Текст книги "Если завтра Война... (СИ)"

Автор книги: Наталья Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3. В гостях у Чехова.

Глава 3. В гостях у Чехова.

Так летели дни за днями, в играх, знакомстве с лагерем и его обитателями, купании в море и других занятиях. Киношники где-то задерживались, поэтому дети могли развлекаться в свое удовольствие.

Неделю спустя приехал Ник Ник, но без Васи. Глядя на огорченную девушку, он ее успокоил, сказав, что парень чуть задержался, но должен приехать через пару дней.

А еще он сообщил, к всеобщей радости, что договорился об экскурсии в Ялту, в дом – музей Чехова. Ребятишки уже были знакомы и с "Каштанкой", и с Ванькой Жуковым, и с другими рассказами и героями Чехова, и с удовольствием восприняли это известие.

И вот через день автобус, тяжело дыша, поднимался высоко в гору, к белому городу, раскинувшемуся на холмах. В это время Ялта еще не была так известна, как место тусовки актеров, певцов и состоятельных людей, как в будущем.

Это был еще полу – провинциальный город, зеленый, но несколько сонный в это жаркое утро. Многочисленные шикарные санатории, гостиницы, места отдыха появятся позже, как и знаменитая набережная, благоустроенная в пятидесятые – шестидесятые годы. Сейчас здесь были только отдельные виллы и дачи аристократов, национализированные и превращенные в дома отдыха для трудящихся.

И вот автобус, поплутав по узким улицам, подъехал к знаменитому Дому-музею А.П.Чехова, известному также, как «Белая дача», практически единственному чеховскому музею, в котором сохранилась подлинная обстановка: дом, мебель, вещи и даже предметы обихода стояли на тех же местах, как и было при жизни великого писателя. Небольшой приземистый домик с башней – вторым этажом, прятался в тени деревьев и был почти незаметен среди зелени.

Именно здесь Антон Павлович написал пьесы «Три сестры», «Вишнёвый сад», рассказы «Дама с собачкой», «Архиерей», «На святках», «Невеста» и другие произведения.

Дом и все вещи в нем были целы благодаря усилиям сестры писателя, первого директора музея – Марии Павловны Чеховой. Именно она не только собрала, но и сохранила уникальное собрание предметов чеховского быта, обихода, писательского окружения.

Вот именно эта дама в возрасте, которую язык никак не поворачивался назвать "старушкой", и встретила экскурсантов около калитки. Дети мгновенно притихли и построились под ее внимательным взглядом, придирчиво всех оглядевшим. Облик ее, одновременно строгий и мягкий, привлекал внимание врожденной интеллигентностью и душевной красотой.

Удовлетворенная установившимся порядком, она тихо проговорила:

– Ну что же, приглашаю всех в гости, – и ребятишки, вытянувшись цепочкой, степенно вошли во двор и остановились пораженные открывшейся им красотой. Розовые кусты, различные клумбы, деревья – все это впечатляло буйством красок. Белые дорожки причудливо вились среди зелени, которая дарила тень и покой в этот жаркий день.

– Это все Антоша посадил, – Мария Павловна сказала это так просто, что даже взрослые не сразу поняли, что она говорит о самом Чехове, который, действительно, приложил немало сил к созданию этого райского уголка.

Сад, который Чехов планировал и создавал лично, по его задумке должен был быть «Садом вечной весны», где вне зависимости от времени года, постоянно что-то должно цвести. Так оно и вышло – Белая дача буквально круглый год утопала в зелени и буйстве красок. И даже спустя десятки лет в саду сохранилось масса растений, которые еще помнили тепло рук писателя.

– Ну, что же, пойдемте в дом, – просто сказала Мария Павловна, и ребятишки, аккуратно ступая, зашли в помещение.

– Здесь сохранилась вся обстановка, которая была при брате, – с затаенной гордостью сказала женщина, поправляя какую-то вещь, стоявшую, видимо, не на своем месте.

И действительно, на рабочем столе писателя все явно находилось в точности так, как было при нем. Ни один предмет не пострадал и не покинул своего места за все это время.

– Сюда приезжали знакомые Антона, актеры Московского Художественого театра, которые играли в его пьесах, Максим Горький, Фёдор Шаляпин, Сергей Рахманинов и Иван Бунин. Надеюсь, вам знакомы эти имена? – строго спросила старушка и была обрадована, когда дети дружно что-то согласно промычали.

