Текст книги "Приключения в Абсурдии"

Автор книги: Наталья Беляева

Глава 13, в которой спасательная экспедиция намечает план действий

Утром окошко тихонечко звякнуло, и в комнате появился дедушка Миррей. Это был небольшого роста крепенький старичок с маленькой лысиной на макушке. Глаза у дедушки были замечательные. Большие, голубые и удивительно молодые.

– Привет честной компании! – весело сказал он, вовсе не удивившись незваным гостям. – Ого, да у вас тут пир горой.

Дедушка подошел к столу.

– Угощать будете?

– Кушайте, дедушка, кушайте… – хором сказали ребята.

– Нет, друзья-товарищи, есть одному при такой массе народа стыдно и скучно. Быстро умывайтесь – и за стол!

Миррей одобрил предложение Рыжиковой о сидении во время трапезы на диване. А Трезубцу, Шишку и Кузьме очень обрадовался. Особенно ему полюбился Шишок. Может быть, потому, что собачка сразу же стала вертеться возле деда и выказывать ему всякие знаки расположения. Дедушка взял Шишка на руки, и тот, повизгивая от удовольствия, все норовил лизнуть деда в лицо.

– Ну и подлиза ты, Шишок, – смеялся над ним Алеша.

– А мне нр-равится Мир-рей! – отвечал песик.

Плотно позавтракав, новые друзья повели неторопливую беседу. Сначала Воробьев рассказал Миррею их историю, вернее, о происшествии с Антоном и Ниной.

– Значит, вы решили их спасти? Похвально, – одобрил дед. – А сами-то как сюда попали?

– Нас отправила в Абсурдию бабушка Фиса.

У Миррея от удивления поползли вверх брови.

– Бабушка Фиса! – воскликнул он. – Дорогая моя сестричка!

– Бабушка Фиса ваша сестра? – в свою очередь удивились ребята.

– Да, бабушка Фиса моя двоюродная сестра. Правда, но видел я ее лет пятьдесят. Были мы тогда еще детьми. И жили все вместе здесь, в Абсурдии. Имели пап и мам, дедушек и бабушек. И вот однажды король Абсурд, папаша Абсурда Первого, издал указ. Тот самый жестокий указ, в котором повелевалось вырубать деревья, уничтожать цветы и уводить всех животных на обдирочные пункты. Абсурд считал, что ничего выше человека в Абсурдии нет. И потому все живое возле человека не имеет права на существование.

– Ненормальным был тот Абсурд. Ведь деревья и цветы – наша, жизнь, наше здоровье, – возмущенно перебила дедушку Ольга.

– Правильно, доченька, – не обиделся Миррей на вторжение в его рассказ. – Но когда человек начинает мнить себя сверхчеловеком, то рассудок его полностью затмевается, и он не ведает, что творит.

Так вот. В городе Антимонии началось что-то ужасное. Звенели пилы, стучали топоры. Горожане волочили по улицам мертвые зеленые насаждения. Их отправляли в дальние карьеры и там сваливали. Раздавался лай собак, дикое мяуканье кошек, которых силой вели на обдирочные пункты. Люди не рисковали оставлять животных в своих домах. Ведь за это они могли поплатиться головой.

Мы жили тогда одной дружной семьей в отдельном домике на окраине города. Имели огородик и небольшой сад. Огороды антимонцам было разрешено оставить. Король не хотел брать на себя лишние хлопоты о пропитании населения. А сад пришлось вырубить. Яблони и вишни в карман не спрячешь. И была еще у нас собачка по кличке Кирька, наподобие вашего Шишка. И так нам было жалко отдавать ее на растерзание абсурдовским палачам, что решили мы всей семьей пойти на преступление и спрятать Кирьку. Старшие вырыли в погребе нишу, обшили досками, приделали к ней дверь и все это замаскировали. Днем Кирька жил там. А ночью его выводили на прогулку в огород. Без нужды жили до тех пор, пока Абсурд не разослал по всей Антимонии тайных агентов, которые должны были выявлять спрятанных животных и изобличать их хозяев.

