Текст книги "Агентство магических услуг (СИ)"
Автор книги: Наталия Малеваная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Не хватает только орудий для пыток и кровавых разводов, – пробормотала себе под нос, оглядываясь. Никого живого, кроме сестры, конечно же, в поле зрения не наблюдается.
– Ты что-то сказала? – обернулась ко мне Мария, которая уже успела пройти в лабораторию и заглянуть в несколько булькающих колб и пробирок.
– Нет, ничего, – ответила, для наглядности помотав головой. – И где же Иван Филиппович? Ты говорила, что он обычно работает здесь.
– Значит, он в мастерской, – никак не отреагировав на шпильку в моих словах, сестра развернулась и направилась к выходу. – Идем. Ой!
– Маш? – испуганная ее вскриком, я на всякий случай поддержала резко шагнувшую назад Марию под спину.
– Иван Филиппович, – выдохнув, произнесла сестра и отстранилась, ускользая от моих прикосновений. – Вы меня напугали, мэтр.
– Машенька, это Вы? – в темноте коридора прозвучал тихий приятный голос, а потом мужчина шагнул внутрь лаборатории. – А я думаю, кто же это пожаловал ко мне в гости.
Что сказать? Иван Гардт был точно таким же, как на снимках, которые иллюстрировали буквально каждую статью о нем. Ростом примерно мне по плечо, пухлый, сквозь жидкие ярко-рыжие волосы проглядывает лысина. За стеклами круглых очков на нас с Марией глядят темно-карие, почти черные глаза. Добродушная белозубая улыбка венчает краснощекое лицо. Этакий толстячок-добрячок. Правда, выглядит он значительно старше мамы, хотя, кажется, Машка упоминала, что он учился вместе с нашей родительницей. Значит, если он ее ровесник, то должен выглядеть на лет двадцать пять-тридцать, а никак не на сорок, сорок с хвостиком. Не ухаживает за собой или же настолько выкладывается в работе?
– А что за юное создание Вы с собой привели? – вторгся в мои размышления сладкий, как патока, голос мага. Глаза за стеклами очков как-то странно блеснули и сосредоточились только на мне.
– Это Евдокия, – нехотя сообщила сестра. – Она моя…
– Она… она человек! – восхищенно воскликнул Гардт. – Она человек!
– Ну-у, да, – неуверенно произнесла Мария, глянув на меня.
От охватившего меня удивления я едва не прикусила себе язык. Готовилась поприветствовать мага, когда сестра меня представит, а тут такое. Еще никто из магов ни разу в моей жизни так не реагировал. Было пренебрежение, безразличие, была даже злость, но никогда – радости и восторга. Встретившись взглядом с ошарашенными глазами Марии, поняла, что она не менее удивлена, чем я. Кажется, такой реакции от Гардта она тоже не ожидала.
– Она человек, – еще раз повторил мужчина, словно не мог в это поверить. В следующее мгновение он вдруг метнулся к Маше и схватил ее за предплечья, легко встряхивая. – Это ведь она? Она? Та девочка? Ты наконец-то ее привела? Можно, да? Я же говорил тебе, мы поможем ей, Рози! Ты не верила, не верила, но я его создал. Создал! Идем, нельзя терять времени. Твоя дочка станет магом. Идем же. Правда, сейчас у меня возрождение в самом процессе, прервать нельзя, но после него я займусь твоей девочкой. Рози, как же я рад!
Продолжая восторженно лепетать, маг схватил меня за руку, – второй рукой он так и не отпустил сестру – и вытащил нас в коридор. Я была настолько озадачена словами и поведением Гардта, что даже не подумала сопротивляться.
– Мэтр, – уже в который раз попробовала дозваться до мага Мария. Коридор был не настолько широким, чтобы там с удобством могли передвигаться одновременно трое. Мужчина на слова сестры не реагировал, продолжая рассказывать о каких-то «потоках», «волнах» и «магической совместимости». Его речь была переполнена терминами и потому для меня лично в большей части была непонятной. Тем более, не было времени вникать в суть, когда пытаешься не протереть лицом стену.
– Иван Фи… – сделала очередную попытку Мария, и мы наконец-то остановились. Ну, слава тебе, Богиня!
