Текст книги "Поверишь в любовь? (СИ)"
Автор книги: Наталия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
Вернулись в лагерь после обеда, ближе к вечеру. Влад по пути ворчал, что такими темпами они ничего не успеют, на сегодня им был назначен ещё один радиал. В итоге, добравшись до лагеря, люди побросали рюкзаки, вытянули усталые ноги и всем стало очевидно, что до завтра с выходами закончено.
Неугомонная Надя принялась готовить, Настя искала в себе силы помочь, но всё, что могла – это пошевелить конечностями, растянувшись на пенке возле палаток. Ноги гудели, спина болела, щёки горели, как и кожа на шее. На вчерашний загар добавка солнечных лучей оказалась лишней. Странная погода – одновременно и жарко, и леденящий ветерок пробирается под одежду. Настя всё-таки оценила преимущество специальной одежды, на которой настаивал Влад, и решила завтра не игнорировать обновки. Надежда не обгорела и не замёрзла, и в целом, похоже, чувствовала себя прекрасно.
Влад с Ником куда-то ушли, Настя не стала спрашивать, куда и зачем. В лагере остался только Егор. Он не закрывал рот, кажется, ни на минуту, со стороны импровизированной кухни слышался женский смех, громче всех заливалась Марина.
Настя присела, закинула свой рюкзак в палатку и посмотрела в сторону импровизированной кухни. Надя и Милана что-то быстро шинковали, а Марина сидела рядом, создавая видимость помощи. Насте захотелось подойти и поинтересоваться, а что Марина делает в их лагере? Милана, получается, гостья Егора, а Марина чья?
Какая-то нерациональная злость поднималась в Насте, и признаваться себе в причине этой злости совсем не хотелось. Не мог же ей понравиться Ник? Глаза у Насти были на месте, она могла оценить привлекательность мужчины, но между его тридцатью двумя годами и её девятнадцатью – нет, не пропасть, но… очень много. К тому же, это глупо. Ник смотрел на неё едва ли не снисходительно, немного свысока, и от этого Настя тоже злилась. Стоило ей только вспомнить его взгляд, когда Ник стоял там, рядом с озером, в промокшем насквозь белом белье, как становилось не по себе.
– Стасенька, невеста моя, – вдруг завопил Егор. – О чём мечтаешь? Иди сюда!
– Природой любуюсь, – фыркнула Настя.
– Не отлынивай, – засмеялась Надя. – Все готовят, и ты готовь.
– Ладно, – делать нечего, пришлось вставать и идти к разборному столу, за которым устроилась четвёрка, примостившись на раскладных маленьких стульчиках.
– А Влад где? – спросила Настя, когда уселась между Надей и подвинувшейся Миланой.
– К Дрону пошли, – резво ответила Марина, несмотря на то, что вопрос адресовался не ей.
– К кому?
– К Андрею, спасателю, – уточнила Надя.
– Ааа…
– Зелёный с ними отправился, – добавил Егор. – Хотим завтра баньку организовать, как ты на счёт баньки, Стася?
– Где ты баньку организовывать собрался? – Настя окинула взглядом местность, ничего похожего на баню она не видела, хорошо хоть, палатку для нужд поставили, рукомойник прикрутили, жалкое подобие душевой кабины организовали. Она бы отдала сейчас что угодно за возможность принять нормальную ванну, с горячей водой, ароматной пеной, гелем, за скраб и молочко для тела.
– Там, внизу, – неопределённо кивнул Егор. – Дрон организует.
– Нужные знакомства лишними не бывают, – прощебетала Марина. Настя покосилась на девушку. Интересно, она выбрала футболку с самым глубоким декольте или есть более открытые варианты?
– Ник работал с Андреем, они почти коллеги, – поправила Надя.
– Ник – реаниматолог, – протянула Марина. – А Дрон всего лишь спасатель.
– Реаниматолог Цетроспаса, – Надя уточнила для Марины, Настя с интересом прислушалась. – На каком-то вызове они и познакомились, точно не вспомню – где именно. Не бывает «всего лишь спасателей».
– Как интере-е-есно, – пропела Марина. – А ещё что-нибудь расскажи про Ника? Вы вместе учились? У него любовница есть? Жена? Дети?
