Текст книги "Пока светит Пламя (СИ)"

Автор книги: Наталия Медянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

− Да что случилось? − тихо спросил Марк, а потом участливо положил ей руку на плечо: – У вас там всё хорошо?

И от этого простого жеста у Кати снова защипало глаза, а в горле стало горячо и сухо.

− Пойдем, – наставник понимающе кивнул и, взяв ее за руку, повел в переулок. Кати послушалась и, глотая слезы, почувствовала себя глупой телушкой на привязи.

Шли они недолго. Буквально за углом Марк поднялся на высокое каменное крыльцо под квадратной вывеской − Кати сквозь слезы не смогла прочесть название − и толкнул массивную дверь. Колокольчик над головой гостеприимно звякнул, а вокруг заструился мягкий аромат ванили и корицы.

Наставник усадил Кати за столик у окошка, устроился напротив и негромко проговорил что-то подбежавшей подавальщице. Та унеслась выполнять заказ, а Марк, достав из рукава накрахмаленный платок, протянул подопечной.

− Спасибо, − всхлипнула та и поспешно утерла нос.

− Сейчас мы перекусим, и ты мне расскажешь о своем горе.

− Я не голодна, − покачала головой Кати. Нерешительно уставилась на платок. Неужто возвращать испачканным?

− Оставь себе, − проницательно успокоил ее Марк. − А я вот голодный. Здесь, между прочим, готовят изумительные блинчики с кленовым сиропом. Давай, ты для начала просто попробуешь, а съешь потом столько, сколько захочешь?

– Угу, – Кати подумала, какой он видит ее сейчас: зареванной, с красными глазами и распухшим носом, и расстроенно потупилась. Тут еще вернулась симпатичная подавальщица и, расставляя тарелки, наградила брата Марка белозубой улыбкой. Глухой укол ревности окончательно испортил Кати настроение, и даже тающий на языке сироп не смог ее утешить.

− Так что за горе? − наставник отхлебнул мятный чай из пузатой чашки и нахмурился: − Надеюсь, твоя родня не пострадала?

− Не знаю. Нет. Наверное….

Кати судорожно вздохнула и, вертя в пальцах ложечку, вывалила на него всю историю; так, как рассказала ее Квадриге.

Марк слушал, не перебивая. Пару раз качал головой, а когда речь зашла о коротышке-дознавателе, помрачнел всерьез.

− А он сказал, в чем именно обвиняет мистера Харта?

− Нелепости всякие! − Кати возмущенно поправила растрепавшиеся волосы. − Говорил, что Бен кого-то там убил, но я точно знаю, что он не способен на такое! Его оклеветали!

− Зачем? − удивился Марк. – И кто?

− Мне не сказали. И вообще, может, этот Квадрига чего хочет? Ну, знаете, как бывает, чтобы заставить работать на себя, начинают шантажировать.

− Не думаю. Мистер Харт – фигура не столь значительная.

Марк сплел пальцы под подбородком и невидящим взглядом уставился в окошко. Кати не решилась отрывать его от дум и только терпеливо наблюдала, как бьется о стекло заплутавшая оса.

− Ну а чего же ты хочешь от меня? − спустя минуту брат Марк перевел на Кати рассеянный взгляд: – Чтобы я вступился за подопечного? Понимаешь… – он задумчиво провел длинным пальцем вдоль рисунка на скатерти, – мистер Харт ведь даже не успел явиться к единению, вряд ли меня посчитают надежным свидетелем.

− Я… − Кати почувствовала, как начинают гореть уши, − ну, я подумала, что, может быть, вы помогли бы устроить нам свидание? Ведь говорят, что у вас связи, и всё такое… − и прикусила язык от собственной наглости.

− Говорят? − Марк усмехнулся. − Не стоит верить сплетням. Впрочем… − он отбил по скатерти затейливый ритм, − я попробую. Ради своей подопечной, ну и еще по одной, очень веской причине. Помнишь наш последний разговор о магии?

– Конечно, помню! – Кати с надеждой уставилась ему в глаза.

