, библиотечное дело, книгоиздательство, музеи, театры и кино, клубы, парки культуры и отдыха, охрану памятников архитектуры и культуры, творческие объединения, международные культурные связи, короче все то, что в будущем будет подчиняться сразу двум большим Министерствам – Просвещения и Культуры .

И руководил этой большой, многоуровневой, разветвленной структурой очень образованный человек с энциклопедическими знаниями – Владимир Петрович Потёмкин. Он пришел в организацию относительно недавно, меньше года назад с дипломатической службы.

Его отмечали как выдающегося государственного деятеля, военачальника, дипломата, педагога, действовавшего всегда системно, комплексно, конкретно, с несомненной смелостью и только на опережение. И в этом он пользовался особым доверием Иосифа Виссарионовича Сталина.

И вот в кабинет к этому человеку и вызвали Надю, едва она зашла в шикарное старинное здание Наркомпроса в Малом Харитоньевском переулке, дом 4. Это здание появилось еще в конце восемнадцатого века и за долгие годы своего существования сменило немало владельцев. Но в историю оно вошло как Дом Наркомпроса – место работы Надежды Крупской, Анатолия Луначарского и многих других известных и забытых людей культуры и образования Советского Союза.

Зная, что первое впечатление нельзя сделать дважды, и что оно очень важно для отношения к человеку – встречают – то по одежде, девушка очень ответственно отнеслась к образу для своего первого дня работы.

Взяв за основу офисный дресс – код будущего, она выбрала строгий пиджак с прямой юбкой классической длины примерно на две ладони ниже колена и красивую белую блузку с нежным жабо, что смягчало образ. На ногах были скромные черные туфли на среднем каблуке.

Единственное украшение этого наряда светилось на лацкане пиджака. Это были два знака, соседствующие с комсомольским значком и свидетельствующих о том, что девушка является лауреатом Сталинской Премии и Премии Ленинского Комсомола. Убранные в строгую прическу волосы завершили образ классической " учителки".

Встретил Надю в кабинете человек, скорее напоминающий интеллигентных мужчин прошлого века, в элегантнои, но несколько старомодном костюме с платком в кармашке и свободном галстуке, завязаном небрежным мягким узлом.

Этого мужчину в очках с тонкой позолоченной оправой легко можно было представить на светском рауте среди рафинированных аристократов или в элегантном фраке на дипломатическом приёме, где он часто и присутствовал ранее. Короче, типичный человек из прошлого.

Но страсть к новинками, изменению костной рутинной системы в образовании, увлекала его, несмотря на весь облик типичного интеллигента прошлого века, и Надя надеялась, что и её идеи положительно оценятся этим необычным человеком.

Окинув девушку пристальным одобрительным взглядом, Владимир Петрович предложил ей сесть на красивый стул с высокой резной спинкой и несколько минут молчал, о чем то раздумывая. Надя мельком оглядела кабинет, вся обстановка которого была солидный, крепкой и также несколько старомодной. Только небольшой столик с несколькими телефонами указывал, что все же за окном сороковые годы двадцатого , а не девятнадцатого века.

Волнения девушка не чувствовала, только интерес и любопытство.

И вот хозяин кабинета заговорил красивым глубоким голосом, немного грассируя на французский манер, этот язык, также как и многие другие, он знал в совершенстве:

– Я представлял вас несколько старше судя по творчеству. Я оознакомился с вашими стихами, и скажу честно, многие из них поражают глубиной мыслей и знанием жизни, что несколько неожиданно, уж простите , в вашем молодом возрасте.

– Меня окружают дети, которые в своём, еще меньшем возрасте, пережили столько, сколько и пожилым людям не приходилось перенести ,– откликнулась девушка.

– Вы же воспитатель в детском доме, насколько я знаю, – подхватил мужчина.

– Это так,– продолжила Надя. – И их размышления о жизни, людях, нашей стране, порой поражают своей глубиной и мудростью, которую я и стараюсь отразить в стихах.

