Текст книги "Удружила, маменька! (СИ)"

Автор книги: Наталия Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Забежав под козырёк одного из подъездов многоэтажки, я проверила пакет с куклой. Сухая.

А вот я… Да, красотка! Лёгкое платье прилипло к телу, эротично облепив все мои изгибы. Пикантно просвечивает бельё и маняще проступают сквозь намокшую ткань съёжившиеся от холода сосочки. А вожделенное каре повисло на башке сосульками, с носа капает всё то, что стекает с чёлки…

Шик-блеск, Селезнёва, чё!

И вот в таком распрекрасном имидже узрел меня появившийся, как из пизды на лыжах, Кисслер!

Подъехал на своей тачиле прямо к подъезду, выскользнул из машины и налетел на меня, такую королевишну. Он живёт здесь!

– Юля? Ты…? – обескураженно произнёс он. – Чёрт! Ты промокла вся! Пошли ко мне!

– Никит, а отвези меня лучше домой, – пропищала я, закрывая рукой грудь.

– Позволь мне, как доктору, решать, что для тебя сейчас лучше, – он открыл дверь подъезда и втолкнул меня внутрь. – Давно стоишь?

– Минут десять.

– Сразу не могла спрятаться? – о, а он так заботлив!

– Не могла! – вздохнула я. – По парку шла.

Мы поднялись на лифте в его квартиру.

– Ванна там, – указал он мне на дверь. – Полотенце, халат, женские гели-шампуни, всё в шкафу. Даже есть упаковка нераспечатанных трусиков, сестре купил, она остаётся у меня иногда, тошно смотреть на ваши стринги. Одежду на «быструю стирку» загрузи. И подольше под горячей водой постой.

Я заперлась в ванной, помурлыкала под комфортной температуры душем, отогревшись и расслабившись. А потом вышла из ванны, обмотав голову полотенцем и нарядившись в мягкий банный халат Никиткиной сестрёнки. И даже нацепила новенькие изящные трусики из натурального хлопка.

Ник был уже в одних джинсах. Посадил меня в кресло, укрыл пледом, и протянул мне бокал с горячим ароматным напитком:

– Вот, пей маленькими глотками. Сладости бери. Я тоже в душ.

Напиток был приятным и терпким: травы какие-то, и, кажется, вино. Приятно обжигало горло.

– Ты туда коньяка чтоль плеснул? – хитро спросила я, когда он вышел из душа, тоже в халате, вытирая волосы полотенцем.

– Это бальзам, – ответил он. – Пожигает?

– Ага. Споить меня хочешь, да? – в моём голосе уже появились нотки сарказма. – И изнасиловать?

– Ой, да нужна ты больно! – с хитрой улыбкой произнёс он, включив фен и укладывая свою шевелюру. – Насиловать тебя ещё не хватало.

– Чё, такая страшная, да? – продолжала я язвить.

– Не, не страшная, – «успокоил» он. – Девственница! Кучу времени убьёшь, а удовольствия -ноль. Обоим.

– Ты ж гинеколог, -ухмыльнулась я.

– Гинеколог. А не волшебник. Боль при первом разе никто не отменял. Особенно… – он не договорил и загадочно улыбнулся.

– Особенно что? – насторожилась я. Чего там ещё такого я не знаю про «первый раз»? Алка вроде уже подробно меня просветила.

– Ничего, – махнул он рукой.

– Кисслер, ты такой нудный, – я даже запустила в него конфетой. А всё же бальзамчик-то меня хорошо раскрепостил! Сейчас даже соглашусь на внеплановый гинекологический осмотр!

– А ты такая бандюга, Селезнёва! – запустил он в меня мягкой игрушкой. – Иди сюда, посуши волосы.

Пока я сушилась, заметила в спальне гитару.

– Ник, а сыграй на гитаре? – попросила я.

И он с улыбкой взял инструмент:

– Что спеть?

– Калифорникейшн, – заказала я песенку из далёкого детства. А сама уселась рядом с ним на диване, поджав ножки.

Он спел её. Шикарное английское произношение и сумасшедший тембр. А ещё крышесносный аромат геля для душа, исходящий от него.

А потом он спел «Бихайнд блю айз».

А потом – «Медлячок» Басты.

Я полностью погрузилась в мир сладких грёз.

И не заметила, как заснула.

Проснулась уже в спальне Кисслера.

