355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталья Черных » Сокровища святых. Рассказы о святости » Текст книги (страница 3)
Сокровища святых. Рассказы о святости
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 03:01

Текст книги "Сокровища святых. Рассказы о святости"


Автор книги: Наталья Черных


Жанры:

   

История

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

3. Во времена апостольские

Апостолы вполне усвоили Уроки своего Учителя и, в свою очередь, дали новые примеры. Читая «Книгу Деяний Святых Апостолов», мы их находим. Один из первых примеров – исцеление нищего хромого, сидевшего возле Красных Ворот, глава третья. В описании данного события видим, как все, что создавал Господь, в апостолах выросло и развилось.

Евангелие от Маркаговорит нам, что Иисус Христос молился в начале дня, «утро, ночи сущей зело»,то есть еще затемно. Однажды Петр даже стал свидетелем этой ранней молитвы и был очень ею изумлен.

Предание повествует, что первоверховный апостол после распятия и Воскресения Христовых оплакивал свое отступничество, так что у него даже выпали ресницы, а веки были постоянно воспалены от слез. И что Петр, как и некогда Господь, вставал затемно для молитвы.

В Евангелии от Лукиговорится, что Ученики стали просить Господа, чтобы он научил их молитве. Этот урок – урок молитвы – оказался для христианской жизни одним из первых и основных.

Молитва – центр и основа христианской жизни, это как бы влага святости. Учение о молитве было заповедано Самим Господом и развито апостолами. В описании исцеления хромого от рождения человека апостолом и евангелистом Лукой показано, какой силой обладает истинная христианская молитва. При чтении этого фрагмента Деяний неожиданно возникают параллели с Евангелием от Иоанна, гл. 9 – об исцелении слепорожденного.

Апостолы Петр и Иоаннидут в храм для молитвы, «в час девятый»,то есть около полудня. Господь исцеляет слепорожденного, и апостолы исцеляют хромого «от чрева матери своея», возможно, пережившего родовую травму. Человек этот был уже в годах – ему было лет сорок. Так что это исцеление никак иначе, как чудом, объяснить было невозможно. Как всякий калека, хромой был окружен состраданием, но и неприязнью тоже. Калеку укладывали возле входа в храм, он просил милостыню и на это, возможно, жил. Так что к каждому человеку хромой относился как к подателю милостыни. Так же смотрел он и на апостолов.

Подавать милостыню в Древней Иудее считалось делом похвальным, делом святых. И все, что сердобольные граждане совершали для хромого, было милостыней. Но каждый, кто подавал милостыню, считал долгом рассказывать о ней, стараясь показать себя человеком добрым и милосердным в глазах других. Часто такая фарисейская милостыня служила унижением для того, кому она подавалась. Милостыня была средством социальной адаптации, а вовсе не бескорыстным действием.

Потому Петр и говорит хромому: «Серебра или золота у меня нет; даю тебе, что есть у меня. Во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи». Это призывание имени Господа, заповеданное Им самим на Тайной вечере накануне Страстей, скрывает сам факт милостыни. Петр как бы говорит: не я тебя исцеляю, но Сам Господь Иисус Христос . Хромой встал; его с рождения слабые ноги обрели силу и крепость. Апостол и евангелист Лука особенно упоминает о голенях и стопах, как об основных опорных членах. Хромой настолько был изумлен тем, что с ним произошло, что последовал, не помня себя, в храм, за апостолами, подпрыгивая и восклицая, «хваля Бога». Этот танец радости исцеленного хромого напоминает танец царя Давида перед Ковчегом Завета и обозначает присутствие Божие.

Так что и само исцеление совершается Учениками как бы в присутствии Учителя. В том, что сказал Петр, есть два противоположных, казалось бы, качества: дерзновение и смирение. Ученик во всем следует своему Учителю, воплощая один из его уроков и призывая Его имя. Это покорность Божественной воле, или смирение. С другой стороны, прямого разрешения Учителя на исцеление нет, и его можно считать делом доброй воли, то есть милостыней самой по себе. В этом дерзновение.

Один из первых уроков святости закончился исцелением для хромого и судом для апостолов. Начиная с этого первого урока, все последующие святые как бы выносятся за черту общества, не совершив при этом никакого противозаконного с социальной точки зрения действия. Петр и Иоанн исцелили человека, страдавшего тяжким недугом от самого рождения. И за это вынуждены предстать перед судом, как некогда и их Учитель.

