Текст книги "Хозяйка Темной комнаты (СИ)"

Автор книги: Наталия Котянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

   Тень появился внезапно. Как она ни готовила себя, как ни прислушивалась, пытаясь определить, далеко Он или уже близко... И чуть позорно не села на землю, с трудом удержавшись на подгибающихся ногах – когда закутанная в хрусткий плащ двухметровая фигура выплыла из рядов своих верных «псов». Человек-Тень неторопливо ступил на асфальт, без малейшего усилия преодолев условную границу посёлка, и с тихим шелестом пошёл навстречу неподвижно стоящей одинокой фигурке в вишнёвом платье. Он шёл всё медленнее и медленнее и, наконец, остановился.

   Их разделяло около трёх метров. Всего. Дине было неудобно смотреть в чернеющий провал лица. Слишком высоко, того и гляди, шея заболит. А растирать её при всём народе будет явно неприлично... Дина изо всех сил пыталась хоть как-то отвлечься, перестать внутренне умирать от страха – и хоть как-то запустить мыслительный процесс. После мысленного крика "исчезни!" в самом начале больше толковых идей в голове не появлялось. Вот и напророчила себе "действия по обстановке"!

   Человек-Тень тоже как будто не собирался её убивать – пока. Просто стоял и разглядывал её, слегка покачивая капюшоном.

   – Так вот ты какая... И в самом деле... Очень страшная.

   До Дины не сразу дошло, что этот шелестящий голос принадлежит Тени.

   – Ээ... Страшная?

   – Ужасная... Омерзительная...

   – Я??

   Девушка снова впала в ступор, но теперь уже от удивления. Она могла назвать себя какой угодно – слабой, беззащитной, даже жалкой – ну уж никак не страшной. Даже симпатяга Колин сказал, что она красивая. А этот уродский урод!..

   Дина разозлилась и вдруг почувствовала, как начинает таять внутри неё уже привычный, туго скрученный клубок – страха напополам с обречённостью. Она по-прежнему не слишком верила в то, что сможет пережить эту встречу. Но, похоже, просто устала бояться.

   – На себя посмотри! Назгул паршивый!

   Она не сразу заметила, что Тень словно качнулся от невидимого ветра и сделал маленький шажок назад.

   – Откуда... тебе известно моё имя?

   Упс...

   – От верблюда.

   – А кто это... – Тень осёкся и заговорил более громко и торжественно. – Знаешь ли ты, страшная человечка, что меня называют Назуул Победитель! Никто никогда не смог победить меня!

   Рада за тебя.

   – А как твоё имя? Я хочу знать его – для Летописи своих побед.

   – Просто Дина.

   – И всё?!

   – Этого достаточно, – пожала плечами девушка. – В отличие от тебя, я не люблю хвастаться своими победами.

   – Твоё имя такое же гадкое и чудовищное, как ты сама, – выплюнул Тень. – Но тебе не удастся меня запугать. Я долго ждал... долго готовился... очень долго. И сейчас я точно знаю, что смогу тебя одолеть! Я тебя больше не боюсь!!

   В голове Дины мелькнула мысль о театре абсурда. Тень её боялся?! Тень? Её??

   Тут же вспомнился мультик "Алиса в Зазеркалье":

   – Я думала, что единороги – это сказочные чудовища.

   – А я думал, что девочки – это сказочные чудовища...

   В этом странном мире она не раз и не два чувствовала себя Кэролловской Алисой, но это – уже явный перебор. Комедия ужасов в три дэ...

   Дина не выдержала и засмеялась. Немного нервно, не без этого, но... Не такой, ох, не такой она представляла себе решающую битву со своим извечным страхом, свою, может быть, последнюю сценку из "зазеркальной" жизни...

   Тень машинально отступил ещё на шаг назад и прижал руки к капюшону. Этот внезапный издевательский смех сбил его с толку, добавляя новых сомнений, которые он пытался скрыть даже от самого себя. Так смеяться может или сумасшедший... или тот, кто уверен в своих силах, уверен в том, что может победить Победителя. Может, у девчонки всё-таки есть второе имя? Вроде "Дина – убийца Теней"?

   Она с трудом взяла себя в руки. Глубоко вдохнула, вытерла выступившие на глазах слёзы. Ещё немного – и истеричный смех перерос бы во вполне натуральную истерику...

