Текст книги "Если завтра Война... (СИ)"

Автор книги: Наталья Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Если завтра Война...

Глава 1. Сон в руку?

Глава 1. Сон в руку?

Вечером первого дня приезда в Крым Надя заснула поздно, но очень крепко. И хотя говорят, что в таком состоянии ничего не снится, сон ей привиделся, да такой реалистичный, что трудно было отличить от яви. Итак, ей снилось, что они с Володей в очередной раз приехали в Москву, и в детдоме к ним подошел Николай Николаевич. Как никогда, он был сух и официален, почти грозен:

– Вас вызывают в Кремль, пройдемте за мной.

И отношение его сотрудников, присутствующих рядом, обычно доброжелательное, было на этот раз очень строгим, пугающим. Всю дорогу до Кремля девушка чувствовала на себе тяжелые взгляды сопровождающих, которые, практически не мигая, смотрели на нее угрожающе и подозрительно.

Введя девушку и парня, растерянных и настороженных, в предбанник кабинета Сталина, их быстро обыскали, чего никогда раньше в открытую не делали. Молодых людей окружили со всех сторон и практически втолкнули в кабинет, где они и увидели ОЧЕНЬ сердитого Сталина и Мессинга, который смотрел на них с большим сочувствием и выглядел виноватым.

– О каких таких двудушниках говорит товарищ Мессинг? Как это понимать? – прозвучал грозный голос Сталина, с порога огорошив их.

Сердце девушки ушло в пятки, да и Володя побледнел, как лист бумаги.

От растерянности они не знали, что сказать и делать. Врать нельзя, это сразу почувствуют, но и говорить правду – значит, подписать себе приговор и в лучшем случае попасть в места не столь отдаленные, как это было с Палычем, а в худшем – на опыты в одну из секретных лабораторий НКВД. И вдруг Надю озарило, она выпалила:

– Раз товарищ Мессинг все про нас знает, пусть сам и рассказывает.

Тут уже и Мессинг изменился в лице – как объяснить необъяснимое, чтобы и не подвести очень симпатичных ему молодых людей, и в то же время не соврать и не поставить и себя в опасное положение. Но опыт и возраст позволили ему собраться и, хотя и с небольшой паузой, объяснить:

– Я имел в виду, что Надежда Кузнецова, как мы все знаем, видит необычные сны о будущем, вот поэтому я и выразился, возможно, неудачно, что у нее две души – одна живет здесь и сейчас, а другая может путешествовать во времени.

Резонный вопрос о том, при чем тут Владимир, как ни странно, задал сам парень. Он уже взял себя в руки, военный есть военный, все же он привык быстро реагировать на необычную ситуацию.

– Я никаких снов не вижу, товарищ Мессинг, Вы ошиблись, и все эти разговоры про души – всего лишь поповские бредни, – он говорил с нажимом и в упор смотрел на мужчину. Мессинг долго в ответ глядел на парня, но, вскоре дрогнул, и, опустив глаза, промолвил:

– Да, я ошибся, простите. Мои видения не всегда правильные, я могу и неверное суждение составить о тех неясных фантазиях, которые приходят ко мне, – он говорил запинаясь, подбирая слова, акцент его усилился.

Сталин, очень внимательно слушавший, оглядел всех троих и сделал знак, что им можно выйти, но было заметно, что он вовсе не удовлетворен этими невнятными ответами.

На этом сон прекратился, но Надя еще очень долго сидела в волнении на кровати с колотящимся сердцем, потирая в миг похолодевшие руки. Она никак не могла прийти в себя. Что это было – игра подсознания, или невольный знак – подсказка от Мессинга? Но явно это было предупреждением, и обо всем стоило подумать вместе с Володей.

Едва дождавшись утра, она быстро, пока никто не заметил, утащила за руку ничего не понимающего Володю, ведя его по дорожке парка, просто бросив на бегу, что им надо срочно поговорить.

Зайдя поглубже в кусты и оглянувшись по сторонам, не видит и не слышит ли их кто – то еще, девушка подробно пересказала ему свой сон.

Волнение девушки передалось и парню, он зашагал по дорожке, бурно жестикулируя и невольно задевая цветы:

– Ты считаешь, что этот сон – предупреждение от Мессинга? Вполне может быть, вполне. Он ведь не может обманывать, как говорят, Сталин ему очень доверяет. Да и кто ему мы? Непонятные люди с непонятными способностями? Но если это он нас предупреждает, спасибо, он дал нам подсказку для оправданий. Если это действительно все произойдет так, как тебе привиделось, будем действовать именно так, надо только все обдумать еще.

