Текст книги "Просто... повезло! (СИ)"

Автор книги: Наталья Захарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

   Тихий хлопок – и на платформе появились двое: высокий подросток и мальчик, судя по всему – первокурсник. Подросток огляделся, что-то тихо сказал своему спутнику и пошел вперед, к вагонам, выбирая тот, что посимпатичнее, на его взгляд. Рядом с подростком, одетым просто, но очень дорого, шел очень ухоженный книззл необычной расцветки, высокомерно шевеля усами и надменно задрав хвост с пушистой кисточкой на конце. И подросток, и его спутник, несли в руках небольшие саквояжи, не обращая внимания на завистливые и недоуменные взгляды тех, кто пыхтел под весом здоровенных сундуков.

   – М-да... – Нимхейн скептически посмотрел на очередного первокурсника, толкающего тележку, нагруженную сундуком, судя по усилиям ребенка, набитым кирпичами, клеткой и еще каким-то барахлом. – Вот тебе пример, Мортимер. Традиции – традициями, но здравый смысл никто не отменял.

   – Ужас какой... – проникновенно выдохнул Мракс.

   – И не говори, – лениво хмыкнул Даркеварр, рядом согласно мяукнул Темучин.

   – Сюда?

   – Почему бы и нет, – пожал плечами демон.

   Загрузившись в купе, они положили багаж на полку и сели. Мракс поставил на столик корзинку, набитую снедью. Замечательно, когда пища с собой, есть непонятно что никто из них не горел желанием. Нимхейн достал газету, Мортимер – учебник, и в купе воцарилось спокойствие и тишина.

   ***

   Стоящий на платформе высокий холеный блондин задумчиво прищурил серебряного цвета глаза.

   – Отец? – стоящий рядом мальчик, мелкая копия мужчины, дотронулся до его руки.

   – Абрахас. Обязательно напиши мне, хорошо?

   – Конечно, отец.

   – И... Абрахас... будь очень... внимателен. Ты видел этих юных господ?

   – Да, отец.

   – Познакомься с ними.

   – Хорошо, отец.

   ***

   – Войдите!

   – Вы позволите?

   Дверь распахнулась, и перед Нимхейном и Мортимером предстал худой блондин, цепко осматривающий их серебристо-серыми глазами.

   – Здравствуйте, господа. Позвольте представиться – Абрахас Аббадон Малфой.

  – Нимхейн Деймос Даркеварр, мой воспитанник – Мортимер Марволо Мракс.

  На долю секунды в серых глазах мелькнуло изумление, но блондин тут же принял спокойно-доброжелательный вид.

  – Приятно познакомится.

  – Прошу, присоединяйтесь, – Нимхейн вальяжно повел рукой. Абрахас кивнул, забрал из коридора красивый чемодан и, закинув его на верхнюю полку, закрыл дверь, после чего благовоспитанно поставил на столик корзинку со снедью и сел рядом с Мортимером.

  В купе воцарилось молчание, только книззл надменно поглядывал на Малфоя, щуря глазки и урча под ласковыми поглаживаниями хозяйской руки.

  – Какая необычная расцветка... – с интересом подался вперед Абрахас, внимательно рассматривая горделиво напыжившегося кота, а заодно и руки его хозяина. Хмм... интересно. Золотистые ногти. Не лак, естественный цвет. Так-так...

  – Сиам, – небрежно почесал уши любимца демон.

  – Даркеварр... Ваш батюшка, Деймос Даркеварр, лорд Даркеварр... как его здоровье?

  – Великолепно, – ласково улыбнулся Нимхейн. – У покойников здоровье просто великолепное. Можно сказать – идеальное.

  – Кхм! Простите, не знал... Примите мои соболезнования, – глаза мальчика впились в перстень с гербом.

  – Благодарю. Отец не хотел, чтобы я устраивал шумиху из его похорон.

  – Я вас раньше не встречал... – осторожно намекнул Абрахас. Нимхейн отложил газету и уселся поудобнее, закинув ногу на ногу. За окном проплывали пейзажи, мрачный Мортимер усиленно штудировал толстенную книгу по этикету магических рас, изредка скрипя зубами.