Усвоен был и этот урок. Святой, вполне осознающий себя послом Небесной Державы, не боится ради славы и достоинства своей страны быть изгнанным из пределов той, послом в которой он является. Но сначала надо попытаться убедить «местных жителей» в том, что ничего противозаконного совершено не было, и не разжигать напрасной вражды. Петр объявляет иудеям, что верует в Иисуса Христа, и Его именем хромой был исцелен . Пытается убедить суд в неправоте совершенного над Христом, называет себя и Иоанна Его свидетелями и заключает речь тем, что все, совершенное над Господом людьми, было совершено по неведению и выражает надежду, что и все слушающие уверуют в Иисуса Христа, как истинного Бога.

Речь Петра построена по всем правилам юриспруденции, хотя он по происхождению только рыбак. В речи этой чувствуются такт и мудрость. Но разумные доводы Петра порождают более чем странную реакцию судей. Апостолов решили наказать, запретили им проповедовать и потом отпустили. Мир испугался и озлобился на святых за их слова, и уже мир поступает по отношению к святым противозаконно. Так апостолами был усвоен еще один урок Христа: верность своим убеждениям.

Христос ради вверенного Ему человечества перенес одну из самых тяжелых в истории человечества казней. Апостолы, вспоминая о ней, не думали, что и их судьба будет иной. Однако святых не остановила даже смерть. Любовь и вера, связывающие Учителя с Учениками, оказались больше и выше страха смерти. «Не можем мы, еже видели, не глаголати» – «Горе мне, если не благовествую», – говорят Апостолы. Так урок терпения и верности сплетается с первыми уроками благовестия.

Существует множество богословских исследований о том, какой же на самом деле была жизнь первых христиан, первых святых. Тщательно прочитаны древние рукописи, принадлежащие жившим в то время писателям, часть из них переведена на современные европейские языки и доступна для чтения как фрагмент в исследовании на данную тему, или как отдельное издание, что встречается значительно реже. Однако думается, что основные сведения об образе жизни первых христиан есть в «Книге Деяний», и стоит внимательно ее прочитать, тогда возникает впечатление ясное и законченное. Нужно только пояснить, что почти все жившие в Иерусалиме ученики Христовы были по вере иудеями, и оттого в первых общинах последователей нового учения так ощутим привкус иудейства. Многие из иудейских обычаев (например, соблюдение покоя в субботу) сохранялись и последователями Христа.


Статуя апостола Петра в Ватикане

Апостольская община предложила совершенно новый образ, в корне от иудейского отличающийся. Почитая храм Соломонов как святыню, как дом Божий, ученики Господа в то же время собирались в том или другом доме для молитвы. Чаще всего это была Сионская горница. И чем напряженнее становились отношения с иудейской общиной, тем чаще устраивались собрания в Сионской горнице. Накануне Сошествия Святого Духа почти все ученики, сто двадцать, как повествует святой апостол Лука, собрались вместе для молитвы. Именно это чувство – всегда быть рядом – и отличало апостольскую общину от иудейской.

Представление о роли семьи, рода в жизни человека, о самом образе рода и семьи в среде учеников Христа было другим. Оно изменилось так скоро и сильно, что окружающее их иудейской общество не сразу поняло, что сквозь его тело прошел и развился другой тип общества, бытие в отношениях. При видимом сходстве в основах разница была непостижимой.

Последователи Христа так же, как и иудеи чтили десять Моисеевых заповедей и пользовались теми же книгами. Но совершенно по-другому к ним относились: для них Ветхий Завет был только прообразом, началом. Многие ценности, например, значение священника или отца, сохраняли свое значение, но точка зрения на них была совершенно иная: как иудейское священство, так и род воспринимался не как нечто самоценное, а как выражение Небесного Царствия, в котором только один первосвященник – Господь Иисус Христос. Иудей считал такой взгляд богоборческим, оскорблением святыни; ведь Распятого на Кресте благонамеренный иудей не мог почитать обетованным Мессией! Центром общины последователей Христа была именно личность Христа, и все соизмерялось с Его Учением. Центростремительность нового общества и создала новый тип отношений между людьми, невозможный в обществе иудейском: более динамичный, более свободный, но и более сложный.

