Текст книги "О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011"

Автор книги: Наталия Жуковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Особенностью этноконфессиональной ситуации в современной Бурятии является и то, что наряду с традиционным доминированием школы Гелуг стали развиваться другие направления тибетского буддизма – Карма Кагью, Ньингма и т. д. Предпринимаются также попытки внедрения школ и направлений буддизма махаяны не тибетского или монгольского, а китайского, японского и корейского происхождения и даже школ тхеравады из Таиланда, Шри-Ланки и других стран Южной и Юго-Восточной Азии. Появляются также новые синкретические религиозные объединения, содержащие элементы буддизма, индуизма и других учений наподобие сообщества последователей Шри Чинмоя, Рериховского общества и др.

В ОТЛИЧИЕ ОТ ПРАВОСЛАВНЫХ И ПРОТЕСТАНТСКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ В БУДДИЙСКИХ ОБЩИНАХ НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ, КАК ПРАВИЛО, СМЕШАННЫЙ

В настоящее время в Бурятии, помимо БТСР, официально зарегистрировано более 30 буддийских общин. В отличие от православных и протестантских религиозных объединений в буддийских общинах национальный состав, как правило, смешанный.

Таким образом, процесс возрождения бурятского буддизма носит конструктивный характер и способствует установлению здоровых межэтнических отношений в республике и регионе, укреплению международных и межрегиональных связей, что в конечном итоге содействует дальнейшему развитию науки, культуры и образования, разработке и реализации стратегии устойчивого развития республики. В настоящее время резко усилилась роль буддизма как национальной религии бурят, оказывающей мощное влияние на процессы возрождения этнокультурных ценностей и традиций и выступающей как важнейший фактор консолидации, сохранения, укрепления и дальнейшего развития этнической общности. В то же время усиливается и несколько противоречивая роль буддизма как мировой надэтнической религии, способствующей приобщению бурят к культурно-историческому наследию других народов мира, диалогу с культурами Востока и Запада, но вместе с тем – стиранию, нивелировке национальных различий. В целом же, оценивая общую этнополитическую роль буддизма в современной Бурятии, можно заключить, что наряду с христианством он является одним из главных гарантов сохранения мира, стабильности и гражданского согласия многонационального народа республики.

Развернувшийся в постперестроечный период процесс духовного и культурного возрождения народов России, в том числе Бурятии, с новой остротой поставил вопросы этногенеза бурят и роли буддизма в их этнической истории. На первом этапе национально-культурного возрождения в начале XX в. эти вопросы также поднимались, что лишний раз подчеркивает их важность для переломных моментов истории народа. Продолжающаяся поныне дискуссия о роли религии в этнической истории народов Бурятии и в современных этнополитических процессах, нередко приобретающая крайне острый характер и резкие формы, выявила самый широкий спектр зачастую прямо противоположных, взаимоисключающих точек зрения на сей счет. Одни представители бурятской национальной интеллигенции явно недооценивают роль буддизма и христианства в социокультурных, в том числе в этнополитических, процессах, переоценивая роль шаманизма и иных языческих верований; других одолевает «перекос» в обратную сторону.

Английский антрополог К. Хэмфри, работавшая в 1960–1970-х гг. в сельских районах Бурятии, отметила, что самоидентификация бурят в эти годы была связана с двумя религиями – буддизмом и шаманизмом; в случае осознанной принадлежности лишь к одной из них (что нетипично для сельской Бурятии) какого-либо неприятия другой религии не отмечалось⁵⁵. Мои собственные наблюдения подтверждают ее выводы. Однако это относится к народной среде, а вот в среде интеллигенции, воспринимающей многие процессы гораздо более отвлеченно от конкретной жизненной практики, споры на тему, что важнее для развития национальной идеи – буддизм или шаманизм, – не утихают по сей день⁵⁶.

