Текст книги "Агентство магических услуг (СИ)"
Автор книги: Наталия Малеваная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
В холле у меня отобрали чемодан. Ну как отобрали? Было достаточно одного взгляда Павла Алексеевича, чтобы я безропотно отдала свой багаж. А так же сообщили, что моя комната готова, а Розалия Андреевна, моя дражайшая родительница, велела предупредить, что вечером у нас ожидаются гости.
Гости. Мысленно поморщилась. Мама любит устраивать подобные вечера. Дедушка, как он говорит, в виду своего возраста уже устал от массовых сборищ, его утомляют шумные вечера, и хочется просто посидеть в окружении родных. Он не любит ни посещать званые ужины, когда в этом нет особой необходимости, ни устраивать их у себя дома. Родительница же, происходящая из не самого знаменитого рода магов, наоборот стремиться покичиться перед друзьями-знакомыми своим статусом, превосходством и благополучием. На этих вечерах, слава Пресветлой, мое присутствие не обязательно. Но если такое случится, то я должна быть в дорогущем вечернем платье, украшениях, с вежливой улыбкой на лице и демонстрировать идеальные манеры.
Обреченно вздохнув и поймав укоризненный взгляд дворецкого, поплелась на второй этаж, отказавшись от сопровождения и помощи горничной Елены. Еще успеет выслужиться девочка, а на вид ей не больше двадцати, мама и сестра иногда бывают весьма привередливыми и капризными.
Комната со времен моей юности совсем не изменилась. Даже мурашки по коже пробежали. Такое ощущение, словно я только-только вышла из комнаты на минутку, хотя уже прошло больше десяти лет. Кровать у стены, застеленная клетчатым пледом, в изголовье куча подушек – одна другой меньше. Фарфоровая кукла в нарядном платье на полке книжного шкафа. Плюшевый медведь в кресле. Стол, стул рядом. Фиолетовый пушистый ковер на полу. Сиреневые обои в мелкий цветочек. Три плаката с брутальными мужиками в коже и цепях на дверках платяного шкафа.
Обычно, когда мы с мужем гостим в особняке, то останавливаемся в гостевой спальне, так как моя для двоих не приспособлена, а Тор не любит ночевать один в родовом гнезде Витвицких. Он вообще не очень лестно отзывается о нашем доме, говорит, что он мрачный и навевает страх. Впрочем, он не единственный в своих ощущениях.
Однажды, когда нам с Марией было по пять лет, в нашем особняке гостила Вероника Борова – дочь Вениамина Борова, одного из членов Совета магов, живущего в соседней стране. Намного позже я случайно узнала, что тогда Веронику пророчили в невесты Святозару. Эдакий белокурый голубоглазый ангелок с розовыми щечками и пухлыми губками. Ангелок, от которого брат едва не отбивался с помощью некоторых доступных ему боевых заклинаний. Уж очень, видимо, не хотел жениться. Так вот, Вероника, после первой же проведенной в особняке ночи, пожаловалась, что не могла спокойно спать. То она ощущала чей-то назойливый взгляд. То слышала тоскливое вздыхание, поскрипывание, то шаги в коридоре, которые затихали под дверью выделенной ей спальни. То не давал уснуть непонятно откуда взявшийся сквозняк, пробирающийся даже под одеяло. Сначала все списали на нервы: полный событий день, встреча с предполагаемым женихом, незнакомое место, непривычная кровать. После второй ночи дед заподозрил Святозара в умышленном запугивании девушки, на что брат разразился праведным гневом, от которого вылетело стекло в малой гостиной, и до окончания визита Вероники не появлялся в особняке. Найти объяснения происходящему с Боровой так и не удалось. Лишь Машка – будущий гений, маг-универсал – в день отъезда Вероники, пожав плечами, будничным тоном заявила:
– Просто она не понравилась Дому.
Вот именно так, с большой буквы. И как бы родители и дедушка не расспрашивали, никаких пояснений от сестры не дождались, а сейчас она и не помнит, чтобы когда-либо подобное говорила.
