Текст книги "Няня для тирана (СИ)"
Автор книги: Наталия Богатенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3.
Тронув меня за плечо, будто подбадривая, Юлия Андреевна выскользнула за дверь детской так бесшумно, словно по воздуху. Эта похожая на птичку старушка мне нравилась, она не повышала голос, держалась ровно и с достоинством, не лезла с расспросами. Откровенничать с незнакомым человеком я не желала, и была ей благодарна за проявленный такт.
Так, самое сложное позади, я прорвалась в дом тирана, не пав жертвой его несносного характера, а это первая победа. Было бы намного лучше, если бы он предложил мне поселиться вместе с Соней, но то, что не вышвырнул вон, уже плюс. А ведь мог потребовать рекомендации от прежних «работодателей», которых у меня не имелось, вот тогда бы всё усложнилось в стократ.
Глубоко вдохнув, я одернула джинсовый комбинезон, который надела специально, чтобы понравиться Сонечке. Не знаю, откуда возникла эта мысль, что маленькой девочке будет легче общаться с новой няней, увидев ту в простенькой одежде и с хвостиками, перетянутыми разноцветными резинками.
Но я точно знала, что образ нянечки в моем представлении никогда не ассоциировался со сказочной Мэри Поппинс, потому что я-то как раз не умела быть строгой с детьми. Да что там, я и вовсе понятия не имела, как с ними нужно обходиться!
Ладно, взялся за гуж, не говори, что не дюж…
– Привет! – солнечно улыбаясь, а внутренне трясясь от страха, что не смогу сблизиться с Соней, я вплыла в детскую, и застала девочку на полу, среди разбросанных игрушек.
– Привет… Как тебя зовут? – нежный голосок колокольчиками разлился по комнате, и я едва удержалась, чтобы не сгрести её в объятия.
Спокойно… Возьми себя в ежовые рукавицы.
Она повернула ко мне голову, один розовый бант развязался, и болтался на спине, в огромных синих глазах мелькнуло любопытство. Снова почудилось сходство с Яриком, вон, даже ямочки на пухлых щечках, как у него. Осторожно подошла к ней, и опустилась на корточки, разглядывая слонов, медведей и обезьянок, чтобы не смущать Сонечку своим пристальным вниманием.
– Давай знакомиться. Я Эля. – протянула ей руку, лучезарно улыбаясь.
– А я Софья Вадимовна. – важно ответила она, совсем как взрослая и серьезная дама.
– Классно! Итак, Софья Вадимовна, я твоя…
– Ты всё равно скоро уйдёшь. – перебила Сонечка, вмиг потускнев личиком, и со злостью поддела ногой игрушечного Пумбу. – они все уходят, потому что боятся моего папу.
Вот ведь гад какой, а уверял, что никакой он не тиран! Так и подмывало обронить что-нибудь язвительное в адрес Загорского, но вовремя опомнилась. Ну, уж нет, я не все, и дракона непременно укрощу!
– Сонечка, ты не переживай, мы твоего папу перевоспитаем, не будет он больше никого пугать. Да, моя славная? – уверенно заявила я, потрепав её по щечке.
Она доверчиво смотрела на меня, а у меня болезненно и сладко сжималось в груди. Какая же это мука, быть рядом с доченькой и не сметь обнять! Чего мне стоило сохранять самообладание, когда зуд в руках становился нестерпимее.
Дай мне немного времени, роднуличка моя, и всё у нас наладится. Спрашивать про маму, у девочки я не стала, помня о предупреждении Юлии Андреевны. Что же тут за тайна-то, интересно? Где жена Вадима?
– Ты рисовать умеешь кошечек и собачек? – оживленно воскликнула Соня, потянув меня за лямку комбинезона.
– Умею. А хочешь, и тебя научу? – радостно кивнула, ползком следуя за нею к небольшому раздвижному столику, на котором были разбросаны цветные карандаши, фломастеры и альбомы.