– Розалия, Рози, – Гардт повернулся в сторону сестры, дернув меня за руку, в которую вцепился как клещами, хотя и не больно. – Я же просил называть меня Ваней. Повтори, Ва-ня. Ваня.
– Ваня, – послушно выдавила Маша.
– Во-от, – довольно протянул маг. – Ведь ничего сложного. Итак, мы пришли. Еще чуть-чуть, и твоя дочка обретет силу.
В тусклом свете коридора было хорошо видно, что стоим мы перед сплошной стеной. Хотелось пошутить, выдав что-то вроде: «Сезам, откройся!» И каково же было мое изумление, когда с тихим щелчком стена отъехала в сторону, явив нам освещенную лестницу. Спустившись вниз, мы оказались в огромном помещении. Полупустой зал с двумя возвышениями в центре. И эти возвышения напомнили мне каменные алтари, на которых народы древности приносили кровавые жертвы. Во рту вдруг пересохло, а сердце сбилось с ритма, словно споткнулось. Оба возвышения в данный момент были заняты, там лежали люди.
Это он! Пресветлая, это он!
– М-маш, – испуганно выдохнула, с трудом повернув голову в сторону сестры. Мой тихий голос эхом прошелестел по помещению.
– Скоро, уже скоро, – с азартом произнес Иван Гардт. – Рози, посидите с девочкой пока что вот здесь. – Маг отвел нас в угол, где стояли два кресла и стол, заваленный бумагами – текстами, анатомическими рисунками, графиками – и книгами. – Простите, не убрано. Не было времени, – и хихикнул.
– М-м-ма-аш, – протянула я, когда маг быстрым шагом ушел к алтарям. – Маш, что делать?
– А я знаю? – прошипела в ответ сестра, оглядываясь по сторонам.
– У него явно не все в порядке с головой.
– Я заметила.
– Он называет тебя именем мамы.
– Слышала.
– Что он сделает с этими людьми?
– Магом и человеческим подростком, – уточнила Мария, хотя как по мне, это уточнение сейчас лишнее.
– А с нами?
– Не знаю.
– Ты… ты должна что-то сделать, – заявила, схватив сестру за руку.
– Почему я-то? – зло поинтересовалась Маша. На мгновение мне показалось, что на ее лице промелькнул страх, но тут же снова появилась беспристрастная маска, так что я могла и ошибиться, выдавая желаемое за действительное. Хотелось бы верить, что не я одна здесь испуганная до смерти.
– Но это же ты у нас мега сильный маг, – возмущенно заявила.
– Я только учусь, – ответила сестра, но, тем не менее, мою руку не отпустила.
– И что, ты ничего не умеешь?
– Моих знаний недостаточно. Мэтр защищен несколькими артефактами его собственного творения. Даже будь я трижды универсал, у меня недостаточно опыта.
– Ну, хоть что-то ты можешь сделать? – с надеждой поинтересовалась, внутренне холодея.
Богиня, спаси и сохрани! Да чтоб я еще хоть раз… Обещаю, больше не буду вмешиваться не в свои дела. Буду послушной и тихой. Обещаю в ближайшее время принести дар в Храм и исповедаться во всех грехах. Богиня, помоги!
– Ты меня слушаешь? – вторгся в мою мысленную молитву рассерженный шепот Марии.
– А? Что? – встрепенулась. Нужно что-то делать со своими эмоциями. Если придется действовать, страх мне помешает. Дышим, вдох-выдох… Где же мое бесстрастие, когда оно так нужно?
– Вечно ты витаешь в облаках, – раздраженно проворчала сестра. – Я активировала один из тревожных амулетов дедушки. Скоро он будет здесь.
– Да? Это хорошо, – облегченно выдохнула. Дедушка – это сила. Дедушка спасет, да. По-другому быть не может. – Но что нам делать до того, как дед придет?
– Что делать? – задумчиво переспросила Мария, глядя строго вперед, в центр комнаты. – Сидеть тихо, как мышки, не привлекать к себе лишнего внимания и во всем слушаться Ивана Филипповича, чтобы он не приказал. Поняла?
Я молча покивала. Поняла. Как не понять-то? С психически неуравновешенными нужно вести себя тихо, любезно и послушно, ведь они как бомба: не угадаешь, когда взорвется. В данном случае Гардт очень и очень опасная бомба. Пресветлая, спаси и сохрани.
