Текст книги "Новый старый дивный Мир (СИ)"

Автор книги: Наталья Добровольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

«…Возвратился я из Крыма, мне домой необходимо!

Где высокий серый дом? У меня там мама в нем!

Постовой ответил Сёме: – Вы мешали на пути,

Вас решили в вашем доме в переулок отвезти.

Если надо – в море синем, в синем небе поплывем!

Если надо – дом подвинем, если нам мешает дом!»

Народу на улицах становилось все больше, тут были и многочисленные военные, и деревенские жители, растерянно оглядывающиеся по сторонам, в куртках, сапогах и с картузом на голове, и важные чиновники в костюмах и шляпах, и молодые девушки в легких шелковых платьях, и парни в рубашках, подпоясанных ремнем – все куда-то спешили, толкаясь и извиняясь. Надя с интересом всех рассматривала, раньше как-то не было времени и случая не торопясь это сделать.

Девушка обратила внимание, что у большинства людей головы были покрыты – особо необычными были шляпки дам, державшиеся на одном чистом слове. Такие шляпки еще называли «менингитками», поскольку после того, как их хозяйка погуляет в подобной в сильный мороз, она нередко заболевала этой опасной болезнью. Но – «жажда ничто, а имидж – все!»– как говорила знаменитая реклама будущего.

Надя фыркнула, представив себя в такой шляпенции, но заметку себе сделала – платочек, или лучше, беретка, а именно она была на головах молодых девушек – нужна!

Как не торопились Надя и Вася, они невольно тормознули у тележки продавца газводы, к которой была большая очередь, очень хотелось пить. Но, судя по всему, газировка была теплой в этот жаркий день, поэтому они подошли к мороженщику, который расположился со своим лакомством прямо по середине улицы.

Эскимо в Москве появилось в продаже с тридцать второго года, с подачи Анастаса Микояна, который тогда был наркомом продовольствия СССР. И оно было необычным для Надежды – так называемым «мороженым-пай», оно поступало в продажу в банках-гильзах, поставленных на лед. Было уже и традиционное фасованное мороженое, но им попалась именно такой вариант.

Продавец ложкой набирал мороженое из гильзы, укладывал его в шприц-форму, на дне которой лежал вафельный кружок с вытесненным именем, после чего на эту вафельку выдавливалась порция мороженого и сверху прикрывалась другим вафельным кружком – получался своеобразный круглый «бутерброд». Стоило такое удовольствие семь рублей и было очень вкусным.

И самое главное – приятное совпадение – на кружочках были выдавлены их имена – молодые люди улыбнулись этому и одновременно подумали, что это к счастью.

Наслаждаясь вкусом лакомства, они поспешили дальше, и вот наконец Вася огляделся и махнул рукой – им туда, они почти пришли. И действительно, за углом они увидели очень красивое старинное здание.

Позже Надя узнала, что раньше здесь находилось построенное еще в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году помещение Александро-Мариинского училища с бесплатным обучением и содержанием воспитанников. Историю это училище имело замечательную и существовало и в будущем.

После революции сохранился педагогический статус заведения, и после многочисленных реформ и переименований, оно стало называться «Московским образцово-педагогическим училищем № 1». И вот к дверям такого заслуженного заведения они и подошли вместе с молодым человеком.

_______________________________________________________

https://www.mgpu.ru/geroi-pedagogicheskogo-uchilishha-1/ – Герои педагогического училища № 1.

https://moscowsteps.com/aleksandro-mariinskoye-zamoskvoretskoye-uchilishche – Александро-Мариинское Замоскворецкое училище.

https://www.livemaster.ru/topic/3297882-article-genrih-brokar-i-krasnaya-moskva – Генрих Брокар и «Красная Москва».

Глава 14. Учиться и еще раз учиться.

Глава 14. Учиться и еще раз учиться.

Не успели молодые люди открыть толстую дверь и проморгаться после яркого солнца улицы в слабом свете фойе, как к ним уже подлетела какая-то девушка и начала тараторить:

– Ты к нам поступать? А почему тебя милиционер привел? Ты что-то натворила?

