Текст книги "Василиса Прекрасная"

Автор книги: Наталья Порошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

21

Вот уже два часа, как Нина мужественно, со стоическим выражением лица выслушивала путаный и восторженный рассказ Василисы об Анне Михайловне, о Василии, об Игоре, который благодаря неожиданной встрече словно выпрыгнул из небытия, куда последнее время его тщетно пыталась загнать Василиса. Она все-таки не удержалась и на следующий же день примчалась к подруге, влетев в ее квартиру со словами:

– Ни за что не догадаешься! – и обрушилась на нее своей радостью и счастьем. – В любом случае, – говорила Вася, – я нашла потерянных друзей. И пусть я больше никогда его не увижу, зато смогу общаться с его мамой, с Васей. Они-то уж точно меня любят. – И она похлопала по записной книжке как по доказательству их реального существования.

Конечно, Вася обманывала себя, и радость ее рождалась из обещания алых парусов, отблеск которых она увидела в глазах Счастливой Случайности. Но Вася старательно прятала эти чувства прежде всего от самой себя, боясь разочарования.

Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и для приличия спросила:

– А как твой архитектор? Нина махнула рукой:

– А ну его! Никак.

Вася сочла своим долгом утешить подругу.

– В конце концов, у тебя есть Саша, и тебе просто грех…

Она не успела договорить, Нина перебила ее:

– Саша! Знаешь, что он выкинул? – в справедливом гневе спросила она и, поскольку Василиса испуганно замотала головой, торжественно ответила на свой вопрос: – Дезертировал!

– Куда? – ошарашенно проговорила Вася. – То есть откуда? – она совсем запуталась.

– В Германию. Из нашего дома, – громко и по порядку ответила ей Нина.

Он что, ушел от вас? – почему-то шепотом спросила Вася.

Нина посмотрела на нее как на умалишенную.

– Ты что? Куда же он уйдет? – Она вдруг сама испугалась такого поворота событий. – Уехал в командировку как раз на день рождения Гаврилы.

Это простое объяснение сразу успокоило и Василису, и, как ни странно, Нину. Но вспомнив о праведном гневе, она воскликнула:

– И что же теперь я буду делать одна с этой бандой? – Риторический вопрос прозвучал достаточно громко, но уже не так трагично, как того хотелось бы Нине.

– Но почему одна? – недоуменно спросила Вася. – Во-первых, буду я, а во-вторых, – внезапное решение озарило ее лицо, – давай я приведу Васю. Все-таки мужская рука, и потом, он такой обаятельный. Всем понравится. Даже тебе. – Василиса ужасно воодушевилась.

– Да ну тебя, Вась. – Нина вздохнула. – Вечно ты все испортишь, – глядя на испуганную Василису, она старалась не расхохотаться. – Я собиралась позлиться минимум день, а тут являешься ты, и все мои старания коту под хвост.

Нина не выдержала, засмеялась, а за ней, стряхнув испуг, рассмеялась и Вася.

– Ну, рассказывай, что намечается. Что-нибудь грандиозное? – спросила Василиса.

– Надеюсь, нет. Лично я планирую скромный детский праздник. К трем часам мамаши приведут своих чад, примерно штук десять, выпьют по коктейлю и слиняют, оставив меня наедине, – о, пардон! – оставив нас троих наедине с этими разбойниками.

– Как-то ты мрачно смотришь на мир. Это же дети. – Вася пожала плечами. – Неужто они такие неуправляемые?

Нина оценивающе взглянула на подругу, зачем-то потрогала ее бицепсы и процедила:

– Сама увидишь.

Слова прозвучали зловеще.

Как и договаривались, Василий с Васиной приехали к Нине к двенадцати часам, чтобы помочь и поддержать хозяйку в трудную минуту.

Нарядный именинник возбужденно бегал по комнатам, таскал Гаврил за хвосты, всем мешал. Взрослые старались снисходительно смотреть на эти мелкие шалости, Гаврила, понимая, что сегодня ему все простят, медленно, но верно входил во вкус вседозволенности.