Агенты были самые разные: расторопные и ленивые, умные и глупые, милосердные и жестокие. Но нам не повезло больше всех. Возле нашего дома стал вертеться сам первый придворный короля – Апломб, отец нынешнего Апломба. Сначала он прикинулся странником, попросил напиться. Долго сидел на крыльце, все выспрашивал да вынюхивал. Но все сразу поняли, что это за птица. В дом его не пригласили и долго с ним не разговаривали. Разозлился тогда Апломб очень сильно.

На следующий день он уже прикатил к нашему дому в карете, наряженный, напомаженный. В жилище вошел не спросясь. А за ним ворвалось и стражников не один десяток. Родители наши, мои и Фисины, сразу поняли, что от этого добра не будет. Они что-то шепнули Фисиной бабушке, и та вывела нас тихонько в огород. Там мы все трое спрятались в картошке. Благо, в то лето ботва была высокая, пышная да зеленая. Долго прятались мы в огороде. А потом увидели, как наших родителей и Кирьку вытащили из дома и куда-то увезли. Бабушка зажала нам с Фисой рты, чтобы мы не закричали. И мы лежали ничком на земле и горько беззвучно плакали. Только карета и вся сопровождающая ее процессия тронулась с места, как я вырвался из рук бабушки и кинулся их догонять.

Долго бежал по пыльной дороге. Но разве нагнать босоногому парнишке быстроногих королевских коней?! К ночи я упал обессиленный возле какой-то лачуги. Потом у меня начался жар, и я потерял сознание. Нашла меня хозяйка лачуги. Она приютила меня у себя и долго выхаживала. Когда я понравился, то пошел тайком к своему дому. Но там уже никого не было. Видимо, бабушка и Фиса не один день ждали меня, но не дождались. А оставаться им в доме было опасно. Я слышал как-то от мамы, что бабушка умела немного колдовать. Наверное, она приложила все свои волшебные силы, чтобы переместиться с Фисой в вашу страну. А я остался здесь. Жил у той доброй женщины из лачуги. Так она меня и вырастила вместо матери. Потом у меня появилась семья. А сейчас мы остались вот вдвоем с внучонком.

Дед Миррей погрустнел и добавил:

– Кстати, я назвал его в честь бабушки Фисы. Ну-ка, прочитайте наоборот «Фиса».

– Асиф! – хором сказали ребята.

– То-то я думаю: «Фиса», «Фиса» – что-то знакомое! – радовался Асиф.

– И как там сестричка поживает? – поинтересовался Миррей.

– Нормально. Дома сидит. Телевизор смотрит. Гуляет на улице. И, как видите, немного колдует, – проинформировал его Воробьев.

– Узнаю чадо, – засмеялся Миррей. – Она и в детстве была весьма любопытной особой. А колдовать, похоже, ее бабушка научила. По наследству, так сказать, передала. Не голодает ли?

– А чего ей голодать-то? Она пенсию получает. Неплохую. На все ей хватает.

– Пенсию? Счастливая, – вздохнул дед. – А тут до самой могилы приходится на кусок хлеба горб гнуть. И все равно не хватает. Кстати, откуда у вас такие залежи еды?

Афис рассказал деду о копеечном богатстве Алеши.

– А где же вы познакомились? – не унимался дед.

– На улице, дедуня, на улице, – заторопился ответить Асиф.

– Ладно, бог с вами. Это все мелочи. Главная наша задача – придумать, как высвободить Антона и Нину. Придется мне, наверное, обратиться за помощью к приятелю Увару. Он служит во дворце трубочистом. Изучил там все ходы и выходы. Пусть узнает все про ваших друзей.

На том и порешили. Не велик был пока план по спасению Нины и Антона. Но первые шаги в деятельности спасательной экспедиции были сделаны.