– Мы вместе учились, а всё остальное спроси у него сама, захочет – ответит.
– Не очень-то он отвечает, – проворчала Марина, а Настя довольно хмыкнула.
Ей тоже было интересно, но задавать личные вопросы считала неуместным, даже неприличным. Если человек захочет – расскажет. Тем более, Настю не интересовало, где познакомились Ник и Дрон. Ей не слишком интересна работа реанимационной бригады, а вот кто такая Аллочка, кроме которой Ник никого и ничего не видел, хотелось узнать. Почему после упоминания Аллочки Надя неловко замолчала, как и Ник не спешил развеять тяжёлую тишину, и что значат слова: «Всё прожито, забыто». Что именно «всё»?
Гречневая каша с тушёнкой приготовилась быстро, к ней порезали колбасу и остатки сыра, Насте не хватало овощей, безумно хотелось свежих огурцов, зелени, но она промолчала. Тащить с собой запасы не только консервов и круп, но и помидоры с огурцами было бы излишеством.
Почти сразу подошли мужчины, между делом они пополнили запасы питьевой воды, Андрей приволок дрова, Зелёный ходил вокруг термосумки, где, как оказалось, была припрятана очередная бутылка, судя по блеску глаз Геннадия – не одна.
– Смотри, придётся выводить тебя из запоя, – шутливо кинул Ник, проходя мимо чахнувшего над термосом Гены.
– Уйди с глаз моих, недруг, – ответил Зелёный с пафосом. – У меня вредные условия труда и проживания. Я не пью, я оздоравливаюсь.
– Ну-ну.
– Что пристал к человеку, – вмешался Егор. – Вот будет у тебя жена четвёртым беременна, посмотрю, какие ты оздоровительные мероприятия проводить будешь.
– Только после тебя, Гош.
– Не-а, я слишком молод и хорош собой, чтобы сгинуть на матримониальном фронте.
– Ждёшь, когда совсем лысый станешь?
– Это, Никушка, от ума!
– А пузо от чего?
– От трудов, всё от трудов.
– Сказал бы я, что у тебя от трудов, учитывая твой сидячий образ жизни, да дамы вокруг, – ответил Ник.
Так, беззлобно переговариваясь, общими усилиями накрыли стол, потом дружно стучали ложками, и Настя думала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее. На завтрак у них была овсяная каша, пообедали и вовсе бутербродами, так что к ужину гречка с тушёнкой приравнялась к пище богов.
Мужчины пили, Настя обратила внимание, что Влад почти не притрагивается к спиртному, только подносит рюмку ко рту, а потом ставит на место. Ник поступал почти так же, лишь иногда выпивал, не морщась и не закусывая. Геннадий, не пропускал, а на затяжных паузах наливал себе отдельно, никто на это не обращал внимания, Егор не отставал от Гены, а Андрей, кажется, опережал всех остальных.
Милана почти не пила, как и Надя – та скривила хорошенькое личико и заявила под общий хохот, что вот Мартини Бьянко с апельсиновым соком она бы выпила. А Марина не пропускала. Насте никто не предлагал, да и она не изъявляла желания. Водку к своим девятнадцати она пробовала, та ей показалась горькой на вкус с отвратительным послевкусием.
– Ник, Андрей, а расскажите про свою работу? – взвизгнула Марина и уставилась на Ника.
– Какую свою? – Ник поморщился, как от писка навязчивого комара.
– Чего рассказывать. Сегодня женщину мёртвую выловили в Катуни, молодая, двадцать два года всего, – спокойно проговорил Андрей.
– Как мёртвую?
– С лошади упала в реку, – ответил Андрей. – Поисково-спасательная операция увенчалась успехом, можно сказать.
– Какой же это успех? – Марина уставилась на спасателя.
– Труп нашли, будет что хоронить, если родственники выложат круглую сумму за доставку тела.
– Ужасно, – Марина с Миланой переглянулись, Настя отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слёзы. Надя продолжала есть, она или не слышала, или не придала значения. – Неужели ничего нельзя было сделать? – этот вопрос Марина задала почему-то Нику.
– Нет, – отрезал Ник.
