Текст книги "Няня для тирана (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 14.
Кирилл вышел за дверь кабинета, и быстро прикрыл её. Вадим нахмурился, прислушиваясь, там явно что-то происходило. Зычные голоса, шорох, передвигали мебель, и всё это навело Загорского на нехорошее подозрение. Он так торопился встретиться с другом, что отмахнулся от секретарши, когда та попыталась остановить его в коридоре.
– Что тут такое? – настороженно спросил Загорский, взяв встревоженного Кира за плечи.
Тот поддернул очки, и огляделся. А потом шепотом сказал:
– Налоговую кто-то натравил. Шерстят уже час, всё перевернули. Бухгалтерия опечатана, там тоже, – и он сделал красноречивый жест рукой.
– Погоди ты. Какая налоговая? У нас что, проблемы?
– Не знаю. – беспомощно промямлил Кирилл, подталкивая его в спину. – давай поговорим в тихом месте. Сюда всё равно сейчас не пустят. Они еще не пронюхали о твоем приезде. Я кое-что нарыл про твою Эльвиру.
Вадик отпихнул его, и рявкнул:
– Ты всерьез считаешь, что для меня важнее досье на девчонку, когда в моей компании чёрт-те что происходит?! Позови главбуха, и попроси мою секретаршу приготовить всем кофе.
– Кому – всем? – тупо переспросил Кирилл, нервно моргнув.
– Всем! – взревел олигарх, и решительно вошел в свой кабинет.
Такого кавардака он не видел никогда. Бумаги громоздились на столе и диване, ящики были выдвинуты, их содержимое валялось на полу, в сейфе ковырялся рослый парень в костюме, а трое людей в масках вытряхивали из вместительного книжного стеллажа архивную документацию. Набрав в легкие воздуха, Вадим сухо поинтересовался:
– Прошу прощения, в чем дело? Кто вы такие?
Молодой человек обернулся, холодно посмотрел на бизнесмена, и вынул «корочки»:
– Павлов Андрей Юрьевич. Налоговая инспекция. Вы – Загорский?
– Да. Это моя фирма. Объясните, по какому поводу вы ворвались сюда с обыском?
Он был уверен, что никаких подводных камней в бухгалтерии и прочих документах нет. Кирилл лично проверял все сделки, контролировал поставки, ему Вадик доверял. Возможно, кто-то действительно навёл налоговиков, и нужно лишь подождать, не яриться, пусть выполнят свою работу. Ничего не найдёт всё равно.
– Не вмешивайтесь. – предостерёг Павлов, продолжая внимательно вчитываться в бумаги. – нам необходим доступ к бухгалтерским учётам, будьте добры, проводите моего коллегу.
Он кивнул на возникшего в дверях незнакомца, и Загорский неприязненно оглядел того.
– Вот постановление на обыск, изъятие фальсифицированных накладных, и прочих документов, не соответствующих заявленным в Вашем финансовом отчёте. – в руках у второго появился лист, испещренный печатями, и у Вадима потемнело в глазах.
Какие еще, к чертям, фальшивые бумаги?! Он лично подписывал те, что приносил Кир, и знал, на что тратилась каждая копейка с прибыли. Его захлестнула злость, но спорить с органами власти было глупо. Они вправе без его одобрения сунуться всюду, в любую щель, если заподозрят неладное, и лучше добровольно оказать им посильную помощь.
Глубоко вдохнув, он вытряхнул сигарету, и прикурил.
– Хорошо, идёмте. Мне нечего скрывать, здесь какая-то ошибка.
– Это мы и стараемся выяснить. – отозвался Павлов, вновь принимаясь за бумаги.
* * *
Он совершенно выдохся, пока незваные гости сновали из кабинета в кабинет, и опрашивали сотрудников. Вадик не понимал, в чём его подозревали, но общая суть была ясна. Он не верил, когда Павлов продемонстрировал какие-то «левые» накладные, из которых следовало, что фирма оплачивала товар, не проходивший, через их сток сбыта, а на самом деле деньги «уплывали» на офшорные счета. И самое ужасное заключалось в том, что открыты они были на имя Загорского Вадима Сергеевича.