   – Я тоже больше тебя не боюсь. Надоело. Уходи отсюда, тебе нечего здесь делать! Это – моя территория, и ты здесь лишний. Уходи!

   Её слова отчётливо прозвучали в гулкой тишине замершей улицы. Впереди – сплошная стена неподвижных теней; даже туман за их спинами перестал клубиться и завис обманчиво-мягкой ватой. Где-то за спиной – словно вымерший посёлок. И Ран. Как же хочется верить, что он смог перенестись отсюда подальше, хоть в свою пещеру, хоть в Тёмную комнату к Шимону. Возможно, у них есть ещё шанс пересидеть нашествие и спастись... Хотя, кого она обманывает? Ран ещё здесь. И останется здесь до конца – с ней, хотя бы взглядом...

   Тень зашипел, как кипящий чайник. С ним никто ещё так не разговаривал.

   Раз-два шага вперёд, и вот он уже так близко от маленькой мерзавки. Полы плаща раздулись, захлопали, развеивая вокруг ледяной воздух. И без того зыбкая, фигура Тени словно расплылась, раскинутые в стороны широкие рукава закрыли, казалось, и небо, и землю.

   Вот тут Дине стало по-настоящему жутко. Словесная "разминка" явно подошла к концу, Назуул разъярился не на шутку и готов показать свою истинную мощь.

   – Исчезнешь... сейчас... исчезнешь!..

   Дина не хотела ни исчезать, ни умирать, но её мнения никто не спрашивал. Тень надвигался медленно, но неотвратимо, обжигая лёгкие своим ледяным дыханием, нависая над ней чёрным безглазым лицом, сковывая ноющие от напряжения мышцы...

   "Не бойся, это не больно... Ты просто закроешь глаза, перестанешь дышать, упадёшь – и умрёшь. И всё. Видишь, это так просто..."

   – Нет! Костя!!

   Она сама не поняла, почему так крикнула. Не "Ран", не "мама"...

   Человек-Тень словно споткнулся, замер, а потом резко отпрянул. Чуть дрожащий рукав плаща вытер невидимый лоб.

   – Не говори... Не говори этого имени!!

   – Это мой брат. Это он тебя придумал.

   – Придумал?! Что ты несёшь?? Он убил моего отца, Повелителя Теней!

   – Ничего подобного! Он тебя придумал... для меня. Перед тем, как ушёл.

   – А ты знаешь, куда он ушёл? – Дина могла бы поклясться, что провал лица сейчас исказился от ненависти. – Этот маленький мальчик... Он просто возник однажды в нашем мире, подошёл к отцу и сказал: «Я был неправ. Моя сестра должна жить спокойно, а ты – прости, но ты жить не должен. Пойдём». И они исчезли, оба – на глазах у моей матери, у меня, у всех... Тогда я думал, что это был самый страшный момент в моей жизни. Но я ошибался... Моим настоящим проклятьем стала Ты. Ты являлась ко мне во снах, заставляя почти умирать от ужаса – снова и снова. Ты почти сломала меня... Но я всё-таки выстоял. И поклялся самой нерушимой клятвой, что отомщу за отца и за себя. Как видишь, я сдержал своё слово. Я искал тебя во всех доступных мирах, завоёвывал их с одной единственной целью – найти тебя. И нашёл, просто не мог не найти. Ты – моё проклятье, ты – абсолютное зло. Но сейчас ты, наконец, исчезнешь, исчезнешь навсегда, потому, что таким, как ты, жить нельзя!!

   Срывающийся голос, полный ярости и боли, слова, от которых стало невыносимо трудно дышать... Всё это уже было однажды. Семнадцать лет назад – а словно вчера. Только вместо жуткой Тени – бледное лицо мальчишки с усталыми глазами. Костя кричал, что ненавидит её, что хочет, чтобы она умерла тоже...

   Он ведь не хотел этого по-настоящему. Одумался, попытался всё исправить... Костя нашёл дорогу к своему проклятью и увёл его с собой за грань. Не догадываясь, что это уже не поможет. Что Тени, как и люди, не хотят умирать. Что у них тоже могут быть дети, которых отчего-то коснётся проклятие. И что для его сестры всё предсказанное им лишь отложится на семнадцать лет...

