Текст книги "Медь и серебро (СИ)"

Автор книги: Наталья Медведская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Не люблю, когда скопом набрасываются одного. У меня сразу срабатывает инстинкт защитника слабых.

На эту его реплику Ольга презрительно хмыкнула.

Денис и ей послал самую широкую улыбку.

– Папа учил: девочек надо защищать.

После уроков Каберский и компания поджидали его за школой.

– Дэн, я смотрю ты начал действовать?

Денис кивнул. Не хотелось признаваться, что Гаранина возбудила его интерес по-настоящему, пусть думают: он выполняет условие их договора.

Софья прищурила глаза. Веснушки ярко выделялись на белой коже, делая её лицо миловиднее и обаятельнее.

– Предупреждаю, мы будем тебя цеплять, чтобы Олька быстрее поверила: наконец нашёлся спаситель от одиночества.

Денис усмехнулся.

– Только не слишком усердствуйте. Кстати, без обид, я тоже буду отвечать на ваши подначки. Играть так по серьёзному.

Софья повторила его слова.

– Ты тоже не усердствуй.

Загорская удовлетворённо потёрла ладони.

– Жду не дождусь результата. Мечтаю увидеть рожу Гараниной, когда всё выяснится.

Каберский фыркнул..

– А уж я как жду. – В его светло-голубых глазах промелькнуло что-то странное, болезненно-горькое.

Попытки помогать Ольге не сразу, но дали результат. При взгляде на него прежде её бесстрастное лицо светлело, а однажды она даже улыбнулась.

После урока химии, на котором он схлопотал двойку, Денис решительно приблизился к Ольге.

– Привет. Мне очень нужна твоя помощь. Прошу не отказывай сразу. Будь другом помоги подтянуть химию.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Истомин засмеялся.

– Осторожно, Дэн, не попади в лапы её мамаши. Кто знает, вдруг она перешла на молоденьких.

Денис знал, что среди одноклассников есть и такие, кто не цеплялся к Гараниной, а просто отсиживался в окопах. Он обвёл глазами ребят, сейчас на всех физиономиях было одно выражение: безмерное удивление.

– Какое мне дело до родительницы Ольги, – проворчал он недовольно. – Она не в ответе за мать. Вам это в головы не приходило? Что лично ей вы можете предъявить? Ничего. – Денис говорил искренне, в данный момент он именно так думал и чувствовал, и это не являлось частью игры. – Ольга отлично разбирается в химии, поэтому я обратился к ней, как к самому знающему человеку. Что не так?

Класс молчал.

Денис повернулся к Ольге.

– Что скажешь? Или струсила?

Ольга вздохнула.

– Чего ты ко мне прицепился. Репетитора нанять слабо? Насколько знаю, твоя семейка не из бедных. – Она прикусила язык, нечаянно выдав, что выясняла о нём.

Денис почесал в затылке.

– Репетитора? А ты могла бы им стать? Я узнаю, сколько им платят. Согласна за деньги заниматься со мной.

Губы Ольги дрогнули в лёгкой улыбке. От этого её лицо стало ещё симпатичнее, в глазах засияли те самые ведьминские огоньки.

– Договорились. Кто же от денег отказывается, но я беру по двойному тарифу.

Каберский громко засмеялся.

– А у тебя всё по двойному тарифу? Как насчёт интима? Им тоже торгуешь?

Ольга метнула в него презрительный взгляд.

– Не дождёшься. Слишком брезгливая.

Денис осторожно дотронулся до её плеча, обращая внимание на себя.

– Будет тебе двойной, если я получу пятёрку. Пока же плата обычная. Ну как? Занятия по часу три раза в неделю после уроков.

– В школе, – добавила Ольга. – Перевод денег после каждого занятия на карточку, – уточнила она.

Денис мысленно поздравил себя с первой победой. Ему бы только приблизиться к ней, а там он уж растопит эту ледышку.