От вознесения молитвы богине меня отвлек вскрик, донесшийся со стороны алтарей. Что-то бормотавший Иван Филиппович с довольной улыбкой склонился над магом. Мужчина еще раз вскрикнул и изогнулся дугой. Его тело окутала светящаяся дымка, а в помещении запахло озоном.
– Что это? – затаив дыхание, спросила у Маши.
– Не знаю, – прошептала сестра. – Впервые вижу подобное.
Дальше поговорить не получилось: продолжая безумно улыбаться, Гардт глянул в нашу сторону. Я с трудом растянула губы в доброжелательной улыбке. Мужчина снова повернулся к алтарю. Спустя пару минут маг пронзительно закричал, странная дымка, окутывавшая его тело, засияла ярче и пропала. В тот же миг крик резко оборвался. Повисла гнетущая тишина.
– Да, хорошо! – выкрикнул Иван Филиппович, заставив меня вздрогнуть. Мария же продолжала сохранять не менее странное, чем происходящее, хладнокровие. – Хорошо!
Сделав что-то с левой рукой мага, Гардт перешел ко второму алтарю, с телом ребенка, и тоже склонился над его рукой. И тут же светящаяся дымка окутала мальчика. Теперь запахло чем-то горелым. Детский крик вознесся к потолку. Я дернулась, чтобы кинутся к алтарю, но была остановлена сестрой, крепко схватившей меня за руку. До боли.
– С-сядь, – сквозь зубы прошипела она.
– Маша? – изумленно произнесла, пытаясь освободить руку, но сестра держала крепко.
– Немедленно сядь.
– Но… – возразила, умоляюще взглянув на Марию, и не успела продолжить.
Мальчик снова закричал, а спустя мгновение его крик оборвался хрипом. Дымка вспыхнула алым и впиталась в его тело.
– Да! Да! – восторженно выкрикнул Гардт и принялся освобождать подростка от цепей, которыми тот был прикован к алтарю. – Ты возродился, мой мальчик! Вставай же и узри новый мир!
Маг буквально стащил ребенка с каменной поверхности и поставил на ноги. Мальчик, неловко переступив с ноги на ногу, пошатнулся и был поддержан мужчиной. С трудом открыл глаза и расфокусированным взглядом обвел помещение, хотел что-то сказать, но, пошевелив губами, захлопнул рот. Иван Филиппович помог подростку сделать несколько шагов, а потом отпустил и отошел в сторону. Мальчик, прошагав еще немного, остановился. Его тело сотрясла судорога, а лицо исказилось в болезненной гримасе. Наверное, Мария тоже заметила происходившее и отвлеклась, потому что мне без труда удалось освободиться от хватки ее руки. Тут же, не медля, кинулась вперед, чтобы подхватить, собравшегося вот-вот упасть, ребенка.
Не успела.
Мальчик, встретившись со мной взглядом, распахнул рот в безмолвном крике. Протянул руку. А в глазах столько муки и мольбы. Мне не хватило нескольких сантиметров. Почти коснулась ладони подростка, но схватила лишь пустоту. В это было трудно поверить: на моих глазах тело мальчишки осыпалось на пол белым песком.
– Ч-что, – беспомощно выдохнула, непонимающе глядя на поблескивающую в свете магических светильников кучку песка у своих ног. Все, что осталось от ребенка. Песок. И серебряное колечко с прозрачным камнем. – Как же… Что? Что Вы сделали?! – потребовала ответа у подошедшего мага. Тот промолчал, лишь раздосадовано цокнул языком. – Верните! Верните все обратно!
– Евдокия, – предостерегающе произнесла Мария, вмиг оказавшись рядом.
– Вы же… Вы же его… убили, – хрипло выдавила, подняв взгляд на Гардта.
– Евдокия! – окрикнула меня сестра и схватила за предплечье, оттягивая от мужчины.
– Рози, не сердись, – мягко отозвался Иван Филиппович. – Девочке просто интересно. Но, к сожалению, у нас нет времени на долгие беседы. Милое дитя, – не менее ласково обратился ко мне мужчина. Меня передернуло от его улыбки. Улыбки человека, одержимого и уверенного в правильности своих действий. – Мы обо всем поговорим после твоего возрождения. А сейчас подождите немного, мне нужно подготовиться к ритуалу.
