Текст книги "Прогулка без морали"
Автор книги: Наталия Рощина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Наталия Рощина
Прогулка без морали
Пожалуй, только теперь он осознал, что многое в жизни сложилось не так. Начать с ранней женитьбы. В юности нами часто управляют неукрощенные гормоны и никакие доводы рассудка в счет не берутся. Родители пытались отговорить его от этого серьезного шага, понимая, что союз не будет долгим. Но кто в девятнадцать лет прислушивается к опыту и советам даже самых близких? Вернее сказать, тем более близких людей. Ибо влюбленность вносит в эти взаимоотношения некоторые коррективы. Галина Матвеевна и Петр Петрович не хотели оказаться во враждебном лагере. Они смирились и ожидали, чем закончится первое серьезное увлечение их чада. Слишком разными людьми были их сын и Регина.
Она не упустила возможности заполучить молодого, интересного мужа. Хорошо воспитанный, из состоятельной семьи. Однако свои далеко идущие планы она тщательно скрывала. Ей было двадцать семь, ему – девятнадцать. Вадим напрочь забыл об этой разнице в возрасте. Сравнение Регины и его бывших подружек всегда было в пользу первой. Они смешно и неуклюже подчеркивали свою непорочность, якобы уступая сильному чувству. На самом деле воплощали свои планы, решив для себя, что секс – верная дорога в загс. Это убивало всю прелесть и романтику отношений. Неумело обнажая свои сокровенные мечты, девчонки теряли Вадима безвозвратно. Будь они чуть похитрее, может, чьи-то мечты стать мадам Беловой и осуществились бы. Но тут на горизонте появилась загадочная Регина. Они познакомились в летнем кафе, где часто собирались однокурсники Вадима. Высокую, длинноволосую брюнетку с грациозной походкой он заметил сразу. Она подошла к стойке и, мило улыбаясь, стала кокетничать с барменом. Вадим почувствовал, что вскипает. Ему не понравилось, что она может очаровать кого-то другого. Девушка взяла мороженое, кофе и устроилась за столиком неподалеку. Белов не спускал с нее глаз, выдерживал подтрунивания товарищей, которые заметили его нетерпение. Особенно старался Виталик Найденов. Его шутки задевали более остальных.
– Хватит тебе, Вадюша, пронзать ее взглядами. Дама выглядит слишком шикарно, чтобы ее закадрил мальчишка-студент, – в очередной раз прокомментировал он.
– Да заткнись ты, – не выдержал Вадим. Он увидел, что незнакомка достала пачку сигарет. Этого было достаточно, чтобы парень мгновенно оказался рядом, держа в руке зажигалку. – Разрешите вам помочь?
Его голубые глаза были полны восторга, от волнения рука немного дрожала. Это умилило незнакомку, молча прикурившую от предложенного огонька. Ее карие глаза вопросительно уставились на юношу, а он, совершенно растерявшись, так и стоял рядом.
– Хотите присесть – пожалуйста. Я никого не жду, – ее низкий голос соответствовал внешности.
– Спасибо, – обрадовался Вадим и быстро сел рядом. Неподалеку, за столиком его друзей послышалось улюлюканье. – Не обращайте внимания, шалят.
Но, кажется, эту женщину невозможно вывести из себя. Она удивленно приподняла брови, словно говоря, что такое ребячество она не принимает во внимание.
– Давайте знакомиться? Вадим Белов.
– Регина Давыдова.
– Как красиво звучит, – оценил юноша.
– Что именно: мое имя или фамилия моего мужа? – глубоко затянувшись, спросила она. Вадим опустил глаза. В ее взгляде была насмешка. Кажется, она несколько старше его и позволяет себе свысока говорить с ним, но он достаточно горд, чтобы не чувствовать себя сосунком. Он уже собрался встать и уйти, как ее теплая ладонь мягко остановила его пальцы, барабанящие по столику.
– Ну, что ты спрятался в свою раковину, как улитка? Тебе не хочется продолжать знакомство?
– С замужней женщиной – нет.
