Текст книги "Первая печать"

Автор книги: Наталия Осояну

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Я путешествую, – ответил Парцелл. – Так уж вышло, что сегодня мой путь пролегал именно через Визен. Признаться честно, мне бы следовало повернуть назад при первых знаках непогоды, но… людям свойственна самонадеянность. Я едва не поплатился жизнью за свою глупость.

– Путешествовать – это так интересно… – Тоску в голосе Дженны расслышала, наверное, только Ивер. – Вы много где побывали, наверное?

– Да, довелось повидать немало интересного, – уклончиво проговорил грешник. – Кстати говоря, не так уж часто встречаются люди, способные выдержать мой взгляд без содрогания.

Дженна смущенно покраснела.

– Ну, я ведь не одна такая! Мэтр Арно, к примеру…

– Мэтр Арно, поймите меня правильно, человек просвещенный и привычный к разного рода чудесам. А в таких местах, как Визен, люди боятся в равной степени и фаэ, и дьюсов, считая их чудовищами. На самом-то деле обе эти силы подвластны тем, кто достаточно много знает и не… – Парцелл осекся, словно пожалев о собственной внезапной болтливости, но через секунду договорил: – И не боится. Но все-таки вы не такая, как остальные.

– Быть может, это из-за гостиницы? – предположила Дженна. – Я вижу разных людей, выслушиваю их истории… тоже что-то вроде путешествия, но при этом нет нужды бросать родной дом и тех, кто тебе дорог. Ох, что-то я сегодня слишком много говорю, а вы ведь устали! Последняя просьба, господин Парцелл…

– Теймар.

– Да, Теймар… пожалуйста, не торопитесь завтра покидать нас! Не обращайте внимания на этого спесивого лекаря, он все равно не сумеет вам сделать ничего дурного!

«Надеешься, что он расскажет о своих странствиях? Ох, зря…»

Теймар Парцелл с улыбкой заверил ее, что постарается, и, подобрав свой мешок, отправился наверх, в комнату. Ивер еле сдержала возглас удивления – с того места, где она стояла, было видно, что произошло на самом деле: стоило грешнику протянуть руку, как мешок приподнялся, придвинулся ближе к хозяину!

Когда гость скрылся из вида, Дженна сердито нахмурилась и спросила громким шепотом:

– Ты что тут делаешь, а?

– Дженна, ну что это такое… – заныла Ивер вместо ответа. – Ты сегодня целый день отовсюду меня гонишь! Там я мешаю, тут мешаю… И этому, с золотыми глазами, никто не сказал, что я первая его махолет увидела. Никому я не нужна, вот сбегу в Керлен, будете знать!

– Ивер… – Дженна тотчас же остыла, обняла младшую сестру и погладила по волосам. – Извини, я тебя обидела… не плачь, не надо…

Дженна была такая теплая, что Ивер вдруг почувствовала, как сильно замерзла, стоя у двери, – там, снаружи, бесновался буран, и холод пробирался сквозь невидимые щели. Невольно вспомнилась белая женщина из сна: она, несмотря на свою необыкновенную красоту, от которой просто дух захватывало, казалась воплощенной зимой – блистающей, всемогущей и беспощадной.

– Будь поосторожнее с этим Парцеллом, – Ивер шмыгнула носом. – Его дорожный мешок ведет себя совсем как живой.

– Как это? – от неожиданности Дженна растерялась. – Живой?!

– Еще у него есть ремень с узорами, – продолжала Ивер. – Вместо пряжки – змеиная голова с глазами и пастью… Интересно, кто мог сотворить такую вещь?

– Ох, Создатель, – пробормотала Дженна. – Ладно, давай-ка мы пойдем спать. О ремнях и мешках я подумаю завтра…

«…Иди ко мне, – сказала белая женщина. – Иди ко мне, в мою обитель! Там мы будем танцевать посреди заснеженных лугов, где растет ледяная трава! Я подарю тебе самое красивое платье на свете…»

Ивер шла через лес. Над ее головой ветер запутался в ветвях и теперь лишь беспомощно трепыхался, оглашая округу перезвоном стеклянной листвы. Когда какой-нибудь листок отрывался от ветки, он вовсе не парил легко и вольно, как бывало в настоящем лесу, а падал отвесно, кинжалом врезаясь в подмерзший снег у корней дерева.

Ивер шла туда, где ее давно ждали, только вот – кто?..