На его огромной кровати.

И рядом с ним!

Ладно хоть в одежде.

Хотя что это за одежда: трусики и халат с почти развязавшимся поясом.

Надеюсь, не этот хмырь развязал?!

Я завозилась, и он тут же открыл глаза.

– Ты нафига здесь улёгся? – наехала я на него.

– Ты сама меня попросила остаться, в полусне, – ответил он, откровенно любуясь моей сонной рожей.

– Ага. А больше я ни о чем не просила?

– Просила, – кивнул он с улыбкой. – Поцеловать тебя перед сном.

– Я не могла о таком попросить, не ври! – зашипела я.

– А вот я сейчас попрошу. Юль, можно я тебя поцелую? – он нежно взял меня за руку.

– Нет, – отдёрнула я испуганно ладонь. Начинается! Сейчас точно изнасилует! Пора валить отседова, по добру – по здорову.

– Обоснуй, – не унимался он. Хотя больше не трогал меня.

– Ты… Ты… – пыталась я «обосновать» свой отказ.

– Слов нет, как я прекрасен, да? – рассмеялся он.

– Ты самовлюбленный нарцисс! Ты нудный гинеколог! Ты…

Я не договорила, потому, что опешила: этот докторишка приблизил ко мне своё прекрасное личико и, глядя в глаза, с нежностью произнёс:

– Юль, побудь пару минут волшебницей? Исполни мою мечту? Разреши тебя поцеловать?

Я нервно сглотнула и облизала пересохшие от внезапного волнения губы. Целоваться с ним? Да мы дома одни! И я полуголая! Да и он не совсем одет: в одних домашних шортах.

А он, не дожидаясь моего разрешения, прикоснулся губами к уголку моих губ, невесомо так, легонько. И, увидев, что я не сопротивляюсь, прикоснулся и к губам, словно пчёлка нектар собрала.

Ещё поцелуй.

Ещё один.

Боже, как трепетно он это делает!

И как нежненько прижимает меня к себе. Я просто затаила дыхание. Мне вдруг захотелось почувствовать вкус его губ. А ещё зарыться в его волосы.

И я расслабила губки, позволив ему чуть посасывать их.

А потом он потёрся носиком о мою щёку, уткнулся лицом в мои волосы, и прошептал на ушко:

– Юль, ты просто восхитительна…

Чёрт, а это ведь сюжет из моего любимого сна с Кисслером!

Только во сне я бываю более раскрепощена.

Вспоминая эти сны, я всё же запустила свои пальчики в шикарную шевелюру Ника. А он, чувствуя, что мне всё нравится, осторожно раздвинул мои губки своим язычком и углубил поцелуй.

О-о-о, целовался он мастерски! Уже с первых секунд у меня сладко потянуло в животике. А через пару минут, когда мы уже целовались жарко и интимно (ну да, просто не могла сопротивляться этим умелым губкам и язычку), я почувствовала, как намокают от возбуждения мои трусики. Ник прижимал меня к себе крепче, уже не только за спину, но и за попу. Голова просто кружилась от этих приятных ощущений, и я даже не сдержалась и издала тихий сладенький стон.

Он оторвался от меня, переводя дыхание.

А я…испугалась!

Резко подорвалась и попыталась встать с кровати. Но он нежно взял меня за запястье, погладив большим пальчиком вены со стороны ладони.

Хосспади, я ж теку от этой ласки!

– Юль, ну всё, не будем больше, – пообещал он. – Только не уходи, полежи ещё со мной вот так, ты такая милая, когда сонная.

– Никит, да блин! Боюсь я твоих поцелуев, отпусти, – рыпалась я.

– Почему?

– Ты сейчас увлечёшься процессом и не сдержишься. А мы тут одни…

– И откуда такие познания о мужской психологии? – иронично вскинул он бровь. – Если бы я не знал, что ты девственница, я бы подумал, что ты подвергалась изнасилованиям.

– Чисто теоретические познания! – рыкнула я.

– Почему ты не можешь расслабиться и просто поцеловаться в своё удовольствие со взрослым адекватным парнем, который пообещал тебя не трогать? – продолжал он соблазнять и развращать меня своими пошлыми фразочками.

– Стыдно, что такая развратная, – опустила я глазки.

– Это называется темпераментная, – погладил он меня по волосам. – Я же слышу, как сердечко твоё бьётся при поцелуях. Ты удивительная.