− Думаю, если моя догадка окажется верной, − задумчиво продолжал наставник, − ты и сама сможешь получить покровительство Храма. И дознаватель будет вынужден с этим считаться.

– А… Бен?

– Он твой брат, Катрина, у вас одна кровь. А отношение к причастным Свету Пламени в Хоррхоле куда более мягкое, чем к обычным людям. Так… ты ведь знаешь, что сегодня ночью мы будем провожать архагета?

Кати удивленно покачала головой. У нее на родине похороны проводились не раньше, чем минут две ночи после кончины. Наставник, кажется, понял ее недоумение. Грустно улыбнулся и вздохнул:

− Светлый Ирса – последний из настоящих лебедей. Чем скорее его дух сольется с Пламенем, тем лучше. Думаю, он и сам сейчас страдает в ожидании.

Кати зябко повела плечами: потеряв родителей, она терпеть не могла говорить о смерти. Может, куда эти духи и уходят счастливыми, но ей-то, оставшейся на земле, от того ничуть не легче.

− Знаешь, сейчас у меня очень много дел, и пора возвращаться в Храм. Но к утру я освобожусь. Ты вот что. Обязательно будь на прощании. Оно начнется после полуночи и продлится до рассвета. На него, конечно, всех подряд не пускают, но я дам тебе вот это.

С этими словами наставник выпростал из-за ворота черной симары крученый шнур, на котором болталось несколько разномастных амулетов. Снял один – грубо вытесанную из речного голыша птичку – и протянул Кати. Теплый камушек уютно лег в ладонь.

− Смотри, не потеряй. Покажешь стражнику, и тебя пропустят.

− Наверное, это будет… зрелищно, − пробормотала Кати, подумав, что не каждый день провожают к Пламени архагетов.

− Вот тут ты права, мой маленький циник, – Марк усмехнулся, а она почувствовала, как внезапная теплая волна прошлась по телу и тюкнулась в голову.

– А теперь иди домой и хорошенько отдохни. Ночь будет долгой.

Наставник поднялся, бросил на скатерть россыпь медных монет и ушел.

Глава 13

Пока наемный экипаж тащился по улочкам Хоррхола, наступили сумерки. Вылезая из повозки у калитки нового дома, Кати с опаской огляделась и вздрогнула – у соседского забора шевельнулась чья-то тень. Душа ушла в пятки. Мало ли, кто там затаился – припозднившийся пьянчужка, соглядатай Квадриги или еще кто похуже…

Она спешно рассчиталась с кучером и, договорившись, что тот вернется ближе к полуночи, взбежала по ступеням. Влетела в дом, прижала ухо к двери и немного подождала, не станет ли кто копошиться на крыльце? Опасения оказались напрасными, но Кати на всякий случай задернула в прихожей занавески. И только потом осторожно, стараясь не споткнуться в полумраке, прошла в гостиную.

В доме стояла тишина. Кати поднялась в комнату брата, зажгла лампу и горько вздохнула. Прислуга еще не добралась сюда с уборкой, и бардак, оставшийся после визита дознавателей, выглядел впечатляюще. Сундуки были перевернуты, шкафы перерыты, постель сброшена на пол, а посреди письменного стола стояли домашние туфли с оторванными подметками. Кати угрюмо закусила губу, размышляя, хранил ли брат дома деньги, и, если хранил, не осели ли они в карманах коротышки Квадриги?

Пошевелив ногой ворох рубашек и помянув недобрым словом Женевьеву, она принялась складывать вещи, надеясь обнаружить наличность. Спустя примерно час настойчивость ее была вознаграждена – в одном из сундуков нашелся кошель с монограммой брата. Кати поспешно пересчитала монеты и облегченно вздохнула – на первое время хватит, а потом она что-нибудь обязательно придумает. А не придумает – наставник подскажет.

Вспомнила, что вскоре снова увидит Марка и прижала прохладные ладони к заалевшим щекам. Мысль была волнующей. Кати повесила кошель на пояс и, прежде чем отправиться к себе, решила зайти в кухню. Теперь, когда появился хоть какой-то шанс помочь Бену, она немного успокоилась и тотчас проголодалась.