– Хочу. – посерьезнела моя малышка, и, развернув ко мне чистый лист, устроилась передо мной, в нетерпении ожидая, когда мы приступим…
* * *
Диана недовольно фыркнула, не спеша принимать преподнесенные Вадимом цветы. Букет чайных роз, так любимых подругой, он купил второпях, по дороге в ресторан, и особо не присматривался, потому что в тот момент разговаривал по телефону. Как оказалось, тупая продавщица понятия не имела, как отличить цвет насыщенного чая от ночного сумрака, и сейчас он виновато взирал на то, что держал в руках. Когда Ди отвернула край хрустящей подарочной бумаги, с её лица исчезла улыбка – розы были иссиня-черными.
– Недоразумение вышло. – не сочтя нужным извиниться за оплошность, сказал мужчина, потеребив бутон самой крупной «красотки». – торопился очень, только с самолета. Не дуйся, на обратном пути купим тебе целую корзину… Дин, ну, а что такого-то? Между прочим, черные розы это экзотика, смотри, как они гармонируют с твоими волосами.
– Ты считаешь, что это забавно? – подбоченилась девушка, сверкнув большими карими глазами, и кивнула на цветы в его руках. – притащил мне этот траурный венок и еще смеёшься! Совсем сбрендил?
Он пожал плечами, и, вдохнув пьянящий аромат, шагнул к выстроенным в ряд урнам. Бросил букет в ближайшую к нему, и отряхнул пиджак, провонявший этими благоухающим экзотическим ужасом. На самом деле, Вадим не любил дарить розы, он предпочитал, если женщина обожала другие цветы. Например, ромашки или фиалки, и простенько, и со вкусом, а розы это избито и банально.
– Загорский, ты совсем, что ли! – возмутилась Диана, кошкой метнувшись к нему. – немедленно отдай! Они же бешеных денег стоят!
Его бровь поползла вверх.
– Достать их из мусора? – насмешливо уточнил, начиная действительно забавляться ситуацией. – дорогая, я, конечно, знаю, что у тебя весьма эксцентричные манеры, но розы из мусорной урны…
Ди сердито пихнула его в плечо, и любовно пригладила блестящие, струящиеся шелком волосы.
– Ты просто отвратителен, Загорский! Иногда мне кажется, что тебя вырастила горилла, а не женщина! Где твое воспитание? – прошипела она, надув тонкие, ярко накрашенные розовой помадой, губы.
– Да, я такой, какой есть. Для тебя это открытие века? Не устраиваю, можешь проваливать. Давай уже спокойно пообедаем, я жуть как голоден. В самолете кормят мерзко, у меня желудок сводит от одних запахов бурды, которую они предлагают под видом ленча. – подытожил олигарх, невозмутимо оглядев улицу, и заработал очередной яростный взгляд от девушки, а ей явно хотелось его раскаяния и внимания.
С нею Вадик познакомился сравнительно недавно, пару месяцев назад. Официально она была переводчиком в фирме его конкурента Димки Назарова, а увести у того любовницу для Вадима труда не составило. Девица оказалась слаба на передок, да и посулы райской жизни пришлись ей по вкусу больше, нежели «унизительная» роль сотрудницы в компании бывшего босса.
Капризная и своевольная, Дина, в общем-то, была Вадику не нужна, она лишь привлекала его чисто в физиологическом плане. Иногда ему требовалось снять напряжение, и он спал с нею. Вот только всё начало усложняться, Диана, как он заподозрил, уже намылилась заарканить его по полной, и заклеймить штампом в паспорте, а потом на правах законной половины въехать в его одинокую берлогу и наложить лапу на всё имущество.
Планы её были провальными изначально, но ей пока об этом знать было ни к чему. Он никогда, даже под дулом автомата, не женился бы на Диане. Жить под одной крышей без любви это клетка, а Вадим слишком ценил свободу.
Диана заметно сникла, видимо, чувствуя его настроение, но он не собирался ей угождать. Если ей не нравился он таким каков был, скатертью дорога. Честно говоря, Вадим и сам уже устал от неё, от бесконечных капризов и сварливости, от контроля над его личными делами и прозрачными намеками на дорогие подарки. Таскаться с нею по магазинам у него не было ни времени, ни желания, он вообще терпеть не мог высиживать часами в бутике и любоваться на наряды, которые она бы демонстрировала.