Меня просто бросило в жар от его тембра, от взгляда этого шоколадного…

– Ник, включи кондиционер, жарко, – ищу я причины перевести разговор на другую тему. Я не хочу от него уходить! Мне так комфортно рядом с ним. Вот только взгляд его… Он, конечно же, давно просёк, что я развратница ещё та. Просто обещал не трогать меня, чтоб я не убежала. И поэтому возбуждает меня лишь разговорами.

– Разденься, – предложил он.

– Ага! Щазз! – кокетничаю я.

– Чего я там у тебя не видал? – облизывает он губки.

– Пошляк!

– Разденься, – снова взял он меня за запястье. – Я тебя сейчас в космос отправлю, хочешь?

– Да блин, Никит, ты опять? – снова вырвала я свою руку. – Я ж девственница!

– Я вижу, какая ты страстная, Юль. И как тебе хочется чувственных наслаждений. Но вбитые в твою головушку мамины принципы мешают сделать это. Я вижу, что ты мне уже доверяешь: разрешила поцеловать себя, и при этом не зажалась, а наоборот, раскрылась. Я ведь нравлюсь тебе, ну хоть немного? – заглядывал он мне в глаза.

– Нравишься, – уткнулась я лицом в его плечо, а он обнял меня. – И целуешься классно. И… большего хочу, но… Никогда, наверно, не решусь позволить парню залезть ко мне под одежду. Воспитание такое…

– Я тебе помогу, – он уже ласкает меня пальчиком за ушком, а я прикрыла глазки и улыбаюсь. – Ты просто растворись в моём поцелуе, не сдерживай стоны. И забудь про все «стыдные» мысли. Я не сделаю ничего против твоего желания, и уж конечно же, не нарушу твою девственность, веришь мне?

– Д-да, – я поддалась его руке и легла на кровать.

Снова поцелуи.

Сначала мягкие, невесомые, а потом глубокие, интимные, страстные.

Даже пошлые.

Но мне нравится.

И ласки Ника, становящиеся более откровенными: он уже развязал поясок моего халатика и разметал в стороны его половинки.

Его горячие губы спускаются по моей шее на грудь. Чёрт, как же мне хотелось прикрыться! И в то же время хотелось выгнуться ему навстречу, подставляя под его губки свои упругие полушария. Он уже потискал их пальчиками, покрутил ласково сосочки, сорвал с моих губ сладкий вздох…

А потом он дотронулся до сосков язычком! Боже! Я была убита этой лаской! И нежными покусываниями, и сладкими посасываниями…

Я и представить не могла, что это так приятно!

А его рука уже блуждала по моим стройным ножкам. Она поднималась по внутренней стороне бедра всё выше. Снова хотелось сжать колени, но тело не слушалось, оно наоборот, всё больше расслаблялось и наливалось сладкой негой, от которой происходила потеря сопротивления.

И когда его пальчик скользнул мне в трусики, они уже были мокрыми насквозь.

– Моя дикая Багира, – шептал он, утопая в соках моей податливой плоти, – неужели это не сон, Юль? Неужели я ласкаю ту девчонку, которая уже три года приходит без стука в мой сон и творит там беспредел?! Неужели я наяву вижу, как она мечется по постели от моих ласк, стонет, прикрывает глазки и закусывает губку?

Эти его базары меня совсем свели с ума! А шаловливые пальчики, скользящие по моим чувствительным складочкам промежности, просто затуманили мою головушку. Их ритмичные движения по моему набухшему от безумного возбуждения клитору, в сочетании с влажными поцелуями моей груди, буквально в два счёта приблизили меня к оргазму. Эта бешеная горячая волна удовольствия, захлестнувшая всё моё тело, словно цунами, превратила меня в распутную девку, которая стонала, как порнозвезда, тяжело дышала, всхлипывала от кайфа и выкрикивала имя своего ласкового мучителя.

И когда внутри меня успокоились эти сладостные спазмы, развязался наконец-то тянущий узел похоти и желания, дыхание моё стало ровным, Ник поцеловал меня в шейку и куда-то свалил.

А потом вернулся, уже в «боксёрках», а не в шортах. С влажными руками, пахнущими мылом.

И стаканчиком сока для меня.

Я в это время вновь напялила и завязала на узел свой халат. И спрятала свою бесстыжую рожу под одеяло. Мне было очень совестно за своё поведение.