Нина суетилась на кухне, ей умело помогал Вася, моментально нашедший с ней общий язык, и Василиса быстро заметила, что Нина смотрит на поэта уже вполне влюбленными глазами. Она сама в это время устало завершала подготовку тихих игр, в которые, как предполагалось, сегодня вечером будут играть интеллигентные дети.

В три часа прозвучал первый звонок в дверь. Гаврила бросился открывать и принимать поздравления. Пришла очень спокойная улыбчивая мама с очаровательной дочкой. Взрослые остались в холле, детишки степенно поднялись в детскую смотреть подарки. Еще один звонок в дверь. На этот раз пришли мальчики-близнецы, в костюмах-тройках, в галстуках, с подарками, завернутыми в разноцветную бумагу. Они чинно проследовали в детскую, их мама – в гостиную.

В следующие полчаса происходило примерно то же самое с небольшими вариациями. Звонок – поздравления – вежливый обмен приветствиями – дети отправляются в детскую, взрослые – в гостиную. Кто-то из родителей уже ушел, кто-то только собирался домой, договорившись вернуться за детьми в девять часов вечера. Из детской не доносилось ни звука. Вася озадаченно смотрела на Нину: где же обещанные разбойники?

Наконец все взрослые гости разошлись по домам, настала пора звать детей к праздничному столу.

Нина ступила уже на лестницу, когда наверху раздался сначала грохот, затем вой, и кот, выскочив из комнаты, устремился прямо на нее. На его голове бешено вращался пропеллер, который был надежно к ней привязан. Выйдя из оцепенения, Нина бросилась спасать Гаврилу.

Из детской выглянули хитрые физиономии, полные напускной вежливости. Василий, как мог миролюбиво, позвал всех к столу, пытаясь играть роль массовика-затейника. Он с прибаутками рассадил детишек за большим столом (рояль предусмотрительная Нина еще утром накрыла чехлом и задвинула в угол со словами: все снесут), положил каждому на тарелки салаты и с умильным видом подошел к Василисе. Однако первая же ложка салата отправилась не в рот, а прямо в лоб одному из близнецов, в которого, надо признать, очень метко выстрелила девочка по имени Ася, с лицом ангелочка и с повадками заправского хулигана. Именинник не сводил с нее восхищенного взгляда.

– Дети, ну что вы, разве так можно? – В гостиную вошла Нина с приклеенной, будто навсегда, улыбкой.

Девочка мило ей улыбнулась.

– Я случайно. – Она захлопала ресницами, и любой купился бы на ее очарование, но только не Нина.

– Если у тебя еще раз получится что-нибудь такое же случайное, – елейным голоском сказала ей Нина, – то я на тебя спущу собаку. Вот эту, – и указала на Гаврилу, который тут же радостно завилял хвостом.

Нина и Ася обменялись улыбками, и, когда Нина отвернулась, девочка показала Гавриле большой палец: мол, мать у тебя что надо. И это почему-то явилось сигналом к общему веселью.

Дальнейшее смешалось. По квартире летали конфеты, в потолок устремлялись потоки взболтанной и резко вскрытой колы, пес, обезумев от радости и обилия доступной еды, лез целоваться ко всем без разбора. Когда в гостиную влетел мяч и дети шумно подхватили: «Футбол! Футбол!», Нина не выдержала и, перекрикивая звонкие голоса, предложила:

– Лучше прятки! – видимо, надеясь, что на какое-то время в доме наступит благословенная тишина.

И правда, все ребятишки вдруг куда-то исчезли. Стало тихо. Нина решила воспользоваться моментом и пошла умыться, подкраситься, короче – прийти в себя. Войдя в ванную, она увидела, как одна из девочек пытается залезть в стиральную машину. Устало вздохнув, Нина принялась вытаскивать ее из барабана.

Пробило семь. Настало время праздничного торта со свечами. Пока Нина делала вид, что управляется с детьми, Вася с Василисой перемыли всю посуду, расставили чашки и уже готовились вкатить на столике торт.

Нина невероятным усилием усадила гостей за стол, погасила свет и включила музыку. Ей стало приятно, что хоть что-то идет по намеченному сценарию.

Торт с шестью высокими свечками произвел сильное впечатление. Дети примолкли, и только Ася восторженно выдохнула:

– Давай, Гавриил, прикончи их всех одним дыхом.

Набесившиеся ребятишки с аппетитом набросились на сладкое, даже псу перепало всего два кусочка. Вася и Вася в это время отсиживались на кухне.

Когда после чаепития, прошедшего в довольно мирной обстановке, была развязана пиратская война, Нина прибрела на кухню. Надо отдать ей должное, улыбка все еще была приклеена к ее губам.

– Тебе чем-нибудь помочь? – бросился к ней Василий.

– Да. – Нина серьезно посмотрела на него. – Налей мне стакан водки.

Вася достал бутылку, разлил водку по стаканам (Нине – полный), они чокнулись и в многозначительном молчании выпили. Закусив соленым хрустящим огурчиком прямо из банки, Нина села, вытянула ноги, вместо прежней мертвой улыбки появилась новая – блаженная, она окинула друзей взглядом, полным любви, и весело сказала:

– А вечерок-то, по-моему, удался. Василий с Василисой переглянулись, им стало понятно: оставшиеся полтора часа вести бой с распоясавшимся противником придется самостоятельно. Они мужественно продержались до конца, хотя силы были неравны, а когда уставших детей забирали родители, и Вася, и Василиса очень искренне им улыбались, приговаривая:

– Как замечательно, как замечательно. Около десяти часов Василиса уложила в постель умытого именинника. Он заснул мгновенно, успев пробормотать:

– Классно было.

Через полчаса отправилась спать и захмелевшая Нина, перед этим шепнув Василисе:

– А Василий – классный мужик.

Вася задумалась над лексическим предпочтением в этой семье и о многообразии русского языка, потом нашла Василия – он рассматривал книжные корешки в кабинете, – и они решили немного прибраться, чтобы хоть как-то скрасить Нинино завтрашнее похмелье.

Только к двенадцати часам Вася добралась домой, легла в постель, но долго не могла заснуть – все вспоминала подробности детской вечеринки, которые из драматических уже преобразились в комические, и тихо хихикала в темноту.

22

Приближалось торжественное открытие банка, и Василиса спешила на работу, чтобы внести последние штрихи в уже законченную картину. Она ехала в метро среди шуб, шапок, сумок. Народу было много, и она от нечего делать принялась рассматривать пассажиров и их качающиеся в окнах отражения. Не найдя ничего интересного, стала смотреть, кто что читает. Заглянула через плечо девушки:

«Лесли зачарованно посмотрела на Майка со своего столика в углу ресторана. Всего несколько часов тому назад он ушел из ее номера. Она собиралась спать. А еще она испытывала головокружение и растерянность после того поцелуя. По ее телу пробежала дрожь».

Вася усмехнулась. Стоящий рядом мужчина держал раскрытую газету «Московский комсомолец». Еще лучше. Она стала просматривать ее и неожиданно поймала себя на мысли, что испытывает некое мазохистское наслаждение от этих хлестких заголовков: «Под Ростовом обезглавили беременную женщину», «Продавца арбузов забросали гранатами», «Пешеходов стало убивать фонарными столбами», «Бизнесмена убили выстрелом в ухо», «Арестант, не сумев забить милиционера пепельницей, с расстройства скончался», «Посетителя ресторана убили выстрелом в челюсть»…

В каком славном городе мы живем, подумала девушка, и взгляд ее наткнулся на заметку, в которой что-то привлекло ее внимание. Стараясь определить, что же именно, она стала читать:

«Маньяк выслеживал жертву до дверей квартиры.

Наконец схвачен маньяк-насильник, преследовавший школьниц. На его счету три изнасилования, которые он совершил на протяжении последних месяцев.

Насильник выбирал жертву обычно у школы, знакомился с ней и провожал до дома. Если по дороге он выяснял, что дома никого нет, то врывался в квартиру и насиловал несчастную. По его же собственным словам, предпочитал девственниц, и поэтому возраст его жертв не превышал шестнадцати лет.

Как сообщили корреспонденту «МК» в отделении милиции, насильник после того, как врывался в квартиру, крепко связывал жертву и насиловал ее в извращенной форме.

Последнюю жертву спас одноклассник, который, увидев, что незнакомец провожает ее до дома, проследовал за ними. Услышав крики из квартиры, он вышиб дверь и спас девушку.

Пострадавшая позвонила в милицию, и уже через двадцать минут насильник был схвачен. Он сразу признался в совершенных преступлениях и вскоре предстанет перед судом.

А пока «МК» сообщает тем, кто, возможно, пострадал от маньяка, его приметы: на вид тридцать лет, рост метр восемьдесят пять, средней полноты, волосы каштановые с залысинами, стрижка короткая, небольшая борода; особые приметы: на правой руке родимое овальное пятно. Своим жертвам представлялся как Виталик».

Она помнила это имя. Она помнила его родимое пятно. Она помнила все.

Ноги у Василисы стали ватными. Она вцепилась в поручень, испугавшись, что упадет. Мужчина с газетой покосился на нее и на всякий случай немного отодвинулся, насколько это было возможно в переполненном вагоне.

Вася начала пробираться к выходу. Ей стало нечем дышать. Выйдя на станции, она решила дальше отправиться пешком, и, только оказавшись на улице, сумела сделать полный вдох.

Василиса не спеша побрела по бульвару, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Мысли роились в ее голове, и одна, особенно навязчивая, не давала покоя.

«Все началось с тебя, – бубнил в голове неприятный голос, – ты развязала руки этому подонку, из-за тебя он почувствовал вкус к насилию и свою безнаказанность».

«Но что я могла сделать? «– защищалась Вася.

«Не распускать сопли, а пойти в милицию».

«Но тогда я была не в состоянии! И откуда я могла знать?» «Ты должна была! «– настаивал голос.

– Да заткнись ты! – вслух зло произнесла Василиса и остановилась.

Высокий парень, что-то оживленно втолковывающий своему приятелю, испуганно замолчал и странно посмотрел на Василису. Перехватив его взгляд, она сказала:

– Это я не вам.

– А кому? – резонно спросил он.

Вася задумалась, пожала плечами и пошла дальше.

На службу она пришла с опозданием, чего раньше с ней не случалось. Почувствовав, что с Василисой что-то неладно, Валерий постарался какое-то время не трогать ее. Но, в конце концов, работа есть работа, и постепенно Вася втянулась в обсуждение грядущей презентации и тех мелочей, которые им еще предстояло доделать.

Прошла уже неделя, как Игорь прилетел в Москву. Он никому не звонил, нигде не показывался. Даже мама не знала, что он вернулся.

Все последние месяцы Игорь глушил себя работой, не оставлял себе времени хотя бы просто подумать о друзьях. То, как он тяжело переживал потерю Василисы, потрясло его самого. И он, будучи сильным мужчиной, решил бороться со своей слабостью. И почти преуспел в этом.

И только вернувшись домой, вдохнув московский ни с чем не сравнимый воздух, он понял, что все его старания пошли насмарку. Игорь попытался было завязать легкий роман с одной старой знакомой, но фальшь, сквозившая в их разговорах, смехе, прикосновениях, вызывала в нем чувство брезгливости.

Умом он понимал, что навсегда потерял Васю. Минуло четыре месяца с их последней встречи, а так как никаких слов сказано не было, никакие обязательства их не связывали, четыре месяца представлялись Игорю бездной времени.

Он взял на работе отпуск за свой счет и теперь тупо просиживал его за телевизором, лишь иногда покидая квартиру, чтобы немного прогуляться около дома. Каждый день он обещал себе, что позвонит маме, Василию, и не сдерживал обещаний. Мысль, что придется с кем-то разговаривать, шутить, что-то рассказывать, угнетала его.

Игорь сунул руку в карман джинсов и достал кольцо. Он не расставался с ним с тех пор, как отобрал его у Марины. Кольцо стало для него своеобразным талисманом. Игорь покрутил его в руках, полюбовался подмигиванием камня и снова положил в карман.

Встал, прошелся по комнате, посмотрел на телефон, сел в кресло и включил телевизор.

* * *

Василиса ужасно нервничала. Она вцепилась в Валеру, предупредив, что ни за какие блага мира не отпустит его.

Тот остановил официанта, взял с подноса шампанское и протянул Васе.

– Возьмите, коллега, выпейте это, – сказал он.

Вася оторопело уставилась на Валеру. Оказалось, только сейчас она по-настоящему разглядела его: стройная высокая фигура в строгом черном костюме, почти классические черты лица и изысканные манеры.

– Неужели, – с недоверием проговорила Василиса, – всего пару дней назад ты матерился, как сапожник?

– Это был не я, – скромно ответил Валера.

– Ну да, если бы я не видела этого собственными глазами, возможно, и поверила бы.

– Ребята! Ребята! – к ним спешил менеджер. – Пойдемте, вас сейчас представлять будут.

– О Господи, только не это, – простонала Вася.

– Мужайся, партнер, это часть нашей работы.

И Валерий потащил Василису за собой. Софиты ослепили их – московское телевидение транслировало презентацию, – и Василиса, щедро улыбаясь, попыталась взять себя в руки.

Игорь не сводил с экрана глаз. Это была она. Он слышал ее имя, видел ее. И не мог в это поверить. Машинально его рука потянулась к телефону.

– Мама… – начал он, услышав в трубке родной голос.

– Игорь! Ты где? – Анна Михайловна даже забыла поздороваться.

– Я в Москве, прилетел…

– Включи телевизор, третий канал! – она очень спешила.

Игорь помолчал, потом тихо произнес:

– Я вижу ее.

Оба замолчали. Каждый смотрел в свой экран. Игорь – пораженно, Анна Михайловна – с гордостью за Василису.

– Она изменилась, – сказал он.

– Да уж! Ты бы видел ее!

– Я вижу…

Они опять замолчали.

– Погоди, Василиса приезжала к тебе? – к Игорю возвращалась способность мыслить.

– Да. И не раз. С Василием и одна. – Анна Михайловна выдержала театральную паузу. – Она любит тебя. И ждет тебя, – сказала мать и испуганно замолчала: что-то ей сейчас ответит сын.

– И я люблю ее, мама, – слова давались ему с трудом. – Но почему же тогда… – он не смог окончить фразу.

– Она сама тебе все расскажет. Ты бы поехал к ней.

– Только не сегодня, – ему вдруг стало страшно. – Завтра. Вот завтра в самый раз.

– Надеюсь, ты не передумаешь. Василий точно знает, где ее найти завтра. А теперь расскажи о себе.

Они проговорили полчаса. Закончив разговор с мамой, Игорь тут же позвонил Бессмертному и после взаимных приветствий обмена дружескими колкостями узнал не только ее домашний адрес и телефон, но и место ее новой работы, где она должна быть завтра с десяти часов утра.

Полночи Игорь промаялся около телефона. Он жаждал услышать ее голос. Но еще больше ему хотелось увидеть ее глаза, прочесть в них подлинные чувства.

– Как же я устал без тебя, Лягушонок, – сказал Игорь, и произнесенное слух ее прозвище внезапно разрядило обстановку. Он широко улыбнулся и с мыслью, что завтра увидит ее, крепко заснул.

* * *

Василиса видела странный сон. Она стояла на снежной вершине. Яркое солнце светило над ее головой, а небо было сказочно синим. Она стояла наверху и прислушивалась: кто-то звал ее.

Посмотрела вниз, но снег ослепил ее, и Вася ничего не могла разглядеть.

«Почему такой яркий свет?» – недоумевала она, а дремавшее сознание вдруг подсказало: «Да это софиты, тебя снимает телевидение, и сейчас тебя увидят миллионы».

Василиса почувствовала, как обливается холодным потом, и попыталась отыскать взглядом камеру, но вокруг расстилались снежные вершины, и только кое-где зеленели ели.

«Да нет же, – сказала она себе. – Это горы. Я в горах. Игорь обещал свозить меня туда».

Игорь!

Теперь она точно слышала – это Игорь звал ее.

Василиса взмахнула руками, поднялась снежная пыль, и она устремилась вниз, вниз, она уже летела, и вот она видит его.

Он стоит внизу, задрав голову, и протягивает к ней руки. И Василиса чувствует, что падает. Прямо к нему в объятия.

Неудержимо быстро.

И почему-то очень больно.

Она с испугу вскочила и увидела, что стоит на полу, а вокруг снежным покрывалом раскинулось одеяло.