– А какие рассказы Антона Павловича вы читали? – опять требовательно спросила она, и была обрадована, когда ей назвали не только традиционные произведения, все ту же вечную "Каштанку" и "Ваньку Жукова", но и другие названия – "Лошадиная фамилия", "Белолобый", " Мальчики" . А взрослые дополнили этот список " Попрыгуньей", " Анной на шее", Дамой с собачкой " и " Толстым и тонким" – теми произведениями, которые сразу пришли им на память. Мария Павловна удовлетворенно кивнула.

– А мне очень рассказ запомнился про девочку, которая в людях жила, в няньках , и качала совсем маленькую ляльку. Ей так спать хотелось самой, а хозяева столько дел навалили, и потом малышка никак не засыпала. Девочка, кажется, ее Варькой звали, так устала, что даже задушила этого несчастного ребенка, и сама свалилась на полу спать, – неуверенным тихим голосом проговорила Нина, сестренка Рины. Она имела в виду рассказ "Спать хочется", действительно, очень реалистичесный и жестокий.

Все с удивлением посмотрели на нее – тихоня – девочка редко что-то говорила, да еще и так эмоционально. А Нина продолжала, не глядя на окруживших ее детей и взрослых, тихо, как бы про себя:

– Мамка рассказывала, что она совсем маленькой, еще до Революции, тоже была в няньках у богатея, а тот злой был, постоянно на всех сердился и всех колотил без разбора, и родных, и тех, кто в доме прислуживал. Она мне этот рассказ читала и плакала, говорила, что там все очень верно написано. Вот бы она сейчас посмотрела на нашу счастливую жизнь, вот бы порадовалась, как мы живем, голода не знаем, в море купаемся да за белыми столами едим, а не корки по соседям собираем, как она бывало, – тут голос девочки прервался, и она, осознав, что все смотрят и слушают ее, в смущении спряталась за старшую сестру.

Мария Павловна внимательно взглянула на девчушку и вздохнула.

– Антон не дожил до Революции, но думаю, он бы ее приветствовал, ведь она свершилась хотя бы ради того, чтобы все Ваньки и Варьки, про которых он писал, все дети были счастливы, – тихо, но убежденно проговорила она.

После этого всем разрешили потихоньку походить по дому, посмотреть обстановку скромных комнат.

Девчонок заинтересовал старинный столовый сервиз, они рассматривали красивые чашечки и тарелочки. Мария Павловна объяснила, что это сервиз работы фабрики Кузнецова, род которого начал выпускать свои изделия еще в восемнадцатом веке. Надежда знала, что такие сервизы и в будущем ценились очень дорого, поскольку, хоть и выпускались массово, сохранилось их не так и много.

А мальчишек заинтересовала коллекция марок, которую, как пояснила Мария Павловна, Чехов начал собирать именно здесь, в Ялте, а причиной этого стало большое количество писем, которые он получал по почте. Осмотрев все интересующие их места, ребята собрались в зале, около стола, где, видимо, когда – то обедали гости.

Надя, увидев гитару, решила отблагодарить гостеприимную хозяйку и сказала:

– Мария Павловна, я где-то читала про идею шести рукопожатий. Пожимая сейчас вашу руку, я пожимаю одновременно руку Льва Николаевича Толстого, Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, Владимира Ивановича Немировича – Данченко и Константина Сергеевича Станиславского, руки других людей, чьи имена составляют гордость нашей культуры. И я хочу для Вас и в память всех этих замечательных людей спеть вот этот романс.

И она начала очень тихо и очень душевно, под перебор струн гитары, которую взял Володя, вновь вспоминать уже всплывавший в её памяти романс, связанный с пьесой Михаила Булгакова "Дни Турбиных":

Целую ночь соловей нам насвистывал,Город молчал, и молчали дома...Белой акации гроздья душистыеНочь напролёт нас сводили с ума.Белой акации гроздья душистыеНочь напролёт нас сводили с ума.

Сад весь умыт был весенними ливнями,В тёмных оврагах стояла вода.Боже, какими мы были наивными,Как же мы молоды были тогда.

Годы промчались, седыми нас делая,Где чистота этих веток живых?Только зима, да метель эта белаяНапоминают сегодня о них.Только зима, да метель эта белаяНапоминают сегодня о них.

В час, когда ветер бушует неистовыйС новою силою чувствую я:Белой акации гроздья душистыеНевозвратимы, как юность моя.Белой акации гроздья душистыеНеповторимы, как юность моя.