– Принцесска моя, соку хочешь?

Я выползла из-под одеяла и, не глядя на Ника, взяла стакан.

– Эй, ты чего? – поднял он меня за подбородок.

– Мне стыдно. Прости, – отхлебнула я из стаканчика. – Маменьке расскажешь про это – можешь сразу место в кардиологии бронировать.

– Я ни-ко-му об этом не расскажу, – с улыбкой взял он моё лицо в свои ладони. – Юль, ты просто не представляешь, какой ты бриллиант! Клад!

– Угу, – сарказмом кивнула я.

– Я теперь тебя никуда не отпущу. Всех твоих друганов, всех татуировщиков раскидаю и добьюсь тебя. Любыми путями.

– У тебя же девушка есть, – прищурилась я.

– Какая? – не понял он.

– Ты же Дюковой тогда сказал, – напомнила я.

– А, – улыбнулся он. – Чтобы Дюкова отстала, я хотел ей наплести, что женат. Но для начала остановился на девушке.

– Чем тебя Дюкова не устроила?

– Она на тебя не похожа.

– А я что?..

– А ты – особенная. Будешь моей девушкой, Юль? – вдруг навис он надо мной.

– Ну… Не зна-а-аю, – притворно вздохнула я.

– Селезнёва, лучше сразу соглашайся! Иначе сейчас пытка нежностью начнётся, всё равно согласишься, – сгрёб меня в охапку этот маньяк.

– Я подумаю, – дразнила я его. А у самой уже сердечко просто выпрыгивало из груди: я?! Девушка Кисслера?! Этого красавчика?!

========== Глава 10. ==========

После всех этих «безобразий» Ник прилёг рядом со мной, нежно прижав меня к себе. А я уткнулась в его шею, с восторгом вдыхая аромат его парфюма и чуть касаясь губами его пульсирующей венки на шее.

Он млел от этого:

– Юльчик, я с ума сейчас сойду от твоей невинности! Ведь я так часто представлял, как затащу тебя в постель, но даже представить не мог, что ты девственница.

– Я так потасканно выгляжу? – удивлённо оторвалась я от него.

– Нет, наоборот, ты секси, – обнял он меня крепче, улыбнувшись своей крышесносной жемчужной улыбкой, – и я думал, что у тебя личная жизнь в полном порядке: ты выбираешь лучших, ни в чём себе с ними не отказываешь… Просто я видел тебя частенько издали, в компании парней, довольно известных ловеласов. Да ещё твоя дружба с Кулагиной – я же помню, какая она похотливая была ещё три года назад.

Ник прервал свой монолог, он увидел, что мои щёчки стыдливо заалели. Поэтому нежно потёрся носиком о мой носик, чмокнул меня в губки и продолжил:

– Ты и правда мне снилась часто, я тебя «пользовал» в снах по полной, а ты и не против была. А тут ты заходишь ко мне в кабинет, робкая стесняшка, да ещё и с причёской другой – не узнал я сначала тебя. А то, что ты – девственница, вообще меня в дикий восторг привело! Появилось сумасшедшее желание добиться твоего внимания. Вот не поверишь, мне, пресытившемуся женским полом котяре, почему-то до безумия хотелось отношений с девственницей! Насмотрелся я на работе на малолетних шлюшек, у которых уже в пятнадцать «там» раздолбано всё. Думал, что до совершеннолетия целочки доживают лишь у некрасивых ботаничек. А тут ты…

Он снова поцеловал меня в уголок губ, потом в шейку, а я… Я просто затаила дыхание и слушала его откровения. Мне было интересно то, что он говорил. Но ещё более желанен был его тембр, которым он всё это произносил: низкий, мягкий, эротичный, эмоциональный… Я обвила рукой его шею и крепче прижималась к нему после каждой фразы. И спутывала пальчиками его шикарные волосы, пахнущие хвойным лесом.