Дать ей денег то всегда без проблем, но на этом всё. Его миссия заканчивалась…
Сев за столик, мужчина подвинул к Дине меню, предоставив выбрать, чем они будут лакомиться, и набрал номер Кирилла. Его сжигало непонятное нетерпение узнать, есть ли какие-то сведения об Эле, хотя он и досадовал на себя за это. Далась ему девчонка… Ну, предположим, Кир что-то нароет, дальше-то что? Вадим пока не знал, чем вызван его живой интерес к новой няне, однако, она его волновала, и не только потому, что он должен был выяснить о ней всё.
Эльвира влекла его как женщина, и это начинало отравлять ему жизнь. Знакомы один день, да и то, большую часть кололи друг друга язвительными замечаниями, а он уже растаял, как сопливый пацан. Ну, да, безумно красивая, соблазнительная, а что еще паршивей, в самолете он то и дело представлял её обнаженной, и думал, думал о ней.
– Пока ничем порадовать или огорчить не могу. – сообщил Марков, и Вадик вздохнул. – Эльвира твоя коренная жительница поселка, родилась и выросла здесь, но после окончания школы внезапно уехала и вернулась несколько дней назад.
– И это всё? – с неудовольствием уточнил олигарх, кивнув Диане, которая ткнула пальцем в сложное название блюда из рыбы под соусом.
– Ну, извини, у меня работы куча, между прочим, в твоей же фирме. – остудил его пыл Кир. – не пойму, чего ты дергаешься?
– Я не дергаюсь.
– Тогда к чему эта спешка?
– Просто хочу быть уверен…
– В чём? Что эта няня не разыскивается за тройное убийство? – подытожил Кирилл, и Вадим скривил губы. – ты же брал её на работу, неужто не проверил хотя бы частично?
– Её Юлия прислала. – сухо возразил бизнесмен. – или ты считаешь, что мне больше нечем заняться, как шерстить по досье очередной дурочки, приходящей ко мне в дом в качестве няни?
– Не кипятись. – примирительно сказал Кирилл. – если её привела Юлия Андреевна, можешь успокоиться. У старухи нюх, как у ищейки, она бы ни за что, не послала к тебе человека, если бы у неё зародилось сомнение.
– Ладно. Позвони, как что-нибудь выяснишь.
– Непременно. – заверил Кир, и на этом они распрощались.
Загорский откинулся на спинку, обратив внимание на сердито прищурившуюся Диану. Кирюша прав, нечего заводиться на пустом месте. Сейчас он поедет домой и убедится, что Эльвира блестяще справляется с обязанностями, если же нет, он попросту вышвырнет её и дело с концом.
* * *
Стараясь не разбудить Сонечку, я на цыпочках вышла из детской, и долго стояла, глядя на девочку. После прогулки и обильного обеда её сморил сон, что не могло не радовать. Пусть отдохнет, мой ангелочек, а вечером, если Загорский еще не вернётся, я приготовлю что-нибудь сладкое, испеку шоколадные трюфеля, по словам Юлии Андреевны, Соня их обожала.
Меня переполняло счастьем, эти эмоции зашкаливали, и удавалось с трудом держать их в узде. Несколько часов рядом с доченькой (а я уже вовсю думала о Сонечке именно так) подняли настроение, такой довольной я себя не чувствовала очень давно.
Взгляд упал на пушистые волосы Сони, из косичек выбивались светлые прядки, и сердце гулко заколотилось. Воровато оглянувшись, я метнулась к шкафу, где лежали рисовальные принадлежности, альбомы и прочие атрибуты рисования. Прислушалась, пытаясь определить, где находится домработница.
Снизу доносились звуки работающего пылесоса, у меня есть шанс добыть биоматериалы Сонечки, и я решительно вооружилась маленькими ножницами для резки бумаги. Подкралась к кровати, с силой закусив губу, и ласково, почти невесомо коснулась волос девочки. Разум подгонял, а руки дрожали, словно я планировала какое-то страшное преступление.
Присев на корточки, перехватила ножницы удобнее, и потянулась к одной из косичек. Шум в ушах заслонял слышимость, я жутко нервничала, и ужасно тормозила, хотя следовало торопиться. Господи, ну, что такого, всего-то срезать волосок, это же не смертельно…
Какие же они тупые! Я снова поднесла острия, и тут в коридоре раздались тяжелые шаги. Не помню, как вскочила, машинально сунув «орудие» в карман комбинезона. Еще не оборачиваясь, догадалась, что Вадим вошел в комнату, определила по запаху парфюма, терпким облаком разлетевшимся вокруг.