Не желая тревожить слуг, Кати тихонько прокралась вниз по лестнице и едва не завизжала от неожиданности. Посреди кухни за столом кто-то сидел. Донеслось тихое "Ой!", и Кати, узнав Юльке, со свистом выдохнула сквозь сжатые зубы.

– Тьфу, напугала! Чего в темноте-то? – она подняла повыше лампу.

– Страшно, – отозвалась девчонка. – Сначала все эти ужасы, а потом и ты куда-то запропастилась…

– Со мной все хорошо, я по делам ходила.

– К тетке?

Кати скривилась, вопрос проигнорировала и, подойдя к буфету, принялась шарить на полках.

– А что ты ищешь? – тут же полюбопытствовала Юльке.

– От ужина ничего не осталось?

– Пироги на столе, еще картошка есть, но она холодная. Печку разжечь?

– Ладно, не надо. Лучше молока налей.

Она поставила лампу на стол и, схватив кусок пирога, впилась в него зубами. Теплый свет, подкрасив лица девушек янтарным оттенком, разогнал тьму по углам и образовал в центре кухни уютный островок. И на мгновение показалось, что за границей его не существует ни тюрем, ни Наследников, ни прочих волнительных и страшных вещей. Где-то несмело чирикнул сверчок, а Кати подумалось, что как было бы чудесно, если б и Бенедикт сидел сейчас с ними. Но на такое, пожалуй, и магия не способна.

Юльке придвинула к хозяйке чашку с молоком и уткнулась в свою, кидая любопытные взгляды поверх края. Сделав глоток, Кати задумчиво поинтересовалась:

– Скажи, а тебе когда-нибудь хотелось стать магом?

Юльке поперхнулась. Закашлялась, а потом задушено прошипела:

– Что я, ума лишилась, думать о таком? Я ж простая.

– А если бы вдруг оказалось, что у тебя дар?

– Не оказалось бы. – Девочка откашлялась. – Ну и вопросы ты задаешь…

– Так интересно же!

Кати подперла щеку кулаком и замечталась. Как же здорово иметь могущество! Никакая Мадлена не посмела бы прогнать племянницу, все бы с ней считались, а брат… пожалуй, она и сама смогла бы вытащить Бена из передряги.

– Плохо это, – донесся тихий голос Юльке. – Знаешь, я видела, как она изменилась…

– Кто?

– Джина. В приюте воспитывалась. И раньше-то была не слишком доброй, а уж после того, как поняла, что в ней магия просыпается – нам, младшим, житья не стало.

Она тяжело вздохнула и, отложив кусок пирога, смахнула крошки со стола. – Всё старалась доказать, какая она необычная, не то, что мы – простецы да простофили. Наставники то ли не разглядели дара, то ли им всё равно было, но учить ее не брались. Знамо дело, что у состоятельных горожан принято, на сирот не распространяется. За обучение Джины никто ж платить бы не стал.

– Она что, магичила? – Кати заинтересованно вскинула брови.

– Пыталась. Только слабо у нее выходило, но это и к лучшему. Не очень приятно, знаешь ли, когда на тебе отрабатывают какое-нибудь боевое заклинание. Она, наверное, книжки таскала у наставников.

– Погоди, а где ж она на это силу брала? Тут ведь магам вроде ритуал нужен.

– Несколько раз к приютским подкатить пыталась, видать, единение попробовать хотела. Да только дураков нет. А так… была у нее подружка-тихоня. По-моему, она Джину боялась. Вот я и думаю, соглашалась, наверное, на что-то такое. Я не раз слыхала, как она плакала.

Юльке зябко передернула плечами.

– А еще… заглянула я как-то днем в павильон садовый, а там эти две сидят. Мари уставилась в одну точку, равнодушная такая. Ох, я испугалась тогда. Взгляда этого испугалась. Точно она и не человек вовсе, а кукла с ярмарки. А рядом Джина – эта-то вполне живая. Щеки раскраснелись и глаза, точно маслом смазанные, блестят. Мерзко.

– А ты?

– Убежала сразу, Джина меня не заметила. А Мари я больше не видела. Говорили потом, что уехала, помнишь, я рассказывала уже?