– Я понял, что являюсь первым мужчиной, которому ты позволила дотронуться там. Да и грудь… Она очень чувствительна у тебя, ты бы от одного моего прикосновения потекла, если бы расслабилась. А ты зажмурилась, губки скривились… Я понял, что твоя грудь для парней тоже под запретом. Я чуть с ума не сошёл от восторга, Юль! Да ещё маме твоей понравился. Считал, что ты у меня в кармане. Что наконец-то я сейчас начну отношения своей мечты: с темпераментной девственницей, с которой будем гулять за ручку, которую я буду целовать в щёчку, которая будет стыдливо краснеть от моих пошленьких шуточек, а наедине со мной будет неумело, но с огромной страстью целовать меня, ласкать. А я буду офигевать от этого и постепенно вводить её в мир чувственных наслаждений. И буду держаться до последнего без настоящего секса. Может быть, даже, до свадьбы.

А ты вон какая: дерзкая и непокорная. Ни маму не слушаешь, ни подруг. Убегаешь, скрываешься от проблем, ходишь к каким-то сомнительным личностям вроде твоего татуировщика…

Я лежала и не верила своим ушам!

Он мечтал о девственнице?

С отношениями без секса?

До свадьбы?!

Он?! Этакий плейбой?! Гинеколог!

И вдобавок он ревнует меня к Юре?

– Никит… Ты… Это правда? – спросила я, растерянно комкая край покрывала. Ну не укладывалось это всё в моей голове.

– Правда, – кивнул он и снова чмокнул меня в губки. – Я предлагаю тебе стать моей девушкой, Юль. И если тебя что-то смущает в предложенной модели отношений, скажи мне, я пересмотрю свои привычки. Пошлых шуточек не надо? Что ж, буду меняться.

– Н-нет, Никит, с этим всё в порядке. Я привыкла к таким шуткам папы, без них бы, наверно, отношения были слишком приторными. Я о другом. Ты – и без секса?!

– Что тебя смущает? – удивился он.

– Ты будешь «отрываться» на стороне? – взглянула я ему прямо в глаза.

– Нет, – серьёзно ответил он, тоже пронзая меня своим шоколадным взглядом. – Зачем? Мне будет всего хватать в наших с тобой отношениях.

– Ты станешь неудовлетворенным и злым. И мы быстро расстанемся. Или ты думаешь, что я буду тебе минет делать ежедневно?

– К минету принуждать не буду. Когда захочешь сама его сделать – буду рад. Дело это тонкое, силой заставлять – себе дороже. А сбросить напряжение мужчина может и другими способами. И ещё – для меня верность не пустой звук. Только не такая, что мы пришли на вечеринку и не отходим друг от друга. Флирт допускается, медлячки там, кокетство. Но вот до откровенных тисканий лучше дело не доводи – ухажёр твой огребёт по полной, если увижу.

Я молчала. Я укладывала в своей голове всё услышанное и не могла понять, зачем это ему?! Молодому, красивому, успешному парню нянчиться с девственницей, изнывая от неудовлетворенности? «Другие способы» по-любому не доставляют такого наслаждения, как при нормальном сексе. Или, может, я чего-то не понимаю?

– Никит, а если я соглашусь, но в процессе пойму, что немного не так всё представляла себе. Отпустишь? – решила я рискнуть.

– Ну, если дело будет во мне, то по стараюсь измениться и сохранить наши отношения. Если это ты встретишь более достойного мужчину, ну что ж, наверно, отпущу, но попытаюсь доказать тебе, что я всё равно лучше, – раскладывал он всё по полочкам.

– Уверен?

– Разумеется, – пожав плечом, произнёс он.

– Ну тогда… Я согласна, только… – я кусала губку, всё ещё раздумывая. – А давай, пока «присматриваемся», наши встречи будут тайными? Ну, чтоб разговоров потом лишних не было, подколов?

– Я понял тебя. Что ж, мне будет сложновато, но… Давай! – кивнул он.

– Почему сложновато?

– Ну, работа, ежедневный просмотр профессиональных статей и литературы, подготовка к конференциям… – улыбнулся он. – А тебя я хочу видеть ежедневно. И не просто видеть: пообщаться без спешки, покормить тебя вкусняшками в кафешке или дома, в кино сходить, понежить тебя, в конце концов, – потёрся он щекой о мои волосы.

А потом были нежности: невесомые поцелуи Ника переходили в чувственные и глубокие, мои робкие ласки становились более бесстыдными, температура наших тел неумолимо росла, а дыхание учащалось, сбивалось и переходило в сладострастные выдохи.

И слова… Пошленькие шуточки и подколы сменились жарким шёпотом, сладкими постанываниями и шумными охами-вздохами.