Все затаили дыхание, внимая тихому пению, ведь дети не так часто слышали, как поет их любимая воспитатель. А Мария Павловна, наклонив голову, тихо утирала катившиеся у нее слезы, вспоминая и о своем прошлом, и обо всех тех людях, которые молча, казалось, стояли в это мгновение в столовой и слушали эти прекрасные строки.

Музыка отзвучала, но все еще долго сидели, не шелохнувшись, думая каждый о своем.

Но вот Мария Павловна Чехова встрепенулась и подошла к девушке, крепко ее обняла, прошептав тихонько:

– Спасибо, деточка, огромное тебе спасибо. Твоя песня так многое мне напомнила.

И чуть громче:

– Простите, я вас покину сейчас, спасибо всем и доброго пути, – и она вышла из комнаты, оставив притихших детей.

Такими же притихшими и задумчивыми были они всю дорогу, только уже на выходе из автобуса Нина тихо, но убежденно сказала:

– Я тоже буду писателем, как Антон Павлович. Буду писать рассказы о нашем прошлом, чтобы помнили о той тяжелой жизни, что была раньше и радовались всему тому, что дала нам всем Советская власть.

Сказано это было спокойно и настолько уверенно, что ни у кого не было сомнений – так оно и произойдёт.

_________________________________________________

https://luciano-wellness.ru/about/blog/dom-muzey-chekhova/?ysclid=mcu076n1lb10656787 – Дом-музей Чехова.

Глава 4. Приезд «киношников».

Глава 4. Приезд «киношников».

Прошел еще один день, и вот на территорию лагеря въехал целый кортеж автобусов, уже долго ожидаемый. Это приехала киноэкспедиция для съемок фильма про Мальчиша – Кибальчиша. Не успел последний автобус остановиться, как почти на ходу из него вылетел Вася и помчался навстречу своей любимой, которая как раз стояла с детьми около корпуса, привлеченная всем происходящим.

Парень обнял девушку, закружил и крепко поцеловал, не замечая реакции окружающих.

– Я так соскучился! Давай скорее поженимся, чтобы никогда больше не разлучаться! Я так тебя люблю, – у девушки тоже захватил дух от всех этих эмоций, и она только и смогла, что прошептать в ответ:

– Я тоже соскучилась и тоже тебя очень люблю, – и она крепко поцеловала парня в ответ.

Так они стояли, прижавшись друг у другу и чувствуя тепло родного тела, пока чье – то деликатное покашливание рядом не напомнило, что они не одни, а перед перекрестком десятков глаз, любопытных, доброжелательных или осуждающих, и что предстоит совершить массу дел, а уж потом продолжить обнимашки.

Несколько смущенные, поправляя бегло свою одежду, молодые люди разомкнули объятия.

Перед ними стояли улыбающийся Ник Ник, Глаша и Алексей, которые также оставались в Москве, сам режиссер и многочисленные люди разного возраста и статуса, сотрудники киностудии, которые также вышли из автобуса и с удовольствием подставляли лица солнцу.

– У нас уже почти две недели дожди и прохладно, а здесь такая красота, – Глаша поглубже вздохнула напоенный ароматами юга воздух и обняла подругу, продолжив деловито:

– Ну, что, показывай, где нам размещаться.

И началась суета, разгрузка автобусов и вещей, размещение людей. Хорошо, что часть корпусов была свободной, всем нашлось место. Глашу Надя разместила у себя, а Васю и Алексея утащил Володя, тоже обрадованный приездом друзей.

В толпе актёров живой мимикой и поведением, весёлым и раскованным, выделялся Сергей Мартинсон, которого Надежда сразу узнала.

Этот мужчина как – то легко и непринуждённо сразу начал общаться с детьми, обступившими его, быстро став своим, "дядей Сережей", как его взялись называть ребятишки по его просьбе.

Потомок шведских баронов, Сергей Александрович Мартинсон прожил долгую и непростую жизнь, ведь он, аристократ, родившийся в обеспеченной интеллигентной семье, пошел когда – то в лицедеи – профессию, которую в его прежнем мире считали не самой почтенной. Но именно там, на сцене, он наконец почувствовал себя на своем месте, воплощая в ролях разные жизни разных людей.

Критики, не сговариваясь, называли его «советским Чарли Чаплином», восхищаясь его эксцентрикой и комическим даром с нотками печали.