Притащила же его нелегкая! Сама виновата, не надо было тупить.
– Спит? – шепотом осведомился олигарх, встав у меня за спиной.
Дыхание пощекотало затылок, я глубоко вдохнула. Казалось, он слышал, как неистово отбивало дробный марш мое сердце, и вот сейчас потребует объяснения, что я тут делала. Пальцы судорожно стиснули карман, и я осторожно повернула голову. Стоит, смотрит в упор своими холодными льдинками, а у меня по коже мороз.
– Да. – выдавила кое-как, поняв, что пронесло. – идемте, не то разбудим.
Он посторонился, пропуская вперед, склонился к Сонечке, и нежно приник губами к её лбу. Я же, борясь с дикой завистью и ревностью, молча наблюдала за ним. Укрыл её легким пуховым одеяльцем, и кивком позвал за собой.
* * *
Картина, которую Вадим застал, его умилила, и это было неожиданностью. Юлия сказала, что Сонечка с няней наверху, на его вопрос, как они познакомились, не смогла сдержать улыбки, и осторожно добавила:
– Они уже подружились! Эля уверяла, что у неё мало опыта, но она лукавила. Сонечка наша сразу её приняла, даже я была удивлена, как быстро они нашли общий язык!
Его это удовлетворило. Он жутко устал от бесконечных глупых куриц, которые приходи из агентства, принося наилучшие рекомендации, а на деле оказывалось, что эти девицы вообще не имели представления, как нужно присматривать за детьми. И какой идиот только занимался отбором нянь, если они даже общаться-то толком с подопечными не умели!
Увидев спящую дочку, возле которой на корточках сидела Эльвира, Загорский замер на пороге. Ему почудилось, что девушка ласково поглаживала девочку по голове, и смотрелось это настолько гармонично и естественно, словно Эля всю жизнь была рядом. Ему это понравилось, хотя он и не подал виду. Правда, она испугалась, застукав его «с поличным», когда он наблюдал за нею, и Вадим поспешил разрядить обстановку.
Они спустились в холл, уже сверкавший чистотой. Из ванной доносилось урчание стиральной машины. Юлия жила в его доме, она давно стала частью их с Соней жизни, и он практически не замечал её присутствия. А вот Эльвира, похоже, нервничала. Чем это было вызвано, интересно?
– Ну, как успехи? – взглянул он на неё, и не смог удержаться, чтобы не изучить глазами стройную фигурку в смешном наряде.
Она выглядела совсем юной с этими дурацкими хвостиками и без грамма макияжа, но Вадим неожиданно понял, что ему чертовски нравится её вид. Бесформенный комбинезон прятал соблазнительные изгибы тела, это немного расслабляло. Ему бы очень не хотелось смущать её своим откровенным вниманием.
– Всё замечательно! Соня просто ангелок, послушная, не капризная и воспитанная девчушка. – улыбнулась, обнажив ровные жемчужные зубы Эля.
– Расценю это как неприкрытую лесть.
– Я вовсе не льстила Вам, не обольщайтесь, будто в мои планы входит угождать! – возмутилась она, и он с удовольствием заметил, как по щекам её растеклась краска румянца.
– Хотите выпить? – проигнорировав её выпад, Вадим достал из бара бутылку мартини, из другого отсека выудил кусок льда, и, расколов небольшим ножом, уронил в стакан. – после перелёта у меня всегда кружится голова, говорят, лучший способ снять напряжение это глотнуть прохладительного.
– Я не пью. – напомнила девушка, скрестив на груди руки.
– И мне не советуете? – усмехнулся мужчина, опрокинув в рот содержимое высокого узкого стакана.
– Вы всё равно ведь не послушаетесь!
– Верно. Я сам решаю, что и когда мне делать. Ну, а от чашки кофе-то Вы не откажетесь? Юлия Андреевна знает божественный рецепт, рекомендую попробовать.
– От кофеина у меня давление поднимается. – сухо отрезала Эльвира.