– Но как тяжело молчать, как хочется обо всем рассказать подробно и честно, не прячась за эти дурацкие сны, – вдруг прорвало девушку.

– Конечно, кое – что мы уже сделали, кое о чем предупредили, но ведь этого так мало! Ведь через год Война! Смерти, разруха, голод! Что будет с детьми, с нами, с нашими друзьями? Как легко в книгах – написал письмо Сталину, и все стали действовать по твоим подсказкам, не задумываясь и не размышляя, откуда ты это все знаешь, и не являешься ли ты провокатором и шпионом! – дыхание девушки прервалось, она остановилась и вновь огляделась – не слышит ли их кто – нибудь. Но кругом было тихо, лишь птички негромко щебетали где-то в кустах.

– Письма писать! А ведь это идея! – задумчиво сказал парень, останавливаясь.

– И ты туда же! Мало нам опыта Палыча! Тоже решил вместо Крыма на лесозаготовки поехать? – с горьким упреком сказала девушка, уже успокаиваясь.

– Погоди, сейчас объясню. Тут к письмам очень серьезно относятся, все читают и на все реагируют. Вот и надо писать о том, что мы знаем, только не нам самим, а через других людей, но в то же время, не подставляя и их.

Видя недоумение девушки, парень продолжил:

– Я и сам все это не очень подробно представляю, но вот, ты помнишь, Палыч говорил, что у него есть какой-то знакомый, который как-то связан с Карбышевым. Пусть Палыч ему обмолвится, что ходят слухи о том, что бетон для строительства укреплений не той марки завозят, что на стройках воровство и приписки, и что все это покрывает сам Никита Сергеевич Хрущов, как ответственный за это строительство.

– Идея интересная, но говорить про слухи не стоит, это как баские сплетни какие-то. А вот сослаться на разговор с каким-то инженером, который проезжал мимо на эту стройку, можно. Да и сам тот знакомый Палыча что-нибудь придумать сможет.

– Вот – вот. Дальше, я тебе говорил, что мы списались с Калашниковым. Я ему несколько идеек подбросил, объяснив, что в ОСОАХИМе занимаюсь и оружием интересуюсь. Он, кстати, не сильно – то и удивился, тоже с парнями там общается и про это разговаривает. Мы и дальше договорились писать друг другу, а если получится, и встретится попробуем, чуть позже.

– Отлично, это просто отлично. А я еще раз с Ильей свяжусь, про лекарства поговорю, про ту же мазь Вишневского, аспирин из ивовой коры, другие лекарства. Может, он в курсе, чем там наш "шпионский поход" в лабораторию закончился? Да и с деньгами надо разобраться, посмотреть, сколько истратили, сколько осталось, может, купить что надо.

– Точно, забыли уже. Может, правда, пока съемки активно не начались, в Москву съездить?

– Надо подумать. Скоро киношники приедут, надо все обговорить да приготовить окончательно, роли распределить, с детишками поговорить, про что мы снимать будем. А там и съезжу, дня на два, новости все узнаю, да и свои расскажу. Лишь бы сон не в руку оказался.

– Тогда я с тобой поеду! – решительно начал Володя, но девушка его резко прервала.

– Ни в коем случае. Я, если что, снами отбрешусь, как и хотела, а тебе туда соваться незачем, и тут дел полно, сам видишь. Да и потом, если что, вы с Палычем все это продолжите, – голос девушки немного дрогнул, они помолчали.

– И вот я про что еще думаю, -задумчиво продолжила Надя через минуту.

– Пора Ник Нику про новый сон рассказать. Пакт Молотова – Риббентропа вроде скоро подписать должны. Вот надо и "предвидеть", чем это все обернется, да и про трудности первых месяцев Войны порассказать.

– Думаю, можно посоветовать под предлогом эпидемии какой – нибудь, переселить часть людей, особенно из Белоруссии, подальше на Восток, в Сибирь. Да и следующую партию добровольцев на БАМ отправить, Гайдар пишет, зашиваются они там, людей уже не хватает, строительство активно идет. Вот и пусть еще молодежь туда уедет.

– А старичков поближе к Войне, можно в санатории отправить, месяца на два, особенно из маленьких приграничных городов, – добавил Володя.