– Вы под подпиской о невыезде, город не покидайте. – предупредил Андрей, сунув ошарашенному Вадику на подпись лист. – проверка займёт два – три дня.
– Меня не арестуют прямо сейчас? – усмехнулся зло он, размашисто поставив подпись.
– А Вы так торопитесь за решетку? – в тон ему ответил второй, складывая изъятые папки в кейс.
– Не могу сказать, что знакомство с вами было приятным. – затушив окурок в пепельнице, Вадим с неудовольствием понял, что прикончил целую пачку крепких сигарет.
В голове крутились вихри мыслей. Кто его подставил? Все сотрудники были верны еще его отцу, никто из них по посмел бы предать. Слишком дорожили работой, а платил он им весьма недурно по нынешним меркам. Он огляделся, но Кир куда-то исчез, а Загорскому было необходимо обсудить с другом случившееся. Как юрист, Кирилл знал все тонкости таких вот налетов налоговиков, и они должны быть готовы ко всему.
– Кира не видела? – отрывисто бросил он секретарше, огромными глазами провожавшей уходящих гостей.
Она встрепенулась.
– Он… Кажется, у себя. – и суетливо протянула Вадику чашку с кофе. – Вот, Вы просили, Вадим Сергеевич… Правда, он остыл.
– Дура. – беззлобно буркнул олигарх, и направился дальше по коридору, попутно набирая на дисплее сотового номер своего адвоката.
Интуиция подсказывала, что придётся-таки обратиться за услугами Денькина. С Николаем он был знаком много лет, тот представлял интересы еще его отца, к тому же, считался едва не лучшим и матерым адвокатом в городе.
* * *
Отделаться от тётушек было не так-то просто, они всерьёз вознамерились взять измором все модные бутики, чтобы забросать меня подарками к предстоящей свадьбе. Я уже вполне сносно научилась их различать, запомнив, что Надя часто морщит нос, Люба непрестанно поправляет волосы, а Вера трещит без умолку. Последняя из сестёр мне нравилась больше всех, с ней мы, что называется, спелись.
Илона хранила нейтралитет, старательно избегала со мной встреч, да и я не горела желанием сталкиваться с нею. Её агрессия была непонятна, но узнать, чем же на самом деле насолил ей мой отец, было не у кого. Не спрашивать же у Веры, мы еще не настолько знакомы, чтобы я совала нос в их семейную жизнь, да и она ловко уводила разговор в сторону, если я ненароком начинала прощупывать почву.
Спасибо, папочка, снова ты мне удружил! Оказывается, мой безупречный родитель был совсем не ангелом, его образ рушился на глазах, и я испытывала разочарование. Будь он жив, непременно бы выяснила правду, но какой спрос с мертвых…
Наряду с этим меня очень беспокоили отношения с Вадимом. Мы переступили запретную планку, и я была в растерянности. Он нравился мне, как мужчина, хотя чаще раздражал своим упрямством, да и не обходилось без взаимных подколов. Но это только раззадоривало, я вдруг поймала себя на том, что была бы не прочь стать его законной женой, а не фиктивной.
Что, Эльвира, неужто вздумала влюбиться в тирана? Этого допустить нельзя, поменьше надо лезть к нему в душу. Пусть для меня остаётся тем, кем я его и нарисовала, жестким, отвратительно самовлюбленным типом. Так ведь намного проще, а усложнять я не любила…
Самое противное было в том, что тётка Рита на мои звонки не отвечала, а вскоре и вовсе закинула в черный список. И у меня возникла шальная мысль заявиться к ней в гости, выгнать же не посмеет, мы вроде как не ссорились. Или она почувствовала, что я на пути к открытию их с отцом тайны? Всё это сводило с ума, а к Сонечке я не приблизилась ни на шаг. Ну, няня и няня, и Ленка до сих пор не давала сигнала, что можно навестить её знакомого.