Самая опасная тенденция в этих этнополитологических и историко-культурологических дискурсах заключается в том, что в них предпринимаются попытки противопоставления друг другу различных, восточных (центральноазиатских) и западных (русско-европейских) этнокультурных, в том числе этноконфессиональных компонентов, оказавших влияние на формирование многонационального, многоконфессионального народа Бурятии. Между тем реформаторы начала XX в., выступая за культурно-национальную автономию бурят, отнюдь не стремились к такому противопоставлению, но, скорее наоборот: утверждали необходимость органичного синтеза генетически разнородных культурных традиций и заимствований даже в рамках религиозной буддийской традиции самых современных достижений западной науки и культуры.

О том, что буддизм, его социальная этика и политическая культура содержат в себе огромные потенции для демократизации общественных структур, форм и методов политической деятельности, свидетельствует как история первого и второго этапов национально-культурного возрождения народа, так и модернистские течения во многих других странах Востока, которые начались значительно позже и тоже базировались на обязательных для всех буддийских школ принципах «ненасилия». В настоящее время необуддисты стран Азии, отстаивающие идеи модернизации буддизма, подчеркивают, что, хотя буддизм демократичен и призывает к борьбе народов за социальное равенство, демократию, свободу и независимость, марксистская теория классовой борьбы, социальной революции и диктатуры пролетариата противоречит буддийскому учению, которое допускает только эволюционный путь решения всех противоречий и считает, что все противоречия, все острые проблемы современности должны решаться не насилием или кровопролитием, а демократическими методами – обсуждением, содружеством и согласием.

Подведем итоги. Буддизм как идеологическая система, существующая в Бурятии почти четыре столетия, благодаря своей толерантности, склонности к адаптации и модернизации, оказался в современных условиях наиболее адекватен стремлению бурят к восстановлению своего национального потенциала. Для Бурятии как республики и бурят как нации сегодня очень важно реализовать себя экономически и геополитически в составе России, Евразии и мира в целом. Именно на это нацелены все ее программы национального развития. Возрождение буддизма дает возможность занять достойное место среди стран буддийского мира, найти в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Центральной Азии деловых партнеров, построить стратегию развития Бурятии на основе духовно-культурного единства с окружающими ее государствами и народами⁵⁷. Именно в этом заложена одна из возможностей реализации ее национальной идеи.

Атлас тибетской медицины на перекрестке религии и политики

(опубликовано: Жуковская Н. Л. Мир традиционной монгольской культуры. Lewiston, Queenston: The Edwin Mellen press, 2000. C. 222–238)

В первых числах мая 1998 г. по нескольким программам Центрального телевидения были показаны неотчетливые кадры кинохроники, зафиксировавшей события, происходившие в ночь с 4 на 5 мая в столице Республики Бурятия г. Улан-Удэ. Темные, расплывчатые, снятые в ночи без должного освещения видеокадры показывали столкновение между буддийскими священнослужителями ламами и солдатами СОБРа (Специального отряда быстрого реагирования), имевшее место у ворот ограды Одигитриевского собора, с конца 1930-х гг. являющегося хранилищем фондов Музея истории Бурятии им. М. Н. Хангалова.

Причиной столкновения послужило желание Правительства Республики Бурятия отправить на один год на выставку в США хранящийся в фондах Атлас тибетской медицины (далее – АТМ, Атлас) и противоположное желание лам воспрепятствовать вывозу АТМ как предмета, являющегося национальной святыней бурятского народа. В ночном «бою» победили собровцы. Побитых, помятых лам оттащили в сторону, а ящики с упакованными листами АТМ погрузили в КамАЗ, который после этого беспрепятственно отбыл в аэропорт г. Иркутска, откуда Атлас самолетом отправился в США. 7 июня в г. Атланта (США, штат Джорджия) в музее Майкла Карлоса открылась первая из четырех запланированных в Америке выставка АТМ.

Все эти события не обошла вниманием как бурятская, так и центральная российская пресса. Несколько десятков статей появились по горячим следам в первые две недели. Их авторы не всегда пользовались материалами из первых рук, перевирали цифры, заменяя тысячи на миллионы (долларов США) предположительных доходов Бурятии от предстоящей выставки, да и разных прочих порою весьма фантастических измышлений было предостаточно⁵⁸.