Настя заметно вздрогнула. Она не знала эту девушку, совсем немного старше себя, но всё произошедшее было ужасным, не укладывалось в голове. Что в горах гибнут, Настя знала, об этом рассказывал папа, Влад, иногда новостная лента. Однажды она наткнулась на фильм про Эверест, который поверг её в ужас. Но всё это было далеко, как на другой планете. А эта несчастная девушка добралась сюда почти тем же маршрутом, что и Настя, дышала тем же воздухом, погибла всего лишь в двадцать два года в то время, когда Настя была в Долине семи озёр.
Влад разлил по пластиковым стопкам, посмотрел на Настю, она кивнула, и на самое дно капнула прозрачная жидкость, которой хватило, чтобы обжечь язык и появилось желание выплюнуть горечь.
– Ну и работка у вас, – после молчания проворчала Марина и снова почему-то Нику, тот проигнорировал реплику.
В это время Ник помогал Наде убрать со стола, как и Милана. Зелёный продолжал обниматься с полупустой бутылкой, а Егор встал на излюбленные рельсы и начал шутить. Постепенно атмосфера разряжалась, становилось легче не только дышать, но и говорить, шутить, жить. Ночь стояла тёмная и тёплая, звёзды были яркие и, как показалось Насте, отличались от тех, что она привыкла видеть с балкона своей комнаты. Она понимала, что такого быть не может, Алтай находится не за линией экватора, но всё же узор небосвода виделся другим. Наверное, мифологическая суть Алтая выражалась именно в этом, в звёздах, или тому виной алкоголь.
Тем временем Егор устроился рядом с Миланой, его шуточки становились всё фривольнее, а руки развязней. Он шарился по груди Миланы, забирался ей под кофту, звонко целовал шею и губы, та, не стесняясь, отвечала на поцелуи.
– Я пойду? – звонкий голос Марины раздался на весь лагерь, кажется, на весь Алтайский край. Она снова обращалась к Нику, который продолжал в упор не замечать девушку.
– Ууууу, – протянула Милана. – Куда ты пойдёшь? Оставайся здесь.
– Где я здесь останусь?
– Не идти же ночью одной, – Милана выразительно повела бровями, свет от фонарика, освещающего лагерь, был тусклым, но Настя увидела всю наигранность эмоций. – Не знаю… С Ником переночуй. Он будет рад, правда, Ник?
– А то, – скорее про себя усмехнулся Ник.
– Ой, – взвилась Милана, да так наигранно, что все уставились на неё. Лукавить толстушка не умела, этим она была удивительно похожа на Егора. – Нику пришлось ночевать с Настей, раз он уступил нам палатку, теперь Ник поменяется с Геной!
– Зачем? – Геннадий, продолжавший обниматься с бутылкой, не сразу вник в гениальный план подружек.
– Так всем будет лучше, – восторженно продолжила Марина. – И Насте не придётся ночевать с мужчиной! – она закончила свою реплику и уставилась на Влада. Тот переводил взгляд с Насти на Ника, потом с Ника на Гену, будто пытался сообразить, кто из них мужчина, и о чём говорила Марина.
– Спасибо тебе, женщина с дегенеративными дистрофическими изменениями отделов позвоночника, – промурчал Геннадий.
– Настя отправится ночевать с нами, если тебя настолько беспокоит этот вопрос, – отрезал Влад и окинул Марину взглядом, от которого Насте стало не по себе. Влад всегда излучал позитив и добро, жёсткий взгляд стал неожиданностью для Насти. Впрочем, вряд ли он бы достиг высот в карьере, если бы на самом деле был просто добряком, носящимся по Алтаю с пригоршнями холодной воды из озера.
– Настя отправится ночевать в свою палатку, а вы решайте свои проблемы не за мой счёт, – взвилась Настя.
Отлично, все решают, с кем ей ночевать и где. Сначала все дружно решили, что ей самое место с Егором, потом к ней в палатку притащился Ник, теперь сватают Гену и его незаменимую подружку – водочку. А под конец и вовсе пытаются затащить к Владу с Надей. Её-то саму спросят или нет? Ник взрослый мужчина, неужели он не найдёт способ решить свои половые трудности не за счёт Насти? У Марины арендована палатка в соседнем палаточном лагере туристического агентства, с которым подруги прибыли на Аккемское озеро, пусть там Ник и ночует.