– Отличная идея, жаль, деревенские не согласятся, у них же весной огороды начнутся, не бросят землю да хозяйства, – поддержала Надя.

– Ничего, приедут строгие дяденьки в форме или халатах, напугают каким-нибудь ящуром или холерой, и отвезут куда подальше, куда фашисты не дошли.

– Я вот еще про Ленинград думаю, – задумчиво продолжила девушка.

– Насколько я помню, там голод во многом был связан с тем, что гитлеровцы прямо в первые месяцы разбомбили самые большие склады в городе – так называемые Бадаевские. Если бы не это, голод не был бы таким ужасным. Да и часть людей оттуда тоже следует увести, на фестиваль какой, или еще что, подумать надо. Главное, делать это под разными предлогами, постепенно, чтобы никто лишний не насторожился.

– Да и про Прибалтику следует подумать, русских людей оттуда тоже можно под предлогом каких-нибудь курсов также поближе к Войне отправить в спокойные места, особенно врачей, учителей. Пусть они лучше в Сибири детей учат и лечат, чем их националисты на ножи поднимут, – добавил Володя.

– Да, многое надо сказать, может, не за раз, но надо обо всем предупредить. Ладно, пойдем, Мальчиш – Кибальчиш, пока не спохватился никто, – и Надя решительно встала со скамейки, где сидела.

– Хватит думать, действовать надо, – и они решительно пошли по дорожке к дому.

Глава 2. Заботы и радости Артека.

Глава 2. Заботы и радости Артека.

А дальше закрутилась – завертелась привычная карусель. Надо было прогнать всех детей через традиционный медосмотр, узнав их вес и рост, предупредить о пользе чистых рук и вреде немытых фруктов, переодеть их в легкую одежду, строго – настрого наказав всегда носить панамки, и прочее, и прочее. После завтрака все пошли знакомиться с местом, где им предстояло жить практически все лето.

«Нижний» лагерь, с его новыми корпусами, просторными и светлыми спальнями для ребят, в которых они уже переночевали, столовой, библиотекой, душевыми комнатами, требовал освоения и знакомства. Ребятишкам надо было все срочно оббежать, осмотреть, проверить, со всеми познакомиться, а взрослым за всеми неугомонными малышами присмотреть, чтобы чего не случилось в незнакомой еще обстановке. Им в этом помогали сотрудники лагеря, да и другие ребятишки, жившие по соседству, тоже не прочь были познакомиться с такими необычными новенькими. Тем более, велосипеды разных видов, скейты и многочисленные спортивные принадлежности позволяли сделать это быстро и без проблем.

Лагерь располагался у самого моря, и это также будоражило детей и настораживало взрослых. Конечно, все, особенно «испанчики», которые наслаждались солнцем и зеленью, пожалуй, больше других детей, хотели немедленно побежать купаться, но ведь не зная броду не суются в воду, и об этой стороне безопасности стоило тоже подумать.

Надо было узнать, где дети купаются, где переодеваться после, предупредить, чтобы не снимали трусики, сидя на песке – здесь это было в порядке вещей, многие, даже старшие дети, вполне могли и ходить, и купаться нагишом, и никого, кроме Нади и Володи, это особо не смущало, проверить дно, найти игрушки для занятий на берегу для всех желающих, и сделать еще сотни мелких дел, незаметных, но нужных.

И вот, построившись по звеньям, с малышами – «цыплятками» в конце шеренги, за которыми бдительно следила «мама-курочка» Айгуль, ребятишки пошли, громыхая на ходу сетками с формочками и лопатками, на берег моря, где было специально огороженное место для купания.

Море поразило почти всех детей, но больше всего Санька, брата Тракторины. Деревенский ребенок, не видевший ничего полноводнее мелкой речушки Переплюйки, которую и курица могла перейти, едва намочив лапки, был поражен видом огромной мощи, которая жила, дышала, накатывала волнами на берег, чтобы потом уйти вглубь, вновь продолжая свою вечную работу.

– Вода! Сколько воды! – выдохнул мальчик с восторгом, страхом и удивлением. Оцепенев, он стоял на берегу и смотрел на море, красовавшееся перед ним. Он не сразу преодолел свое опасение, и только через несколько минут смог пересилить себя и подойти поближе, протянуть руку и погладить волну, как опасного, но интересного зверя, которого и боязно трогать, но с которым хочется и подружиться.