Впрочем, правду говорят, беда стучится в дом, когда её не ждёшь. Грянули проверки в компании Загорского, и мир вокруг превратился в непроходимый кошмар. Вадим стал злым, как сам дьявол, по малейшему поводу срывал ярость на мне, на тётушках, даже Илона притихла, перестав третировать его со свадьбой. А сегодня собрала вещи и заявила, что возвращается домой. Только я не знала, радоваться или огорчиться этому, ведь хотела же подобрать тайный ключик к ней, и заставить проговориться о прошлом.
* * *
Она не слышала, как он вошел, и потому испуганно дернулась. В этот момент Эльвира меняла постельное белье, Сонечка крутилась рядом, напевая веселую песенку. Вадим притянул дочку к себе, чмокнул в макушку, и шепнул, чтобы сбегала к Юлии Андреевне.
– Мы пойдём кормить Трезора? – подняв голову, радостно завопила девочка.
Большая овчарка, привезенная Вадиком из Германии, была любимцем Сони. Сам пёс сразу же привязался к маленькой хозяйке и не раз проявлял характер, если кто-то ругал проказницу при нём. Рычал, угрожающе перебирал мощными лапами, защищая Сонечку, но саму её никогда не пугал, и отец мог быть спокоен, когда она играла с собакой.
– Да. – потрепал дочь по щечке Вадим, не сводя с Эли тяжелого взгляда. – беги, побалуй своего четвероногого друга, малыш. Он тебя заждался.
Эльвира прищурилась, явно заподозрив, что он выпроводил Соню не просто так. Продолжая впихивать одеяло в пододеяльник, девушка сухо спросила:
– Что-то случилось? Из полиции звонили?
Загорский прошел к креслу, уселся и подкинул плюшевого кота, любимую Сонину игрушку, сверля спину Эльвиры глазами. На девчонке были джинсовые шорты и майка на одно плечо, и он раздражался, видя её голые ноги и аппетитные ягодицы. То, что разузнал Кирилл, было неожиданным, и в какой-то степени, неприятным. Такие сюрпризы Вадим не любил. Он всегда предпочитал полную ясность, а не недомолвки и увертки со стороны женщин.
Чёрт, но Эльвира это сплошная загадка. Сколько еще тайн она хранит?
– Как долго ты собиралась мне врать?
От его агрессивного тона она вздрогнула, выпрямилась, медленно положила одеяло. Не обернулась, убрала с лица волосы, и Вадим снова оглядел её всю. У неё красивые пальчики на ногах, крохотные ноготки, покрытые прозрачным лаком, ухоженные ступни с розовыми пяточками. Захотелось прикоснуться, приласкать их, и он сцепил руки на коленях. Несмотря на ложь, которой Эльвира его опутала, Загорского влекло к ней, и это превращалось в проблему.
Он не чувствовал такого с тех пор, как умерла Таня. И это чертовски нервировало, выбивало из привычной среды. Теперь, когда они переступили грани дозволенного, его постоянно тянуло к Эле, стало наказанием. Он хотел её, и мучился этим, потому что держал дистанцию, в то время как тело бунтовало и требовало другого. Руки помнили нежные ласки, а губы – горячие поцелуи.
– В чём я солгала? – тихо спросила Эльвира, наконец, повернувшись к нему.
Он пытливо посмотрел в её глаза. Беспокойные, широко расширенные, ясные, как лазурное небо ранним утром.
– Где твой ребенок?
* * *
Я обомлела, в горле застрял комок, и проглотить его было трудно. Отчаянно покраснела, подбирая внятное объяснение, а в мыслях крутилось – откуда он узнал? И что узнал?! Вадим невозмутимо взирал на меня, холодный и чужой, снова став тем жестким тираном, которого я застала, впервые придя в его дом. Я же плавилась, как жидкое стекло, меня бросило сначала в жар, а потом в ледяной озноб.