Ник уже давно сбросил с меня халат, оставив моё разгоряченное тело лишь в трусиках. Мы ласкались, перекатываясь на широкой постели, переплетая пальцы и даря друг другу приятные ощущения. Я не понимала, что со мной творится! Хмель от согревающего бальзама уже тысячу раз исчез из моей головушки, а вот тело всё ещё не подчинялось пуританскому мышлению девственницы. Оно льнуло к ласковым рукам Никиты, растворялось в них, таяло…

Иногда я задевала бедром мужское достоинство Ника. Вот тут мне становилось немного стыдно, и я спешила отстраниться от него со смущённой улыбкой. Я не представляла, как я могу тоже сделать ему приятно, если мне неловко даже от случайного касания.

– Не смущайся, Юль, – замечал моё напряжение Ник, – привыкай к присутствию мужского тела рядом с собой, к мужским рукам, губам на своём теле. И к мысли, что всё, что происходит в постели между двумя влюблёнными – это не пошлости и непотребство. Это просто выражение своих чувств, стремление доставить друг другу приятное, слышишь?

– Да, – прикрывала я глазки от его сумасшедших ласк и таких новых для меня ощущений. И уже бесстыдно распахивала бёдра, когда его рука касалась моей влажной промежности.

– Юльчик, ведь этот оргазм был не первый у тебя, правда? – его пальчик быстро скользил по моему набухшему до предела от возбуждения клитору. – Играла с собой пальчиками? Ты такая темпераментная…

– Даа., – призналась я, – только это было не так ярко, как сейчас.

– Умничка, что не скрыла, – шептал он мне, перемежая свои слова посасываниями и покусываниями моих сосочков, – а что представляла во время этого?

– Эротические сценки из фильмов и своих снов, – у меня в голове уже совсем помутилось, и я была на удивление откровенна.

– В следующий раз посмотрим вместе эти сценки? И откроешь мне свои сны? Я хочу знать, каким ты видишь свой идеальный секс, – его пошленькие базары и ускорившиеся движения пальчика уже заставили меня содрогаться в предоргазменной агонии. А как только я представила, что мы смотрим мои любимые отрывки из фильмов, лёжа на кровати абсолютно голенькими, меня просто накрыло сладострастной волной наслаждения. Я заметалась по подушке, застонала, жарко задышала от этого кайфа, пронзившего всё моё тело стрелой удовольствия.

Фантастика!

Пока я отходила от этого всего, Ник нежно поцеловал меня и снова куда-то исчез.

И опять вернулся через несколько минут.

Улыбающийся.

С тарелочкой винограда.

– Никит, – начала я смущённо, – ты куда всё уходишь?

– Вот, за виноградом тебе, – снова нежно чмокнул он меня в губки и закинул мне в ротик сочную ягодку.

– Ник, я поняла всё, – пряча глазки, «рассекретила» я его. Конечно, уходит с таким внушительным каменным бугорком в трусах, а приходит уже с вполне приличным для девичьего глаза размером. Сам «разряжается», в ванной. Мимими)

– Не уходи в следующий раз, ладно? – прижалась я к нему, пряча своё лицо у него на груди. – Я сама попробую тебе приятное сделать. Если научишь, – последние слова я еле слышно прошептала. Было стыдно. Но умиление от этого его поступка и желание «отблагодарить» его за все его сегодняшние нежности пересилило мой стыд.

– Юль, ты мне ответь, у тебя вот здесь, – он положил ладонь мне на грудь, на область сердца, – что-то есть ко мне?

– Есть, – крепко обняла я его, – сильная симпатия, и… влюблённость, наверно.

Ник счастливо зарычал, крепко прижал меня к себе и зарылся в мои волосы. А потом поцеловал, медленно, нежно, глубоко, интимно.

Как влюблённый парень такую же влюблённую в него девушку.

Свою девушку.

Комментарий к Глава 10.

Извиняюсь за долгое молчание(((

Просто, говорят, у нас в Поволжье это последние солнечные выходные, вот я и “выжала” из них всё, что можно, вдохновилась, раскинувшись в бассейне на солнышке с любимой музыкой в плеере) и теперь представляю, как будет дальше выглядеть этот фанфик)))

========== Глава 11. ==========

А потом были тайные встречи, свидания, наполненные секретными разговорчиками «перед», и безумными снами «после» них.