– Стась, – попытался что-то сказать Влад, Ник лишь посмотрел и отошёл на несколько шагов.
– Я спать, – отрезала Настя, забралась в палатку и закуталась в спальный мешок.
Она слышала, как Егор выговаривал Милане, чтобы та «придерживала язычок», а Марина довольно мурчала, зазывая Ника проводить её. Гена со всеми громко простился и отправился к себе, а Влада ещё долго было слышно – его разговор с Егором и попытку решения насущной проблемы: кому с кем ночевать. По всему выходило, что либо Егору нужно отправлять Милану восвояси, либо паре «Влад с Надей» разделиться по половому признаку, Наде отправляться к Насте, а Нику к Владу, или к Марине, благо идти совсем недалеко. Анастасия Веселова никак не вписывалась в Алтай, не принимала её атмосфера и аура удивительного края.
Через некоторое время всё стихло. Настя посветила фонариком на часы, прошло около часа с того времени, как она устроилась, замотавшись в спальный мешок, а сон, несмотря на усталость, не шёл. Позже раздалась вчерашняя какофония звуков – сначала чавкающая, потом хлюпающая, перемежающаяся со стонами, повизгиванием, тяжёлым дыханием и, время от времени, храпом Зелёного. Почему Настя не могла так спать? Она лежала, смотрела в скрытой темнотой полог палатки и продолжала злиться… на Ника.
В том, что он ушёл провожать Марину, у Насти сомнений не было, как и в том, чем именно он сейчас занят – это-то и злило больше всего. Именно в это время он тяжело дышит, что-то шепчет, а она протяжно скулит и стонет. Настя чуть не заплакала от обиды, на которую и права-то не имела, и ещё тщательнее закуталась в спальный мешок, как в кокон.
Когда пришёл Ник, она не слышала, как забирался в палатку – тоже. Проснулась одним рывком, чуть не подскочив к пологу, удержала её рука Ника, обманчиво расслабленно лежавшая на ней. Вернее, Настя устроилась на плече мужчины, а он, согнув руку в локте, прижимал её к себе, не давая вывернуться. Она посмотрела на Ника, в темноте было плохо видно, дыхание говорило о том, что он крепко спал.
Поворочалась, пытаясь выбраться из-под руки, не удалось, а потом неожиданно для себя уснула. Повторно открыла глаза, когда неясный свет уже пробивался сквозь ткань палатки. Настя чувствовала себя разбитой, ей было как-то зябко, хотелось спать до обеда, мысль о раннем и скором подъёме приводила в уныние.
Ник продолжал безмятежно спать, всё так же обнимая Настю, в этот раз она не пыталась выбраться из объятий. Обнимал он во сне, а ей приятно, да и теплее. Настя чувствовала, как большой палец Ника проводил по её шее, как гладил, медленно, размеренно, в такт дыханию, слушала его дыхание и начинала дышать вровень с ним. Было в этом простом, неосознанном движении что-то интимное, нежное и жгуче приятное.
Настя покосилась на Ника, он лежал к ней лицом, глаза плотно закрыты, волосы взлохмачены, лицо безмятежное, открытое, без выражения то ли усмешки, то ли злости, а то и опасности лично для неё. Опустила взгляд ниже – в отличие от Насти, которая закуталась в спальник, как капуста, Ник растянулся под простынёй, и та сбилась где-то у коленей, запутавшись в ногах. Из одежды – только нижнее бельё, уже не белое, а ярко-голубое с тёмно-синей резинкой.
Организм Ника явно демонстрировал утро. Настя приподнялась, покосилась на лицо, потом стекла взглядом к голубому белью. У озера содержимое боксеров произвело впечатление на Настю, что греха таить, а сейчас и подавно.
Не такой уж и опытной была Анастасия Веселова, пенис она видела, несколько раз вживую, да и информационное пространство не ограждало от знаний. Она смотрела видео, читала книги, целых полгода встречалась с Вадимом – не такие уж и платонические у них были отношения. Но всё это вылетело из головы, когда увидела утреннюю эрекцию в ярко-голубых трусах Ника. Настоящую, мужскую. Можно подумать, она бывает женская или не настоящая – ругала себя Настя и продолжала рассматривать, захотела потрогать.