Растерла плечи, и дрожащим голосом выдавила:
– Она… Моя дочка умерла при родах.
Не поверил, вон как пристально разглядывает. Божечки, кто ему рассказал? О моем прошлом, конечно, знали все в посёлке, но ведь Загорский не из тех, кто принимает сплетни достоверно. Может, Юлия принесла информацию, поболтав с местными кумушками? Или он всё-таки заказал на меня досье?!
– Ты родила ребенка и почти сразу после родов уехала в город. В течении пяти лет носа сюда не показывала, и вдруг появилась. – донеслось до меня, и стоило невероятных усилий выдержать его пронзительный взгляд. – почему, чёрт побери?! Почему ты вернулась сейчас?
Спокойно… Он вообще не имел права копаться в моей жизни, мы даже не встречаемся по-настоящему! Ну, да, пару раз переспали, разве это повод выворачивать наизнанку то, о чем я сама решила не говорить! Я разозлилась.
– Надо же, дракон сбросил фальшивую шкурку безобидного зверушки и снова стал огнедышащим чудовищем! – язвительно пошла в наступление, закружив по спальне. – это что еще за допрос, позвольте узнать? Тебе не приходило в голову, что совать нос в чужие личные дела некрасиво и бестактно?! Разве я сказала хоть слово о твоей этой Диане, когда она чуть не устроила публичный скандал? Ты кем себя возомнил, господин Загорский? Считаешь, что все вокруг обязаны перед тобой откровенничать?! Так я тебя разочарую! Ни чёрта я не буду объяснять, ясно? Это тебя не касается!
Он встал, швырнул игрушку на кровать, и двинулся на меня. Вид у него был ужасный, горящие глаза, как у лихорадочного больного, плотно сжатые, кривившиеся в презрении, губы, и желваки на скулах. Невольно пришлось попятиться, наощупь ища выход. Но дверь оказалась закрытой, и Вадим меня опередил. Прыгнул вправо, отрезая путь к бегству, припечатал меня к стене, и жаркое дыхание обожгло щеку.
– Это была дочь моего брата? – свистящим шепотом прямо в губы, а ладонью по плечу, к горлу, заставляя вжиматься спиной в стену.
Закрыла глаза, чтобы не видеть его разъяренного лица. Пусть выпустит пар, непонятно, с чего разозлился-то? Может быть, кто-то наплёл, что я забеременела от Ярика? Об этом знали только отец с Ритой, я и Артур. Но бывший не стал бы искать с Вадимом встречи, чтобы выложить ему правду обо мне. Артурчик, хоть и плюётся ядом, но слишком трусливая погань. Знает же, что я могу заявиться к его женушке, и поведать о его «подвигах», тогда его благополучной жизни и безупречной репутации хана.
– Я спрашиваю, Ярик был отцом твоего ребенка? – прорычал тиран, и я задохнулась в захвате его пятерни на горле.
Возмущенно встретилась с ним глазами, и яростно лягнула. Но добилась лишь того, что он придавил и мои ноги коленом. Было жарко, нечем дышать, двусмысленная близость лишала воли, а Вадим грубовато пошарил по моему бедру, а потом нежно провел пальцами у кромки шортиков. Кожа отозвалась мурашками, в паху запылало. Вот паршивец, нашел время заводить меня!
– Да! – упиваясь его бешенством, ликующе выдала я, и вскинула голову, глядя на него сверху. – да, Ярик был отцом моей дочери! Что дальше?
– Ничего… Хотел убедиться, как далеко зашла твоя ложь.
Резко раздвинул мне ноги, вырвав вскрик, и притиснул к себе. Кости чудом не хрустнули от его объятий, и я судорожно хватанула воздух. Не могла понять причину злости Загорского, но неожиданно возбудилась от его грубоватых ласк. Какого чёрта добивался?