Вася строгим голосом остановил болтушку:

– Ничего она не натворила, Надежда Кузнецова впервые в столице, вот я и предложил ее проводить до училища.

Девушка смутилась так, что даже уши покраснели:

– Извините, но раз так, ты очень вовремя. Сейчас у нас испытания по русскому языку, а завтра – по арифметике. Где твои документы, давай я все запишу.

– Минуточку, не так быстро, – Надя с доброй усмешкой смотрела на девчушку, которая совсем стушевалась.

Они с Васей отошли в сторонку, и девушка сказала:

– Спасибо за все, без тебя я бы просто заблудилась.

Передавая чемодан, молодой человек тихо сказал:

– Надеюсь, мы с тобой еще увидимся, я тебе тут адрес наших казарм написал, если я на дежурстве буду, ты записочку оставь, где тебя найти.

И Надя также тихо сказала:

– Хорошо, а ты, если что, заходи в больницу, я тебе через Зину все передам.

Молодой человек расцвел от удовольствия, и козырнув, вышел из помещения, проговорив на последок:

– Ну, счастливо оставаться и удачи в испытаниях.

Расставшись с милиционером, Надя только и успела потихоньку расстегнуть сумочку и достать свои документы, как в фойе степенно вплыла дородная дама, скорее всего, преподаватель. Оглядев девушек, она промолвила красивым, поставленным голосом:

– Что тут у вас, Миронова?

– Да вот, Клавдия Ивановна еще одна девушка подошла, – судя по имени и отчеству, это была сама директор училища Калашникова Клавдия Ивановна.

– Что же вы, милочка, не спешите, прием документов уже заканчивается.

Тут пришлось смущаться самой Наде:

– Да я заболела по дороге, в больницу попала, у меня и справка есть, – и она хотела достать из сумочки бумаги.

– Верю, верю, тогда оставляйте Мусе вещи и пойдемте со мной, а то там уже все собрались. И документы отдайте, она у нас барышня ответственная, все оформит, как положено.

И строго поглядев на еще больше покрасневшую Мусю, она пошли по коридору, а Надя едва за ней успевала. Затем они вошли в большой кабинет, где как раз рассаживались девушки разного возраста и национальностей.

– Вот, Анна Петровна, примите еще одну нашу будущую, надеюсь, ученицу училища, по фамилии, – и она оглянулась на девушку с невольным вопросом.

– Надежда Кузнецова, – тут же вставила девушка.

– Хорошо, Надежда, садитесь на место, мы сейчас начинаем.

Надя присела на свободное место рядом с девушкой из Средней Азии, что было видно и по ее внешности, и по национальной одежде. Заметно было, что она очень волнуется, теребит свой платок.

– Я еще плохо пишут по-русски, – шепнула она соседке с приятным мягким акцентом.

– Не переживай, что-нибудь придумаем, – успокоила ее девушка.

И действительно, для Нади диктант был очень легким, тем более диктовался не текст, а отдельные слова. Правила правописания в это время незначительно отличались от времени будущего. Единственными затруднениями для девушки стали слова «жолудь», «чорт», которые тогда употреблялись с буквой «о», и слова «итти и притти», которые сейчас писались именно в этой форме. Кроме того, написание слов «коровай, плову́чий, сниги́рь» также отличались от привычного – хорошо, что девушка позаботилась заранее прочитать учебник и запомнить эти слова.

А вот соседка допустила много ошибок, и Надя, уличив момент, подсунула свой листочек, и та быстро исправила часть из них. Преподаватель только пальцем погрозила и напомнила, что завтра в это же время им предстоит испытание по арифметике, а потом собеседование, по итогам которого и будет решена судьба поступающих.

– Я Надя Кузнецова, а тебя как зовут?– представилась девушка, когда они вышли из класса.

Девушка еще немного смущалась, но ответила:

– Меня Айгуль зовут, я из Алма-Ата, из Казахстана. Я лучше всех в школе училась, вот меня и отправили сюда, хочу в школе работать.

– Молодец, отличное желание. Ты уже где-то устроилась?