Глава 5(часть 3)

***

Он не ожидал, что занятия с Ольгой на самом деле окажутся для него полезными, ведь он затеял всё лишь с одной целью: стать для неё другом. Но уже после двух недель, а точнее шести часов усердного объяснения Ольгой школьного материала и решения задач, он на отлично выполнил контрольную и лабораторную работы. В его мозгу словно случился прорыв, Денис стал разбираться в химии. Что этому способствовало? Умение Гараниной подать учебный материал или его желание не опозориться перед девчонкой, неизвестно, но с шаткой тройки по прежде нелюбимому предмету, он уверенно перешёл на уверенную четвёрку. Иногда Денис ловил себя на том, что слушая объяснения Ольги, любуется её необычными глазами, прозрачной кожей, маленькими розовыми ушами, просвечивающимися на свету. Бывало так, что он зависал, глядя на её рот. Видел, как движутся губы, но ничего не слышал. Тогда ему приходилось брать себя в руки. Заметив его невнимательность, Ольга сердилась: она не любила повторять одно и то же. Она не стала для него сексуальным объектом, о котором он грезил по ночам. Как всякий мальчишка, вошедший в период полового созревания, он заглядывался на девушек с более пышными формами. Голенастая, с острыми коленками одноклассница не привлекала его в этом плане. Она затронула не тело, а сердце.

Время, что они проводили вместе, невольно их сближало. Мнение о Гараниной, созданное одноклассниками, как о вредном, злом и заносчивом человеке трескалось на глазах, как невысохшая штукатурка под палящим солнцем. Изредка Денису удавалось поговорить с Ольгой о чём-то помимо учёбы. Отвечая на его вопросы, она становилась не такой серьёзной и холодной, будто оттаивала на несколько минут.

– Почему я ни с кем не дружу в классе? – Ольга подняла на него глаза. – Ты не правильно ставишь вопрос. Уже слышал о моей матери? Уверена, тебя просветили, что она коварная разлучница, женщина с плохой репутацией, а раз я её дочь, то ничем не лучше. В общем, дурная наследственность, дыма без огня не бывает и так далее по списку. Некоторые мои однокласснички, науськанные родителями, стали мне мстить. Как известно гурьбой нападать и безопасно, и безнаказанно. Ведь так здорово вымещать свои обиды на другом человеке. Выпустил пар, и сразу стало легче. Почему-то ни Загорская, ни Колоскова, ненавидя мою мать, а заодно и меня, не подумали, что их папаши виноваты не менее, а даже больше. Им никто не приставлял пистолет к виску, никто не заставлял бросать семьи, они сами уходили к моей матери, добровольно, вприпрыжку. Я её не оправдываю, мне отвратительно всё, что она делает. Но я-то причём? Как будто могу повлиять на её поступки и решения? Ещё неизвестно кто здесь жертва. Больше собственной родительницы, презираю этих жалких изменщиков. После того, как моя мамаша с ними наиграется, они, вернувшись в свои семьи, выставляют её главной злодейкой. Будто и не предавали своих жён и детей. Всё это так мерзко и гнусно. – Ольга усмехнулась. – Конечно, на мне проще всего отыграться.

Денис кивнул.

– Ты во многом права, но вот ходить на прогулки с чужими папашами не стоило, – задумчиво произнёс он и осёкся, понимая, что проговорился.

Ольга криво улыбнулась.

– Понятно, уже донесли о моих главных проступках. Но тогда мне было всего семь лет, я ещё не понимала, что добрый дядя, пригласивший меня и маму в парк, чужой муж-предатель. Мне пришлось быстро повзрослеть. Больше я никогда не попадала в ловушку якобы дружной семьи, а её на людях любила изображать моя мать. – Она прищурила глаза, с подозрением уставилось на него. – К чему эти расспросы? Что ты хочешь выяснить? Нужна была моя помощь, я тебе её предоставила. Урок окончен. Можешь оплатить, – Ольга кивнула на телефон.

Денис не стал спорить, быстро перевёл гонорар за репетиторство.

– Я новенький в классе. Наслушавшись о тебе, не стал принимать ничьи слова на веру. Лучше всё выяснить самому. Теперь знаю, многое из того, что болтают о тебе полная чушь. Знаешь, в каждой семье свои тараканы… мы как ты сказала: отвечаем лишь за себя. Я тебя понимаю.

Ольга вскинула голову.

– Понимаешь?

Денис смутился.

– Немного. Мы же можем нормально общаться? Я не враг.

Хмыкнув, Ольга пошутила.