– Я не сказала, что я замужем. От брака осталась только фамилия. С разведенными ты общаешься? – Она продолжала сверлить его глазами. Вадиму стало трудно дышать, он судорожно глотнул воздух и вытащил из лежащей на столе пачки сигарету. В этот момент он волновался и не понял, что без позволения взял сигарету дамы. Только потом, сообразив, что вкус табака совершенно иной, он удивленно уставился на горящий окурок. – Как тебе настоящий «Winston»?
– Отличный вкус. Откуда такое чудо?
– Знакомый ходит в плавание. Весь мир уже повидал. Мой сосед по лестничной площадке. Знает, что я всегда курила именно эти сигареты, и каждый раз привозит несколько блоков. Мне надолго хватает.
– Здесь такие есть только в валютных магазинах, а туда без чеков не войдешь.
– А я как раз работаю в «Каштане» на Кировской.
– В валютном? – Вадим подавился дымом.
– Ага, бывший тесть меня туда устроил, теперь, наверное, скоро выгонит.
Виталик, извинившись, подошел к их столику и отдал Вадиму его сумку. Махнув рукой, он дал понять, что уходит с ребятами.
– Пока, позвони мне завтра. Договоримся насчет консультации.
– Хорошо, до встречи, – Вадим был рад, что остался с Региной без любопытных взглядов ребят. – Сессию сдаем. Обидно, начало лета, одуванчиков море, птички песни поют, а бедный студент зубрит свои билеты.
– Всему свое время. Ты какой курс заканчиваешь?
– Первый. Осваиваем премудрости программирования. Родители не очень-то одобрили мой выбор, но я настоял. Они у меня медики, хотели династию заложить. Не мое это – чужие сопли вытирать. За компьютерами будущее, а врачей у нас пруд пруди.
– Только обратиться не к кому. Все настоящие специалисты скоро уедут, останутся одни ясновидящие и бабки-повитухи.
Они разговорились, Вадим уже не чувствовал себя скованным, как в первые минуты знакомства. От Регины исходила такая энергия! Она могла ничего не говорить, только разглядывать мужчину своими почти черными глазищами, чтобы он потерял покой. Она знала, что легко овладевает сердцами мужчин, и беззастенчиво пользовалась этим со школьной скамьи. Успев выскочить в восемнадцать лет замуж, она вскоре поняла, что ей скучно заниматься домом, надоедает постоянно заботиться о муже. Тут еще беременность, не причинявшая ей первое время неудобств, вдруг стала мешать ей. По указанию врача нужно было лежать во избежание необратимых последствий. Регина решила все по-своему. Подписав какие-то бумаги, вышла из больницы, а через день у нее случился выкидыш. Врач рассказал мужу о ее легкомысленном поведении. Казалось, что в двадцать один год можно было бы иметь больше ответственности, но это не касалось Регины. После случившегося семейные отношения разладились окончательно. В память о браке осталась красивая фамилия, работа в престижном магазине и привычка к хорошей жизни. Пять лет свободы она провела довольно бурно, уже устав от бесконечной вереницы романов. Возраст как раз подходил для создания нового семейного очага. И знакомство с Вадимом совпало со временем раздумий Регины о необходимости замужества.
Парень совсем потерял голову от прелестей своей новой подруги. Он едва успевал готовиться к очередному экзамену. Его мысли отказывались задерживаться на вопросах в билетах. Перед глазами стояло смеющееся лицо Регины, тело продолжало ощущать прикосновения ее рук. Они встречались после ее работы и шли на очередную квартиру, любезно предоставляемую им одной из подруг. К себе домой она его тоже приглашала. Познакомила со своими родителями, но эти встречи изводили Вадима, потому что ему хотелось целовать, ласкать ее, а не вести беседы за чашкой чая о планах на будущее. Однако Регина отказывалась приходить к нему. Ей казалось, что парень еще не созрел для того, чтобы окончательно набросить на него тщательно сплетаемую сеть.