– Да, в общежитии, здесь недалеко. У нас в комнате пока трое девушек, есть место свободное, если хочешь, приходи к нам.

– Конечно, я как раз и хотела узнать, где заселиться можно, я из детдома, мне выбирать не приходится. Тогда пойдем, я вещи и документы у секретаря заберу, и мы устроимся.

И они подошли к секретарю, которая вернула Наде все вещи и документы, и обратились к ней с вопросом о проживании. На счастье Нади, у училища было свое общежитие, в котором располагались и будущие ученицы. Девушка написала какую-то бумагу и посоветовала обратиться к завхозу общежития – Захару Степановичу, который и должен был обустроить новую студентку.

Оказалось, что общежитие совсем рядом – в каком-то небольшом помещении за главным корпусом, скорее всего, бывшем флигеле или хозяйственном здании.

Девушки неторопливо пошли туда, разговаривая на ходу. Айгуль очень Наде понравилась, видно было, что хотя она еще несколько теряется в незнакомом большом городе, но характер у нее бойкий и веселый.

Глава 15. Общее житье-бытье.

Глава 15. Общее житье-бытье.

Девушки открыли двери и сразу наткнулись на мужчину в военной гимнастерке, но без опознавательных знаков – скорее всего, того самого завхоза Захара Степановича, который и был им нужен. Увидев Надю, робко стоявшую на проходе со своим чемоданчиком, он заворчал:

– Ну вот, еще одна, и откуда вы беретесь, и что все в столицу едете!– и Надя с усмешкой продолжила знакомые упреки:

– Этот точно, Москва же не резиновая! А взялась я из детдома, и в училище меня комсомольская организация направила, – и она с удовольствием поглядела на опешившего мужчину.

– Ишь ты, какая говорливая, и куда тебя селить, такую активную, все комнаты переполнены!

– В нашей комнате есть кровать пустая, можно ее к нам!– попросила Айгуль.

– Сегодня заняли, только что пошли заселяться, совсем немного вас опередили, – ответил мужчина.

– Ой, как же так, а я надеялась, что мы вместе с Надей жить будем, – голос Айгуль задрожал от разочарования.

– Давайте все-таки посмотрим, может, что придумаем,– настояла Надя.

– Ну давай, ты только пока чемоданчик оставь у меня в каморке, никто не тронет.

И они пошли по длинному коридору, в который выходили многочисленные двери. Открыв одну из них, они зашли в вытянутую пеналообразную комнату.

Здесь около стен стояли четыре кровати, около каждой – тумбочка для вещей, на стенах прямо на гвоздиках висела одежда, а посередине стоял длинный стол, за которым сидела полноватая девушка, которая с удовольствием щелкала семечки, выплевывая их в руку.

– Климович, я сколько раз говорил, семечки на улице надо лузгать, как по комнате дежурить, у тебя голова болит, а мусор разводить ты горазда.

– Я больше не буду, Захар Степанович, – с девушка подмигнула Наде и с показным старанием сложила семечки в карман.

Еще одна девушка спала, накрывшись одеялом, третья кровать принадлежала Айгуль, а около последней с матрасом в руках стояла чернявая девушка, недоуменно смотрящая на вошедших. Надя вспомнила, что тоже видела ее на экзамене, и она закончила его чуть раньше их с Айгуль.

– Так, девчата, надо потесниться, еще одну кровать поставить, – несколько неуверенно начал комендант.

– Куда нам тесниться, и так друг на друге сидим, – проворчала девушка за столом.

А Надежда своим опытным взглядом чертежницы прикидывала, что если немного сдвинуть стол, две тумбочки поставить рядом, то все и выйдет, как надо.

– Если немного тут переставить, все получится, – уверенным голосом сказала девушка и отправила мужчину за кроватью и своим чемоданом.

Через несколько минут в комнату протиснулась сначала перед кровати с матрацем и подушкой на ней, которую нес комендант, а потом и задняя часть, которую держал кряхтящий от усердия парень в военной форме. Чемоданчик гордо красовался посередине всей конструкции. Надя еще не очень хорошо разбиралась в форме военных этого времени, но судя по голубым петлицам, молодой человек, помогавший завхозу, был летчиком.