– Пока моя мать не добралась до твоего отца.

– Ну это вряд ли.

Денис похлопал себя по животу.

– Ужас как есть хочется. Давай сходим-перекусим в блинную, тут неподалёку. Я приглашаю. Отметим мою первую за десять лет учёбы пятёрку по контрольной. В этом твоя большая заслуга.

Видя нерешительность и сомнение на лице Ольги, Денис широко улыбнулся. Он знал, что у него красивая улыбка, поэтому иногда этим пользовался.

– Даже не знаю…

– Это же просто дружеское приглашение, почему ты сомневаешься? Что в этом криминального?

Ольга смотрела на открытое приятное лицо одноклассника и не ощущала угрозы. К тому же неслышимая другим музыка души Дениса звучала успокаивающей мелодией. Царапающих, неприятных ноток в ней было совсем-совсем мало, какие-то крохи. И она решилась. Не хотелось так быстро расставаться с ним, за три недели занятий она к нему привыкла, к его манере общения, голосу и улыбке. Его зеленовато-карие глаза под прямыми густыми чёрными, как смоль бровями смотрели на неё внимательно, с любопытством. Под участливым взглядом Дениса она чувствовала себя нужным и необходимым человеком.

– Хорошо. Только недолго. Есть и правда очень хочется.

Денис обрадовался.

– Тебе понравится. Там блинчики на любой вкус: с мясом, капустой, картошкой, сыром и грибами. Сладкие тоже имеются. А ещё вкусный чай и обалденное кофе с пенкой.

Ольга улыбнулась, глядя на его энтузиазм.

– Ты часто там ешь?

– Не то что бы, – ухмыльнулся он, – но в последнее время чаще. Просто мама посадила меня и папу на траву. Дома только всё диетическое. – Он похлопал себя по бокам. – Говорит, что я поправился.

Окинув его фигуру взглядом, Ольга фыркнула.

– Есть немного.

Денис шутливо возмутился.

– Просто я широкий в кости.

Добравшись до кафе, сели за столиком у окна. В помещении вкусно пахло топлёным молоком, жареным луком и выпечкой. Жителю приморского городка, избалованному красивыми видами моря, пейзаж за стеклом показался бы невзрачным, но Ольга любила наблюдать за плавнями, зная, насколько насыщенной жизнью они живут. Она с удовольствием смотрела на качающиеся от легкого осеннего ветерка коричневые головки рогоза, пушистые веточки тростника и красивые зонтики камыша. Кафе, расположенное чуть на возвышенности рядом с плавнями, славилось своей кухней. Себе Денис заказал двойную порцию блинчиков с мясом, Ольге по её просьбе с творогом. Утолив первый голод, они разговорились.

– Прежде я считал Анапу большой деревней. Десять лет назад ещё не существовало новых микрорайнов, а улицы не были так классно благоустроены. Приезжая в гости к прабабке, после шумного Краснодара маялся скукой, а теперь столько всего интересного появилось. Даже рыцарские турниры проводятся.

Ольга вытерла салфеткой сметану в уголке рта.

– Да уж для отдыхающих чего только не придумали. Я как-то в африканскую деревню ездила…

– Понравилось представление?

– Было забавно. Почему твоя семья переехала из Краснодара? Говорят там образование лучше.

Денис откусил половину блина, запил его чаем.

– У нас не было выбора. Моя прабабка Серафима Пантелеевна приказала сыновьям заняться семейным бизнесом. Спорить с ней себе дороже, можно и без наследства остаться. Как папа не сопротивлялся, дедушка уговорил его уволиться и заняться домом отдыха. Наш клан… – Денис хмыкнул, – проклят цифрой три.

Ольга подняла брови. Её всегда волновало всё мистическое. Вдруг у кого-то ещё имеются необычные способности. Но всё оказалось проще.

– У прабабки Серафимы родилось три сына. – Денис улыбнулся. – Начало как в сказке.

Глаза Ольги загорелись от нетерпения.

Увидев её неподдельный интерес, Денис продолжил:

– У этих сыновей в свою очередь родились ещё три сына.

Ольга засмеялась.

– Только не говори, что потом появились ещё три сына.