Разницу можно изобразить так. Для иудея Мессия – это земной царь и воин, он всегда находится в будущем . И пока его пришествие не совершилось. Вся жизнь иудея была ожиданием Мессии, и все действия и мысли были ей подчинены. Но в то, что Мессия может прийти просто, не как царь, а как человек, иудей поверить не мог. Для ученика Христова Мессия уже пришел, он распят и воскрес. Ученик Христов ожидает Второго пришествия и Страшного суда. Для иудея все названные события не существуют в земном времени, они только предполагаются.

Иудей видит в земном благополучии выражение милости Божией, в то время как христианин, наоборот, считает именно нищету признаком посещения Божия. Ученик Христов исполнен любви ко всем, но прежде всего – к Богу и близкому человеку, тоже ученику Христову, какого бы рода он ни был. Иудей придает очень большое значение происхождению, «колену», из которого он произошел. Род и Бог для иудея сливаются, он предпочитает «своих», «избранных». То же можно сказать и об ученике Христовом, но «свои» для него те, кто познал Христа и живет по данным Им заповедям. Для иудея сама эта мысль не была возможна. Мессия отдален от него в пространстве и во времени, в то время как ученик Христов соединяется со Христом в молитве и в Таинствах Церкви. Жизнь первой апостольской общины для древнего иудея была непонятна и даже в чем-то опасна. Чувствовалась угроза основам общества.

Больше всего первые апостольские общины напоминали именно посольства. Там царили совсем другие принципы и законы, иудейским обществом не приемлемые. Сама мысль отказа от воздаяния за праведность в земной жизни смущала иудея. Сокровище на небесах, которое собирает последователь Христов, может вызывать у иудея только смех. Четкое и жесткое разделение на мир земной и мир небесный, свойственное мировоззрению Ветхого Завета, потеряло прежнюю остроту. Для последователя Христа оно так же существует, но сам он живет по законам Царствия Небесного, и потому мир для него един. Ученик Господа не ведет двойного счета; он всегда живет в присутствии Бога. Те уроки святости, которые преподнес Иисус Христос, теперь усваивало целое общество, а не отдельные личности, как это было в евангельские времена.

Ученики Христовы ощущали себя как нечто целостное, как один организм, как Церковь, Тело Христово. И потому их общение отличалось особенной доверительностью. Каждый относился к другому, как относился бы к самому себе, потому что все были одного духа. «Не делать другим, чего себе не хотим»– позже апостолы именно так выразят отношение человека к человеку в христианском мире. У первых последователей Христа было очень сильное чувство единства, их связывала особенная дружба, вплоть до того, что каждый был готов принять смерть за другого. Общность проявлялась прежде всего в молитве.

Когда Петра и Иоанна отпустили из-под стражи и они смогли вернуться в молельный дом, «к своим», было устроено большое моление, в котором выражалась благодарность Богу и надежда на его помощь. Все сотрудники апостолов были готовы разделить их судьбу.

Эта готовность воспринимать другого как самого себя, как близкого и родного человека, выражалась и в бытовых отношениях. Многие из последователей Христовых продавали свои земли или имущество, и вырученные средства приносили «к ногам апостолов». Так, молодой человек знатного рода, по имени Иуст, нареченный апостолами Варнава, в будущем – апостол и помощник апостола Павла, начал свой путь следования Христу именно с того, что продал свое владение.

Общение учеников Христовых между собою было самым оживленным и разнообразным. Едва только совершилось Вознесение Господне, едва апостолы вышли на проповедь, образовалось новое общество, которое очень быстро увеличивалось и очень скоро смогло создать свою особенную структуру и распорядок; уже в первых главах

«Книги Деяний» встречаем упоминания о структуре апостольской общины. Старшие (Двенадцать), их помощники (диаконы), и так далее. В общине существовало довольно четкое распределение обязанностей, и выполнялись они весьма тщательно и ответственно. Эта оживленная и слаженная деятельность привлекала ежедневно все новых людей и вызывала уважение у простого народа. Первые последователи Христа предпочитали обращаться с какой-либо просьбой именно внутри своего сообщества. Но многие иудеи с подозрением, а порой и агрессивно относились к секте, как они называли учеников Господа.

