Текст книги "Приключения в Абсурдии"

Автор книги: Наталья Беляева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Наталья Константиновна Беляева
Приключения в Абсурдии

Глава 1, в которой мы представляем вам Абру, Кадабру, их развлечения и короля Абсурда Первого

Самое подходящее место для начала сказки, конечно же, лес. Немало там сохранилось для нас всяких тайн и чудес. Давайте и на этот раз отправимся в его загадочную чащу. Зайдем тихонечко, не нарушая привычной жизни ее обитателей. Тс-с… Слышите? Где-то поют.

 
По опушке шла метла,
На хвосте попона,
Под уздцы ее вела
Толстая ворона.
А навстречу им бежал
Уж на трех копытах,
Увидал их и заржал,
Будто конь убитый.
Вот забрали всех троих
В сумасшедший табор…
Сочиняли этот стих
Абра и Кадабра.
 

Кто же такие эти сочинительницы странных песен? Сестры они. Абра и Кадабра. Молоденькие, всего-то по 700 лет каждой. Абра худенькая, все косточки пересчитать можно. И ростом она – точнехонько метра два с хвостиком. Носик у Абры под стать росту. Зато глаз совсем не видно. Кадабра тоже неплоха. Более степенна. В обхват со стог сена. В общем, одна сестра – в длину, другая – в ширину…

Ясное дело, эти сестрицы не простого звания, а волшебного. Но, видимо, могущество каждой не дает им жить дружно. В данный момент у них временное перемирие на одни сутки. А следующим утром.

Следующее утро снова началось со скандала. Сухопарая Абра помчалась спозаранку в лес и набрала целый подол грибов, именуемых дедушкиным табаком. Вернувшись в избушку, вредная Абра подкралась к постели Кадабры и начала хлопать перед ее носом грибными шариками. Бежевая пыльца «табака» немного повисела перед лицом Кадабры и тут же подействовала.

– А-а-а-ап-чхи! А-а-а-ап-чхи!.. – взорвалось в избушке.

Это «а-а-а-ап-чхи» повторилось неоднократно и сильно повлияло на обстановку в доме. С полки сорвалась посуда, разбилось большое блюдо. Застучали по полу миски. С печки упало лукошко и накрыло кошку. Кошка с воем помчалась по комнате. Зацепила у печки ухват. Тот, падая, ударил по лбу Абре. Завертелась от боли Абра и бросилась на Кадабру. Кадабра очень возмутилась.

– Ты, Абра, – кричит, – тощая швабра!

– А ты, Кадабра, – рычит Абра, – настоящая… жабра!

– Нету, петушки такого слова, – радуется Кадабра.

В общем, началось побоище местного значения. Но описывать его дальше мы не будем. Неприятно и совестно: девушки, а дерутся. Долго донимали сестрицы друг друга. Наконец, умаялись и затихли. Но на этот раз не помирились. Уселись каждая в свой угол и начали ворчать.

АБРА:

 
Змеюку завтра притащу,
Охочую кусаться,
Тебе за шиворот пущу,
Тогда не будешь драться…
 

КАДАБРА:

 
А я всю ночь не буду спать,
Собакой стану лаять.
Возьми змею в спою кровать,
Пускай тебя пугает.
 

АБРА:

 
Повой собакою в избе,
Тьма кошек соберется,
Тогда, Кадабрушка, тебе
От них бежать придется.
 

КАДАБРА:

 
Я мышеловку отопру,
А мыши хуже змея,
И ты, голубушка, к утру
От страха онемеешь.
 