Кати покосилась на блюдо с пирожками и поняла, что аппетит пропал. С досадой поглядела на Юльке, недовольная, что та вот так вот грубо обошлась с мечтами, и резко бросила:

– Ты же сама сказала, что эта ваша Джина и раньше была не сахар. При чем тут магия? Думаешь, заведись у нее, допустим, деньги, она бы такой противной не стала?

– Магией бед натворить легче, – Юльке вздохнула. – Думаю, она даже самого хорошего человека испортит может.

– Что за ерунда! – Кати окончательно рассердилась. Встала, упрямо дернула головой и буркнула: – Пойду я. На похороны собираться нужно.

Юльке испуганно на нее вытаращилась. Раскрыла рот, потом снова закрыла:

– А-а… чьи похороны? Куда в ночь-то?

– Архагета провожают, – снизошла до объяснений Кати, глядя на ошарашенную физиономию служанки. – Наставник быть велел.

В своей комнате Кати зажгла свечи, несколько раз прошлась из угла в угол, успокаивая неясную тревогу, а после задержалась перед зеркалом. Поморщилась, заметив темные круги под глазами, и отправилась умываться, попутно размышляя, какое же платье надеть к такому случаю. Наверное, нужно черное?

Она вспомнила траурную симару на Марке и вздохнула. Ее траурное платье осталось в Тумаллане. Кати просто не захотела тащить на новое место такое напоминание о горестных событиях, и вот на тебе. Сейчас бы тот наряд ей очень пригодился…

В конце концов, поняв, что особого выбора все равно нет, она просто основательно почистила новое синее платье, в котором была на шествии. Потом долго причесывалась, выбирая самые простые ленты и гребни, так что сборы ещё больше затянулись. В конце концов, когда Кати наконец привела себя в порядок, с улицы донесся звук подъезжающего экипажа. И, выглянув в окно, в свете факела она разглядела знакомое лицо кучера.

− Что ж, − сказала она сама себе, − надеюсь, всё будет хорошо, и нам помогут. Наставник, кажется, был искренен…

Наверное, Кати успела задремать под мерный стук колес, потому что разбудило ее пение. Где-то в отдалении суровые мужские голоса выводили погребальный канон. Похлопав со сна ресницами, она высунула нос из экипажа и увидела, что они как раз въехали на площадь, озаренную множеством факелов. Дома и лавки в мятущимся ночном освещении выглядели иначе, чем днем – мрачно и страшновато. А черные громады дубов и вовсе казались грозными великанами. Кати поежилась, а кучер тем временем остановил повозку и свесился с козел:

– Приехали, мисс!

Спрыгнув со ступеньки, она протянула вознице монетку, поправила на голове шаль и почти бегом бросилась к Храму. Неужели опоздала?

В конце дубовой аллеи Воины Пламени, охраняющие ворота, негромко переговаривались с парой пожилых горожан. Кати придержала шаг.

Слева зашуршали листья, и она вздрогнула. “Ох, кажется, я становлюсь излишне мнительной…” – Кати покосилась на темную громаду вековых деревьев, но ничего подозрительного не разглядела. Впрочем, если за ней и следят сейчас, это даже к лучшему. Пусть Квадрига знает, что она настолько добропорядочная, что и среди ночи не побоялась пойти попрощаться с архагетом.

Кати гордо вскинула подбородок, вытащила из кармана птичку Марка и решительно пошла вперед.

Рыцарь, мельком глянув на камушек, удивленно поднял брови, однако смолчал. И даже предупредительно придержал створку ворот, пока девушка с опаской проходила в образовавшуюся в охранной паутине арку. Уже во дворе Храма Кати всё же не удержалась, бросила взгляд через плечо, надеясь выяснить, померещилась ей слежка или нет. Но за воротами было темно, и разглядеть получилось только какие-то смутные фигуры.

Внутри Храма было душно и сумрачно, только вдоль лестниц неярко горели траурные фонарики. Огромная магическая сфера в центре зала скупо мерцала зловещим алым – будто само Пламя, потеряв свое обычное янтарное сияние, оплакивало кончину Ирсы. Отовсюду неслись вздохи, шорохи, тихие всхлипы, а над головами всё плыл и плыл тягучий древний канон-прощание.