Самыми первыми освоились "испанчики", ведь некоторые жили на берегу моря и знали его характер. Они бегали от волны, которая догоняла их, плескались на мелководье, но сильно вглубь тоже пока не заходили, да и вода еще была холодноватой, не прогрелась сильно. Наплескавшись и набегавшись, все уселись на песок, достали лопатки и формочки и с увлечением приступили к вечному развлечению – стали строить песочные замки и делать куличики.

Надя и Володя, убедившись, что все заняты делом, тоже смогли искупаться. Девушка зашла неглубоко, поплавала недолго вдоль берега, она слабо держалась на воде и чувствовала себя уверенно только тогда, когда могла сразу достать ногами до дна. А вот парень плыл уверенно, наслаждаясь движением, и достаточно далеко отдалился от сидящих, заставив поволноваться девчонок. Витек с завистью глядел на него, плавал он тоже плохо, по лягушачьи. Айгуль лишь намочила ноги на самом мелководье, ее тоже пугала мощь моря, да и плавать, судя по всему, она, жительница степей, не умела.

Наплававшись, Володя присоединился к сидящим на берегу взрослым, но долго сидеть просто так ему не хотелось, и он, снисходительно взглянув на куличики малышей, решил вместе с Виктором заняться более серьезными делами. Набрав веток и плоских камней, он стал строить различные доты и дзоты, землянки в "три наката", копать траншеи и возводить блиндажи. К этому увлекательному делу постепенно присоединились все дети, а Володя, как истинный военный, как бы между делом, стал разъяснять премудрости создания всех строений и руководить процессом их возведения.

Это так всех увлекло, что и дети, и взрослые не заметили, как подошло время обеда. Надеясь, что никто не тронет их постройки, дети с неохотой пошли в корпус, где в столовой уже были накрыты столы с белоснежными скатертями, салфетками в кольцах и красивой посудой. Но дети уже овладели этими премудростями, и теперь не поражались всей этой красоте, как впервые в вагоне – ресторане. После сытного обеда всех незаметно разморило, и сон – час пришелся кстати, дав возможность отдохнуть от первых впечатлений.

После полдника решили не ходить на море, слишком жарко было, а прогуляться по тенистым аллеям лагеря, посмотреть окрестности. Так постепенно и прошел день, а вечерняя мгла, как и везде на юге, упала внезапно, поразив всех чернотой неба, на полотне которого, как яркие драгоценные камни, ярко мерцали крупные звезды. Дети, раскрыв рты и запрокинув головы вверх, пораженно молча любовались этим бездонным величием Вселенной.

Уставшие не столько физически, сколько от массы новых впечатлений, дети уснули быстро и рано, дав возможность взрослым собраться вместе и еще раз спуститься к морю, чтобы понаблюдать, как солнце постепенно садится за его край, освещая все вокруг своим прощальным приветом, чтобы утром вновь порадовать всех живущих на Земле своим теплом и светом.

Картина была настолько завораживающей, что все просто сидели молча, затаив дыхание, и только слабый отблеск небольшого костра, который развел Володя, еле теплился в темноте ночи. Так же молча, дождавшись, когда костер совсем прогорит, они пошли вверх по тропинке к корпусу.

Девушка пошла вперед, слегка подтолкнув Володю к грустно шагавшей в сторонке Рине, и обрадовалась, когда парень замедлил шаг и, поравнявшись с девушкой, взял ее за руку. Чуть дальше шли Виктор и Кармен, которая, как более смелая и решительная, поглядев на впереди идущую пару, тоже деловито подхватила парня под руку.

Надя и Айгуль вздохнули, вспомнив своих сердечных друзей, и прибавили шагу, чтобы не смущать подростков. В своей комнатушке они обе присели к столу и почти одновременно стали писать, улыбаясь совпадению желания хотя бы таким образом, хоть на бумаге, поговорить со своими любимыми.

Ночью Наде снился Вася, он ласково глядел на нее, гладил по щеке, и шептал одними губами, что постарается в ближайшее время приехать к ним вместе с Ник Ником, который вернулся в Москву по делам, но вскоре собирался к своим подопечным.

Так и побежали дни, неся и отдых, и заботы. Через несколько дней кто – то из сотрудников лагеря сообщил ребятам, что завтра с утра их ждет работа, пионерский субботник. Глядя на скривившегося было недовольно Витька, он тут же с улыбкой уточнил, что они поедут в большой сад собирать черешню, благо купленные автобусы уже прибыли на место, и им не надо было идти пешком. Это сообщение вызвало огромный всплеск трудового энтузиазма и всех порадовало.