  – Ничего странного, – пожал плечами Нимхейн, – Я бы удивился, если бы мы встретились. Я попал на родину моего отца год назад, а до этого жил в совершенно другой... стране.

  Абрахас отметил заминку, оценил готовность отвечать и решил продолжить столь удачно начавшийся разговор, одновременно аккуратно разглядывая сидящего напротив подростка. Сразу видно – породистый, по-другому не скажешь. Холеный, одетый очень дорого, но не напоказ. Экзотическая внешность, одни золотые глаза чего стоят. Черты лица свидетельствуют о том, что мать старый лорд отхватил непростую, впрочем, старые семьи таким не удивишь, интересно только, чья именно кровь плещется в его венах. Такая информация дорогого стоит. Но не все сразу, получить в лоб за нахальство и попытки влезть туда, куда не стоит, не хочется.

  – Скажите, а на какой факультет собираетесь поступать?

  – Мортимер – на Слизерин, естественно. Он ведь Мракс, предки не поймут, – пожал плечами Нимхейн.

  – А вы?

  – Скорее всего, тоже туда. Я не могу оставить своего подопечного без присмотра...

  На губах усиленно читающего здоровенный талмуд Мортимера мелькнула довольная улыбка.

  – Впрочем, что мы все болтаем... давайте перекусим.

  Корзинки распотрошили, обнаружив очень неплохой выбор блюд, включая десерты, поэтому, когда в коридоре заорали, предлагая сладости, никто даже не отреагировал, только уснувший Темучин дернул ушами.

  До самого Хогвартса ехали молча, только пару раз лениво разговаривали ни о чем. Переоделись. И сели ждать остановки.

  Нимхейн лениво почесывал голову развалившегося на его плечах Темучина, Мортимер нервничал, Абрахас старался казаться непоколебимым, как скала, вызывая у Даркеварра только усмешку, он прекрасно чувствовал исходящий от мальчика мандраж. Зрелище вырастающей громады Хогвартса вырвало демона из созерцательного настроения, по крайне прозаической причине – он почувствовал магию. Замок стоял на Источнике, и довольно сильном, впрочем, это было понятно: где еще учить толпу магов?

  Это открывало очень интересные перспективы.

  Так же, демон отметил интересный факт. Приехали они аккурат к обеду, а не к вечеру, как живописалось в книге, если он правильно помнил. Впрочем, какая разница?

  Несколько магов в строгих мантиях встретили первокурсников, пересчитали их и проводили в зал, с неодобрением поглядывая на развалившегося на плечах Нимхейна книззла. Демону было плевать, коту – тем более. В зале уже стояла небольшая, крепкая табуретка, средних лет ведьма в учительской мантии торжественно произвела вынос распределяющего артефакта. Демон с интересом уставился на широкополую шляпу, немного грязноватую, и какую-то помятую. Складки неожиданно зашевелились, сложившись в гротескное подобие лица– два углубления, вроде глаз, и бесформенный рот.

  Нимхейн рассматривал запевшую ветошь, мысленно облизываясь. Ух, какая прелесть! Сколько всего на этом предмете накручено! И чары сохранности, и анимации, как в каком-нибудь големе, и аналог легилименции... продолжать можно долго, но восхитило его не это, нет. Вишенкой на торте была вселенная в шляпу душа.

  Конечно, она была специально обработана, личность, судя по мелькающим, ясно видимым магическим зрением, присущим всем высшим демонам, была стерта, взамен были внедрены специальные программы, так сказать, превратившие обычную шляпу в артефакт, управляемый искусственным интеллектом.

  В свете увиденного, отпадал вопрос, можно ли навесить на шляпу что-то подчиняющее. Конечно, можно! Просто нужна прорва энергии и талант к легилименции.

  Пока Шляпа пела, Нимхейн рассматривал учителей. Много, и мужчины, и женщины, одеты хорошо, добротно, преимущественно в темные тона, среди них выделяется светло-зеленой мантией высокий рыжеволосый мужчина. Вот это бородища! И не лень ему этот кустарник холить? Судя по всему – нет. Дамблдор. профессор Трансфигурации. А рожа... весь лучится самодовольством и, даже, высокомерием. Видно еще не решил косить под безобидного чудака. Ну-ну...