Я же, в силу возраста и разнообразных сказок, решила, что наш Дом живой, что многие столетия, прожитые им, отразились на нем, магия десятков поколений Витвицких оживила безмолвные камни, наделила сознанием. Тут же выложила свои умозаключения деду, но он лишь снисходительно покивал головой и постарался объяснить, что на такое магия не способна, нельзя оживить неживое и бездушное. Обидевшись на слова родственника, я, тем не менее, осталась при своем мнении, которое, кстати, не изменила до сих пор. И при любом удобном случае украдкой поглажу то перила мраморной лестницы, то проведу рукой по стене, идя по коридору, а в минуты грусти могу даже мысленно поговорить с Домом. Просто рассказываю о том, о чем думаю и что чувствую. И хотя за все года так и не дождалась ни ответа, ни какого-то иного знака, все равно верю, что Дом живой – он мыслит, чувствует, грустит.
За два часа до ужина родные начали возвращаться домой. Первым появился Святозар. Высокий, широкоплечий шатен – точная копия дедушки. То же волевое лицо со слегка грубоватыми чертами, тонкий с горбинкой нос, тонкие губы и фамильные серо-зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Брат буквально ввалился в холл, перепугав двух горничных и вызвав неодобрение Павла Алексеевича. Волосы взлохмачены, уже пожелтевший синяк на правой скуле, над правой бровью прилеплен пластырь, пыльная, кое-где порванная одежда. Он принес с собой ощутимый запах грозы.
Увидев меня, вышедшую на шум из малой гостиной, где я баловала себя печеньем и чаем, издал громоподобный клич и бросился навстречу. Хорошо, что я еще не переодевалась к ужину.
– Веснушка! – проревел басом, оторвал от пола и до хруста в костях, моих, сжал в объятиях. – Дуся, как я рад тебя видеть! – и чуть отклонившись, заглянул мне в лицо. – Веснушка, – ласково протянул и улыбнулся, от чего на правой щеке появилась ямочка.
Вздохнула, улыбнулась в ответ и, обвив руками шею брата, устроила голову на его плече.
– И я рада тебя видеть, Свят, – признание получилось с оттенком печали.
Все же, что бы я ни говорила, какие бы благие оправдания не находила своим действиям, но родных очень люблю и по ним безумно скучаю, даже по вредной Марии, безразличному отцу и холодной матери. Теперь главное не расплакаться. Хотя у Святозара такое забавное лицо делается, когда он видит женские слезы. Но тогда он будет волноваться, а когда брат волнуется, то самое меньшее, что может случиться, это легкий ветерок, пролетевший по помещению, а самое худшее – мебель начинает двигаться. Сквозняк – не страшно, но вот объясняться перед мамой и Павлом Алексеевичем за учиненный погром не хотелось бы. Так что спокойствие и еще раз спокойствие.
– А Тор тоже здесь? – нарушая тишину, поинтересовался брат, все так же не выпуская меня из рук – забавное ощущение невесомости, я даже носками туфель не касаюсь пола.
– Нет, Тор в командировке, – отвечаю, отметив промелькнувшее в голосе Свята недовольство.
Это недовольство, почти незаметно проскальзывающее в голосе, по лицу и в глазах брата, появилось сразу же после его знакомства с мужем, когда я впервые привела Тора в особняк на семейный ужин. До этого Святозар всегда хорошо отзывался о моем муже, говорил, что ему все равно, кто мой избранник, лишь бы я была счастлива. Улыбка, появившаяся в начале вечера знакомства, к его окончанию медленно угасла. Хотя какой либо враждебности брат к Тору не проявлял, всегда встречал рукопожатием или похлопыванием по плечу. О мимолетном недовольстве я Свята никогда не спрашивала, а он сам никогда не рассказывал.
– Как твои дела? – интересуюсь, шевелясь, тем самым давая понять, что меня уже можно поставить на пол. – Невесту еще не нашел?