– Ой, Михась, ты откуда здесь? – подскочила к нему сидевшая девушка.

– Да вот, Олеся, к тебе в гости пришел, а тут попросили помочь, – с характерным акцентом ответил парень. У Надежды была подруга – белоруска, у той присутствовал такой же своеобразный говор, поэтому она его сразу узнала.

Шум и разговоры разбудили еще одну жительницу комнаты, которая села на кровати, недоуменно глядя на происходящее. А Надежда командовала – были сдвинуты тумбочки и кровати, немного передвинут стол, и на освободившееся место и встала кровать.

Как ни странно, стало не теснее, а удобнее – так хорошо все придумала наша героиня – как говорится, «мастерство не пропьешь», пространственное воображение профессиональной чертежницы у Надежды было всегда хорошо развито.

Комендант только руками развел, с уважением глядя на девушку – ему понравилась ее деловитость и немногословность.

– Сейчас белье постельное принесу, а ты пока располагайся, – комендант козырнул всем присутствующим и напомнил парню:

– Долго не задерживайся, сам знаешь, не положено!

– Мы не долго, сейчас в кино пойдем. Девчата, вы с нами?

– Не, я устраиваться буду, – ответила Надя, да и остальные девушки отрицательно помотали головами, понимая, что они будут лишними.

Надя стала стелить принесенное комендантом белье, а сама искоса рассматривала своих соседок и думала, вспомнятся ли в этой обстановке навыки жизни в детском доме ее предшественницы, ведь сама женщина никогда не жила в общежитии – училась в своем городе из-за родителей, которые часто болели. Но как говорится, «глаза боятся, а руки делают».

Закончив постель, она села на покрывало и удовлетворенно вздохнула:

– Ну что, девчата, давайте знакомиться. Я Надя Кузнецова, с Айгуль я уже знакома, про Олесю поняла, а вы кто?

– Я Сима Фогельман, родом из маленького местечка под Бердичевым. Приехала по целевому направлению, потом вернусь к себе, – характерный говор и внешность девушки не оставляла сомнений и в ее национальности.

– Я Глафира Михайлова, из Сибири, – представилась последняя девушка.

– Отлично, а теперь расскажите, как вы тут живете? Как готовите или куда есть ходите? Где постираться можно, где помыться? – это уже старшая Надежда с ее деловым подходом проявилась.

– Едим мы в складчину, но чаще обедать на фабрику-кухню ходим, тут недалеко, вкусно и недорого, на вечер пирожков или еще чего покупаем. Олеся самая старшая, она на третьем курсе уже, экзамены сдаст, они с Михасем поженятся и уедут по месту его службы. Я на втором курсе учусь, ну, а про себя все уже рассказали,– заключила Глаша. Наде очень она понравилась – спокойная, основательная, хозяйственная, судя по всему.

Познакомившись с девушками и расположившись, Надя успокоилась и захотела поесть – от волнения живот давно бурчал и ворчал на свою хозяйку.

– Девчата, а вы пообедать не хотите? А то очень кушать хочется!

– Пойдемте, пойдемте, тут недалеко отличная фабрика-кухня есть, там мы всегда обедаем, – сказала Глафира, и девушки гурьбой вышли из комнаты вслед за ней.

Глава 16. « Поели, можно и поспать, поспали, можно и поесть!»

Глава 16. « Поели, можно и поспать, поспали, можно и поесть!»

А на улице – красота! Светило яркое солнце, было даже жарко, Надя почувствовала, как пот струится по телу. Она решила, что ей надо срочно сходить в баню, и для этого чуть позже расспросить Глафиру, где они мылись.

А пока они прошли чуть дальше по переулку и свернули за угол. Хотя Надежда часто бывала в столице и неплохо знала город, она никак не могла приспособиться к Москве этого времени.

