Текст книги "Она что-то скрывает"

Автор книги: Наталия Левитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 12
Принудительная опись имущества

Всего за пару дней оставшийся снег растопило солнцем, а тёплый ветер высушил город. Куда исчезли бескрайние лужи с дорог и тротуаров – их словно и не было. Везде сухой асфальт… Едва сошёл снег, задвигались, закопошились, как трудолюбивые муравьи, дворники, выгребая из-под деревьев и кустарников пласты многокомпонентной грязи. Они собирали мусор, бутылки, листву в гигантские пластиковые пакеты, и теперь по обочинам дорог вместо недавних сугробов громоздились горы туго набитых мешков. Солнце сияло в голубом небе, рассеивая золотые брызги, воздух нагревался и дрожал, на деревьях появились тугие почки, готовые выстрелить свежими листьями. Природа словно приглашала поучаствовать в празднике обновления – забыть о печалях и заботах, оставить всё в прошлом и поверить, что уж теперь всё будет хорошо…

– Ты сегодня какая-то опухшая, – радостно сообщила с утра Королева Корнеплодов. Наконец-то и на её улице наступил праздник: Юля заявилась на работу с глазами заплаканной китаянки.

Проклятый сыр-косичка!

Он ужасно солёный, но я упорно покупаю его пятый день подряд. В результате вся жидкость, выпитая за ночь, остаётся со мной. А сидя за компьютером, выпиваю я немало. Как минимум литров пятнадцать. И теперь это всё у меня на лице. Трудно представить, какой восторг я испытала, взглянув сегодня утром в зеркало. Так как терять было нечего, отправилась на кухню и доела коварный продукт – стояла у холодильника и жевала косичку, а волокна свисали изо рта нарядной бахромой…

– Нет, ты очень плохо выглядишь! – сокрушённо покачала головой Виктория Анатольевна. – Очень!

Я поняла: она меня ненавидит. По её мнению, я слишком: 1) молодая, 2) худая, 3) подвижная. Теперь Королева Корнеплодов может добавить к списку со знаком «–» ещё один пункт: 4) опухшая. Но не долго ей осталось радоваться – через пару часов я вернусь в нормальное состояние…

Мамуля позвонила из Вены. Вчера они ходили в оперетту. Их график загружен – увеселения и экскурсии сменяются, как картинки в калейдоскопе. Потом трубку взял Юрий Валентинович и поведал, какие героические усилия прилагает «Риточка», пытаясь развеять тоску, вызванную увольнением. То есть развлекается девушка на полную катушку.

Об удочерении Юра даже не заикнулся!

Ну вот…

Почему я зациклилась на этой бредовой идее? Как меня зацепило, а! Вероятно, несмотря на возраст, вопрос так и остаётся чрезвычайно болезненным. Глубоко в сердце спрятано желание попробовать себя в роли, которую мне никогда не предлагали. Кому-то никогда не испытать, каково это – быть женой, или матерью, или чьей-то младшей сестрой, а в моём случае – любимой папиной дочкой…

Наверное, ощущения прекрасны.

Но… изведать не довелось.

Зато теперь я – любимая внучка! Взяв под патронаж Иннокентия Михайловича, нежданно-негаданно обзавелась дедом. Он славный старик, не зануда и не мизантроп. Как часто долгая жизнь с её тяготами, несправедливостью и – под занавес – выматывающими болезнями – заставляет людей озлобиться! Длинный путь деда Кеши превратил его в философа. Он наблюдает за действительностью немного отстранённо, как человек, давно приехавший с ярмарки и уже морально готовый к другому, заключительному, путешествию. Память Иннокентия Михайловича – кладезь занимательных историй, отточенных размышлениями до образа мудрых притч. Однако он никогда не заводит разговор первым, зная, как легко старику снискать славу надоедливого болтуна. Деда Кешу не утомляет возня правнуков, он не делает им замечаний. Поэтому в его крошечной комнатушке всегда обнаруживается какая-нибудь глазастая инфузория, притаившаяся под столом…

– Вы там не переусердствуйте с развлечениями, – ворчливо сказала я Юрию Валентиновичу.

– Ну, а ты как поживаешь?

– Всё отлично. Беру интервью. Пишу статьи. Добываю новости. Ем сыр-косичку…

А ещё – пытаюсь сдать квартиру.