Стращали родственницы друг друга до самого обеда. И уже в воздухе попахивало новой дракой. По тут…

Тут заходила ходуном печка, отодвинулась от стены. И из черного проема вышел сам дядюшка Абсурд, король страны Абсурдии. Он никогда не входил в двери, всегда находил эффектный способ появления. Так произошло и сейчас. На голове дядюшка носил самую модную по нынешним временам прическу. Выглядела она так: волосы на затылке были вздыблены, а вокруг все выбрито наголо. Левая бровь у дядюшки отсутствовала. Он ее, видимо, выщипал. Зато под левой половиной носа красовался черный ус. Правого же уса Абсурд не имел. Носил дядюшка парчовую широкую разлетайку. Но короткую, как пиджак. Одну ногу дядюшка обувал в модный башмак, вторую – в лапоть. И все эти странности украшала тяжелая металлическая цепь, спускавшаяся с шеи до колен. Она была настолько массивна, что сестрицы всегда боялись за благополучие тонкой шеи родственника. Впрочем, так же они боялись и его самого. Ох и суров был дядюшка Абсурд! Не с ласковыми словами и подарками явился он к племянницам и на этот раз.

– Деретесь, кошки драные?! – закричал он на Абру и Кадабру, затопав ногами. – Сколько в волшебной начальной школе приложили учителя сил, чтобы сделать из вас единое магическое заклинание! Нет, вам ученье на пользу не пошло. Никак не можете жить дружно. Совсем захирело могучее заклинание «Абракадабра». Но с сегодняшнего дня я на ваших безобразиях поставлю точку, не будь я королем Великой Абсурдии. Приказ готов. Слушайте!

Жестом фокусника король Абсурд вынул из широкого рукава разлетайки свиток, развернул его и начал читать:

– Мы, король Великой Абсурдии Абсурд Первый, и наша жена королева Ахинея Вторая повелеваем:

д) племянницам нашим Абре и Кадабре срочно заключить временное перемирие, выражающееся в трехкратном обмене поцелуями;

г) избу им предлагается прибрать до заката солнца и закрыть на ключ, который отдать на хранение соседке Сове;

в) вечером выйти из леса и отправиться в город Дружный;

б) там разыскать неразлучных родственников, поссорить их и обманом привести в Великую Абсурдию;

а) за успешное выполнение задания мы, король Абсурд Первый, и наша жена королева Ахинея Вторая не наградим наших племянниц Абру и Кадабру ни орденом, ни медалью, и не отметим благодарностью. Но, может быть, они кое-что и получат из наших высочайших рук.

Выслушав дядюшкин приказ, присмиревшие Абра с Кадаброй клюнули друг друга троекратно в щеки и стали собираться в дорогу.

Глава 2, в которой мы знакомимся с неразлучными родственниками Антоном и Ниной

Антону и Нине посчастливилось быть братом и сестрой. Не малы, не велики были ребятишки. Антошка учился в четвертом классе, Ниночка – в третьем. Как говорится, погодки. И мама порой, смеясь, дразнила их:

– Погодки, погодки, какая погодка?

А они не обижались. На такие симпатичные шутки могут обидеться только дураки. Нина же и Антон были весьма сообразительными детьми. И к тому же обаятельными. Ниночка голубоглазая, беленькая, коса до пояса. Ямочки на щечках. Ловкая, подвижная. Антон сестренки немного смуглее. Улыбку он держит в запасе. Но Ниночку любит нежно. И ссорятся дети редко. А что им делить? Правда, бывают тренья из-за пробужденья. Будильник заливается, Антон уже одевается. А Ниночка сладко спит. Сопит и губами чмокает. Сердится Антон:

– Вставай, сестра!

Нина делает вид, что продолжает спать. Антон сдергивает с нее одеяло. Но и на это Нина не реагирует. Тогда брат срочно сочиняет поднималку:

 
Тот, кто любит долго спать,
Заболеет ленью…
Не пора ль тебе прогнать
Сонное сопенье?
Ой, гляди, уже идет
Лень на мягких лапах,
Разевает сладкий рот,
Хочет Нину сцапать!
 

– Ой, боюсь! – пугается Нина понарошку и вскакивает.

– Страшно? – смеется Антон и делает круглые глаза.

– Испугал, Антошка-картошка! – делает сердитый вид Нина и небольно мутузит брата.

Потом они совместно делают зарядку. Умываются, брызгаются, обтираются и завтракают. В это же время питаются кот Кузьма и собака Шишок. Кот Кузьма гордый и степенный. Шишок маленький, черненький и вертлявый, чистый домовенок. Поэтому его и прозвали Шишком. Он всегда съедает свою порцию быстрее, чем Кузьма, и норовит что-нибудь еще урвать у кота. И начинается между ними кошачье-собачья склока. Но дело это обычное, и дети на них внимания не обращают. Да им и некогда возиться утром с животными. В школу пора.

