Текст книги "Зеленая собака, или Повесть о первоклассниках"

Автор книги: Наталья Хмелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Стыдно ли драться?

Урок кончился, и Лариса Александровна хотела вести их гулять во двор. Но в это время приоткрылась дверь класса, и две старшеклассницы позвали Ларису Александровну.

– Вас просит зайти завуч на одну минуту.

– Сидите тихо, – сказала учительница и ушла.

Все стали шуметь и прыгать. Сонька визжала, Мина пела, Вася носился по классу и всех дёргал за уши. Валентин тоже хотел побегать, но тут вдруг ни с того ни с сего Кирилл схватил ластик Валентина и запулил им в Мину. А свой ластик Кирилл не запулил, и он лежал спокойно рядом с тетрадью для рисования. Валентин – человек терпеливый, но тут была допущена несправедливость, а этого терпеть он не мог.

– Ты чего? – налетел он на Кирилла.

– А ничего, – довольно нахально ответил Кирилл.

Кирилл раньше был плаксой, теперь он стал задирой. Надо было драться.

Валентин вообще-то не любит драться, но при чём здесь это? Пошёл в школу, значит, не трусь. Он налетел на Кирилла, а Кириллу, видно, только этого и надо было. Они столкнулись сначала плечами, потом вцепились друг в дружку и повалились на пол. Покатались немного между партами туда-сюда, силы были равными.

Мина, которой попало ластиком по лбу, кричала:

– Валентин, дай ему как следует!

Сонька кричала:

– Кирилл, дай ему как следует!

И ещё кто-то что-то кричал.

Валентин старался изо всех сил сесть верхом на Кирилла. Кирилл тоже старался. Они пыхтели, были красные и немного пыльные.

Тут пришла Лариса Александровна и сказала:

– Прекратите немедленно. Так я и знала.

Они перестали кататься и кувыркаться, только сопели и косились друг на друга.

– Стыдно. Хорошие люди не дерутся, они понимают слова. – Так сказала учительница.

Валентин очень любит Ларису Александровну, он совершенно не видит в ней ни одного даже самого маленького недостатка. Но сегодня она была совершенно не права. Драться не стыдно. Стыдно трусить. И ещё стыдно бить тех, кто слабее, или маленьких. А Кирилл здоровый и сильный. Почему же стыдно с ним драться?

Валентин сел молча на своё место. Он решил додраться с Кириллом в другой раз. Как только представится удобный случай.

Кирилл тихо сказал:

– Всё равно я тебя отлуплю.

– Посмотрим, – тоже тихо сказал Валентин.

А Лариса Александровна смотрела на них и качала головой.

Ей, наверное, хотелось, чтобы они действительно были милыми, хорошими, замечательными и удивительными. Но только таких детей не бывает на свете.

Раз сто ещё подерётся Валентин и с Кириллом, и с Васей. Даже с самым умным Вовой Матюшиным. А чего? Самым умным иной раз больше других попадает.

Солдатик Серёжа

…Вот уже и ноябрь пришёл, с утра до вечера идёт дождь, пока добежишь до школы – куртка вся блестит, как лакированная. И ранец тоже мокрый.

А всё ещё нет у Валентина ни одной отметки. Почему? А потому, что им, шестилетним, отметок вообще в первый год не ставят. Зато в конце недели Лариса Александровна даёт с собой игрушку – пусть поживёт у тебя дома. Пусть мама и папа, а у кого есть брат или сестра, то и они пускай порадуются, что у них живёт в доме человек, который отличился, получил премию.

Валентин сегодня тоже получил премию. Маленький оловянный солдатик с автоматом, в каске, зелёненький, а лицо розовое и глаза очень смелые.

Учительница долго отдавала солдатика другим, а ему, Валентину, не давала. Всё из-за неровных ножек жука, хвостиков яблока и кирпичиков, которые всё валились набок и увеличивались в размерах. Лариса Александровна добрая, но справедливая учительница. Не заслужил – не получишь. Валентин понимает, разве он не понимает?