2. Игра

Если лекарь Симон, а вместе с ним кое-кто еще из постояльцев и надеялись, что наутро от Теймара Парцелла останутся лишь не особенно приятные воспоминания, то надеждам этим не суждено было сбыться по очень простой причине: с рассветом буря бушевала с прежней силой и успокаиваться не собиралась. Не понадобилось даже открывать дверь или окно, чтобы в этом убедиться, – за стенами «Горицвета» завывал на разные голоса ветер, а сквозь невидимые щели в досках за ночь пророс плющ-морозник, которого Ивер не видела вот уже года два, а то и больше. Надев перчатки, они с Дженной полчаса обрывали гибкие колючие стебли, больно жалящие пальцы даже сквозь толстую ткань. «Хорошо, что все еще спят, – пробормотала Дженна, разглядывая обнаруженный среди прозрачных листьев красноватый цветок. От тепла ее руки он быстро таял, но все-таки еще можно было полюбоваться филигранным узором на тонких лепестках. – Впрочем, сегодня они здесь не гости, а узники… как и мы с тобой, сестрица».

Первым в общий зал спустился мэтр Арно – и сразу все понял.

– Что ж, – философски сказал он, устраиваясь на прежнем месте у камина. – В моем возрасте уже бессмысленно куда-то торопиться, а отдыхать следует при первой же возможности. Будем считать, что нынешний день – та самая возможность, предоставленная самой судьбой… или Создателем, если пожелаете.

– Не думаю, что остальные будут того же мнения, – заметила Дженна. Она коснулась ключ-кольцом печати, вырезанной на столешнице, и стол, повинуясь приказу хозяйки, зашагал к камину, громко топая. – Вот увидите, сейчас начнут ругаться, как будто это я нарочно устроила так, что буря не улеглась. Что вам на завтрак приготовить, мэтр?

– М-м… кстати, а наш золотоглазый гость все еще здесь?

– Конечно, – ответила Дженна, краснея.

Ивер, наблюдавшая за этой сценой со стороны, презрительно фыркнула.

– Превосходно, – кивнул Арно. – Тогда, милая хозяюшка, приготовьте мне яичницу с ветчиной.

Один за другим постояльцы просыпались и спускались завтракать. Они вели себя именно так, как предсказала Дженна, и особенно лютовал Симон. «Вы это подстроили! – кричал он. – Вы с ними заодно!» «С кем?» – растерянно спросила Дженна, и лекарь, пробормотав что-то неразборчивое, умолк. Марк и его молчаливая спутница выглядели расстроенными и встревоженными, они явно куда-то опаздывали, и то же самое можно было сказать о Кареле, хоть по его жесткому лицу и сложно было прочитать чувства. А вот Грома, как и мэтра Арно, непредвиденная задержка вовсе не огорчила: он с аппетитом принялся поедать завтрак, которого хватило бы на четверых, а после, беззаботно насвистывая, подсел к мэтру Арно и достал из кармана трубку. Печатник на это лишь хмыкнул, и дальше они дымили вдвоем.

Сразиться с бурей отважились лишь двое из гостей «Горицвета» – торговцы, которых в Керлене ждал партнер. Рыжий, впрочем, готов был рискнуть деньгами с большей охотой, чем жизнью, но брат сумел его переубедить, хотя это и было непросто. Так или иначе, вскоре после завтрака торговцы собрали свои вещи, попрощались с Дженной и сгинули в белой мгле за дверью гостиницы.

– Нас осталось шестеро, – проговорил мэтр Арно, загадочно прищурив глаза. – Многоуважаемые, раз уж мы стали товарищами по несчастью… хотя правильнее сказать – по ненастью!.. так вот, не попытаться ли нам хоть самую малость развеселить друг друга какими-нибудь историями? Буря, судя по всему, затянется до завтрашнего утра, а больше нам заняться нечем. Смею напомнить, путешественники издревле славились умением рассказывать о том, чему оказались свидетелями в дальних странствиях…

– То есть травить байки? – уточнил Гром. – Это можно!

– Превосходно. Только история должна быть правдивой! Кто еще к нам присоединится? – и старик оглядел собравшихся, словно бросая каждому вызов.

– Попробую, – сказал Карел, пересаживаясь ближе к камину. – Но не уверен, что смогу удивить печатника.

– В мире каждый день появляются новые чудеса, – ответил маг с усмешкой. – Только самовлюбленный дурень мог бы считать, что видел их все. Марк, а вы что решили?

– Рискну, пожалуй… – произнес светловолосый юноша не очень уверенно.

– А мне рассказывать нечего! – заявил Симон, не дожидаясь, пока его спросят. – Моя жизнь скучна до безобразия. Но послушать ваши истории я не прочь, конечно же.