На занятия Антон и Нина бегут рядышком, не поодиночке. Брат никогда не оставляет сестру одну, даже когда за углом его поджидает закадычный дружок Алешка. Собственно, Алеша тоже против Нины ничего не имеет. Хорошая она девчонка, свойская, компанейская, не ябеда.

Так жила-поживала эта славная троица, пока…

Пока Абра и Кадабра не добрались до города Дружного.

Глава 3, в которой мы узнаем о злоключениях Абры, Кадабры и их гадких поступках в городе

Бредут Абра с Кадаброй по лесу, спотыкаются, ворчат, но меж собой не ругаются. Боятся дядюшкиного гнева. Вездесущий он волшебник: все увидит, все услышит. Но языки у сестриц чешутся, на месте не лежат. Очень им хочется на ком-нибудь злость сорвать.

– Идешь тут как каторжница, – бормочет Абра. – Ноги уже обмозолила.

– И никому до нас горемычных дела нет, – подхватывает Кадабра.

– Дядюшка, – продолжает Абра, – мог бы племянницам хотя бы завалящего «Жигуленка» подарит!..

– Мигом бы домчались до города, – поддерживает ее Кадабра. – Хотя по этим буеракам и на машине не проехать. По воздуху лучше.

– На самолете что ль? – хихикает Абра. – Для твоей физиономии самолет слишком хорош. Тебя, страшилу, только в ступе возить можно.

– А где ее взять, ступу-то? – вздыхает Кадабра.

– Свистнула бы у Бабы Яги. У этой бабуси все имеется, – завидует Абра. – Захожу на днях – сидит, телевизор смотрит. Я вижу, программа вроде бы не та, что у нас. Интересуюсь, откуда, мол, бабуля, такие виденья? Улыбается хрычовка. «Это я, – говорит, видик приобрела. Теперича Змей Горыныч мне из-за границы видеокассеты приносит. Три головы, три кассеты. И такие интересные. Со всякими ужасами. Даже меня, Бабу Ягу, оторопь берет. Насмотрюсь на ночь их и спать не могу». Я ее пытаю: почем-де кассеточка? Ухмыляется карга. Ничего не говорит. Небось дорого.

– А что ей, сестрица, цены? – рассуждает Кадабра. Она кооператив открыла. Штанов в городе накупит, в пасть засунет их, пожует, а потом выплюнет. И на рынок тащит. Молодежь хватает, денег не считает. Не зря же в гараже у нее еще одна новая ступа появилась, последней марки. Это мы с тобой, горемычные, ноги мозолим.

– Ладно, Кадабра, не хнычь, будет и у нас «Москвич», если сделаем свое дело умело. Вон и дело наше уже недалеко, огнями светится. Давай пока для бодрости затянем песню.

И затянули:

 
Как у бабушки Яги
Ступа поломалась.
Перелом одной ноги —
Вот что с бабкой сталось…
 

Абра была права. За опушкой леса виднелись золотистые огоньки уютного города Дружного. Добравшись до крайней улицы, Абра с Кадаброй огляделись. Хорошо здесь было, зелено и чисто. И главное, народа почти не видно вечером. Побезобразничать сестрицам было тут самое место.

– Аккуратненькие! – прошипела Абра и вывернула из глубоких карманов платья кучу бумажек и всякого хлама.

Все это она равномерно растрясла по автобусной остановке.

– Чистенькие! – подхватила Кадабра и пнула ногой урну.

Замусорив улицу, довольные сестрицы двинулись дальше. Вскоре они набрели на железный столбик с указателем.

– Читай, Кадабра, что на нем нацарапано! – приказала Абра.

– Ка-как-си. Какси! – торжественно произнесла Кадабра.

– Какая такая «какси»?! – взревела Абра. – Не зря у тебя в школе по русскому языку одни гусаки водились. Колдунья, а чистый неуч. Та-так-си. Такси! Вот что это такое.