Но вот это огромное здание с большой вывеской «Фабрика-кухня» было ей знакомо. Этот дом сохранился и в двадцать первом веке, сейчас в нем какие-то конторы, а когда-то это помещение было первой на Москве общественной фабрикой «современного питания», открытой еще в двадцать седьмом году. Пользовалась эта фабрика-кухня огромным успехом, и не мудрено – здесь можно было быстро и недорого пообедать. Кроме того, работала тут и Закусочная, в которой, кроме обедов, отпускали еще завтраки и ужины, и была она открыта для посетителей весь день.

К тому же стоимость еды в столовой приятно удивляла. Трёхразовое питание обходилось всего лишь в девяносто копеек в день, то есть за обед из классического супа, второго и компота надо было отдать около тридцати копеек. В самое напряженное время обеда в помещении могло одновременно расположиться более тысячи человек.

Но и очередь сюда была большой, девушки пристроились в ее конце, рядом с группой молодых рабочих, громко обсуждающих с завистью какого-то токаря, который перевыполнил план в три раза и получил зарплату почти в тысячу рублей.

Очередь двигалась быстро, девушки вскоре вошли в помещение. Почти все оно было заполнено обедающими компаниями, разговаривающими, смеющимися и успевающими в то же время быстро есть поставленный обед.

Около столов сновали официантки, разносившие вторые блюда. А вот суп можно было наливать самим из больших жестяных кастрюлек, стоявших на столах.

Даже Надежду, бывавшую во многих заводских столовых, кафе, различных ресторанах, поразило огромное светлое чистое помещение с большими стеклянными окнами и белыми накрахмаленными скатертями на столах. А уж что говорить про Айгуль и Симу, которые совсем растерялись в этой толчее и гаме. Но Глафира уверенно шла вперед, разыскивая свободный столик, а за ней, как утлые лодочки за большим кораблем, еле успевали остальные девушки.

Кое-как отыскав столик, который только что покинула дружная компания таких же девушек, они быстренько сели за него. Почти сразу к ним подошла улыбающаяся девушка-разносчица:

– Привет, Глаша, смотрю, ты сегодня с новыми подружками?

– Привет, Анюта, точно, девчата в училище поступать приехали, вот пришли все вместе пообедать. Чем сегодня кормят?

– Щи есть на свинине, а на второе – картошка-пюре, котлетка, салат из свеклы и компот!

– Хотя, погодите, – она бросила взгляд на замявшихся Айгуль и Симу, которых такое первое блюдо явно смущало, – там вроде уха оставалась из белорыбицы, могу посмотреть. Будете? – и, глядя на усиленно кивавших девушек, забрала со стола кастрюлю.

– Отлично, ты пока запиши обед на меня, а потом девчата талоны получат, и со мной рассчитаются,– завершила разговор Глафира.

И объяснила девушкам, недоуменно глядевшим на нее:

– Всем ученицам-первокурсницам книжечку дают бесплатную с талонами на питание, а остальным – кто экзамены успешно сдал. Это у комсорга нашего, Петра, надо спрашивать. Он у нас единственный парень на курсе, выбражает из себя много, мы его про себя Петушком зовем, а его подхалимок – курятником. Увидете сами потом.

– А вдруг меня в училище не возьмут, я же видела, у меня ошибок много в словах было! Да и по арифметике – примеры я решаю, а вот с задачами могу и напутать,– голос у Айгуль был очень печальным.

– Не переживай, учителей в стране не хватает, преподаватели шептались, что прием увеличен, будут брать всех поступающих. Ну а мы тебе поможем, по-комсомольски и по-дружески. Ты ведь комсомолка? – уточнила Глафира.

– Конечно, у меня и билет есть. Апа, дедушка мой, ругался сначала, что я комсомолкой стала и одежду старинную не ношу, отпускать в столицу запрещал, мол, нечего женщине учиться, но эке, отец, настоял, сказал, что в новой жизни все должно быть по-новому, все равны, и женщины тоже. Мы в город недавно приехали, раньше в кишлаке жили, но отец на завод пошел работать, сначала простым рабочим, а потом мастером стал, его все уважают, – с гордостью закончила Айгуль.