– И то хорошо, – податливо согласился мэтр Арно. – Итак, нас четверо?

– Быть может, пятеро? – раздалось сверху. – Если, конечно, никто не будет против.

Невольно все подняли головы: Теймар Парцелл медленно спускался по лестнице, не сводя золотых глаз с компании, собравшейся у камина. По сравнению с прошлым вечером грешник выглядел по-другому: сменил летную куртку на обычную, из темного сукна, и от этого его лицо казалось еще бледнее, чем было на самом деле. Волосы он зачесал назад, открыв высокий лоб, на котором теперь, при свете дня, была хорошо видна сеть тонких шрамов; шрамы покрывали и верхнюю часть его правой щеки. «У него в прошлом было столько боли…» – подумала Ивер, и внезапно странный холод охватил ее всю без остатка, проник до самого сердца, еще чуть-чуть – и оно должно было остановиться. Но в этот миг девочка вновь, как вчера, ощутила на себе взгляд золотых глаз – и холод исчез так же быстро и загадочно, как появился.

– Никто не против, – сказал Гром и посмотрел на Симона так выразительно, что лекарь, открывший было рот для очередного потока ругательств и оскорблений, изменился в лице и не издал ни звука.

Арно радушно взмахнул рукой, приглашая нового участника игры присесть, и тот опустился на свободное место рядом с Карелом – уселся, ровно держа спину, будто прилежный школяр. Его руки, вдруг заметила Ивер, по-прежнему были в перчатках, и теперь она начала догадываться, что могло стать тому причиной.

– И кто же из нас будет первым рассказывать? – спросил Карел, искоса поглядывая на своего соседа, но скорее с любопытством, чем с боязнью. – У меня есть игральные кости. Можно каждому загадать по цифре, а потом бросить жребий – чья выпадет, тот и начнет.

– Любопытная идея! – сказал Арно. – Но тогда нам не помешал бы кто-то шестой, дабы не обижать ни одну из цифр, ха-ха. Симон, вы не передумали? Неужто за всю свою жизнь вы не видали и не слыхали ничего интересного?

– Хорошо, уговорили, – произнес лекарь с явной неохотой. – Только пусть бросает тот, кто не играет. Госпожа Белла?

Красавица покачала головой, и Марк торопливо проговорил:

– Прошу, не удивляйтесь поведению моей сестры! Она… э-э… в силу некоторых обстоятельств она долго прожила вдали от людей и теперь боится шумных компаний. По той же причине она ни с кем, кроме меня, не разговаривает.

– Приберегите лучше эту историю для нашей игры, – посоветовал Арно. – Хозяйка! Окажите небольшую услугу, прошу вас! Бросьте эту кость, и пусть выпадет моя цифра – шестерка!

Дженна подошла, смущенная, и выполнила то, о чем просили. Она давно уже прислушивалась к беседе постояльцев и теперь с радостью воспользовалась предлогом, чтобы остаться поблизости. В этот миг метель не пугала, а радовала ее, потому что, будь погода хорошей, времени на такую роскошь, как неспешные истории у камина, ни за что не хватило бы.

Выпала тройка, и Теймар Парцелл, улыбнувшись, сказал:

– Что ж, слушайте…

История Теймара, или Таинственный остров

– Эта история приключилась со мной примерно год назад в Лайоне. Зимы там мягкие, не чета здешним, а тут и вовсе откуда-то заявились грозовые тучи и затянули небо от края и до края. Солнца днем почти не видно, дождь льет и льет… в общем, жители Лайона были весьма не в духе, а потому вышло так, что однажды ночью я не нашел себе пристанища и летел среди туч, не зная, где окажусь к утру. Опуститься на землю я не мог, потому что кругом были одни лишь горы, покрытые густым лесом.

И вот я лечу, пытаясь бороться со сном, как вдруг одна из туч впереди меня – не очень большая, но какая-то слишком плотная – неожиданно меняет направление и идет против ветра. Приглядевшись, я увидел в самом сердце тучи летающий остров, погруженный во тьму.

Сейчас-то я понимаю, что остров этот с самого начала выглядел странно, и разумный человек ни за что не стал бы к нему приближаться, но той ночью мне пришлось выбирать из двух зол: либо лететь вперед и надеяться, что где-нибудь посреди леса обнаружится достаточно большая поляна, либо попытать счастья на острове – что я и сделал. Тут как раз началась гроза; вспышки молний осветили мне внутренний двор, который и был предназначен для махолетов, так что сесть удалось без проблем.