– Угадала. Я из третьего поколения сыновей. Как заявила прабабка: все мужики слабаки выстрелили лишь по одному разу. Женщины в нашу семью попадали только со стороны. Серафима Пантелеевна дама весьма преклонного возраста, ей уже за девяносто, но она даст фору своим сыновьям и внукам. До сего времени руководила тремя домами…

Ольга закашлялась, чуть не подавившись кусочком блина

– Опять цифра три?

– Точно. Дело в том, что в своё время старушка удачно вышла замуж за большого чиновника. Во время перестройки тот не будь дураком, приобрёл разваливающийся санаторий по Пионерскому проспекту. При санатории была внушительная территория и свой кусок пляжа, и состоял он из трёх корпусов, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. До того как отправиться, – Денис поднял вилку в верх, – на небеса прадед успел вложить накопленные. – Он смутился. – Наворованные непосильным трудом денежки в ремонт зданий. Сделал из одного санатория, три немаленьких гостевых дома.

Ольга усмехнулась.

– И у нас, и в Анапе откуда не возьмись, как грибы после дождя, вместо санаториев появилась куча гостевых домов. Это из-за налогов, – проявила она осведомлённость.

Денис подтвердил.

– И дед что-то об этом говорил. Так вот. Моего деда и двоюродных дедов по молодости прабабка допустила к руководству этими домами отдыха. Думала, они заменят её, но, увы. Деды не справились. Серафима Пантелеевна изволила гневаться. Уволив сыновей, отправила их добывать хлеб своим трудом. И до сего дня мы все жили в Краснодаре, в Анапу приезжали лишь на праздники и семейные юбилеи. Сейчас прабабка даёт второй шанс всем родственничкам. Моему деду и отцу достался дом отдыха «Золотая ладья». Сейчас управляющий вводит их в курс дела. На дом в Анапе нам не хватило средств, поэтому мы купили жильё в станице Анапской. Серафима Пантелеевна никому не даёт поблажек, деньгами помогать не собирается, сами должны заработать.

– Ясно, – кивнула Ольга. – Значит, ты у нас наследничек клана Елагиных.

– Похоже на то, – фыркнул Денис. – Но если моя семейка снова не справится, прабабка их не пощадит. Она как Кащей над златом чахнет. Даже на подарки ко дню рождения выделяет крохи, хотя на её счетах куча денег.

– Интересная у тебя семья. А чем твоя мама занимается?

При слове мама, глаза Дениса потеплели, он явно обожал свою родительницу.

Ольге стало грустно, свою она не просто не любила, а презирала, и даже ненавидела и чувства эти были взаимными. Они сосуществовали рядом как два чужих человека, с трудом переносящие друг друга.

– Мама и папа у меня художники. Преподавали в Краснодаре и сейчас преподают в художественной школе, но теперь в Анапе. Теперь твоя очередь рассказать о себе, – попросил Денис. – Я хотел бы стать твоим другом.

Лицо Ольги потемнело, уголки губ опустились.

– Мне и рассказывать нечего. Своего отца я не знаю Мать о нём сообщила коротко: сволочь и гад. Бросил её беременной. Биологический папаша мной никогда не интересовался, хотя алименты присылает исправно. На мой вопрос кто он? Мать ответила: знать тебе этого не надо. У меня вроде как есть ещё бабушка, но в отличие от добрых классических старушек, та ещё злюка. Меня едва терпит, считает, что я загубила жизнь её дочери. Из-за меня она стала такой. В общем, ни мамаша, ни бабушка меня не любили – я никогда не была им нужна.

Бабушка как-то в сердцах призналась: «Если бы не алименты, давно бы сдали в детдом, а так терпеть приходится», – произнесла Ольга негромко.

Заметив потрясение на лице Дениса, проворчала: – Не надо жалеть: терпеть не могу жалость. Она для убогих. У меня всё отлично. Пусть с родными по крови людьми полных швах, у меня есть по-настоящему близкие понимающие люди. Иногда чужой человек становится роднее родного. Я всегда могу положиться на дядю Данилу и его сына. Этот замечательный, умнейший человек заменил мне отца. Так что я в порядке.

Денис сглотнул слюну.

– Я рад за тебя.