А Надежда подумала о тех колоссальных изменениях, которые и без всяких попаданцев происходили и еще будут происходить в этой жизни. И вот перед ней живые примеры тех социальных лифтов, которые возносили простых людей на вершины жизни.

– Молодец, правильно сказала, все получится, стоит только захотеть, – тут разговоры невольно завершились, потому что от кастрюли, принесенной подавальщицей, шел такой вкусный запах, что девушки сразу стали разливать суп по тарелкам.

Надежда ела и поражалась – такой суп и не в каждом ресторане закажешь, исчезла такая рыба из наших рек, в Красной книге записана, а тут в простой столовой можно попробовать уху из этой редчайшей в будущем рыбы.

Уха была такая наваристая и жирная, что Надя уже ею и наелась, но все же с трудом запихала в себя принесенную картошку и салат, ведь пищу тогда выбрасывали редко. А вот котлетку она уже никак не могла осилить. Со смущением она посмотрела на Глафиру.

– Что, не можешь больше? Ну, ты и малоежка! Погоди, тут можно попросить пакеты, забрать то, что не доел. Я сейчас у Анюты попрошу,– и она помахала рукой, подзывая девушку.

– Я обычно мальчишкам или малышам еду в детдоме отдавала, хотя меня часто ругали, саму заставляли есть. А я много и не могу кушать, – объяснила Надя.

Она уже заметила, что воспоминания о прошлой жизни ее предшественницы всплывают постепенно, их вызывают близкие обстоятельства или разговоры.

– Голодала много, вот и привыкла, – впервые подала голос Сима, и сказано это было так, что чувствовалось – ей это знакомо.

– Да нет, я совсем маленькая в детдом попала, а там нас нормально кормили, да и мы сами огород сажали, картошку выращивали. Просто так привыкла.

– Глаш, ты чего хотела?– спросила подошедшая официантка.

– Да вот, малоежками мои подружки оказались. У вас же были пакеты, ты мне как-то пирожные в них складывала. Принеси, пожалуйста, Надя хочет котлетку забрать.

– Сейчас, принесу. Да ты не стесняйся, у нас многие так делают, пирожки покупают, булочки, а кто и еду забирает. Вам пирожков еще положить? С капустой и яблоками есть, сегодня тетя Варя делала, это у нас лучшая стряпуха по тесту, за ее булочками специально приезжают.

– Давай, вечером чай попьем, да Алеся с Михасем вернутся, не откажутся. Клади дюжину, чтобы всем хватило!

И девочки, завершив обед и забрав пакет с пирожками и котлетками, которые не съели все, кроме Глаши, с трудом встали из-за стола, так наелись.

До общежития шли медленно, наслаждаясь теплом и ощущением сытости и радости от присутствия хороших подруг рядом.

Глава 17. «Приходи ко мне, Глафира!»

Глава 17. «Приходи ко мне, Глафира!»

В комнате девчонки в изнеможении упали на кровати, так все разморились. Но Наде покоя не было – и тело, и голова чесались, надо было хоть немного сполоснуться.

– Глаш, а Глаш, – позвала она подругу.

– Му, – полусонным голосом промычала она.

– Где бы сполоснуться немного? Я ведь с дороги еще не мылась.

– Тут на этаже душ есть, правда, вода не очень горячая. А так мы в баню ходим, обычно в Сандуны ездим. Там так красиво, а учащимся скидки.

Сандуны, это отлично, Надя, бывая в Москве, несколько раз посещала эти знаменитые бани. Так она и сделала чуть позже, в выходной день.

Тогда в СССР была шестидневка, то есть выходные дни не совпадали с привычными нам субботой и воскресеньем, а отсчитывались по календарю. Но это было не всегда удобным – выходные у членов семьи могли не совпадать, так как многие работали и отдыхали по своему рабочему расписанию. Правда, совсем скоро, в сороковом году, постановлением правительства все перейдут на привычное в будущем расписание и выходным станет единый день – воскресенье.