Как я уже сказал, кругом царила тьма. Простояв некоторое время подле своей машины, я так и не дождался появления хозяев, а гроза тем временем разыгралась не на шутку. Что ж, подумал я, раз хозяева до сих пор не пригласили непрошеного гостя внутрь и не велели убираться восвояси – значит, этому гостю предоставлена некоторая свобода действий. Захватив фонарь, я отправился осматривать дом: был он не особенно велик, всего два этажа и невысокая башенка, на которой почему-то не горел огонь маяка. Переступив порог, я оказался в большом и совершенно пустом зале, из которого три двери вели в соседние помещения, а в дальнем углу виднелась винтовая лестница на второй этаж. Было довольно-таки чисто – дьюс особняка со своими обязанностями справлялся неплохо, – но что-то подсказывало мне: хозяева давно покинули дом, и едва ли это произошло по их воле. Случись такое на земле, кругом лежал бы толстый слой пыли, а с потолка свисала бы паутина, но в небе все происходит иначе.

В одной из комнат обнаружился накрытый стол с оплавленными свечами и яствами, которые пришли в негодность лет десять назад. Та же самая участь, к величайшему разочарованию голодного бродяги, постигла и припасы в кладовой! Казалось, будто неведомые обитатели этого странного дома просто встали из-за стола и ушли, чтобы больше не возвращаться… Их не выкрали воздушные пираты, не растерзали какие-нибудь твари, которых в облаках ничуть не меньше, чем на земле, но от того, что я нигде не увидел следов борьбы, становилось лишь страшнее.

И все же я поднялся на второй этаж…

Там меня поджидал сюрприз – огромная библиотека, при виде которой я позабыл про голод, усталость и страх и принялся исследовать шкафы. Ох, если бы вы только знали, сколь много редчайших книг я обнаружил! Но недоумение мое от этого лишь росло: как мог обладатель богатейшего клада все бросить и даже не позаботиться о сохранности книг?! Одно из окон библиотеки было разбито, и сырость, беспрепятственно проникая внутрь, успела испортить некоторые бесценные тома. Поблизости от разбитого окна я увидел стол, за которым, должно быть, хозяин особняка проводил немало времени, погруженный в работу, столь приятную для всякого из людей книги, но кое-что меня встревожило не на шутку: некогда лежавшие на столе бумаги были сметены на пол, а на гладкой столешнице красовались… следы когтей. Крови, впрочем, не было, и от этого картина показалась мне еще загадочней. Наверное, я так бы и просидел среди книг до самого утра, размышляя о судьбе их исчезнувшего хозяина, как вдруг сквозь шум дождя и громовые раскаты послышался странный звук, источником которого мог быть только человек. Смех.

Нечто зловещее было в смехе, раздающемся в пустом доме, да еще и во время сильной грозы, но, как уже было сказано, в ту ночь здравый смысл покинул меня. Да, вы верно предположили – я решил подняться на башню, поскольку звук, чем бы он ни оказался на самом деле, слышался именно оттуда. По пути я заглянул во вторую комнату, располагавшуюся на этаже, и обнаружил там спальню, в которой царило то же запустение, что и везде. Это меня уже не удивило. На башню вела узкая темная лестница, и отчего-то я потушил свой фонарь – этот беспричинный поступок спас мне жизнь.

На смотровой площадке царили ветер, дождь и темнота. К последней мои глаза уже успели привыкнуть, но даже не знаю, как описать то, что я увидел…

Точнее, тех.

В каком-то смысле они были красивы – стройные юные тела, полные сил и даже с виду необычайно легкие, да еще и жемчужно-серые крылья за спиной, – но от одного лишь взгляда на их лица меня бросило в дрожь, потому что не оставалось никаких сомнений в том, что эти создания абсолютно неразумны и столь же абсолютно агрессивны. Огромные совиные глаза, крючковатые носы, напоминающие клювы, и разинутые до ушей пасти, полные острейших зубов… Даже сейчас, вспоминая об этом, я покрываюсь холодным потом. А какие у этих созданий были когти! И на пальце у… э-э… особи мужского пола красовалось ключ-кольцо. Теперь я знал, кто оставил следы на столешнице в библиотеке. Судьба хозяев дома перестала быть тайной.

Но об этом можно было поразмыслить потом, в безопасном месте, а я вовсе не был уверен, что сумею до такого места добраться. Чтобы не испытывать ваше терпение, в этой части истории обойдусь без подробностей: мне удалось добежать до махолета и поднять его в воздух, а потом началась гонка сквозь грозу… да, этот полет я не забуду до конца своих дней. Крылатые бестии вились вокруг, когтями полосовали обшивку, и при этом не переставали хохотать. То и дело сверкали молнии, одна из них чуть было не попала в меня и ненадолго отпугнула тварей. В конце концов они отстали – из-за того, как мне кажется, что мы слишком удалились от летающего острова, а свойственное птицам чувство направления у этих созданий отсутствовало.