После кафе он проводил Ольгу до дому

Глава 5(часть 4)

По дороге она рассказывала, как Данила Сергеевич учил её рыбачить, варить уху, помогал с уроками. Денис поделился смешными случаями в своей семье, поведал о прошлой школе, друзьях.

Остановившись возле калитки Гараниных, Денис передал Ольге её рюкзак со школьными учебниками.

– Ну надо же у моей доченьки наконец-то появился кавалер, – ехидным голосом пропела стройная высокая блондинка, открывая калитку.

Денис уставился на женщину. Вот как, оказывается, выглядит роковая красавица станицы Анапской. Мать Ольги могла похвастаться пышным, полным бюстом, который чуть не вываливался из лифа короткого шёлкового халатика. Выставив вперёд длинную, красивую с гладкой кожей ногу, обутую в домашние туфли на невысоком каблуке, она изящно опёрлась на калитку. Тонкую талию перетягивал широкий пояс, в боковом разрезе халата просматривалось голое бедро.

Денис невольно покраснел, догадавшись, что женщина без нижнего белья.

Заметив его реакцию на обнажённые части тела, Лидия воскликнула:

– Воу! Какой малыш. Я вижу, ты уже большой мальчик, – переведя взгляд на дочь, вмиг ставший холодным, лениво произнесла: – Он тебе не по зубам. Жаль, что я с малолетками не связываюсь, а так могла ему бы преподать парочку уроков. Кстати, малыш, ты понял, я не сестра этой девчонки, а её мать. Будем знакомы, Лидия.

Ольга скривилась.

– Не Лидия, а Лидия Васильевна. Тридцати семи лет от роду, безработная куртизанка, живущая за счёт алиментов и денежек чужих мужей, – с ненавистью в глазах отрекомендовала она мать.

Ольгу до глубины души задело то, как на её мамашу смотрел Денис, в его глазах отражалось что-то вроде восхищения.

Лидия сузила глаза, чуткие тонкие ноздри затрепетали от злости.

– Да ты никак ревнуешь? Зря. Я же сказала, с малолетками не сплю. Можешь, оставить его себе. Только учти, этот малыш не так прост. Я это нутром чувствую. Ты с ним не справишься. – Она качнулась ближе к Денису, заглянула ему в глаза. – Зуб даю, он уже фильмы восемнадцать плюс смотрит, а ты, дурочка, пока что только фантастическими сериалами увлекаешься. Тебе до него как до луны. – Она покачала ногой. – Что поделаешь ты вся в папашу, тот тоже был недалёкого ума, к тому же отставал в развитии. Думаешь, ты оскорбила только меня? Ты и себя унизила.

Щёки Ольги окрасил румянец.

– Я не такая как ты.

– Конечно. Куда тебе с твоей-то внешностью и фигурой. – Помахав наманикюренными пальцами перед носом Дениса, грудным голосом прошептала: – Пока, малыш. – Развернувшись, через плечо бросила: – А ты давай заходи. Посуда сама себя не вымоет и тогда твои карманные деньги тю-тю.

Глядя в спину матери, Ольга нахмурилась.

– Извини, – пробормотала она. – Не думала, что мамаша нарисуется.

– Не извиняйся. Она это она, а ты это ты. Приятно было с тобой поболтать. Ты говорила, что Данила Сергеевич учил тебя рыбачить, а у моего отца так и не нашлось времени съездить со мной на рыбалку, а я этого очень хотел. Но моя мечта так и не осуществилась, я даже удочку в руках не держал.

– Правда? Я спрошу Монаха, то есть Данилу Сергеевича, может он разрешит нам порыбачить на тайном острове. – Лицо Ольги сделалось мечтательным. – Там такая рыбалка. Место знатное. Можно даже с ночёвкой. Рыба на рассвете лучше всего клюёт.

– Вот бы он разрешил! – обрадовался Денис. И это… за мать не переживай. Ты за неё не в ответе.

– Я знаю, но всё равно неприятно. Пока, Денис.

– До завтра.