Глава 14, в которой Антону воздают почести на приеме у Абсурда Первого

На следующее утро Антон проснулся рано и долго не мог понять, в какой же яме он ночевал. Потом все вспомнил, и почему-то ему взгрустнулось. Но предаваться чувствам у мальчика не было времени. Сначала он поменял местами матрас с одеялом. Вдруг Абра Ивановна не врала. И его за непослушание могут упечь в карцер. Потом Антон начал размышлять:

«На кой меня сюда занесло? Вроде бы, я не девчонка, чтобы комплименты выслушивать. И что толку в этих восхвалениях. Все равно о них никто не узнает. Была бы здесь Нинка, другое дело. Пусть бы услышала, какой у нее брат!»

Воспоминание о сестре больно кольнуло Антона в сердце. «Ладно, – решил он, – погляжу на волшебную страну и укачу восвояси».

Его мысли прервало появление Абры. Сегодня волшебница вся сияла. И одета она была празднично. Волосы Абры были тщательно причесаны и забраны заколкой, в которой сверкали драгоценные камни. Длинный нос скрывался под толстым слоем пудры. На впалых щеках алели румяна. Платье на Абре Ивановне было из черного бархата. На груди же висела длинная металлическая цепь.

– Поднимайся, гостенек, спать сегодня вышел срок! – стала сразу же распоряжаться Абра. – Нужно позавтракать и привести себя в порядок. Прием назначен на десять утра.

Она хлопнула в ладоши. Вошли двое слуг. Один нес завтрак. Другой – выходной костюм для Антона. Пищу Смолин и Абра проглотили быстро. А на примерке костюма дело застопорилось. Абра и Антон разругались. Одежда для Смолина состояла из бархатного пиджачка и бархатных коротких штанишек. Ему еще полагались розовые чулки и штиблеты.

– Клоун я что ли? Или меня собрались снимать в кинофильме, действие которого происходит при царе Горохе? Бархат-мархат. Чулки-силки. Штиблеты-браслеты, – кричал Антон Абре.

– Кино не кино, а находишься ты на самом деле при царском дворе, при королевском режиме. Что же я тебя ко двору в пионерском галстуке потащу? Ну-ка, дай мне сюда эту гадость!

Чего греха таить, бывало порой с Антоном такое, что тискал он свой пионерский галстук в портфель или запихивал в карман. Мог вообще забыть его дома. И никогда не считал это чем-то постыдным. А сейчас Смолин был готов за этот галстук затеять драку с ротой солдат, не говоря уж об Абре Ивановне.

– Ишь, чего захотели? Галстук не вы мне повязывали, не вам и распоряжаться им! – ощетинился раскрасневшийся Антон.

Абра поняла, что силой отнимать галстук не следует – иначе будет скандал, и сказала примирительно:

– Хорошо, хорошо, Антошка, успокойся. Я просто хотела спрятать эту драгоценную вещь подальше. Вдруг потеряется, неприятности у тебя будут.

Смолин смутился:

– Извините, Абра Ивановна, я думал, что вы насовсем забираете галстук у меня.

– Что ты, мальчик?! Разве я посмею обидеть такого замечательного человека? – ласково приговаривала Абра, а сама тянула руку к галстуку.

– Так я и сам могу не хуже вашего спрятать галстук, Абра Ивановна, – не поддался Антон и на эту хитрость. – Ой, глядите-ка, какая за окном большая птица летит!

Пока Абра поворачивалась и искала глазами птицу, Антон уже засунул галстук в один из потайных карманов бархатного пиджака.

– Ах, обманщик! – повернулась к нему Абра, которая за окном кроме голубого неба не обнаружила ничего. – Ладно, относительно галстука поговорим в следующий раз. А сейчас одевайся без выкрутасов.

Чертыхаясь и кряхтя, Смолин влез в бархатные штаны, пиджак и подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел какой-то пай-мальчик. «Как хорошо, что никто из наших не видит меня сейчас», – подумал Антон.

– Готов? – вскинулась Абра. – Тогда пошли. И учти, кланяться Абсурду Первому нужно склоняя туловище не вперед, а назад. Иначе сильно оскорбишь его Величество.