Я посадил махолет неподалеку от маленькой деревушки… точнее, там моя машина рухнула на землю, пострадав куда серьезнее, чем вчера. К счастью, жители отнеслись ко мне гостеприимно, в отличие от горожан. Они же поведали мне о странных исчезновениях, случавшихся по всему Лайону вот уже целых пятнадцать лет, – всякий раз, как вы догадываетесь, люди пропадали во время грозы. Мой рассказ о летающем острове и его обитателях пришелся весьма кстати… но это уже совсем другая история.

– Ах, господин Парцелл! – Арно покачал головой, лукаво улыбаясь. – Вы нарушаете правила! Разве воздушные фаэ могут поселиться на летающем острове, где кругом сплошные кристаллы-ловушки, благодаря которым остров и не падает на землю? По этой же причине они должны были бежать от вашего махолета без оглядки, ведь его сердце именно из таких кристаллов! Ну, что вы на это скажете?

– Что вы невнимательны, мэтр, – спокойно ответил грешник. – Разве я хоть единожды произнес слово «фаэ»?

Улыбка печатника погасла, он ошеломленно уставился на Парцелла, словно лишь теперь до него начал доходить истинный смысл истории о летающем острове – и поверить в этот смысл было нелегко!

– Я тоже никак не возьму в толк, что это были за твари, – проговорил Гром, растерянно хмуря брови. – Никогда о таких не слышал.

– А я слышал, – сказал Карел с легкой усмешкой. – О-о, они необычайно зловредны, жестоки и кровожадны! И неразумны, как верно заметил господин Теймар, хотя добавлю от себя – некоторые успешно скрывают свою неразумность. Имя этим созданиям… люди.

Грешник молча склонил голову, признавая правоту Карела.

– Что за глупости! – воскликнул Симон, вложив в три слова все свое безграничное презрение к Парцеллу. – Это невозможно! Бессчетные попытки создать крылатых людей приводили к смерти испытуемых, а кого миновала смерть, тех ждало безумие!! Это все ваши выдумки, господин грешник!!!

– Нет-нет, – Арно покачал головой. Прежняя уверенность, равно как и благодушное настроение, начали к нему возвращаться. – Вы правы, Симон, лишь в одном: грешники могут воссоздать только те части тела, которые человеку свойственны, а всякие там крылья, жабры и прочее влекут за собой весьма печальные последствия. Но это потому, что в каждой рукотворной вещи живет дьюс и он может слиться с человеком только тогда, когда обнаружит для себя подходящее пустое место… Здесь же мы имеем дело с людьми, пустившими в себя не дьюсов, а воздушных фаэ, духов.

– Фаэ?!! – лекарь вспылил пуще прежнего, напрочь позабыв о том, кто перед ним. – Да я скорее съем свой диплом, чем признаю такое! Если бы фаэ могли самовольно вселяться в тела людей, нам вовсе не осталось бы места в этом мире, потому что здесь кругом д́ухи!

Печатник развел руками:

– Случайность правит миром. Да, фаэ сторонятся людей, но из любого правила бывают исключения…

– Но не такие! – рявкнул Симон. – Я НЕ ВЕРЮ!

– Ваше право, – сказал Парцелл, по-прежнему сохраняя спокойствие. – Быть может, стоит послушать другие истории, а потом решить, какая из них наиболее невероятна?

– Согласен! – воскликнул Гром, неприязненно поглядывая в сторону лекаря. – Бросай, хозяйка! У меня есть история повеселее, чем эти страхи-ужасы.

Дженна потянулась за игральной костью, а Арно негромко проговорил:

– Никогда я не поверю, Парцелл, что вы не позаимствовали ни одной книги из такой богатой библиотеки. Неуч не должен владеть столь прекрасной вещью!

– Но ведь когда-то он прочитал все книги, что сумел раздобыть, – возразил грешник. – И, научившись управлять случайностями, стал тварью, бессловесной и кровожадной.

– Я бы спалил там все дотла, – отрешенно проговорил Карел.

Грешник хмыкнул:

– Мне на это не хватило времени… к счастью, потому что потом меня бы мучила совесть.

– Пятерка! – взволнованно провозгласила Дженна, и Гром, радостно потирая руки, начал свой рассказ.