Грамотная Абра прочитала правильно. Это была остановка такси. И сейчас же перед сестрами затормозила великолепная машина, призывно мигая зеленым огоньком. Из окна высунулся молодой бравый шофер.

– Поедем, красотки, кататься? – спросил он на манер старинной песни.

– Поедем, золотенький. Как не поехать… – смущенно залопотали Абра с Кадаброй, незаметно толкая друг друга в бока.

Первой в машину полезла Кадабра. Уморительней картины вы еще, наверное, не видели. Толстая, как кадушка, Кадабра пыталась просунуться в дверцу «Волги». Но у нее это получалось с трудом. Хоть и не торовата была на добрые дела Абра, но пришлось ей помогать сестре, пихать в машину коленом. Наконец, с грехом пополам Кадабру затолкнули на заднее сиденье. Абра уселась рядом с водителем. И поехали! Катались до тех пор, пока Кадабру не растрясло. Абра знала, что за удовольствия нужно расплачиваться. Она что-то пошептала над горсткой денег и передала их шоферу. С тем они и выскочили из машины.

А пока сестрицы ищут дальнейших приключений, мы с вами немного побудем рядом с таксистом Васильком. Василек же, не подозревая от каких вредных девиц он только что избавился, продолжал колесить по городу. Через некоторое время ему послышалось, что в машине кто-то жужжит и шуршит. Звуки явно исходили из мешочка, в котором водитель хранил выручку. Парень раскрыл его, а оттуда стали вылетать… пчелы. Одна из них больно тяпнула Василька в глаз.

«Ого, – подумал таксист, – денежки-то кусаются…» Но парень он был сообразительный. Быстро открыв дверцу машины, он выскочил на улицу и помчался к телефону-автомату. Из него позвонил соседу Егору, который хорошо разбирался в пчелиной жизни. Егор не заставил себя долго ждать. Час спустя пчелиная семья уже обживалась в саду Егора. Говорят, что друзьям так понравилось возиться с медоносными насекомыми, что они развели в саду целую пасеку. Себе на радость, людям на пользу. Не было бы счастья, да помогло несчастье.

К сожалению, Абра и Кадабра никогда не узнали об этом. Они были довольны своими безобразиями и собирались приступить к осуществлению дядюшкиных замыслов.

Глава 4, в которой Абра и Кадабра выходят на след неразлучных родственников

– И где найти этих неразлучных родственников? – приуныла Кадабра, уставшая от хулиганства.

– Не куксись, девочка! – хлопнула ее по пухлому плечу сестра. – Давай присядем где-нибудь в тиши, перекусим да обмозгуем все хорошенько.

Зоркий глаз Абры сразу же рассмотрел чуть поодаль большой пятиэтажный дом и зеленый сквер перед ним.

– Вперед! За мной! – скомандовала она, будто бы звала Кадабру в атаку.

Среди молоденьких кудрявых кленов лавочка отыскалась быстро. Но, увы, она была кем-то занята. Абре и Кадабре это не понравилось.

– Сейчас я их выставлю! – самодовольно прошептала Абра.

Сцепив пальцы рук и закрыв глаза, она забормотала какие-то заклинания. Не беремся воспроизвести их в точности, но приблизительно это звучало так: «поти, тёти, коти, шоти, игра, мыгра, тукатай…» Абра произнесла несуразицу три раза. И тотчас же со стороны скамейки раздались испуганный девчоночий визг и кошачье мяуканье.

– Ой… котенок… прямо на голову!..

– Интересно, как он попал на это дерево? – прозвучал в ответ тоненький голосок. – Что такое? И на меня кто-то прыгнул. Люся, посмотри: тоже котенок. Да не реви ты, не тигр ведь. Их, наверное, на дереве всего-то два и сидело. Ой! Еще котенок. Да царапучий какой.

Вы, вероятно, поняли, что Абра наслала на девочек кошачий дождь. Такую непогодушку выдержать трудно. Капли в виде котят весят гораздо больше дождевых. К тому же царапаются и кусаются. И вскоре племянницы Абсурда заняли освободившуюся скамейку.