Регина всегда подчеркивала, что не устала от холостяцкой жизни, ценит свободу, независимость. Психологически она все рассчитала верно. Через полгода встреч Вадим сам, как безумный, делал ей предложение за предложением. Она говорила, что он и без штампа в паспорте ей дороже и ближе, чем кто бы то ни был. Регина даже предлагала оставаться у нее на ночь, чтобы не тратить драгоценное время на транспорт. При этом она всегда напоминала о важности учебы. Вадим был безнадежно влюблен и не видел в поступках Регины расчетливости. Он хотел постоянно быть с нею рядом, несмотря на то что родителям его выбор пришелся не по душе. Они ужаснулись, узнав, что у предмета страсти их сына за плечами только десятилетка и работа в валютном магазине.
– Нам будет стыдно смотреть нашим знакомым в глаза. Одумайся, сынок! – умоляла Вадима мама, когда о скорой женитьбе их с отцом поставили в известность. – Она не из нашего круга. Ты сам скоро это поймешь. Прислушайся, Вадимушка!
Конечно, они поженились в конце декабря. Белов переехал к Регине. Он был горд, что сделал этот, по его мнению, мужской шаг. Он считал, что любимая женщина может быть рядом только в качестве жены. Тогда исключаются многие условности, время не растрачивается на свидания, прогулки. Все это хорошо, но до поры до времени. Он действительно так думал и еще был уверен, что никакие причины не должны удерживать людей вместе, когда страсть прошла. Не должно все сводиться к скучным семейным обязанностям, совместному воспитанию детей и поиску повода, чтобы задержаться после работы. Это была своеобразная смесь моральных принципов и свободолюбия, граничащего с эгоизмом.
В Регине Вадим видел тип современной женщины. Он старался не слишком показывать, насколько очарован ею, но она и без слов знала, что оказывает на него колоссальное влияние. Однако родители Белова были более прозорливыми, чем он. К удивлению юноши, супруга вскоре стала неуступчивой, слишком зацикленной на самой себе. Она пыталась командовать и, встречая сопротивление, откровенно смеялась. Каждый раз подчеркивала, что он – юнец без опыта, а она – матрона, с мнением которой нужно считаться. Регина попыталась сломить Вадима окончательно, но перегнула палку, недооценив его самолюбие. В результате она осталась с новой фамилией и открывающейся перспективой новых знакомств. Разочаровавшись в прелестях Регины, Белов собрал вещи и явился в родительский дом с видом провинившегося, но осознавшего свою ошибку. Семейная жизнь, длившаяся меньше года, не обогатила никаким опытом, кроме, пожалуй, осторожного обращения со своей свободой. К тому же слишком дождливая осень навевала на него грусть. Он взял за привычку слушать прогноз погоды. Потом сравнивал его с реальностью и часто чертыхался, что люди ни за что получают зарплату.
– Ты превращаешься в брюзгу, – добродушно заметила его мама.
– Точно, Галина Матвеевна. Наверное, сердечный застой мне не на пользу, – обнимая хрупкие мамины плечи, отшутился Вадим. Она была такая маленькая, юркая, тоненькая блондинка, со спины – совсем девчонка. И характер соответствовал ее облику – легкий, светлый.
– Не нужно даже шутить на эту тему. Только от одной твоей пассии оправились. Доучись хоть. Третий курс считают переломным. Не усложняй себе жизнь, ты совсем не разбираешься в женщинах.
Сын лукаво улыбался в ответ:
– Чего не скажешь о моем отце. Найти и удержать такую женщину, как ты, дано не каждому. – Вадим поцеловал маму, поблагодарил за завтрак и помчался на занятия. – Пока, мам, понедельник – день тяжелый.
– Пообедай, пожалуйста, в столовой, если будешь задерживаться.
Найденов уже ждал его у входа в институт. Увидев товарища, приветливо помахал рукой. – Привет, Виталя, погнали. – Они вошли в здание, наполненное шумом, суетой, энергией молодости. Движущиеся потоки плыли в нужных направлениях. В одно из таких течений попали и Вадим с Виталием. На ходу раздавая приветы, приятели добрались до аудитории как раз перед звонком. Их места за передней партой были свободны. Готовые принять очередную дозу знаний, они достали конспекты.