Гораздо более взвешенно подошли к сложившейся с АТМ ситуацией московские журналисты, взглянув на проблему глубже и увидев за ней не только и не столько политические происки претендентов на президентское кресло Бурятии (все описанные выше события происходили за полтора месяца до президентских выборов), сколько определенную политику по отношению к культурным ценностям России, будь то Центр или регионы, смысл которой в том, что на организации выставок культурных раритетов из России в музеях Запада наживают большие капиталы посредники с той и другой стороны, тогда как музеям-хранителям этих сокровищ перепадают финансовые крохи, но зато достаются все неприятности и скандалы, которые возникают в случае каких-либо чрезвычайных происшествий, с этими выставками связанных. История с АТМ, по мнению авторов, типичный случай практики такого рода⁵⁹.

Сюжет с АТМ – это не просто история того, как со скандалом на всю Россию, а частично – и Америку (кстати, там так и не поняли, из-за чего бушуют страсти) был вывезен за границу раритет, представляющий собой одновременно и культурное, и сакральное достояние народа Бурятии. В этом сюжете разные проблемы – культурно-историческая, религиозная, политическая, юридическая, финансовая, существующие независимо друг от друга, оказались сплетенными в тугой узел, развязать который в принципе, как и любой другой узел, можно, но на сегодняшний день очень трудно. Попробуем рассмотреть некоторые из этих проблем.

АТМ как историко-культурный феномен

Прежде всего несколько слов об истории его создания. В конце XVII в. тибетец Дэсрид Санчжай Чжамцо (в иной транскрипции – Деси Сангье Гьяцо), с 1679 г. регент Далай-ламы V, бывший к тому же известным знатоком тибетской астрологии и медицины, написал комментарий к медицинскому каноническому трактату «Чжуд-ши» и назвал его «Вайдурья-онбо». В переводе на русский язык его чаще всего называют «Голубой берилл». Было это в 1688 г. В том же году по его инициативе были созданы цветные иллюстрации к тексту «Вайдурья-онбо», которые были затем показаны многим знатокам медицины, с целью обнаружения и устранения в них ошибок. Составление полного свода иллюстраций затянулось на несколько лет, сначала было 50 листов, затем 60, 62 и, наконец, в главной и последней работе своей жизни – фундаментальном труде по истории тибетской медицины «Кхогбуг» (1703 г.) Дэсрид Санчжай Чжамцо называет окончательное число – 79 листов иллюстративного свода, получившего название Атласа тибетской медицины⁶⁰.

СЮЖЕТ С АТМ – ЭТО НЕ ПРОСТО ИСТОРИЯ ТОГО, КАК СО СКАНДАЛОМ НА ВСЮ РОССИЮ, А ЧАСТИЧНО – И АМЕРИКУ (КСТАТИ, ТАМ ТАК И НЕ ПОНЯЛИ, ИЗ-ЗА ЧЕГО БУШУЮТ СТРАСТИ) БЫЛ ВЫВЕЗЕН ЗА ГРАНИЦУ РАРИТЕТ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЙ СОБОЙ ОДНОВРЕМЕННО И КУЛЬТУРНОЕ И САКРАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ НАРОДА БУРЯТИИ

Позднее, уже в XX в., ряд листов АТМ был перерисован заново. Причиной этого послужили как совершенствование медицинских знаний, поэтому кое-что в листах Атласа было уточнено, так и некоторое обновление пришедших в негодность от частого использования листов. В это же время появляется последний по счету 80-й лист, представляющий собой «танку преемственности лам, входящих в число могущественных знатоков, приобретших известность в истории медицины», – так пишет о завершающей стадии работы над АТМ Джампа-Принлэй, врач Центра медицины и астрологии г. Лхаса⁶¹.