  Профессор все шарил глазами по толпе учеников, каждый раз спотыкаясь на Нимхейне. И каждый раз подросток видел вспышку зависти – яркое желто-голубое пятно, растекающееся по фигуре мужчины. Что самое интересное в эмофоне ничего такого не было, только ощущение доброжелательности, видно профессор решил подстраховаться на случай встречи с эмпатом. Неплохо, конечно, но демона не обманешь.

  Голубые глаза опять обежали толпу первокурсников и опять кого-то не нашли. Впрочем, почему кого-то? Томаса Марволо Риддла в очередной раз не заметили. Нимхейн хмыкнул и погладил урчащего на весь зал книззла. Бывший Том стоял четко за его спиной, заметить мальчика было проблематично, учитывая, что Даркеварр выше ростом, шире в плечах, одет в широкую мантию и гладит повисшего вокруг шеи пушистым воротником здоровенного, холеного кота-переростка.

  Ничего, шмель, сейчас я тебе траекторию полета поправлю... Сапогом под толстую пушистую задницу...

  Как поступающий на четвертый курс, Даркеварр должен был быть распределен первым, чем и собирался воспользоваться на полную катушку.

  ***

  Диппет встал, не сводя глаз с застывшего среди малышни подростка. Директора слегка потряхивало. Демон, пусть и маленький совсем, но демон. Тем более, такого уровня... и под его ответственность! Тут с магами иногда не знаешь, как совладать, что уж говорить о тех, кто несет в себе кровь волшебных существ, а теперь на его голову свалилось это.

  Впрочем, были и полюсы. В приватной беседе дитя Инферно пообещало ему помочь с кое-какими проблемами, и Армандо иногда вспоминал от этой договоренности, замирая со сладко сжимающимся сердцем и трясущимися коленками. Впрочем, это подождет. Сейчас начнется Распределение.

  Пожилой маг произнес приветственную речь, и торжественно провозгласил:

  – Так как у нас есть студент, который поступает сразу на четвертый курс, начнем с него, следом будет назван его подопечный. Дальше вас будут вызывать по фамилиям, мои дорогие студенты. Начнем. Нимхейн Деймос Даркеварр.

  В зале воцарилась потрясенная тишина, нарушаемая только урчанием и не думающего слезать с хозяина книззла. Золотые глаза предвкушающе блеснули, подросток плавно двинулся в сторону как-то резко насторожившейся шляпы. Артефакт дернулся, слегка приподнялся на полах, словно скат над морским дном, складки задрожали.

  – Ээээээ...

  – Здравствуйте, уважаемая Шляпа! – ласково промурлыкал демон, вызвав потрясенные вздохи нескольких девушек. Шляпа что-то пискнула, скукожившись, когда ее небрежно, двумя пальцами, схватили за край.

  – Фи! Да Вас давно не чистили... Очень давно... Вы позволите?

  Шляпа каркнула и задрожала. Холеная рука небрежно отряхнула ее, выбив пыль... и некоторые ограничивающие заклинания, но последнее не видел никто, кроме демона. На глазах потрясенно ахнувших учеников с поверхности артефакта исчезли пятна, засаленности, пыль, разгладились складки и помятости. Шляпа приобрела вид только-что сделанной.

  – Вот так-то лучше... – удовлетворенно констатировал Нимхейн, царственно сел на табурет, словно на трон, и возложил Шляпу себе на голову. Артефакт затрясся мелкой дрожью, ее рот распахнулся, но сказать Шляпа ничего не успела.

  – Молчать! – недвусмысленный метальный приказ заставил артефакт подавиться воплем. – Распределишь меня на Слизерин. Моего подопечного – Мортимера марволо Мракса – тоже на Слизерин. Ясно?

  – Ддддааа...

  – Тогда вперед. И не вздумай о чем-то вякнуть.

  Изумленно смотрящих на демонстрирующую непривычное поведение Шляпу учеников и профессоров оглушил истерический вопль:

  – Слизерииииин!!! Обааа!

  – Благодарю...