Встречались мы с Никитой в разных местах: то в тёмном кинозале, расположенном на другом конце города, то у Ника дома, когда я предварительно полчаса кружила по его району, переживая, что маменька устроила за мной слежку. Но чаще всего Ник «подбирал» меня где-нибудь в другом квартале, и мы ехали кататься на его тачиле: в соседний город, или за город, – туда, где нас не знают.

Гуляли за ручку, целовались, провожали закаты и мечтали, что когда-нибудь будем вот также встречать рассветы: на берегу реки, или где-нибудь на отдыхе, на морском побережье, или просто сидя голенькими на подоконнике его спальни, в объятьях друг друга.

Ник, такой взрослый и любимый женским полом парень, словно тинэйджер, кайфовал от таких отношений: без секса, только с ласками, скрытыми от посторонних глаз, и невинными прогулками.

Он уже научил меня не стесняться, обнимая его обнажённое тело. В моих ладошках уже побывало его мужское достоинство, и, к моему удивлению, Ник был от этого в восторге:

– Юлька, ну что ты такое делаешь со мной, чертовка?! – рычал он. – Я готов кончить, едва твои робкие пальчики начинают порхать по моему «стволу»!

– Ну и кончай, я против чтоль? – закусывала я губку и продолжала нежно водить по его каменному члену пальчиками, повторяя рисунок венок. А потом делала из пальцев колечко и ускоряла свои движения. Ник стонал, сжимал меня в объятиях и бурно кончал мне в ладонь.

Показал он мне и небо в алмазах от фантастического куни. Перед этим, конечно, ему пришлось мне налить бокальчик шампусика, ведь моя зажатость в этом вопросе была запредельной: пуританское воспитание давало о себе знать дикими комплексами.

Но, когда его язычок всё же коснулся моего избалованного за последнее время ласками клитора, мне уже стало пофиг на весь стыд! Я распахнула свои бёдра, зарылась пальчиками в волосы Ника и только сладострастно постанывала и содрогалась от этих крышесносных ощущений.

Хосспади, да бывает ли ещё лучше-то?! Я уже сейчас сходила с ума от сумасшедшего наслаждения, которое мне доставляли шаловливый язычок и сладкие губки Никиты.

А вот до настоящего секса он дело так и не доводил. Хотя, чего уж говорить-то, я уже была совсем не против, а очень даже за! И когда его восставший «дружок» случайно касался моей влажной «пещерки» во время наших ласк, я блаженно закатывала глазки: «Никит, ну когда?»

– Господи, малыш, какая ты узкая-то, а? – с сожалением произнёс Ник в одно из наших горячих рандеву, открыв мне новый источник наслаждения – стимуляцию пальчиком точки «джи».

– Ну так это вроде хорошо, – «умирала» я от кайфа под его рукой.

– Это для меня хорошо, – улыбнулся он, видя, что я уже попала в капкан сладострастия, – а для тебя не очень. Поэтому, наслаждайся пока вот этим.

Не прерывая движений рукой, он переместил свои губки на мою чувствительную грудь. И, перекатывая поочерёдно в своём ротике мои сосочки, довёл меня до космического просто оргазма.

– Кисслер, ну чё ты нудный-то какой? – благодарно целовала я его после этих ласк. – Хочешь, я минет тебе сделаю, а? Я готова уже, не стесняюсь. Да я на всё уже готова, Ник. Люблю тебя просто до безумия, чертёнок ты мой. Задыхаюсь без тебя, тоскую. По ночам вообще с ума схожу, к тебе хочу. Думай что хочешь обо мне, я люблю тебя, и хочу очень сильно.

– Вау! Моя распутная скромница! Как же я тебя обожаю! Я сам с ума без тебя схожу, и днём и ночью. Но так жалко «протыкать» тебя своим болотом, такую маленькую девочку!

– А у тебя были девственницы? – поинтересовалась я, переползая к нему на грудь.

– Были. Но не такие, как ты. Это были похотливые сучки, уже давно познавшие и мужские руки, и минет, и анальный секс. А девственность для них была прикрытием для матерей: приведут их мамы вот так же к гинекологу, получат справку, что дочка девственница, и со спокойной душой отпускают их гулять. Физически-то они девственницы, а морально…

А я мечтал о такой, как ты. Но, наверно, искал не там.

А тут вот маменька твоя удружила: такую розочку ко мне привела, – Ник прижал меня к себе и просто зацеловал всю.