– Да, вы правы, я много общаюсь со студентами, молодыми учителями, работниками культуры и вижу, как растёт их уровень образования, как ширится кругозор и знания. И наша цель, как педагогов, помочь им на этом пути,– и мужчина улыбнулся тепло и мягко, а Надя почувствовала, что настороженность совсем проходит.

– Знаете, я думаю, что большую роль в воспитании детей играет та среда, то окружение, в котором они находятся. У наших детей, к сожалению, нет родителей, которые во многом закладывают основу личности ребёнка, их семья – это мы – воспитатели, друзья, все сотрудники детского дома, и важно, чтобы эта новая семья поддерживала и понимала их.

– Конечно, вы правы, мне рассказывали о вашей идее организации своеобразных семейных групп из детей разного возраста во главе с воспитателями,– взгляд мужчины был заинтересованным, ему действительно было любопытно узнать все подробности.

– Да, это так, но мы не являемся первооткрывателями этой идеи. Я знаю, что еще в двадцатые годы во многих городах возникали детские коммуны, где также как и у нас , дети не были разделены по возрасту в отдельные группы, а жили отрядами, в которых были собраны вместе и подростки, и дети помладше. А в нашем детдоме живут еще и дети испанской национальности, наши испанчики, как их все называют , которые таким образом очень быстро освоили русский язык , а многие наши ребятишки уже неплохо говорят на испанском.

– Все это очень интересно, Надежда Петровна, причем, я думаю, не только мне, но и другим педагогам. Вот вам первое задание – написать статью об этом опыте, а в дальнейшем выступить на конференции перед учителями и воспитателями дет домов, которую мы собираемся провести через две недели. Надеюсь, этого времени вам будет достаточно, – и улыбнувшись озадаченной девушке, он встал, показывая что встреча закончена.

Надя и не помнила, как нашла кабинет, где ей было определено рабочее место, настолько она задумалась. Также почти автоматически она села за свой рабочий стол, и не замечая взглядов сослуживцев, которым, конечно, было очень любопытно узнать, о чем говорил Потемкин с этой необычной новенькой , о которой уже вовсю шушукались по всем углам и курилкам. Ещё бы, такая знаменитость , известная поэтесса и лауреат премий, и вдруг на обычной должности простого инспектора, а не в президиума заседаний и совещаний.

А Надя, пододвинув ближе к себе листы бумаги и достав из сумочки коробочку, в которой лежал новогодний подарок Васи – автоматическая ручка " Паркер", что вызвало сдавленный вздох зависти у коллег, стала набрасывать основные мысли своей будущей статьи, никого и ничего не замечая.

_______________________________________________________________

https://dzen.ru/a/ZxOeinI3kiEDXRSq = Владимир Потёмкин: нарком-реформатор и создатель академии педагогических наук

Глава 13. К вам едет ревизор !

Глава 13. К вам едет ревизор!

Почти два дня Надя, обложившись собраниями сочинений Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, подарком от училища, точнее, самого Марксена, писала начало свой статьи. Ведь без цитирования этих классиков никакое выступление не могло обойтись, хотя душа девушки протестовали против этого.

А вот практическая часть шла быстро и гладко, тут ведь не пришлось ничего выдумывать. На третий день, переписав все начисто, она прочитала свой текст сначала Васе, которому все понравилось, а потом Ник Нику, который обмолвился, что на конференции вполне может присутствовать САМ, а он очень не любит больших цитат из самого себя и славословий в свой адрес.

Поэтому девушка пока отложила вступление и вновь углубилась в книги, в этот раз в труды Макаренко, ведь именно он был первооткрывателем коммун и идеи смешанного воспитания детей разного возраста. Теперь начало ей понравилось больше, и она вновь стала читать свое выступление всем, кто был готов её выслушать, вольно или невольно, шлифуя его.

И, снова переписав свою работу, она отдала ее на просмотр организатору конференции, плотной строгой женщине с тяжёлым взглядом и манерами классной дамы. Вздохнув с небольшим облегчением, Надя углубилась в изучение документов, лежащих у неё на столе для ознакомления.