Уже дома вспоминая появление Ольгиной матери, Денис испытал досаду за свою реакцию на неё. Эта Лидия словно вышла из кадра фильмов для взрослых. В какой-то мере он понял мужчин, влюбляющихся в неё. Его тело тоже отреагировало на неё, но вот сердцу эта женщина была неприятна. Он чувствовал себя странно, будто вымазался в чём-то мерзком, и теперь ему хотелось принять душ, чтобы смыть с себя липкий, оценивающий взгляд Лидии. Удивительно, но во внешности Ольги и матери не имелось ни капли общего, словно они не родственники. Как успел заметить Денис, у Ольги небольшие руки и ноги, а у матери пусть и узкие ступни ног и аккуратные кисти рук, но они другой формы и значительно крупнее. До седьмого класса он посещал художественную школу, больше всего почему-то обращал внимание на конечности людей и рисовал их чаще. К тому же строение лица, ушей, цвет глаз и волос у них тоже отличались. И это отличие его обрадовало, как будто внешняя непохожесть создавала и внутреннюю различность. Внимательный взгляд художника кроме внешних, создал и внутренние духовные портреты матери и дочери, в них тоже имелась огромная разница.

В последующие дни Денис и Ольга много общались. Она согласилась сходить с ним кино. На выходных они побывали в казачьей станице «Атамань[1]», посмотрели выставку средневекового оружия, сходили в музей «Горгиппии[2]».

Возвращаясь домой, Денис давал себе слово: на следующий день обязательно расскажет Ольге о глупом уговоре с одноклассниками. Объяснит, что узнав ближе, он лучше понял её, и теперь совсем по-другому к ней относится. Что он по-настоящему хочет стать её другом. Боясь её осуждения, опасаясь быть непонятым, он всё откладывал и откладывал объяснение.

А потом стало поздно.

На школьной аллее дорогу им перекрыла довольная шестёрка ребят. Денис похолодел, понимая, что сейчас произойдёт и с обречённостью приговорённого к казни, опустил голову. Первые же слова Загорской, иглами вонзились не только в душу Ольги, они ранили и его сердце.

Он опоздал со своим признанием и, растерявшись, не знал, что делать.

Ольга отлично справилась сама, без его помощи. Бросив на него горький, разочарованный взгляд, высоко подняв голову, гордо удалилась.

– Что это было? – озадачился Каберский. – Японский сад! Такое чувство: она нас сделала.

Игнатов похлопал по плечу Дениса.

– Радуйся, ты теперь с нами. Я немного не так всё представлял, ну уж как вышло. Айда в кафешку, отметим твою победу.

Кухтова посмотрела на задумчивого Каберского, ей не понравился странный блеск в его глазах.

– Что ты задумал?

– Ничего, – проворчал тот. – Немного стрёмно, что мы как следует не ответили Гараньке. Последнее слово осталось за ней.

Полина дотронулась до его руки.

– Макс, не расстраивайся. Просто сработал элемент неожиданности.

Каберский дёрнул рукой.

– Ну, Гаранина, ну зараза, всё веселье испортила.

Прикусив нижнюю губу, Колоскова хихикнула.

– Или она бесчувственная или хорошо притворяется. Буду надеться, что дома слезами умоется. Пошли ребята, есть хочется. Давайте сегодня в кафе пиццу закажем.

Загорская подхватила Дениса под руку, он невольно отступил в сторону, но она уцепилась за него крепче.

– Не стесняйся, ты теперь с нами.

Еще никогда Денису не было так паршиво на душе. Вырвав руку из захвата Вики, он буркнул.

– Нет настроения. Ешьте пиццу без меня. Я домой.

Вика сузила глаза.

– Смотри, пожалеешь. Мы по два раза не приглашаем.

После он много раз пытался объясниться с Ольгой, но всё напрасно. Она его не слушала и не простила. Не выдержав её молчаливого презрения, Денис уговорил родителей сменить ему школу. Из-за чувства вины он перестал нормально спать, десятый класс окончил на одни тройки. Мать потащила его к психотерапевту, тот выписал ему антидепрессанты. Почти год он приходил в себя, пытаясь забыть о своём предательстве. Удивительно, но в таком маленьком городе, как Анапа, за восемь лет они ни разу не встретились. Пока учился в Краснодаре, за пять лет мог и не столкнуться с Гараниной, тогда он редко приезжал домой. Но почему судьба ещё три года прятала от него Ольгу? Внутренний голос прошептал Денису: «Ты боялся. Лишь пару раз за это время приходил к её дому и сбегал как трус, заприметив Лидию».