Гардт, указав нам с Марией на кресла, ушел к алтарям. Освободил мага от цепей, небрежно стащил его тело и бросил у стены, прикрыв какой-то тряпкой.
– Вот так, – довольно произнес, похлопав ладонью о ладонь. – Не скучайте, я скоро. Скоро-скоро-скоро, – пропев последние слова, он скрылся в коридоре, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Сестре пришлось силой тащить меня за руку. Сама я была не в состоянии передвигаться или хотя бы связно мыслить. Это невозможно. Этого не может быть. Не верю. И шагу не получается ступить из-за охвативших меня чувств, изнутри разрывающих на части. Здесь и злость – хотелось догнать мага и стукнуть его чем-то твердым и тяжелым, сделать больно, очень больно. Здесь и жалость – очень жаль мальчика, его жизнь только началась, а какой-то одержимый, решивший стать вершителем судеб, ее оборвал. Безжалостно, не понимая, что делает. Слезы жгут раскаленной лавой, но заплакать не выходит. Здесь и печаль по стольким погибшим, убитым Гардтом. Ведь если я правильно понимаю, с каждым умершим магом умирал человек. Человек, который, возможно, так же, как и этот ребенок, превратился в песок. Здесь и страх перед грядущим. И отчаяние от мысли, что дедушка слишком поздно придет, – а то, что придет, несомненно, – и этот сумасшедший маг успеет сделать что-то со мной и Марией. А больше всего во мне было желания, чтобы все происходящее оказалось сном. Выдумкой. Потому что принимать подобную реальность не хочется. Слишком жутко.
– Ты меня слышишь? – словно откуда-то издалека донесся до меня голос сестры. Кажется, она уже давно мне что-то говорит. – Евдокия, возьми себя в руки, не позорь имя Витвицких! Не вздумай реветь!
– Что? Как? – с трудом избавившись от охватившего меня оцепенения, поморгала для надежности, удивляясь хладнокровию Марии. Все такое же бесстрастное лицо, ни одной эмоции. И в глазах лишь холод. – Как ты можешь? Он же их… убил, – запнувшись на последнем слове, ухватилась за ее руку, сжала. – Убил. И… нас.
– Прекрати истерику, – жестко произнесла сестра и стряхнула мою руку. – Умерших уже не вернуть.
– У тебя есть план? – поинтересовалась. Ведь должно быть объяснение ее спокойствию. – Что нам…
Договорить не получилось. Вернулся Иван Филиппович. Не один. За ним, индифферентно глядя вперед, послушно шла девушка. Пройдя к алтарям, она заняла тот, на котором недавно лежал маг. Гардт пристегнул ее цепями за руки и ноги. Метнулся к одному из шкафов и тут же вернулся к возвышению, неся в руках маленькую коробочку и колбу с жидкостью синего цвета. Небрежно подняв голову девушки, влил ей в рот немного жидкости, а потом склонился над ее рукой, что-то делая. Трудно рассмотреть точнее – маг частично заслонял обзор.
– Где? Что? – слабым голосом спросила девушка, дернувшись. Зазвенела цепями, пытаясь освободиться, завертела головой. – Мэтр? – она заметила мужчину и успокоилась. – Учитель, что происходит?
– Дитя, тебе выпала великая честь, – торжественно заявил он.
– Какая честь, мэтр? – насторожено спросила она.
– Ты поможешь возрождению этого милого создания, – важно ответил Иван Филиппович, указав на меня рукой. – Поделишься своей силой.
– Как именно поделюсь? – встретившись со мной взглядом и, наверное, увидев там все мои чувства, деревянным голосом поинтересовалась девушка.
Но маг не ответил. Он провел рукой над лицом девушки и та тут же уснула. А потом… Потом мужчина направился в нашу сторону. Зажав рот ладонью, чтобы не закричать, я замотала головой. Нет. Нет! Не подхо… И вдруг все ощущения и чувства пропали. Словно кто-то нажал какую-то кнопку. Еще секунду назад меня переполняли страх и отчаяние, а в следующую – щелчок и ничего. Пустота. Лишь какая-то часть сознания спокойно фиксирует происходящее. Я бы сравнила это с просмотром фильма, но, даже глядя на экран, хоть что-то, но чувствуешь… а так, словно со стороны наблюдаю.