Однако к тому Атласу, который имеется в Бурятии, эти события уже отношения не имели, ибо бурятский АТМ – это копия с тибетского оригинала, насчитывающая 77 листов (на самом деле их 76, так как один лист утерян), выполненная в конце XIX в. и тогда же привезенная в Бурятию. Эта история до сих пор окутана тайной, в ней больше предположений, чем известных во всех подробностях фактов. Вероятнее всего, что копия АТМ была заказана и оплачена Агваном Доржиевым (1853–1938), одним из семи учителей Далай-ламы XIII. Привез же ее в Бурятию из Тибета Шираб Сунуев, эмчи-лама, изучавший медицину в монастыре Сэртэб-Мамба в Восточном Тибете. Вначале АТМ находился в Цугольском монастыре (дацане), а с 1926 г. – в Ацагатском. В обоих монастырях имелись Мамба-дацаны – медицинские факультеты, где обучались основам тибетской медицины будущие эмчи (лекари) и АТМ использовался как пособие при обучении⁶².

Трагический период истории бурятского буддизма, начавшийся в конце 1920-х гг., имеет прямое отношение к АТМ. Началось массовое закрытие дацанов и ликвидация их имущества. В 1936 г. дошла очередь и до Ацагатского дацана⁶³.

После его закрытия значительная часть хранившихся в храмах буддийских икон, скульптур, священных текстов погибла, но кое-что было спасено ламами, в том числе АТМ. В том же 1936 г. большой знаток сокровищ и раритетов бурятского буддизма, а по занимаемой должности в тот момент ответственный инструктор Союза воинствующих безбожников Ж. Ж. Жабон уговорил ламу, спасшего АТМ и хранившего его в тайнике, отдать его в музей⁶⁴.

Так начался музейный период в жизни АТМ, продолжающийся и поныне. Все это время он хранился в фондах одного и того же музея, название которого, однако, за прошедший период несколько раз менялось: с 1937 г. он назывался Антирелигиозным музеем, позднее, в начале 1950-х гг., он был переименован в Краеведческий музей и уже в годы перестройки – в Музей истории Бурятии им. М. Н. Хангалова.

История изучения и публикаций АТМ

Переход АТМ в музейное хранение позволил со временем поставить вопрос о необходимости введения его в научный оборот в качестве источника по изучению тибетской медицины. В 1968 г. в Бурятском филиале СО АН СССР под руководством П. Б. Балдан-жапова была создана группа по изучению наследия индо-тибето-монгольской медицины. В нее вошли врачи, ботаники, востоковеды-тибетологи и монголоведы. С большими трудностями руководитель группы получил разрешение на привлечение к этой работе лам-медиков, вернувшихся к тому времени из тюрем, лагерей и ссылок. Прибывшие из мест заключения ламы не имели права не только жить в столице республики г. Улан-Удэ, но даже в своих родных селах. Их приходилось отыскивать на дальних фермах, привозить в город, где они давали консультации, а потом уезжали назад. Большинство из них делали это бесплатно. Лишь со временем некоторые из лам были оформлены на работу в БФ СО АН СССР в качестве младших научных сотрудников.

В значительной степени эта работа делалась на энтузиазме ее исполнителей. В те годы тибетская медицина и все, кто был причастен к ее изучению, переводу источников, сбору лекарственных трав с трудом доказывали свое право на место под солнцем. Поэтому с таким восторгом была встречена первая в столичных средствах массовой информации одобрительная статья о тибетской медицине, опубликованная в декабре 1970 г., в числе авторов которой были тибетолог Ю. Парфионович и доктор медицинских наук И. Сеппи⁶⁵. Стало ясно, что намечаются какие-то сдвиги, ибо просто так такие статьи не появлялись. Увы! До положительных перемен было еще очень далеко.

В ТЕ ГОДЫ ТИБЕТСКАЯ МЕДИЦИНА И ВСЕ, КТО БЫЛ ПРИЧАСТЕН К ЕЕ ИЗУЧЕНИЮ, ПЕРЕВОДУ ИСТОЧНИКОВ, СБОРУ ЛЕКАРСТВЕННЫХ ТРАВ С ТРУДОМ ДОКАЗЫВАЛИ СВОЕ ПРАВО НА МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

К 1971 г. группа П. Б. Балданжапова завершила первую стадию своей работы, представив комментированный перевод АТМ. Однако далее дело не пошло. Слишком сильна была еще инерция идеологического неприятия нетрадиционных для России медицинских систем Востока: мешала глубинная связь тибетской медицины с буддизмом. Легализовать первую, не воздав должное второму, было невозможно.