Собрав незамысловатое бельишко, Надя отправилась в душ. Вода и впрямь была еле теплой, но позволила немного освежиться и смыть общую грязь. Только возникала проблема с волосами – коса была длинной, волос много, ухаживать и расчесывать их стоило больших усилий. У Надежды когда-то тоже была почти такая же коса, и она прекрасно помнила, как тяжело ухаживать за такими густыми и длинными волосами.

Но и обрезать такое богатство было жаль, хотя как раз в это время начинала потихоньку входить в моду так называемая «химка» – шестинедельная завивка с помощью специальных средств. Особо популярной она станет в послевоенные годы, но и сейчас модницы начинали рисковать своими волосами в надежде обрести кудрявые волосы, как у актрис того времени.

Но женщина решила пока просто обрезать волосы покороче, примерно на половину, чтобы полегче было расчесывать. В Сандунах была очень хорошая парикмахерская, где девушка и смогла потом немного укоротить свои волосы, как она и хотела.

Расслабившись на чистой постели, Надя уснула, все-таки переживаний в этот день было много и требовалось немного перезагрузиться. Проспала она недолго и проснулась от разговоров и возни девушек.

Вернулась Олеся, которая с энтузиазмом рассказывала о фильме «Волга-Волга», который они с Михасем посмотрели, и цитировала слова водовоза, что «без воды и не туды, и не сюды».

Надя с удовольствием подхватила эту веселую песенку – оказалось, что у нее очень приятный голос, да и в характеристике было написано, что она хорошо поет. Она объяснила знание песенки тем, что старших детей детского дома также водили в кинотеатр смотреть только вышедшй фильм.

Хотя Надежда не очень хотела уподобляться героям книг о попаданцах, которые постоянно пели песни из будущего, но сейчас у девушки как раз было настроение из разряда «щас спою» – хорошая компания, чистая уютная комната, сытость и молодость – почему бы не сделать то, что делают все попаданцы!

Решив проверить, как это у нее получится, Надя с разрешения соседки сняла со стены гитару, украшенную пышным бантом и, глядя на Глафиру, решила спеть песенку, которую любил муж попаданки, переделав на свой лад, все-таки слова куплета («Лучше быть нужным, чем свободным» всегда немного смущали ее):

Приходи ко мне, Глафира, Я намаялся один.

Приноси кусочек сыра, Мы вдвоем его съедим.

Буду ждать желанной встречи Я у двери начеку.

Приходи ко мне под вечер – Посидим, попьем чайку.

Припев:

Лучше быть сытым, чем голодным,

Лучше жить в мире, чем в злобе.

Лучше нужным быть, пригодным,

Это я знаю по себе, Это я знаю по себе!

Тут Надя передохнула, подмигнула Олесе и продолжила, глядя на нее и Михася:

Приходи ко мне, Олеся, Ненароком, невзначай.

Приноси кусочек сыра, Ведь без сыру – что за чай?

Ты – колбаски два кусочка, А я маслица найду.

В наше время в одиночку Не прожить – имей в виду.

Припев.

Буду ждать я неустанно, Ты мне только покажись -

Должником твоим я стану На оставшуюся жизнь.

Одари приветным взглядом, Малость рядышком побудь –

Больше ничего не надо, Только к чаю что-нибудь…

Переждав приступ смеха всех присутствующих, Надя опять продолжила свою нескончаемую песенку, чтобы уж никого не обижать:

Приходи ко мне, Айгульчик, Я намаялся один.

Приноси кусочек сыра, Мы вдвоем его съедим.

Буду ждать желанной встречи Я у двери начеку.

Приходи ко мне под вечер – Посидим, попьем чайку.

Приходи ко мне, Сим-Симчик, Ненароком, невзначай.

Приноси кусочек сыра, Ведь без сыру – что за чай?

Ты – колбаски два кусочка, А я маслица найду.

В наше время в одиночку Не прожить – имей в виду.

Припев уже дружно пела вся комната, еле сдерживая свои эмоции:

Лучше быть сытым, чем голодным,

Лучше жить в мире, чем в злобе.

Лучше нужным быть, пригодным,

Это я знаю по себе, Это я знаю по себе!