Кати, опасаясь, что столкнется с теткой или Дитой Такер, сумраку порадовалась. Впрочем, окружающие оказались ей незнакомы – мужчины в скромных одеяниях в пол, с забавными остроконечными шапочками на головах, несколько женщин в возрасте. Прихожане настолько увлеклись происходящим, что на приход Кати внимания не обратили. Она поднялась на цыпочки, стараясь разглядеть, что же происходит в центре зала.

Тело архагета, завернутое в белоснежный саван, покоилось на возвышении у подножия сферы. Пространство вокруг было сплошь завалено снопами – очень похожими на те, что носили в праздник Плодородия, а может и ими же самыми, только без украшений. Лишь темно-красные ленты не давали рассыпаться высохшим колосьям.

Кати вздохнула. Вот ведь как бывает. Такой сильный маг – и тот не устоял перед вероломством Наследников. И пусть она видела архагета мельком, суровое одухотворенное лицо его, кажется, навсегда врезалось в память.

Двое магов в темно-багровых симарах стояли по обе стороны погребального ложа. Неподалеку, впереди толпы прихожан, сбились в кучу зевающие дети. Приютские, решила Кати.

Волнуясь, она стала выискивать глазами Марка и наконец взглянув на лестницу, облегченно вздохнула. Наставник как раз спускался со второго яруса Храма в окружении других крачек.

Поминальный канон, кажется, подходил к концу, во всяком случае, Кати узнала последние слова. Спустившиеся маги выстроились полукругом возле тела архагета, и ей хорошо был виден сосредоточенный профиль наставника с упавшей на лоб прядью волос.

Пение сошло на нет, в Храме воцарилось молчание, которое нарушали тихие всхлипы. А на лестнице снова началось движение. Седовласые старцы в бордовых одеяниях медленно и величаво шли к притихшей толпе. В руках у каждого светилось по Искре – вроде тех, что традиционно раздавались перед единением, только более крупной и играющей траурным багрянцем. Геронты, поняла Кати.

Маги у сферы зашевелились, оттесняя прихожан, и по образовавшемуся проходу старцы гуськом направились к телу Светлого Лебедя.

– Магия должна служить людям, – прошелестел по Храму невыразительный голос. Точно не человек, а сам ветер отозвался из дубовых крон. – И Светлый Лебедь Ирса был образцом в своем служении.

– Ох, и что же теперь будет, – донесся взволнованный шепот кого-то из прихожан, – ведь Ирса был…

На говорившего шикнули, а Катрине вдруг стало страшно. А, действительно, что же теперь станет с островом, с магией? Ведь ушел последний из лебедей. Хотя, остров-то, наверное, простоит. Ведь жило же Пламя до того, как здесь объявились птицы…

Одинокий и звонкий голос-причитание вознесся к сводам Храма, и прихожане, все, как один, рухнули на колени. Геронты, подняв руки, выпустили сферы. Багровые огоньки поплыли по воздуху к телу Ирсы, а Кати изумленно открыла рот, жадно следя за действом из-за плеч соседей.

Искры Пламени завертелись над почившим архагетом, всё ускоряя движение, превращаясь в единый огненный круг. А потом, исходя откуда-то сверху, прокатился по залу тяжелый басовитый скрежет. Кати, вздрогнув, запрокинула голову.

Темный купол над ней медленно раскрывался, впуская в помещение лунный свет. Пораженная зрелищем, Кати подумала, что вот так, наверное, выглядит изнутри распускающийся цветок.

Тонкие лучи ночного светила встретились с огненным кольцом, и тело Ирсы стало изнутри наливаться сиянием. Легкий вздох пронесся по Храму, а Кати вдруг осознала, что до боли в пальцах стискивает подол юбки. Она сморгнула – в какой-то момент свечение стало уж вовсе нестерпимым – и ахнула, присоединив свой голос к остальным прихожанам. Архагет вспыхнул, рассыпался на тысячу язычков пламени, а потом весь свет в Храме слился в один пульсирующий шар. И шар этот торжественно и величаво устремился вверх, к ночному небу. Катрина почувствовала, как невольные слезы – то ли восторга, то ли печали – поползли по щекам, и вымученно улыбнулась, заметив, как прежде, чем скрыться из виду, светящийся шар обернулся огненной птицей.