Но тридцатые годы для него и для Всеволода Мейерхольда, любимым актером театра, который он возглавлял, был Мартинсон, были нелегкими, с достаточно жесткими испытаниями. Советская критика начала клеймить его «формалистом» и «пустым актером». Его утонченная, гротескная манера игры уже не вписывалась в каноны зарождающегося соцреализма.

В тридцать восьмом году театр Мейерхольда, ставший слишком смелым и сатирическим для этой эпохи, был закрыт. Самого режиссера вскоре арестовали, его путь трагически оборвался в тюремных застенках.

Для Мартинсона это была не просто потеря единомышленника – режиссера, не просто потеря работы. Это было крушением его вселенной, первым сокрушительным ударом, который нанесла ему система.

Спасение пришло из кинематографа. Но и здесь артиста ждала двойственная судьба. Его «несоветская», аристократическая внешность, его уникальная пластика оказались востребованы только для ролей «чужих» – шпионов, диверсантов, иностранных специалистов и, конечно, карикатурных врагов. А он мечтал о трагических ролях, непростых положительных героях, которых ему так и не довелось сыграть.

Вот и сейчас, в фильме про Мальчиша, он должен был сыграть агента вражеской разведки, буржуинского лазутчика Дядину 518, как и было это и в реальной истории. Пусть эта роль и не была положительной, но и Надя, и Володя не представляли никого другого на этом месте.

И вот они подошли поближе, чтобы поприветствовать этого замечательного человека, но их опередила неугомонная Маруська, которая готова была разорваться на десятки кусочков – маленьких Марусек, так ей хотелось быть всюду и увидеть все.

– А мы вас знаем, вы же Дуремаром в фильме про Буратино были, мы недавно смотрели. Вы там так хорошо сыграли! – без всякого стеснения – это ведь не про нее – выпалила девчушка.

– Все верно, был такой фильм, совсем недавно вышел, спасибо за добрые слова. А из тебя бы получилась прелестная Мальвина, – с улыбкой ответил актер, доброжелательно оглядывая нашу попрыгунью.

– Неа, я певицей буду, а Мальвина мне не нравится, воображала какая-то! – под добрый смех закончила девочка и убежала, подарив всем милую улыбку, куда-то дальше.

– Славные у вас детишки, очень славные! И такие непосредственные.

С этими словами к ним подошла женщина невысокого роста, субтильная, подвижная и эмоциональная. Она скромно представилась:

– Валентина Сперантова, буду играть в вашем фильме Плохиша, – и лукаво подмигнула мальчишкам, а Витек смутился.

Надежда с трудом узнала в этой моложавой приятной женщине тетю Глашу из телефильма «Большая перемена», который когда то с большим успехом шёл по телевиденью. Ее роль уборщицы завоевала не меньше зрительских симпатий, чем главные персонажи. Всем запомнилась ее фраза: «Двойку что ль пришел исправлять? Так тебе и надо! Я бы вам только двойки и ставила! Придут, натопчут тут, натопчут, нет чтобы школу запереть – вот и стояла бы чистая!». После премьеры фильма актрисе приходило много писем, в одном из которых были слова, послужившие самой высокой оценкой ее творчества: «Вы очень похожи на мою родную бабушку, которой у меня нет».

Но это произойдет намного позже, когда она будет старше, начнет играть возрастные роли, а сейчас Валентина Сперантова по праву считалась одной из лучших травести – актрис, которая вывела на сцену десятки мальчишек в разных спектаклях.

Причем играла она так правдиво, что никто и не сомневался – на сцене настоящий пацан, разбитной и хулиганистый, как Степок в постановке по рассказу «Бежин Буг» А. Ржешевского, или, наоборот, спокойный и рассудительный, как Том Кенти в инсценировке «Принца и нищего». Говорят, на пемьеру спектакля попал сам Бернард Шоу. После представления он снисходительно потрепал по щеке «мальчика». «Сэр! – Одернули его. – Это же дама, и у нее есть дочь!». Потрясенный Шоу встал на колено и поцеловал Сперантовой руку.

Но мы немного отвлеклись, в будущем фильме Валентина Александровна действительно должна будет сыграть Мальчиша – Плохиша.

С этой ролью вышла забавная история. Витек сначала легкомысленно поддался на уговоры друзей и согласился на эту авантюру, стать в фильме Плохишом, но когда понял, во что он влип, категорически, чуть ли не со слезами на глазах, стал умолять отдать кому-нибудь другому эту роль.