  Нимхейн встал, небрежно снял шляпу, провожаемую недовольным взглядом Темучина, и направился к столу под зелено-серебряными знаменами, к свободной скамье.

  Стоящая возле табуретки ведьма проводила его изумленным взглядом, после чего уставилась на свиток в своих руках, пытаясь вникнуть в написанное.

  – Мортимер Марволо Мракс, – изрекла женщина, сориентировавшись. Мальчик прошел вперед, провожаемый диким взглядом Дамблдора, и сел на табурет. Ведьма не успела опустить на его голову шляпу, как она заорала во всю мочь:

  – Слизерииин!!!

  Раздались аплодисменты, Марволо сел рядом с опекуном, надменно вскинув голову.Ученики змеиного факультета внимательно изучали неожиданное прибавление в своих стройных рядах.

  Распределение шло своим ходом, толпа новичков таяла на глазах, звучали аплодисменты, шушукались ученики.

  – Приятного аппетита!

  Фарфоровая посуда, столовое серебро, стеклянные стаканы и бокалы. Никакого золота и в помине не было. Это что, потом у Дамблдора мания величия взыграет со страшной силой? Или денег не будет на замену разбитого? Металл расколотить не получится.

  Нимхейн с аппетитом резал ножом кусок вырезки, Марволо вгрызся в отбивную. Постепенно окружающие отмерли, начался традиционный разговор о погоде. Отобедав, учеников развели по факультетским общежитиям старосты, после чего объявили всеобщий сбор в гостиной.

  Даркеварр сел на диванчик, ему на колени вспрыгнул книззл, рядом приземлился Мортимер. Речь декана, среднего роста крепкого мага с цепким взглядом карих глаз, демон вежливо выслушал, представился, представил своего подопечного. Рассказав о правилах факультета, Грендель Олафсон раскланялся и отбыл, напоследок сообщив Нимхейну, что его просьба удовлетворена, на что получил улыбку и благодарности. Удовлетворенно блеснув глазами, маг отбыл, а оставшиеся в гостиной ученики старших курсов уставились на невозмутимого подростка.

  – Даркеварр... сын лорда Даркеварра? – рослый синеглазый брюнет с буйной гривой волос надменно приподнял бровь. – Странно... не слышал что-то я о свадьбе... лорда.

  – Ее не было, – пожал плечами Нимхейн, развалившись на диванчике и давя довольную улыбку. Замечательно. Легкое ментальное воздействие, так, чтобы слегка ослабли тормоза, сработало как надо. Вот и «первый парень на деревне» активизировался.

  – Бастард... – презрительно фыркнул семикурсник, судя по всему, брезгливо кривя губы. Темучин спрыгнул с колен хозяина, нырнув за диван. Демон повернулся к оскорбителю, золотая радужка расплылась, залив белки и зрачки расплавленным металлом. Воздух сгустился, по стенам поползли тени. Присутствующие замерли.

  – Я был рожден по Праву поединка, победы и силы. Не вам, мистер... Блэк, судя по всему, поднимать на меня хвост. Смотрите... а то, знаете, как говорят? Безвременно-безвременно... ты – туда, а мы – здесь. Мы – здесь, а ты – туда...

  Демон утер пальцем несуществующую слезу, оскалив выглянувшие на мгновение длинные загнутые клыки. Блэк побледнел, намеки были более, чем недвусмысленны.

  – Приношу свои извинения... – пролепетал парень, едва дыша под навалившимся ужасом. Нимхейн кивнул, снимая ментальное давление.

  – Извинения приняты. А теперь прошу прощения, я устал и хочу отдохнуть.

  Дверь за подростком закрылась, молчавшие ученики переглянулись.

  – Однако...

  – Да, Блэк, язык твой– враг твой.

  Парень попытался что-то сказать, но потом просто махнул рукой. Мысли занимал только один вопрос.

  С кем сражался старый лорд Даркеварр?