Однако нормы поведения внутри этого сообщества были довольно жесткими и малопонятными с точки зрения даже и современного обывателя. Считалось, что из жертвы, денежной или вещественной, нельзя ничего утаивать. Тогда это было объяснимо и с точки зрения материальной, потому что среди последователей нового учения было много нищих, часто не имевших ни дома, ни одежды. И с нравственной точки зрения утаивать было нехорошо. Как правило, перед продажей владения или какой-либо ценной вещи советовались с апостолами, которые и распределяли на первых порах имеющиеся средства по потребностям. Аварийный запас считался недоверием к Богу и обманом бедняков, которых можно было бы накормить. Кроме того, первые общины Христовых учеников жили в ожидании Второго пришествия Господа, и это ожидание было настолько напряженным, что сама мысль о завтрашнем дне обесценивалась. Это жгучее ожидание подогревалось еще и тем, что в самом Иерусалиме было неспокойно, а ученикам Христовым угрожали и римляне, и иудеи. Это еще больше соединяло их, и ощущение единства всего рода Христова, которым живет святой, крепло и возрастало.


Ученики Христовы ощущали себя как нечто целостное, как один организм. И потому их общение отличалось особенной доверительностью

В главе пятой Деяний говорится о смерти супругов, Анании и Сапфиры. По какой именно причине эти люди оказались в апостольской общине, что руководило ими, неясно. Дееписатель Лука об этом молчит. Свое повествование об этом внушающем ужас событии Лука начинает просто: был человек Анания, женатый на Сапфире, который продал свое владение и сговорился с супругой утаить от апостолов часть денег. «На черный день», – сказали бы наши тетушки. В принципе, в таком поступке с обывательской точки зрения нет ничего скверного. Анания был хозяином своему владению и мог вполне распоряжаться своими средствами. Но в апостольской общине обладание втайне своим личным капиталом было нарушением одной из заповедей Христовых – заповеди о милости . Тайное обладание капиталом выражало недоверие к заповеди, а также обнаруживало скупость и лукавство Анании. Кроме того, Анания, назвав явно заниженную цену, обидел не только апостолов, но и беднейших членов общины, у которых, по пословице «гроша ломаного за душою не было». Из-за того что у Анании было несколько золотых монет «в чулке», они лишались ежедневного пропитания. Но суть преступления Анании даже не в этом. Ради чего он продавал имение, ради чего пришел к апостолам – ради того, чтобы утаить себе «на черный день» несколько золотых монет? Петр так и говорит: «Не хозяин ли ты своим средствам? Ты мог дать столько, сколько тебе нужно. Кому выгодна твоя хитрость? Она только унижет тебя перед Богом; ты солгал Богу».

Едва услышал эти слова Анания, как упал замертво. Такое скорое наказание, и уже здесь, в этой жизни, привело остальных членов общины в ужас. Тело внезапно умершего Анании вынесли молодые служители. Еще не зная о случившемся, Сапфира, жена Анании, пришла к апостолам, спустя три часа после смерти мужа. Возможно, она искала его и волновалась, как бы хитрость не была раскрыта. Возможно, Сапфира задавала вопросы, тревожилась и мучилась, хотела как-то оправдаться. Но возможно, что ничего подобного и не чувствовала, а только пришла поприветствовать апостола. Лука не передает вопросов Сапфиры, зато передает слова Петра: «Скажи мне, столько ли выручили вы за свое имущество?»Сапфира ответила, что да, столько. С юридической точки зрения жена оказывается соучастницей в преступлении, совершенном мужем; она тоже поступила несправедливо, скрыв обман Анании. Петр будто проводит следствие, суд, в котором виновных наказывает Сам Господь. Сапфира, выслушав обвинение Петра: «Что же вы оскорбляете Дух Господень?», внезапно умерла; ее постигло то же наказание, что и ее мужа.

Поведение Анании и Сапфиры, даже в обществе иудейском подлежащее наказанию, в апостольской общине карается Самим Богом и самым жестким наказанием – смертью. Настолько условия существования в апостольской общине были одновременно выше и суровее. Выдержать их мог не каждый. Лицемерие и скупость в среде святых, как видим, могут принести только смерть. Зато справедливость в обществе святых, которое отражает в себе Царствие Небесное, как зеркало отражает мир, торжествует. С точки зрения апостолов, Анания и Сапфира оказались ворами. «На воре и шапка горит».