– Как провел воскресенье? – поинтересовался Найденов.
– Занимался, телик смотрел. Мама, как всегда, откармливала. Хорошо, что у студента только один выходной, а то я бы уже превратился в колобка. Хочу сегодня в спортзале позаниматься, с Петровичем надо договориться. Ты не хочешь мяч погонять?
– С удовольствием. – Разговор ребят прервало появление преподавателя. – Все, вникаем.
Так день за днем будущие программисты получали нужный объем знаний. Каждый день был наполнен занятиями, приключениями, не обременяющими интрижками с сокурсницами. Из памяти Вадима постепенно стирались воспоминания о неудачной попытке завести семью. Время шло, и он все больше радовался тому, что это приключение не привело к рождению ребенка. К этому он точно еще не был готов. Он усмирял свое воображение и, отдавая должное мужскому началу, серьезных отношений не заводил. Он честно предупреждал об этом девушек. Вероятно, такое поведение расценивалось ими как циничное потребление. Его романы носили поверхностный характер, но, заслужив славу донжуана, Вадим продолжал легко завоевывать сердца. Крепости сдавались без боя, достаточно было нескольких намеков, незначительных знаков внимания и многозначительных взглядов его голубых глаз. Каждая новая избранница считала, что именно ей удастся привязать к себе этого красавца. Белов же просто не встретил ту, из-за которой мог снова отказаться от своих принципов.
Ждать пришлось не очень долго, хотя все относительно. Смотря с чем сравнивать. Одним словом, за успешное окончание четвертого курса родители решили поощрить Вадима поездкой на море. Они выделили на это приличную сумму. И в одно прекрасное июльское утро он уже сидел на оживленном алуштинском пляже, подставляя белое тело солнечным лучам. Этой бескрайней сверкающей глади Белов не видел лет пять. Он не ожидал, что созерцание бьющихся о гальку волн, рычащих катеров и обычных пляжных зонтиков вызовет столько приятных воспоминаний. Ведь он часто в детстве отдыхал на море с отцом или матерью. Они считали, что это самое лучшее место для оздоровления сына. Последний раз он вдыхал неповторимый запах моря перед поступлением в институт. Шум прибоя и яркое солнце ненавязчиво возвращали его в детство, когда голова была свободна от житейских проблем, а сердце – от горечи расставаний.
Белов познакомился с Володей, парнем из Курска, и поселился вместе с ним у пожилой хозяйки небольшого домика на набережной. Им было о чем поболтать, ко всему оба были заядлыми нардистами. Вечерние походы на местные дискотеки пока не приводили к знакомствам. Но, кажется, их это не слишком огорчало.
Кожа Вадима только стала приобретать приятный бронзово-шоколадный оттенок, когда в один из дней на пляж приехала съемочная группа. Все суетились вокруг невысокой красивой девушки с идеальными формами. Когда ветер играл ее длинными, черными как смоль волосами, у Вадима перехватывало дыхание. В ее внешности было что-то восточное: чуть раскосые миндалевидные глаза, матовая, смуглая кожа. Улыбка делала ее лицо сказочно прекрасным.
