Текст книги "Грешница"
Автор книги: Наталия Левитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Славные будни журналистки – сигареты, водка, мужской стриптиз
Анечке два с половиной года. Но выглядит она значительно моложе. «Какие вы маленькие!» – сокрушается обычно воспитательница, принимая товар в восемь утра.
Кормить нужно лучше, – злобно думаю я и лицемерно улыбаюсь воспитательнице, усиленным морганием пытаясь прогнать сонливость. Опять трудилась всю ночь.
– А где мама?
– Мама болеет, – говорит вместо меня Нюрочка.
– Сладкий приз! – Вслед за ребенком я протягиваю воспитательнице коробку конфет. – В честь праздника.
– А какой у нас праздник?
– День работника нервных профессий.
– Ой, ну что вы, не нужно!..
Ириша раскармливает депрессию воспоминаниями о прежних неудачных опытах с мужчинами. Она совершенно выбита из колеи и, в соответствии с наукой виктимологией, готова винить себя в жестокости партнеров.
Вчера за утренним кофе мы обсуждали больную тему. Кофе стал соленым от наших слез.
– Но почему? – всхлипывала Ириша. – Я что-то делаю не так? Да, наверное. Когда мне было семнадцать, один парень, вернее, взрослый мужчина лет тридцати пяти, сказал: ты такая красотка. Если научишься правильно вести себя с мужчинами, всю жизнь будешь стричь дивиденды.
– Правильно – это как? Он пояснил? – живо заинтересовалась я. Ведь к двадцати девяти годам, как и Ирина, тоже обзавелась печальным опытом любовных поражений.
Почему он и она расстаются? Почему уходят мужчины? Почему худшие их представители занудливы и навязчивы, а лучшие – ранимы и пугливы и начинают взволнованно мотать головой, бить копытом, едва попытаешься накинуть хомут на их атласную шею?
Естественно, замечание Ириного знакомого меня взволновало. Послушаем, послушаем. «Пособие для охотников. Характерные ошибки, практические советы» (составитель – дичь).
– Мужчин нужно дразнить, изматывать, презирать, обманывать и унижать. И так далее, в том же духе.
– Занятная позиция.
– И он прав! Ведь я не дразнила и не обманывала. А любила, восхищалась. И вот я нищая, никому не нужная мать-одиночка! А через пару лет от моей красоты ничего не останется!
Подруга смахнула слезинку. Я же глубоко задумалась. За годы общения с противоположным полом ни разу не пришлось внедрить метод, рекомендованный Ирине тем тридцатипятилетним дяденькой. Ах, что это я! Ведь речь идет исключительно о красавицах! Только красавицам позволено быть стервами. Нам, серым грызунам, это категорически возбраняется…
С Иришей я познакомилась лет сто назад. И в тот момент она как раз болела простудой. Ужасное, доложу вам, зрелище – маленькие слезящиеся глазки, красный нос, размазанный по лицу, как Курилы по карте. К тому моменту, когда Ириша оправилась от болезни, я прикипела к ней душой и поэтому утратила зоркость зрения. Ириша как Ириша. Обычная девица. Но тут друзьями и знакомыми овладело массовое помешательство.
– У тебя невероятно красивая подруга, – говорили мне.
– Вчера рядом с тобой была такаядевушка…
– Юля, познакомь, а?
– Юля, это кто? Твоя подруга? Вау!
– Какая красавица!
Я пристально рассматривала Ирину анфас и в профиль. Она мелькала передо мной в халате, в вечернем костюме или в одних стрингах. Я готова была признать ее миловидность. Но не разделяла всеобщего экстаза. Симпатичная девушка. В меру очаровательная. И ухоженная. Нет, наверное, я чего-то не замечаю… Но когда Марго, всегда скептически настроенная, нехотя присвоила пять звезд Ириной внешности, я наконец-то прозрела. Моя подруга – роскошная красавица!
О, горе мне, горе!
Мало того. Со временем я обнаружила у Ириши еще одно уникальное свойство: умение выглядеть шикарно, невзирая на обстоятельства и финансы. Чувство стиля, даруемое природой немногим, превращало мою красотку в истинную леди. Даже если в кармане у Ирины всего двадцать рублей, окружающие уверены – барышня только что покинула VIP-салон. Она женщина до мозга костей. Всегда элегантна, всегда притягивает взгляды. Если у меня размазывается тушь, я выгляжу неряшливо. А Ирина – эротично. Вот загадка! Когда мои волосы растрепаны, доброжелатели тут же обзывают меня лох-матушкой. А про Иришу говорят: как сексуальна эта легкая небрежность в прическе!