– С ним было лучше? – рычал тиран, запустив пальцы в мои волосы, и обхватив за затылок. – правду скажи, он был хорошим любовником?
Не дал ответить, захватил мой рот, сначала напористо, сминая губы, терзая, а потом нежно и трепетно, лаская языком десна, чуть касаясь моего языка. Безумный поцелуй, кружащий голову. Я тихо застонала, позабыв о недавней стычке, прильнула к Вадиму, и было мало этого контакта через одежду, хотелось большего, ощутить горячность его тела, и его – во мне. Он не выпускал из хватки, горло саднило, но этот дискомфорт заглушали сладкие токи удовольствия, вызванные его алчными губами. Он целовал мою шею, слегка прикусывал, впивался страстно, и я не знала, когда успел пробраться под шорты.
Подалась навстречу его ладони, накрывшей промежность поверх трусиков, потерлась, чувствуя, что ткань намокла. Вцепилась зубами в плечо Вадима, когда он начал поглаживать там, ноги стали ватными, а в ушах зашумело. И вдруг – холодок озноба по коже, и я едва не рухнула, ухватилась за ручку двери, приводя дыхание в норму.
Загорский тяжело дышал, на губах его мелькнула усмешка.
– Можешь не отвечать, я уже всё понял.
– Самоуверенный индюк! И не надейся, что ты лучше него! Тебе его не переплюнуть! – фыркнула я, злясь на него за то, что распалил, и нагло бросил изнывать в огне возбуждения.
Запустила в негодяя несчастным плюшевым котом, но Вадим ловко скрылся за дверью. Меня же трясло, мысли путались, и я метнулась в ванную, чтобы освежить обжигающее жаром лицо и прийти в себя после бурного разговора…
Глава 15.
Моего появления Рита не ожидала, но попыталась сгладить неловкость. Натянула улыбку, приветливо пригласила войти, и я заметила, как потухли её глаза. Они с отцом были очень похожи, и столь же привязаны друг к другу. Жаль, что у меня нет ни братьев, ни сестёр, иногда просто завидно становилось, ведь кому-то есть с кем поделиться сокровенным, а мне и поплакаться некому. Разве что Ленке.
– Чаю хочешь? Как раз вчера испекла пироги с черешней.
Я прошла за нею в кухню, встала у окна, глядя, как Маргарита засуетилась, доставая чашки. Всё та же, домашняя, уютная, когда-то близкий мне человечек. А сейчас между нами пропасть из лжи, и это было неприятно осознавать. Я доверяла тётке, она вытащила меня из пучины отчаяния, когда я переехала к ней после родов, и было вдвойне больнее, что и она участвовала в обмане моего отца.
– Не надо чаю. Я ненадолго, у меня еще дела в городе.
Она замерла спиной ко мне, напряглась, и медленно вернула чайник на газовую плиту.
– А я всё собиралась позвонить тебе…
– Чего ж не позвонила? – усмехнулась я, разглядывая её крепко сбитую фигуру в красивом спортивном костюме.
Рите было пятьдесят восемь, но красоту она еще не утратила. В темных, как у отца, волосах чуть проклюнулась серебристая седины, и я знала, что она никогда их не красила. Вообще, в нашей семье по отцовской линии все были эффектными и видными, и я не исключение. Муж тётушки погиб еще по молодости, замуж она выскакивала три раза, но ни с одним не ужилась. Неудивительно, с её-то характером кремня.
– Забот полон рот. – повернулась ко мне, внимательно ища что-то на лице. – ты же знаешь, я на зиму заготовки делаю, вишни и сливы покупаю, а нынче на рынке не нашла хороших, ездила в деревню к подруге. Эля, ты говори, что случилось? Вижу, не просто так приехала.
– Не просто. – подтвердила я, и извлекла из сумки помятое письмо отца. – прочти.