– Хм, у меня такое чувство, что Вы нарочно опровергаете всё, что бы, я не предложил.
– Просто говорю, как есть.
– Всегда предельно честны? – его бровь вздернулась вверх, и Элины губы дрогнули в улыбке. – А ведь нам с Вами предстоит как-то уживаться.
– Слава Богу, мы не будем сталкиваться постоянно. Я Вам еще нужна сегодня? Сонечка проснётся часа через два.
Вадик уселся на круглый диван, открыто рассматривая её. Ей явно было не по вкусу такое пристальное внимание, или она ожидала выволочки? Пожалуй, ругать её было не за что, пока. А он вдруг почувствовал, что настроение взлетело вверх, когда застал дома почти идиллию, и понял, что новая няня не напортачила в первый же день, как было с её предшественницами. А еще его одолевало желание разговорить её, узнать какие-нибудь факты из её биографии, но она не торопилась откровенничать.
Да, он ей не нравился, она даже не пыталась этого скрывать. И Вадима захватил азарт, чего с ним не случалось уже довольно давно. Нет, он вовсе не собирался соблазнять девчонку, но возникло искушение немного подразнить, заставить потерять выдержку. Любопытно взглянуть, какая она настоящая, под воздействием эмоций.
У неё, наверное, красивая улыбка.
Глава 4.
Ленка Смолина позвонила сама, будто чувствовала, что мне надо с ней поговорить. Дружили мы с детства, тогда нас было трое, и все в поселке в шутку называли нас Великолепной троицей. Лизка предала нашу дружбу, когда солгала мне про Артура, с тех пор мы практически не общались. Я не прощаю предательства, и Лена тоже так и не смогла забыть, что Лиза подло со мной обошлась.
Ленка выскочила замуж за своего Никиту, вот уже три года они жили в городе, сюда она наведывалась только с весны до осени, ухаживать за огородом. Родственников в этой замкнутой глуши у неё давно не осталось, и она, конечно, отговаривала меня переезжать. Но мне, как творческой личности, требовалось черпать вдохновение для своих картин, а природа вдали от шумной цивилизации способствовала этому как нельзя кстати.
Я выложила подруге всё, начиная с обнаруженного мною письма отца. Она внимательно выслушала, а когда дело дошло до моего трудоустройства в дом тирана, брякнула:
– Подожди-ка… Как, ты сказала, его фамилия?
– Загорский. Вадим Загорский, они…
– Его мать, случаем, не Илоной зовут? – перебила нетерпеливо Ленка.
Я задумалась. О матери Вадим при мне вообще не упоминал, правда, Сонечка рассказала, что её бабушка Ила живет далеко, и они часто ездят к ней в гости. Ила это ведь могло быть сокращенным от имени Илона, о чем я и сообщила Лене.
– Ну, да, возможно. – согласилась она. – значит, это вполне может быть и она.
– Лен, ты о чём? – насторожилась я.
В динамик понесся истошный вопль Катеньки, младшей дочери Ленки, у которой я была крестной матерью, и следом строгий окрик подруги. Я невольно улыбнулась, представив, как двухлетняя Катюшка носится по квартире и дразнит старшего братика. Некоторое время слышалась возня и сердитый Ленкин голос, а потом она, запыхавшись, выдохнула:
– Прости, зай, дети балуются. Так о чём мы говорили?
– Об Илоне. – напомнила я, накручивая на палец прядь волос.
– Секунду, Эль. Сейчас только всыплю Максу, совсем меня не слушается, сестру обижает!
В ожидании возвращения Ленки я вышла на крыльцо и подставила лицо прохладному вечернему ветру. Как же хотелось, чтобы сейчас было утро, и можно было идти к Загорским! Я ужасно соскучилась по Сонечке, завтра мы с ней собирались на аттракционы, и я приготовила для неё маленький подарок. Убираясь на чердаке, нашла коробку, куда отец засунул все мои игрушки, и обнаружила свою любимую говорящую куклу. Она была любовно упакована в газеты, и мне оставалось лишь помыть её и выстирать бальное платьице.
Где-то еще должны быть другие наряды, обязательно поищу их. Куклу эту мне привезла из-за границы Рита, подарила на восемь лет, и я подумала, что Соне она непременно понравится.