– Так, – сказала Абра, плюхаясь на сиденье, – доставай, Кадабра, припасы, подкрепляться будем.

Кадабра, не страдавшая отсутствием аппетита, не заставила себя долго ждать. Кстати сказать, питались волшебницы обыкновенными продуктами. И на этот раз вареные яички, бутерброды, огурчики, помидоры, жареные курочки исчезали за щеками сестриц с немыслимой быстротой. Утолив голод, Кадабра сладко потянулась.

– Разнеживаться рано, – осадила ее Абра. – Включай на полную мощность свои слабые мыслишки.

Но, видно, у Кадабры мыслительный процесс приостановился. Она тупо молчала.

– Эх ты, квашня, – презрительно плюнула Абра. – Опять все на меня свалила. А я, кажется, знаю, что нам делать. Не может быть, сестрица, чтобы, например, в этом огромном доме не нашлось парочки неразлучных родственников. Сейчас мы с тобой проверим.

– А как? – полусонно спросила Кадабра.

– А так. Сначала по окнам.

И заговорщицы, запихав остатки пищи в дорожный мешок, забормотали заклинание: «хоты, глоты, леты, четы, ани, сани, турандай» и бесшумно взлетели в воздух. Перелетая от одного освещенного окна к другому, они внимательно наблюдали за чужой жизнью. В одной из квартир волшебницы увидели замечательную парочку: худенькую старушку и седенького старичка. Бабушка вязала и, улыбаясь, что-то говорила дедушке.

– Вот они… вот они… – горячо одобрила парочку Кадабра.

– Что же, посмотрим, – ответила Абра и скомандовала: – Становимся невидимыми и проникаем сквозь стену.

В квартире они спокойно опустились на свободный диван и начали слушать.

– Да я ж тебя, старого черта, – говорила старушка, все так же улыбаясь, – завтра на замок запру и из квартиры не выпущу ни на шаг.

– Как же можно, матушка? – уговаривал ее старичок. – Завтра в парке ответственный турнир по шахматам. Я играю с самим Гамбитовым. А ты злишься.

– А што мне, от восторга прыгать как мячик резиновый? – не поддавалась на уговоры старушка. – Што мне от энтих шахмат? Надбавку к пензии што ль дадут? Али колбасы бесплатной в магазине подарят? Сказано, не пущу! Ты бы, игрок, лучше в сарайке кроликов завел, толку было бы больше.

– Чай, старая, с голода не помираешь. Ишь, пензия ей мала. Работать в молодости нужно было. У меня-то пензия в самый раз. На мое и кормимся. А не пустишь, денег не дам. Живи как знаешь! – осерчал старик и бросил в жену клубком шерсти.

Абра и Кадабра молча выпорхнули из квартиры.

– А на вид – божьи одуванчики, – проскрипела Абра. – Родственнички, леший их задери.

И сестрицы прильнули к следующему окну. В этой квартире они увидели мальчика, который мастерил за столом модель планера и что-то напевал. Еще в комнате была девочка. Она играла на пианино. Под ее аккомпанемент мальчик и пел.

– Сюда! – крикнула Абра.

Через минуту Абра и Кадабра были тайными гостями у Антона и Нины.

– Антошка, – говорила, смеясь, Нина, – голос у тебя громкий, но поешь ты не совсем правильно. Видно, тебе медведь на ухо в детстве наступил.

Абра и Кадабра приготовились услышать грубость от мальчика. Но ничего подобного не произошло. Антон ответил:

– Может быть, не медведь, а медвежонок. Но ты права: со слухом у меня не все в порядке. Ничего, это не самое главное в жизни. Лишь бы не пропустить мимо ушей что-нибудь посущественнее. Как ты на это смотришь?

– Ты прав, братишка, – посерьезнела Нина. – Кстати, кончай свою канитель с планером. Пора спать. Спокойной ночи!

Нина и Антон разбрелись по постелям.

– Здесь! – сказала Абра Кадабре.

И они устроились ночевать на мягком ковре, устилавшем пол комнаты.