Рита неуверенно взяла лист, развернула, и взглядом спросила, точно ли я хочу, чтобы она прочитала. Я кивнула. Пока она бегала глазами по строкам, наблюдала за нею, и поняла, что не ошиблась. Они были в сговоре. Непонятно, почему папа решил не отправлять послание, и какого чёрта вообще его написал, а потом сунул подальше, но то, о чем в нем говорилось, для Риты не новость.
Она жалко улыбнулась, и потрясла листом.
– Он с детства дневник вёл. Записывал самое личное, а адресовал мне. Вроде как письма, понимаешь? Я ведь старше его, он меня уважал и слушался всегда. Где ты это… Взяла?
– Тебя волнует только это? Где я достала бумагу? – возмутилась я вполне справедливо, всплеснув руками. – а то, что там написано, не имеет значения?!
Рита села на стул, и уставилась в одну точку. Скомкала злополучный компромат пальцами, и тихо произнесла:
– Рано или поздно это должно было всплыть.
– Всё тайное становится явным. – отрезала я сердито, и закрыла лицо ладонями. – зачем вы это сделали? Почему, объясни ты мне?! Отобрали у меня ребенка, отдали чужим людям, а мне всё это время лгали!
– Пойми… Миша хотел уберечь тебя.
– От чего?! – со злостью саданула я по подоконнику. – мне было восемнадцать, я что, не могла самостоятельно вырастить дочь?!
– Ты не должна была её рожать. Не от него.
Та-ак, снова тупик. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, подошла к Рите, и присела на корточки. Она часто заморгала, смахивая выступившие слезы, и я взяла её за руки. Они были холодными, как лёд, и я принялась растирать её пальцы. Не следовало набрасываться, иначе ничего от неё не добьюсь, и сойду с ума от этой тайны. Здесь точно какая-то нелепая ошибка, из-за которой мой отец и его сестра испугались, и сочли себя вершителями моей судьбы.
– Не от него? – с горечью повторила я её слова. – а кто дал вам право решать за меня?
– Ты не понимаешь… – едва слышно прошептала она, высвободившись.
– Расскажи правду. – упорствовала я, заглядывая ей в лицо.
Щеки её пошли пятнами, она прятала взгляд. Да что же там такого было-то, что от меня скрывали?!
– Миша хотел тебя уберечь. – как заведенная, трындела Рита, приводя меня в ярость. – не спрашивай, Эля. Если он не рассказал, я не стану это делать тоже. Перестань меня мучить!
– Я не уйду. – твердо сказала я, встав. – ты не заметила? Я уже взрослая, от правды не расклеюсь!
Она упрямо молчала, тиская край кофты, и я решила сыграть на последнем козыре. Что бы, не таилось в прошлом, пришло время этому всплыть. Тем более, что касалось непосредственно меня и моего ребёнка. Ярик больше не сможет ничего мне поведать, с мертвыми разговора не построишь. Почему все вокруг считают, что я должна принять их мнение, а на свое не имею право?!
– Я нашла свою дочь. – безжалостно резанула по тёткиным нервам, и она побледнела, силясь что-то произнести. – вы отдали её Загорским, верно? Семье Ярика. И я не отступлю, Рита. Сделаю тест ДНК, да что угодно, чтобы вернуть её! Ты не помешаешь мне. Я тебе не позволю еще раз вмешаться!
Тётя уронила голову в ладони, и я едва разобрала её сиплый шепот:
– Господи… зачем ты? Зачем?
Наклонилась над нею, и, с трудом обуздав бурливший гнев, потребовала:
– Хватит играть в молчанку! Отец тебя уже не упрекнет за то, что выдала ваш секрет. Я хочу знать, что толкнуло вас на этот чудовищный поступок! Говори!
– Хорошо… – устало сдалась Маргарита, и, пошатываясь, поднялась, утирая краем кофты уголки покрасневших глаз. – дай мне пять минут. Я только приму таблетки. Давление подскочило.