– Я не буду этого гада и предателя играть! Вовка, ну ты скажи, я же исправился, ты же знаешь! И что девчонки с пацанами скажут! Они же поверят, что и я сам такой. Я убегу, ей-ей, убегу, лишь бы не играть этого подлеца! – он дергал Надю и Володю за руки и со слезами на глазах просяще смотрел на них.

Вот и пришлось Наде писать Яну Фриду, режиссеру фильма, чтобы срочно искали актера на эту роль. Но нашли не актера, а вот эту самую актрису – травести – Валентину Сперантову.

День был настолько суматошным в хлопотах по размещению людей, что Наде почти не удавалось не то, чтобы повидаться, но и просто поговорить с Васей, но вот, ближе к вечеру, когда сотня крупных и мелких дел и проблем была решена, она устало присела на лавочку под деревом, где ее и нашел Вася.

– Пойдем на море, искупаемся, – предложил он, – а то и я за целый день даже не посмотрел на него.

Конечно, девушка согласилась, и они, взявшись крепко за руки, спустились в вечношумящим волнам. Сегодня море было неспокойным, казалось, людская суета дня возбудила и его, поэтому молодые люди просто присели на берегу, а волны накатывали остатком своей силы на их усталые ноги и рассыпались на тысячи брызг.

Завороженные этой красотой, они молчали, не в силах перекричать гул вечноживущего организма.

Поэтому, поняв, что им тут поговорить не удастся, немного походили по самой кромке воды и поднялись наверх, где сели на ту самую скамеечку в кустах, на которой совсем недавно Надя сидела с Владимиром.

Вася, помолчав и собравшись с духом, только хотел что-то сказать, как Надя начала разговор первой и очень тихо, но очень четко, сказала:

– Я знаю, о чем ты хочешь сказать. Но, если ничего не изменится, через год, двадцать второго июня, начнется Великая Война, самая страшная в истории человечества.

И Вася, сразу сдувшись, только и смог так же тихо спросить:

– Это твой пророческий сон так сказал?

Девушка ничего не ответила, только кивнула подтверждающе. Ей очень давно хотелось рассказать Васе правду о себе, о своем попаданстве, но что-то каждый раз заставляло ее молчать. Это был страх, но не за себя, а за то, что ее не так поймут, отвергнут, как человека, занявшего не свое место и не свою жизнь. Вот и сейчас она промолчала, пообещав себе в очередной раз, что она это сделает , но в другое время.

– Ты рассказала об этом Николаю Николаевичу? – строго спросил парень Его настроение изменилось, сейчас он был собран и сосредоточен.

– Еще нет. Сны продолжаются, я их обдумываю, решаю, как можно исправить ситуацию. Я обязательно все расскажу, но чуть позже, – оправдываясь, сказала девушка.

– Тогда тем более мы должны пожениться, должны быть вместе в те тяжелые дни, которые, как ты говоришь, скоро наступят. И не спорь, так будет лучше, – он еще строже посмотрел на вскинувшуюся девушку.

– _ А если я забеременею, если у нас родится ребенок? Подвергнуть малыша всем ужасам Войны? – Вася с удивлением вскинул голову, он как-то, как и многие мужчины в то время, не задумывался о том, что от любви бывают дети.

А Надя также спокойно продолжала:

– Ведь фашисты уже к концу октября так близко подойдут к Москве, что смогут разглядывать в сильные бинокли башни Кремля. Большинство предприятий и учреждений, в том числе и детские дома, будут эвакуированы глубоко в тыл. Скорее всего, так произойдет и с нашими детьми. А ты по службе вынужден будешь остаться в городе. Как тогда быть? – девушка говорила так убедительно, что Вася сразу же поверил и тоже призадумался, пригорюнился.

Наступло молчание, но тут девушка прервала его:

– Давай не будем торопиться. Для всех мы и так жених с невестой. Но мне учиться надо, я же хочу побыстрее училище закончить, да и тебя от службы никто не отстранял. Время еще есть. К зиме решим.

И они вновь замолчали, а черное небо переливалось над ними звездами, безразличными к проблемам людей, в своем вечном безмолвии и спокойствии.

_________________________________________________

https://dzen.ru/a/YpPmBQMuWFq2OpkB?ysclid=mcu3akq425753915125 – «Не называйте меня советским Чарли Чаплином». "Как сложилась судьба великого актера Сергея Мартинсона.

https://www.kp.ru/daily/27571.5/4895639/ – Жизнь и судьба Валентины Сперантовой – «пионера-героя», «сына полка» и тети Глаши из «Большой перемены»