Глава 5, в которой Абра и Кадабра доводят брата и сестру до ссоры

Утром Абра и Кадабра поделили между собой подопечных Кадабре, как слабохарактерной, досталась Нина Абра взяла на себя Антона. Каждая колдовала отдельно. Из одного угла доносилось «тина, пина, лина, лай, дермодино, тиманай». Из другого: «тон, гон, шон, нон, берендеи, тамаритон».

А брат и сестра ничего не подозревали. Правда, с самого утра у Антона вдруг испортилось настроение. Он был хмур, пнул Кузьму. Ткнул ногой непроснувшегося Шишка. Потом стал громко стучать гантелями. Затем сердито крикнул:

– Обычная картинка: лежишь, как корова, Нинка. Засоня, зазнайка, вставай, лентяйка. Я тебе не бабка, чтобы рассказывать байки.

Вы, наверное, уже догадались, что это была работа Абры. Не в лучшем настроении поднялась с постели и Нина. Она вовсе не удивилась грубости брата и ответила ему в таком же тоне:

– Разеваешь рот, как бегемот. А я с сегодняшнего дня не дура, чихать хотела на твою физкультуру. Лучше посплю лишних полчаса, пока ты скачешь в трусах.

Дальше было еще хуже. Завтракали молча. Хлеб друг другу не передавали, чай мимо чашки на стол проливали. Грязную посуду бросили в мойку и стали спорить, кому ее мыть.

– Я вчера с собакой гулять ходил, – кричит Антон. – А ты боишься испачкать руки, совсем задубела от лени и скуки.

– Па-а-думаешь, мозоли у него на пятке, минутку поиграл с собакой в прятки, – отвечает Нина. – Я шарф для тебя вяжу, ничего особенного в этом не нахожу. И за тобой мыть посуду нынче, Антонище, ни за что не буду.

Разозлившись, Антон схватил стакан. Но руки у него дрожали, и посудина выскользнула из них. Раздался звон. Нина в слезах выскочила на балкон.

А дальше тоже не произошло ничего хорошего. Нина вышла с балкона и сказала железным тоном:

– Ты нашей ссоре, как вижу, рад. С этого дня ты мне вовсе не брат. Ищи себе другую сестру, а я без тебя как-нибудь не помру. Нашелся на мою голову воспитатель, указывает, когда гулять, когда спать мне. Погоди, я маме с папой расскажу, какой ты у нас зловредный жук.

– Тарахтишь, словно глупая сорока. Ведь сама набиваешься на склоку, – разъярился Антон. – Думаешь, что для меня это будет в жизни драмой, если ты все расскажешь папе с мамой? Как я столько лет общался с девчонкой вредной, пустой и глупой, как таз медный?! Я о ссоре нашей не жалею, без тебя мне будет веселее.

В школу брат и сестра пошли поодиночке. Антона и Нину за углом, как всегда, ждал Алеша. Он удивился, увидев друга одного.

– Что случилось, Антон? – спросил Алеша. – Где Нина?

– Нина, Нина, дырявая корзина, – огрызнулся Антон.

– Ты не заболел ли? – удивился Алеша.

– Сам ты заболел, потому что лягушку съел. Девчачий заступник.

– Антон, опомнись! – попытался успокоить приятеля Алеша.

– Опомнись не опомнись, а ты, Алешка, запомни: с Нинкой я больше не дружу, я этой зазнайке еще покажу. А если ты будешь за нее заступаться, я и с тобой буду драться…

До школы ребята дошли молча. Антон злился. Алеше же приходили в голову странные мысли: «Что-то здесь нечисто. Не может быть, чтобы такие дружные брат и сестра вдруг ни с того ни с сего поссорились на всю жизнь…»

А в это время Абра и Кадабра праздновали свою маленькую победу. Они сидели в пустой квартире, пили чай с вареньем, уплетали сдобные пироги и распевали в два горла:

 
Всяких гадостей мешок
Носим мы с собою…
Нам сегодня хорошо —
В ссоре брат с сестрою.
Нужно склоку ту растить,
Довести до точки
И к Абсурду привести
Их поодиночке.
Он веревки будет вить
Из детей. Мы рады,
Потому что будем жить
При больших наградах.