– Идем, – взяв меня за ладонь, мужчина легонько потянул за собой. – Не бойся, девочка. Нам нужно подготовить тебя к ритуалу.
– Ива-а… Ваня, – подала голос Мария и сделала шаг следом.
– Ничего сложного, Рози, я сам справлюсь, – глянув через мое плечо, заверил Гардт. – Конечно, было бы лучше, чтобы ты поделилась с дочкой силой, но, когда она возродится, кому-то нужно будет ее обучить. Так что мы воспользуемся помощью этого дитя, – смущенно пояснил.
– Хорошо, – произнесла сестра, а оглянувшись, я увидела, как она садиться в кресло. Не выказывая никаких эмоций.
Подведя меня к пустующему возвышению, мужчина, словами поясняя свои действия, начал снимать с меня одежду. Нижнее белье, хвала Богине, оставил. Хотя, если честно признаться, мне абсолютно безразлично, голой меня уложат на алтарь или в одежде. Камень, кстати, подо мной оказался теплым, а вот кандалы, которыми мужчина приковал меня, наоборот, холодными. Отстраненно отметив этот факт, подергала цепи. Звон взметнулся к потолку. Надежно. Без посторонней помощи… возрождаемый?.. подопытный?… не освободится.
Тем временем Иван Филиппович взял в руки колбу с синей жидкость и обычной кисточкой – такими в детстве любили рисовать Яр и Свет, пачкая все вокруг краской, – начал наносить на открытые участки моей кожи какие-то символы. Непонятные закорючки, линии и точки. Как по мне, то к магии они никакого отношения не имели, потому что ни в одной из дедушкиных книг, а у него целая библиотека, я ничего подобного не встречала. Высыхая, эти символы то ли испарялись, то ли впитывались в мое тело.
– Вот так, вот так, – приговаривал Гардт, выводя очередную загогулину. На соседнем алтаре вскрикнула девушка. Ее тело выгнуло дугой и окуталось алой дымкой. – Уже совсем скоро, да-да, – довольно проговорил маг. – Вот и все, – оглядев меня, довольно кивнул и отложил в сторону кисточку и пустую колбу.
Еще один вскрик со стороны девушки, и мужчина отошел к ней, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Он ушел, а у меня вдруг занемела левая рука. Такое ощущение, словно ее придавили чем-то тяжелым. Не шевельнуть даже. Следом за онемением, пальцы руки начало покалывать. Как будто иголки под ногти вставляют. Больно. Пока я прислушивалась к своим ощущениям, маг вернулся. С восторгом глядя себе в сложенные горсткой ладони, в которых что-то держал, обошел алтарь, чтобы оказаться от меня справа. Я отвлеклась на него, а когда разглядела предмет в руках мужчины, забыла обо всем на свете. Кольцо. Простое, серебряное. Точно такое же, как и найденное мной в лесу. Только в моем камень синий, а в этом алый, совсем как… как дымка, только вот пару секунд назад окутывавшая девушку.
– Ну вот, – встретившись со мной глазами, с улыбкой произнес Гард. – Теперь помещаем сосуд с душой на объект, – он склонился к моей руке. – Как же так? – удивленно воскликнул.
Знаю, что он увидел. Место уже занято, да? В следующее мгновение одновременно произошло несколько вещей. Иван Филиппович выпрямился, озадаченно нахмурившись. Надо мной, сверкая и треща, пролетела молния. Я подобные уже видела. Мария только недавно научилась такие запускать. Манекен в тренировочном зале особняка в щепки разрывает. Молния была направлена в грудь мага, но нужного эффекта не достигла. Отскочила, не нанеся даже царапины, и улетела куда-то в потолок.
– Рози, – изумленно вымолвил мужчина и тут же встрепенулся. – Нет-нет, ты не Рози… ты…
Помещение содрогнулось и наполнилось гулом. Гардт запнулся на полуслове и принялся оглядываться. По комнате прошелся ветерок, с каждой секундой усиливаясь. Взметнул волосы оказавшейся у алтаря Маши. Где-то что-то затрещало и, кажется, взорвалось.
– Ну, вот и дедушка, – довольно заявила сестра, и в тот же миг дверь в комнату осыпалась пылью.
