Текст книги "Семейные секреты"

Автор книги: Натали Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2

Познакомились они довольно необычным образом. Марианна сидела на скамейке в скверике, бледная и ослабшая. Дернул меня черт ввязаться в эту авантюру! – думала она. Больше никогда и ни за что. Я совершенно для этого не подхожу. Пусть как-нибудь обходятся без меня.

Она обхватила голову руками и потерла пальцами виски. Перед глазами маячили какие-то желтые круги и темные мушки.

Неожиданно Марианна почувствовала, что рядом с ней кто-то есть. Она резко развернулась, отчего ее головокружение усилилось и ей пришлось ухватиться рукой за спинку скамейки. Возле нее сидел светловолосый молодой человек и сочувственно смотрел на нее. Глаза у него были необычными, хотя Марианна не сразу поняла, в чем тут дело. Но позже разобралась. Просто они были очень темными, почти черными, и это казалось странным, потому что его волосы были светло-русыми так же, как и брови, да и кожа вовсе не отличалась смуглостью.

– После нападения вампиров необходимо съесть бифштекс с красным вином, – произнес он совершенно серьезно.

– Зачем? – не поняла Марианна.

– Для восстановления сил и пополнения запасов крови, – объяснил незнакомец. – В красном вине много железа и гемоглобина. И в бифштексе тоже.

– Я не люблю бифштексы.

– Ну тогда бульон. С зеленью и гренками.

– Это уже лучше, – задумчиво произнесла Марианна, вдруг осознавшая, что она страшно голодна. – А откуда вы знаете? – спохватилась она.

– Что знаю? – спросил темноглазый блондин с улыбкой.

– Про вампиров.

– А я видел, как вы вышли из тех дверей, – пояснил он и указал на здание с надписью «Пункт приема донорской крови». – И как только у них рука поднялась на такую хрупкую девушку?! – добавил он с искренним возмущением.

– Я сама напросилась, – вздохнула Марианна. – Недавно случайно посмотрела фильм о том, как не хватает донорской крови людям с тяжелыми заболеваниями, и решила прийти…

– Это настоящий героический поступок, – произнес незнакомец. – Я ни капли не шучу. Немногие на такое способны…

– А вы когда-нибудь сдавали кровь?

– Нет, – покачал он головой. – Но теперь обязательно сдам. Два раза. Нет, лучше пять.

Марианна рассмеялась. Слабость и головокружение куда-то улетучились, она снова была полна сил.

– В следующий раз, когда вам захочется поделиться с человечеством своей драгоценной кровью, зовите меня. Я думаю, у меня найдется пара литров лишней кровушки. Кстати, меня Питер зовут. Я работаю в галерее вон там, на другой стороне улице. Вышел подышать свежим воздухом, а тут вы… – Он достал из кармана визитку и протянул Марианне. «Питер Логан. Галерея Логана и Кэрри» – прочитала она.

– Там и номер телефона есть, – добавил он.

– Я вижу.

– Так как насчет бульона? – спросил Питер. – Здесь недалеко есть маленький ресторанчик. Бульон там варит шеф-повар по особому рецепту, поэтому я гарантирую, что вам понравится…

– Вы даже не спросили, как меня зовут! – возмутилась Марианна. – А уже приглашаете на бульон.

– Простите. Я не хотел вас пугать или торопить. Думал, вы сами назовете свое прекрасное имя. К тому же я дикий варвар, плохо знакомый с хорошими манерами. Меня воспитывали индейцы. А еще бабуины и прочие троглодиты.

– Правда? – вырвалось у Марианны.

– Почти, – кивнул Питер. – Еще раз извините, если вам кажется, что я несу чепуху. Скорее всего, так оно и есть. Но, может, вы все-таки откроете мне тайну своего прекрасного имени?

– Меня зовут Марианна.

– Ох, – восхищенно выдохнул он. – Я был уверен, что имя у вас тоже необыкновенное.

– Тоже? – переспросила Марианна.

– Да, тоже, – кивнул он. – Такое же необыкновенное, как вы сама.

– Имя как имя, – пробормотала Марианна.

– Вы позволите мне угостить вас чашкой бульона? – Питер поднялся, галантно поклонился и протянул руку.

– Ну, хорошо, – неуверенно согласилась она.

– Сразу хочу вас успокоить: это вас совершенно ни к чему не обязывает. Если вам не понравится бульон или мое поведение, вы в любой момент можете выплеснуть его прямо мне в рожу.