Несколько минут она безуспешно боролась с собой, выпросталась из тёплого спальника, покосилась на Ника, тот крепко спал, даже издал звук, похожий на храп, в подтверждение. Прикусила губу, протянула руку и замерла, боясь дышать. Она вела себя как форменная дура! Нужно сейчас же лечь и попытаться уснуть, а глупый интерес попросту выкинуть из головы. Всему виной ночное звуковое сопровождение – молодой организм Насти не мог остаться равнодушным к происходящему, какие-нибудь гормоны взыграли, и…
Ник заворочался, Настя застыла, в оцепенении смотря на мужчину, он только чмокнул губами и снова засопел, перемежая звуки с храпом. Она опустила ладонь на бирюзовую ткань и замерла, боясь пошевелиться, смотря то на спящего Ника, то на налитой орган, немного дрогнувший под рукой.
– Пффф, – вздохнула Настя и пошевелила ладонью, всё также внимательно смотря на Ника, перевела глаза на трусы, снова на Ника и снова вниз.
– Инвентаризация закончена? – раздалось, как гром с небес. Настя отдёрнула руку и затрясла ею, как при ожоге, издав странный звук, похожий на писк. – Если не собираешься продолжать, давай начнём с того, на чём закончили.
– Что? – Настя в ужасе пятилась от Ника, заливаясь краской. Он не смотрел на неё, говорил с закрытыми глазами, а ей казалось, карий насмешливый и снисходительный взгляд прошивает насквозь.
Форменная дура…
– Спать, Стася, спать, – с этими словами Ник дёрнул на себя Настю, подмял себе под бок, уложив спиной к телу, упираясь эрекцией чуть выше попы. Одну руку он по-хозяйски положил на грудь Насти, а другой прижал к себе, оставляя её на животе. – Час остался до подъёма, – недовольно проворчал Ник и потёрся пахом о Настины ягодицы. – Спи, хватит ёрзать, – и, кажется, тут же уснул.
Анастасии Веселовой, конечно же, не спалось.
Глава 8
После завтрака отправились к озеру Горного духа. Без того плохое настроение Насти усугубляла новость о том, что идти туда «каких-то четыре часа, если поторопимся». И даже не идти, а первую половину пути карабкаться вверх среди камней, цепляясь за коряги, торчащие камни, а то и за воздух. Какой бы неописуемой красоты ни было это озеро, а Настя сомневалась, что оно хотя бы симпатичное, преодолевать препятствия ради него совсем не хотелось.
Она смотрела на довольных Влада с Надей, идущих, как и вчера, впереди, и понимала, что красота озера не имеет для них никакого значения, и даже если их маршрут закончится банальной грязной лужей, они будут довольны. Выйти из точки А, добраться с наибольшими препятствиями в точку Б – счастье туриста, такое же незатейливое, как гречка с тушёнкой.
Как и вчера, за ними пробирались Егор с Миланой, для своей комплекции она двигалась удивительно легко, можно сказать, грациозно. Настя чувствовала себя старой развалиной по сравнению с пышнотелой подружкой Егора. Следом карабкалась Марина, не забывая призывно поглядывать на Ника, время от времени крутя бёдрами в аляпистых лосинах, на что Ник не обращал никакого внимания, чего Настя никак не могла понять. Странное поведение мужчины не злило, а порядком выбешивало.
Вечером Ник ушёл с Мариной, ежу понятно, что они не в монополию играли. Потом завалился в палатку и полез обниматься к Насте, пусть та спала и не чувствовала этого, но проснулась она в его руках, а не наоборот. Сама тоже хороша, нечего сказать. Какой озабоченный подростковый гормон дёрнул её? Зачем она сделала это? Что теперь подумает Ник? Ясно, ничего хорошего…
Настя дёргалась, нервничала, отводила взгляд от Ника и мечтала об одном – провалиться сквозь землю. Ник же вёл себя, как ни в чём не бывало, будто не было этого странного эпизода сегодня утром.
Настя выкарабкалась из палатки раньше него, приготовила на всех завтрак, ничуть не удивилась, увидев Марину, но, несмотря на сильное желание, не плюнула ей в тарелку. Только потом подошёл Ник, поблёскивая капельками воды на голом торсе, руках, крепком животе с проглядывающими пресловутыми кубиками пресса и дорожкой, убегающей под низко сидящие штаны.