Денис сжал руками голову. Завтра он увидит Ольгу и сделает ещё одну попытку с ней поговорить.

[1] Атамань – туристический комплекс казачьей станицы в натуральную величину под открытым небом на Таманском полуострове.

[2] Горгиппия – археологический музей под открытым небом в городе Анапа. Античный город Горгиппия – это наследие греческой цивилизации, которая стала фундаментом современной европейской культуры.

Глава 5(часть 5)

***

К памятнику «Три свечи» Денис приехал заранее. По круглой площадке бегали дети, бросали крошки хлеба ленивым раскормленным голубям. Мамочки малышей сидели на деревянных лавочках, окаймляющих площадку, одним глазом посматривали на своих карапузов, другим таращились в телефоны. В воздухе пахло свежескошенной травой, недавно стригли газон, и гарью от машин, ползущих по дороге. Среди скучающих мамочек затесалась юная парочка в школьной форме. Ребята, видимо, никак не могли расстаться после окончания занятий. Мальчик лет четырнадцати трепетным и нежным взглядом так смотрел на свою «Джульетту», что Денису стало неловко, будто он подглядывал в замочную скважину за чужой любовью. Глядя на этого школьника, он вспомнил свою отчаянную влюблённость в Ольгу. Столь сильных, ярких, будоражащих душу и кровь чувств он больше ни к кому не испытывал. Заводя отношения с девушками, мечтал хотя бы вполовину ощутить то, что тогда чувствовал. Но ничего не получалось, его словно прокляли. Теперешние эмоции перед прошлыми были слабыми, блёклыми, словно выцветшими – ни одни его отношения не продолжались долго и заканчивались быстро. А ведь у него с Ольгой случились всего-то три поцелуя.

«Да уж, – подумал Денис, – цифра три просто преследует меня».

Закрыв глаза, он подставил лицо под заходящие лучи солнца. Перед внутренним взором возникла картинка, впечатавшаяся в его мозг, кровь и душу. Провожая Ольгу после кинотеатра домой, они присели на уединённую скамейку в сквере. По улице гуляли прохожие, а они, скрытые разросшимися кустами сирени, наслаждались чудесным тихим вечером. Денис бережно взял Ольгу за руку, слегка сжал её тонкие тёплые пальцы. Она смотрела на него серьёзным непроницаемым взглядом, но в глубине тёмных глаз горели огоньки или может это в них отражалась луна. Он протянул другую руку, кончиками пальцев провёл по её щеке. Удивился мягкости и бархатистости кожи девушки. Ольга не двигалась, всё также глядела на него, но на её виске стала бешено пульсировать голубая венка. Денису до боли в сердце захотелось прикоснуться губами к этой венке, ощутить её биение. Ему казалось, их сердца стучат в едином ритме, и Ольга сейчас разделяет его чувства. Он наклонился к ней. Её глаза расширились, зрачки стали огромными. Денис почувствовал на своём лице приятное дыхание девушки. Он осторожно прикоснулся ртом к её губам, всё его тело стало сотрясать крупная дрожь. Отстранившись, он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Ольга улыбнулась ему нежной, чуть лукавой улыбкой. Расхрабрившись, Денис снова дотронулся до её губ своими губами, еле-еле, тихонько, словно собрался пить дыхание девушки. Он и пил его с восторгом и невероятным наслаждением, улетая в космос, испытывая неземное блаженство. Третий поцелуй был чуть смелее, но Ольга прервала его. Вскочив со скамейки, срывающимся голосом произнесла:

– Уже поздно. Проводишь меня?

Разочарование пологом накрыло Дениса: его грубо выбросило из нирваны, враз лишив удовольствия. Бросив взгляд на растерянное лицо Ольги, на её горящие щеки, блестящие глаза, догадался: наслаждение поцелуями обоюдное. Обрадовавшись этому открытию, быстро взял себя в руки.

– Конечно.

Прощаясь, Денис с улыбкой пожелал ей сладких снов.

А на следующий день на школьной аллее их встретили одноклассники.

Кроме вины за содеянное, ночами Дениса мучили мысли об упущенном счастье и не случившейся любви. Шли годы, память время от времени подбрасывала картинки прошлого, возвращала ощущения того вечера, вгоняя в чёрную тоску.