Это были различные постановления и решения, регламентирующие жизнь детских домов Советского Союза. Тест их изобиловал канцеляризмами, был не всегда понимаем, содержание одного документа часто противоречило другому, не менее грозному. Так девушка мучилась несколько дней, пытаясь все же найти логику жизни в этих бумагах, но находила ее очень редко.

С сослуживцами она так и не сошлась, так же, как и в училище, ей или заглядывали в глаза и лебезили, или обсуждали за спиной.

Замечала она и несколько раз, что ее записи и черновики кто-то проглядывал, так как они лежали не на своих местах. Она сначала хотела возмутиться, пожаловаться, запирать бумаги в столе на ключ, но по спокойному размышлению решила ничего не делать, скрывать ей было нечего, а, наоборот, она стала раскладывать свои записи так, чтобы их могли легко просмотреть с любого места.

Молодёжи в отделе было немного, в основном люди среднего и старшего возраста, и Надя не подумала, что здесь есть комсомольцы, и была даже несколько обескуражена, когда к ней однажды не подошёл молодой мужчина и не сделал выговор за то, что она до сих пор не стала на учёт. Надя, извинилась, тут же протянула свой билет, и ей сразу же поручили провести политинформацию и рассказать комсомольцам отдела о жизни молодых строителей БАМа, что она и сделала с удовольствием.

Но однообразие бумажной работы сушило душу, поэтому Надя очень обрадовалась, когда в конце ещё одного дня ей на стол молча положили документ, предписывающий отправиться в ближайшее время с проверкой в один из детских домов Подмосковья.

Это было то конкретное дело, о котором она так мечтала, поэтому уже рано утром у входа в здание она ждала свою напарницу по проверке, некую Смирнову М. А.

В этот раз она была одета просто – в теплое шерстяное платье без всяких регалий и в пуховик, который ей все же сделали, взяв за основу куртки пилотов, летающих на Север, голова была плотно обернута теплым пуховым платком, на ногах красовались валенки. Короче, она была полностью одета, как раз под стать холодному январскому дню.

Тем больше она была удивлена, когда к ней подошла дама в каракулевой шубке, кокетливой шляпке и ботиках, которые явно не грели, потому что дама сразу стала постукивать ножками в ожидании машины, которая и должна была отвести их на место.

Доехали они быстро, и к удивлению девушки, она сразу поняла, что детдомовское начальство было предупреждено об их прибытии, уж очень чисто там было, уж очень спокойно вели себя дети, уж очень строго поглядывали на них воспитатели, чтобы не дай бог, они не нарушали порядка и всех предписаний.

Оставив напарницу в кабинете директора за просмотром бумаг, Надя тихо выскользнула в коридор и пошла на кухню, ведь уже по своему опыту она знала, что именно там находятся самые знающие люди – повара, подсобные работники, да и дети ведут себя там спокойно и раскованно.

Так и вышло, никто не принял ее за строгую проверяющую, а решили, что это кто – то из родственниц приехал проведать свою кровиночку, ведь в те сложные времена случаи, когда родители из-за разных обстоятельств отдавали детей в такие учреждения, были нередкими.

Вот тут, в этом тихом уголке среди простых людей, Надя, как бы не нароком, и стала выяснять, есть ли в детдоме транспорт и кто его обслуживает, как одеты дети, достаточно ли продуктов, есть ли медсестра и проводятся ли осмотры, достаточно ли медикаментов и прочие подробности бытовой жизни детей. Она сразу ничего не записывала, конечно, чтобы не вызывать подозрений, но сделала это в библиотеке, куда забрела ненароком.

Там как раз сидела группа детей разного возраста, и опять девушка стала ненавязчиво их расспрашивать, мотивируя свой интерес желанием разыскать двоюродного брата, который якобы попал в детдом, пока она долго болела, а никто и не знает, в какой.

Её объяснение опять никого не удивило, такие истории были нередкими. Дети говорили спокойно, откровенно повествуя о своей жизни, но общий тон был хорошим, видимо, жилось им неплохо. Поспрашивала она и про учёбу, и про кружки медсестёр для старших девочек, которые должны были быть во всех школах и детдомах, об интересах мальчиков, порадовалась тому, что они почти все занимаются в кружках «Осоавиахима», и осталась вполне довольна этими сведениями.