Кроме того, в 1972–1973 гг. в Бурятии разразилось «Дело Дандарона» – антибуддийская акция, устроители и вдохновители которой, подменив ее идеологическую сущность (религиозное диссидентство) на уголовную, добились осуждения главы группы буддистов тантрийского направления Б. Д. Дандарона по статьям Уголовного кодекса⁶⁶.

В 1974 г. тяжело заболел и вскоре вышел на пенсию П. Б. Балданжапов. В работе над АТМ наступил вынужденный перерыв.

Однако уже в конце 70-х гг. в Бурятском научном центре создается Отдел тибетской медицины, группа сотрудников которого под руководством Л. Л. Хундановой начинает медицинские исследования АТМ. Работы этой группы, основанные на анализе разных источников по тибетской медицине, прежде всего «Чжуд-ши» – основного руководства по врачеванию в Тибете, издавались в течение двух последующих десятилетий. Их вышло довольно много⁶⁷. Одновременно стали появляться и переводы с тибетского самих медицинских трактатов, в том числе и краткое изложение «Вайдурья-онбо» – того самого, иллюстрацией к которому является АТМ⁶⁸. Проблема публикации самого Атласа стала насущной необходимостью.

В 1981 г. Президиум БФ СО РАН принимает решение о подготовке АТМ к изданию. Оно задумано как публикация уже не просто иллюстраций к трактату по медицине, а как выдающегося памятника культуры народов Востока. Создается совершенно новая команда, включающая опять-таки тибетологов, медиков, буддологов. И работа началась заново. К 1984 г. перевод и комментарий были готовы, пересняты на фотопленку листы АТМ, издательство «Советский художник» подтвердило готовность приступить к изданию⁶⁹.

И опять ничего не получилось. Казалось, какой-то рок тяготеет над Атласом и всем, что имеет к нему какое-либо отношение. Сорвалась попытка издания в 1974 г. под эгидой ЮНЕСКО. Сорвалось планировавшееся в 1989 г. подарочное издание книги Э. Базарона «Тибетская медицина» с иллюстрированным приложением в виде публикации листов АТМ. Эта история вообще закончилась уголовным разбирательством в связи с исчезновением фотографа, снимавшего листы Атласа на цветные слайды, а вместе с ним и всех слайдов⁷⁰.

КАЗАЛОСЬ, КАКОЙ-ТО РОК ТЯГОТЕЕТ НАД АТЛАСОМ И ВСЕМ, ЧТО ИМЕЕТ К НЕМУ КАКОЕ-ЛИБО ОТНОШЕНИЕ

И лишь в 1992 г. Атлас был опубликован (напоминаю, что речь идет о бурятской копии, сделанной в конце XIX в., хранящейся в фондах Музея истории Бурятии им. М. Н. Хангалова). Издательство, в котором вышел АТМ, – всемирно известное Serindia Publications, специализирующееся на издании памятников искусства и литературы стран Востока. Великолепное издание – два тома, вложенные в футляр, размер 360 х 300 мм, со вступительным словом Далай-ламы XIV, – им могли бы гордиться не только издатель, но и владельцы АТМ. Но, увы! Это издание, выражаясь языком наших дней, пиратское. Республика Бурятия, ее Правительство, Министерство культуры и Музей истории Бурятии на него своего согласия не давали. Вслед за английским вышли немецкое и итальянское издания, но Бурятия от этого ничего не получила: ни денежных отчислений, ни права копирайта, и, по правде говоря, виновата в этом только она сама. Ее руководители не проявили в нужное время дальновидности и понимания сложившейся ситуации, не сумели отстоять права собственности на попавшие не совсем легальным путем за границу фотокопии АТМ.

И только в 1994 г. в Москве в издательстве «Галарт» вышло многострадальное русское издание. Оно сочетает в себе качества альбома, воспроизводящего в цвете все 76 листов бурятского варианта АТМ, и источниковедческого исследования – перевода пояснительных текстов к каждому листу, комментарии к ним, восемь видов указателей (названий растений, животных, минеральных веществ на русском, тибетском и латинском языках), два глоссария (буддийских и медицинских терминов) и, наконец, шесть научных статей, посвященных месту АТМ в истории тибетской культуры. Их авторы – лучшие специалисты страны по феномену тибетской медицины – буддологи, тибетологи, искусствоведы⁷¹.