Меня обуяло нетерпение. Теперь, когда я стояла на краю разгадки, чувства оголились, в висках застучала кровь. Наконец-то многолетняя ложь будет разрушена, и Рита лишь укоренила мои догадки своей реакцией, когда я упомянула про Загорских. Сонечка – моя доченька, экспертиза станет чистой формальностью, чтобы дать мне в руки оружие против Илоны и её сына, а ведь они так просто не сойдут с пути. И у меня будет, что им предъявить!
* * *
Еще не зная, кто был за дверью, Вадим интуитивно приготовился к худшему. Он не верил в случайности или сказочный исход того, что налоговики так просто оставят его в покое. Дело принимало резонансный оборот, а эти служители правопорядка своего не упустят. Кир был уверен, что подстава слишком явная, и даже намекнул, с какой стороны дул ветер. Но Загорский предпочитал голые факты, чем красочные домыслы, и сразу осадил друга, дав понять, что обвинять Диану пока не в чем.
Могла ли бывшая любовница провернуть аферу такого масштаба, он не знал. Динка, конечно, имела хватку, вон как быстро сообразила, где выгода, и переметнулась к нему от своего покровителя. Однако, в одиночку простая переводчица действовать не могла, и, если приложила руку к этой ситуации, у нее определенно имелся некто, остающийся в тени. Он непременно выяснит, кому перешел дорогу, а уж потом этому инкогнито не позавидуешь…
– Вадим Сергеевич, и снова здравствуйте. – сухо поздоровался оперативный сотрудник, которого Вадик видел с Павловым в прошлое их посещение.
– Не буду притворяться, что рад. – поднялся олигарх, жестом велев двум подчиненным убираться.
Когда их оставили наедине, в кабинет тотчас вошли трое в форме ОМОНа, взяли бизнесмена в плотное кольцо, недвусмысленно направив на него автоматы.
– Меня зовут майор Казанцев Валерий Степанович. Вы задержаны на трое суток до выявления всех фактов по делу о незаконном обороте денежных средств Вашей компанией. – сообщил оперативник, сунув ему под нос корочки. – в случае оказания сопротивления, мы будем вынуждены принять жесткие меры.
Вадим холодно улыбнулся, и протянул руки. Майор скептически поднял брови.
– Это лишнее, Вы, я так понимаю, разумный человек. Следуйте за мною.
– Офис собираетесь опечатать?
– Это необходимо. Нам нужно провести здесь тщательный осмотр, допросить ваших коллег. Ордер в наличии, ознакомьтесь.
– Поверю на слово. – буркнул Загорский, и первым покинул кабинет.
Его сжигала злость. В компании появилась крыса, и он должен её выявить прежде, чем долбаные обыски обнаружат еще что-то против него. Кто же целенаправленно его топит, чёрт возьми? Взгляд его скользнул по лицам сотрудников, на некоторых было недоумение и сочувствие, кто-то смотрел с пренебрежением или откровенно презирал его. Что ж, он их не осуждал. Всем в свое время доставалось от него, они вправе его ненавидеть.
Диана прижала кончики пальцев к губам, когда Вадим оглянулся на неё. На её лице застыла усмешка, и девушка поспешно отвернулась, но он успел разглядеть, как она удовлетворенно вскинула бровь. Значит, всё-таки она. Дина имела доступ к его кабинету, и запросто могла подделать подпись. Вопрос был в другом – кто ею руководил?
* * *
Мы вышли на балкон, Рита была непривычно тихой, но я её не торопила. Если они с отцом что-то скрывали от меня, значит, всё серьезнее, чем я могла предполагать. Облокотившись на перила, тётя начала говорить, и, чем дальше вился её рассказ, тем тревожнее мне становилось:
– Ты знаешь, Эльвира, Миша делал всё, чтобы вырастить тебя достойной. Он не любил проявлять свои чувства, но любил тебя. – на это я согласно кивнула, воздержавшись от замечания, мол, как же тогда он посмел лишить меня ребёнка. – он был тяжелым человеком, это правда. Тебе здорово доставалось, методы воспитания у него не отличались мягкостью.