Вернувшись к кабинету директора и убедившись, что и её напарница завершила свою работу и уже мило кокетничает с директором, Надя вместе с ней отправилась в столовую, где их накормили обедом, правда, сидели они вместе с администрацией, а не детьми, как хотелось девушке. На этом проверка и закончилась, и они благополучно вернулись в Москву, в свои кабинеты, где девушка и стала по горячим впечатлениями писать отчёт о сегодняшнем посещении.

Надина докладная записка, четкая и конкретная по всем пунктам, видимо, понравилась начальству, потому что уже через пару дней ей было предписано отправиться в другой детдом, уже подальше, в Ленинград, что девушку еще более обрадовали, ведь она могла не только повидать Володю, но и проверить, были ли учтены её "пророчества" о Блокаде, бомбёжке города, жизни мирных жителей в трудные дни Войны.

В этот раз Надю сопровождал мужчина среднего возраста в полувоенной форме, чем– то очень похожий на Ник Ника – такой же собранный, молчаливый и подтянутый, и звали его похоже – тоже Николаем, только Петровичем. Ее предупредили, что они будут добираться на поезде, правда, в купейном вагоне. Надя пожала плечами, оделась так же, как и в первый раз, но зачем то засунула в валенок свой пистолетик, как будто кто подсказал, что так надо.

Поездка туда прошла спокойно, уже к обеду они были в городе на Неве и отправились на трамвае до детского дома.

Народу было много, все толкались и пихались, и тут девушка почувствовала чью – то руку у себя в кармане, кто – то явно пытался её обокрасть. Девушка резко дернулась, в свою очередь засунула руку в карман и впилась ногтями в ладонь воришки, довольно резко и болезненно, а затем постаралась протиснуться ближе к своему спутнику, шепнув ему об опасности.

Мужчина покрепче взял её под руку и строго оглядел близ стоявший людей, но, конечно, воришки нигде уже не было видно. Оставшуюся часть дороги Надя держалась настороженно, ведь, почти постоянно пользуясь служебными машинами, она как -то и позабыла о прозе жизни большого города.

В детдоме, куда они прибыли, все пошло своим чередом, так же, как и в прошлый раз, мужчина беседовал с администрацией, а девушка бродила по детдому, разговаривала с детьми и сотрудниками. Её простой вид, скромная одежда, не привлекали к себе внимания, никто и не узнавал в ней знаменитую поэтессу и лауреата, что ее вполне устраивало.

Тут жили не так богато, как в первом доме, но и нищеты не чувствовалось, дети были весёлыми и довольными. Опять выяснив все подробности, девушка вернулась к своему напарнику, который также завершил свои бумажные дела.

До обратного поезда оставалось ещё много времени, и Надя сказала, что хочет проведать выпускника своего детдома, который переехал сюда на учёбу. Согласие было получено, и, договорившись встретиться на вокзале, девушка отправилась разыскивать Володю по адресу, который он ей написал, надеясь, что ей повезёт, и он окажется на месте. Так, к счастью, и вышло, она нашла парня в комнате, наполненной чертежами и какими -то железяками.

Володя, похудевший и повзрослевший, ей очень обрадовался.

Надя передала ему письма от детей, в том числе и большой пакет от Тракторины, и упрекнула в том, что он редко пишет своим друзьям, а они скучают. Володя покраснел и стал оправдываться большим завалом в работе, говорил о том, что все идёт не так просто, как ему мечталось, все же это жизнь, а не фантастический роман, где все делается по щелчку пальцев главного героя.Но в любом случае дело двигается, идея с патронами пришлась в месту, и все оружейники сейчас претворяют ее в жизнь.

Согласившись с этим, девушка стала расспрашивать о жизни людей в городе Ленина, их разговорах, все же парню на месте больше известно того, о чем официально не пишется.

Володя сказал, что жители спокойны, ажиотажа в магазинах нет, но сплетни ходят, и хотя поначалу многие бросились скупать продукты, никаких проблем со снабжением не случилось , и спрос схлынул.