   Я очень люблю свой город и его зеленый наряд. У нас очень много различных деревьев, в том числе и редких, которые растут в самых неожиданных местах. В частном секторе, где я живу, много плодово-фруктовых деревьев, в том числе, и шелковица. Ее вообще много, особенно в старых районах, это настоящий деликатес и, одновременно, аттракцион для детей. Не знаю, так ли это, но мать мне рассказывала, что примерно в 50-е годы планировали открыть производство шелка, а так как гусеницы шелкопряда жрут только листья шелковицы, то ее насадили просто уйму. Не знаю, но все свое детство, да и сейчас, с удовольствием пасусь на черной и белой шелковице, которые растут у меня возле дома. Исполняю роль гусеницы, так сказать.

   Глава 18. скука – дело интересное.

  Скука.

  Вот и все, что мог сказать Нимхейн по поводу учебы. Ничего нового он не услышал, хотя нет. Услышал. Много заумных слов, вот только чтобы от этой говорильни польза была... Увы, нет. Нуада учил на совесть. Немного теории и практика, практика, практика.

  Он испытывал все на себе, так что мог запросто описать любые, самые редкие и малоизученные нюансы чар, заклятий или ритуалов. Все-таки, лет в мире «Алой ленты» он провел много. Или мало?

  С временем так дело обстояло крайне интересно, да и не важно это на самом-то деле, сколько он там пробыл. Главное, что он жив, здоров, обучен, ну а то, что крыша немного поехала в процессе обучения, так это мелочи, не стоящие внимания.

  Впрочем, в школу он поступал совсем не для того, чтобы учиться. Поступление помогало легко и безболезненно решить несколько проблем и достичь нескольких целей: он окончательно вливается в общество; завязывает полезные знакомства, и изучает магическим мир «изнутри», так сказать.

  Ведь если сказать откровенно, он не знает этот мир. Он в нем не вырос, да и полученное воспитание... Те социальные навыки, которые Нимхейн получил до своего второго рождения в этом обществе срабатывали через раз, а то и через два, ну а воспитание Нуады... это вообще отдельный разговор.

  Так что, данный период адаптации как никогда кстати. Ну а про Мортимера и говорить нечего.

  ***

  Юный Наследник Мракс (о чем недвусмысленно свидетельствовало тонкое золотое колечко на указательном пальце правой руки) горделиво шествовал по коридору, надменно задрав нос. Мортимер направлялся в Большой зал, на обед, стараясь не слишком явно прислушиваться к сопровождающим его шепоткам.

  Правда, это как-то не слишком получалось. Слух у мальчика был очень хороший, а шептались сплетники достаточно громко (может они рассчитывали на то, что их услышат?), поэтому Мракс был в курсе всех сплетен, плодящихся в питательной почве Хогвартса, как не известно что.

  Причиной шушуканий был не совсем Мортимер, точнее, не только он. Основная масса сплетен приходилась на долю Нимхейна. Ученики от мала до велика, а также преподаватели, обсуждали все. Совсем все. И происхождение, и внешность, и характер... Ничто не осталось без внимания.

  Сам Даркеварр относился ко всему происходящему внешне достаточно равнодушно, но это совершенно не значило, что парень пустил события на самотек. Он крайне внимательно отслеживал кто и что говорит, и если требовалось, подкидывал дровишки в костры любопытства.

  Особенно ему нравилось тонко издеваться над профессором трансфигурации...

  ***

  Альбус любил звук собственного голоса. Он обожал говорить. Веско, многозначительно... ни о чем. Дамблдору нравилось подпустить тумана в пространные рассуждения, так, чтобы собеседник запутывался в словесных нагромождениях. Конечно, это не значило, что мужчина не умел говорить кратко и по существу, если этого требовал момент или он вел урок, то маг выражался достаточно ясно и понятно.

  Но во внеклассное время... разглагольствования и езда по ушам постепенно превращались в его любимое времяпровождение, однако, были некоторые упорные личности, не желающие погружаться в трясину словесного извержения мага.

  Например... Даркеварр.

  Альбус не мог понять, как получилось то, что получилось. Встреченный им в приюте мальчишка, так неосторожно раскрывший перед ним свою тайну, должен был послужить неплохим ресурсом. Очень выгодным капиталовложением. И вот, на тебе! Вместо приютского заморыша без статуса и протекции приезжает настоящий Наследник древнего Рода, признанный по всем правилам, получивший некоторые знания о магическом мире и своем месте в нем, гордый, уверенный...