   Все эти годы Тени тоже было нелегко. В своих кошмарных снах он видел неясный хрупкий силуэт маленькой девочки, а потом девушки, которая нежным голоском обещала прийти за ним, так же как Костя пришёл за его отцом... В отличие от неё, в реальной жизни слабой и нерешительной, Тень, повзрослев, не стал притворяться, что его страха больше не существует. Он начал действовать – с надеждой когда-нибудь избавиться от него навсегда. Сейчас это время настало.

Глава 16

   Тень перед глазами начал расплываться, но девушка упрямо мотнула головой. Нельзя позволить эмоциям взять над собой верх. Даже если хочется упасть на колени и бессильно завыть, молотя кулаками по асфальту...

   Её мир в очередной раз перевернулся с ног на голову. Нет больше прежнего кошмара – безликого в прямом и переносном смысле, отдалённо похожего на Толкиновского Назгула. Перед ней стоит существо с собственным именем и своей, искажённо похожей на её жизненной историей. Уже не просто образ – личность. У этой личности есть конкретная и, к сожалению, по-человечески понятная цель – освободиться от неё, Дины. У неё самой такое же желание, только в отношении него. Они оба – как причудливые, искривлённые отражения, что так долго пугали друг друга из зазеркалья... Они оба – жертвы, оба по-своему правы. И если бы существовал хоть один невероятный шанс на то, что они сейчас смогут договориться, попытаются понять друг друга – Дина бы с радостью воспользовалась им.

   Но этого шанса у них нет. Она для Тени – "абсолютное зло", и он не сможет, не захочет взглянуть на ситуацию её глазами. Он считает, что Победитель должен быть только один. А участь второго – неизбежно исчезнуть без следа. И он уверен, почти уверен, что исчезнуть придётся именно ей. Потому что это он – Победитель.

   Посмотрим!

   – Я не знаю, кто из нас прав, Назуул. Кто из нас больше заслуживает жизни, а кто – смерти. Но я хочу сказать тебе – мне в любом случае жаль, что так вышло. Мы невольно мучали друг друга, но ведь мы этого не хотели. Я не знала, что снюсь тебе, правда. Если бы это было в моей власти, так никогда бы не случилось... Мы не можем изменить наше прошлое. Но есть то, что мы ещё изменить можем.

   – Что?

   Голос Тени был тихим и каким-то уставшим.

   – Будущее. Оно должно быть у нас обоих. Страх и ненависть – это всегда тупик, неужели ты сам об этом не думал? Неужели у тебя нет никакой другой цели, только побеждать, подчинять... разрушать? А создавать ты никогда не пробовал? Если нет, значит, ты ничего не знаешь о жизни. Бывает и так, что выигранная битва – это та, которой не было. Которую удалось предотвратить... Назуул, подумай. Сейчас ты можешь заставить меня исчезнуть – а, возможно, исчезнешь сам. Ты не боишься этого, ведь ты так долго себя готовил к нашей встрече. Но разве это лучший выход? Разве обязательно убивать? А, может, нам просто попытаться освободить друг друга? Освободить, простить... И жить дальше. Не бояться, а радоваться. Не ненавидеть. А любить... Назуул?

   Дина замолчала, но продолжала прямо смотреть в невидимое лицо. От перенапряжения показалось на миг, что тьма отступила, и из-под капюшона сверкнули синие, ещё совсем молодые глаза.

   Пауза затянулась. В абсолютной тишине Дина явственно слышала биение собственного сердца. Неспокойное, взволнованное, но уже не скребущее истерично по рёбрам, не перепуганно замершее где-то в пятке... Она больше не боялась.

   Тень длинно вздохнул, глянул за плечо на свою застывшую армию – и медленно развёл руками.

   – Мне тоже жаль. Я бы хотел тебе поверить... Но – не могу. Я слишком долго к этому шёл, чтобы отступить сейчас. Может быть, я неправ, и только что упустил свой единственный шанс на жизнь. Но я просто не могу сейчас развернуться и уйти. Я не умею прощать. Я умею действовать. И я буду действовать. Прощай, Дина.

   Она с грустью подумала о том, что и в каком-то далёком неведомом мире мужчины всё так же не отличаются гибкостью и не способны быстро подстроиться под изменившиеся обстоятельства. Лучше гордо и с достоинством погибнуть, чем переступить через свою гордыню и попытаться понять, договориться. Что ж, она не особенно на это рассчитывала.

   Будь, что будет!