Про язву Судаева он помнит, за питанием следит, даже договорился со столовой, им приносят еду прямо в мастерские. Сам он запасы сделал, и всем парням посоветовал, якобы к лету они поедут в командировку испытывать новое оружие, а там будут жить на своих харчах. В городе часто проводят всякие учения ГО, учат пользоваться противогазами, проверяют наличие ящиков с песком и следят за чистотой в подъездах и на улицах, чтобы не скапливался хлам.

Таким образом, город по тихому, но готовился к испытаниям Войны и Блокады, о которых предупреждала девушка, что её порадовало.

Проговорив до самого отъезда, Володя проводили Надю на вокзал, где они и встретились с напарником девушки по командировке.

Мужчина стоял растерянно, оказалось, что забронированные для них в купейном вагоне места были отданы какому – то важному военному, а им придётся ехать в общем вагоне. Надя восприняла известие спокойно, чем обрадовала напарника, который явно ожидал капризов от девушки.

Конечно, общий вагон в любое время, это довольно специфическая обстановка со своими запахами, звуками, разговорами, соседями. Но так было даже и лучше, можно было непосредственно почувствовать настроение людей. Но и тут было все спокойно, ехало много военных, их разговоры вертелись около событий в Финляндии, где все проходило намного веселее, чем в реальной истории. Вагон угомонился поздно, ещё долго люди ходили друг к другу, ели и даже немного выпивали, но вели себя все спокойно.

Наконец, все притихли, но Наде никак не спалось. Она всегда плохо засыпала в дороге, а тут и встреча с Володей, воспоминания о Блокаде, раздумья о работе, все эти мысли ворочались в голове и не давали уснуть.

Но усталость взяла свое, и девушка задремала в полглаза. Проснулась она как от толчка и с удивлением заметила в полутьме вагона, как какой-то мужчина шарит по карманам шинелей военных, висевших на крючках, вытаскивает и просматривает бумаги из планшетов, которые беспечно лежали прямо на столиках.

Надя потихоньку потянулась за своим пистолетиком и очень тихо достала его. Стараясь не привлекать к себе внимания, она взвела курок и стала следить за мужчиной. И только он собрал все документы и бумаги и хотел уже уйти, она потихоньку опустила ноги и очень решительно, но опять тихо, сказала, наводя на него пистолет:

– И что это вы ищите в чужих вещах, товарищ?

Мужчина дернулся, но увидев перед собой молодую девушку с маленьким, как ему показалось, почти игрушечный пистолетиком в руках, решил свести все к шутке:

– Папиросы я искал, свои кончились, вот и решил у друга позаимствовать.

– Папиросы в чужих карманах без спросу не ищут! – чуть громче сказала девушка.

Тут и её напарник проснулся, спросил:

– А чем дело, Надежда Петровна?

– Да вот, товарищ в чужих вещах роется.

'– Гражданка ошиблась, это мои вещи, и просматривал я свои документы, – голос мужчины был почти спокоен, и девушка заколебалась.

Видя её растерянность,мужчина продолжил с уже большим напором:

– Я сотрудник НКВД, можете убедиться.

И он достал из кармана документ и развернул его. Казалось, инцидент был исчерпан, но девушку что-то смущало, и приглядевшись, она увидела, что даже в тусклом свете вагонной лампочки документ выглядел как-то неправильно. И тут Надя вспомнила, ну, конечно:

– Скрепки посмотрите, какие блестящие тут скрепки, стальные. А теперь посмотрите на мой документ, скрепки железные и даже немного заржавели. Это диверсант, его надо задержать, – голос девушки звенел от напряжения.

Про эти пресловутые скрепки много в свое время писали в Интернете, по ним определённо можно было вычислить немецких диверсантов, которых подвела немецкая аккуратность и педантичность.

Тут мужчина дернулся, с силой толкнул девушку и побежал по коридору мимо спящих людей. Надя закричала:

– Стой, стрелять буду, – и хотела выстрелить, но чья-то спина загородила диверсанта, люди поскакали с мест, ничего не понимая, и в этой суматохе, дернув стоп – кран, диверсант почти на ходу выскочил из вагона.