– Ну вот и всё, – шепнул кто-то неподалеку, – Светлый Лебедь обрел покой.

Кати вытерла глаза и осмотрелась. Прихожане поднимались с колен и под скрип закрывающегося купола молча покидали Храм. Геронты и остальные маги потянулись вверх по лестнице. Потеряв из виду наставника, Кати поспешно встала и обняла себя за плечи. Неужели всё закончилось? Ей-то думалось, что кто-то из геронтов должен был сказать о том, каким останется Светлый Лебедь в их памяти, ну или что-то подобное – торжественное и церемонное.

Двинувшись против потока расходящихся горожан, Кати подошла к месту, где недавно лежало тело. Скомканный саван да несколько колосков, осыпавшихся со снопов – вот всё, что осталось от архагета. Воровато оглянувшись и убедившись, что на нее никто не обращает внимания, она зачем-то схватила один из колосков и сунула за пазуху. На память? Для оберега? Кати сейчас и сама бы себе не ответила.

Вокруг стало светлее – это сфера в центре зала постепенно разгоралась, возвращая свой обычный цвет. Кати растерянно посмотрела в сторону лестниц – там уже никого не было, да нижний зал уже почти опустел.

Она с озадаченным видом отошла к стене и, присев на узкую скамеечку, стала терпеливо дожидаться наставника. В конце концов, не мог же он просто про нее забыть? Или мог? А если вдруг сейчас придет кто-нибудь из магов и ее прогонит? Или Воин Пламени? Эти-то явно церемониться не станут.

Кати достала амулет-птичку и зажала в кулаке. Может быть, наоборот, стоит поискать кого-нибудь из служек, попросить передать наставнику весточку?

Скрипнула дверь, и девушка съежилась на своей скамеечке, стараясь сделаться как можно незаметнее. Выйдя откуда-то сбоку, у подножия лестницы остановились двое, и Кати облегченно выдохнула, узнав брата Марка. Вторым же оказался пожилой горбоносый человек в бордовом одеянии геронта. Мужчины о чем-то заговорили вполголоса – странно, но в пустом зале, где, казалось, звуки должны разноситься гулким эхом, Кати так и не смогла разобрать ни слова. Старик меж тем бросил в ее сторону быстрый взгляд и тронул собеседника за плечо. Тот обернулся, коротко кивнул Кати и снова углубился в разговор. Она воодушевилась – может, наставник говорит со старейшиной о судьбе Бенедикта? Если на стороне брата выступят геронты никакой Квадрига больше не посмеет его обвинять.

Вскоре старик скрылся за лестницей, на прощанье бросив еще один взгляд в сторону девушки, а брат Марк, подойдя к ней, устало плюхнулся рядом.

– Ну и ночка выдалась, – слабо улыбнулся он и потер двумя пальцами переносицу. – Как тебе ритуал?

– Впечатляет, – покивала Кати и протянула птичку магу: – Вот, это ваше.

– Оставь. Пригодится.

Он отвел пятерней волосы со лба и, прикрыв глаза, прислонился затылком к стене.

– Вам нехорошо?

– Пустяки, ничего страшного. Просто сил много ушло.

Кати только сейчас поняла, что превращение Ирсы не обошлось без помощи магов, и разочарованно вздохнула.

– А я думала, он сам. Вернее, его забрало Пламя…

Наставник глянул насмешливо, и Кати смутилась.

– Забрало, конечно. Светлый Ирса улетел к вершине Миллендау, чтобы соединиться с магией. Круговорот. Но нам всё равно пришлось помогать. Ладно, это сложно. – Марк ободряюще улыбнулся и потрепал ее по запястью. – Я тебе как-нибудь подробнее расскажу, когда будешь немного разбираться в магической науке. Если захочешь, конечно.