Несмотря на то, что за окнами сияло солнце, все свечи во дворце были зажжены. В коридорах мелькали и суетились пышные дамы и кавалеры. Все они стекались в одно место: к дверям Приемного зала. Абра и Антон тоже подошли туда. Придворные бесцеремонно разглядывали Смолина. Вдруг от пестрой толпы отделился маленький, щуплый человечишка и засеменил к Абре и Антону Писклявым голосом он завопил:

– Самый умный, самый красивый, самый изящный, самый подвижный, самый начитанный, самый, самый, самый придворный Апломб приветствует тебя, не самого умного, не самого красивого, не самого подвижного, не самого начитанного, не самого, не самого, не самого.

Смолин вспыхнул, но Абра сжала ему руку. Антон понял, что в Абсурдии оскорблять других – в порядке вещей, и вообще так все вышестоящие относятся к нижестоящим. И тут же подпорхнула дама. Она была разнаряжена, накрашена. И под белилами невозможно было понять, красива она или нет. Короче говоря, кукла на дворцовом прилавке.

– Хм-м, это и есть тот самый Антон, о котором все шушукаются по углам? Все равно я лучше его! – фыркнула дама и отошла.

– Это фрейлина Амбиция, – шепнула Абра. – Зазнайка, воображала, тупица. Тоже считает себя самой, самой, самой. Говорит, что она первая красавица Абсурдии. А про меня-то она совсем забыла…

Смолин с сомнением посмотрел на длинный нос Абры Ивановны, но, к счастью, ответить ничего не успел. Запели фанфары, дверь в Приемный зал распахнулась. В самом центре зала стоял трон, на котором восседал Абсурд Первый.

– Единственный стул в нашей стране! – гордо сказала Абра. – Его и к обеденному столу для Абсурда приносят.

Придворные кольцом окружили трон и прогнули головы назад. Пришлось Смолину тоже заняться этой неприятной гимнастикой. Когда церемония приветствия закончилась, Апломб и Амбиция подскочили к трону и встали по обе его стороны в почтительном молчании.

– Ну и зачем вы собрались сюда, бездельники? – вдруг заорал Абсурд Первый. – Думаете, что я вас сейчас познакомлю с Антоном?

Король вскочил, подбежал к Смолину, схватил его за руку и потащил к трону. Он вновь уселся на свое законное место и захохотал:

– А нет, нет никакого Антона. Все это сказки, выдумки, пыль и чепуха!

Придворные закивали одобрительно головами и заулыбались.

– А раз его нет, – продолжал Абсурд Первый, – то я не буду вешать ему на шею символ приобщения к нашему государству и знак моего высочайшего расположения к гостю.

С этими словами король бухнул на шею Антону тяжеленную цепь из какого-то сплава.

– Сегодня вечером объявляю бал! Пусть никто не смеет приходить на него. А ты подойди поближе! – приказал король Смолину. – Я напоследок по-королевски попрощаюсь с тобой.

Он взял Антона за плечи и поддал ему коленом чуть ниже поясницы. Смолин от обиды чуть не заревел.

Выйдя из Приемного зала, Антон зло спросил у Абры:

– Скажите, пожалуйста, уважаемая, часто ли он будет так приветствовать меня при всех?

– Раз в неделю, мой мальчик. С какой душой отнесся к тебе король. Он так хвалил и возвеличивал тебя. Сейчас ты самый знаменитый человек в стране. Тебе понравилось, не правда ли?! Теперь ты увидел, что я тебе не лгала.

– Абра Ивановна, – Антон посмотрел волшебнице прямо в глаза. – Абсурд Первый никогда больше не будет приветствовать меня на глазах у этой публики. Через шесть дней я должен быть дома. Я уже сыт по горло вашими бархатными одеждами, глупостью и чванством придворных короля и сомнительными комплиментами Абсурда Первого. Вы поняли меня?

– Конечно, конечно, Антон. Я уже поняла, что тебя многое не устраивает в нашем королевстве и что ты уже сыт по горло. Через неделю ты будешь дома… – успокоила его Абра.