И уходил солдатик в дом к самому умному мальчику – Вове Матюшину. А один раз – к Соньке. И несколько раз к Анюте. И почти у всех он уже гостил. А у Валентина всё нет и нет.

Правда, у них с братом Сашкой были свои солдатики, целая коробка. И можно было воевать, сколько хочешь, и устраивать парады, ставить впереди трубачей и барабанщиков. А за ними колонны офицеров, и танки, и бронетранспортёры, и ракетные войска. Пожалуйста, сколько угодно. Но это ведь совсем другое дело. То эти солдатики, а то совсем другой солдатик…

Валентин много недель мечтал о нём.

И вот сегодня учительница вдруг сказала:

– А сегодня наш боевой солдат пойдёт до понедельника в гости к одному человеку. Этот человек очень старался всю неделю. И сделал большие успехи. Тетради у него стали гораздо лучше.

Валентин сидел, опустив голову. Он знал – учительница назовёт Вову Матюшина. Вова всегда лучше всех. Он и не хвалится. Ему и не надо – и так все видят, какой он молодец, Вова-то.

– Солдат пойдёт, – учительница делает паузу длинную-длинную, а может быть, Валентину так кажется от нетерпения, – к Валентину. Да, да, – и она протягивает ему солдатика на своей узенькой ладони и улыбается. И Валентин вскакивает и бежит к учительнице и берёт солдатика, зажимает его в руке и не выпускает всю дорогу, пока несётся, перескакивая через лужи, к себе домой. И прямо с порога он кричит:

– Мама! Сашка! Идите скорее сюда! Мне дали солдатика.

И они появляются в коридоре, мама – с кисточкой, она оторвалась от своих рисунков, Сашка – с самосвалом, гружённым пуговицами из маминой шкатулки.

– Вот, смотрите. – Валентин разжимает кулак, солдатик смотрит на всех своими маленькими смелыми глазами. – Это награда за старание. До понедельника будет мой солдатик. И не вздумай, Сашка, его куда-нибудь задевать.

– Не, не задеваю. – Сашка понимает тоже, что не простой это солдат.

А мама видит, как радуется её старший сын. И мама говорит:

– Сейчас закончу работу и будем с вами печь печенье. Потому что успех – это праздник. И ты, Валентин, молодец.

Они вертелись на кухне, и мама их не прогоняла. Позволила Валентину месить тесто. А Сашке разрешила вырезать формочкой звёзды, сердечки и полумесяцы. Некоторые печенья он вырезал специальными металлическими формочками, похожими на те, которыми играют в песок во дворе. А другие – просто стаканом.

Мама разрешила попробовать румяное тёплое печенье, потому что оно так вкусно пахло, что удержаться не было никакой возможности. И хотя мама терпеть не может, когда её дети таскают сладости перед ужином, она махнула рукой:

– Ладно, праздник – это праздник. Но – по одному, не больше. Саша, не прячь, я же вижу. Ну что за привычка?

Вечером папа поставил перед собой солдатика, внимательно посмотрел на него, потом внимательно посмотрел на Валентина:

– На нашем корабле полный порядок. Правда, сын?

Папа был очень доволен, и Валентин был доволен, и все были довольны. Когда у человека успех – это радость, тут и говорить нечего.

– А почему именно солдатик? – спросил потом папа. – А, Валентин?

– Учительница говорит, что должна быть игрушка, у которой не крутятся руки и ноги, а то могут нечаянно оторваться. Или голова, мало ли…

– Та-ак. – Папа подумал немного, допил третью чашку чая и сказал: – Знаешь, в этом есть резон. Но не только потому дают вам солдатика. Нет, не только потому, что нет у него вращающихся деталей.

– А почему, папа?