И действительно, на следующее утро, пораньше, пока не было слишком жарко, их привезли в огромный сад, где росли черешневые деревья. Надежду, которая раньше их не видела, удивил их размер, она почему-то считала, что кусты черешни небольшие, как у смородины или малины. А тут стояли огромные, раскинувшие во все стороны свои ветки, деревья, больше похожие на старые яблони, которые когда-то росли у них с мужем на даче.

Ребятишки высыпали из автобуса и окружили ближайшее дерево и быстро стали рвали яркие ягодки и кидать их в рот целыми горстями. Было бесполезно останавливать их, и, махнув руками, взрослые также присоединились в этому "празднику живота". Немного утолив аппетит, дети уже более спокойно подхватили корзиночки и разбрелись по саду, перекликаясь и подзывая к самому вкусному дереву с самой крупной ягодой. Черешни было столько много, что собирать ее было одно удовольствие, так что все корзинки и ящички были очень быстро заполнены. Получив за работу большой ящик с самыми крупными и вкусными плодами, все дети, перемазанные соком, но счастливые и довольные, вернулись в лагерь.

– На такой субботник я готов ездить хоть каждый день, – слова Витька были сопровождены согласным гулом детей, вполне с ним солидарными.

Но, когда, придя на полдник в столовую, они увидели на тарелочках всю ту же черешню, тут уже раздался гул разочарования – ею уже все объелись. А Надя невольно вспомнила, улыбаясь, всем памятную сценку из фильма "Белое солнце пустыни", где герой фильма, которого играл актер Павел Луспекаев, с таким же недовольным лицом отталкивает тарелку с черной икрой, уже надоевшую ему до глубины души.

Но уверения сотрудников, удивленных такой реакцией, что завтра тогда на полдник им дадут клубнику, тут же привело всех в полный восторг.

Короче, жизнь в Артеке всех захватила и опьянила солнцем и теплом, и всем безумно нравилась.

А однажды вечером, как и планировала Надя, все – и взрослые, и дети, собрались на вечернем берегу, устроили костер побольше и стали печь картошку, как делали традиционно здесь в Артеке. И , конечно же, пели про эту картошку – тошку, " пионеров идеал":

Ну, споёмте-ка, ребята-бята-бята-бятаЖили в лагере мы как-как-как,И на солнце, как котята-тята-тята-тята,Грелись эдак, грелись так-так-так.Наши бедные желудки-лудки-лудки-лудкиБыли вечно голодны-ны-ны,И считали мы минутки-нутки-нутки-нуткиДо обеденной поры-ры-ры!Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка-тошка,Низко бьём тебе челом-лом-лом.Наша дальняя дорожка-рожка-рожка-рожкаНам с тобою нипочём-чём-чём!Ах, картошка, объеденье-денье-денье-денье —Пионеров идеал-ал-ал!Тот не знает наслажденья-денья-денья-денья,Кто картошки не едал-дал-дал!Дым костра, углей сиянье-янье-янье-янье,Серый пепел и зола-ла-ла.Дразнит наше обонянье-нянье-нянье-няньеДух картошки у костра-ра-ра.

Звучал и " Марш юных пионеров", их гимн, более известный по первым словам – – " Взвейтесь, кострами, синие ночи":

Дружные звонкие голоса детей и взрослых взлетали высоко в небо вместе с языками костра, и Надежда, как никогда прежде чувствовала единство с этим временем и людьми – ведь и она когда-то в пионерском лагере пела эти слова, сейчас они вновь звучали в ее душе и сердце. Прошлое, будущее и настоящее соединились вместе в одно бесконечное кольцо времени.

__________________________________________________________________________________

https://stihi.ru/2014/11/10/7530 – Фольклор далёкого пионерского детства. История песни про картошку. Автор слов и музыки песни – один из лидеров московских скаутов, редактор журнала «Вокруг света» Владимир Попов. Написана в середине 1910-годов. Приводится классический переделанный текст песни.

https://dzen.ru/a/aCrAQaaFSU5kUgr5 – 19 мая -День пионерии. История песни «Взвейтесь кострами… Автор слов песни – поэт Александр Алексеевич Жаров, автор музыки – пианист Сергей Фёдорович Кайдан-Дёшкин.