Ответить на уже порядком надоевший вопрос – жениться брат не планировал, несмотря на то что ему уже семьдесят, – он не успел. Хлопнула входная дверь, и в холл ворвались двое похожих друг на друга, как две капли воды, парня, не уступающие ростом и шириной плеч Святозару. Розовощекие лица, еще полностью не лишенные детской пухлости, прямые аристократические носы, унаследованные от матери, красиво очерченные губы – верхняя чуть пухлее нижней, что придает парням образ обидчивой невинности, – модные у молодежи стрижки с выбритыми висками. И глаза: у Пересвета серо-голубые, а у Яромира серо-зеленые, но разница едва ли заметна.
– Сестричка! – возопили эти два чуда и бросились ко мне, полностью проигнорировав укоризненный взгляд Павла Алексеевича, который даже не успел дверь близнецам открыть.
И вот эту скульптуру – меня, зажатую с трех сторон братьями, – и застала мама. Как всегда, изысканно одета. Красный костюм-тройка – юбка-карандаш, приталенный пиджак и топ – выгодно подчеркивают все достоинства высокой стройной фигуры, оттеняя светлые волосы и небесно-голубые глаза. Идеальный макияж, на шее жемчужное ожерелье, в ушах серьги из того же жемчуга. Украшений на руках нет, только обручальное кольцо да аккуратный маникюр. Аристократичная бледность лица, тонкие черты, пухлые губы, разлет бровей. И холодный, отстраненный взгляд, в минуты суровости и гнева, как сейчас, пробирающий до костей.
– Дети, – упрек в звонком как колокольчик голосе.
Наша скульптура тут же распалась на составляющие. Близнецы поприветствовали родительницу кивками, чмокнули меня с двух сторон в щеки и бесшумными тенями скользнули по лестнице на второй этаж. Оставшийся Святозар незаметно погладил меня по спине, намекая, что я могу расслабиться и не вытягиваться в струнку, как рядовой солдат перед генералом.
– Здравствуй, мама, – произнесла четко – родительница не любит, когда кто-то мямлит, особенно леди в ее окружении.
– Здравствуй, Евдокия, – удостоили меня величественного ответа и, окинув меня взглядом с ног до головы, мама процокала каблуками туфель мимо. – Евдокия, пожалуйста, переоденься к ужину. Елена тебе поможет. Святозар, приведи себя в порядок и сделай что-то со своим лицом. Невежливо в подобном виде появляться перед гостями.
Проводив родительницу взглядом, мы со Святом синхронно выдохнули, переглянулись и направились к лестнице. Дойдя уже до ее середины, я услышала, как Павел Алексеевич у двери приветствует дедушку, отца и Марию. Вот и все родственники собрались.
Как оказалось, мне незачем было привозить с собой вечерние платья. Заботящаяся об имидже семьи и педантичная до зубного скрежета родительница позаботилась о вечернем наряде для меня, обуви и даже украшениях. Горячая ванная с ароматическими маслами и высокой пеной. Хорошо расслабляет, улучшает не только физические ощущения, но и настроение. И даже та мелочь, что, выбираясь, я поскользнулась и больно ударилась коленом, не расстраивает.
В спальне, с расческой, платьем, туфлями, украшениями и косметикой наготове, уже ждет Елена. Я, конечно, могла и сама одеться, но уговорить девушку не получилось. Видите ли, у нее приказ хозяйки. Пока горничная укладывала мои волосы, я время от времени ловила в отражении ее заинтересованный взгляд.
– Да, я обычный человек, – произнесла с улыбкой, в очередной раз, встретившись глазами с Еленой. – Нет, меня не удочерили. Я действительно сестра-двойняшка Марии. – Лицо горничной в отражении удивленно вытянулось, глаза всполошено забегали, ни на чем долго не задерживаясь. – Нет, мысли я не читаю.
– А? – девушка неловко взмахнула зажатыми в руке шпильками.
– Ты не первая, кого этот факт интересует, – пояснила, продолжая тепло улыбаться.
– Простите. – Щеки девушки залил смущенный румянец, и она продолжила заниматься моими волосами.