Ее кожа сияет, слова «целлюлит» нет в ее лексиконе, и еще ни одному парикмахеру не удалось испортить ей волосы. А я всегда попадаю к криворуким и покидаю салон в образе жертвы брюшного тифа.
И пальто из бледно-розового твида санкт-петербургской фабрики смотрится на ней как творение парижского кутюрье, хотя она купила его на распродаже за смешные деньги. Почему?– удивляюсь я. Как у нее получается?
У меня же все наоборот. Четыре месяца копила на пуховик из спортивной линии одного знаменитого бренда. Купила, вырядилась. И обнаружила, что половина городских подростков ходит в таких же. Ну, почти таких же – купленных на китайском вещевом рынке за десятую часть стоимости моего сокровища. И что теперь делать? Носить пуховик наизнанку, чтобы все видели лейбл? Бесполезно. В истинность лейбла тоже никто не поверит.
Ирина в подобные ситуации не попадает. Все мои знакомые считают ее небожительницей, подругой миллионера, обитательницей пентхауса, постоянной клиенткой бутиков и дорогих ресторанов.
– Какой шарфик! – падает замертво главный редактор, когда мы с Иришей заглядываем в офис «Стильной леди».
Марина Аркадьевна сдвинута на моде – ведь она шеф глянцевого журнала. Она тащит меня в сторону, как культиватор картофельный клубень, и шипит:
– Шарф от Chanel со стразами Swarovsky! Эксклюзивный выпуск! Она ездила за ним в Москву? Или купила в Европе? Юлия! Ваша подруга – дочь олигарха?!
Шарф, насколько я знаю, обошелся Ирине в семьдесят рублей – вязала соседка. Клеить стразы Ириша подрядила Юлю (ведь мне, как обычно, поручается самая ответственная работа). Но фамилия соседки – и это достоверная информация – отнюдь не Шанель.
Странное дело – когда я приходила в редакцию в том же самом шарфе, Марина Аркадьевна его даже не заметила, хотя я битый час мозолила всем глаза…
Ах да, и на работу Ириша частенько ездит на толстобрюхом мерсе. Спасает сосед: офис его фирмы расположен рядом с агентством «Квартал», где батрачит Ирина. Все, наверное, думают, что это ее личный шофер. Замедленная съемка: Ириша открывает дверцу автомобиля и выбирается наружу. Изящная ножка опускается на тротуар. Не хватает алой ковровой дорожки, вспышек фотокамер и толпы, скандирующей имя звезды…
Нет, Ире не приходится фальшивить, чтобы соответствовать образу «миллионерши», она даже и не претендует на подобное звание. Просто никому и в голову не придет, что такая красавица может испытывать нехватку в деньгах. Ирина явно предназначена для другой жизни. И мне ужасно грустно. Потому что сосед на мерсе – просто добрая душа, а не личный шофер. Потому что шарф куплен не в Париже, а связан соседкой. Потому что за обманчивой оболочкой внешнего благополучия скрывается бедность: мучительные размышления о дырах в семейном бюджете и дырках в Анечкиных колготках, жалкие попытки выкроить на флакон духов и несбыточные мечты о летнем отдыхе в Крыму…
А нам уже по двадцать девять. Под глазами – морщинки. Список мужчин, причинивших боль, неумолимо растет. Ирина бьется в тисках бедности… А должна кататься на яхте в Сен-Тропе, пить шампанское, примерять бриллианты…
…Прямо после садика я рванула в редакцию. Подошва сапог дымилась, проскальзывали искорки – да, такова скорость моих перемещений по городу!
В «Удачных покупках» ждали интервью с известной предпринимательницей. Писала, как всегда, ночью. И написала! Предпринимательница, кстати, чудесный бабец! Интервью брала в условиях, приближенных к боевым: мы и в боулинг поиграли, и блок сигарет выкурили, и две бутылки водки выпили. Целых три дня бизнес-леди Нонна Кратова и ее магазины «Колибри» занимали мое время и мысли. От других богатых и удачливых леди, интервьюированных мной, Нонну отличала какая-то внутренняя неустроенность. Меня это заинтересовало…
– Ты думаешь, я как жила? Комната в коммуналке, сопливый довесок на руках, очки с тремя диоптриями и незаконченная кандидатская. Аспирантка, блин. Муж исчез из биографии еще до того, как я успела вписать его в паспорт.