– В лицо, – поправила его Марианна. – Она встала, опираясь на его руку.

– В лицо, – повторил Питер. – Снова издержки моей дремучей невоспитанности.

– Вообще-то я уже чувствую себя вполне нормально, – сказала она, шагая рядом с Питером и опираясь на его руку.

– Я рад, но, возможно, вам это только кажется. Это я вас заболтал, отвлек и немного подзарядил своей энергией.

– Возможно, – кивнула Марианна.

– Но вам все равно совершенно необходимо подкрепиться. Тем более что мы уже почти пришли.

Бульон действительно оказался очень вкусным, он окончательно привел Марианну в чувство, а пара глотков терпкого красного вина, которые по настоянию Питера сделала Марианна, устранили остатки напряжения, которое еще витало между ними.

– Мне здесь нравится, – произнесла она, окидывая взглядом небольшой пустынный зал ресторана, отделанный в темно-зеленом цвете. – Уютно и как-то тепло.

– Я часто здесь обедаю. Повар здесь замечательный. Готовит в основном континентальную кухню.

– Вам не нравится традиционная английская еда? – с усмешкой спросила Марианна. – Насколько я поняла, вы не так давно в Великобритании.

– Что, это так заметно? – сокрушенно вздохнул Питер.

– Вы сами говорили о воспитавших вас троглодитах.

– Честно говоря, самих троглодитов я не помню, но помню итальянских, индийских, мексиканских и китайских нянек.

– Ваши родители много путешествовали?

– Только этим они и занимались все мое детство. Мы задерживались на одном месте несколько месяцев, потом снова переезжали… куда-нибудь в другую страну или даже на другой континент.

– Наверное, это не очень хорошо для маленького ребенка, – сочувственно заметила Марианна. – Только привыкнешь к дому, к людям, как надо куда-то уезжать.

– С одной стороны, это так, – кивнул Питер. – Потом, когда я стал постарше, особенно тяжело было расставаться с друзьями. Но, с другой стороны, зато у меня куча друзей по всему свету, со многими из них я до сих пор переписываюсь. Правда, когда я достиг переходного возраста, мои родители одумались и осели в Нью-Йорке. Так что моя юность прошла на Манхэттене.

– А потом вы решили пожить в Лондоне?

– Потом я окончил университет, немного попутешествовал самостоятельно и решил заехать в старую добрую Англию, откуда родом все мои предки и где у меня куча родственников. Мои родители к тому времени уже переехали в Лондон.

– А до этого вы не бывали в Англии? – с интересом спросила Марианна.

– Никогда! – воскликнул Питер. – Но все равно я стопроцентный англичанин.

– Да ну?

– Точно. Я это понял здесь.

– Докажите! – поддела его Марианна.

– Ну, во-первых, мое происхождение… Хотя это как раз неважно. Так вот, доказываю: я обожаю пить чай, особенно в пять часов, мне нравится ходить на скачки, я пытался охотиться, я болею за «Ливерпуль», я смеюсь над шутками англичан, и еще мне кажется, что английские девушки самые красивые. Особенно некоторые, – смущенно добавил он.

– Должна вас разочаровать. Уже давно никто не пьет чай в пять часов. Ваши представления об Англии, по-моему, взяты из романов Диккенса. А об английских девушках говорят, что они холодные и высокомерные.

– Обо всех девушках я не берусь судить. Но есть одна англичанка с неанглийским именем Марианна, которую никак нельзя назвать холодной и тем более высокомерной.

– Вы меня совсем не знаете. Я бываю такой высокомерной, что чертям тошно становится.

– Не сомневаюсь, – рассмеялся Питер. – Но, я думаю, со мной вы такой не будете.

– Уверены? – Марианна вложила в это слово всю холодность, на которую только была способна в тот момент. И окатила Питера ледяным взглядом.

Он изобразил притворный ужас. А потом осторожно взял ее за руку.

– Не верю, – тихо произнес он. – Вы теплая.

– Я же живая, – не выдержала Марианна и улыбнулась.

– Да и к тому же момент упущен, – продолжал Питер. – Я застал вас врасплох, в момент слабости, я знаю, что вы мягкая и отзывчивая. И теперь вы меня уже никогда не убедите в обратном.

– Даже если очень постараюсь?