– Конечно, захочу! – Кати встрепенулась и с замиранием сердца подумала, что может, брат Марк сам возьмется обучать ее?

– Вот и славно. – Наставник вопросительно поднял бровь: – То есть, ты согласна на то, что мы попробуем разбудить в тебе силу?

– Ну конечно! – Кати поспешно закивала, а потом вспомнила о важном: – Брат Марк, так что там с Беном?

– Дело сложное, – Наставник поскучнел. – Понимаешь, я всю ночь был занят и просто не нашел времени подробно разузнать о твоем брате. Понял только, что там всё очень серьезно закрутилось. Дай мне время.

– О-о… – Кати устыдилась. Это ведь она весь вечер наслаждалась ужином и крутилась перед зеркалом. А брат Марк… – Простите, я совсем не подумала! Конечно, я буду ждать, сколько нужно.

– Полагаю, ждать придется недолго. А пока… что сама делать собираешься?

– Еще не решила. Наверное, буду сидеть дома.

Кати поежилась. Интересно, как быстро Квадриге станет известно, что она была одной из девушек, сопровождавших Бена и Моргана? Наверное, что-то отразилось у нее на лице, потому что Марк участливо улыбнулся:

– Это вовсе не обязательно. Если уж ты решилась познакомиться с магией поближе, я могу отправить тебя на обучение.

– Это куда? – удивилась Кати.

– У нас есть поместье за городом. Там сейчас как раз занимаются молодые маги. В Хоррхоле нет подходящих мест для практики. Ведь неуправляемая сила порой может принести кучу неприятностей.

Кати вспомнила снег и порхающие с полок книги, когда сам наставник лежал без сознания, и понимающе покивала. А потом подумала, что уж за пределами города Квадриге ее точно поискать придется.

– И когда отправимся?

Наставник негромко рассмеялся:

– А ты решительная. Да хоть сейчас. Скоро рассвет, как раз к завтраку и доберемся.

– А… обучать меня вы будете? – Кати, поняв, что ее приключение может начаться прямо у порога Храма, снова разволновалась. Впрочем, родственники ее теперь не потеряют, а прислуге она может отправить письмо.

Марк поднялся и, подмигнув, протянул руку:

– Неужели ты думаешь, что я еще кому-то доверю такую драгоценность, как ты, милая Катрина? И, да, ты совсем позабыла, что я просил больше не "выкать"?

Кати вложила дрогнувшую кисть в теплую ладонь наставника и смущенно потупилась. А потом вспомнила о соглядатаях Квадриги. Лучше бы тем ничего не знать о ее отъезде.

– Брат Марк, – сказала она осторожно, следуя за ним к боковой двери Храма, – пока я сюда добиралась, мне показалось, что за мной следили. И я подумала – а вдруг, это те, из-за кого обвиняют Бенедикта? Как их там… Наследники?

– И какое им дело до тебя? – прищурился наставник, обернувшись через плечо.

– Возможно, никакого, и у меня просто разыгралось воображение. Но вдруг они хотят заставить меня оговорить брата? Как бы там ни было, мне сейчас очень страшно.

Марк хмыкнул и медленно кивнул: – Не волнуйся, в обиду я тебя не дам. К тому же, мы отправимся прямо со двора, и тебя никто не увидит. Ну, если ты, конечно, не станешь из экипажа высовываться.

– Не, я не буду, – испуганно помотала головой Кати.

Они вышли из Храма и, пройдя по дорожке мимо одноэтажных жилых домов, миновали верхний двор. Подошли к каменной стене с коваными воротами и остановились у темного экипажа, рядом с открытой дверью которого копошился какой-то человек.

– Долго еще? – негромко поинтересовался у него наставник.

– Дык, щас запряжем и поедем, – ответил тот. – Продукты загрузили уже.

– Вот и славно, – отозвался Марк, а потом Кати тихо ойкнула, почувствовав, как на плечи опустилось что-то теплое и мягкое.

– Ночь прохладная, – коротко улыбнулся наставник, поправляя на ней шерстяной плащ. – Ну что? Милости прошу в экипаж? Я как раз собирался отправляться в поместье после церемонии.

И он галантно подал руку.