Он выступил из сизого облака. Волосы и одежду треплет ветром, брови грозно нахмурены, глаза мечут молнии. Дедушка, разгневанная версия. Не завидую тем, кто станет у него на пути. Слух о том, что в гневе Милорад Витвицкий при желании может половину нашего материка с лица Земли стереть, не случайный и не выдумка. Была когда-то, примерно лет сто назад, одна деревенька – Дубки. В то время дедушка еще не был в Совете магов, а работал в Ордене Стихий, и однажды его направили в далекую деревню, где были замечены аномальные природные явления, чтобы, значит, расследовать и изучить странность. Дедушку, после предъявления им бумаги с гербовыми печатями, радушно принял в своем доме староста. Накормили, в баньке попарили, да спать уложили. А посреди ночи дедушка очнулся обнаженным, связанным и с кляпом во рту.
Оказалось, в Дубках обосновался маг, который нарек себя Тивором, жрецом Темного бога. В течение двадцати лет он приносил кровавые жертвы, поклоняясь выдуманному божеству. Как ему удалось поработить целую деревню осталось загадкой, но ни животных, ни одного ребенка младше восемнадцати не осталось в живых, а взрослые подчинялись малейшему жесту мага. В жертву приносились и случайные путники. Когда появился дедушка, Тивор не испугался того, что он представитель Совета. Наоборот, он загорелся мыслью, что, принеся в жертву мага, он получит еще больше благосклонности Темного. Спасая свою жизнь, дед немного перестарался. Состояние аффекта, как бы… Была деревня Дубки, и нет деревни Дубки.
– По какому праву Вы ворвались в мой дом?! – прогремел голос Гардта, отвлекая меня от представляемых картин, описывавших приключения деда. – Немедленно уходите!
Как будто этим можно напугать нашего дражайшего Главу рода. Особенно после того, как его взгляд нашел прикованную меня и рыдающую Марию. Э-э, рыдающую? Она-то чего ревет? Но мои глаза меня не обманывали. По щекам сестры бежали слезы, которые она время от времени утирала ладонью, а нос покраснел и некрасиво опух.
– Тьма! Как же они снимаются? – зло проворчала Маша, и только сейчас я заметила, что она возится с кандалами, пытаясь меня освободить. – Не получается. Нужно дождаться, пока дедушка… освободится, – со вздохом заключила она и, погладив меня по голове, присела на краешек алтаря.
А тем временем между дедом и Иваном Филипповичем завязался бой. Настоящий магический бой. Не было никаких разноцветных искр, мерцающих и снопами разлетающихся между магами. Не было урагана чудовищной силы, крушащего все вокруг. Не было потоков воды, низвергающихся из ниоткуда. Не было и молний, шипящих и сверкающих. А все потому, что оба мага достаточно высокого уровня и их сражение происходит на не подвластном человеческому глазу плане. Но, судя по частым вздрагиваниям сестры и ее ошарашенным взглядам, все прелести магического боя она видела. А потом… Потом что-то случилось. Не знаю, как объяснить. На меня обрушилась какофония звуков: треск, грохот, шипение. Глаза заслезились от внезапных разноцветных всполохов. А в нос ударил запах гари и дыма, хотя ничего нигде не горело.
– Ма-а… – хотела поинтересоваться у сестры, что со мной происходит, но запнулась от боли, острой боли, пронзившей мою левую руку. Закричала, не выдержав. Что? Что это? Как больно!
Кольцо. Озарившая мысль даже немного утишила боль, отвлекая. Внутри все заледенело от ужаса.
– Евдокия, – голос Марии был похож на писк. – Что такое? Где болит?
– Сни-и… – и снова всплеск боли не дал произнести и слова, заставляя захлебываться криком. Пресветлая, я не хочу умирать!
Впервые в жизни я увидела на лице сестры отчаяние и волнение. Искреннее волнение обо мне. Как давно мечтала, чтобы она в отношении меня проявила хоть какие-то эмоции, кроме раздражения, брезгливости и холодности. Мечтала, но не так и не в подобной ситуации.
– Евдокия! – закричала Маша, схватив меня за плечо, тем самым удерживая мое сводимое судорогой тело на месте.