Она помолчала.
– Когда он узнал, что ты беременна, то не очень обрадовался. – Рита не отреагировала на мой ироничный взгляд. – и дело даже не в том, что ты была еще совсем юной. Да и не репутации.
– Дело было в Ярике, да? – подсказала я, усмехнувшись. – у него с Илоной что-то произошло, верно? А когда он узнал, кто отец моего ребенка, то хладнокровно решил избавить нас от «проблем»!
– Нет. – через силу выдавила она, и сцепила пальцы в замок. – мы не хотели говорить тебе, потому что в то время ты ни за что бы, не поверила и продолжала упорствовать. Постарайся понять сейчас, Эля. Миша как мог, защищал тебя.
– От чего? От меня самой? – начала я злиться.
– Он думал, что в семье Загорских, как и в нашей, есть тяжелое генетическое заболевание. Просто роковое совпадение, стечение обстоятельств. Невероятно, но как факт. – слова давались ей с трудом, и я насторожилась, услышав о том, о чём никогда не упоминалось. – оно передается от матери, в основном, к сыновьям. Как правило, умирают в довольно молодом возрасте, Миша сумел выжить, благодаря эффективной профилактики заболевания.
Меня пробрал озноб.
– Что за болезнь? – голос дрогнул, выдавая страх.
– Гемофилия. – повернула ко мне лицо Маргарита. – мутация генов, в результате чего развивается очень плохая свертываемость крови.
– И что? – агрессивно перебила я, не понимая, куда она клонит. – при чем здесь Сонечка? Ты же сказала, что наследуют мужчины!
– В том-то и дело. – горько усмехнулась тётушка, отвернувшись. – Миша предполагал, что Ярослав был болен тоже. Он сопоставил дважды два, и понял, что всё гораздо хуже, чем могло быть. Эля, милая, по его разумению, ты не должна была рожать эту малышку.
– Я не… – пересохшее горло нещадно засаднило, лишая возможности произнести что-то, и я закашлялась. – как связано это всё?! Ярик, генетическое заболевание, моя дочь и отец?!
– У Миши был роман с Илоной, – глухо ответила Рита, усиленно рассматривая двор. – по молодости они были неразлучны, потом что-то произошло, и они намертво рассорились. Она вышла замуж за Загорского, он женился на твоей маме. Несколько лет они не виделись, а потом вдруг она позвонила и предложила совместный бизнес – проект, очень выгодную сделку. Миша был охочим до больших денег, отказать ей не смог. Наверное, он любил её, несмотря ни на что.
Каждое её слово вбивало гвоздь в крышку гроба, в котором я сейчас хоронила свое уважение к отцу.
– В общем… Илона призналась ему, что Ярослав его сын.
Меня прошибло ознобом.
– Теперь ты поняла? Миша пришел в ужас, узнав, с кем ты сбежала, а когда ты вернулась обратно, несчастная, беременная, он и вовсе чуть с ума не сошел. Думал, что ребенок, зачатый тобою от кровного брата, может быть не только с отклонениями, но и носителем этого проклятого гена гемофилии! – безжалостно продолжала Рита, взяв меня за плечи. – он ведь так и не узнал правду. Уже после его смерти я встретилась с Илоной, и заставила её признаться.
У меня шумело в ушах, я не могла выдохнуть.
– Она обманула Мишу. – устало прошептала тётка, и я, наконец, глотнула воздух. – из мести, разумеется. Ярослав не был его сыном, и никакой генетической мутации в их роду тоже нет. Эта женщина виновата во всём, милая, она разрушила вам жизни, чтобы отыграться на Михаиле за какие-то свои счета.
– И папа, поверив ей, отдал мою доченьку в руки этой гадины. Она и тут его обставила, отобрала внучку. – стиснув зубы, со злостью сказала я.