– Ага, – кивнул Питер. – Только вы лучше не старайтесь. Мне страшно.

Марианна согласилась попробовать десерт из бисквита с мороженым и свежей клубникой, но отказалась сообщить Питеру свой номер телефона.

– Я все обдумаю и вам позвоню. Может быть.

– Как же так?! – воскликнул он растерянно. – Я же понятия не имею, где вас искать.

– Я позвоню, – мягко произнесла Марианна.

– Вы не позвоните, – с обреченным видом произнес Питер.

Его веселость и оживление мгновенно куда-то улетучились. Он выглядел таким расстроенным, что Марианне стало его жалко. Но она решила проявить твердость.

– Почему вы так в себе не уверены? – спросила она, поддевая маленькой ложечкой на длинной ручке ягоду клубники.

Питер пожал плечами.

– Раз вы говорите, что вам нужно все обдумать, значит, вам уже все ясно.

– Да, мне все ясно, – кивнула Марианна, пряча улыбку.

– Вы хотите меня помучить. Помучить еще немного, а потом выбросить из головы.

– А вы говорили, что я мягкая и отзывчивая, – лукаво улыбнулась Марианна.

– Да вы настоящий чертенок! – Глаза Питера снова засияли. – Слушаете меня, смеетесь надо мной, о себе совершенно ничего не рассказываете. – Он замолчал и посмотрел на нее вопросительно.

Она кивнула.

– Похоже, я пропал, – вздохнул Питер и схватился руками за голову.

Марианна взглянула на свои часы.

– Кажется, мне пора.

– Как, уже? – Питер накрыл ее ладонь своей.

– Да, – кивнула она. – Я и так задержалась с вами.

– Спасибо. – Питер проникновенно заглянул в ее глаза.

– За что? – удивилась Марианна.

– За то, что задержались.

– Это вам спасибо. За то, что спасли меня от голодного обморока. И последствий собственных необдуманных порывов.

– Я очень надеюсь, что у вас будет еще один порыв.

Марианна взглянула на него вопросительно.

– Набрать мой номер, – закончил Питер.

– Я подумаю, – улыбнулась Марианна. – И сообщу вам о своем решении по телефону.

Она уехала на такси, назвав водителю только район Лондона, где она жила, без всяких подробных указаний. Она даже не сказала Питеру, что место ее работы находится совсем недалеко от его галереи.

Конечно, она позвонила. Предварительно выждав три дня, хотя ей хотелось позвонить в тот же вечер. Эти долгие дни тянулись почти бесконечно. А может, он уже забыл о ней? Нет, это невозможно. Он был искренним, в этом нет никаких сомнений. Он был расстроен, он хотел увидеть ее снова, продолжить знакомство. А она?

Она не знала. Но почему-то, возвращаясь домой после встречи с Питером, она ловила себя на том, что беспричинно улыбается и напевает, что ей хочется обнять весь мир или совершить какое-нибудь небольшое безумство. Но Марианна не стала особо безумствовать, ограничилась тем, что зашла в магазин игрушек и купила плюшевого зайца. Его глаза и выражение мордочки чем-то напомнили ей Питера, когда она бросила случайный взгляд на витрину.

Принимая душ, она думала о Питере, сидя на диване перед телевизором и бездумно переключая каналы. Она не переставала думать о нем, когда засыпала, его темно-шоколадные глаза были перед ее мысленным взором.

С ним все было не так, как обычно. Обычно, когда ей кто-то нравился, она смущалась, говорила какие-то нелепые слова, совершала необдуманные поступки. В общем, вела себя глупо. И чувствовала себя неуклюжей курицей. А с Питером она была королевой. Совершенно непонятно почему. Это какая-то загадка. А ведь он нравился ей не меньше, а скорее больше, чем все те молодые люди, с которыми она общалась в последнее время.

Может быть, дело в том, что он появился неожиданно и она просто не успела начать смущаться, забыла о привычной роли. Или всему виной слабость и головокружение? Или неожиданное начало разговора. А через несколько минут общения Марианне уже казалось, что они давным-давно знакомы и смущение было бы совсем неуместным.