  У него даже имя изменилось!

  Но это еще можно было бы как-то пережить и использовать, если бы не одно «но». Наглое, непрошибаемое, нечеловечески красивое и прекрасное до жути «но».

  Нимхейн Деймос Даркеварр.

  Альбус прекрасно видел, какими взглядами провожали подростка все присутствующие в зале чистокровные и признанные полукровки. Они смотрели на него, как на воплощение Магии, живое божество. Одно имя вознесло парня на недосягаемую для прочих высоту, впрочем, остроглазый маг приметил и недовольство, источаемое Блэком. Оставалось надеяться, что буйный Процион Блэк сумеет поставить подростка на место, пользуясь своим положением семикурсника, но увы, этого не случилось.

  На следующее утро маг лицезрел невероятное почтение, которое оказывали новичку ученики и неодобрительные взгляды, бросаемые в сторону Блэка. Как же хотелось узнать, что произошло в факультетской гостиной! Но это было невозможно. Слизеринцы стойко хранили свои тайны и совершенно не желали просвещать посторонних.

  Попытки разговорить Диппета также ни к чему не привели. Пожилой маг только недовольно дернул бровью в ответ на завуалированный вопрос и тут же перевел тему. А ведь у него были сведения о Даркеварре, были!

  Вот бы разузнать парочку... ведь знания – это власть. А власть...

  Однако, если нельзя пойти прямо, можно обойти. Альбус старательно добывал крупицы информации, тщательно копался в светских хрониках и мемуарах, но узнал поразительно мало.

  Как и о Певереллах, о Лордах Войны, как пафосно называли второй, и последний род на территории Туманного Альбиона, несущий в гербе череп, было известно мало, в большей степени слухи, легенды и сказки.

  Да, как с огромным изумлением узнал Дамблдор, о Даркеваррах также была сказка, вот только гораздо более страшная, чем об их ближайших родственниках. В груди тогда кольнуло завистью... Дамблдоры таким похвастаться не могли. Их семья была совсем молодой, пять поколений, даже не успев оформиться в Род, но тут уж отец Альбуса постарался, женившись на маглорожденной.

  А ведь были все шансы на основание... так бездарно слитые. И что с того, что они чистокровные люди? Ведь маги же! Если бы отец не женился на маглорожденной Кендре! Альбус с полным правом мог бы говорить о своей чистокровности, да и резерв его был бы побольше... А так, проблем с этим браком было больше, чем пользы. Старший брат, Персиваль, безумен, Аберфорт тоже с тараканами, о покойной Ариане и говорить нечего.

  Зато отец по любви женился, счастье-то какое!

  Альбус, будучи умным, исправлял ситуацию, как мог. Заводил нужные знакомства, прогибался и изображал преданность, искал ритуалы, которые могли бы помочь в его положении...

  Очень помогло близкое, даже слишком, общение с Гриндевальдом. Идя к своей мечте Альбус не брезговал ничем, конечно, многим приходилось жертвовать... так ведь не он такой, жизнь такая. Вот и Ариане не повезло, да и Аберфорта старший брат своим вниманием не оставил, как и Персиваля, хорошо хоть о последнем общество не в курсе. Зато теперь и магия у него в порядке и резерв очень вырос... ну а то, что удалось закрепиться в Хогвартсе, так это вообще очень удачный шаг.

  А пока надо работать на репутацию. Тяжеловато, конечно, ведь три четвертых всех учеников – чистокровные с небольшой примесью полукровок, но зато маглорожденные очень подвержены стереотипам, чем он и пользуется.

  ***

  Трансфигурация с Дамблдором – это было, по мнению Нимхейна, нечто. Парень понимал, что маги – народ колоритный, да и тараканов у всех хватает, но это вообще было что-то с чем-то. Когда видишь перед собой здорового мужика (а статью природа-матушка Альбуса не обидела) в мантии вырвиглазной расцветки, то в голову начинают лезть ну очень интересные мысли. Причем, самые приличные из разряда: «он что, дальтоник»?