И ТОЛЬКО В 1994 Г. В МОСКВЕ В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ «ГАЛАРТ» ВЫШЛО МНОГОСТРАДАЛЬНОЕ РУССКОЕ ИЗДАНИЕ

В краткой аннотации на последней странице издания сказано: «Атлас тибетской медицины публикуется впервые». Пусть эта фраза останется на совести издателей. Вероятно, издание Serindia Publications было проигнорировано сознательно, хотя этого и не стоило делать. Но совершенно непростительно отсутствие упоминания о двух других изданиях Атласа, выполненных в Лхасе с тибетского оригинала: китайско-тибетское 1986 г. и англо-тибетское 1988 г.⁷²

Вообще о том, что существует тибетский оригинал АТМ, созданный в XVII в., в России как-то начисто забыли. Очень немногие знают, что он цел, а не погиб во время китайских погромов в Тибете в 60–70 гг. нашего века. Большинство же и ученых, и лам считают, что «его судьба неизвестна» – именно такую фразу чаще всего слышишь в ответ, когда интересуешься, что известно о тибетском оригинале Атласа в настоящее время. Я знаю лишь одного человека в России, который не только видел, но и держал в руках листы тибетского оригинала АТМ, находясь в 1991 г. в Лхасе в научной командировке по приглашению директора тибетского Центра медицины и астрологии – это Н. Д. Болсохоева, научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Бурятского научного центра СО РАН. И хотя она – один из ведущих специалистов по источниковедению тибетской медицины, опубликовала десятки работ на эту тему, часто выезжает в зарубежные центры аналогичного научного профиля, ее, по ее собственному признанию, никто до сих пор не спрашивал, знает ли она что-либо о судьбе тибетского оригинала. Она же, возможно, единственный в России владелец двух тибетских изданий этого оригинала (см. сноску № 72), но об этом мало кому известно.

Тернистый путь Атласа из Бурятии в Америку

Параллельно с подготовкой АТМ к печати часто возникал и другой вопрос: возможность его показа на какой-либо из выставок в качестве единственного экспоната или вкупе с другими произведениями буддийского искусства. Разговор об этом впервые поднял в 1990 г.

Фонд Тиссен-Борнемис (его создатель барон Х. Х. фон Тиссен-Борнемис – один из богатейших людей мира, владелец частного музея в Швейцарии, считающегося по богатству коллекций одним из лучших в мире) в связи с началом подготовки выставки «Буддизм в СССР», в которой он хотел использовать коллекции Государственного Эрмитажа и Музея истории Бурятии. В числе экспонатов последнего планировался АТМ.

ПРОТИВ ВЫВОЗА АТМ НА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ЗА РУБЕЖ ВОССТАЛА ОБЩЕСТВЕННОСТЬ БУРЯТИИ

Ф. Тиссен-Борнемис, дочь и наследница создателя Фонда и музея, организатор выставки, хотела показать Атлас не только в своем семейном музее в Швейцарии, но и в ряде крупнейших музеев Франции, Германии, США. Выставка планировалась на 1994–1995 гг., но уже в 1991–1992 гг. начались переговоры о ее организации. Необходимые документы об условиях экспонирования, страховании, реставрации, гонораре за пользование предметами, командировочных расходах для сопровождающих лиц и др. были подписаны обеими сторонами – все эти расходы брал на себя Фонд Тиссен-Борнемис. И несмотря на то что, казалось бы, стороны пришли к соглашению, выставка так и не состоялась. Против вывоза АТМ на несколько лет за рубеж восстала общественность Бурятии. В средствах массовой информации развернулась страстная полемика, прошла пресс-конференция в Министерстве культуры Республики Бурятия, требовавшая запрета на вывоз АТМ. И Правительство Бурятии дрогнуло: контракт был расторгнут. АТМ остался в том же фонде Музея истории Бурятии по-прежнему в неотреставрированном виде и, как результат, надолго, если не навсегда, испорчены отношения между Министерством культуры РБ (и соответственно – подчиненными ему музеями) и Фондом Тиссен-Борнемис⁷³.