А сама подумала: «Держи карман шире…»

Глава 15, в которой дедушка Миррей при помощи ребят проникает во дворец

Миррей не стал откладывать дело в долгий ящик. Переговорить с Уваром было несложно, а вот разыскать его – целая проблема. На улице Увар бывал весьма редко. Ведь он работал и жил в королевском дворце. И дедушке нужно было туда проникнуть. А эта задача разрешалась трудно. Отдыхая после трудовой ночи, Миррей раздумывал, как же лучше ему провернуть данное мероприятие. «Одному, пожалуй, мне не справиться, – решил он. – Придется подключать ребят». Дед позвал Лейфа, Алешу, Ольгу, и они принялись обсуждать план действий. Было решено: пока ребята будут отвлекать стражу, дедушка через ограду проникнет во дворец. Но как отвлечь стражу, обвешанную оружием? Ребята начали наперебой вносить самые фантастические предложения. Асиф рекомендовал закидать ее камнями.

– Мы ка-ак дадим! А стража ка-ак за нами погонится! Дедушка тем временем – шмыг… И все!

– А если стража нас догонит? Тогда всем в тюрьму? – урезонил его Алеша. – Нет, не годится. Лучше усыпить ее. Взять какого-нибудь вкусного напитка, всыпать в него сонного зелья и напоить стражу этим. Пока все спят, дедушка залезет. Чиполлино так однажды сделал.

– Наверное, твой друг Чиполлино очень умный человек. Но у нас так не получится, – теперь начал возражать Асиф. – Где мы возьмем сонный порошок? Лекарства в Абсурдии такие дорогие, что всех ваших копеек не хватит на одну упаковку. А стражники такие здоровые, им, наверное, целое ведро пойла нужно.

Как всегда, отличилась Рыжикова. Пока мальчики спорили, она молчала. Потом деликатно вклинилась в паузу и посоветовала друзьям, как можно отвлечь стражников от событий, происходящих рядом. Все трое пришли от Ольгиной выдумки в восторг и долго смеялись, предвкушая предстоящее развлечение.

Через полчаса дедушка Миррей и ребята были на улице. Трезубец, Кузьма и Шишок остались дома. Наши заговорщики разделились на две группы. В первую входил единственный член – дедушка Миррей. Во вторую – троица друзей. Дед, приблизившись ко дворцу, не стал показываться на глаза страже. Удалился от главных ворот метров на двести. Зато ребята подошли к воротам почти вплотную и сели на землю возле стены. Они не стали ждать момента, когда стражники шуганут их, а сразу же запели песенку, сочиненную еще дома:

 
У телеги пять колес,
Каждое из хлеба,
У коровы вырос нос,
Небольшой – до неба.
Что посеешь – не пожнешь,
Истина бесспорна:
Мы весною сеем рожь
По воде озерной.
Рыбы начали орать
Утром, лишь проснулись.
Не пора ли нам вспахать
Мостовые улиц?..
 

Начальник стражи, услышав шум, выглянул из караулки на улицу: уж не митинг ли затевает народ Абсурдии? Но увидел лишь двух пацанов и девчонку, которые что-то горланили. «К чему они призывают?» – испугался начальник и прислушался. «Фу ты, просто поют, – облегченно вздохнул он. – И слова, вроде, хорошие употребляют. Бессмыслица настоящая, абсурдовская…». Начальник стражи подошел к юным исполнителям и спросил:

– Что за сочинение?

– Как, вы не слышали песен-бессмыслиц? – сделал изумленные глаза Воробьев. – Сейчас они в нашем королевстве самые модные. Их величество Абсурд Первый каждое королевское утро начинает с исполнения такой песенки. А разве вы своих солдат не обучили никакой песенке-бессмыслице?

– Да я… да мы… – начал оправдываться начальник стражи.

– Вы, видимо, слова забыли? – поддержала его Ольга.

– Да, да, забыли, – обрадовался стражник.

– Так мы вам поможем! – пообещал Асиф. – Из уважения лично к вам научим солдат одной великолепной песенке. У нас для вас по блату есть такая, что пальчики оближешь.