   Девушка стояла неподвижно, почти спокойно наблюдая за медленным, осторожным приближением Тени. Он снова широко развёл руки, словно стремился полностью закрыть от неё весь мир, и с каждым мигом Дина всё яснее понимала, что «умереть с достоинством» придётся всё-таки ей.

   Что она может противопоставить Тени с его способностью словно вымораживать вокруг себя воздух? Она машинально сунула руки в карманы куртки, пытаясь согреть покрасневшие от холода пальцы. Вспомнила такую тёплую, уютную пещеру Рана – с жаром огня от камина, с невесомым пуховым одеялом, в которое так приятно завернуться... И самого хозяина, его горячие руки, обжигающие губы... Жарко... Дина не сразу сообразила, что скрюченные в карманах пальцы больше не мёрзнут, а Тень остановился и снова вытер рукавом лицо. Ему тоже стало жарко?..

   – У тебя всё равно ничего не выйдет! Мелкая, слабая...

   – А вот посмотрим!

   У Дины вдруг появилось смутное понимание того, как надо действовать, чтобы не дать себя тупо заморозить. Нужно просто думать о чём-то тёплом, согревающем, мысленно представлять хоть печку, хоть баню, хоть лето в Египте – но только не подпускать близко идущий от Тени "арктический" холод. Воображение лихорадочно заработало, замелькали перед мысленным взглядом яркие разноцветные картинки... Этот мир в который раз с готовностью пошёл ей навстречу: Дине даже показалось, что в морозном воздухе ощутимо пахнуло черёмухой. Нет, не показалось – на двух ближайших кустах, голых, поникших, вдруг прямо на глазах распустились белые ароматные кисти.

   Твоя зима – моя весна. Весна всегда побеждает зиму...

   Тень нервно дёрнулся и замахал рукавами с удвоенной силой, направив ледяной поток прямо на девушку, но она, осмелевшая, лишь улыбнулась и решительно сняла и отбросила от себя куртку.

   Не боюсь!

   В её воспоминаниях земное лето сменялось на нагретые невидимым солнцем деревянные мостки за пещерой у озера; тёплые родительские объятия – на жаркие объятия любимого мужчины. Пусть она сейчас не с ним, пусть не в Тёмной комнате, где она поневоле чувствует себя особенно сильной, но и здесь, сейчас она не даст себя уничтожить. Не допустит снова холод и страх в сердце, где уже поселилась любовь. Они там просто не выживут... растают... Ха-ха! Тень, как жаль, что ты не знаешь земной сказки про то, как маленькая слабая Герда смогла растопить саму Снежную Королеву. Может, для "несказочной" Дианы Безуховой настало время повторить её подвиг?

   Дина чуть не сказала это вслух и насмешливо уставилась на продолжающего суетиться Назуула. Он всё пытался подойти к ней поближе – и не мог. Кажется, сами очертания его фигуры стали более размытыми... или нет?

   – Ты не боишься растаять? Уходи, пока не стало поздно!

   – Нет!

   – Я не хочу, чтобы ты исчез. Уходи, Назуул!

   – Нет!

   – Вот упрямый болван! Да уходи же ты...

   – Хорошо.

   Тень перестал махать руками и замер. До Дины донеслось его прерывистое, свистящее дыхание. Не сварился бы он в своём плаще...

   – Я не стану разрушать твой странный мир. Мои тени не тронут людей, ничего больше не тронут. Пошли вон!

   Он обернулся, и, повинуясь невидимому взгляду, замершая стена мгновенно рассыпалась на чёрные взъерошенные кляксы, с тем, чтобы тут же исчезнуть без следа, словно её и не было. Туман тоже сжался и отступил ещё дальше от границы посёлка, распластался по земле, как провинившийся пёс...

   Назуул снова повернулся к девушке, устало дёрнув рукавом.

   – Ты победила, маленькая Дина. Я ухожу. Ты оказалась сильнее, чем я думал. Надеюсь, ты не станешь мне мстить.

   – Не стану, за что!

   – За твоего мужчину. Это была просто случайность, что мои ледяные иглы долетели и до него. Тебя же они не затронули, и я думал...

   Дина, не дослушав, резко обернулась и еле сдержала крик. Ран лежал за невидимой чертой, по-прежнему отделяющей "место встречи" от остального посёлка. Рассыпанные по асфальту длинные волосы словно припорошены снегом, с неподвижного лица стеклянно смотрят на неё застывшие глаза цвета хаки...