НИКАКИХ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ ВО ВРЕМЯ ПРЕБЫВАНИЯ В АМЕРИКЕ С АТМ НЕ ПРОИЗОШЛО, ВЫСТАВКА ПРОШЛА С БОЛЬШИМ УСПЕХОМ, ПОДОГРЕТЫМ ТЕМ СКАНДАЛОМ, КОТОРЫЙ СОПРОВОЖДАЛ ЕЕ ПРИБЫТИЕ В СТРАНУ

В 1996 г. начался новый виток событий, связанных с АТМ. На культурном горизонте Бурятии появилась Анна Сьюза, президент компании Pro-Culture, Inc. (далее – «Про-Культура»), занимающейся организацией международных выставок. Она предложила устроить выставку АТМ в нескольких музеях США общей продолжительностью в один год. Начались переговоры с дирекцией Музея истории Бурятии, Министерством культуры Республики Бурятия, а поскольку АТМ включен в реестр культурных ценностей федерального значения, то и с Министерством культуры Российской Федерации.

Не имеет смысла останавливаться на всех перипетиях того, как продвигались переговоры. Достаточно сказать, что шли они тяжело, что в ходе подготовки контракта бывший несговорчивый директор Музея истории Бурятии был заменен на нового, более уступчивого, что Президент и Правительство Бурятии не раз меняли свое отношение к вывозу АТМ вплоть до его запрета, что контракт

был подписан втайне от общественности республики и, главное, от руководства Буддийской традиционной сангхи, что и привело в конечном счете к тем событиям, которые были описаны в начале. Тем не менее выставка, хотя и со скандалом, но отбыла в США, находилась там в течение одного года, экспонировалась в четырех музеях (Музее Майкла Карлоса а Атланте, Галерее Артура Саклера в Вашингтоне, Музее Ньюарк в Нью-Джерси, Музее искусства Аспен в Колорадо) и в июле 1999 г. благополучно вернулась в Россию. Никаких чрезвычайных происшествий во время пребывания в Америке с АТМ не произошло, выставка прошла с большим успехом, подогретым тем скандалом, который сопровождал ее прибытие в страну. Выпущен каталог⁷⁴, продаются значки, открытки, майки, кружки с различными изображениями, переснятыми с листов Атласа – все это оговорено заключенным американо-российско-бурятским контрактом, и никаких его нарушений не произошло. Казалось бы, всю эту историю можно списать в архив.

И все же в ситуации, которая сложилась в связи с вывозом АТМ, есть над чем подумать, особенно некоторое время спустя по прошествии события, отделить закономерное от случайного и понять, что надо, а что ни в коем случае не надо делать в дальнейшем при организации подобных выставок.

От Фонда Тиссен-Борнемис к «Про-Культуре»

Что изменилось в 1998 г. по сравнению с 1992 г., когда на предложение выставить АТМ за рубежом Министерство культуры РБ и общественность Бурятии ответили отказом? В 1992 г. инициатором организации выставки выступил Фонд и музей Тиссен-Борнемис, обладающий всемирной известностью как организатор выставок очень высокого уровня. Фонд предложил провести реставрацию листов Атласа, заплатить гонорар Республике за экспонирование за рубежом принадлежащего ей предмета искусства и оплатить расходы по содержанию лиц, которые будут сопровождать Атлас в течение всего времени его пребывания за рубежом.

ЕСЛИ ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАРАБАТЫВАТЬ НА СОКРОВИЩАХ СВОИХ МУЗЕЕВ, ОКАЗЫВАЯ ТЕМ САМЫМ ФИНАНСОВУЮ ПОДДЕРЖКУ И ЭТИМ МУЗЕЯМ, И РОССИИ В ЦЕЛОМ, ТО ЭТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ

Компания «Про-Культура» (и ее президент Анна Сьюза) мало кому известна даже в Америке, поскольку право на ведение выставочной деятельности официально имеет лишь с мая 1996 г. Она выступает как посредник между музеями, владеющими интересными экспонатами, и музеями, желающими такие у себя выставить. Сама по себе она гарантом чего бы то ни было выступать не может, но таковым является стоящая за ее спиной Американская федерация искусств, реально осуществляющая техническую организацию выставок и охрану экспонатов.