– А потому, я думаю, что солдат – это пример терпения, упорства и умения побеждать. Во всём победа – и лень победить, и рассеянность, например. Вообще победа над собой, так я думаю.

…Валентин и Сашка играли в войну, и солдат вместе с другими участвовал в атаке. Сашка назвал его Серёжей. Он кричал:

– Серёжа – вперёд! Отделение – к бою! Огонь! – И ещё морскую команду: – Право руля!

Морская не очень подходила, но зато она была морская.

Потом солдат Серёжа ходил в разведку вместе со своим командиром Валентином. Они очень ловко всё разведали, и их никто не заметил. Проползли по всему коридору до кухни и обратно.

– Молодец, солдат Серёжа! – похвалил командир Валентин.

– Молодец, солдат Серёжа, – повторил Сашка. Он тоже, конечно, был командиром, только Валентин был главнее.

А солдатик весело улыбался и крепко держал свой автоматик.

Наконец наступил вечер. Сашка лёг спать, уже и Валентин собирался укладываться, но решил перед сном убрать солдатика в ранец. Потому что завтра, в понедельник, его надо вернуть учительнице. Такое правило, и, хотя отдавать, честно говоря, не хочется, – ничего тут не поделаешь.

А может быть, Валентин скоро опять окажется очень старательным и снова получит Серёжу.

И в этот момент выяснилось, что Серёжа пропал.

У Валентина даже пальцы похолодели. Как это могло случиться? Куда он делся? До самого вечера он видел солдатика, играл в него, смотрел на его весёлое лицо и бравую осанку. Валентин искал везде. Под диванами, и за шкафом, и под папиными книжными полками, и в ванной. Нигде, нигде не было солдата Серёжи.

В детской стояла полная коробка разных солдатиков, но они все были пластмассовые, совсем другие. А тот солдатик, которого дала Лариса Александровна, был металлический, особенный. И все ребята, которые получали его в награду, в понедельник приносили его обратно. Им тоже, наверное, не хотелось приносить, но правило есть правило. Даже Кирилл всхлипнул, но вернул. И только он, Валентин, куда-то задевал солдатика Серёжу. Ну что он скажет Ларисе Александровне? И что скажет ехидина Сонька? «Вечно этот Валентин, – скажет она, – всё у него не как у людей».

Валентин в пятый раз полез под мамин письменный стол.

– Что ты ищешь? Почему спать не ложишься?

Мама работала. Она рисовала яркую птицу, похожую на павлина и немного на жар-птицу. В другое время Валентин обязательно бы пристроился за маминой спиной и внимательно разглядел бы эту роскошную птицу с золотым хвостом и маленькой светящейся короной. Перья волшебной птицы отливали зелёным, синим и розовым. И конечно, Валентин бы полюбовался картинкой. А мама бы сказала: «Перестань, Валентин, сопеть мне в ухо. И нечего заглядывать через плечо – художники этого не любят». Но всё равно маме было бы приятно, что сыну нравится её работа.

И ей совсем не нравилось, что он лезет по её ногам под стол, и что-то ищет, и не находит, и лезет обратно.

Он вытащил оттуда Сашкин волчок, кубик, колесо от старой пирамидки. Солдатика там не было.

– Что ты потерял, скажи наконец!

– Ничего особенного. – И он влезает на стул, чтобы посмотреть на шкафу: вдруг Серёжа каким-то образом оказался там? Но и там его нет.

– Тогда не мешай работать. – Мама склонилась над своей птицей. – Отправляйся спать.

Валентин понуро идёт в детскую. Неужели он не найдёт Серёжу? Лезет под Сашкин диван, суёт голову в темноту, включает электрический фонарик. Под диваном очень уютно, вот лежит папина отвёртка, которая потерялась ещё на той неделе. Вот красный мячик, который они с Сашкой давно перестали искать.

А над головой Валентина, уютно посапывая, спит маленький Сашка. Вот он повернулся на другой бок, скрипнул диван, – и сейчас опять начнёт едва слышно посапывать.

Но Сашка вдруг говорит:

– Я тоже адмирал. – Это он, конечно, во сне. Снятся Сашке морские небывалые сны. Адмирал. Спи давай. И тут Сашка вдруг совсем не сонным голосом спрашивает: – А чего это ты взял мой фонарик без разрешения? Мне его на день рождения подарили, а ты берёшь. И включаешь. И лезешь под мой диван. Зачем?

– Да спи ты. Надо найти обязательно, очень срочно, одну вещь, то есть не вещь. Ты не поймёшь, спи.

– Не пойму? Почему это?

Сашка сидит, взъерошенный, в свете фонарика, очень маленький, тёпленький, с пухлыми щеками. Ну совсем малыш, и Валентину жалко, что он нечаянно разбудил брата.

– Всё, Сашка. Искать бесполезно – пропал он куда-то. И придётся мне идти без него. Стыдно, конечно, и неприятно. А что делать-то? Правда, Сашка? Если ничего нельзя сделать – то ничего и не сделаешь. Буду укладываться. Спокойной ночи, Сашка.

Маленький брат опускает свою взлохмаченную голову на подушку. Уснул. Маленькие не знают забот – вот и засыпают мгновенно.

Но вдруг Сашка говорит:

– Ты Серёжу-солдатика ищешь? Серёжу надо, что ли? А зачем его отдавать в школу? Ему и у нас хорошо, правда же?

И тут Валентин чувствует: не догадка это и не подозрение, а что-то такое он чувствует, улавливает почти неуловимое в сонном Сашкином голосе. То ли лукавство, то ли секрет какой-то…

И Валентин бросается к Сашке и хватает его за плечи:

– Сашка! Ой, Сашка, смотри у меня!

– Чего – смотри? Чего – смотри? Я хотел как лучше…

– Отдай сейчас же, слышишь? Я тебя вижу насквозь, Сашка.

– Пожалуйста, – как ни в чём не бывало отвечает младший брат. Он суёт руку под подушку и достаёт солдатика, целого и невредимого. – Бери, бери. Для родного брата солдатика пожалел. Гаси сейчас же мой фонарь, батарейка сядет.

Валентин выключает фонарик. Солдатик Серёжа у него в руке, даже не верится, что Серёжа – вот он, тут, нашёлся. Так всегда трудно поверить, когда долго ищешь и наконец, уже отчаявшись, найдёшь.

– Зачем ты его взял, Сашка? Ну как тебе в голову твою дурацкую пришло?

– Ничего не дурацкая. Сам же радовался, что солдатика тебе дали. Я и захотел, чтобы он насовсем остался.

Значит, Сашка ради брата старался. Не понимает он, что такое переходящий приз. Маленький ещё.

– Эх ты, Сашка ты Сашка.

– У самого у тебя голова дурацкая.

– Это что ещё за митинг? – На пороге детской стоит папа, и свет из коридора падает в комнату. – Полуночники какие нашлись. И Саша, главное, не спит. Ну-ка сию минуту все по местам! А то позову маму.

– Ябедничать стыдно, – отвечает Сашка уже почти во сне.

А через несколько минут Валентин тоже крепко спит.

А на дне пустого ранца, как в тёмном доме, дремлет солдатик Серёжа, не выпуская из рук оружия.

Что ты потерял сегодня?

Кирилл спросил:

– Эй, Валентин, не видел, где мой тапочек?

– Не видал. – Валентин в это время тоже собирался домой, он укладывал в ящик карточки с гласными и гласная «У» куда-то задевалась. Ну куда она могла деться? Все буквы здесь, а этой нет. Валентин полез под парту, потом вытряс всё из ранца. Но буквы не было.

Кирилл в это время тоже лазил под партами и бормотал:

– Ну куда он делся? Был только что тапок, а теперь нет. Меня дома ругают, что я всё теряю. А я всё равно всё теряю.

– Я тоже вчера беретку потерял. – Валентин вздохнул, вспомнил, что об этом сказала мама. Новая была беретка, с хвостиком на макушке. Валентин, когда надевал её, казался себе десантником, хотя берет был не голубой, а синий. Но не всё ли равно? Теперь и синего не было.

– Подумаешь, – сказала Анюта, – я потеряла тетрадь и ручку в один день – и то ничего.

– Вот твоя ручка. – Кирилл выковырнул из-под парты ручку.

– Ой, спасибо, – обрадовалась Анюта.

Лариса Александровна поторопила их:

– Пора по домам, дети. Стыдно быть растеряхами. Вот Вова Матюшин никогда ничего не теряет. А почему? Потому что он собранный и внимательный. И все вы, в конце концов, научитесь ничего не терять.

Валентин покосился на собранного, самого умного. Ничего не потерял за всё время. Фантастика.

Валентин потерял ботинки, физкультурные тапочки, букварь и вот теперь букву. Букву, конечно, они с мамой сделают новую – одну-единственную буковку сделать вовсе нетрудно. Валентин быстро утешился и побежал домой.

Мама встретила его так, как будто очень давно не видела:

– О, Валентин пришёл! Как хорошо. Здравствуй, Валентин.

Зато брат Сашка с большим интересом спросил:

– А что ты сегодня потерял?

Валентин сделал вид, что не расслышал. Но Сашка не отстал:

– Ну скажи, ну скажи.

Мама с интересом ждала. И Валентин вынужден был ответить:

– Всего одну гласную, всего и делов-то. У Кирилла тапок пропал.

Мама не стала сердиться. Мама только спросила:

– А самый умный? Вот с кого пример надо брать.

– Да, он ничего не теряет. Как вкусно пахнет, – перевел разговор Валентин.

Мама засмеялась и налила в тарелку борщ.

Валентин решил, что с этого дня он тоже ничего не будет терять. Пусть и его ставят в пример, а не только самого умного. Самому умному легко – он самый умный. В этом-то всё и дело.

И тут Валентин вспомнил, что произошло сегодня на уроке.

Лариса Александровна спросила:

– Дети, я произношу слово «тетрадь». Какую гласную букву вы напишете в этом слове?

Сонька подняла карточку с буквой «И». И гордо держала над головой. Глядя на неё, и Анюта подняла «И», и Кирилл тоже. И самый умный помедлил немного, что-то его смущало – но не могут же все ошибаться. И он тоже поднял «И». Только Валентин, один из всего класса, держал карточку с буквой «Е». Потому что пишется «тетрадь», а не «титрадь».

– Валентин единственный дал верный ответ, – похвалила учительница. – Что же вы друг на дружку глядите? Вот же перед вами лежат тетрадки, и на каждой крупно написано это слово: «Тетрадь». «Е» – запомните, пожалуйста. И думать надо своей головой, а не надеяться на соседей.

Валентин гордо сиял. Ему очень хотелось рассказать эту историю дома, но он не стал. Когда хвалишься, мама недовольна.

Студентка Леночка

В тот день случилось вот что.

Лариса Александровна не пришла в школу.

Все собрались, а её не было. Сначала они сидели на своих местах тихо, потом стали шуметь и удивляться. Неугомонный Вася носился по классу.

И тут открылась дверь, и вошла совсем молоденькая девушка, похожая на старшеклассницу. У неё была коса за спиной, высокие модные каблучки, голубые глаза и голубые, совсем такого же цвета, серёжки в ушах.

– Вы не думайте, что я старшеклассница, – сказала она тоненьким голосом. – Я – студентка педучилища. Лариса Александровна заболела, и я пока буду вашей учительницей.

Она говорила ещё что-то, но они расшумелись, и её не было слышно.

– Почему заболела?

– А когда она выздоровеет?

– У меня тоже есть серёжки, только носить рано: бабушка не даёт! – Это, конечно, Сонька.