   – Ран!!

   Она хотела рвануться к нему, сделать хоть что-нибудь, она ведь сможет, обязательно! Но задеревеневшее тело не слушалось, ноги словно приросли к земле.

   – Слишком поздно. Ему уже не поможешь... Мне жаль.

   Прозвучавший за спиной тихий шёпот Тени ледяными иголками вонзился в самое сердце. На этот раз она почувствовала их... И словно провалилась в бездонную, обжигающую холодом пустоту – похожую на ту, какой её впервые встретила Тёмная комната. Дышать – не получается. Жить – невозможно. Ну и пусть...

   – Дина, Дина!!

   На миг холод и безразличие отступили, и девушка, вздрогнув, обернулась на крик.

   Кричал... Шимон. Он буквально висел на спине у Назуула, вцепившись в его плащ. Взъерошенный, без очков, с перекошенным побелевшим лицом, он болтался из стороны в сторону, уворачиваясь от руки Тени, которой тот пытался его скинуть. Вторая рука была занята: Тень крепко держал за предплечье Дину. Что... Почему же она сама ничего не чувствует?!

   – Он живой... не бойся, я видел... Это он специально, чтобы ты поверила, подло... Урод... фашист... ничего у тебя...

   Шимон захрипел и вдруг прямо на глазах странно съёжился... и исчез.

   Тень облегчённо вздохнул и снова повернулся к своей жертве. Вспухшая студенистая кисть сжала девушку ещё сильнее, и ей показалось, что руку по самое плечо засунули в морозилку. Уже не больно, уже онемели все нервные окончания – в руке, в плече, в шее, в сердце...

   – Победа любой ценой, маленькая Дина... Разве ты не поступила бы также?

   – Нет...

   Сил не осталось ни на ненависть, ни на отчаянье. Только зажмуриться, закусить посиневшие от холода губы и ускользающим сознанием зацепиться за картинку виденного когда-то в детстве пожара. Деревянный дом в бабушкиной деревне, пламя яростно рвётся из лопнувших окон, уже трещит и вот-вот провалится крыша... Детвора восторженно и с опаской наблюдает за этим зрелищем, оттеснённая взрослыми подальше, и где-то рядом бабушка шепчет, что слава Богу, иконы-то спасти успели. Дина молча соглашается, но ей хочется подойти поближе, и она потихоньку скользит между зазевавшимися взрослыми к самому дому. Чувствует жар, исходящий от горящего дерева, слышит треск и странные хлопки – интересно, что это взрывается? Сама не понимает, как оказывается внутри, в дымном тёмном коридоре. Кто-то из взрослых тянет её обратно на улицу, но она не хочет, ей там холодно. А здесь тепло... И огонь вблизи такой красивый. Яркий, живой, горячий, совсем не страшный! Сзади потрясённо охают, что-то кричат, но Дина не оборачивается. Доверчиво подходит к сплошной стене огня и протягивает к нему свои маленькие ладошки. Погрей меня, хорошо? Хорошо, говорит огонь. Я тебя накрою, и будет тепло. Будет тепло и хорошо моей девочке...

   Убаюканная этим ласковым шёпотом, она засыпает с улыбкой...

Глава 17

   – Ну вот, я же обещала, что приснюсь, и вот!

   Знакомый голос...

   Дина с трудом открыла глаза и тут же встретилась с бордовыми глазами Веры. Девочка довольно улыбалась, сверкая клыками, рядом с ней с такой же улыбкой притулился верный Тяпа. Дина приподнялась на локте и обнаружила, что лежит на удобной деревянной скамье в садовой беседке; вокруг одуряюще пахнет какими-то незнакомыми цветами, разлапистые серебряные и малиновые листья деревьев так и норовят протиснуться внутрь широких арочных окон.

   – Где это мы?

   – Дома, – хмыкнула Верочка. – В смысле, на моей исторической родине, так её и разэтак...

   В голове Дины что-то явственно щёлкнуло, возвращая недавние воспоминания. Почти все.

   – Ты успела раскусить камень?!