Марианне понравился тот напор, с которым Питер начал знакомство и почти вынудил ее продолжить его за обедом в ресторане. И не меньше этого ей нравилось видеть его растерянность и огорчение, когда он понял, что она не собирается давать ему свой номер телефона. В этой ситуации Марианна была хозяйкой положения, и эта непривычная роль была ей очень приятна. И теперь только она решала, звонить ему или не звонить. Конечно, она знала, что позвонит. Но ей приятно было думать, что развитие событий зависит от нее и это ему, а не ей приходится мучительно ждать звонка.

Когда Марианна набрала те несколько цифр, которые уже выучила наизусть, разглядывая визитку, Питер взял трубку почти мгновенно, как будто не выпускал телефон из рук в ожидании ее звонка.

– Привет, – произнесла Марианна. Она надеялась, что ее голос прозвучал спокойно и непринужденно и не выдал внезапно охватившего ее волнения.

– Ох! – услышала она восхищенный возглас. – Я так рад, что ты позвонила. Я уже почти потерял надежду и собирался завтра брать штурмом донорский пункт.

– Зачем? – рассмеялась Марианна.

– Чтобы вытрясти из них твой адрес. Или хотя бы фамилию. Хоть что-нибудь.

– А ты сдал кровь?

– Конечно, я же обещал. На следующий же день. И они мне сразу сказали, что не раздают информацию о донорах кому попало.

– Я думаю, это правильно.

– Теперь я тоже так думаю. Ведь у меня теперь есть твой номер телефона.

– А может, это не мой номер. Мало ли откуда я звоню.

– Нет, это невозможно! Уверен, коварство – это не по твоей части.

– Не надо меня идеализировать. Тебе совсем неизвестно, какая я на самом деле. Первое впечатление может быть обманчивым.

– Красивая девушка с чувством юмора и со склонностью к самоиронии – это просто несбыточная мечта! – Голос Питера просто искрился радостными оттенками. – Когда мы снова увидимся? – спросил он с надеждой.

– Я даже не знаю, – протянула Марианна. – У меня такой плотный график.

Это была неправда. Наоборот, на работе сейчас был период спокойствия и застоя. Начальство укатило на очередную конференцию, и Марианна не особо напрягалась в рабочие часы, и уж тем более не задерживалась сверхурочно.

– Может быть, сегодня? – предложил Питер, как будто не обратив внимания на ее слова.

– Но уже поздно!

– Вовсе нет, – возразил Питер. – Я так хочу тебя увидеть, – добавил он шепотом.

– Мне завтра рано вставать.

– На работу?

– На работу.

Хотя вставать нужно было не так уж и рано, а страстный шепот Питера заставил быстрее биться ее сердце, и ей тоже невыносимо захотелось его увидеть.

– Расскажи о своей работе. Мне так хочется хоть что-нибудь узнать о тебе, о твоей жизни.

– Ничего интересного, – отнекивалась Марианна. – Как-нибудь в другой раз расскажу.

– Звучит обнадеживающе, – обрадовался Питер. – Быстрее бы этот другой раз наступил. Как насчет завтра?

– Завтра… – задумчиво произнесла Марианна. – Завтра у нас четверг. Давай лучше послезавтра.

Она сама не поняла, как у нее это вырвалось. Но слово не воробей, так что теперь придется ждать до послезавтра, а от этого ее желание немедленно увидеть Питера возросло в несколько раз.

– Хорошо. – Он не в силах был скрыть разочарования. – Значит, послезавтра самый счастливый день в этом десятилетии, – закончил Питер уже бодрым тоном.

Решив быстро закончить разговор, Марианна договорилась о времени встречи и попрощалась с Питером.

– Ты первая клади трубку, – произнес он с пронзительной грустью.

И Марианна положила трубку. Через три часа. Она сама не заметила, как слово за слово снова разговорилась с Питером. Время летело незаметно, она уже рассказывала ему о своей работе в благотворительной организации, которая занималась охраной редких животных и исчезающих видов растений в разных частях света, о странах, в которых успела побывать, в основном на различных конференциях, о своем детстве и переживаниях переходного возраста и даже о своей юношеской, как водится несчастной, любви…

– О боже, уже час ночи! – воскликнула она, внезапно очнувшись.

– Не может быть. Твои часы врут.

– А что говорят твои?

– Странно, но они врут то же самое. – Марианна почувствовала, что он улыбается. – Видимо, сговорились.

– А мы с тобой заговорились, – подытожила Марианна. – Я не высплюсь, и завтра у меня будут круги под глазами.

– Жаль, что я этого не увижу, – вздохнул Питер.