– У моей подруги точно такая же история! – вскинулась я.
– Нищета тянула к горлу скользкие щупальца! К тому же кризис, сахар по талонам, в общем – полный провал. Я сплавила младенца маме, на кандидатской поставила жирный крест и подрядилась челноком в Турцию. Ездила без устали, перед таможней в тридцатиградусную жару надевала на себя по восемь кожаных курток – чтобы в багаже уместилось еще больше. Мне страшно вспоминать то время. Теперь у меня двадцать магазинов, я езжу на «крузаке», сынок учится в Лондоне и очки ношу исключительно в целях облагораживания морды лица.
Да… Очки у Нонны крутые, с известным логотипом. Долларов за пятьсот, не меньше. А то и за тысячу! И теперь Нонна не парится в восьми кожаных куртках. Она зарабатывает на торговле продуктами питания. Ее дисконтные магазины «Колибри» затмевают конкурентов – «Пятерочки», «Дикси», «Незабудки». Они пользуются успехом, потому что здесь никогда не купишь торт с переклеенной этикеткой, заплесневелые бублики или покрытый мхом творог. В «Колибри» все свежее – это принципиальная позиция Нонны…
– А все равно мерзко.
– Не понимаю?
– Тяжело на душе.
– Почему? – удивилась я.
– Ничего не могу с собой поделать. Чутко реагирую на несправедливость. А в нашей стране несправедливости – выше крыши. Вот и тоскую.
И когда успевает?
– На днях, например, вломился ко мне грузчик одного из магазинов. Подворовывал, его и уволили. Все верно. Так он умудрился прорваться в кабинет, чтобы высказать мне все, что он думает о нас, подлых буржуях. Высказал.
– Успел?
– Да. Он испытывает ко мне классовую ненависть. А что я? Пашу круглосуточно, как муравей. Бизнес опутан налогами, как паутиной. На каждом углу – чиновник, как «однорукий бандит», с оттопыренным карманом. Если не бросишь в карман монетку, на следующий же день начнутся санкции.
– Мздоимцы!
– И в любой момент жди приглашения от мэра города. Нонна Марковна, скажет он мне, у вас двадцать магазинов. А давайте-ка облицуем их фасады вентилируемой плиткой – это благотворно скажется на эстетике улиц. А где брать плитку? Ясно где – на фабрике, принадлежащей племяннику мэра. За мэром подтягивается губернатор с нежными намеками на необходимость срочно пополнить фонды «Березка», «Росинка», «Мотылек» и так далее, список прилагается. Названия у них, конечно, другие, но суть не меняется – бизнесменов, проигнорировавших пожелание губернатора, ждут карательные меры.
– Какое лицемерие!
– Вот так. Но грузчик ненавидит именно меня. А не тех, кто стоит у власти и ворует у народа, грабит стариков, отнимает копейки у детей. Наглые, самовлюбленные, они надрываются лишь в одном случае – когда несут в банк очередную взятку, очередной откат. Воры!
– Нонночка, – ошарашенно пролепетала я, потрясенная гневной тирадой предпринимательницы.
– Сидят на тлеющих углях. Им тепло и комфортно. Если полыхнет, они всегда успеют спасти свои толстые задницы. У них давно оборудован запасной аэродром в Англии или Швейцарии – там виллы, жены, дети, крупный рогатый скот. А по мозгам первым делом достанется таким, как я. Не олигархам, высасывающим из страны соки, как начинку из карамели, не депутатам, танцующим канкан под дудку лобби. А тем, кто рядом. У меня шикарный особняк, огромный джип – значит, я враг. Ну и что, что вкалываю по тридцать часов в сутки… Кто будет разбираться?
– Нонночка! Перестань! – попыталась я взбодрить приунывшую бизнесвумен. – Не полыхнет! Гарантирую. Мы все сумеем проглотить – любую обиду, реформу, обман, издевательство.
– И это долготерпение тоже меня угнетает! – воскликнула Нонна. – За Россию обидно!