Как видим, в апостольской общине, основанной на вере во Христа, уже в самом начале преобладали самые строгие нравственные принципы. Ее можно назвать первым обществом святых. Там же человечеством усвоены были первые уроки христианского сосуществования.

В шестой главе Лука рассказывает о том, как совершенствовалась первичная структура общины и что послужило толчком к ее изменению. Как упоминалось во вступлении, первые христиане собирались для трапезы вечером, после богослужения, и трапеза обязательно была общей. Видимо, поначалу все распоряжения относительно устройства трапезы и ее содержания делали сами апостолы и близкие к ним люди. Но число учеников возрастало неуклонно и очень быстро, так что в распределении пищи и одежды возникли споры. Обращенные из язычников, называемых Лукою эллинами, которых было меньшинство, часто испытывали недостаток. Бедные женщины, или, как говорит Лука, вдовицы, посетовали апостолам на то, что ими пренебрегают и что лучшее получают евреи. Сам факт обращения показателен: значит, апостольская община представляла уже законченный сложный многонациональный общественный организм с установившимися внутри него отношениями. И любое противоречие с основой, на которой это общество возникло, порождало реакцию. Как узнаваемы в этой просьбе некоторые современные, да и прежде происходившие распри! Апостолы, кажется, устраняются от ответа. Но именно в тот момент перед апостолами возник жесткий выбор: мир или Христос, пища или благовестие . Апостолы на обыденную просьбу отвечают сурово: не следует нам оставить благовестие, чтобы предаться служению в кухнях. Однако чтобы несправедливости не было, апостолы советуют – в частном порядке, именно советуют, а не повелевают, – выбрать некоторых из особо почитаемых святых (семь), чтобы доверить им распределение одежды и пищи. При этом апостолы выделяют два качества будущих служителей, экономов, которые должны их отличать: одухотворенность и рассудительность. Можно даже сказать, что будущие избранники должны были обладать двумя силами: силой духа и силой разума . Это почти что точный портрет святого. Первомученик Стефан, согласно «Книге Деяний», обладал и даром чудотворения. Решение апостолов было принято народом (!), достойные избраны, после чего состоялось едва ли не первое в истории человечества рукоположение в священный сан. « Апостолы, помолившись, возложили на них руки», – то есть передали им часть своей власти и сил. Община от такого усложнения структуры только выиграла: благовестие стало распространяться быстрее, а число учеников увеличилось.

Не только в Иерусалиме существовала апостольская община; их было несколько, в разных городах: в Эфесе, Лиде, Иоппии, Дамаске, Антиохии . После – в Македонии, Александрии, Афинах и Коринфе . Внутреннее устройство их отличалось, но в целом было много общего. Одно их главных общих качеств и вместе с тем – один из главных уроков жизни святых – странноприимство. Судя по Книге Деяний, странникам из учеников Христовых никогда не отказывали от дома, наоборот, принимали их. Ослепшего Павла, который считался среди христиан гонителем, Анания тем не менее принимает под свой кров, даже вопреки сложившемуся мнению и предупреждениям собратьев. Принимать странствующих учеников Христовых считалось в апостольских общинах делом благородным и спасительным. Первые христиане всерьез верили, что, принимая странника, они принимают и Самого Господа. Странноприимство ученики Христовы понимали не только как доброе дело. В христианском представлении о странноприимстве много сходства с древнеиудейским. Посещение дома странником воспринималось как посещение Божие . Но у первых христиан в странноприимстве проявляется и вскоре выходит на первый план смысл эсхатологический. В Евангелии от Матфея, в главе 26, рассказывается о Суде Христовом. И основной мерой выступают не праведность, слагающаяся из постов и молитв, а милость. Человек будет помилован Богом, если он не отказывал в просьбах нуждающимся. Это милосердие в первых апостольских общинах принимало ни с чем не сравнимое значение: с одной стороны, агрессия иудеев, а с другой стороны – Римского государства. Милосердие становилось вровень со спасением души.