Раньше, когда я с родителями еще посещала различные приемы, балы, или просто ходила в театр, многих интересовало, кто же я такая. Маги ведь взрослеют совершенно по-другому. Вот Святозару семьдесят, а выглядит он не старше двадцати. Мария, например, выглядит лет на шестнадцать. Да и маги сразу же определяют, что во мне нет ни капли силы, чувствуют. Одни сдерживают свое любопытство, другие смело походят и спрашивают. Поэтому я и не люблю посещать подобные мероприятия. Родным неловко, мне неловко, интересующимся тоже неловко. Так зачем создавать себе лишние неприятности. Я даже на работе была оформлена под фамилией мужа, хотя по документам остаюсь Витвицкой, лишь бы избежать неудобных вопросов.
Когда с прической было закончено, я, готовая к званому ужину, замерла перед зеркалом в полный рост. Из отражения на меня смотрела миловидная женщина в зеленом длинном платье на тонких бретельках и с глубоким декольте. Плавный овал лица, легкий макияж, подчеркивающий глаза – зеленее, чем у остальных членов семьи, – пухлые губы, чуть вздернутый нос. При улыбке на щеках появляются ямочки, за которые в детстве любой горазд был потрепать. На шее тяжелое ожерелье из белого золота с изумрудами, серьги. Темно-русые волосы забраны наверх, лишь один локон спиралью спускается вниз слева.
Дедушка говорит, что я очень похожа на бабушку Ярославу, его жену. Она не дожила до моего рождения, умерла, несмотря на старания лекарей, во время родов дяди Севера, младшего брата отца. Если бы не цвет глаз – у бабушки они были синими – то, по словам деда, я ее точная копия. Лично мне так не кажется. С портрета в семейной галерее смотрит гордая, уверенная, самодостаточная девушка. Маг воды, боевая специализация, магистр магии. Твердый взгляд, волевой поворот головы, жесткость, спрятанная в изгибе губ. Кроме внешности, нас ничего больше не объединяет, хотя дедушка утверждает обратное.
Кокетливо подмигнув своему отражению, минуту мысленно посокрушалась, что рядом нет мужа, который успокоит и поддержит, вышла из комнаты. Ужин, как и обычно, должен начаться в восемь вечера, но гости начинают прибывать на полчаса раньше, чтобы поболтать – за столом ведь не обсудить важные темы – и покрасоваться нарядами. Я смело пропустила эту часть и решила прийти сразу на ужин, вернее за десять минут до начала. Так что ровно без десяти минут восемь я вошла в большую гостиную, где собрались родные и приглашенные гости, и откуда они вскоре проследуют в обеденный зал.
Мое появление произвело настоящий фурор. Не из-за того что я вся такая из себя особенная и уникальная – «белая ворона» в семье потомственных магов. Моя карма, с утра ведущая себя образцово-показательно, решила себя проявить. Перед порогом в гостиную я споткнулась, хотя старалась идти маленькими шагами, но не упала. Буквально влетев в услужливо распахнутую слугой дверь, застыла в нелепой позе: полусогнувшись, на одной ноге, с разведенными в сторону руками и выпученными глазами. Всеобщее внимание заслужила: гости и родные, услышав шум, а мое появление было не тихим, одновременно обернулись. Мама, несмотря на внешнее безразличие, прожгла меня строгим взглядом и тут же отвлекла какой-то репликой свою собеседницу, которая не меньше чем я, но от удивления, выпучила глаза. Отец меня, кажется, даже не заметил, рассеянно мазнув взглядом по входу в гостиную, и продолжил что-то уверено твердить двум мужчинам в компании деда и Святозара. Дедушка, кстати, мне тепло улыбнулся, а на лице брата мелькнуло беспокойство. Мария, беседовавшая с незнакомой мне супружеской парой, смерила меня недовольным взглядом и поджала тонкие губы, но тут же опомнилась и улыбнулась собеседникам. Последние ко мне проявили лишь легкую заинтересованность, видимо, предупрежденные родственниками о таком явлении, как Евдокия Витвицкая. Близнецы, сидевшие на диване и прекрасно проводившие время в компании друг друга, широко, я бы даже сказала хищно, улыбнулись и поднялись мне навстречу. Подхватили с двух сторон под руки и повели приветствовать гостей.