   – Пришлось. Не дура же я – понадеяться, что тени с туманом меня не тронут. Весь мой лес сожрали, гады... Что оставалось делать? Еле успела, всё искала это чучело, а он с перепугу в дальнюю нору забился, – она ткнула пальцем в виновато сопевшего друга. – Только схватила его, камень в зубы – а "эти" уже близко-близко, даже кусок платья успел исчезнуть, представляешь? Так что видок у меня был ещё тот, всю родню распугала, когда здесь нарисовалась. Аккурат посреди стола в гостиной. У всех таакие лица были! – девочка мечтательно улыбнулась.

   – И как тебя тут приняли? Не обижают?

   – Ха, а ты как думаешь? Я им сразу всё высказала, чтоб не лезли. И не лезут пока. Родни у моей мамы, к сожалению, немеряно оказалось, но воспитывать меня самоубийцы не нашлось. Только новоявленный дедуля достаёт: у него от старости уже все клыки повыпадали, ходит такой смешной, беззубый... Как увидел бедного Тяпу, аж затрясся, орёт, зачем ежу такие челюсти?! Пусть лучше ему отдаст! А Тяпочка не захотел, привык уже к ним, да и звери местные на него заглядываются, он тут сейчас самый популярный. Вот и показали мы дедуле фигу, ну а этот старый хрыч всё не унимается, пытается нас выследить и отобрать... Вон, слышу, опять ползёт, ужик лысый...

   Дина захихикала вслед за Верочкой, с облегчением думая о том, что за неё-то точно можно не волноваться. А вот за других...

   – Чего вздыхаешь? – сразу заметила вампирка. – Не волнуйся ты, у вас тоже теперь всё образуется. На вот камешек, дядя говорит, теперь у них многоразовые придумали. Раскусывать не надо, просто сожмёшь зубами – и тут окажешься. Будешь ко мне в гости ходить, я всем скажу, чтоб тебя не трогали. Придёшь?

   – Приду, – улыбнулась Дина, забирая камень. – Ой, что-то совсем жарко стало... ну, у вас и душняк...

   – Не у нас, а у вас! Ладно-ладно, не буду больше задерживать, иди давай!

   – Куда?

   – К милому своему безухому... Пока, не забудь, ты обещала!..

   Ехидное лицо Веры стало расплываться, внутри беседки окончательно потемнело... Дина почувствовала, что душный вязкий воздух вокруг неё посвежел, а вот мышцы, кажется, затекли до полного онемения. И запах стал другим – такой знакомый, такой родной... Нежные прикосновения сильных горячих рук – тех, что она вспоминала, стоя перед Тенью... Тень!

   Девушка резко открыла глаза, непонимающе заморгала: где это она? Чуть не с головой завёрнутая в одеяло, щека так уютно покоится на тёплом мужском плече... Неужели?..

   – Ран!

   Она дёрнулась, пытаясь поднять голову, и тут же взлетела в его руках. Любимые глаза цвета хаки влажно блестели в полутьме – встревоженные, жадные... близкие... Сухие горячие губы скользнули с виска на лоб, на щёку, осторожно, даже нерешительно прикоснулись к её губам. Дина потянулась ему навстречу, жалея, что не может обнять его тоже. Живой, живой!

   – Родная моя...

   Ран сжал её так сильно, словно боялся, что она сейчас исчезнет, оказавшись бесплотным сном.

   – Как ты?

   – Хорошо... вроде. А ты?

   Он улыбнулся и чуть развернул её, не выпуская из рук. Дина увидела привычные каменные стены и горящий камин.

   – Пещера.

   – Не угадала. Мы у тебя.

   – В Тёмной комнате? А разве?..

   – Не сердись, но она и меня признала кем-то вроде хозяина. Я теперь тут обитаю, нагло сделал "перестановку", я же не знаю, как у тебя всё было. Хочешь, попроси поменять.

   – Не надо. Так – в самый раз... – она помолчала, положив голову ему на плечо. – Ран... Расскажи мне, чем всё закончилось. Я помню, как Тень сказал, что ты...

   Он вздохнул.