– Доброе утречко, – бодро заявил Ник. – Сама готовила? – он посмотрел на Настю. – Стася, ты у нас не только красавица, но и умница, – подмигнул и отправился в палатку одеваться.
Позже все выдвинулись в путь, Ник благодушно поглядывал на окружающих, о чём-то поговорил с заспанным Зелёным, обнял Наденьку, грозясь увести её у дурня Веселова, сделал пару комплиментов зардевшейся Милане, а потом встал за Мариной и демонстративно игнорировал её попытки обратить на себя внимание.
Время от времени он придерживал Настю, подавал руку, подталкивал, а то и вовсе приподнимал, перешагивая с камня на камень, точно так же, как и вчера. Рассказывал о горах, которые окружали группу туристов, говорил названия, вспоминал легенды, одна жутче другой.
Например, про юношу, искавшего необыкновенной красоты озеро, нашедшего это самое волшебное озеро в таинственном месте, где живут злые духи, и ни одно живое существо не появляется в тех краях. Злые чары окутали юношу, но он всё равно выбрался из этого заколдованного места, однако, вернувшись в родные места, прожил недолго. Духи наказали красивого и сильного парня, отняв у него силы, а потом и жизнь. Вот к этому-то озеру они и направлялись. Что и говорить, Алтай – место, созданное для позитивной энергетики. Похоже, Рерих знал толк в депрессивных настроениях.
Всё это крутилось в голове Насти Веселовой, и настроение её никак не соответствовало фамилии. Задумавшись, она оступилась, соскользнув ботинком по скользким камням. Смотря, как спина Ника скрывается за поворотом, она, не удержав равновесия, скользя по комьям грязи и травы, шлёпнулась почти плашмя на пятую точку, бок, ударившись рукой, ногой, боком, наверняка отбив себе какой-нибудь жизненно важный орган и, в завершение, почувствовав боль в рёбрах.
– Ай, – взвизгнула Настя.
Рядом оказался Гена, дыхнув лёгким перегаром. Он, как и вчера, шёл замыкающим.
– Так, ногой пошевели, рукой. Больно? А так, так, а вот так? – Зелёный быстро и бесцеремонно ощупывал Настю, не только руки, ноги и живот, он задрал ей кофту и внимательно осматривал и пальпировал область грудины. Без церемоний расстегнул лифчик, покрутил Настю, как куклу, смотря на её прелести с выражением крайней сосредоточенности, как на чужеродный предмет, который мешает осмотру.
– Зелёный, это что за стриптиз? – заявил вернувшийся Ник. – Имей в виду, ты у нас единственный травматолог, если её брат тебе чего-нибудь жизненно важное сломает, лечить будет некому.
– Ага, буду изо всех сил надеяться, что выбор падёт на мужское достоинство. Надежда, как уролог, меня спасёт.
Настя в это время застёгивала бюстгальтер и одёргивала толстовку.
– Нормально всё, – констатировал Зелёный. – Жива, цела, здорова.
– Я на задницу упала, вообще-то, – запоздало вспыхнула Настя.
– Ты боком приложилась, могла не только повреждения внутренних органов получить, но и рёбра сломать, уж очень угол падения у тебя был причудливый, – спокойно ответил Зелёный. – Я пойду, – он посмотрел на Ника, почесал затылок и скрылся за поворотом.
– Зачем вы вернулись?
– Ты. Услышал крик и вернулся.
– А другие не услышали?
– А другим сейчас Гена скажет, что с тобой всё хорошо. Он тщательно осмотрел, я видел. Головой не ударилась?
– Нет.
– Отлично, пойдём дальше? – Ник встал и протянул Насте руку. Безумно захотелось сказать, что никуда она не пойдёт, а если пойдёт, то обратно к лагерю. Ей не интересно смотреть на серые скалы, карабкаться по горной породе, шлёпать по хоженой тропе из комьев грязи и сырой травы. Она не хочет растянуться на подходе к настолько сомнительному озеру, что даже местные легенды не гласят ничего хорошего об этом месте. И главное, ей осточертело смотреть на обтянутую яркой синтетикой задницу Марины и непонятно что изображающего из себя Ника. Вечером он уходит с девицей, а утром делает вид, что они не знакомы! А больше всего Настя устала думать о своём сегодняшнем поступке и реакции Ника.