В первую очередь подвели к дедушке, Святозару, отцу и еще двум мужчинам, одним из которых оказался мэр нашего славного города – Борис Михайлович Щепкин. Человек, но из-за занимаемой им должности вхожий в дома многих знатных родов, и не только магов. Сорок пять лет, круглое лицо, средний рост, более ста килограмм веса, лысоват. Лично у меня, этот мужчина вызывает стойкое неприятие. Не из-за того, что он пытается, безуспешно, впрочем, строить из себя кого-то, кем не является. Его взгляд, бегающие глаза… Всегда после встречи со Щепкиным остается липкое, неприятное ощущение, словно испачкалась в чем-то… нехорошем и дурно пахнущем. Но подобных встреч, к сожалению, не избежать. По моей работе в «Гефесте» часто доводилось видеться с Борисом Михайловичем, он иногда посещает званые ужины, устраиваемые родительницей, да и отцовской компании оказывает поддержку.
Вторым мужчиной оказался неизвестный мне маг. Молодой, выглядит не старше Святозара. Кудрявые белокурые волосы, нос пуговкой, румяные щеки. Эдакий мультяшный домовенок, из передачи для человеческих детей, ведь любой маг сызмала знает, что домовых не бывает, только веснушек не хватает. Ростом примерно чуть выше меня, где-то метр семьдесят, а для мужчины это ниже среднего. Близнецы представили мне его как Лиана де Тэмм. Иностранец, но очень хорошо понимает и разговаривает на нашем языке. Его двоюродная бабушка по отцовской линии родилась в здешних краях и мужчина вот уже двадцать лет как живет на ее родине и уезжать не собирается.
Лиан встретил меня широкой, светлой улыбкой, поцеловал руку и осыпал комплиментами. Его совсем не покоробило то, что я обычный человек. Мимолетная растерянность и легкая заинтересованность, которые спустя мгновение бесследно исчезли. Обменялись парой ничего не значащих фраз, но за это время я успела хорошо рассмотреть де Тэмма. Отметила на трех пальцах его левой руки кольца. Обычные, серебряные, но камни в них совсем не простые. Магические накопители. Полностью заряжены. Лиан не самый сильный маг и, судя по знаку – ветке плюща, обвивающей запястье все той же левой руки, – маг природы, друид. Эти маги занимаются изучением и защитой живой природы, умеют общаться с растениями и животными, излечивать их от болезней и травм, способны частичноуправлять природными явлениями. Чаще всего избирают профессии садоводов, лесников, ученых-натуралистов. О профессии де Тэмма остается только гадать, но если уж он приглашен родительницей, то стоит предполагать, что Лиан или относится к известному магическому роду, или же чем-то где-то отличился.
Следующими на очереди стали мама и ее собеседница – Людмила Щепкина. Первая леди нашего города. Двадцатидвухлетняя модель, два года назад покорившая сердце и кошелек тогда еще скромного бизнесмена-миллионера, Бориса Михайловича. Выше мужа на двадцать сантиметров. Худая от постоянных диет, которые рекомендует всем окружающим. Как любят шутить Яромир и Пересвет, «ходячее пособие по анатомии». Длинные обесцвеченные волосы обрамляют кукольное личико, взгляд голубых глаз не отягощен интеллектом. Если судить по сплетням из желтой прессы, Людмила с трудом окончила среднюю общеобразовательную школу и сразу же попала в объектив камеры скандального фотографа, предпочитающего снимать обнаженную натуру. Но, благодаря деньгам и известности Щепкина, данного рода информация благополучно осталась на страницах все той же желтой прессы. Кстати, из тех же газет известно, что Людмила обожает кутежи в клубах, шикарные наряды и драгоценности. Последних, впрочем, на ней много и сегодня. Даже сложно представить, как Щепкиной удается с высоко поднятой головой таскать на себе такие тяжести. Возле родительницы и Людмилы мы с близнецами долго не задержались. Думаю, братья тоже по достоинству оценили взгляды Щепкиной. На меня – высокомерный и брезгливый, на Яра и Света – оценивающий и плотоядный. Так что я поспешила увести близнецов подальше от этой голодной хищницы.