Закончив песню, девушки дружно упали от хохота на кровати, а Надежда радовалась – она тоже любила петь, но исполняла их только в хоре своих подружек – в одиночку она страшно фальшивила. А вот ее предшественница действительно пела просто отлично, звонким красивым голосом. Жнщина знала много хороших песен, так что будет чем повеселить подружек.

Пока девушки веселились, дверь резко распахнулся и в комнату вошел «очень важный мужчина», вернее, молодой человек, пытавшийся казаться таким. Он был одет в строгий костюм, с галстуком, под мышкой одной руки он прижимал достаточно потертый черный портфель, скорее всего – полупустой, в другой держал модную темную шляпу. На носу его были круглые очки по сейчашней моде, которые Надежда про себя называла «поттеровскими», так они напоминали деталь внешности знаменитого героя.

Он презрительно осмотрел хохочущих девушек и «грозно» спросил:

– Это что тут творится?– в конце его голос дал «петуха», оправдав его имя

Строгость и высокомерие получались у него так забавно, его напыщенность была так карикатурна, что девчата еще сильнее рассмеялись.

– Да мы тут пышками баловались да песенки пели, – невольно вырвалось у Надежды, а девчата рассмеялись еще больше.

– Что за песенки, кто разрешил?– торжественность парня все увеличивалась, он так был похож сейчас на товарища Бывалова из фильма «Волга– Волга».

– Да, действительно, сплошная самодеятельность! Просто хочется рвать и метать! Рвать и метать! – подхватила Надежда, цитируя героя фильма

Петр, а это был он, покраснел еще больше, поняв этот намек, но только сжимал и разжимал кулаки, заставляя трепыхаться свою несчастную шляпу, потом ничего не сказал и лишь молча вышел из комнаты. Тут только девушки заметили, что за его спиной стояли две скромно одеты «серые мышки» – девушки из «курятника» нашего боевого «петушка». Они тоже фыркнули на девушек и демонстративно пошли следом за ним.

Смех как-то сам собой утих, и Сима, оглядев всех, тихо сказала:

– А ведь этот Петя очень злопамятный, надо держать ухо востро, он может и отомстить в тихую.

И девчата согласились с ней – говорила Сима редко, но метко, подмечая все особенности ситуаций – в будущем из нее вышел бы отличный психолог. Но Надежда понимала, что сейчас нельзя нагнетать обстановку, и специально веселым голосом сказала:

– Ничего, девчата, наш завхоз в детдоме говорил, когда пацаны начинали бузить и сильно важных из себя изображать, что на каждое крутое яичко есть своя ложечка. Ничего плохого мы не сделали, спели веселую песенку, так что придраться Петру не к чему. Но Сима правильно сказала, приглядывать за ним стоит. А теперь давай, Айгуль, к завтрашнему испытанию по арифметике приготовимся.

И они с девушкой сели за стол и стали разбираться с материалом. Действительно, с примерами у Айгуль было более или менее нормально, но, как она и говорила, западали задачи. Но Надежда вспомнила, как она объясняла их сначала своей дочке, потом внучке, и спокойно и последовательно растолковывала ей материал. В конце занятий Айгуль воскликнула:

– Ты настоящая учительница, так все понятно рассказываешь, – и девчата, которые прислушивались все это время к их разговору, дружно закивали головами.

Надежда скромно потупилась, но была довольна признанием своих способностей.

Постепенно все угомонились и разошлись по кроватям, отдыхать, но Надежда никак не могла уснуть. Она все думала о ситуации с Петром. Конечно, ничего серьезного он сделать не мог, а вот потихоньку пакостить, чернить – вполне.

И она решила – раз конфликт начался с песни, надо песнями его и победить. Но это должна быть всем песням песня, чтобы никто и слова против сказать не мог. Но пока ничего в голову не приходило, девушка решила лечь в кровать.

По себе она знала, стоит ей расслабиться, отпустить идею, как решение само придет в голову. И вот, уже почти засыпая, Надя чуть не подпрыгнула, ну конечно же! Вот они, всем песням песни, да еще целых две!