– Ах, да. – вновь «ожил» телефон. – так вот, у нас в соседях живет Загорская Илона, ей под шестьдесят, вся такая дамочка модная. А что, если это мать твоего тирана?
– Ну-у, может быть. А ты с ней общаешься по-соседски?
Лена фыркнула.
– Элька, я, если честно, её побаиваюсь! Но ради тебя могу попробовать заговорить, вдруг удастся что-то разнюхать о Сонечке.
– Может, просто однофамилица. – вздохнула я, и взглянула на дисплей, назойливо моргавший параллельной линией входящего вызова. – Ленусь, я перезвоню, мне тут Юлия Андреевна звонит! Целую, лапусь, детишек обними за меня.
Переключившись на другую линию, я хотела спросить у старушки, что стряслось (на часах было почти десять вечера), но она меня опередила, и в динамик понесся взволнованный голос:
– Элечка, простите, ради Бога, что я Вас беспокою. Нам очень, очень необходима Ваша помощь! Сонечка…
Она замолчала, а у меня тревожно екнуло в груди, я вскочила с пуфика, нечаянно задев ногой Бакса. Кот недовольно фыркнул и, подметая пушистым хвостом пол, с достоинством двинулся с веранды в дом. Страшась услышать, что у них там настоящая катастрофа, я выкрикнула сипло:
– Да что случилось?! Говорите Вы!
– Дело в том, что Сонечка никак не хочет ложиться спать. Мы не можем её уложить. – нехотя призналась Юлия, видимо, эта незадача серьезно пошатнула её авторитет в моих глазах.
– И только-то? – отлегло от сердца, а от щек отхлынул жар. – почитайте ей сказку, дети хорошо засыпают тогда, помню из собственного детства.
– Вадим Сергеевич уже пытался, он всегда читает Соне перед сном сказки. – сухо возразила она. – но сегодня девочка капризничает и требует Вас.
– Меня? – не сразу вникла я в суть сказанного ею, а потом сердце зашлось в радостном плясе, и я едва не завопила от счастья.
Юлия что-то еще бубнила, но я уже не слушала. Моя доченька соскучилась по мне, как же это здорово! Мне и самой не терпелось увидеть, как она смеётся, забавно морща носик, как теребит косичку, задумавшись над моими словами, а в больших глазах искрятся озорные чёртики.
– Алло! Эльвира Михайловна? – беспокойно звала старушка, и я вынырнула из радужных грёз.
Заверила, что скоро приду, и бросилась в комнату, чтобы забрать подарок для моего ангелочка. Кукла была упакована в красивую яркую коробку, и я очень надеялась, что Сонечке она понравится. Переодеваться не хотелось, так и выскочила из дома в комбинезоне, который еще не успела сменить на халатик.
* * *
Вадим расхаживал по кухне, то и дело, бросая взгляды в окно. Темнота была густой, изредка разбавляемая вспышками стоп-огней проезжавших мимо машин, и казалось, её можно потрогать рукой. Причину своего раздражения он пока не выявил, но подозревал, в чем она кроется. Подойдя к дверному проему, посмотрел наверх, и прислонился спиной к колоде.
Эльвира была в Сониной детской уже больше полутора часов, и всё это время он, теряя терпение, мерил шагами кухню. То неистово курил, глотая едкий дым, то разогревал чайник и тоннами пил чай с мятой. Юлия уверяла, что мята успокаивает нервы, однако, ему это ничуть не помогало.
Он злился, и ни чёрта не мог с этим поделать. Надо же, появилась какая-то девчонка, и всё пошло наперекосяк! Сонечка никогда не вредничала, если он говорил, что нужно спать, она послушно шла умываться и укладывалась в постель, и это касалось всего остального. Ела каши, которые сам он в её возрасте люто ненавидел, не хныкала, если ему приходилось уезжать по делам, и всегда была на радость солнечным ребенком.
И вдруг сегодня начала капризничать, отказалась идти в ванную с Юлией, а когда он строго прикрикнул, вскочила на кровать, и, скрестив на груди руки, заявила:
– Хочу, чтобы Эля мне сказку почитала!