Теперь все мысли Белова были о том, как бы познакомиться с этой удивительной девушкой. То ли жаркое южное солнце способствовало возникновению страстного чувства, то ли фантазия слишком разыгралась, но желание познакомиться становилось все сильнее. На пятый день непрекращающихся сердечных мучений судьба смилостивилась над Вадимом. Вечером он со своим новым знакомым зашел в кафе выпить сухого вина. Съемочная группа праздновала последний рабочий день. Молодой мужчина ревниво следил за тем, чтобы никто не тревожил их звезду. В центре кафе была танцевальная площадка, где несколько парочек плавно покачивались в ритме музыки. Осмелев после очередного бокала белого вина, Вадим все-таки решил прорвать блокаду. Подойдя к столику киношников, он самым вежливым образом пригласил девушку на танец. Реакция незнакомки была положительной и, несмотря на протесты сидящих за столом, она поднялась, и через мгновение Вадим уже держал руки на осиной талии незнакомки. Он чувствовал ее упругое тело под почти прозрачным серебристым платьем из шифона. В наступающей темноте она казалась облаком, сошедшим с небес, чтобы покорить сердце Белова. Вадим чувствовал, что от напряжения его начинает бить мелкая дрожь. Ощущая отвращение к самому себе за эту бесконтрольную реакцию, он попытался справиться с нарастающим возбуждением. Девушка склонила голову ему на грудь, скрывая улыбку. Она тоже давно заметила Вадима на пляже, выделив его красивую фигуру, лицо, напряженно следившее за нею. И сегодня в кафе она мысленно посылала ему установку на сближение. Она уже решила, что он так и не отважится подойти, если учесть, как режиссер отгонял от нее всех, кто пытался приблизиться. Правда и она не особенно противилась этому. Ей не хотелось танцевать ни с кем из приглашавших. Для себя девушка решила, что последний день пребывания на южном берегу она бы с удовольствием провела с этим красивым брюнетом с огромными голубыми глазами. Теперь, положив ему руки на плечи, она была рада, что он все-таки осмелился. Пока он хранил молчание, но и она не хотела дать ему понять, что совсем не против продолжения знакомства. Наконец Вадим справился с бешено колотящимся сердцем и как можно беззаботнее спросил:
– Наверное, трудно держать себя постоянно в ежовых рукавицах?
– Что вы имеете в виду? – Она подняла на него свои чернющие миндалевидные глаза, и Белов понял, что попался. Такие же глаза однажды уже свели его с ума. Он вновь ощутил, что голова отказывается думать, предоставляя желанию взять верх над разумом.
– Съемки, вероятно, предполагают соблюдение строгого режима, отказ от соблазнов…
– Особенно, когда их несмело предлагают, – улыбнулась девушка.
Вадим не мог поверить, что все так просто. Значит, оказался в нужное время в нужном месте. Теперь надо действовать. На светофоре включен зеленый – полный вперед.
– Меня зовут Вадим, – чуть крепче прижимая к себе девушку, сказал он.
– А меня Марьям, – она почувствовала, как напряглось его тело. Словно натянутая струна, готовая лопнуть от резкого прикосновения.
– Предлагаю перейти на «ты» и после танца пройтись по берегу. Сегодня на редкость замечательный вечер.
– Согласна, только предупрежу Германа, что хочу подышать целебным йодистым воздухом с тобой. Герман – самый главный в нашей группе и не любит сюрпризов. Мне с ним работать еще год, по меньшей мере, так что с начальством ссориться ни к чему.
– Конечно, я буду ждать тебя у выхода из кафе. – Белов подошел к своему столику, извинился, что покидает товарища. Встретив одобрение с его стороны, отошел к дверям.
Марьям через несколько минут подошла.
– Извини, меня уговаривали пораньше лечь спать, а не проводить время в обществе малознакомого парня. Герман всегда ревнует своих моделей, требует беспрекословного подчинения. А я не люблю, когда на меня давят.
– Мы можем идти?
– Да, – она взяла Вадима под руку и засмеялась.
– Ты что?
– На нас смотрит все кафе.
– И кому они завидуют, по-твоему?
– Они не могут прийти в себя от двух идеально красивых молодых людей, которые удаляются в сторону пляжа. – Девушка в последний раз обернулась, помахав своим товарищам рукой с несколькими золотыми браслетами. – Ну, а теперь расскажи мне немного о себе.
– Ничего выдающегося, к сожалению.
– Это с какой стороны посмотреть. Я вся превратилась в слух.
– Хорошо, постараюсь без лишних подробностей. До пляжа было минут десять ходьбы, и за это время Белов успел рассказать о себе. О том, где и как учится, немного о родителях. Не опустил он и историю первого брака, не сказав, что внешнее сходство Регины и Марьям очевидно. В конце добавил, что экзотическая красота Марьям подействовала на него убийственно.
– Я подзабыл, что такое терять голову, но сейчас самое время искать, куда она покатилась.
– А мне кажется, что сейчас нужно заняться совсем другим, не менее важным делом, – тихонько сказала девушка Вадиму на ухо, проведя кончиком языка по его мочке.
Белов почувствовал, как внутри все вскипело. Контроль над собой был окончательно потерян. Остывающая галька впивалась в спину Вадима, но он внимал только удовольствию от утоления почти животной страсти. Марьям казалась ему обезумевшей в своей неутомимой скачке амазонкой. Он открывал на мгновение глаза, чтобы к испытываемым ощущениям прибавить образ стонущей от возбуждения партнерши. Такого от этой маленькой, хрупкой девушки он никак не ожидал. Она контролировала его движения, вонзая свои длинные ногти в его плечи, когда, изнывая, он произносил «я не могу». От ее поцелуев у него кружилась голова. Размеренный шум прибоя, лунная дорожка, проходившая широкой переливающейся полосой от самого горизонта, чей-то смех вдалеке. Романтика происходящего еще больше разжигала желание. Вадим пытался полностью погрузиться в свои ощущения. Он ругал себя за то, что дотянул до последнего дня, лишив себя такого блаженства. Когда Марьям, обессилев, легла на него, он почти не почувствовал ее веса. Эйфория от близости сделала его на несколько мгновений бесчувственным. Потом поцеловал чуть пахнущие чем-то терпким густые волосы девушки. Он поправлял их, открывая длинную тонкую шею, крошечную мочку с маленькой золотой сережкой.
– Мне было очень хорошо с тобой, – прошептал он ей на ухо.
Марьям подняла лицо и внимательно посмотрела ему в глаза. Она будто уже вела с ним диалог, разговаривая только взглядом.
– Извини, я вела себя, как голодная кошка, – собирая волосы в пучок на затылке, сказала она. Она почувствовала, что больше всего на свете теперь хочет спать. Слишком напряженный график съемок сделал свое дело. Получив неожиданную разрядку, девушка внимательно разглядывала того, кто сегодня попался в ее цепкие ручки. Он все еще казался ей красивым. Она не жалела, что разрешила себе это небольшое приключение. Обычно через минуту после близости она ощущала к случайному партнеру неприязнь и непреодолимое желание остаться в одиночестве. – Я рада была с тобой познакомиться, но завтра мы уезжаем.
– Останься, останься хоть на два-три дня. Я не могу вот так отпустить тебя! Ты не пожалеешь, я буду купать тебя в своих поцелуях, ласкать твою упругую грудь, я заставлю тебя забыть обо всех контрактах. Ты будешь желать только быть со мной, любить меня, отдавать себя в мои руки и погружаться в этот безумный огонь. – Вадим отрывисто покрывал поцелуями ее лицо, шею, руки. Он снова почувствовал желание обладать ею, только на этот раз он будет главным. Марьям не успела опомниться, как он вновь взял ее. Она не успевала отвечать на его ласки, а он, поддавшись наплыву чувств, только все крепче сжимал ее бедра. Она хотела повернуться к нему лицом, но он не дал ей сделать этого, резко схватив за волосы. Бесконечный всплеск эмоций сделал его одержимым. Он давно с такой страстью не овладевал женщиной. – Теперь моя очередь извиниться, – отдышавшись, сказал Вадим.
Марьям лежала лицом вниз, ее длинные волосы рассыпались по камням. Белов одернул ее платье, прикрывая наготу.
– А ты – крепкий орешек, – наконец, произнесла девушка. – Теперь я точно понимаю, чего лишаюсь. Но, увы, работа для меня пока на первом месте. Ради нее я готова отказаться даже от такого тигра, как ты. Хотя, скажу откровенно, ты в своем роде кудесник. Скольких же надо было поиметь, чтобы научиться доставлять такое наслаждение?
– Выходи за меня замуж, – вдруг сказал Вадим. Он и сам не понял, как эти слова сорвались с его языка. Это в первый раз ему было страшно расставаться со своей свободой, как девушке с невинностью. Теперь он понял, что возможность каждый день видеть любимую рядом так же естественна, как потребность дышать. К тому же в любой момент все можно вернуть: свободу, желание новых чувств. Он не хотел думать, что семья – это навсегда. – Я далеко не идеальный муж, но, думаю, нам будет неплохо вместе.
– Такие крутые повороты не для меня, – ответила Марьям и поднялась с камней. – Пойдем, а то Герман пустится на мои поиски. Мы тут с тобой около двух часов друг друга ублажаем.
– Я серьезно, – сжав ее запястье, упрямо повторил Вадим.
– Слушай, давай без драм. Будем следовать элементарной логике. Мы совершенно разные люди. Немного позабавились и все, не усложняй. Помоги лучше найти мои трусики, – она внимательно осмотрелась по сторонам и увидела то, что искала, шагах в трех от них. Вздохнув, сунула находку Вадиму в руку. – Порвал, жалко. Отличный был наборчик. Бери на память.
– Я нормальный мужчина без фетишистских наклонностей, – он отшвырнул невесомый лоскут. – Выходи за меня.
– Боже мой, никогда бы не подумала, что со мной будет происходить такое, – засмеялась Марьям. – Ладно, если до утра не передумаешь, мы вернемся к этому разговору.
На следующий день Белов стоял возле коттеджа, куда проводил вечером Марьям. Увидев его, девушка засмеялась.
– А еще говорят, утро вечера мудренее.
– Нам по пути – это однозначно, – в тон ей ответил Вадим. – Марьям Белова звучит очень красиво, ты не находишь?
Сопротивляться его напору юная звезда шоу-бизнеса не стала. Контракт предполагал еще шесть месяцев напряженной работы. Съемки закончатся, будущее было неопределенным. Может быть, появление этого безумца – подарок судьбы, которым стоит воспользоваться.
В конце концов они пришли к соглашению, что после возвращения Марьям из Прибалтики, куда она уезжала вместе со съемочной группой, она приедет к Вадиму в Горинск. Кстати, оказалось, что живет она в трех трамвайных остановках от его дома.
– Имей в виду, Марьюшка, – Вадим нарочно переделал ее имя на русский манер, забавляя этим съемочную группу. Все как раз садились в автобус и на ходу ловили отрывки их разговора, – что две недели без тебя кажутся мне вечностью. Я погружусь в нирвану, из которой меня сможешь вызволить только ты.
Марьям записала номер его телефона, пообещав звонить ежедневно. Уже сидя в автобусе, она нарисовала красной помадой на стекле сердце, пронзенное стрелой. Вадим был готов ехать за ней на край света. Как жаль, что он не может себе этого позволить. Не хватит денег, и пора возвращаться домой. Такого поворота в своей судьбе он не ожидал. Когда автобус тронулся с места, Белову показалось, что он не может дышать.
– Какого красавчика ты подцепила, – наблюдая за удаляющейся фигурой Вадима, сказал Герман. – Если он так же фотогеничен, как прекрасен, то не снимать его – преступление.
Марьям промолчала. Она и сама подумала, что из них получилось бы что-то вроде идеальной пары. Девушка уже видела их фото на обложках журналов, представляла, как мечтательно закрывают глаза все, кому посчастливилось держать в руках номер. Ее тщеславие не знало границ. Ради продолжения работы она была готова на все. Больше всего на свете она любила деньги и мечтала поскорее иметь их столько, чтобы до конца дней не отказывать себе ни в чем. Марьям преуспела в осуществлении своих планов. В девятнадцать лет не каждая девушка могла похвастать такими круглыми суммами, которые получала она. Мысль режиссера не показалась ей утопической. Герман не бросается словами, нужно будет уговорить Вадима сделать несколько пробных снимков. Для этого необязательно выходить за него замуж, но к началу октября Марьям все же стала женой Белова. Так бурный роман еще более возмужавшего голубоглазого брюнета, слывшего с некоторых пор неприступной крепостью для серьезных отношений, плавно перерос во второй брак.