Мне пока так и не удалось найти достойных квартирантов, а пора бы. Нет, желающих въехать в новое, чистое, с приличной мебелью жильё – хоть отбавляй. На мобильник постоянно звонят посредники или клиенты, и я срываюсь с места и мчусь в другой район города, чтобы продемонстрировать товар…

Как выяснилось, у меня жуткий характер.

Раньше и не догадывалась.

Но мне никто не нравится! В каждом потенциальном квартиросъёмщике я вижу скрытую угрозу: этот будет водить шумные компании и раздражать соседей, тот обязательно испортит мебель и угробит сантехнику, эти двое наверняка вскоре разразятся тройней и из тихой семейной пары превратятся в шумную банду…

Вскоре я поняла: меня бы отлично устроил мёртвый клиент, предварительно написавший завещание в мою пользу. И шуму от него никакого, и деньги бы каждый месяц шли…

Возникали проблемы из-за размера квартиры. Когда сдаёшь однокомнатную, максимум, на что можно согласиться, – два человека. В двухкомнатную же норовят набиться целым батальоном.

Очень понравились таджики – хитроглазый муж и скромница-жена. Они благоразумно предъявили мне всего одного ребёнка, случайно позабыв об остальных. И я должна была им поверить? Тестостеронная кипучесть мужа, изъеденные хлоркой до самого мяса руки жены и её кроткая пришибленность вселяли подозрение, что у них, по крайней мере, семеро…

Удивили (и даже напугали) китайцы. Мою квартиру пожелали арендовать какие-то атипичные китайцы: я привыкла видеть на вещевых рынках худосочных и суетливых, а тут заявились крупные, холёные. Они роскошно улыбались, хорошо говорили по-русски и выглядели абсолютными хозяевами не только своей жизни, но и захваченных территорий. С каждым годом они будут всё вольготнее чувствовать себя в России, мы-то постепенно вымираем…

Я вспомнила, с какой гордостью президент отрапортовал с телеэкрана, что в прошлом году – наконец-то! – естественная убыль населения сменилась приростом: россиян стало больше на целую тысячу человек! Прозвучало как неудачный анекдот. Даже я, не самый способный математик, понимаю, что при операции с десятками миллионов одна тысяча входит в статистическую погрешность – цифра настолько ничтожна, что её и не вычислишь. Однако вычислили, смогли! Наколдовали, притянули за уши, но положили на стол перед президентом радужный отчёт: вот она, тысяча, есть, существует! Ура!

Китайцам бы наши проблемы.

…Сегодня позвонил новый претендент на двухкомнатную. Не стал подробно расспрашивать про квартиру, сразу предложил встретиться и посмотреть. Его голос показался мне знакомым, он звучал приятно и уверенно. Я, воодушевившись, с лёту прибавила десять процентов к начальной цене, но мужчину это не смутило.

В обед я вынырнула из редакции, намереваясь совершить молниеносный бросок в сторону квартиры, и на парковке напоролась на выпускающего редактора. Та только что подъехала на своей синей «хонде».

– Юля, – сказала она, сморщив носик, – на чём ты ездишь? Фу! Это корыто тебе не подходит. Ты современная молодая женщина. Возьми в кредит какую-нибудь нормальную тачку…

Корыто?!

В «Уральской звезде» я явно не ко двору. Они сговорились: и лицо у меня опухшее, и машина фиговая.

Я не стала доказывать снобствующей хозяйке «хонды», как чудесно ездить на отечественном автомобиле. Она в любом случае меня не поняла бы. Но за «жигулёнок», конечно, обидно! Два года не вылезаю из-за руля, и с машиной никаких проблем. Резво прыгает по ухабам и выбирается из глубоких ям, которыми так щедро усеяны наши дороги. Особенно сейчас, когда сошёл снег, а с ним – и асфальтовое покрытие… За два года – ни одной поломки, пару раз сгорал какой-то предохранитель, но Гена, мой преданный механик, устранял неисправность за пару минут. С «ниссаном» он возился гораздо дольше…

И кредит я больше никогда в жизни не возьму. Хватит, наигралась, и так по уши в долгах. Один кредит до сих пор на мне висит…

Грустно то, что в редакции газеты я всё ещё ощущаю себя инородным элементом. За годы работы в «Удачных покупках» привыкла чувствовать тепло и поддержку коллег. А в газете всё по-другому. Мелочное выяснение отношений, свары на планёрках, выискивание ляпов в чужих материалах…

Единственно, радует полезный выхлоп. Работая в рекламном журнале, было трудно убедить себя в том, что занимаешься важным делом. Мне хорошо платили за умение складывать слова в красивые фразы. А сейчас я не гонюсь за изяществом стиля – это не столь важно. Главное, детский дом отремонтирован, светофор установлен, в школе появилась суперсовременная химлаборатория.