Еще одним качеством святости, присущим насельникам первых общин апостольских времен, была безотказность. Святой, если его просили посетить больного или нищего, не мог отказать. Наоборот, часто, отложив все дела, он спешил туда, где его ждали. В главе девятой «Книги Деяний» говорится о том, как накануне смерти в Иоппии одной из учениц, Тавифы, близкие ее послали в Лиду, где находился апостол Петр, просьбу посетить их и умирающую. Петр не отказал. Путь, вероятно, был по тем временам довольно долгий, хоть и сказано у Луки, что города находились поблизости один от другого. Возможно, что и собрание учеников в Лиде хотело так или иначе задержать у себя апостола и было довольно много неразрешенных вопросов. Петр, однако, считает посещение умирающей выше организационных дел и предпринимает путешествие, даже, возможно, пешее. В главе десятой снова встречаем повесть о том, как Петр отзывается на просьбу сотника Корнилия посетить его и его семью, чтобы обучить христианской жизни. Апостол снова предпринимает путешествие, на сей раз из Иоппии в Кесарию. Таким образом и Петр, как некогда Господь Иисус Христос, становится Странником, следуя духу кротости, милосердия и нелицеприятия.


Апостол Петр. Мозаика в православной церкви. Севастополь

И в «Книге Деяний», и в «Посланиях» апостола Петра можем видеть, как совершенствовался сам апостол. Горячий и непримиримый Кифа-Петр из Евангелий становится чутким, отзывчивым и сердобольным; во Втором послании он вступается за апостола Павла, подтверждает необходимость благовестия среди язычников и разъясняет, что для язычников обрезание необязательно, что иудеохристианами отрицалось. Заступничество это происходит после обличения Павлом общения Петра с язычниками. В таком поведении старшего апостола видим дух настоящего святого, чуждого лицеприятия и способного рассудить даже самые сложные ситуации. Что не было бы возможно, если бы Петру не сопутствовала благодать Христова, которая сохранялась в нем и Божественной милостью, и Петровой покорностью воле Господа, и тщательным старанием.

Святой постоянно находится в движении, он странствует в мире земном, желая обрести мир небесный. Движение святого распространяется на оба эти мира. Святой постоянно в физическом движении: он трудолюбив, готов предпринять путешествие для того, чтобы помочь страждущему человеку. Если он не идет в храм для молитвы, значит, он находится у постели больного или строит свою хижину в пустынном и недоступном людской суете месте. Он ловит рыбу, печет хлеб, плетет корзины, наконец, выходит в город на торжище, чтобы продать эти корзины. Но любое внешнее движение святого сопровождается и сильнейшим внутренним движением, по сравнению с которым все внешние труды кажутся покоем. Потому что молитва святого, которая совершается в нем, как дыхание, по напряженности и силе во много раз превосходит физические усилия. Даже если святой находится в видимом, часто кажущемся, телесном покое, например, во время коленопреклоненной молитвы, он движется – все его внутреннее существо устремлено к Богу, чтобы слиться с ним и воспринять его подобие для будущей жизни. И потому каждое физическое действие святого окрашено молитвой. Святой не просто подает милостыню – он сообщает тому, кому он подает ее, частицу Божественной благодати. Он не просто строит дом – он возводит стены защиты от наваждений и скорбей для несчастного человечества.

В «Книге Деяний», в рассказанном уже фрагменте об умирающей девушке Тавифе говорится, что она много творила милостыни и делала добрые дела. Близкие ее, когда пришел к ним Петр, оплакивая свою потерю, показывали рубашки, которые шила Тавифа, когда была жива. Эти рубашки были дороги им не только тем, что, возможно, были хорошо скроены и сшиты, а также красивы на вид, но еще и тем, что руки сшившей их святой сообщили ткани ту Божественную силу, которая и греет, и защищает не только от холода, но и от невзгод греховной жизни. Эти рубашки были как латы для воина.

В десятой же главе, во фрагменте о Корнилии сотнике, говорится, что именно милость привлекла к Корнилию милость Божию. Не говорится, был Корнилий иудей или язычник. Говорится только, что это был щедрый и сострадательный человек, почитающий Бога. И откровение Божие было к этому избраннику как ответ на его щедрость, желание помогать другим людям. Господь как будто узнал в нем своего.

Хотя жизнь святого и скрыта для поверхностного человеческого взора, сердце святого открыто людям, он человеколюбив. Так что и вся внешняя деятельность святого, как жемчуг вокруг песчинки, развивается, имея в виду пользу своих близких и всякого, кто обратится за помощью.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю