Текст книги "Василиса Прекрасная"

Автор книги: Наталья Порошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

19

Василиса вышла из метро на трясущихся ногах и сразу увидела знакомую арку. Лил дождь. Затяжной холодный осенний дождь. Тем не менее она решила спрятаться в подворотне и постоять там некоторое время, взывая к своей памяти. Сказав себе вчера, что это будет последняя попытка, она теперь ужасно боялась неудачи.

Раскрыв зонтик, который злодей-ветер пытался вырвать у нее из рук, Василиса зашла в арку и сразу поняла, какую ошибку они сделали с Ниной. Объезжая район на машине, Вася вокруг ничего не узнавала. Сейчас же память вела ее.

Недолго простояв в тихом закутке, Василиса вышла под ливень и сначала неуверенно, а потом, все убыстряя шаг, пошла по асфальтовой дорожке. Налево, два раза налево, по диагонали – как же похожи эти новые районы друг на друга! – наискосок к дому. Вот он! Она замерла. Ветер обрадовался ее остановке, тут же вывернул зонтик наизнанку и плеснул ей в лицо колючими каплями.

– Ах, чтоб тебя! – Василиса в сердцах топнула, и это вывело ее из оцепенения.

Она пошла к дому, задавая себе непростые вопросы: а вдруг Игорь на работе? В командировке? А если он не один? Вася опять замерла. Но отступать было некуда, и она с трудом вошла в подъезд. Сложила зонтик. Встряхнула волосы. Протянула руку к звонку и некоторое время держала палец на кнопке. Наконец, чувствуя себя человеком, который спускает курок, позвонила. Прошло несколько томительных секунд.

Тишина.

Она опять позвонила.

Опять тишина.

Тогда Вася утопила кнопку, решив стоять, пока либо палец не отвалится, либо Игорь не вернется домой. Простояв так минут десять – без единой мысли в голове, – она услышала, как открылась соседская дверь, и упитанная женщина в цветастом халате и с мусорным ведром в руке вышла на площадку.

Она взглянула на Василису сначала недоверчиво и враждебно, – мол, ходят тут всякие-но, видимо, печаль, которую она заметила в глазах девушки, тронула ее женское сердце. Она остановилась, поставила ведро на пол. Василиса отпустила звонок и взглянула на соседку с немым вопросом в глазах.

– Недели две как уехал. Предупредил что надолго. И еще, погоди, как-то странно сказал, дай вспомнить… – Вася терпеливо ждала. – Ага! Пора, говорит, перестать верить в сказки, а то и правда не заметишь, как в дурачка превратишься. – Женщина победно улыбнулась, радуясь возможности продемонстрировать свою блестящую память. Но вид расстроенной Василисы, готовой вот-вот расплакаться, согнал улыбку с ее лица. – Да ты промокла вся. Зайди погрейся.

Но Вася покачала головой, она боялась, что если вымолвит хоть слово, то не сможет сдержать слез, а потому, даже не поблагодарив соседку, резко развернулась и выскочила на улицу, оставив добрую женщину пожимать плечами перед мусорным ведром.

Вася забыла про зонтик и, пока добралась до метро, промокла и замерзла. Оставаться сейчас одной ей совсем не хотелось, и она решила позвонить Нине.

– Ты где? – прокричала та в трубку, услышав голос подруги.

– На Коломенской.

– О Господи, ничего не слышу. Приехать можешь? Я дома, – зачем-то сообщила она Василисе.

– Да! – закричала Вася, надеясь, что этот крик души Нина услышит.

– Я жду! – тоже прокричала Нина в трубку.

Подумав, что через полчаса она отогреется у Нины и в прямом и в переносном смысле, Василиса облегченно вздохнула.

Василиса пила уже четвертую кружку чая и с умилением слушала восторженный рассказ подруги об ее новом увлечении. Одежда Васи сушилась, и, завернувшись в необъятную Нинину кофту, она сидела, поджав ноги, на угловом диванчике в кухне, и мир уже не казался ей таким безнадежным.

– Он просто обалденный! – докладывала Нина. – Высокий, утонченный, и при этом столько мужественности, а в постели…

Нина закатила глаза. Василиса рассмеялась.

– Постой, а как же Саша? – спросила она. – Ты же его вроде любишь.

– Конечно, люблю! – Нина удивленно посмотрела на подругу. – Саша – это святое.

– Но как же тогда?

– Ну понимаешь, в семейной жизни мне не хватает остроты ощущений. И я, вместо того чтобы устраивать скандалы, нахожу их на стороне. Причем знаешь что? – она хмыкнула. – Когда у меня возникает роман, и с Сашей отношения становятся лучше.

– То есть как? – Вася недоверчиво уставилась на подругу.

– У меня появляется чувство вины перед ним, и потом на фоне остальных мужиков – а все они, как ты знаешь, козлы – Саша смотрится очень выигрышно.

– А как же этот твой, последний. Тоже козел?

– Обалденный, – протянула Нина, и девушки прыснули. – И он архитектор. Ну, а с тобой, что будем делать?

Василиса пожала плечами.

– Я человек конченый.

– Что еще за глупости?

– Игорь уехал, Дима отвергнут, работы полно. Буду отдаваться ей со всей возможной страстью.

– Да-а… – Нина скептически скривилась. – В этом случае удовольствие ты, наверное, получишь, а вот оргазм – вряд ли.

– Нина! – Вася покраснела.

– Ладно, не сердись. Но и в монашки себя записывать рановато.

– Как-то меня подкосила моя сегодняшняя поездка, – проговорила Василиса.

Женщины замолчали. Нина даже в нынешнем состоянии влюбленности вполне была способна ощутить всю меру печали, охватившей Василису. Когда она, открыв дверь, увидела подругу, с которой стекала вода, и было непонятно, залито ли ее лицо дождем или слезами, она сама чуть не разрыдалась. Нина прекрасно знала, что такое несчастная любовь. Она не раз испытывала это чувство, а оттого, что происходило это многократно и с разными «единственными» причинами, ощущение утраты или разочарования не становилось менее сильным.

– Тебе надо развеяться, – энергично заявила она Василисе. – Давай сходим на ночную дискотеку. Тебе завтра, во сколько на работу?

– Я собиралась поработать дома, – ответила Вася. – Никогда еще не была на ночной дискотеке.

– В твоем-то возрасте… – Нина осуждающе покачала головой.

– А как же Саша?

– С тобой и с Федей он меня всюду отпустит. А по дороге, – она заговорщически склонилась к Васе, – прихватим моего архитектора.

– Да, но только Федю я в роли своего кавалера как-то плохо представляю.

– Но ведь есть еще Дима. Он хоть и отверженный, но славный парень.

Они принялись выбирать наряды из Нининых шкафов и растянули это удовольствие на пару часов. Но уж выглядели девушки потрясающе. Экстравагантные яркие платья плюс вечерний макияж и блестевшие от предвкушения приключений глаза!

Нина оказалась права в своих расчетах: от ссутулившейся разнесчастной Василисы не осталось и следа. А завтра она посмотрит на все проще.

Федя приехал за ними в десять часов. К этому времени все мужчины в доме Нины были накормлены, обласканы, а сынишка уложен спать.

По пути на дискотеку они заехали за архитектором и Димой, и вскоре все сидели за низким столиком. Вокруг сновали длинноногие официантки в коротких юбочках и в кроссовках. Попивая коктейли, компания слушала журналистские байки Димы. Архитектор и, правда, оказался красивым парнем, но уж очень он старался понравиться Нине, и это почему-то раздражало Васю.

– Ну что, пойдем попляшем? – спросила Нина. Ей надоело сидеть на одном месте.

– А куда идти?

– Надо подняться на второй этаж. Все готовы?

Подошла официантка, архитектор как-то странно засуетился, и расплачиваться за всех пришлось Диме. Тот, однако, не обратил на это внимания. В отличие от Василисы.

Когда они переступили порог на втором этаже, на них обрушилась музыка. Нина и Василиса завелись моментально, мужчинам ничего не оставалось, как последовать их примеру.

Архитектор танцевал прекрасно, и это немного примирило с ним Василису. Дима смотрелся чуть нелепо со своей подростковой грацией (был он тонок и высок), зато девушки включились в ритм, и оглушающая музыка утащила их за собой.

Василиса танцевала и танцевала, почти с исступлением, с первобытным чувством подчиняясь барабанам. Через несколько часов, счастливо опустошенные, они выпили кофе. Было три ночи, в это позднее время Василиса и Нина любили весь мир, но пора было отправляться по домам.

Они долго и тепло прощались сначала с архитектором (он уже казался Васе вполне симпатичным парнем), потом с Димой (тот долго целовал Нине ручку, а Васе – щечки), наконец Василиса, пробормотав Нине:

«Спасибо, никогда не забуду», – выбралась из машины, и Федя довел ее до дверей квартиры, а уж после отвез Нину к любимому мужу.

20

Осень пролетела стремительно. И однажды утром, подойдя к окну, Василиса ужасно удивилась, увидев забеленную улицу. Казалось, снег не только спрятал темные краски, но и приглушил звуки. Кутаясь в шаль, которую вечность назад, перед поездкой в Москву, связала ей мама, Вася вглядывалась в седеющий день, следя за маленькими юркими снежинками, различая хвостатые следы первых прохожих и яркие желтые отметины, оставленные собаками.

«А ведь скоро Новый год», – подумала она и почувствовала внутреннюю необходимость подвести итоги. Чего больше выпало ей в этом году – потерь или находок?

Она полюбила и потеряла Игоря.

Послала к чертям Виталика и лишилась девственности именно с ним. Василису передернуло.

Распрощалась с «любимой» подругой Мариной. Как там говорила Нина? С «этой сучкой». Туда ей и дорога.

Обрела замечательных друзей, которых не отпустит до конца своей жизни, даже если они этого захотят.

И работа! Да, она нашла себя в любимом деле. Как звучит!

Вася невольно улыбнулась. Все взятые на себя обязательства по контракту она успешно выполнила. Заказчики были очень довольны. И с Валерой они сработались замечательно, более того, уже получили новый заказ. Вчера ездили осматривать объект.

И она наконец нашла себя.

Василиса теперь совсем не напоминала ту робкую закомплексованную девушку, которую когда-то полюбил Игорь. Теперь она знала себе цену. Научилась следить за собой, одеваться, регулярные занятия спортом сделали ее походку пружинистой и легкой, отточили ее фигуру, избавили от проклятой сутулости. Теперь Вася не удивлялась, что мужчины оглядываются на нее, пытаются заговорить с ней на улице, завязать знакомство, хотя это нередко и раздражало девушку. Все свое время она отдавала работе, а немногие свободные часы – друзьям. И больше ни с кем делиться не хотела.

Вася часто виделась с Димой. Он всегда приходил на помощь, если у нее случались проблемы. И иногда Василиса думала, и что бы я без него делала? И спрашивала себя: а что, если… Ведь он всегда оказывался под рукой, когда был нужен, умел не только помочь, но и снять напряжение развеселить. Но нет! Когда недавно у них вновь состоялся серьезный разговор, Вася отказала ему. Однако Дима был настроен решительно и терпеливо.

– Ты ведь не хочешь, чтобы я навсегда ушел из твоей жизни? – спросил он ее тогда.

– Нет, конечно! – Василиса даже испугалась.

– Хорошо. Вернемся к этому разговору тогда, когда ты поймешь, что не можешь без меня жить.

И с этого дня он делал все возможное, чтобы приблизить этот момент.

А Василиса не могла забыть Игоря. Она так часто думала о нем, что иногда ей казалось, будто помнит о нем всегда, постоянно. В трудные минуты Вася с ним советовалась, рассказывала о своих успехах и неудачах. Он был рядом, в ней, в ее сердце. Если Игорь снился ей, то это означало, день будет удачный, в ее сознании он превратился в добрую примету. Однажды поймав себя на этой мысли, Василиса подумала, что на верном пути в дурдом и пора взять себя в руки, то есть выкинуть Игоря из головы. Но он решительно не хотел оттуда уходить. И она смирилась с его вечным присутствием.

Как-то Василиса призналась Нине, что, если бы узнала, что тот женился, ей стало бы легче. Она бы вышла замуж за Диму и жила бы долго и счастливо, пока они не умерли бы в один день.

Василиса еще несколько раз ездила к дому Игоря. Но дверь его квартиры была глуха к ее мольбам.

Вася прислонилась лбом к холодному стеклу.

«А ведь он приобретает в моем мозгу образ этакого супергероя, – подумала девушка и вздохнула: – И как же я люблю его».

Стекло запотело, Василиса кончиком шали протерла его.

– Все кончится, – вслух произнесла она, решив, что во всем виноват снег, навевающий мысли о печальной вечности, и, взглянув на часы, поняла, что пора заняться радостной повседневностью: через два часа у нее гимнастика, а значит, встреча с Ниной, а потом работа, работа, работа.

* * *

– Как же я замечательно себя чувствую, – сказала Вася и с чувством хлопнула Нину по плечу.

– Эй, полегче, – та потерла плечо и покачала головой. – По-моему, тебе пора снизить нагрузку.

Девушки уже отзанимались и теперь одевались и красились.

– Ты здорово выглядишь, – заметила Нина.

– Твоих рук дело. – Василиса улыбнулась ей.

– Да уж куда там. Ты оказалась слишком способной ученицей. Этот костюм… – Нина со знанием дела присвистнула, – ну очень тебе идет.

– Последнее приобретение, – Вася крутанулась на каблуках. Волна блестящих каштановых волос взлетела и опала.

– Тебя подбросить до работы?

– Знаешь, нет, спасибо. Здесь недалеко, а мне хочется прогуляться.

– Ага, понимаю. Ступить ногой на чистый снег. Приложить свою лапу, так сказать.

– Точно. Расскажи, как Гаврилы.

– Да что с ними станется! Все нормально. Старшенький исправно занимается, скандалит иногда, но не злоупотребляет. Если не забыла, у него через пару дней день рождения. Придешь?

– Конечно. Как раз решаю непростой вопрос: что подарить?

– Только прошу тебя, ничего сверхъестественного. Он будет так рад тебя видеть, что достаточно лишь повязать на голову красную ленточку и преподнести в качестве подарка себя.

– Ну это само собой. Ты готова?

Нина кивнула, они подхватили сумки и вышли на улицу. Студеный ветерок пробегался по их лицам. Василиса плотнее запахнула куртку. Девушки попрощались и разошлись в разные стороны.

Вася переулками выбралась на Тверскую, перешла ее и направилась к Пушкинской улице. Она брела, опустив голову, и с интересом наблюдала за яркими снежинками, которые, ложась в грязную кашицу, – метаморфоза, происшедшая всего за несколько часов с нетронутым девственным покрывалом, укрывшим мостовые, – тут же поглощались этой серой массой и исчезали в ней. На Василису напало философское настроение, и она с увлечением начала примеривать это явление городской природы на человеческую.

Из раздумий ее вывел оголтелый визг шин. Василиса вздрогнула, подняла голову и увидела мчащийся на нее белый «Москвич». От ужаса она застыла на месте.

Вася уже прощалась с жизнью, когда машина резко затормозила всего в двух шагах от нее и какой-то мужчина – она поначалу даже не сообразила кто – с победным криком: «Афродита», – бросился к ней.

Василиса так и не успела прийти в себя, а Василий уже обнимал, целовал ее, хлопал по плечу и все приговаривал:

– Афродита! Черт возьми! Я тебя нашел!

Наконец и она смогла из себя выдавить:

– Боже мой! Тезка!

Какая-то проходившая мимо парочка посмотрела на них, как на чокнутых. Они счастливо рассмеялись, перехватив их взгляд, и одновременно заговорили:

– Нам обязательно надо… – начал Василий.

– Мне о стольком нужно… – перебила его Вася.

Они на мгновение замолчали, потом Василий взял ее за руку и твердо произнес:

– Я не знаю, куда ты направляешься, но, судя по всему, ты не очень торопишься. Давай зайдем вон в то кафе, выпьем по чашечке кофе и ответим друг другу на пару наболевших вопросов.

Они сосредоточенно, движимые одной целью, вошли в кафе, выбрали столик, Василий принес кофе, сел, взглянул на Василису.

– Ты замужем? – спросил он.

– Нет. А он?

– Тоже не замужем. Вася облегченно рассмеялась и на всякий случай уточнила:

– И не женат?

Тут хохотнул Василий и недоверчиво взглянул на Василису.

– А ты изменилась, – удивленно проговорил он. – Господи, да ты жутко изменилась, – изумление его росло. – Как я тебя только и узнал? Вот сейчас бы ни за что не узнал, – честно признался он.

– Постой, скажи, а где Игорь?

– Шляется по заграницам уже второй месяц. Когда он не смог тебя найти, а ты все не объявлялась… А кстати, почему ты не звонила? – Василий подозрительно посмотрел на Василису.

– Меня Марина из квартиры выгнала. Произошло это ночью, я тогда была не совсем в порядке… – Она запнулась. – В общем, часть вещей я у нее забыла, среди них и записную книжку. Потом я долго болела, а когда выздоровела, не могла вспомнить телефон. – Вася виновато развела руками. – К тому же Марина сказала, что Игорь женится на ней…

– Вот дрянь! – не выдержал Василий. – А ты знаешь, я ведь ее видел недавно.

Вася вопросительно взглянула на него.

– Она и правда вышла замуж за страшно крутого парня, из «новых русских». Я ее случайно встретил на улице, она куда-то очень спешила, и мне не удалось поговорить с ней за жизнь. Тем более что на меня косо поглядывали ее охранники. Марина только и успела пропеть, как она замечательно живет, а я успел заметить ее затравленный взгляд и руки в синяках. От прежней Мариночки и следа не осталось.

Оба замолчали. Василиса была потрясена новостью и неожиданной жалостью, которую испытала к бывшей подруге.

– Ну, а Игорь? Как он? – спросила она Василия, хотя немного и страшась услышать, что он ее забыл.

– В тот вечер, когда тебя Марина выставила, Игорь был у вас дома. На него свалилась срочная командировка, и он очень хотел с тобой повидаться перед отъездом. А не дождавшись, оставил тебе записку, кольцо и уехал. Это он мне сам рассказал, – не без гордости сообщил ей Василий.

– Но я ничего не видела… – потерянно произнесла Вася.

– А ты и не могла ничего видеть. Твоя «лучшая подруга» об этом позаботилась.

Жалость к Марине, испытанная Василисой всего пару минут назад, под жарким чувством ненависти с шипением испарилась.

– Когда Игорь все выяснил, то бросился тебя искать. Ну и у него, как ты знаешь, ничего не получилось. – Василий сочувственно посмотрел на девушку. – Поскольку ты не звонила, он решил, что все кончено, и согласился на эту чертову командировку в один из филиалов банка. Уже два месяца как его нет в Москве.

– Я ведь только недавно вспомнила, где он живет. Нашла его дом. Знал бы ты, как я волновалась, когда звонила в его дверь. Но никто мне не открыл.

– Что вполне естественно, – вставил Василий.

– А потом, – продолжила Вася, – я иногда приходила к его дому, просто так, будто проведать…

– Ага, – Василий скептически окинул ее взглядом, – как на могилку.

Василиса с негодованием вскинулась на него – и осеклась. Она поняла, проницательный Василий попал в самую точку: да, как на могилку их любви, ведь она почти похоронила их чувство.

– Столько времени прошло, – Вася вздохнула и уставилась в окно, – наверное, Игорь забыл меня.

– Не думаю, – Василий покачал головой. – Он очень любит тебя. Такое быстро не забывается. Насколько мне известно.

– Правда? – выдохнула Василиса и с такой надеждой посмотрела на тезку, что у того защемило сердце.

Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Василий предложил:

– Давай сходим сегодня вечером к Анне Михайловне. Вот уж кто тебе обрадуется.

– А это удобно?

– Ну что за глупый вопрос. Конечно!

– Сейчас мне на работу, я освобожусь около семи, – затараторила Василиса, словно уже боялась опоздать к Анне Михайловне.

– Давай сделаем так: я отвезу тебя на службу, а вечером за тобой заеду. И тебе не придется объяснять мне дорогу. В этом вопросе я почему-то не очень доверяю женщинам.

– Что касается меня, то правильно делаешь. Я могу так описать маршрут, что ты навсегда заблудишься в этом городе.

– Это я уже понял.

Всю дорогу Василиса широко улыбалась, она просто не могла сдержать радость, которая распирала ее. Василий, глядя на ее счастливое лицо, только ухмылялся. В глубине души он немного завидовал Игорю.

* * *

И вот Василиса опять была в этом доме.

Они сидели за столом на кухне – по древней московской традиции – и разговаривали, разговаривали, разговаривали.

Василиса улыбнулась, вспомнив подчеркнуто вежливое выражение лица Анны Михайловны, когда та открыла им с Василием дверь и не узнала ее. И как оно преобразилось, когда Василий торжественно произнес:

– Анна Михайловна, позвольте представить вам мою тезку, Васю Прекрасную, которую отлично знают в вашем доме, как я об этом догадываюсь по выражению ваших глаз.

И обычно сдержанная Анна Михайловна запричитала:

– Васечка! Как же так! Игорь так искал вас, где же вы пропадали? А ты, конечно же, случайно встретил… уж не знаю где… а ведь я говорила! Говорила!

Анна Михайловна провела их в гостиную, но скоро они перебрались на кухню, где и сели ужинать. Василису забросали вопросами, она не успевала отвечать, а потом и сама начала с упоением говорить о своей работе, новых друзьях, о Нине, ее Гаврилах, об ее гостеприимном доме, уже сейчас где-то глубоко внутри себя представляя, как завтра – вот так же взахлеб – будет рассказывать подруге о счастливой случайной встрече, о Василии, об Анне Михайловне, об ее гостеприимном доме… Вася запнулась: ей стало неловко от собственной восторженности.

«Пора бы уже повзрослеть, – строго выговорила она себе, а внутренний голос добавил: – И сделаться мрачной занудой».

– Во рту пересохло, – сказала Василиса вслух. – Я, наверное, вас совсем заболтала.

– Ну что ты, Васечка, – укоризненно произнесла Анна Михайловна. – Хотя, конечно, заболтала, я совершенно забыла про чай. Еще будете что-нибудь есть?

Они энергично замотали головами, Василиса вскочила, чтобы помочь убрать посуду, и вдвоем они быстро накрыли стол к чаю.

На улице совсем стемнело. Черное окно, выглядывавшее из-за занавесок, весело отражало глаз абажура и стекла буфета. Василиса с ногами забралась на диванчик, Анна Михайловна сидела, подперев голову руками, Василий уставился в пространство. Настенные часы мерным тиканьем подчеркивали эту домашнюю тишину.

«Си-деть бы так и си-деть», – в такт часам думала Василиса, но вопрос, который мучал ее и который все старательно обходили, слетел с ее губ:

– А Игорь звонит вам? Когда он вернется? – тихо спросила она у Анны Михайловны.

– Сначала звонил, довольно регулярно, а вот последние две недели молчит. – Анна Михайловна покачала головой. – Весь прошедший месяц он переезжал с места на место, я даже не знаю, где он сейчас. Ты не беспокойся, как только Игорь объявится, я сразу обрадую его, что ты нашлась. – Она посмотрела на Василису. – Я ведь могу сказать ему об этом?

– Да, конечно. – Вася мяла в руках салфетку. – Если ему это еще нужно…

– «Это» в смысле «ты»? – уточнил Василий и пристыдил женщин: – Ну что за сопли вы тут развели? Как только Игорь узнает, он тут же примчится…

Василиса так взглянула на него, что он, почувствовав в своем энтузиазме фальшивые нотки, осекся.

– Все могло измениться. И я это прекрасно понимаю, – твердо сказала Вася и без перехода предложила: – Давайте пить чай.

И Василий с облегчением кинулся ухаживать за дамами.

Грусть постепенно стиралась с лица Васи, она вновь включилась в общий разговор, но частичка ее души с печалью прощалась с картинками, которые так часто рисовало ее воображение.

Вот она встречается с Игорем на улице. В кафе. На выставке. Его удивленный взгляд. Проникновенный взгляд. Взгляд полный любви. Слова любви, которые он не успел сказать ей. Иногда Вася так увлекалась, что получалось целое кино, состоящее из одного непрерывного хеппи-энда. Слаще, еще слаще, еще… Пока от собственной же сентиментальности ее не начинало тошнить. Тогда угодливое воображение подсовывало ей другой сюжетец: вот Игорь идет под ручку с неотразимой красоткой, видит Василису, окликает ее и с гордостью произносит: «Знакомься, Вася, моя жена». И она бросается прочь, и рыдает, рыдает…

Все эти выбивающие слезу сцены не раз прокручивались в мозгу Василисы со всевозможными вариациями, вплоть до летального исхода, обычно по дороге на работу. Это как-то развлекало ее, любовь приобретала книжный привкус, и наступал момент, когда думать об Игоре ей надоедало, и тогда Вася, наконец, чувствовала свободу, любовь давала ей передышку, и будущее не казалось таким уж предопределенным.

Но наступал вечер, ночь. И во сне – так часто! – к ней приходил настоящий Игорь. Не супергерой, а просто человек, с недостатками и достоинствами, который устает, раздражается, смеется, любит. И, просыпаясь среди ночи от щемящей тоски, Василиса обреченно понимала, что все еще любит его и ничего не может с этим поделать. Она вспоминала его руки, глаза, такое родное лицо – и в комнате становилось душно. Вася вставала, распахивала окно и вдыхала, замерев от наслаждения, свежий, очищенный от суеты дня ночной воздух.

И теперь, сидя на кухне у Анны Михайловны и потягивая душистый обжигающий чай, она понимала, что больше не сможет наряжать Игоря в одежды героя «мыльных опер». Он реальный, живет своей, не известной ей жизнью очень далеко от нее.

«Как же так получилось?» – спрашивала себя Василиса, впервые, пожалуй, со всей беспощадностью почувствовав реальность конца их отношений, но все же отказываясь верить в это.

Она так ушла в себя, что не сразу заметила, какая тишина воцарилась за столом, и, подняв глаза, обнаружила Василия и Анну Михайловну, вопросительно смотрящих на нее.

– Вы что-то спросили? – неуверенно проговорила Вася.

 
О, милый гость, святое прежде Зачем в мою теснишься грудь?
Могу ль сказать: живи надежде?
Скажу ль тому, что было: будь? —
неожиданно продекламировал Василий.
Повисла пауза.
 

– Ну что, угадал? – Он с хитрой улыбкой смотрел на Василису.

Она покраснела и, почувствовав это, разозлилась на себя и покраснела еще больше.

– Не сердись, – мягко сказал Василий и накрыл ее руку своей.

– На него нельзя сердиться, – подхватила Анна Михайловна с интонацией: «на больных не обижаются». – Нам еще надо не забыть об одном важном деле, а ты тут со своими глупостями.

– Это не глупости, – обиделся Василий за собрата. – Это Жуковский.

– Так какое дело? – поинтересовалась Вася.

– Я думаю, – веско сказала Анна Михайловна, – было бы неплохо обменяться телефонами.

Василий сразу засуетился, заряжая женщин спешкой: все стали судорожно искать ручки, записные книжки со словами: только не на клочке бумаги, и не на газете, и не на листочках. Наконец телефоны были записаны, чай выпит, настала пора прощаться.

Анна Михайловна обняла Василия, чмокнула Василису и засмеялась, сказав на прощание дежурную фразу:

– Только не пропадай, – которая прозвучала совсем недежурно.

На улице опять шел легкий снежок, пейзаж на глазах расслаивался: из серого становился черно-белым. На душе было светло.

– Ну что ж, – сказал Василий. – Отвезу тебя домой. Надо получше запомнить дорогу. На всякий случай.

Он прогрел машину, потом осторожно тронул с места и, не торопясь, довез Василису до дома. Все это вместе заняло у них двадцать минут.

И, поднимаясь к себе, Вася с удивлением твердила:

– Надо же, двадцать минут, всего каких-то двадцать минут. А казалось – пропасть времени.