Родители Вадима очередную невестку приняли спокойно, хотя обида на то, что их вновь поставили перед фактом, была.
– Откуда у него это легковесное отношение к женитьбе? – спрашивал себя и жену Петр Петрович Белов. – Что за страсть к женщинам с внешностью цыганки?
– На вкус и цвет, сам знаешь, – усмехалась Галина Матвеевна. – Меня больше беспокоит, встретит ли он, наконец, ту, с которой ему захочется прожить до глубокой старости?
Ответа не знал никто. Оставалось только наблюдать за развитием отношений. Молодые жили отдельно, не нагружая своими проблемами родителей Вадима и давно овдовевшего отца Марьям. Очередная мадам Белова оказалась не слишком целомудренной особой, особенно если речь шла о получении новой работы. Она не обременяла себя понятиями верности и чистоты домашнего очага, будучи современной, лишенной комплексов. Она заводила кратковременные, ни к чему не обязывающие интрижки, которые тщательно скрывала от мужа. Делала она это не из боязни разрушить семью. Как будто проводила эксперимент над Вадимом, насколько слепым и доверчивым окажется влюбленный мужчина. Белов был далек от мыслей о неверности супруги. Он принимал как должное ее частое отсутствие дома даже по ночам. Она объясняла, что съемки проходят при лунном свете. Вадим верил, потому что видел, как это происходило во время их знакомства. Он каждый раз радостно встречал Марьям, не подозревая, что его благоверная с ним, пока еще в ней теплится надежда на создание грандиозного рекламного проекта.
Попытки уговорить Вадима разрушились о его категорический отказ. Он не мог поверить, что Марьям серьезно прочит ему карьеру фотомодели.
– У Германа глаз наметан. Он уже не один раз говорил о том, чтобы снимать тебя. – Сначала Вадим отшучивался, но жена не унималась. – Где твое тщеславие? Неужели ты не хочешь быть мечтой каждой особы в юбке, которая увидит твое фото?
– Представь, не хочу. Мне вполне достаточно, что со мной рядом ты. Давай больше не будем об этом. Я – будущий программист, а не ходячий манекен с дежурной улыбочкой.
– Вот как ты думаешь обо мне?
– Нет, конечно. Марьям, прошу тебя, угомонись. Я ведь не мешаю работать тебе. Я уважаю любой труд. Природа наделила тебя невероятной красотой, так пользуйся этим. Только не приставай ко мне больше со своей навязчивой идеей об идеальной паре страны. И Герману передай, что я занимаюсь исключительно программированием и благодарю его за высокую оценку моих внешних данных.
Марьям расстроилась, что не смогла переубедить его. Ее планы рушились. Она все чаще задавалась вопросом, стоит ли ее безумное стремление прославиться того, что она стала женой этого мужчины? Любит ли она его? Просто она не смогла устоять перед магией раздевающего взгляда его голубых глаз. У них так мало общего. Только в постели они находили полное взаимопонимание. Но если отношения строятся на сексе, рано или поздно им приходит конец. В быту Марьям была несносной, вспыльчивой. Как хозяйка она не умела ничего. Единственное, на что она постоянно обращала внимание, это на свой вес и здоровый цвет лица. Вадиму скоро надоело стоять у плиты, колдуя над диетическим ужином для любимой. Плюс незаметно ставшая его обязанностью стирка, ведь красоту нежнейших ручек порошок мог испортить. К тому же им действительно было не о чем поговорить. Марьям оказалась не слишком развитой, причем не стеснялась этого и не стремилась к самоусовершенствованию. Ее сексуальность целиком зависела от графика работы. Никакая сила не могла заставить ее заниматься любовью, если утром предстояли съемки. Ходячий манекен стал раздражать Белова настолько, что, когда Марьям сама намекала о близости, его физиология никак не откликалась. Экзотическая внешность супруги перестала бередить его фантазию. А сосуществование по типу «брат-сестра» было чуждо Вадиму.