Именно такие разговоры и ведутся за ресторанным столом. Обида за страну была столь велика, что мы в глубоком молчании выхлестали еще графинчик водки. Но вскоре ко мне вернулся привычный оптимизм – тоска, навеянная социальным пафосом Нонны, рассосалась, как серый туман над болотом.
– Нонночка! – закричала я. – Не надо злиться, обижаться, негодовать! Ни один министр от этого не пострадает – только твои сердце и печень. Будь позитивной! Живи сейчас! Делай то, что должна делать! И подними зарплату грузчикам.
– Хрен им. Обойдутся. У меня и так самые высокие зарплаты по сравнению с другими дискаунтерами.
– Ну ладно.
– Грузчики воруют не из-за низкой зарплаты, а потому, что мозги так устроены. Посмотри на чиновничью элиту – у них что, зарплаты маленькие? Отнюдь.
– Да ну их! Давай веселиться! Посмотри. У меня разбито сердце. А разве заметно невооруженным взглядом?
– Учитывая, сколько ты выпила, скоро станет незаметным не только твое разбитое сердце, но и твоя принадлежность к homo sapiens, – скептически заметила Нонна.
Приятно поговорить с образованным человеком. Пусть Нонна и поставила крест на диссертации, но предложения она строила весьма ловко. А меня язык уже слушался с трудом. Оперировала ультракороткими предложениями:
– В январе… Он со мной… Я с ним… Мы оба… Если б ты знала, Нонночка! Это, блин… Ты не представляешь! Что он со мной сделал!
– Покажи мне эту сволочь, – хмуро, пьяно сказала Нонна. – Я ему яйца проэпилирую горячим воском.
– Он потрясающий! – всхлипнула я и смахнула слезу. К этому моменту трезвой меня не назвал бы даже человек с фантазией Мураками. – Но я его забыла! Вот, смотри, я радуюсь жизни!
– Оно и видно.
– Будь позитивной, Нонна! А наше государство… Черт с ним!
– Как это черт с ним! – возмутилась бизнес-леди. – Государство – это мы! Это наша страна. Другой не будет, да и не надо. Я здесь жить хочу, в России, и мне больно смотреть на…
– Всем воздастся по заслугам! – тоном проповедника сообщила я.
Воздастся по заслугам… Не слишком ли избитая формулировка? Откуда это? Кажется, из мультфильма «Том и Джерри». Или я, как всегда, перепутала?
В заключение Нонна поволокла меня на мужской стриптиз. О, вот это я обожаю. Молодые, упругие тела, раскованные движения. Хотя бы посмотреть. Последний раз я дотрагивалась до мускулистой мужской ляжки более двух месяцев назад. Это целая вечность! С ума сойти.
Короче, мы славно повеселились с Нонной. Классная баба! Напоследок она вручила мне карточку VIP-клиента магазинов «Колибри» с умопомрачительной скидкой на весь ассортимент. И обещала отметить в ресторане выход статьи.
…Помелькав в «Удачных покупках» и сдав статью о Нонне Кратовой, решила заехать в «Стильную леди» – там обещали подбросить деньжат.
Около редакции глянцевого журнала прямо из-за угла вывернули двое рабочих в синих спецовках. Парни несли нечто вроде рекламного щита или большой картины. Они прошествовали мимо, а я остановилась как вкопанная. На белом фоне плаката красовалась моя физиономия, увеличенная до солидных размеров. Лицо перечеркивали красные буквы. «Грешница», – было написано поверх фотоизображения. Краска словно стекала с букв каплями крови, низ плаката был залит кровавой жижей. Отвратительно!
Пока я спешно реанимировалась, парни успели укрепить щит в открытом кузове японского грузовичка. Выскочив на проезжую часть, я убедилась – это не галлюцинация и на плакате действительно изображена моя обаятельная рожа. Да, все верно. Юлия Бронникова, она самая. Смотрите и любуйтесь. Но по какому праву?! «Грешница»! Кто позволил использовать мою физиономию как фон для обидных ярлыков?! Куда они везут плакат? Где собираются его установить? Кто дал им это задание?!
Геннадий Северов. Мой преданный враг.
– Эй, стойте! Погодите!
«Ниссан» уже урчал, собираясь в путь. Я бросилась к кабине, заколотила в стекло.
– Постойте! Откуда у вас этот плакат? Кто его сделал? Кто вам его заказал! Северов? Геннадий Северов?! Остановитесь! Стоять, негодяи!!!
Рабочие проигнорировали мои вопли. Тот, что сидел за рулем, покрутил у виска пальцем. Грузовик посигналил и резво рванул с места. Я отпрыгнула в сторону. Здравая мысль – запомнить номер – пришла на ум гораздо позже. Я была слишком шокирована, чтобы соображать. К тому же машина была по самые брови заляпана грязью – сейчас все автомобили в городе щеголяли небрежной немытостью. Весна!
В редакцию «Стильной леди» ввалилась в состоянии глубокого анабиоза – ничего не видела и не понимала. Марина Аркадьевна за что-то меня хвалила, но ее слова проваливались в пустоту. Тогда она пощелкала пальцами перед носом автора. Потрясла купюрами и вложила их в руку Юлии Бронниковой. Изобразила озадаченного страуса. Станцевала танец с саблями. Нет, я не реагировала.
– Ладно, Юлечка, идите. Вы сегодня какая-то странная…
В одном кармане лежал гонорар. В другом – список необходимых покупок. Составила заранее. А между двух карманов находилась я – испуганная, затравленная. Кажется, Геннадий Северов взялся за меня всерьез. И что будет дальше? Он не скупится – изготовление плаката размером два на три метра наверняка стоит денег. И Гена готов истратить кучу денег, лишь бы отравить мне жизнь. Но это нечестно! Я хорошая! Я не причинила ему зла! Так, слегка пошутила. А что оставалось?
И он обзывает меня грешницей! Кто из нас грешник, еще надо разобраться! Это он заманил меня в гости, обещая высокотехничное удовольствие. И когда я, как дура, приперлась, дрожа от вожделения, выяснилось, что его флаг безвольно висит на мачте. Разве честно так поступать с женщиной, одуревшей из-за отсутствия секса? Мы, порядочные девушки, свято верим в мужские обещания. Пообещал – сделай. Изволь обеспечить даму оргазмом. Тем более что это не сложно даже в условиях полного штиля. Есть альтернативные варианты. Но Гена предпочел иное решение проблемы. Он принялся орать, что я его не завожу, что вся такая страшная, ноги не туда приделаны и вообще дура. Да, иногда я дура. Но ноги у меня преотличные!
На этом романтический вечер исчерпал себя…
Я нервно курила четвертую сигарету. Потом достала мобильник, нашла номер Северова и позвонила. Я долго хранила молчание, не реагировала на его выпады, пропускала мимо ушей гнусные инсинуации. Но он перешел границы. Сейчас выскажу ему все, все, все. Я не Ириша, которая даже слово «таракан» произносит смущаясь. Я могу и матом. Главное – не поперхнуться собственным гневом. Или дымом. Черт, опять сигареты кончились!
Номер Северова не отвечал. Прячется, гад! Или сменил сим-карту. Маскируется, подонок, сидит в засаде. Пусть выйдет и в открытую предъявит претензии! Но нет. Он не таков. Действует в лучших традициях мирового терроризма: цель Северова – лишить меня спокойствия, заставить дрожать, биться в истерике. Ничего не выйдет! Я не буду играть по его правилам.
И все равно.
Мне страшно.
Что он придумает в следующий раз?
Глава 9
Обед в приятной компании
Долой страхи и волнения! Грандиозное событие: Марго пригласила дочурку на обед.
Да, я независима и самодостаточна. Но стоит мамуле свистнуть, и в небе надо мной вспыхивает радуга. Приглашение на обед – такая редкость! Обычно я довольствуюсь телефонными нотациями и внезапными инспекционными визитами маман.
Задуматься только, двадцать девять лет! Старая уже, пожившая тетенька. Но накануне обеда я волнуюсь и трепетно выбираю наряд – чтобы соответствовать маминым представлениям об идеальном ребенке.
– Надень черную юбку, – советует Ириша. Сейчас она мой имиджмейкер. – И вот эту блузку.
– Боюсь, в сочетании с юбкой мои лохматые кроссовки будут выглядеть чересчур авангардно. А в зимних сапогах уже жарко!
– Какие кроссовки! – делает страшные глаза Ирина. – Ты с ума сошла! У тебя ведь есть полусапожки на шпильке.
– Вот именно – на шпильке! Неизвестно, чем для меня закончится обед с мамой. Возможно, нервным потрясением или инсультом. Не хватало в придачу к этому заработать еще и вывих голеностопа.
– Твой голеностоп потерпит. И давай я сделаю тебе прическу…
Целых полчаса Ирина увлеченно махала феном, воображая себя знаменитым стилистом. Пару раз заехала клиенту в ухо. Мое терпение окупилось с лихвой – я не узнала себя в зеркале.
К часу дня, нарядная, как первоклашка, приковыляла на шпильках в ресторан «Виконт». Да, мама назначила рандеву в ресторане. Я и не рассчитывала, что ради встречи с дочерью Марго отбросит в сторону три тонны банковских документов и встанет к плите – готовить праздничный обед. Она никогда ничего не готовила, ей всегда было некогда. Зато теперь к услугам мамочки самые дорогие рестораны города.
Метрдотель расплылся в улыбке, когда я назвала имя. Для нас зарезервирован столик. Марго уже на месте.
– Мам, привет.
– Здравствуй, дорогая!
Выглядит сногсшибательно! Костюм, прическа, макияж – все великолепно. Роскошная, уверенная в себе деловая дама. Официант суетится, аж выбивает искры из подноса. От его подобострастия сводит скулы. Очевидно, мама – привилегированная особа в ресторане «Виконт».
Марго придирчиво осматривает дочь, а я тем временем мысленно опускаю забрало. Теперь ни одна отравленная стрела не пробьет мой стальной панцирь. В Австралии водятся броненосцы. Хотела бы я стать этим симпатичным зверьком. Тогда любое замечание Марго отскакивало бы от брони с глухим стуком, и я бы не реагировала ни на один ее раздраженный выпад.
Сейчас она в пух и прах раскритикует мой внешний вид!
– А ты сегодня элегантна! – замечает мама. Ее брови удивленно изгибаются.
Я падаю замертво. Грохочут стальные доспехи, шлем катится в сторону. Неужели не ослышалась?! Меня похвалили?!
Ирише надо работать не риелтором, а консультантом по имиджу. Ведь наряд подбирала она. И он понравился маме! Кстати, мои восхитительные губы – тоже результат Ириного труда. Сама я не сильна в искусстве макияжа…
От перенесенного эмоционального шока, вызванного маминой похвалой, страшно хочется курить.
– Как у тебя дела, Юля?
– В целом – отлично! Но есть несколько отрицательных моментов, требующих внимания, и я над ними работаю.
Наверное, так же отчитываются перед президентом министры. Ситуация в целом отличная. Работаем в поте лица, трудимся, справляемся. Правда, ежегодно население страны почему-то сокращается почти на миллион, но это, вероятно, детерминировано необъяснимой тягой россиян к вырождению. Страна-то роскошная, богатейшая – живи и радуйся! А они вымирают. Странные какие-то. Но мы, министры, работаем не покладая рук, ноутбуков и кредитных карточек. И в целом все отлично.
Это у меня-то все отлично?!
Что я имею на сегодняшний день?
– Разгромленная квартира – 1 шт.
– Наезд джипа – 1 эпизод.
– Журнал, выброшенный из окна джипа, с угрозой в адрес Анфисы Броневик – 1 шт.
– Электронное письмо неприятного содержания – 1 шт.
– Плакат с моим лицом и надписью «Грешница» – 1 шт.
Но у меня все отлично. Я помню наказ Милы Сенчулиной – не добавлять к маминым проблемам собственные. И поэтому делаю хорошую мину при плохой игре.
Не предложить ли мне себя в министры?
– Полный порядок, мама. Сережа на днях звонил.
При упоминании Сергея Марго вспыхивает радостью. Волшебные огоньки сияют в ее красивых зеленых глазах. Как она любит сына!
– Мне его не хватает! – признается мама. – Я тоже с ним разговаривала. Сегодня утром.
Наверное, они перезваниваются ежедневно?
Что-то Сергей не торопится расшифровать код, полученный по факсу от сестренки. А ведь я всегда высоко ценила его умственные способности. Семейное предание гласит: уже в три года он знал наизусть таблицу умножения, а в пять – столицы всех государств мира. Впрочем, это всего лишь говорит об отличной памяти, а не об изощренном уме. И если Сережа не вскроет закономерность в цифрах 230 105 666, я в нем разочаруюсь!
Кстати, я совершенно забыла, но надпись на стене теперь необходимо как-то увязать с личностью Геннадия Северова. Наверное, тогда я пойму смысл его послания. Или раздобуду новый телефон Северова, и пусть этот псих сам расшифрует свою абракадабру.
– А еще сегодня утром я после планерки перекинулась парой слов с Милой Сенчулиной, – сообщает мама. – Она от тебя без ума, Юля. Ты совершенно ее очаровала.
– Правда? Но чем?
– Вот и я хочу спросить – чем?
– Наверное, принадлежностью к клану Бронниковых, – язвительно заметила я.
– Ну, во-первых, о клане Бронниковых уместно было бы говорить лишь в случае, если бы ты пошла по моим стопам.
Акын взялся за домбру. И песня его будет долгой…
– Но так как ты не поступила на экономический, не помогаешь мне в банке и совершенно не желаешь продолжать мое дело, то о клане речь не идет. А во-вторых, я не понимаю твоего сарказма. Объясни.
– Наверное, Мила нахваливала меня, чтобы сделать тебе приятное. Ведь я все же твоя дочь.
Ну почему я всегда говорю что-то не то?
– Считаешь Милу подхалимкой и карьеристкой?
– Нет, нет! – замахала я руками. – Она прелесть! Селфмейдвумен [1]1
Селфмейдвумен – досл. женщина, сделавшая себя сама, добившаяся благополучия ( англ.).
[Закрыть]. Уникальный экземпляр! Я в восторге от Милы Сенчулиной!
– Перестань паясничать. Да, Мила карьеристка. В хорошем смысле слова. Она профессиональна и целеустремленна. Чего еще желать?
Наверное, я отношусь к тем людям, которые любой комплимент в свой адрес тут же превращают в орудие самоуничижения. Ведь Мила меня хвалила? Да, хвалила. И мама была готова признать, что не разглядела в дочери жемчужину. А Мила разглядела и честно сообщила об этом начальнице. Кто просил меня сомневаться в искренности Милы? Что я получила в результате? Мои достоинства так и остались невыявленными, а мадемуазель Сенчулину, как обычно, поставили мне в пример. И все из-за моей дурацкой манеры ехидничать!
– Ешь салат. Юля, почему ты не ешь? Он тебе не нравится?
– Прекрасный салат!
Он стал бы еще прекраснее, если б из него торчали три сигаретки и выкурить их было бы обязательным условием шеф-повара. В противном случае повар с горя наложит на себя руки.
Мужчины за соседним столиком беззастенчиво курили. Да уж, им хорошо, они не обедают в обществе придирчивой маман. А если я сейчас как бы совершенно случайно достану сигарету и… О нет! Страшно даже представить реакцию Марго. Лучше сразу утопиться в аквариуме, украшающем холл ресторана. Вот рыбки порадуются – какое им развлечение!
– Надеюсь, ты бросила курить?
Она читает мои мысли! Проницательна и умна.
– Э… Почти. Да, почти бросила.
– Так не бывает!
– Бывает! Новая методика. Я последовательно сокращаю количество выкуренных сигарет. Организм привыкает получать все меньше и меньше никотина.
Марго усмехнулась.
– И сколько ты выкурила вчера?
Какой ужасный вопрос.
Вчера я, во-первых, писала статью и нуждалась в допинге. Во-вторых, мое общее эмоциональное состояние в последнее время достаточно взвинченное. В-третьих… Кстати, а статью я писала не вчера, а позавчера. Так куда же улетело две пачки? Не понимаю…
Нет, посвящать Марго в подробности моего быта неразумно. Возникнет масса новых, нелицеприятных вопросов. Проще опять же пойти и утопиться в аквариуме.
– Здравствуйте, рыбки!
– Здравствуй, Юля!
– Молчишь? Никак не сосчитаешь?
– Нет, я…
– Вот-вот. Будешь бифштекс?
– Нет!!! Я еще не съела салат!
– У тебя отсутствует аппетит. Кстати, недавно слышала мнение, что человек, не получающий удовольствия от еды, не способен получить истинного удовольствия и от секса.
– Да, это про меня, – уныло согласилась я.
Я действительно не получаю удовольствия от секса. По причине его полного отсутствия. Один мимолетный сексуальный контакт за полгода – это мыслимо ли для перезревшей девицы?
– Кстати, Юля, о сексе. Я вот о чем подумала. Для тебя не существует понятия «карьера», ты лишена деловых амбиций. Ладно, я смирилась. Но почему же ты тогда до сих пор не вышла замуж?! Ты должна хотя бы реализоваться как жена и мать. Создавай семью, рожай детей. Пора! Тебе двадцать девять. Хватит украшать собой ряды старых дев.
Я закашлялась от возмущения. В горле першило. Когда я долго не курю, у меня развивается скоротечный рак носоглотки. К счастью, он сразу же проходит, стоит выкурить сигаретку.
– Ну, ты, мама, выдала! Кто же против? Да я готова прямо сейчас под венец!
– Обманываешь.
– Только почему-то не вижу мавзолейной очереди к моему стародевичьему телу. Никто не тащит меня в ЗАГС на аркане. И даже не приходится упираться в косяк, сопротивляясь изо всех сил. Ау, мужчины! Я здесь! Мама, ты слышишь? В ответ – тишина.
– Дешевая декламация. Ведь я пыталась познакомить тебя с интересными мужчинами. Ты отбрыкиваешься. Тебе никто не нужен. Ты сидишь в убогой квартирке, смолишь сигареты, пялишься в компьютер и хочешь только одного – чтобы тебя никто не трогал!
Да, я не собираюсь рыскать по лесам, выслеживая удачного кандидата, не буду охотиться и кидаться на добычу с воплем «бери, я твоя!». Это, с одной стороны, противоречит моим принципам, с другой – ужасно несовременно. Мы – старые девы последней модификации – самодостаточны и самовлюбленны. Да, в меру эгоистичны. И свободу я соглашусь променять на мужское общество в единственном случае – если на меня обрушится невероятная, вселенская любовь! Такое бывает раз в жизни. Со мной подобное случилось в январе, на тренинге «Штурм». И больше никогда не повторится.
Вспомнив о Никите, я вмиг утратила силы сопротивляться маминым нападкам. Я осела в кресле, как подтаявшее желе. Щеки горели, глаза предательски блестели. Упасть, что ли, мордой в мой так и не съеденный антиникотиновый салат?
В горле жгло, в груди давило.
– Мама, прости, мне надо в туалет!
– Давай топай. Ты просто не хочешь обсуждать больной вопрос. Три минуты, не более. И не вздумай там курить.
Скорее, скорее сигарету!!!
Дрожащими пальцами сорвала прозрачную пленку.
Сейчас, сейчас… О, наконец-то!
Когда я вернулась – посвежевшая, похорошевшая, – то застала интересную картину. Мамуля энергично общалась с шеф-поваром ресторана. Бедняжке французу донесли, что блюда, приготовленные для дочери VIP-клиентки Маргариты Бронниковой, остались почти нетронутыми. И он, встревоженный и подавленный, кинулся в зал – выяснять на изувеченном русском языке, чем не угодил.
– Это Гийом, знакомься. Юля, Гийом спрашивает, почему ты ничего не съела. Тебе не понравилось?
– Отнюдь, – сыто промурлыкала я.
Всего десять минут назад у меня дрожали руки и срывался голос. И я бы надела тарелку с едой прямо на голову шеф-повару. Но сейчас подзарядилась никотином и испытывала нежность к окружающим.
– Отличный салат. Восхитительный бифштекс. Я как раз собиралась им заняться.
– Она вообще мало ест, – успокоила французика Марго.
– Мм, – задумчиво оглядел меня Гийом и улыбнулся. – Да, у мадемуазель есть замечательный фигур. Не нужно портить.
– Спасибо. – Я залилась румянцем.
– Но мой пища исключительно легкий. Малое содержание жир. Не наносить вреда. Пробуйте, пробуйте, это есть вкусно!
Гийом сделал движение в сторону бифштекса. Мне показалось, сейчас он начнет кормить меня с вилки. Француз был мелковат, но плечист. Из-под белого халата в районе груди рвались на волю черные завитушки волос. Он буравил меня взглядом. Последний раз так на меня смотрел Никита. От подобных мужских взглядов слабеют колени и бешено колотится сердце.