– Ты что заснул?

В действительность Дениса вернул голос Ольги.

Он открыл глаза.

– Немного задумался.

Она снова оделась в обтягивающие кожаные брюки и куртку. На плече висела сумка, в которой что-то позвякивало. Больше не было той нескладной худой девочки, перед ним стояла уверенная в себе красивая девушка с хорошей спортивной фигурой. Даже на первый взгляд было заметно, что она физически сильная, несмотря на изящное телосложение. И пусть у неё не имелось внушительных женских округлостей, всё было в меру и как надо. Единственный диссонанс в облике это слишком короткие светло-пепельные волосы, почти ёжик, ей бы пошли средней длины или хотя бы чуточку длиннее.

– Здесь будем говорить? – Ольга покосилась на болтающих поблизости мамаш, на кричащих детей, пугающих голубей. – Хотелось бы немного тишины. Через дорогу есть крохотный дворик, там обычно отсутствуют люди, но зато есть лавочки.

Денис резво вскочил на ноги.

– Тогда пошли. Веди, Сусанин.

Усмехнувшись уголком рта, Ольга пошла вперёд. Пропустив машину, быстро пересекла дорогу. По узкому проходу между девятиэтажками приблизилась к крохотному дворику, в котором едва разместились горка, грибок с песочницей, пара скамеек и три тщедушных рябинки. Здесь в узком колодце, образованном четвёркой домов было неуютно. Денис почувствовал себя карликом рядом с исполинами. Подняв голову, посмотрел на небольшой кусочек неба, отрезанный крышами.

– Ужас! Вот это сэкономили на земле, на нормальный двор места не хватило.

Ольга уселась на скамейку. Чуть отвернув рукав куртки, бросила взгляд на часы.

– У меня дела, но тридцать минут уделить могу, – произнесла она холодным тоном.

– Прежде всего, хочу извиниться за свой поступок в школе.

– Ты уже просил прощения по телефону.

– Сто раз повторю, лишь бы ты простила. Оль, я был молодым, глупым. Поверь, очень и очень сожалею о том, что сделал. Вина перед тобой тяготила меня долгие годы. Когда ребята предложили сделку, я ещё не знал тебя. Познакомившись с тобой ближе, понял какой ты искренний и замечательный человек. Стал относиться к тебе по-другому. – Денис сжал пальцы в кулаки, чтобы не выдать, как дрожат пальцы. – Не сразу, чуть позже, но осознал: ты мне очень нравишься и как человек, и как девушка. Я хотел признаться в глупом сговоре с одноклассниками, но испугался твоей реакции. Тянул и тянул с признанием, трусил… И опоздал…Всё сказали за меня. В твоих глазах я стал предателем и сволочью. – Он заглянул в лицо собеседнице. – Я совершил ошибку и мечтал исправить её, но ты не захотела выслушать мои объяснения. Не дала и малейшего шанса. Просто вычеркнула из своей жизни.

Ольга вздохнула.

– Я тебя выслушала, но простить не смогла. Была слишком упрямой, непримиримой и бескомпромиссной. Твоё предательство здорово меня подкосило. Ты меня сильно разочаровал. Я относилась к тебе лучше, чем ты того заслуживал. Ждала от тебя честности, а ты оказался на это неспособен. – Она посмотрела ему в глаза. – Сейчас я более гибкая и уступчивая… Но не во всех случаях, – поправилась она. – Кое-что по-прежнему не приемлю. А насчёт нашего прошлого… я давно тебя простила. Ты тоже можешь его отпустить. – Ольга покосилась на прозрачного, почти бестелесного прето-лока, висящего над плечом Дениса. – Правда, правда, я освобождаю тебя от вины и сожалений. – Улыбнувшись, Ольга достала из сумки большую связку колокольчиков, потрясла ими над головой, сидящего Дениса.

В воздухе поплыл странный звон, совмещающий благозвучность и резкость, словно в мелодию вплёлся лишний элемент. Послышался какой-то хлопок, будто лопнул крохотный воздушный шарик.

Ольга с удовлетворением проследила за претолоком, растворяющимся в воздухе с негромким звуком и окончательно исчезающим из этого мира.