Последними, кому меня представили, были собеседники Марии. Супружеская пара. Маги. Аристарх и Александра. Ни фамилии, ни отчества не было озвучено, оба настояли, чтобы их называли только по имени. Коренастый, черноволосый мужчина с посеребренными сединой висками. Подозреваю, ровесник дедушки, которому через полгода исполниться двести три года, но выглядит он чуть старше сорока обычных человеческих. Взгляд карих глаз внимательный, цепкий, губы сжаты в суровую линию, поза уверенная. Скорее всего, или военный, или занимает какую-то руководящую должность. Маг не из слабых, но вот специализацию определить не удается. Внешне – разрез глаз, форма бровей, прямой нос, – мужчина мне кого-то напоминает, но долго его рассматривать, чтобы узнать, кого именно, не получается. Больше полминуты прямого разглядывания, и карие глаза ловят мой взгляд. Жутко, если честно. Словно душу наизнанку выворачивает. Александра примерно того же возраста, что и ее муж, возможно, моложе. Длинные черные волосы в сложной прическе, изысканное бордовое платье, минимум косметики и украшений. С первого взгляда производит хорошее впечатление. Улыбка приветливая, ласковая, взгляд синих глаз мягкий, немного рассеянный. Это трудно заметить, но женщина время от времени, то поправляет очки в тонкой оправе, то прядь волос, то мимолетно касается виска. Ментальный маг. И, кажется, кинестетик. Александре важны прикосновения – она держит руку мужа, надолго не отпуская, поглаживает пальцами. Разговаривая с кем-то, касается собеседника. Например, приветствуя, легко коснулась моего плеча.
Через пару минут, за которые Яромир и Пересвет успели поведать мне обо всех своих новых заготовках амулетов, Павел Алексеевич пригласил присутствующих в обеденный зал. Пока усаживались за стол, я краем уха услышала, как Аристарх извиняется перед дедушкой за то, что их сын все же не будет присутствовать на ужине. Значит, гостей должно было быть больше, а то я уже задумалась, почему мама устроила такой скромный ужин.
Сама трапеза проходила медленно, за пустыми светскими разговорами: поговорили о погоде, порассуждали о политической ситуации в стране, поделились новостями. Если бы не сидящие с одной стороны близнецы, а с другой Лиан, перебрасывающиеся шуточками и не забывающие уделять мне внимание, можно было бы умереть от скуки прямо за столом.
После ужина все снова вернулись в гостиную. Мужчины – за бокалом вина или чего крепче говорить свои серьезные, мужские разговоры. Женщин родительница собрала за столом, пить чай и болтать о всяких приятных мелочах. О таких мелочах, что я едва не перевернула на себя чашку, услышав, как Людмила Щепкина интересуется о замужестве Марии. Точнее, о помолвке, а сама свадьба состоится через пять лет, когда сестра окончит обучение. Шокировало не само известие, ведь рано или поздно Маше нашли бы достойного мужа, а то, что подобную новость я узнаю от совершенно постороннего нашей семье человека. Хотя если припомнить, в прошлый мой разговор с мамой она упоминала что-то такое. Кажется, даже называла имя жениха и весьма почтительно отзывалась о его семье. Не помню. Тогда мы с родительницей едва снова не поссорились. Видите ли, ее не устраивает, что мой муж не маг. Нет, Тор ей нравится, но если бы он был еще и из известного магического рода, было бы просто превосходно. А о том, как бы я жила с мужем магом, который или ненавидел бы или обязательно привязался бы ко мне, мама, конечно же, не подумала. В течение восьми лет нашего с Тором брака нет-нет, да и упрекнет. Так что мне в тот раз было не до выслушивания сплетен и новостей.
По взгляду родительницы, прямо таки пламенно-убийственному, было заметно, что вопрос Щепкиной пришелся некстати, значит, личность жениха и саму помолвку держат втайне от посторонних. Не рассказывая ничего, мама обошлась лишь подтверждением, что помолвка состоится, и плавно увела разговор в сторону организации торжества: где будет происходить, количество приглашенных гостей, наряды, убранство банкетного зала. В разговоре не принимали участия только я и Александра. Женщина, после того, как отпустила ладонь мужа и переключила свое внимание на верчение в руках чашки с чаем, была сосредоточена на чем-то внутри себя, ее взгляд стал еще рассеянней. Мне же было все равно, как пройдет торжество. Я была занята размышлениями о том, рада ли сама Мария, или же жених навязан, как это раньше пытались сделать со мной.