– С-сни-и-ми, – удалось мне выдавить. Во рту ощутила что-то соленое. Кровь. Щеку прикусила.
– Не могу, – задохнулась в рыдании сестра. – Кандалы не снимаются.
– Не… не… – попыталась сказать, ворочая вдруг ставшим непослушным языком. – Ко… Коль…
– Что? – перестав рыдать, Мария, сосредоточенно нахмурив брови, вглядывалась в мое лицо.
– Ру-ка, – истратив последние силы, я захрипела от очередной судороги. Богиня, Пресветлая, спаси и сохрани!
Не знаю, услышала ли меня сестра. Было не до этого. Боль внезапно превратилась в обжигающий огонь. Невидимыми язычками пламени он поднимался по левой руке вверх. В глазах все расплылось из-за непрестанно текущих слез. Грудь сдавило словно тисками, не позволяя нормально вдохнуть. Все, на что меня хватало, это короткие вдохи и такие же выдохи. О, всемилостивый Хаос, Темный бог, я еще не готова поселиться в твоих чертогах!
– Демоны Преисподней! – выругался кто-то рядом. – Как же его снять? Евдокия, ты потерпи, я сейчас. Сейчас.
Словно сквозь вату, которую кто-то натолкал мне в уши, доносились слова сестры. Что она говорит? Потерпеть? Как вытерпеть охвативший теперь уже все тело огонь? Как перетерпеть эту чудовищную боль?
Я еще не успела найти ответ ни на один свой вопрос, как все прекратилась. Исчез невидимый огонь, терзавший меня изнутри, и вдруг стало холодно… и мокро. Но так хорошо. Сморгнув слезы, я смогла увидеть сестру, которая двумя пальцами держала в руке кольцо, синий камень в котором пульсировал, словно… словно живое сердце.
– Ты как? – спросила Мария, переведя на меня взгляд.
– Нет! – вдруг завизжал Иван Филиппович и бросился к сестре, перед этим запустив в дедушку чем-то черным. – Нет, нужно закончить ритуал!
К нам добежать маг не сумел. Рухнул на пол, по рукам и ногам опутанный какими-то белыми тонкими веревками. Сморгнув вновь выступившие слезы и снова взглянув на мужчину, увидела, что на нем никаких веревок нет. Привиделись, что ли?
– Ну, вот и все, – довольно заключил дедушка, подойдя ближе. С беспокойством встретился со мной взглядом. – Ты как, Евдокия? Сейчас я тебя освобожу. Подожди еще немного, зайчонок.
Зайчонок… Дед называл меня так еще, когда я была совсем маленькой. До первого класса школы. Потом это обращение только огорчало, так как мальчик, который мне нравился, услышал и начал насмехаться. Я попросила дедушку меня так больше не называть и он, пообещав, сдержал свое слово. Но вот сейчас, услышав, отчего-то даже плакать захотела. Расчувствовалась… Остро захотелось, чтобы мне снова было пять, и, как тогда, забраться к дедушке на колени и найти защиту и решение всех проблем в теплых объятиях.
– Давай, поднимайся. – Пока я предавалась воспоминаниям и старалась не разреветься, дед уже освободил меня, просто превратив цепи и кандалы в пыль. – Только медленно.
Совету благоразумно последовала. К тому же, стоило только сесть на алтаре, как картинка перед глазами закружилась. Пока я дождалась, когда прекратится верчение окружающего мира, в помещении прибавилось людей. Мелькали серые мундиры магической полиции и темно-синие обычной, несколько человек в форме работников скорой помощи. А потом я увидела бледные и испуганные лица двоих из самых родных мне созданий: брата и мужа. Минута, и они рядом.
– Веснушка, – судорожно выдохнул Святозар, вопросительно заглядывая мне в глаза.
– Вишенка, – одновременно с ним произнес Тор. Протянул руки вперед, но меня так и не коснулся.
Видя на дорогих лицах волнение, постаралась растянуть губы в улыбке, чтобы сообщить, что со мной все хорошо. Уже все хорошо. Горло отчего-то свело спазмом, и выдавить хоть слово не получалось.
– Опять Вы!
Повернув голову на возмущенное восклицание, увидела мужчину в темно-синей форме полицейского. Долгую минуту пришлось потратить на то, чтобы вспомнить, где же я его раньше видела. А-а, Крысин Сергей Викторович. Майор. И кто бы знал, как в этот момент мне было радостно видеть даже его, и совсем не обидело возмущенное выражение лица майора.