   – Эта сволочь тебя обманула. Я потом смотрел по твоему экрану, он любезно предоставил "запись"... Тебе не дам, и не проси. Сам чуть не рехнулся, когда увидел, как валяюсь там весь окоченевший – когда на самом деле продолжал стоять перед твоей "чертой". Тень, оказывается, тоже мог создавать иллюзии, очень правдоподобные. Когда понял, что напрямую тебя не победить, пошёл на подлость. У тебя было такое лицо... никогда не забуду. Ты поверила... И он без труда схватил тебя. Шимон был здесь, в Тёмной комнате, он всё видел – и решился на заведомо гиблое дело. Напал на Тень. Понимая, что не справится с ним, что исчезнет сам – но, может быть, успеет задержать, вырвать тебя, хоть на секунду, из его ледяного плена. Что ты всё-таки сумеешь его победить... И он не ошибся. Мы живы благодаря Шимону, а он... Когда-то давно он сказал, что во время войны мечтал совершить какой-нибудь великий подвиг. Тогда не случилось. А сейчас...

   Его пальцы нежно скользнули по мокрым щекам, поглаживая, успокаивая.

   – Не плачь, моя хорошая... моя победительница... Хочешь чего-нибудь?

   Она поморгала, прогоняя с ресниц последнюю влагу, и увидела прямо перед собой застывший в воздухе поднос: маленькая стопочка с валерьянкой, побольше – явно с коньяком, и третья, большая, исходящая паром – с мятным чаем.

   – А ты что будешь?

   – Ничего. Я уже всё пил, и не по одному разу.

   – Значит, ты уже давно здесь? – насторожилась Дина. – Я была без сознания – сколько?

   Ран несколько раз подул, остужая чай, и поднёс чашку к её губам.

   – Пей давай.

   – Может, я сама?

   Он отрицательно покачал головой и посадил её попрямее.

   – Будь послушной девочкой, хорошо?

   – Как скажете, доктор.

   Ран не обратил внимания на её язвительную улыбку и потихоньку споил почти всю чашку.

   – Ну вот и умница.

   Поднос исчез. Он по-прежнему не выпускал её из рук, невесомо целуя в затылок. Помолчал, вздохнул... и негромко попросил прибавить свет. Тёмная комната с готовностью воспроизвела пару торшеров.

   – И зеркало между ними, побольше.

   Дина непонимающе уставилась в повисшее прямо перед ними прямоугольное зеркало в красивой серебряной раме. Взгляд сразу же зацепился за Рана. Его лицо было полностью открыто, волосы, забранные в длинный хвост, не скрывали ни отсутствия уха, ни шрамов, "украшающих" всю левую сторону.

   – Иллюзия разрушилась. Теперь ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле.

   Дина решительно перевела взгляд с его щеки на глаза.

   – И что, после всего, что между нами было, ты надеешься, что я тебя срочно испугаюсь? Не дождёшься! Ты для меня всё равно самый красивый.

   – И ты для меня...

   – Ну вот. И не будем больше об этом. Погоди-ка... Мне отсвечивает, или у меня с волосами что-то не так?

   Дина попыталась выпростать руку из одеяла, но Ран снова не дал ей этого сделать. Сам взял длинную волнистую прядь и поднёс к зеркалу вплотную.

   – Спорю, больше ни у кого таких нет. Ты моя дурочка-снегурочка...

   Она невольно фыркнула, с изумлением разглядывая свои волосы: из обычных русых они превратились в почти белые, с холодной серебряной искрой.

   – Я поседела, что ли?

   – Не думаю. Скорее это похоже на "прощальный привет" от Тени. Как след от "заморозки"... Но... Это ещё не всё. Дина, ты ведь сильная, моя девочка. Ты не бросишь меня сейчас, не уйдёшь одна, не замкнёшься в себе? Я хочу быть рядом – сейчас, всегда. Для меня ничего не имеет значения. Ты только держись...

   Он медленно, очень медленно стал разматывать спеленавшее её одеяло. Отбросил его – и девушка неверяще уставилась в зеркало. Не может быть... как это...

   Левая рука судорожно метнулась, повторяя её движение – и поймала одну пустоту. Не зрительный обман, не иллюзия... У неё на самом деле не было правой руки!

   Она, задыхаясь, рванула ворот платья, Ран еле успел нащупать пуговицы. Оно послушно упало с плеча – так быстро, ведь его теперь ничто не держало. Ключица, плечевая кость... всё. Дальше такая же гладкая ровная кожа – никаких шрамов, никакой боли, ещё чего– то страшного или неприятного, просто плавный переход к груди. Как будто правой руки у неё никогда и не было...

   – Ты поплачь, если хочешь. Или поругайся, покричи... Я понимаю, это очень тяжело, особенно для девушки, но для меня это всё неважно. Понимаешь?..