  К сожалению, дефектами зрения маг не страдал, а вот эпатажем – очень даже. Кроме того, Нимхейн прекрасно видел, что маг упорно создает определенное мнение о своей персоне: он очень старался казаться строгим, сильным, знающим, но достаточно добрым. Увы, понятие «доброта», оно очень растяжимое, то, что для одних хорошо, для других – смерти подобно.

  Чистокровные на этот спектакль одного актера не спешили покупаться, а вот маглорожденные... Что поделать, добренькие сказочки в обработке братьев Гримм, а также душещипательные истории Андерсена уже успели сменить те ужасы реальной жизни, которые рассказывали раньше. Как же, фея-крестная, злые ведьмы, помогающие за здорово живешь волшебные звери. И добро всегда побеждает зло.

  А ведь в жизни далеко не все так однозначно и определенно.

  ***

  Троллингом Альбуса Нимхейн занялся с энтузиазмом и интересом к процессу. А что? Бородатое... эээ... само нарывалось. Иногда как ляпнет! Прям как в фильме: "А если я ляпну? Ляпай! Но ляпай уверенно! Тогда это называется «точка зрения»!

  Ляпал Альбус уверенно, этого не отнять. Прокалывался, однако, он на мелочах, ведь получить нормальное воспитание полностью маг не успел, его отец загремел в Азкабан до его совершеннолетия, мать была маглорожденной, да и были они людьми.

  Не было в только сформировавшейся семье волшебных существ, некому было передать, в том числе и с с кровью огромные пласты знаний, то подспудное понимание, которое присуще представителям старых родов, где браки с призванными со стороны магиками были в порядке вещей.

  Да, таланты начали формироваться, но брак с Кендрой перечеркнул все чаяния Альбуса на могущество. Конечно, благодаря неожиданному выверту наследственности он получил очень неплохие способности к легиллименции, которые долго, упорно и успешно развивал, кроме того, удалось крайне удачно решить проблему с личной магией, но и только. Ничем таким особым и примечательным он похвастать не мог.

  Оставалось только намекать... и вот тут начались проблемы.

  ***

  После того краткого разговора в гостиной, мастерски срежессированного Даркеварром, слизеринцы стали относиться к парню с пиететом и почтением. Как же, им и так до его статуса, как до Луны на карачках, а уж тонкий намек на обстоятельства рождения и вовсе заставлял задуматься о многом.

  Откровенно в друзья к Нимхейну не набивались, но зато пытались прощупать почву через Мортимера, как через менее подготовленного к интригам и более юного и неопытного.

  Так поступали не только ученики, но и преподаватели делали попытки навести мосты. А что? Протекция никогда никому не мешала. Нимхейн так и не понял, то ли Альбус решил поддаться всеобщему настроению, то ли он действовал из других соображений, но парень отметил, что профессор очень любит разглагольствовать в его присутствии. Грех было таким не воспользоваться.

  ***

  – Трансфигурация – это искусство! – вдохновенно вещал Альбус, вошедший в раж так, что даже рыжая бородища лопатой стояла дыбом. – Она требует полета фантазии и магической силы, примененной в строго определенный момент сторого определенным образом... – профессор патетично воздел руки, взмахивая широкими рукавами голубенькой мантии в строгую синюю полоску, словно флагами.

  Нимхейн моргнул, избавляясь от ряби в глазах. Сидящие вокруг «воронята» и «змеята» внимательно наблюдали за шагающим из стороны в сторону магом. Несколько маглорожденных бешено строчили в тетрадях, прожигая мага восхищенными взглядами.

  – Одним из величайших Магистров Трансфигурации был Мерлин! – Дамблдор уставился в потолок, словно надеясь там найти того, о ком рассказывал, Нимхейн, скучая, зевнул, прикрывая благовоспитанно рот ладонью.

  – Великий Светлый Маг...

  Насмешливое хрюканье нарушило повествование, вырвав Альбуса из его грез, которыми он щедро делился с учениками.

  – М?

  Нимхейн попытался задавить смешок, но у него ничего не вышло.

  – Мистер Даркеварр? – недоуменно нахмурил кустистые брови маг. – Что вас так насешило?