Когда наконец-то закончилось положенное для приличий время, я едва сдерживала зевоту. Время хоть и было не позднее, но спать очень хотелось. Маша тоже выглядела уставшей, так что с гостями и родными мы попрощались буквально одновременно. Как только моя голова коснулась подушки, сознание заволокла тьма.
3.
Разбудил меня громкий птичий щебет. Открыв глаза, удивленно моргала, пытаясь понять, почему вместо потолка в своей спальне вижу нависающие надо мной ветки на фоне голубого неба. С кряхтением поднявшись, окончательно убедилась, что да, действительно, нахожусь в лесу. Редкая трава, прошлогодняя листва, вперемешку с хвоей, устилающая землю. Кусты. И деревья, деревья… У моих ног объемный походный рюкзак и расстеленный спальный мешок.
– Спасибо, что хоть не на сырую землю уложили, – пробормотала тихо, перейдя с осмотра окружающего пространства к себе.
Отчетливо помню, что когда ложилась спать, переодевалась в пижаму. Сейчас же на мне надет спортивный костюм зеленого цвета. Ботинки с высокой шнуровкой и толстой подошвой. На голове платок, который мне явно повязывали Яромир и Пересвет. Только им в голову пришла бы идея сделать узелок у меня на лбу, да-да, еще и с торчащими кончиками. Шутники.
Потратив минуту на обдумывание, что моя вчерашняя сонливость была вызвана не естественными причинами, а была наведена или магически, или с использованием обычного снотворного – то-то мне показалось подозрительным, что мама уж слишком зорко следила за тем, как я пила чай, – занялась проверкой содержимого рюкзака. Итак, что мы имеем. Котелок. Фонарь и запасные батарейки к нему. Комплект запасной одежды, белье. Средства гигиены: мыло, щетка и зубная паста, дезинфицирующие салфетки. Коробок спичек. Фляга с водой. Набор круп, консервы и супы быстрого приготовления, сухари, печенье, растворимый кофе, соль и сахар. Веревка, катушка лески, крючок. Нож – прямой клинок, деревянная рукоятка. Охотничий. Аптечка. Карта.
Упаковав еще и спальный мешок, поднялась и одела рюкзак. Тяжело. Глубоко вздохнула, в попытке смириться со своей участью, но, не удержавшись, скривилась от досады. Традиции, чтоб их!
Традиции, основанные на главных заветах Петера Витвицкого. В преддверии своего совершеннолетия член рода должен доказать, что он взрослый и состоявшийся. Для этого он проходит некое испытание, во время которого обязан продемонстрировать умение выживать. Без магии, как обычный человек. Если испытание было преодолено успешно – честь и хвала испытуемому, если нет – насмешки и снисходительное отношение, как ко все еще ребенку. А еще, в случае успешного исхода, маг доказывал, что достоин владеть магией.
Убеждать дедушку в том, что мне такой проверки как бы не надо, можно и без нее обойтись, было бесполезно. Совершеннолетия я уже достигла давно, конечно же, по человеческим меркам. На что мне было сказано:
– Не бойся, Евдокия, все через это проходили, и ты пройдешь, – что не очень меня успокоило.
И вот, получите-распишитесь. Я незнамо где, в лесу. Судя по карте, мне предстоит пройти по указанному маршруту с ключевыми точками, выполнить задания и добраться до финиша, желательно целой и невредимой. Не сложнее детской игры на ориентирование. Наверное. В детстве мы с Марией и дедушкой играли в подобные игры. Правда, тогда территория ограничивалась городским парком или нашим садом, а не лесом.
– Незнакомым, страшным и непредсказуемым лесом, – передернувшись, прошептала медленно.
И тут же подпрыгнула на месте, несмотря на вес рюкзака. Где-то слева, не знаю, на каком расстоянии, оглушительно захлопали крыльями и закричали всполошенные птицы, в небо поднялась огромная стая. Синхронно с этим до моего слуха донесся женский визг.