Мои маленькие победы.

…Солнце припекало уже не на шутку. Я подъехала к дому, вылезла из машины и встала у подъезда, поджидая перспективного клиента. И сразу увидела… Егора!

Он направлялся прямо ко мне.

– Ой, привет! Какими судьбами?! – удивилась я и почему-то обрадовалась этой незапланированной встрече.

– Привет, – улыбнулась в ответ Егор. – Ну, показывай свою квартиру.

– ?!

– Это я звонил. Ты меня не узнала.

Он стоял, засунув руки в карманы брюк, смотрел на меня сверху вниз и улыбался. В зрачках смеющихся глаз полыхало чёрное солнце. Его пиджак был расстёгнут, но, несмотря на небрежность позы, костюм сидел отлично, как влитой, нигде ни морщинки. Дорогая ткань отливала на солнце сталью.

У подъезда зеленела трава, весна разливалась вокруг потоками тёплого воздуха. В груди внезапно заныло: рядом с красивым молодым мужчиной я вдруг остро ощутила, как мне не хватает моего персонального красавчика. В таком же отличном костюме, в рубашке с расстёгнутым воротом, из которого виднеется крепкая шея… Великолепные весенние дни и ночи тают, исчезают, они уже потеряны для нас с Никитой, а ведь мы могли бы провести их вместе! Но командировка Никиты бесконечна, как «Фауст» Гёте…

– Ю-ля, – по слогам произнёс Егор, пытаясь вернуть меня не землю. – Юля, ты покажешь квартиру?

– Подожди-ка, – встрепенулась я. – Тебе нужна квартира?

– Давай сначала посмотрим, – уклончиво ответил Егор.

– Но как ты попал именно на моё объявление? Надо же, какое удивительное совпадение! Хотя… Если разобраться, то ничего удивительного. Выбор не так уж и велик. Тебе подходит этот район и ты ищешь именно двухкомнатную. Таким образом, в конце концов, ты был просто обязан позвонить по моему объявлению. Прикольно получилось. А ты меня тоже не узнал по телефону? Нет, конечно. А я подумала – надо же, какой знакомый голос, но…

– Юля, – перебил Егор. – Что произошло? Тебе поменяли микросхему? Раньше я и слова из тебя не мог вытянуть. А сейчас сам слова не могу вставить.

– Весна, наверное, – объяснила я. – Ладно. Пойдём, покажу тебе мои роскошные апартаменты.

Гневное письмо Веронике, отправленное вечером того же дня:

«Я – наивная идиотка! Полагала, наша встреча с Егором – случайное совпадение. На самом деле этот доморощенный нировульф элементарно меня вычислил! Когда он заходил в редакцию, то увидел на моём столе объявление о сдаче жилья – я приготовила его для газеты. Затем он позвонил под видом клиента и договорился о встрече. Ему вовсе не нужна съёмная квартира. Его интересует, какой собственностью я владею!!!

Проклятый следопыт! Ты не знаешь, зачем страховой компании докапываться, есть ли у меня квартира? Им-то какая разница? Егор что-то вынюхивает. А что? Да, конечно, я понимаю, если он сумеет оставить клиентку без страховой выплаты, то за подвиг его щедро вознаградят… Вот он и выискивает, за что зацепиться.

Юноша, безусловно, производит впечатление. Он очень хорош собой, и на него приятно смотреть. Кроме щедрых природных данных, он ещё отлично одевается и двигается с грацией дикого зверя… Любовалась бы им бесконечно. Но ещё лучше – вовсе никогда не видеть! Меня ужасно нервирует его пристальный интерес к моей персоне. Я словно под колпаком и на прослушке. ЗАДОЛБАЛ!»

– Юля, объясни мне один момент, – попросил Егор.