– Эля давно дома, она не придет, уже поздно. – попытался увещевать дочку Вадик, но она упрямо топнула ногой, и надула губы.
– Тогда я спать не буду! Не буду! Не буду, не буду, не буду!!!
– Ну, в чем дело, Сонечка? Давай, я почитаю. Вчера мы так и не узнали, сумела ли обмануть страшного дракона принцесса Лея. – кипя от гнева (больше, конечно, на Эльвиру, за то, что за один день прочно обосновалась в сердце его девочки), улыбнулся он.
Но Соня не желала идти на уступки и твердила, что ни за что не ляжет, пока не придёт няня. Баталия закончилась его поражением, пришлось, засунув гордость подальше, просить Юлию Андреевну позвонить Эльвире.
Тихие быстрые шаги заставили его обернуться. Вадим поджал губы, призвав все свое самообладание, и холодно взглянул на девушку. Когда она пришла, он не застал, в тот момент был в кабинете и разговаривал с Дианой, и потому был (приятно?) удивлен, что Эля всё в том же смешном комбинезоне. Это, конечно же, еще и упрощало дело, будь она в облегающих брючках, как в первую их встречу, он бы не смог совладать с грешными мыслями.
А выдержка была главным достоинством Загорского. Он не позволял чувствам одержать верх над разумом, именно это и помогало ему поднять компанию на вершины делового айсберга. По мнению нескольких крупных акул пера, ведущих колонки в престижных журналах о бизнесе, Вадим был одним из самых обеспеченных нефтяников страны.
– Уснула. – коротко сообщила Эльвира, и он остановил на ней взгляд.
Хороша даже в этом детском наряде, только волосы уже не собраны в хвосты, а обрамляли пухленькое личико гладким каштановым облаком. Обуяло дикое желание коснуться их, потрогать, пропустить сквозь пальцы, и проверить свое предположение, что они пахнут ветром. Откуда возникло это ощущение, Вадик не мог сказать, но точно был уверен, что и наощупь прядки нежнее шелка.
Он кашлянул, прогоняя назойливые образы.
– Как Вам удалось?
– Я ничего особенного не сделала. Мы дочитали сказку про принцессу Лею и снежного дракона, к последней главе Сонечка уже спала. – она произнесла это так, словно каждый вечер укладывала его дочь в постель.
Вадим нахмурился, досадуя, что Эльвира притягивает его внимание. Да что с ним? Обычная девица, которая рано или поздно сбежит, потому что вот эта идиллия не может длиться вечно. Она должна напортачить, и тогда он сорвёт на ней бурлившую в душе злость, чтобы со спокойной совестью вышвырнуть вон из своего дома.
Но главное, из своих мыслей.
– Вы волшебница, да? – насмешливо улыбнулся он, искоса на неё поглядывая. – или как в той мудрой поговорке – пришла, увидела, покорила?
– Победил.
– Что? – не понял олигарх.
Эльвира пожала плечами, и ему нестерпимо захотелось стиснуть её за эти плечики, сжать так, чтобы хрустнули кости, и разглядеть в миндалевидных глазах мелькнувший страх. Она, в отличии от её предшественниц, ничуть не тушевалась перед ним, её вообще не пугал ни его грозный вид, ни скверное настроение, не заметить которое было невозможно.
– «Veni, vidi, vici. Пришел, увидел, победил», – процитировала девушка, снисходительно посмотрев в его сторону. – это не поговорка, а крылатое латинское выражение, которым ознаменовалась победа Юлия Цезаря при Зеле.
Его громкий смех вызвал у неё на лице недоумение. Смеялся Вадик недолго, выплескивая напряжение, досаду, злобу. Когда приступ злого веселья иссяк, он шагнул к Эле, и склонившись, свистящим шепотом прямо в ухо произнес:
– А мы такие умные и начитанные, верно? Мне это нравится, черт возьми! То скромная и тихая, готовая терпеть любую выходку тирана, то воинственная и презрительная. Ты кто будешь-то? Умная дура, да? Чего тебе надо на самом деле? Без дураков, Эльвира Михайловна, что ты задумала? Работа это предлог, да? Тебя кто-то подослал ко мне? Кто?!