– Машка? – поинтересовалась у ближайшего куста, расслышав в визге знакомые нотки.
Немедленно отправиться к сестре, вернее в ту сторону, откуда слышался ее крик, мне помешала внезапно возникшая на моем пути преграда. Со всего маху влетев в невидимую, явно магического происхождения, стену, свалилась на землю. Возможно, устояла бы, но меня от столкновения откинуло назад, а вес рюкзака стал решающим фактором. Побарахтавшись в безуспешной попытке встать, обреченно вздохнула. Сначала стянула лямки с плеч, поднялась, а потом уже подняла и снова надела рюкзак. Сделала шаг и вытянутой рукой натолкнулась на преграду. Пощупала, прошлась влево, вправо. Понятно, к Марии мне нельзя, да и не пропустят. Значит, одно и то же испытание нам придется преодолевать раздельно. Интересно, а Машка уже осознала, что ее магия заблокирована, и не поэтому ли так визжала?
Постояв немного на месте, бросила последний взгляд в сторону предполагаемого нахождения сестры и достала карту, которую при осмотре рюкзака сразу переложила в карман. Итак, мне нужно следовать на север, до первой контрольной точки пять километров. И я бодро пошагала в нужном направлении… Ага, как бы ни так! Сперва нужно определить это направление. Как известно, во многих климатических поясах на северной стороне дерева растет мох. Я рассматривала уже пятое дерево, но никакого намека на что-то подобное еще не нашла. С каждой проходящей минутой во мне все сильнее возрастало отчаяние. А следом за ним страх. Умом-то я понимала, что бояться нечего, что за мной наблюдают – дедушка без присмотра не оставит, – и в случае угрозы моей жизни тут же придут на помощь. Но чувства, эмоции… У меня никак не получалось их заглушить. Внутри, наверное, инстинкт вопит о том, что я не справлюсь.
И тут проснулась гордость. Не справлюсь? Как же это, не справлюсь? Все у меня получится. Обязательно. И я окончательно докажу родным, что выросла, что взрослая и уже давно не ребенок, что обо мне не надо так сильно заботиться и опекать.
Упорство – великая вещь! Осмотрев еще полдесятка деревьев, наконец-то обнаружила на коре небольшие полянки мха. Примерно определив направление, пошагала в выбранную сторону. Тропок не было. Вряд ли дедушка для соревнования выбрал бы участок, где можно встретить посторонних. Но, значит, и крупных животных поблизости тоже нет – звериные тропы заметила бы даже я. А так – глухой лес. На пути встречаются непролазные кусты, овраги, неглубокие рвы, поваленные деревья. Вокруг зудят и мельтешат насекомые. Под ногами в траве и прошлогодней листве кто-то шебуршит, но непременно затихает при моем приближении. Даже думать не хочу, что там может ползать и шуршать. Меньше знаешь – крепче нервы.
Привалы приходилось делать все чаще. Я, конечно, бегаю иногда, но не на такие расстояния и не с тяжестью на спине. Да и ноги в непривычных ботинках все труднее переставлять. В лесу жарко. Душно, пот так и льется ручьями. В городе такой жары не было. Помимо воли задумаешься, куда же дедушка нас забросил, и тогда сколько же мы с Марией «спали». Строить телепорты, как описано во многих фантастических книгах, маги не умеют, да и вряд ли смогут. На заявление Яромира и Пересвета – мальчишкам тогда было по двенадцать, – что они станут первыми, кто откроет мгновенные пространственные перемещения, дед ответил, что подобные манипуляции с пространством посредством магии невозможны, будь ты хоть сильнейшим из самых сильных магов мира. Даже древние маги, которые обладали чудовищно огромной силой, не могли создавать телепорты. По крайней мере, ни в одной хронике или летописях родов о подобном или хотя бы об экспериментах не упоминалось. Наверное, они, древние, даже не думали о возможности телепортации. Ведь даже в фантастических книгах мгновенные перемещения в пространстве начали упоминаться не далее, как восемьдесят четыре года назад.