Мы, осмотрев квартиру и покинув дом, стояли у машины. Узнав, что Егор вовсе не является потенциальным квартиросъёмщиком, а обманул меня, преследуя какую-то свою цель, я рассердилась.

Зачем играть со мной в игры?

Зачем водить за нос?

В голове тяжело ворочались мысли, словно тучные бегемоты, забравшиеся в водоём. Я пыталась быстро сообразить, не виновата ли в чём перед страховой компанией «Атлант». Не является ли это преступлением – владеть квартирой? Вот до чего довёл меня Егор с его манерой «уточнять детали» и «выяснять подробности»! Я уже прикидываю, а вдруг факт наличия у меня двухкомнатной квартиры как-то отразится на страховой выплате?

Какая связь?

Никакой!

Однако…

– Какой момент? – спросила я.

– Вот этот: у тебя был новенький джип-паркетник, красивый и изящный. Как раз для стильной девушки. Но ты держала его на стоянке, а сама ездила – и сейчас ездишь – на подержанной «классике». Плюс у тебя есть просторная двухкомнатная квартира с хорошей мебелью. Но вы с мужем живёте в тесной однокомнатной.

– Почему в тесной? Нормальная квартира. Сорок два квадратных метра.

– Но двухкомнатная-то в любом случае лучше.

– Лучше, не спорю, – буркнула я.

Вот привязался!

– Знаешь, что мне это напоминает?

– Н-ну, – безрадостно выдавила я.

– Фильм «Золотой телёнок». Помнишь, гражданин Корейко прикидывался скромным бухгалтером, а у самого в кубышке был припрятан миллион.

– Я вообще-то и книгу читала, – язвительно заметила я, претендуя на звание образованной барышни.

– Чудесно. Но я тебя не понимаю… Джип. Теперь ещё и квартира возникла в твоей биографии. И ею ты тоже не хочешь пользоваться.

– Хочу! Я хочу её сдать и каждый месяц получать деньги.

– Вы с мужем могли бы и сами сюда переехать. А сдавали бы однокомнатную. Разве не логичнее?

– Переезд – это кошмар. Мы морально не созрели для переезда. Но тебе-то какое дело? Тебе и вашей страховой компании? Моё тайное благосостояние никак не затрагивает интересов «Атланта». Я заключила с вами договор по КАСКО. Страховой случай наступил. Почему бы вам не выплатить деньги?

– Но ты так и не объяснила, почему не ездила на «ниссане», – напомнил Егор.

Вот зануда!

– Объяснила!

– Нет!

– Я же сказала: боялась стукнуть, как неопытный водитель.

– Кому ты заливаешь? Видел, как ты управляешься с машиной. Тебе можно доверить и «майбах».

– Спасибо за комплимент.

– Юля, но ведь это уму непостижимо! Купить джип, застраховать на круглую сумму, затем поставить его на стоянку, а ездить на каком-то корыте!

Я подскочила на месте. Ну, надо же! Второй раз за полдня мою машину обзывают «корытом»!

Как обидно!

Я взвилась:

– Да что вы все прикопались! Это не корыто! Это моя милая, удобная машиночка! Езжу и не заморачиваюсь. Да, непрестижная… Зато беспроблемная! Подумаешь, джип… Взяла прокатиться, а потом стояла, как дура, на перекрёстке с заглохшим двигателем. Хлоп – и вся электрика накрылась! Здрасте, приехали!

Выпалив гневную тираду, я застыла с разинутым ртом.

Ой…

Кажется, ляпнула лишнего. Я сразу увидела, как насторожился мой преследователь.

Ччччёрт!

Ну зачем столько болтать?!

– Ты хочешь сказать… – медленно начал Егор, соображая. – Третьего февраля ты взяла джип со стоянки, и у него внезапно отключилась вся электрика?

– Да, – неохотно подтвердила я.

– Но ты всё же попала на мероприятие? На встречу одноклассников?

– Попала. Джип умер уже на обратном пути.

– Печально. И что дальше?

– Что, что! Пришлось звонить всем подряд… Муж был в командировке и не мог меня спасти.

– А дальше?

– Дозвонилась до одного знакомого, он примчался и утащил меня на буксире.

– Куда?

– Ну ты вопросы задаёшь! Как куда! В сервис.

– Иными словами, за два дня до аварии твой джип побывал в ремонте?

– Ну-у… Да, – мрачно призналась я.

Егор внимательно смотрел на меня, и его взгляд не предвещал ничего хорошего…

Доигралась. А ведь сколько раз я говорила себе: молчи, Юля, молчи, не болтай попусту! Нет же!

SMS от Никиты:

«Говорил с мамой. Она тебе оч. благодарна за ген. убор. в кв.»

Проклятье!

Ещё и это.

Афера с поддельной генеральной уборкой тоже неизвестно чем закончится. Ладно, надеюсь, Ланочка не вернётся из поездки внезапно. И я успею вылизать хоромы до её возвращения.

Глава 13
Авиакатастрофа

На очередной урок английского пришлось захватить Мишутку, соседское дитя. Ева, кареглазая и настырная красавица, втолкнула ребёнка в мою квартиру в семь утра в субботу и упорхнула со словами, что сегодня у неё бездна дел, а завтра – романтическое свидание. В результате уик-энд я провела роскошно – в компании с юным джентльменом.

Пока Никита отсутствует, в доме постоянно мужчины!

– Ну что, бэйба, развлечёмся? – вальяжно спросил Мишутка, переступив порог. Он был в сомбреро, привезённом мамой из Мексики, на поясе висела кобура с кольтом, за спиной – два автомата, на шее – бинокль, свисток, амулет, в руках – два пакета с игрушками.

О том, что не помешало бы снабдить ребёнка провизией на два дня, Ева и не вспомнила. Она предприниматель, и с тех пор, как грянул всемирный финансовый кризис, мечется, словно сперматозоид-первопроходец. Из трёх маникюрных салонов ей уже два пришлось закрыть. Цены снижены, но клиентов всё равно нет. Параллельно со спасением бизнеса Еве необходимо устраивать личную жизнь. Она из породы женщин, созданных для роскоши: все вечерние платья сшиты специально на её фантастическую фигуру, на лебединую шею просится бриллиантовое ожерелье, и Ева, несомненно, чудесно бы смотрелась в шезлонге на палубе громадной белой яхты…

Природа обделила её в одном – не наградила женской слабостью. Все претенденты на руку и сердце Евы безжалостно маркируются надписью «удалить» и отправляются в «корзину». Она предпринимает одну попытку за другой, но мужчины её разочаровывают. К тому же ни один из них не способен выдержать конкуренции с Главным Мужчиной Её Жизни – Мишуткой.

Да, он классный.

…Половина восьмого, субботнее утро. Вообще-то я рассчитывала хорошенько отоспаться за все бессонные ночи прошедшей недели. Но пацан дёргает и теребит, он желает одновременно играть в индейцев, есть йогурт, решать сканворд, рисовать лошадь и ехать в развлекательный комплекс «Бумеранг».

У меня нет йогурта.

У меня вообще пустой холодильник.

И я хочу спать!

Субботний план пришлось пересмотреть. Вероятно, это мой крест – никогда не спать. Только уткнусь носом в подушку – через минуту обязательно становлюсь кому-то необходима…

Мы с неугомонным джентльменом съездили в магазин за продуктами, позавтракали, а потом сели учить английский. В очередной раз я подивилась способностям Мишутки – он всё фиксировал моментально. Как он умудряется до сих пор помнить столицы Сомали, Уругвая, Индонезии? Обнаружилось, что английские фразы тоже намертво впечатываются в его мозг!

Сегодня я попыталась за час до урока вызубрить сто пятьдесят накопленных слов. Это мой долг за месяц. Лиза уже убедилась, что я игнорирую разработанный ею план домашних занятий, и невероятно расстроилась. Теперь я дополнила свою неустойчивую мотивацию к изучению языка новым компонентом: не хочу разочаровывать Лизу…

На уроке отвечали вдвоём – Мишутка мне подсказывал. Он то залезал на подоконник, то ложился на стулья, то уползал под учительский стол. Не важно! Главное – английские слова вылетали из него, как шрапнель. Пока мои извилины туго ворочались, словно гусеницы, малыш выдавал правильный ответ!

– Фантастический мальчуган, – поразилась Лиза.

– My name is Michail. My mother’s name is Eva. She is a businesswoman [3]3
  Меня зовут Михаил. Мою маму зовут Ева. Она – бизнес-леди (англ.).


[Закрыть], – отчеканил Мишутка.

– А-а! – подскочила я. – А это ты откуда знаешь?

– Ах! Он правильно употребил притяжательный падеж! – восхитилась Лиза. – И формы глагола to be! Какое чудо! Он давно занимается английским?

– Он вообще им не занимается! Только иногда сидит рядом со мной, когда я готовлюсь к уроку.

– Yes, it is! – подтвердил Мишутка.

– Нет-нет-нет, – тут же спохватилась Лиза. – Мишенька, в этом случае надо ответить «Yes, I do».

– I do, you do, she does, he does, we do! – тут же скороговоркой выпалил ребёнок.

Это были формы глагола to do – «делать».

Узнала, слава богу!

– Изумительно. А сколько тебе лет? Пять уже есть? Или больше?

– Три с половиной, – сказал Миша.

– Три с половиной, – эхом отозвалась Лиза. Очаровательные ямочки тут же исчезли с её розовых щёк, глаза потухли. – Надо же. Так мало.

– Мама говорит, я отлично развит – физически и интеллектуально, – заявил Мишутка.

– Это верно, – подтвердила я. – Лиза! Ну-ка, прекрати кукситься!

Англичанка явно расстроилась. Сравнила моего болтливого микрососеда со своим ребёнком и сразу погрузилась в чёрную депрессию. Миша и Ваня были одного возраста. Однако один уже практически освоил английский и институтский курс географии, а второй даже по-русски знает всего пятьдесят слов.

И что?

– Это абсолютно ни о чём не говорит! – заверила я Лизу. – Не грусти! Каждый ребёнок развивается по собственной уникальной программе. Ваше время ещё не пришло.

– Нас в садике того гляди в идиоты запишут, – всхлипнула учительница.

– Значит, плохой садик!

– Ты что! Крутой. Мы столько денег отвалили, чтобы попасть туда.

– На меня твой сын произвёл впечатление разумного ребёнка. Да, Ваня немногословен, как настоящий мужчина. Однако он сообразителен, коммуникабелен, артистичен.

– Да? – в голосе Лизы прозвучала надежда и благодарность, но на глаза навернулись слёзы.

– Совершенно точно! Ну, хочешь, найду вам хорошего психолога-логопеда?

– Мы к нему уже ходили. Я не увидела результата.

– Давай вы сходите к другому. Самому результативному.

– Давай, – шмыгнула носом Лиза.

Знакомство с Мишуткой совершенно выбило её из колеи. Чудо-младенец тем временем подпиливал стол, доедал фломастер, а заодно эксгумировал жучка из горшка с фикусом.

– И муж ругает. Говорит, я зря пошла работать. Не занимаюсь ребёнком.

– Как он смеет?! Ты занимаешься ребёнком. И даже чересчур. Возишь к профессорам, показываешь специалистам.

– Если бы Ваня был таким, как Мишутка, не показывала бы! – с горечью ответила Лиза.

– Я не сомневаюсь, что если продемонстрировать Мишутку вашему профессору, он наверняка найдёт, к чему придраться. Поставит диагноз, обнаружит отклонение от нормы. Впрочем, так оно и есть. Одарённость – это всегда отклонение от нормы…

Моя невосприимчивость к иностранному языку, помноженная на готовность к сопереживанию, даёт в результате вот что: мы всё меньше занимаемся английским и всё больше – Лизиными проблемами. Раньше очаровательная училка не позволяла себе произнести ни слова по-русски в стенах лингвистического центра. А теперь – запросто.

Так я никогда не выучу язык!

…Вечером в теленовостях прозвучало трагическое известие – под Смоленском разбился самолёт польского президента Леха Качиньского. Вместе с президентом летела его жена Мария, а также огромная делегация – министры, дипломаты, военные, духовенство, банкиры, историки… Все они хотели отдать дань памяти тысячам польских офицеров, расстрелянных под Катынью накануне Второй мировой войны. Но и сами погибли, разбились в авиакатастрофе…

На экране – обломки лайнера, покорёженная обшивка, почерневший металл. Всё это выглядит так, словно гигантский крокодил прожевал самолёт и выплюнул обратно остатки…

Я в оцепенении щёлкала пультом, смотрела сюжет об ужасном событии то по одному, то по другому каналу. Трудно представить размер политического ущерба, нанесённого Польше этим трагическим происшествием. Но ещё страшнее человеческое горе – в каком аду сейчас очутились родные погибших? Почти сто человек разбились в том самолёте, и от каждого из них тянутся родственные или дружеские узы – звенящие скорбью струны горя – погиб чей-то отец, или сын, или сестра…

Почему всё время что-то происходит?

И обязательно – трагическое?

В понедельник опять ощутила себя подследственной. Егор Петров снова был рядом, и он задавал вопросы. Я протестовала, но каким-то волшебным образом ему постоянно удаётся вовлечь меня в диалог. Всему виной его обаятельная улыбка. В тот самый момент, когда я готова взорваться и послать парня на три буквы, Егор обезоруживающе улыбается и просит «не кипятиться»… Мои доспехи – осторожность и вредность – с лязгом падают к ногам, звенит кольчуга, клацает забрало шлема, и я становлюсь совершенно беззащитной… Егор всего лишь «хочет уточнить детали». Почему бы нет, ведь мне абсолютно нечего скрывать, не правда ли?

Ну, как сказать…

Сегодня он поймал меня у редакции, проявив исключительную сноровку: это нелёгкая задача – вычислить, когда я появлюсь в «Уральской звезде». Весь день в бегах.

Сейчас я провожала на улицу Королеву Корнеплодов. Без моей трогательной заботы она бы осталась ночевать в редакции. Мне вдруг стало её жаль – коллега сидела за столом, с явным отчаяньем осматривая эверест писем. Да, Викторию Анатольевну по самую макушку завалили бумажными письмами. Люди ещё помнят, как это делается – взять ручку, найти листок в клеточку и накропать послание в газету… Более того, Королеву Корнеплодов грузят и по электронке – её почтовый ящик забит и-мейлами: читатели жаждут знать подноготную топинамбура и последние сенсационные новости о лунном календаре.

Я силком оттащила Королеву Корнеплодов от рабочего стола и повела к выходу из редакции.

– Хватит вкалывать, Виктория Анатольевна, – сказала я. – Ваши читатели ненасытны. Последняя подборка писем и ответов на них была блистательна. Но притормозите, надо отдыхать. Рабочий день давно закончился.

Грузная дама, тяжело дыша, ковыляла за мной по лестнице – лифта мы не дождались. Эту лестницу я обычно преодолеваю за минуту. Но вдвоём мы не уложились и в десять.

Ей бы здоровьем заняться!

Хотя бы похудеть.

Мы вышли на улицу и вдохнули воздух полной грудью. И сразу закашлялись. Дышать полной грудью в семь вечера в центре промышленного мегаполиса, забитого газующими в пробках автомобилями, – не самая удачная затея!

И тут я увидела Егора – он стоял на другой стороне дороги. Он приветливо улыбался и всем своим видом намекал на необходимость тесного общения.

– Ой, Юля, снова этот, – просипела Королева Корнеплодов, тяжело отдуваясь. – Что у вас, а? Похоже, он за тобой бегает. Пудришь мальчику мозги? И себе тоже. А у тебя Никита.

Никита в командировке.

В бессрочной, как я подозреваю.

– Всё нормально, Виктория Анатольевна, – успокоила я. – За мою нравственность не переживайте. За мозги мальчика – тоже. Нет человека более верного принципам моногамного брака, чем я. А у юноши – своя пассия. Роскошная блондинка на белой «ауди». Я – не конкурент, но и не стремлюсь к этому. У меня есть Никита, как вы верно заметили.

– Много текста, – скептически пробухтела Королева Корнеплодов. – Очевидно, ты не совсем уверена в собственных словах…

И тут она ошибается.

Егор Петров как мужчина меня не интересует. Зато как сотрудник «Атланта» вызывает сильное беспокойство.

– Юль, а журналисты в вашей газете хорошо зарабатывают? – поинтересовался Егор.

Мы сидели в «африканском» кафе и сквозь окна рассматривали сияющую вечерним солнцем улицу. Лилово-розовые солнечные лучи пробивались сквозь оранжевые шторы, наполняя зал сказочным сиянием.

– В смысле?

– На какие шиши ты купила дорогую иномарку и квартиру?

– Тебе-то какое дело? – огрызнулась я.