А с мамулей-то мы помирились: папе надоело смотреть на наши каменные рожи за завтраком, и он вывез нас на шопинг в «Мегу». Знал, что вот эти все шмотки-мазилки нас снова сблизят.

И не ошибся, у нас снова всё пошло как раньше, до появления Никиты. Она даже не ворчала по поводу моей Багиры. Да и фамилия «Кисслер» была в нашем доме под запретом.

Эх, знала бы она, что творит её доченька наедине с этим доктором!

Но мы держали в тайне наши отношения.

И это превносило в них свою долю романтики.

Но я не вытерпела, и однажды, когда Алка поймала мой удовлетворённый взгляд, когда пришла ко мне в гости, припёрла меня к стенке и прошипела:

– Колись, Селезнёва, кто он?

– Кисслер, – со смущённой улыбочкой шепнула я.

– Вааау, да ладно! – Алкины глазищи просто вылезли из орбит, и она обезумело отвернулась к окну, переваривая инфу. Но через секунду вновь метнулась ко мне:

– Иии???

– Не, не шпилились, – улыбнулась теперь уже загадочно я.

– Да ладно! – Алка была близка к обмороку.

Я рассказала о наших невинных прогулках и страстных свиданиях. А также обо всех эротических фишках, которые уже успел продемонстрировать мне Ник.

– Вот не совестно тебе, подруга, парня-то мучить? – упрекала меня Аллочка. – Ведь не мальчик, хочется, поди, присунуть тебе?

– Да я вроде как уже и не против, – вздыхала я. – Только вот он кайфует от таких отношений. Говорит, что после секса уже не сможет так скрываться: придёт и попросит у маменьки разрешения встречаться со мной.

– Так она в восторге будет.

– Ага, и начнёт готовиться к свадьбе! Она же всю романтику нам испортит! – завопила я. – Блин, Алл, я так его хочу, по-настоящему. Просто ласкаю его и мечтаю, что он сейчас не вытерпит, сорвётся, и…

– Этот вытерпит, – обломала меня Алка. – Иначе он бы распечатал тебя уже в ту вашу первую встречу после дождя, если так долго этого ждал.

– А вот спорим, что соблазню его ну, скажем, за десять дней? – вдруг азартно воскликнула я.

– Мало, – зевнула Алка. – Через месяц ежедневного разврата – может быть.

– Спорим? – во мне уже проснулся кураж. – Неужели я недостаточно сексуальная?

– Не, с тобой всё в порядке. Это он слишком принципиальный. Ну, если ты так хочешь, то давай поспорим. Ммм… На бутылку хорошего мартини и сливочно-ореховый тортик на пару килограмм.

– Идёт! Иди заказывай мне торт! – шутливо пихнула я Алку в плечо.

– И не подумаю, – уверенно произнесла эта бестия. – Это ты пойдешь через месяц со своим Никитушкой мне за мартини. Тебе-то не продадут, мелочь.

Алка потрепала мою чёлку, а потом мы крепко обнялись. Какая же я счастливая: у меня есть близкая подруга, любимый парень, любовь взаимна, жизнь наполнена романтикой и страстью – песня, а не жизнь!

И мне не столько хотелось этого чёртового торта.

Да и просто выиграть спор было делом не таким уж и желанным.

Мне хотелось секса.

С Ником.

Настоящего.

Хотелось до одури, до болезненного потягивания низа живота, до сладкой дрожи от предвкушения этого кайфа.

Я соблазняла его. Неумело, по-детски, но страстно и часто.

Едем в машине – я приподнимаю юбочку так, чтобы мои стройные бёдра были соблазнительно оголены. Если я в шортиках-колени разомкнуты, а я расслаблена.

В тёмном кинозале я позволяла себе такие вольности, что мы нередко сбегали с сеанса, не досмотрев фильм. Прыгали в машину и отрывались по полной.

– Юлька, развратница! – тяжело дышал Ник под моими ласками. – Научил на свою голову!

– Ник, я хочу тебя! Никит, ну когда? – ласкалась я к нему, словно кошечка.

– Блин, я чувствую, что уже скоро, – рычал он, покусывая мою шейку.

А потом мы катались по вечернему городу и пили до дна всю эту романтику наших тайных встреч.

А на следующий день уже я пришла к Алке в гости, с необычной просьбой: