Текст книги "Экзамен по любви, развод не предлагать (СИ)"

Автор книги: Натализа Кофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Экзамен по любви, развод не предлагать

ГЛАВА 1

– Нет, ну а что такого? У меня выхода больше нет! Отчислят, меня предки убьют, – вздыхала девушка и косилась на закрытую дверь аудитории.

– Да успокойся, Раднуля, – подмигнул Вовчик с параллельного потока, – все будет тип-топ. Гляди, чего есть.

Вокруг Вовчика столпились студенты. Парень листал файл на своем телефоне.

– Вот, зай, все тестовые задания с ответами. Нихрена думать не надо, – улыбался Вовка.

– Ого! А где взял?

– Места знать надо, – нарочито небрежно повел плечом Вовчик и тут же принялся делиться приобретенными нечестным путем знаниями. Вернее, имуществом.

– А это кто? Пятый курс, по ходу? Вау, какой красавчик! – раздался заинтересованный шепот девчонок. Рада не реагировала. Мало ли, кто понравился Жанке-Содержанке.

– Ребята! – вслед за незнакомцем в аудиторию вошла завкафедрой Лилия Ильинична. – Минуточку внимания! Скворцов, я понимаю, что у тебя есть более важные дела, чем экзамен, но уж отвлекись, будь добр!

Студены нехотя разбрелись по своим местам. А Лилия Ильинична обернулась к молодому мужчине, который смотрел на второкурсников, как на моль.

– Итак, сегодня, вместо Игнат Игнатьича экзамен принимать будет наш новый преподаватель. Прошу знакомиться: Влас Тарасович Тихоновский. Влас Тарасович наш лучший выпускник и практикующий адвокат. Потому, уважаемые будущие юристы, у вас появилась уникальная возможность пообщаться с профи. Удачи на экзамене. И помните, кто завалит, того мгновенно собственноручно отчислю!

Лилия Ильинична, звонко цокая каблуками, удалилась из аудитории. Новый препод небрежно поставил свой портфель на край стола и убрал руки в карманы брюк. Брюки, как и костюм, рубашка, галстук – все сидело идеально. Да и сам, этот, как его, Тихомиров, Тихонов, Тихоновский ???, выглядел так, что у всей женской половины потока появилось чрезмерное слюноотделение.

– Кто желает ответит первым и получить «отлично»? – заговорил мужчина.

Радмила невольно вскинула глаза на препода. Почему-то ей казалось, что уже слышала этот голос. Но никак не могла вспомнить. Нет, показалось. Внешность у мужика была незаурядная. А у Рады прекрасная память на лица.

– Я хочу! – вскинула руку Жанка, убрала в сумочку помаду и телефон, плавно поднялась из-за парты.

Изящно поправила волосы, короткий пиджачок, такую же короткую юбчонку. Широко улыбнулась, сверкнув ровным рядом белоснежных зубов. Настолько ровным и белоснежным, что если бы прямо сейчас проводили конкурс на лучший оскал, Жанка бы выиграла с крупным отрывом.

– Что ж, похвально, – усмехнулся препод и указал рукой на край стола, где уже ровной стопкой лежали листы бумаги. – Берите билет. Десять минут на подготовку.

– Билет? – вскинула бровь Жанночка.

– У меня проблемы с дикцией?

– У вас все прекрасно…, – Жанка запнулась, оценивающе оглядела преподавателя и с придыханием закончила фразу: – и не только дикция, Влас Тарасович.

– Время пошло, – кивнул экзаменатор, однако Жанна даже не потянулась к билетам.

– А расскажите нам о себе, – томно вздохнула девушка и оперлась ладонями в край стола. Вроде бы и не делает ничего, но вся группа понимает, что Жанка вышла на охоту.

– Я бы с удовольствием, да боюсь, за девять минут, вы не успеете подготовить ответ, – усмехнулся препод.

Жанна негромко хихикнула, взмахнула ресницами, надула губки. Словом, швыряла в беднягу весь свой запас роковой соблазнительницы.

– Мне и пяти хватит. Наедине, – понизив голос, сообщила Жанна.

Никто бы не услышал ее фразы, но Вовка Скворцов, сидевший ближе всех к преподавательской кафедре, заржал.

– Пяти? Ну ты даешь, Дуплова! – гоготал Вовка.

– Я бы все же посоветовал взять билет, – потер переносицу Тихоновский и смотрел на соблазняющую его Жанку с усмешкой. – Время почти закончилось у вас, дорогуша.

– А если подумать?

– А если подумать вам?

Жанна все же потянулась к белоснежным листкам. Подхватила верхний. Прочитала задание.

– Суровый вы человек, Влас Тарасович, – цокнула языком Жанночка, – меня не было на этой теме.

– Сожалею, – без сожаления усмехнулся препод. – Отвечать будем?

– А что вы делаете сегодня вечером?

– Составляю список студентов, отхвативших «неуд», – подмигнул мужчина. – Угадай, чья фамилия будет стоять первой?

– Вы серьезно?

– Вполне, – кивнул препод и сделал пар заметок к своем планшете. – Следующий!

Жанка пыхтела от возмущения. Влас Тарасович его словно и не замечал. Обводил пытливым взглядом аудиторию.

– Ну все, приплыли, этот Влас-Атас попортит нам кровь, – пробормотал Вовчик.

Радмила беззвучно захныкала. Уткнулась лбом в парту. Идти и сдавать экзамен не хотелось. Ничерта она не выучила. Не получается у нее с этим гребаным гражданским правом. Ей вообще кажется с каждым днем все больше, что юриспруденция – не ее дело. Но отец настоял. Мать заистерила. Пришлось сдавать позиции.

– Раднуля, не ссать, найдем мы на этого чувака компромат, – подмигнул Скворцов.

– А вот и следующий желающий! – невозмутимо заговорил Тихоновский. – Скворцов. Так?

– Так-так, – скривился Вовчик и отправился на казнь, точнее, отвечать.

Радмила вздыхала и смотрела на все происходящее с толикой шока. Билась в агонии, тряслась от страха. А когда в аудитории почти никого не осталось, уже сгрызла все ногти. Словом, переволновалась.

– Филатова? Вы следующая! – объявил препод.

– Как скажете, Влас Атас… Атасович.. Тарасович, – заикаясь, пробормотала девушка. Однако те немногие, кто был в аудитории, услышали.

Волна смешков понеслась по рядам. Радмила втянула голову в плечи, словно боялась, что вот-вот Тихоновский из своего портфеля достанет секиру и снесет, к чертям, Раде голову.

Вздохнув, Филатова двинулась к преподавательскому столу. Вся на нервах, девушка забыла о том, что ее рюкзак был не застегнут, а внутри лежал конверт с деньгами на «развод». Эта мера была крайней, ведь прежде Рада не разводила экзамены за деньги. Сдавала сама. И здесь бы не стала, просто если завалит, отец не обрадуется. А Радка только-только решилась съехать от предков. И заключила с ними уговор, что если закроет сессию без хвостов, то будет жить самостоятельно.

Конверт благополучно выпал из расстегнутого рюкзака.

Радмила беззвучно выругалась и первой попыталась подхватить его.

Тихоновский, черт бы его подрал во все отверстия, опередил ее.

Радмила, покраснев, наблюдала за тем, как преподаватель, не стесняясь, открывает ее конверт.

– Ну надо же, как здесь все интересно, – усмехнулся мужчина. – Торгово-рыночные отношения практикуете?

– Мне нельзя завалить ваш экзамен! – вспыхнула Рада.

Влас Тарасович небрежно бросил конверт с деньгами на свой стол.

– Разводы – не моя тема, Радмила Филатова, – усмехнулся мужчина и повысил голос, – Товарищи, всех, кого устраивает «тройка», можете покинуть аудиторию.

Все, как один, подскочили со своих мест. И только Радмила осталась стоять перед экзаменатором. И краснеть, да. Потому что взгляд у Тихоновского крайне тяжелый. Убийственный даже.

– А вас, Филатова, я попрошу остаться, – без тени улыбки отрубил мужчина.

***

– И как прошел твой экзамен, дочка?

Меньше всего Радмила хотела сейчас вести разговоры на тему университета и ее учебы. Особенно, когда в доме гости – близкие друзья родителей – Михаил Андреевич и Елена Карповна Варнаевы.

У Варнаевых все прекрасно. Есть чем гордиться, чем похвастаться при каждом удобном случае. Успеваемость у сына Ванечки лучше всех в потоке. А дочь Мариночка, умница-красавица, семимильными шагами мчится вверх по карьерной лестнице. И жених у Мариночки Варнаевой имеется. Такой же идеальный, как и сама Мариночка. Одобрен всем семейством.

От всей этой идеальной картинки Радмилу мучают приступы изжоги. Но сбежать из дома девушка не может. Потому приходится терпеть.

– Прекрасно прошел, – ограничилась Рада коротким ответом и тут же принялась есть с удвоенным аппетитом, только бы не отвечать на вопросы.

– А что, профессор Жданов все еще преподает? – поинтересовался дядь Миша.

– Угу, – неопределенно повела плечом Радмила и обратилась к маме, – можно мне к себе? Нужно много успеть до завтра.

– Да-да, дочка, конечно, – улыбнулась мама, недовольно поджала губы, скосив взор на тарелку Рады.

– Очень вкусно, спасибо! – торопливо заверила Рада, хотя, кулинарным талантом мама была обделена. Иногда готовила экономка, но сегодня у милой женщины выходной.

– Похвальное рвение, – закивал отец. – Так когда у вас последний экзамен? Что там с успеваемостью у тебя?

Рада натянула на губы свою самую уверенную улыбку. Так, главное, не врать. А вот недоговорить пару-тройку фактов – можно.

– Все в норме, пап, – сообщила Радмила. – Сессию закрою через три дня.

– Добро, – кивнул отец. Очевидно, ответ его устроил, потому что родитель тут же переключил внимание на друга. – Как там твой спец? Гарантии даст? Или нужно искать иные пути давления?

– Подстраховаться можно, – задумчиво заговорил дядь Миша, – да только мой человек редко проигрывает дела.

Радмила незаметно вышла из столовой. Хорошо, что гости веселились и без нее.

Рада свернула на кухню, прихватила из холодильника ледяную воду, спрятала в карман горсть любимых конфет. Видела бы мама, руки б оторвала. Радмиле запрещено есть конфеты, которые пагубно влияют на ее фигуру. Якобы. Ведь лишних килограмм у Рады не было. Скорее, наоборот. Девушка с радостью обзавелась бы чуть более пышной грудью.

Пересекая холл, Рада услышала дверной звонок. Камеры у входа перестали работать еще вечером. Компания, обслуживающая все починить, до сих не появилась. Потому Рада, не задумываясь, просто распахнула входную дверь. Наверняка, это очередной гость, которого ждал отец. Ведь для кого-то поставили дополнительный комплект столовых приборов.

– Твою ж бабушку…, – опешила Радмила и выронила бутылку на пол.

Стекло с треском и грохотом ударилось о плитку и разлетелось на осколки. Вода расплескалась, окатив девушку ледяными брызгами.

– Надо же, – усмешка, взбесившая Раду еще во время экзамена, намертво приклеилась ко рту гостя, – какая приятная встреча.

– Совсем нет, – брякнула Радмила.

– Добрый вечер, Влас, – раздался высокий голос матери за спиной Радмилы, – а мы Вас заждались!

– Пробки, – пояснил гость и перешагнул порог дома Филатовых.

– Это наша с Алексеем Алексеевичем дочь, Радмила, – представила Раду мама и приобняла за плечи.

– Знакомы, – многозначительно улыбался Тихоновский и все же протянул ей руку для пожатия.

Рада поняла: это капец. Вот сейчас вся семья, еще и в присутствии идеальных Варнавских, узнает о том, что сессию Радмила все ж завалила.

– С недавних пор я работаю в университете. Сегодня принимал экзамен у Радмилы, – продолжал Влас-Атас.

– Амбец, – выдохнула Рада беззвучно.

– Правда? Вот это совпадение, – рассмеялась мама. – И как наша Рада? Смогла вас удивить?

– Определенно, – кивнул Тихоновский.

– Радмила, убери осколки, – негромко попросила мама и повела гостя за стол.

***

ГЛАВА 2

– И как предки отреагировали?

– Я им не сказала пока, – вздохнула Рада.

Вовчик позвонил, чем поднял настроение девушке. С приятелем было общаться легко, а его тяга к выдумыванию прозвищ в рифму к имени просто умиляла.

– Ясно, – подал голос Вова, – да ты не грусти, Раднуля. Придумаем, как вернуть тебя в ряды студентов.

– Ой, Вов, не уверена, что хочу. Если б не родители, я б вообще не поступала.

Рада устроилась удобнее на больших садовых качелях. Сейчас на террасе было тихо, безветренно. Зимнее звездное небо над головой казалось огромным океаном.

Девушка всегда любила проводить здесь вечера в любую погоду и время года. Ей стоило огромных усилий уговорить родителей ничего не менять в этой части дома при ремонте. К тому же именно эту террасу строил дед собственными руками. И каждый вырезанный на дереве завиток был сделан с любовью.

Филатовы жили в доме, расположенным в удобном районе. Частный сектор, не центр города, но и от офиса, где работали родители – недалеко. И до университета, где училась Рада, тоже сравнительно близко. Благодаря планировке и прилегающей к дому земли, небольшой особняк дарит ощущение уединения.

Или же все дело в том, что Рада любит этот дом. И пусть многое в нем уже изменилось, а вот терраса и качели, широкие, с мягким удобным диваном, на котором можно поместиться и вдвоем, остались прежними.

– Кстати, я тут кое-что узнал насчет Влас-Атаса, – заговорил Вовка. – Интересует?

– С Жанкой поделись инфой, она оценит, – рассмеялась Радмила, но тут же осеклась, потому что на террасе появился нежданный гость. Вернее, родители его ждали, а вот сама Радмила… Глаза б его не видели! – Вов, я перезвоню. – шепнула девушка и тут же сбросила вызов.

Погода была сравнительно теплой, однако Рада все равно укуталась в плед. И даже теплый пол, предусмотрительно включенный девушкой, не спасал от зимнего ветра. А этот, Влас-Атас, выперся на улицу в одном свитере.

– Не помешаю? – вскинул бровь Тихоновский и не дожидаясь ответа, прошел мимо девушки.

Рада, моргнув в удивлении, наблюдала за тем, как Влас-Атас вынимает из кармана пачку сигарет и зажигалку. Прикуривает, прикрыв пламя ладонью от ветра. Высечь пламя получается у мужчины не с первого раза.

Надо же, а что успешный адвокат не заработал на приличную зажигалку? Мысль мелькнула в голове Рады. Но девушка промолчала. Наблюдала за тем, как Тихоновский выпускает облачко дыма ртом, прячет зажигалку обратно в карман и оглядывается, словно в поисках пепельницы.

– У нас не курят, – вскинула брови Радмила.

– Как видишь, уже курят, – усмехнулся мужчина.

Негромко пиликнул телефон. Мужчина, вздохнув, полез в карман за гаджетом. Рада хотела бы незаметно исчезнуть с террасы. И сама не понимала, почему сидит и не двигается, а смотрит на мужчину, что стоит к ней лицом, на расстоянии в несколько метров от нее.

Наверное, ей просто любопытно.

– Интересная книга? – расслышала Радмила вопрос.

Очевидно, он общается со своим телефоном. Вернее, с абонентом. Зачем Тихоновскому общаться с Радой? Да и не о чем. Разве только он захочет поиздеваться над ней.

– У меня есть с автографом автора, – продолжал говорить препод.

Радмила словно со стороны взглянула на книгу, которая лежала на ее коленях. Бред какой-то. Не может быть, чтобы Тихоновский интересовался историей моды. Нет, этот странный мужчина просто разговаривает по телефону. Значит, не стоит обращать на него внимание.

Однако Тихоновский вдруг поднял голову и взглянул на Радмилу.

– Не веришь? Могу показать. Но эта не самая интересная из ее книг, – продолжал говорить Влас Тарасович. – Мне больше зашла другая.

– Можно я пойду в дом? – выдала Радмила. Ей не хотелось поддерживать разговор. Да и в присутствии Тихоновского Рада чувствовала себя по-дурацки.

– Иди, конечно, мы же не на экзамене, – усмехнулся Тихоновский. – Насчет экзамена. Пересдача через неделю. Готовься.

– Чего?

– Сдается мне, что у тебя проблемы со слухом.

– Нет у меня никаких проблем!

– Отрадно слышать.

– Вот вы где! – звонкий и веселый голос мамы спас Радмилу от дальнейшего диалога с Тихоновским. Рада сочла это прекрасным знаком и трусливо сбежала. – Не желаете десерта, Влас?

Рада невольно оглянулась прежде, чем исчезнуть в дверях дома. Судя по выражению лица, Тихоновский десерт не желал. У него еще ужин плохо переварился.

– От десерта откажусь. А вот на чашку кофе согласен, – тактично проговорил адвокат.

Радмила прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

Препода стало немного жаль. Эх, не знает он, что мама искренне верит в то, что варит лучший кофе в городе. По секретному рецепту. Хотя, Рада подозревает что рецепт не кофе, а гуталина. По крайней мере, на вкус и цвет примерно одно и то же.

– Как пожелаете, Влас, – радостно защебетала мама, – я вам сейчас приготовлю такой кофе, который вы нигде не пробовали!

Рада не стала слушать разговор дальше. Сбежала в свою комнату. Хорошо, что о ней благополучно забыли и можно отсидеться в одиночестве. И начать готовиться к экзамену, раз уж добрый препод дал ей еще один шанс.

***

Почти всю ночь Радмила провела, окопавшись в учебниках, конспектах, интернет-статьях. Вовка пытался выдернуть ее на вечеринку к кому-то из приятелей, но Рада наотрез отказалась. Опять же, на таких мероприятиях всегда присутствует Жанна. А эту девушка Рада не выносила.

К утру, когда прозвонил будильник, Рада с трудом смогла открыть глаза. Зевая и пытаясь проснуться, девушка спустилась к завтраку.

Обычно завтраки готовила экономка, но сегодня, очевидно, мама решила окончательно отравить домочадцев.

Рада прикинула, что по пути в мастерскую успеет перекусить. Или, в крайнем случае, прихватит завтрак с собой.

– Доброе утро, дочь, садись, – отец указал на свободный стул, а когда Радмила собралась сослаться на пробки, сроки и прочее, папа добавил: – Есть разговор.

Судя по сведенным к переносице бровям, разговор предстоит серьезный.

Вот ведь…. Сволочь, этот Влас-Матрас! Рассказал все-таки? Гад! Скотина!

– Я внимательно слушаю, – кивнула девушка.

– Я договорился насчет твоей практики, – сразу к делу перешел папа, – Весь год будешь под присмотром.

– Пап! Да я и сама…, – возразила Радмила, – я же уже присмотрела место. Хорошая организация, принадлежит отцу Владимира. Помнишь, Вову Скворцова? С параллельного потока.

– Что еще за Скворцов? – недовольно нахмурился папа и отмахнулся от слов Рады: – Ты проходишь практику у Тихоновского! И точка!

– Но, пап! – возмутилась Рада.

– Вот почему ты вечно перечишь?! – повысил голос отец, скривился, словно его мучила головная боль. Судя по таблеткам на краю стола, так и было. Да и выглядел отец так, будто застолье с дядь Мишей продлилось до рассвета. – Я сказал, практика будет у Тихоновского! Ты понимаешь, какие люди сделали мне одолжение? Думаешь, к нему так легко попасть? Все, вопрос закрыт!

Радмила поджала губы. Да что вообще происходит?! Нет, ну сколько можно ее мучить этим универом?! Да и вообще…

– Боюсь, с практикой не получится. Меня отчислили. Я завалила сессию, – ровным тоном, четко и громко сообщила Рада.

– Так, что у вас здесь происходит? – мама вошла в столовую, легко приобняла Раду за плечи и тут же подошла к мужу. – Леша, ты выпил таблетки?

– Хватит врать, Радмила! – рявкнул отец, ударил ладонью по столу так, что звякнули фарфоровые чашки. – Ты ведь знаешь, я ненавижу, когда мне лгут!

– Это правда, – прищурилась Рада.

– Упрямишься? Тогда ты наказана, – отец скрестил руки на груди, сверлил дочь убийственным взглядом, – Забудь о своей вшивой мастерской. Чтобы завтра забрала оттуда свои вещи!

– Что??? Нет, ни за что! – воскликнула Рада, понимая, что отец не шутит. – Ты не можешь так поступить!

– Могу. Я давно планировал сдать помещение под какой-нибудь склад, – фыркнул отец.

– По бумагам оно мое! Мне его оставил дедушка! – кричала Радмила.

– А ты подай на меня в суд. Ах, да, ты ведь бросила учебу. Так бы хоть с адвокатом договорилась, – язвительно рассмеялся отец. – да ему платить нужно. А денег у тебя нет!

– Леша, право дело, ты перегибаешь, – попыталась вступиться мама.

– Закрой рот, Ника, – рявкнул отец, – испортила дочь! Я ведь предупреждал, что нужно с ней строго! А ты?

Радмила кипела от злости. Хотелось что-то разбить, расколотить вдребезги.

– Я не буду учиться на адвоката! – глядя в глаза отцу, заявила Рада.

– Ты уже на него учишься, дочь!

– Меня отчислили!

– Я позвоню декану, узнаю, что можно сделать. Власа попрошу. Будем считать бонусом за тот гонорар, что я ему плачу! Пусть отрабатывает.

Радмила поняла, что отца не переспорить. Психанула. Развернулась. Умчалась из столовой. Была бы дверь, хлопнула бы и ею.

Оказавшись в спальне, Рада привалилась спиной к стене. Да что за день такой, а?! И он ведь толком не успел начаться.

***

Рада собрала конспекты, планшет. Упаковала все в рюкзак. Привела себя в порядок и поехала в мастерскую, невзирая на запрет отца.

Здание, которое с детства обожала Рада, относилась к историческому наследию города. Потому, несмотря на угрозы отца, продавать это строение он не стал бы. Да и в завещании четко прописано, что продавать старую мастерскую деда нельзя.

Внутри все осталось так, как было при жизни дедушки. Радмила всего лишь навела порядок, выкрасила стены, заменила старенькие окна на современные, обшила мягкую мебель новой тканью. И купила несколько огромных зеркал, для работы.

На весь нехитрый ремонт девушка копила средства пару лет. Официально работать не могла, потому что отец запрещал вести какую-либо деятельность вне семейной фирмы. А работать логистом Рада не хотела. Девушка брала заказы на пошив одежды, ведь это и было ее увлечение с ранних лет. Бабушка научила ее обращаться со швейной машинкой, шить, вязать. Вот и пригодились эти умения.

Из старенькой мастерской, где под умелыми пальцами деда рождались уникальные деревянные изделия, Рада переоборудовала собственное ателье. Стеллажи и полки сохранились. А все инструменты Рада спрятала под стеклянные короба. Получилось очень даже стильно. Да и света хватало. Одна из стен выходила на солнечную сторону, с огромным окном. Здесь менять раму было слишком дорого, потому Рада попросила ученика деда, и тот восстановил все окно.

Рада подняла тяжелые шторы. Просторное помещение тут же залило ярким светом. И настроение моментально улучшилось. Ссора с отцом стала казаться пустяком.

Филатова вернула на полку книгу, которую читала вечером, чтобы отвлечься от мыслей об экзамене. Рядом, на стеллаже, лежал большой альбом с кожаным переплетом. Сюда Рада вносила свои лучшие эскизы. То, что можно было бы показать бабушке. Она бы одобрила.

В животе заурчало от голода, напомнив, что Радмила толком не ела ничего со вчерашнего вечера. Стряпню мамы можно смело не считать.

Радмила прихватила кошелек, телефон, теплую куртку и отправилась в небольшую уютную кофейню через дорогу.

Заведение открывалось в восемь утра. Здесь подавали вкусные завтраки и выпекали хрустящую свежую сдобу.

Рада сделала заказ и заняла любимый столик у окна, в которое просматривалась вся улица, в том числе и мастерскую. Вывески не было. Но это пока. Радмила мечтала о том, что рано или поздно, сможет открыть свое ателье, а чуть позже запустить собственную линейку одежды. Пока что мечты оставались мечтами, потому что денег на все это не было. Отец не поддерживал увлечение Радмилы. Считал, что дочь должна помогать ему в компании, а не заниматься чужими шмотками.

Радмила окунулась в собственные мысли, воспоминания, грезы. И не обратила внимание на девчонку, лет тринадцати, которая направлялась к соседнему столику. В руках незнакомка несла небольшой поднос с чашкой кофе и пирожным. За плечом – огромный рюкзак. Казалось, он вот-вот перевесит девушку, и та упадет.

В принципе, так и случилось. Рада попыталась увернуться от летящей в нее чашки горячего кофе и одновременно поддержать девочку.

– Ой…, – испуганно выдохнула та и перевела взгляд на Раду, – п-п-простите, пожалуйста! Я не специально.

– Верю, – ответила Филатова.

– Мне о-о-очень жаль! – шмыгнула носом девчушка.

– Ты что, рыдать собралась? – нахмурилась Рада. – Сядь, пока ничего не снесла.

Рюкзак за спиной подростка был и вправду огромным. Горячий кофе расплескался по столу и полу. А пирожное оставило шоколадный отпечаток на свитере Радмилы.

– Я вам химчистку оплачу, ок? – спохватилась девушка. – И кофе. Могу кофе купить!

– Я уже купила, – улыбнулась Рада. – А вот тебе нужно купить еще один. А лучше, какао или чай. Ты еще маленькая для кофе.

– Вот и старший брат тоже так говорит, – шмыгнула носом девчонка и протянула руку, – меня Стася зовут. Мне правда жаль, что я такая неуклюжая.

– Бывает, – приветливо улыбнулась Радмила.

Пожалуй, впервые с тех пор, как эта мастерская перешла в собственность Радмилы, здесь появились гости. Были родители. Вовчик однажды помог ей с коробками и мебелью. А вот гостей здесь прежде не было.

Оказалось, что это очень приятно. Особенно, если первый гость, вернее, гостья, такая забавная.

Стася с большим интересом изучала каждую мелочь на стеллажах и в стеклянных коробах. Раде было приятно рассказывать обо всем, что было по-настоящему ценным для нее. Девочка задавала вопросы. А после, увидев машинку и отрезы ткани, с восторгом принялась все это изучать и примерять на себя. В не меньший восторг девочку привели манекены с уже готовыми нарядами.

– А мне можно…? Я всегда мечтала, что у меня будет вот такое платье! А я их не очень люблю! Но вот твое носила бы. Можно? – с щенячьим восторгом в глазах спросила девочка.

– Ты хочешь, чтобы я сшила для тебя платье? – на всякий случай уточнила Рада. Но мысленно она уже «увидела» этот наряд. И получалось очень даже мило. Классно получалось.

– Я заплачу! Честно-причестно! – кивала Стася.

– Вот этого не нужно, – покачала головой Радмила. – Давай снимем мерки. Раз с фасоном мы решили. Но учти, у меня еще сессия не закрыта. Потому готовое платье увидишь через недельку, если не больше.

– Идет! У брата как раз день рождения. Сражу всех гостей наповал, – захлопала в ладоши девочка.

– Главное, не насмерть. Нынче сложно спрятать трупы, – рассмеялась Рада.

– Пф! Мой брат и не такое сможет. Он у меня, знаешь, какой! Ух! – похвасталась девочка.

Рада даже не сомневалась. Справляться с таким активным ребенком – это нужно уметь. А как Стася уже успела рассказать Радмиле, ее родители погибли в автокатастрофе пять лет назад. И старший брат сам воспитывал ее.

Признаться, Рада заочно уже начала уважать мужчину. В ее глазах он стал для нее героем, ведь Стася рассказывала о брате с обожанием и любовью. Этого не скрыть. Было ясно, что между братом и сестрой доверительные отношения.

Рада сняла с девочки мерки, обменялась со Стасей номерами телефонов.

– Ой, мне уже пора бежать, – с грустью вздохнула девочка. – А можно я буду иногда приходить к тебе? У тебя здесь классно.

– Конечно, – кивнула Радмила и проводила гостью до дверей.

Знакомство с девочкой заставило Раду задуматься о собственной семье. Грустно стало, ведь Филатова осознавала, насколько сложные у нее взаимоотношения с родными. Но родные у нее есть, живы и, слава богу, здоровы.

Радмила вздохнула и взяла телефон в руки. Набрала номер телефона мамы.

Разговор был недолгим, да и не особо содержательным.

– Я поговорю с отцом, детка, – пообещала мама на прощание.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

Что ж, было бы неплохо, если бы отец сменил гнев на милость, не осуществил свою угрозу насчет мастерской. А Рада, в свою очередь, постарается не завалить экзамен.

***

У Тихоновского день был отвратительным. Ни минуты покоя. Мужчина окопался в собственных делах. И университет никак не вписывался в его планы.

Однако отказать профессору Влас не мог. Игнат Игнатович, близкий друг покойного отца, многое сделал для карьеры молодого перспективного адвоката. И вот наступил черед отдавать долг.

К тому же, что уж скрывать, а подработка в университете Власа слегка взбодрила. Разнообразила адвокатскую рутину.

Тихоновский, докурив, выбросил сигарету в урну на парковке. В окнах квартиры, где жил Влас с младшей сестренкой, горел свет. Настасья уже дома. Марфа Васильевна прислала сообщение с подробным рассказом о том, что ела девочка на обед и на ужин.

Влас прихватил рабочий портфель из багажника, документы, пальто, и пошел домой. Квартира прежде принадлежала родителям. Влас сделал здесь ремонт, сам перебрался в большую спальню, которая прежде принадлежала отцу и маме. Настасье досталась бывшая его, Власа. Третью спальню строители объединили с лоджией, а дизайнер превратил все это пространство в рабочий кабинет.

В гостиной и кухонной зоне ничего не изменилось. И здесь многие вещи остались так, как были при жизни родителей.

Возможно, Влас поступал неправильно. Но он хотел, чтобы сестренка помнила маму и папу. Влас не пытался заменить ей родителей, роль старшего брата его вполне устраивала. Однако мужчина переживал, что в возрасте Настасьи у него было куча друзей. А у сестры очень узкий круг доверенных лиц. Подруг и вовсе почти нет.

Открыв дверь своим ключом, Тихоновский невольно улыбнулся. Свет горел на кухне, в гостиной и в комнате сестры. И оттуда были слышны звуки работающего телевизора.

Первым делом, сбросив обувь, Влас пошел к сестре. Настю он видел в последний раз вчера вечером, потому что рано умчался в офис, когда девочка еще спала.

– Привет, – поздоровался Влас.

Мужчина остановился в дверях, не перешагивая порога. Удивленно вскинул брови.

По всему полу были разбросаны смятые листки бумаги. Сестренка рисовала, и у нее что-то никак не получалось. И, кажется, Настасья начинала злиться.

Сестра, сидя в центре кровати, торопливо наносила короткие штрихи на белоснежный лист бумаги. Руки у девочки, как и щеки, и кончик носа, были испачканы черным.

– О, вот, смотри! – радостно подскочила Настена с постели и подлетела к Власу. – Вот! Наконец-то! Нравится?

Влас внимательно взглянул на набросок. Портрет молодой девушки требовал доработки. Это всего лишь эскиз, но очень красивый.

И девушка, почему-то, казалась Власу знакомой.

– Очень, – кивнул Тихоновский и, вынув платок из кармана брюк, принялся стирать черные пятна с лица Настены. – Как день прошел? Где была? Чем занималась?

***

– Ты даже не представляешь, какая она классная! И очень, просто очень красивая! – выражала свое восхищение сестренка.

Влас усмехнулся. У Настасьи все, кто чуть краше обезьяны, красивые. Потому не торопился верить словам сестры.

Хотя девушка, что смотрела на него с рисунка Насти, была действительно хорошенькой.

– Уверен, что ты у меня гораздо красивее, – подмигнул Влас сестре и поднялся из-за стола.

Поздние ужины его доконают даже быстрее, чем сигареты. Но отказаться ни от первого, ни от второго Влас не мог. На работе он всегда задерживался допоздна, и в силу пищевых аллергий и непереносимости некоторых продуктов, предпочитал ужинать дома. А вот с сигаретами все сложнее. Был уверен, как и любой другой заядлый курильщик, что сможет бросить в любой момент. Но не сейчас. Когда-нибудь, в перспективе.

– Я вас обязательно познакомлю, – пообещала Настасья.

– Вот хоть ты не начинай! – возмутился Тихоновский. – Мне хватает Марфы Васильевны и ее претенденток.

– Кстати, баба Маша говорила, что к ней завтра приезжает племянница, – рассмеялась сестра.

– Это которая?

– Говорит, мы с ней пока не знакомы. Но утверждает, что как только ты ее увидишь, влюбишься без памяти, – начала кривляться девочка.

Влас рассмеялся, глядя на сестру. Настена очень похоже подражала мимике и жестам пожилой соседки. Было смешно, словом.

– Сколько их было, этих племянниц, – посмеивался Влас.

– Если интересует, могу поискать в альбомах. Я их все сохранила для истории. Вдруг ты действительно влюбишься, – предложила Настя и вдруг зевнула.