– Гражданка Витвицкая, – проворчал Крысин, подбив указательным пальцем козырек фуражки на голове, – слишком часто мы с Вами в последнее время встречаемся. Очередное место преступления, и Вы тут как тут. Странно, Вам не кажется? – и впился в меня взглядом. Таким нехорошим и немножко злым взглядом.
– Да как Вы смеете?! – возмущенно прошипел Тор, тем не менее, не повышая голоса. – Ева во всей этой истории – пострадавшая, а Вы… – и возмущенно взглянув на майора, муж снова вернул свое внимание мне. – Милая?
Обеспокоенный голос любимого донесся словно издалека, а ведь он стоит на расстоянии вытянутой руки. Я и до этого ощущала слабость, но вдруг навалилась такая усталость, не пошевелиться. Перед глазами в причудливом хороводе замелькали черные пятнышки, а потом все поглотила тьма.
6.
Просыпаться не хотелось. Совершенно. Так спокойно и уютно. Мне снилось что-то хорошее. Вот не помню что, но точно хорошее. Приятное и солнечное. Но рано или поздно всему хорошему приходит конец. Так и мой сон ушел и, кто знает, возможно, никогда не вернется. Еще не открывая глаз, сладко потянулась. У-ух, хорошо-то как! Провела рукой по постели. И вместо того, чтобы натолкнуться на мужа или холод простыней, рука провалилась, не нащупав опоры. Что за? Распахнув глаза, удивленно уставилась на белую стену. В этой комнате вообще все было белым: стены, потолок, мебель, тюль на окне, постель – кроме пола, который был покрыт коричневым линолеумом в крупную клетку. Легкий запах хлорки, смешанный со специфическим ароматом лекарств.
– Я в больнице, – пробормотала, попытавшись встать с кровати.
Не с первого раза, и даже не со второго, но мне это удалось. Заодно обнаружила, что я одета в больничную сорочку, светло-голубую, в мелкий белый цветочек, ромашки, кажется, и с разрезом по всей длине сзади. Тапочек рядом с кроватью не нашла, так что обратно забралась на кровать, завернувшись в одеяло. Оглянулась еще раз и, не найдя ничего интересного, вернулась к созерцанию собственных рук. Ноготь сломала, маникюр однозначно нужно подновить. Взгляд зацепился за полоску потемневшей кожи на безымянном пальце левой руки. Нахмурилась озадачено… И тут образы калейдоскопом замелькали перед внутренним взором. Из груди выбило весь воздух, и новый вдох я сделала, только когда от нехватки кислорода стало жечь в легких. Все чувства смешались. За несколько очень долгих минут мне довелось пережить весь спектр эмоций: от страха до облегчения, что уже все закончилось. Но эти минуты прошли, и все. Почему-то нет никакого осадка после произошедших событий: ни горечи, ни тревоги, даже злости, и той нет. Чувствую себя… как обычно. Странно.
Вот такой, замотанной в одеяло, как огромная гусеница, и озадачено анализирующей собственные ощущения, меня и застали дедушка с братьями. Как же я обрадовалась. Сначала. А потом присмотрелась. Старшие родственники, честно говоря, выглядели не очень. То, что у Пересвета и Яромира всклочены волосы и шальной блеск в глазах, для меня привычная картина, а вот темные круги под глазами у дедушки и старшего брата, измятая одежда и усталый вид – обеспокоили. Открыла рот, чтобы спросить, но тут же захлопнула его, озаренная догадкой. Это они из-за меня. Наверное, не спали всю ночь, вот и…
– Ты проснулась, – обрадованно заулыбались близнецы.
– Проснулась, – ответила, улыбаясь не менее радостно – не улыбнуться просто невозможно.
– Евдокия. – Дедушка пересек палату и сел рядом на кровать. – Как ты себя чувствуешь? – спросил и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку и сжал в своих ладонях, их тут же охватил голубой свет. Диагностирующее заклинание. В детстве только так проверялся «итог» большинства игр и шалостей. – Все хорошо, – сообщил через минуту, и голубое сияние рассыпалось разноцветными искрами.