   Дина кивнула, на миг прикрыла глаза и левой рукой натянула платье обратно. Ран снова замотал её в одеяло, ожидая, видимо, бурной истерики. Но слёз почему-то не было. Только усталость, огромная усталость и какое-то тихое безразличие.

   Тень схватил её за руку – рука исчезла. Если бы не Шимон, она исчезла бы вся, целиком. Надо бы не жаловаться, а благодарить судьбу за то, как она легко отделалась! Только как же... как же ей теперь жить??

   – Ты, конечно, имеешь право себя жалеть, – глухо произнёс Ран. – Но я успел заметить, что рабочая рука у тебя – как раз левая. Так что справишься. Я вон живу без уха – и ничего.

   Она со смешком открыла глаза.

   – Тебе бы как раз пошла моя фамилия – Безухов. А мне теперь лучше заменить её на более подходящую – Безрукова. Эх, жаль актёр Безруков женат, была бы такая хохма!

   Ран пристально посмотрел на неё.

   – А, по-моему, тебе больше пойдёт другая фамилия.

   – И какая? Однорукова?

   – Райт.

   – Ээ... Почему это?

   – Потому что это – моя фамилия. Я тебе не говорил?

   – Неа. Ты америкос, что ли? – хмыкнула девушка.

   – Представь себе. Мир кошмаров, знаешь ли, место интернациональное. А мы, америкосы, кстати сказать, как бы католики, так что всё очень даже удачно.

   – В каком смысле?

   – В прямом, дурочка! Кольца у нас на левой руке носят.

   Только тут до Дины окончательно дошло... Зеркало предательски отразило её пылающие щёки.

   – Ты... это серьёзно?

   – А ты сомневаешься? Думаешь, что после всего этого я тебя куда-то отпущу? И не надейся! Будем мы с тобой пара-загляденье.

   – Угу, как Шрек и Фиона...

   – Точно!

   Они посмотрели друг на друга и громко, с облегчением, расхохотались.

   – Знаешь, а я почему-то верю, что всё у нас будет хорошо, – помолчав, сказала Дина. – Если Тёмная комната признала тебя, значит, надеюсь, что выпустит. В прошлый раз не получилось... Да, я пробовала, и не надо на меня так смотреть! Интересно только, где нас выкинет, у тебя или у меня.

   – Лучше у тебя.

   – Почему? Не хочешь в свою Америку?

   – Между прочим, в последние годы я больше жил в Европе, – усмехнулся Ран. – Сказать по правде, я всё ещё не до конца уверен, что "там" остался жив, а не помер. И боюсь, что могу просто исчезнуть при переходе...

   – Ты расскажешь, что тогда случилось? И про Колина?

   Он отвёл глаза.

   – Что тут рассказывать... Брат младше меня на целых четырнадцать лет. Моя мать умерла, отец женился на молодой. Нескоро, так что я воспринял это спокойно. Родился Колин... Мы с ним совсем разные, но, как ни странно, всегда неплохо понимали друг друга. Мелкий так вообще хвостом за мной ходил, подражал во всём... На мой тридцать восьмой день рождения мне взбрендилось полезть в горы. Да, вот такой я "старикашка"... Конечно, брат напросился со мной. Нас было пятеро – богатых легкомысленных болванов. Мои друзья, такие же великовозрастные придурки, и Колин. Он оказался самым здравомыслящим, пытался отговорить нас не лезть в тот день на новую высоту: передавали, что возможен сход камней. Ключевое слово "возможен" – и мы, четверо против одного, решили рискнуть. И угодили прямиком под камнепад. Я до сих пор не знаю, что стало с друзьями, я шёл в связке с братом. Самый большой камень достался ему... Перебило обе ноги, да так... кости торчали... Я попытался оттащить его хоть за какое-то укрытие, но не успел. Лавина усилилась, каким-то куском мне разнесло пол-лица, я уже ничего не соображал. Куда-то пополз... Я его бросил. Бросил того, кто мне всегда так доверял, полуживого... Очнулся только на следующее утро. Колин лежал рядом, мёртвый. Моя голова была обмотана его рубашкой... Ты понимаешь? Он сам смог найти меня, дополз... До сих пор спрашиваю себя – как?? Он спас меня, остановил кровь, но неужели у него не было выбора? Попытаться спасти сначала себя?.. Я помню, что сидел рядом с ним и выл. А потом оказался здесь...