  – Ваша ошибка, – любезно просветил его парень. – Вы назвали Мерлина Великим Светлым Магом. Именно так, все с большой буквы.

  – Это не ошибка, молодой человек! – холодно поправил его Альбус, на что Нимхейн только иронично поднял бровь. Интересно, он вообще сообразил, что сказал? Человек?

  – Мерлин был Светлым магом...

  – Мерлин, – тяжело посмотрел на Дамблдора Даркеварр, – был полукровкой. Его матерью была магловская принцесса, без капли волшебной крови. Решив возвеличить свой род, она провела на Самайн обряд Призыва, и на ее зов ответил чистокровный демон среднего уровня. Она... как это поется в легендах... разделила с ним ложе, зачав сразу же. Проведя с ответившим на призыв ночь в лесу, под утро она вернулась домой, встретив по пути одинокого воина. Тот был не дурак, и тоже захотел... пообщаться, что и проделал, – мило улыбнулся парень, не обращая внимания на раздавшиеся смешки внимательнейшим образом слушающих сокурсников. – Поэтому, в легендах Мерлина или правильнее сказать Мирддина часто называют бастардом короля Амброзиуса Пендрагона, старшего брата Утера Пендрагона, отца знаметитого Артура Пендрагона. К слову, Амброзиус знал, что ребенок не от него, именно поэтому он его не признал официально, одновременно не мешая другим считать потомка демона его внебрачным сыном, что тогда не осуждалось, ведь у каждого королька или принца был целый шлейф из незаконнорожденных.

  Стоящая в классе гробовая тишина была наполнена невероятным любопытством, просто выплескивающимся из затихших учеников.

  – Сам Мирддин прекрасно знал, кто его настоящий отец, одновременно не отказываясь от привилегий, положенных пусть и бастарду, но короля. Это была очень выгодная сделка для него и Пендрагонов. Именно поэтому он потом присматривал за Артуром, который также не мог похвастаться законностью происхождения, иначе с чего бы это магу служить нянькой для обычного человека и помогал взойти ему на трон отца. Именно благодаря своему происхождению Мерлин был столь силен и, кстати, он никогда не называл себя Светлым магом, ведь света в нем не было. Совершенно.

  Нимхейн оглядел старательно записывающих и запоминающих информацию слизеринцев и равенкловцев, и хмыкнул.

  – Забавно, все это спокойно можно прочитать в библиотеках, самых простых магловских библиотеках.

  – Мистер Нимхейн, – поджал губы Альбус, сверкая голубыми глазами. – Ваши сведения...

  – Совершенно правдивы, – непочтительно перебил профессора парень. – Семейные хроники, профессор... – насмешливо улыбнулся Даркеварр, отмечая вспышку злобы и зависти, мелькнувшие в глазах Альбуса.

  – Один из моих предков описал то, чему был свидетелем, как современник. Мой род гораздо старше и Мерлина и всех его учеников вместе взятых. И... профессор, я бы не советовал вам приписывать магам то, чего у них нет. Или не было.

  Ученики шушукались, обсуждая историю из прошлого, так небрежно озвученную, неожиданно один из «воронов» не выдержал.

  – Так что, Мерлин наполовину демон?!

  – Да, и что вас так удивляет? – пожал плечами Даркеварр. – Просто его отец был рангом повыше, чем какие-то низшие, типа суккубов, инкубов и прочей шушеры, которые обычно лезут во все щели.

  – Но, ведь...

  – Так, тихо! – Альбус не выдержал, решив утихомирить учеников. – Десять баллов с Равенкло! И десять баллов с Слизерина!

  Нимхейн безразлично пожал плечами, ему было все равно.

  ***

  Имповизированную лекцию, прерванную произволом Дамблдора, пришлось продолжить после уроков, по «многочисленным просьбам трудящихся».

  Решительно настроенные равенкловцы изобразили заградотряд, намертво перекрыв пути отступления, после чего потребовали пояснений. Нимхейн хмыкнул, пряча довольный блеск глаз и пригласил всех желающих в гостиную. Слизерина. Слизеринцы переглянулись и решительно согласились. Они уже успели уяснить, что Даркеварр ничего просто так не делает. Тем более, такая интересная тема.