Она искренне удивилась его выпаду, и он осознал, что был, скорей всего, несправедлив. Чего набросился на девчонку? Это всё нервы ни к чёрту. Сначала ссора с Динкой по телефону, потом капризы Сонечки, да вдобавок эта ворвавшаяся в его дом куколка, при виде которой становилось тесно в штанах.
Эля судорожно сунула руки в карманы. Что-то звякнуло о паркет, да так громко, что вздрогнули оба. Крохотные розовые ножницы Вадим узнал сразу, они были из набора, подаренного Соне для рисования. С закругленными концами, чтобы девочка не поранилась, ножницы для резки бумаги.
– Хм… Хотела мне глотку перерезать? – поддел он атрибут носком «сникерса». – я что, за несколько часов знакомства уже успел заслужить пика твоей ненависти? Или ты потихоньку обворовываешь нас?
Последнее-то он брякнул шутливо, но её реакция была странной. Эльвира явно растерялась, порывалась что-то выдавить, но с губ слетало невнятное мычание. Это его насторожило.
– Это… Я просто забыла… – она подняла на него расширенные глаза, и неожиданно сердито выпалила: – и вообще, что это за допрос! Возьмите свои дурацкие ножницы, не нужны они мне! Уж поверьте, марать руки о Вас и губить молодость в тюрьме, мне резона нет. Не настолько уж Вы ужасный человек. Подозреваю, что Вы нарочно подогреваете сплетни о себе, потому что Вам нравится быть центром внимания! Возомнили себя пупом вселенной! Так вот, мне Вы неинтересны от слова совсем!
Он громко рассмеялся. Её отповедь была нелепой и неуместной, и Вадима это здорово развеселило. Что ж, первая победа за ним, он сумел-таки разбудить в ней эмоции, и вся её сдержанность слетела, как от внезапного урагана. Раскрасневшаяся, сверкающая потемневшими, превратившимися в грозовое небо, глазами, облизнув пересохшие губы, Эля была безумно соблазнительна.
И он снова почувствовал неконтролируемое раздражение...
* * *
Когда злополучные ножницы шмякнулись на пол, я думала, что у меня остановится сердце. Вадим едва не пришиб меня взглядом, и я уже мысленно готовила приличное объяснение, какого рожна таскаю с собой вещицу из его дома. Но, как назло, ничего вразумительного так и не смогла придумать, а он всё смотрел своими пронзительными глазами, будто дыру во мне собирался высверлить.
Шутку его я, само собой, поняла, но мне было не до смеха. Внутри затряслось так, словно там лопнули шар, наполненный желе, и оно противным холодным комком поползло по желудку. Сама не сообразила, как гневно отчитала Загорского, и опомнилась уже, когда было поздно. Да уж, сказала не только «а», но и «б». А он вдруг захохотал, громко, заразительно, запрокинув голову.
Из меня мгновенно выкачали воздух, запал иссяк, и я сдавленно засмеялась. Обстановка была не то, что напряженной, искрила, как оголенные провода. Тиран стал хмурым так же внезапно, как и развеселился, и я вызывающе вздернула подбородок. Ну, вот, сейчас разразится настоящая буря.
Он шагнул ко мне, я затаилась, как пойманная в ловушку мышь. Только он не был котом, скорее, хищником, диким и неукротимым, столько опасности излучало всё его сильное тело и пристальный взгляд. Я зажмурилась, не в силах выносить исходящий от него магнетизм. Он заставлял меня дрожать, закусывать с внутренней стороны губу, чтобы этой болью заглушить другую, тянущую внизу живота.
Теперь я смогла рассмотреть его вблизи, каждую черточку волевого лица, чуть пробивающуюся светлую щетину на щеках и квадратном подбородке, прямой нос и плотно сжатые, чувственно очерченные, губы. Вот они-то и привлекали внимание, полная нижняя и упрямой линии верхняя, с четкими уголками. Наверное, мягкие, умеющие дарить наслаждение.
От возникшего шального образа, как эти губы прикасаются к моим, впиваются, терзают, пересохло во рту, а по груди пробежала сладкая судорога. Пришлось даже на миг, крепко закрыть глаза, чтобы избавиться от дьявольского наваждения.
Вадим протянул руку к моим волосам, и я с трудом сдержала рвущийся вздох.