– Просто прикидываю, может, переквалифицироваться в журналисты?

– Лучше – сразу в писатели, – хмыкнула я.

– О, хорошая идея. Мне есть о чём написать.

Подоспевшая официантка прервала наше влюблённое щебетанье. Егор несколько минут смотрел в меню, соображая.

– У вас нет сыра-косички? – с надеждой спросила я у официантки.

– Нет, – засмеялась она. – Но есть сырные шарики.

– Давайте, – вздохнула я.

– Они очень вкусные, – заверила девушка.

– Но наверняка мягкие и липкие. А сыр-косичка… – я мечтательно закатила глаза, – он такой тугой, плотный… Его приятно жевать с усилием, чувствуя, как коренные зубы расплющивают упругие волокна…

Тут я заметила, что Егор и официантка смотрят на меня с недоумением. И даже с некоторой опаской.

Упс.

Увлеклась.

– Хорошо. Сырные шарики и эспрессо, – подвела я итог. – Кстати, Егор, сегодня счёт оплачиваю я.

– Не выйдет, – усмехнулся Егор. – Даже и не надейся. Я закажу салат «Ностальгия», фахитос и мини-пирожки.

– Господи, в человека столько не влезет!

– Вот именно! С какой стати ты будешь оплачивать мой обильный ужин? Сама-то ешь, как птичка.

– Могу посчитать вам отдельно, – разумно предложила официантка.

Наверное, мы её уже утомили.

– Так какую книгу ты мог бы написать?

– Работая в «Атланте», собрал богатый детективный материал.

– Правда? – встрепенулась я. Разговор, начавшийся с бестактного вопроса о деньгах, приобретал занимательный оборот. – Ну-ка, расскажи!

– Ты не представляешь, на какие ухищрения идут клиенты. Хотят получить страховку, когда она им вовсе не полагается. Угоняют сами у себя машины, подставляют вместо одного автомобиля другой, договариваются с гаишниками, с экспертами, устраивают шикарные инсценировки, достойные фантазии Шекспира.

– Надеюсь, к моему случаю твои слова не относятся? – с подозрением уставилась я на Егора. – «Ниссан» разбит вдребезги, и это, увы, вовсе не инсценировка.

– Да, точно.

– А квартиру и машину, кстати, мне подарила мама. Раз уж тебе обязательно надо выяснить, откуда все эти богатства.

– Понятно. А я уж решил, что в «Уральской звезде» ты получаешь бешеные гонорары.

– Смеёшься? Нет, конечно. Но раньше работала в рекламном журнале. И вот там очень неплохо зарабатывала. Вполне могла бы купить иномарку. Но квартиру – нет.

– И почему променяла журнал на замшелую газетку?

– Журнал закрылся. А газетка вовсе не замшелая! – возмутилась я.

Официанта принесла заказ. Сырные шарики лежали скромной горкой на листе салата. Фахитос пузырился раскалённым маслом, овощи радовали глаз: красный перец, оранжевые мини-морковки и жёлтые мини-кукурузинки, тёмно-зелёная брокколи…

– У вас тоже не самая крутая компания, – обиженно заметила я. – До мастодонтов страхования вам далеко.

– У «Атланта» стабильные показатели, хорошие сборы. К тому же мы выжили в кризис, – не без гордости заявил Егор.

– Кризис ещё не закончился, – напомнила я. – Хорошо, скажи, а если ты передумаешь становиться писателем, то какие у тебя перспективы роста в «Атланте»? Сейчас ты сотрудник отдела выплат. Дальше что? К чему ты стремишься?

– Наверное, стану директором. Буду управлять «Атлантом», – усмехнулся Егор.

– И?

– Что – и?

– А дальше? Или это предел твоих мечтаний?

– По-твоему, недостаточно амбициозно? – удивился Егор.

– В любом случае – это работа на чужого дядю. Даже став директором, ты будешь прислуживать владельцу «Атланта», увеличивать его благосостояние, наживаясь на клиентах.

– Юля, поверь, «Атлант» – честная компания. И мы гораздо более порядочно обращаемся со своими клиентами, чем многие знаменитые и раскрученные фирмы.

– Не уверена.

– Да, я понимаю, ты не совсем довольна сложившейся ситуацией. Мы до сих пор не выплатили тебе деньги…

– Вот именно!