– А мы будем играть?

– А во что вы умеете?

– А сколько вам лет?

Они не слышали студентку и друг друга не слышали.

И тут Леночка совершила свою первую педагогическую ошибку. Она обиженно молчала и ждала, когда они успокоятся. Она не понимала ещё, что нельзя ждать, пока замолчит расшумевшийся народ, – надо говорить негромким голосом, и тогда они ничего не услышат, а им захочется услышать, хотя бы из любопытства. И вот тогда они, может быть, утихнут. А так – нет.

Леночка молча, нахмурив бровки, кусала губы. Она думала, что мама была права и не надо было поступать в педагогическое училище – мало ли на свете специальностей, спокойных, не нервных. А это что же такое? Людям всего по шесть лет, а они уже такие непослушные!

Время от времени Леночка стучала кулачком по столу, но это ничему не помогало.

Все вопили, им было надо что-то сказать, что-то спросить, а некоторым ничего было не нужно ни сказать, ни спросить, они орали просто так: «А-а-а!» или «У-у-у!».

Только одна Юля Костина сидела на месте, не шумела, не вертелась. И студентка Леночка заметила эту примерную девочку – ту, что сидела, положив руки на стол, склонив набок голову в тёмных кудряшках, серьёзно глядя большими вишнёвыми глазами.

«Бывают всё-таки хорошие дети», – в последней надежде подумала Леночка.

И тут Юля Костина спокойно поднимается из-за стола, не спеша проходит на середину класса и идёт колесом через всё пустое пространство. Мелькают в воздухе ноги в красных колготках, вот так, вот так – как учили в хореографическом кружке.

Все замерли на секунду. Юля отряхнула ладошки, которыми пришлось касаться пола, и села так же смирно, положив ручки перед собой. И опять уставилась на Леночку серьёзными глазами.

Остальные продолжали веселиться.

Вася орал не своим голосом. Анюта кружилась в быстром танце, держа двумя пальцами юбочку. Сонька стояла на столе и что-то верещала. Может быть, хвалилась – никто не слышал.

Тут в класс вбежала директор Полина Викторовна, она запыхалась, лицо пошло розовыми пятнами.

– Что случилось? Ничего не случилось?

Полина Викторовна поглядела на них таким взглядом, что стало совершенно тихо. И все оказались на своих местах, только были немного распаренные.

А директор сказала очень тихо:

– Безобразие.

И все её услышали.

Студентка Леночка стала читать им книжку, а Полина Викторовна тихо вышла, бесшумно прикрыв дверь.

Сказка была замечательная. Там ослик потерял свой хвост, он очень расстроился – грустно остаться без хвоста. А один прекрасный друг, симпатичный медвежонок, вдруг обнаружил этот хвост – сова приладила его вместо шнурка, за который дёргают звонок. Медвежонок был добрый и очень славный. Он умел сочинять песенки-шумелки и кричалки, он любил есть, этот симпатичный медвежонок. Валентин сразу узнал его, он читал эту книгу много раз. Ему хотелось крикнуть: «Это Винни-Пух! Я знаю!» Но он стерпел. Он не стал кричать.

Выскакивать нехорошо, вот как он решил. Значит, он немного менялся, мальчик Валентин.

Леночка-студентка читала до конца урока, но конец наступил очень, очень быстро, и она прочитала совсем мало.

А потом была перемена, Леночка включила музыку и звонким голосом объявила:

– «Ритмы планеты»! Все танцуют!

Они с удовольствием кружились и прыгали и танцевали. Но лучше всех, красиво, самозабвенно танцевала студентка Леночка. И ребята залюбовались её ловким, лёгким танцем. И прыгающей по спине косой, и взлетающими над головой руками.

Ей казалось, что они не смотрят на неё – крутятся, вертятся, скачут. Она ещё не знала, студентка Леночка, что дети всегда замечают, как и что делают их учителя.