Начальник стражи не заставил себя долго ждать. Скоро весь личный состав дворцового караула сгрудился возле ребят. И троица затянула:

 
Не носи, солдат, ружье,
А носи селедку,
Ведь селедка утром бьет
На полу чечетку.
А еще она стрелять
Будет ввысь китами
И подаст всегда в кровать
Кофе с пирожками.
 

Невелика была песня, но солдаты разучивали ее долго. У них, кажется, с умственными способностями не все было в порядке. За это время дед Миррей мог не только перескочить через ограду дворца, но и покорить какой-нибудь высочайший горный пик. Ребятам, конечно, очень надоело обучать песенке глупых стражников. Но работу нужно было довести до конца. И вот, к счастью, доблестные воины Абсурда Первого сумели допеть всю песню без запинки. Оля, Алеша и Асиф облегченно вздохнули. А начальник стражи сиял как начищенный самовар. Он отправил подчиненных в караулку, а ребятам сказал:

– Давно не получал такого удовольствия. Вот что значит настоящее искусство. У его величества короля Абсурда Первого тончайший вкус и глубочайшая эрудиция. Теперь я ваш неприятель. Заходите в любое время.

И заговорщики, прыснув в кулаки, побежали домой. Со смехом влезли они в квартиру Асифа и принялись вспоминать подробности урока пения. Ребята веселились до тех пор, пока не заметили, что какое-то ощущение тревоги повисло в воздухе квартиры. Асиф, Алеша и Ольга замолчали. Воробьев подошел к Трезубцу.

– Что случилось? – спросил мальчик.

Собака сначала молчала. Потом Трезубец тяжело вздохнул и выдавил из себя:

– Шишок пр-ропал…

Шишок действительно исчез из квартиры. Когда ребята вылезали из дома, собираясь дурачить стражников, то забыли хорошенько прикрыть за собой окно. Щель была достаточной, чтобы такая маленькая собака, как Шишок, могла в нее проскользнуть. А Шишок был всегда вертлявым и любопытным псом. Сначала он запрыгнул на подоконник. Потом сунул нос в щель. И, наконец, вылез наружу весь. У него, вероятно, закружилась голова, и на карнизе он не удержался. Проказник с визгом полетел вниз. Но не разбился. На его счастье, как раз под окнами квартиры шествовала дама, на голове которой красовалась затейливая шляпа с огромными полями. На нее-то и приземлился незадачливый пес. Дама, конечно, подняла крик на всю Антимонию. Сбежались люди, подскочили стражники. Один из блюстителей порядка схватил Шишка за шиворот.

– Ага, попалась, мерзкая тварь! – зарычал он. – Будет сегодня твоя шкура сушиться на обдирочном пункте!

– Как бы не так! – возмутилась потерпевшая дама. – Это пакостное существо причинило мне моральный и материальный ущерб, напугав меня до полусмерти и разодрав моднейшую шляпу. А она доставлена мне от самого модельера Волкоухова. Я требую суда над собакой!

– Но пока у нас собак не судили, – попытался возразить стражник.

– Мой супруг – первый зампомпомкок во дворце! – заорала дама. – А ты, ничтожный ружьеносец, к тому же еще и глуп. Собаку нужно пока посадить в тюрьму, а тем временем обнаружить ее хозяев, которые наверняка развели в квартире целый собачатник. Их-то и будет судить наш королевский суд!

– Ваша правда… – залебезил стражник.

Он передал Шишка напарнику, приказав доставить его в тюрьму. А сам ринулся к водосточной трубе, полез по ней, заглядывая в окна. Но в квартирах ничего подозрительного не было. Не обнаружил стражник ничего и в жилище Асифа. Сообразительные Трезубец и Кузьма успели забраться под кровать. Вернулся стражник на землю с пустыми руками.

Об этом рассказал ребятам Трезубец. Все очень расстроились, предполагая, что Шишка унесли на обдирочный пункт. А раз так, значит, Шишок погиб. Асиф, Ольга, Алеша, Трезубец и Кузьма очень горевали о своем маленьком верном друге.