И… Голова разрывалась от мыслей, сердце колотилось как ненормальное, переходя в галоп, а Настя так и продолжала смотреть на Ника снизу вверх, на его спокойную, самоуверенную, снисходительную улыбку, и злиться, злиться, злиться на него, себя, и на весь Алтай за компанию.
Ник медленно опустился на корточки рядом с Настей, помолчал, смотря в упор так, что она при всём желании не могла отвести взгляда, только ёжилась и покрывалась мурашками.
– Стася, – Ник помолчал, разглядывая раскрасневшееся лицо, скользя взглядом, отмечая мельчайшие детали. Настя была уверена, он видит больше, чем обычно в зеркале она. – Тебе нечего стыдиться. В том, что произошло сегодня, нет ничего предосудительного. Это нормальный, здоровый интерес…
– Я, по-твоему, ребёнок? – перебила Настя.
За «это нормальный интерес», всегда следует «ребёнок в исследовании мира». Осталось добавить: «Нельзя ругать малыша за мастурбацию, просто отвлеките его внимание, переключите на что-нибудь другое».
– Нормальный, здоровый интерес женщины к мужчине, – спокойно проговорил Ник, смотря отстранённо и свысока. – Ты не ребёнок и прекрасно понимаешь, что так не поступают, а если и случается, то с определённой целью. У тебя такой цели не было, я не ошибаюсь? – Ник помолчал. Настя тоже молчала. – Не было? – повторил свой вопрос Ник и сощурился.
– Нет.
– Тем не менее, ничего предосудительного ты не сделала. Перестань об этом думать.
– Прости, – Настя выдохнула и отвернулась.
– Не извиняйся, тогда и я не стану просить прощения.
Настя моргнула, посмотрела на Ника, его лицо было настолько близко, что она разглядела рисунок радужной оболочки – вблизи был виден янтарный ободок, а у зрачка карий превращался в тёмно-зелёный.
Губы Ника приблизились, Настя замерла, загипнотизированная происходящим. Она дышала часто-часто, но не слышала своего дыхания и сердцебиения. От Ника пахло чем-то… Настя не могла вспомнить, что это. Чувствовала ли она хотя бы один раз в жизни подобный запах? От Вадима всегда пахло жвачкой, кальяном, джин-тоником – ароматы, которые Настя могла идентифицировать, некоторые ей нравились, некоторые нет, но никогда её не тянуло на запах, как пчелу на сахар.
Ощущала ли она хотя бы один раз в жизни такое желание поцелуя, до боли в губах и затруднённого дыхания?
Как это – поцелуй взрослого мужчины, опытного, знающего? Поцелуй мужчины, один взгляд которого плавил внутренности Насти и заставлял хотеть большего. Взгляд провоцирующий, доминирующий, понимающий, обещающий настолько много, что Настя не смогла бы прочувствовать до самого конца, принять, осознать.
Как это – объятия сильные, жёсткие, а руки точно знающие, куда опуститься, безошибочно, одним движением направляющие импульсы в низ живота, заставляя бёдра сжаться в поиске разрядки.
Как это – отдаться ему без оглядки, опасений, доверить своё тело взрослому, знающему, подчиняющему.
Настя закрыла глаза. Смущающее, зовущее дыхание опалило приоткрытые губы. Она судорожно вздохнула, почувствовала ладонь на затылке, пальцы Ника поглаживали кожу головы, пока Настя сходила с ума от предвкушения. Мужчина скользнул губами по губам, протолкнул язык, встречаясь с Настиным, и углубил поцелуй, встретив жаркий ответ. Ник целовал так, будто никуда не торопился, смаковал происходящее, ласкал губами и языком, останавливал время, заставляя забыть обо всём и вся, кровь – нестись по венам с оглушающей скоростью, низ живота – ломить, а Настю – простонать в целующие губы.
– Просить прощения не стану, – хрипло сказал Ник, отрываясь от губ Насти. – Пойдём?
Настя кинула взгляд на часы, выходило – они провели с Ником наедине не больше пяти минут, а ей показалось – почти вечность.