«Про-Культура» также обещала провести реставрацию вывозимых за рубеж листов АТМ (а провела на самом деле консервацию – любой музейный работник понимает разницу между этими понятиями, да и то не всех листов, а только тех 40, что поехали на выставку), оплатить командировочные расходы лиц, которые будут приезжать из Бурятии на открытие и закрытие выставки в каждом из четырех музеев. Но об оплате за экспонирование самого АТМ речи вообще не шло, так как выставка считалась некоммерческой. Сумма в 20 тыс. долл. США (по 5 тыс. с каждого из четырех музеев) и 10 % с прибыли от продажи каталогов, маек, кружек, открыток в силу своей незначительности всерьез рассматриваться как плата не может⁷⁵.

Итак, если сравнить предложения по организации выставки АТМ 1992 и 1998 гг., видно, что второе – хуже, ибо Бурятия (ее правительство, ее музей), заключив некоммерческий контракт, потеряли весьма приличную сумму дохода, который позволил бы заткнуть кое-какие финансовые прорехи в бюджете республики, а самому Музею истории Бурятии, возможно, помог бы решить проблему создания нового хранилища фондов, освободив наконец от них Одигитриевскй собор г. Улан-Удэ, на который давно (и справедливо!) претендует православная церковь. Делать некоммерческие выставки в наше время – непростительная роскошь. Если есть возможность зарабатывать на сокровищах своих музеев, оказывая тем самым финансовую поддержку и этим музеям, и России в целом, то это следует делать. Таково единодушное мнение дирекции всех музеев федерального значения (Государственного Эрмитажа, Государственного исторического музея, Музея искусства Востока и др.), которые не только так думают, но и так поступают.

В некоторых газетных публикациях о вывозе АТМ прозвучала сумма в 20 млн долл. США, которую якобы получит Бурятия за эту выставку⁷⁶. Однако это недоразумение: либо автор перепутал миллионы с тысячами, либо добавил лишний ноль к сумме в 2 млн долл. США, которая в контракте обозначена как страховая оценка экспонатов⁷⁷ и которая, как известно, вступает в силу только в случае каких-либо чрезвычайных происшествий. Так что денег как не было, так и не будет.

Любопытно, что и Франческа Тиссен-Борнемис в 1992 г., и Анна Сьюза в 1998 г. пытались привлечь на свою сторону правительство и общественность Республики Бурятии тем, что обе они находятся в «дружеских отношениях» с Далай-ламой XIV и что он одобрил идею организации выставки АТМ за пределами России.

Анна Сьюза в апреле 1998 г., когда казалось, что организованная ею с таким трудом выставка вот-вот сорвется, предъявила адресованное лично ей письмо Далай-ламы XIV, в котором он благодарит ее за благие намерения и затраченные усилия и считает выставку АТМ в США весьма нужной и полезной. Такое же письмо получил позднее и Президент РБ Л. В. Потапов.

Оставим в стороне вопрос о личной дружбе: высокая степень общительности Далай-ламы XIV и особенно его знаменитая улыбка, которую каждый воспринимает как адресованную ему лично, многим дают возможность говорить о своей дружбе с ним. Скажу о другом: многие значительные выставки буддийского искусства, имевшие место в разных странах мира в последние два десятилетия, часто сопровождались выступлением Далай-ламы в момент их открытия, а в каталогах этих выставок были напечатаны его приветственные послания. Это естественно, потому что все эти выставки попутно пропагандируют буддизм силой его искусства, и лидер такого уровня, как Далай-лама, является пропагандистом и миссионером буддизма в силу своего высокого положения в этой религии. Так что не следует переоценивать личную роль Далай-ламы в давлении на общественность Бурятии с целью добиться вывоза АТМ на выставку в США. Естественно, что он ее одобрил, но при этом ни на кого не давил.