«Ничего себе, – пробормотала Вася. – Свалилась с кровати. – Она отказывалась верить очевидному. – Такого со мной с детства не случалось. Вот что значит головокружение от успеха».

Вася, качая головой, подошла к окну. Там оголтело светило солнце, она даже защурилась и в темноте глаз увидела отблески своего чудесного сна.

Василиса, улыбаясь, пошла одеваться, но ее остановил телефонный звонок. Недоумевая, кто бы это мог быть в такую рань, она взяла трубку, но ей никто не ответил. Василиса несколько раз терпеливо сказала:

– Я вас слушаю, дунула для верности и положила трубку на место. – Что за школьные выходки? – обратилась она неизвестно к кому и почему-то подумала: «Сегодня будет насыщенный день».

Игорь подъехал к зданию, про которое ему говорил Василий, и припарковался недалеко от него. Он долго не мог выйти из машины. За последние несколько часов столько всего передумал, все взвесил, все решил, а теперь вот боялся.

Точно! Он просто боялся. Игорь презрительно фыркнул. Третий класс, вторая четверть. А если еще вспомнить этот утренний телефонный звонок! Это уже просто детский сад.

– Да что такое со мной, – сказал он сам себе и начал выбираться из машины.

Игорь запер дверцу, но тут увидел: лобовое стекло чем-то заляпано. Почувствовав, что ему необходимо стереть это пятно именно сейчас, опять открыл машину, долго искал тряпку, потом ожесточенно тер несчастное стекло. Оно уже сверкало, а ему все было мало. Но тут мысль, что, пока он здесь возится, Василиса может куда-нибудь уйти, встряхнула его, и, ругая себя на чем свет стоит, Игорь рванул к дому. По пути вспомнил, что не запер машину, вернулся, закрыл дверцу и почти бегом устремился к зданию.

Василиса уже час ползала на коленях по своим чертежам и все никак не могла прийти к одному-единственному решению. Она ругала себя, друга, что сразу, без перерыва взялась за новый заказ, – надо было отдохнуть, и тогда все давалось бы легче.

Ей предстояло оформить офис одной рекламной компании. С изяществом, но без претензий; дорого, но без роскоши; со вкусом, но ненавязчивым. Таковы были инструкции. И все бы ничего, если бы не напольная ваза, которую владелец фирмы почитал за символ удачи и всюду таскал за собой. И куда приткнуть это произведение искусства, Василиса себе просто не представляла.

Она уже в сотый раз за утро посмотрела на вазу и хмыкнула: без претензий! Ничего себе. Эта чертова ваза диктует весь стиль.

Вася вновь склонилась над чертежами и с головой ушла в работу. Наконец у нее начало что-то вырисовываться. Она увлеклась настолько, что не услышала, как кто-то вошел в комнату и сел на единственный стул, который стоял за ее спиной у дверей.

А Игоря просто не держали ноги. Когда он увидел Васю, все силы сразу куда-то подевались. Он тяжело опустился на подвернувшийся стул и стал наблюдать за ней, вновь и вновь открывая для себя новую Василису.

Стрижка, одежда, уверенность в движениях. Да, она изменилась: она стала такой, какой и должна была быть, такой, какой он почувствовал ее в первый же вечер их знакомства.

Василиса наконец решила, что делать с вазой, и теперь взглянула на нее с видом победителя.

И увидела в ней отражение Игоря. Не доверяя своим глазам, она протянула руку, потерла злосчастную вазу и вдруг услышала голос:

– Я уже из нее выскочил. Лягушонок. Вася медленно обернулась. Игорь смотрел прямо на нее. Он сидел, ссутулившись, на стуле и как-то потерянно улыбался. И в его робкой улыбке она прочла то, что так давно и терпеливо ждала: любовь, обещание счастья, надежду.

Василиса поднялась, не произнеся ни слова, подошла к нему. Игорь обнял ее, прижал к себе, вдохнул ее запах и поклялся, что никогда, больше никогда не отпустит ее.

– Я люблю тебя, – тихо, скорее самому себе, сказал он.

Вася кивнула и заглянула ему в глаза.

– Я так ждала тебя, – шепнула она, и Игорь, наклонившись, нежно поцеловал ее.