– Тоже мне потеря, – усмехнулась Марианна.

– Не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть потрясающе с этими самыми кругами. Завидую твоим коллегам по работе.

– Смотри не лопни от зависти. Спокойной ночи.

– Марианна! – воскликнул Питер с неподдельным отчаянием в голосе.

– Что?

– Ничего. Просто страшно представить, что ты сейчас положишь трубку и я не услышу и не увижу тебя до самой пятницы. – Он протяжно вздохнул.

– Ничего страшного. Пятница уже завтра.

– Можно я тебе позвоню? – робко спросил Питер. – Завтра, то есть уже сегодня вечером. Обещаю, что не буду держать тебя у телефона до часу ночи.

– Нет, нельзя.

– Но почему?

– Потому что я сама позвоню.

– Я буду ждать. Спокойной ночи и приятных снов.

– Вот теперь уже точно спокойной ночи, – произнесла Марианна и положила трубку.

Телефон нагрелся, и у него разрядилась батарея, ухо горело, рука затекла от долгого нахождения в неудобной позе, но улыбка Марианны была счастливой, а глаза сияли так же ярко, как звезды на небе за окном…

На следующий день Марианна мучилась сомнениями и раскаянием. Она уверяла себя, что не стоило быть такой откровенной, что она его совсем не знает, что, скорее всего, на самом деле он совсем не такой, каким представляется ее романтическому воображению, и ее неизбежно, как и всегда, ждут только боль и разочарования. А она не хотела разочарований. И не хотела боли. Лучше уж быть одной и не пускать никого в свой внутренний мир, чем поверить, а потом снова обжечься.

К вечеру ее сомнения только усилились. Она несколько раз брала в руки телефон, но у нее не хватало решимости набрать номер. Она чувствовала, что от вчерашней непринужденности не осталось и следа, что ее голос будет звучать натянуто и отчужденно и она ничего не сможет с этим поделать. Лучше уж совсем не звонить. И отменить встречу, которую она назначила на пятницу. Но ведь она обещала. Обещала позвонить, обещала прийти. Марианна была человеком обязательным, и такая вещь, как невыполнение обещаний и договоренностей, всегда вызвала у нее неприятие.

Она промучилась до одиннадцати часов вечера, когда раздался звонок. Увидев, что это звонит Питер, Марианна с бьющимся сердцем взяла трубку.

– Привет, – произнес он неуверенно. – Я не слишком поздно?

– Да нет. Я как раз собиралась тебе звонить.

Это не было ложью. Она собиралась. Но не решалась, сомневалась, изводила себя черными мыслями.

– Правда? – обрадовался Питер.

– Не знаю, – честно ответила Марианна.

– Понятно, – протянул Питер.

– Что тебе понятно? – неожиданно разозлилась Марианна.

– Мне понятны твои сомнения.

Марианна промолчала.

– Мне совершенно не хочется быть назойливым, но я все же спрошу: наша договоренность насчет завтрашнего вечера остается в силе?

Марианна молчала.

– Если тебе нужно подумать, если ты не знаешь, на что решиться, то я готов ждать. Столько, сколько нужно.

– Я действительно не знаю, – сказала Марианна. – Это кажется нелепым, но я боюсь.

– Понимаю. – Он помолчал несколько секунд, а потом продолжил: – Для меня это тоже больше, чем просто свидание. Я чувствую, что это судьба. А встреча с судьбой кого угодно может напугать.

И Марианна вдруг поняла, что он прав. Что именно поэтому она так мучается и боится. Мало ли у нее было разных свиданий, прогулок или ужинов в ресторанах с коллегами, друзьями и просто новыми знакомыми, но никогда у нее не было ощущения, что эта встреча может изменить ее жизнь. А сейчас она была уверена, что это так. Что Питер не просто случайный знакомый.

– Я приду, – вдруг произнесла она. – Еще не хватало испугаться какой-то там судьбы.

– Мне нравится твой настрой. – В его голосе чувствовалась теплота. – И я уже видел, что ты очень смелая девушка.

Марианна попрощалась и положила трубку. Тяжесть с ее сердца улетучилась. Глупо противиться судьбе. Ей хочется пойти завтра на свидание, хочется быть рядом с этим странно знакомым и в то же время далеким и непонятным мужчиной. Может быть, это станет самой большой болью в ее жизни, такой, какой она даже представить не может. Все равно она не может сопротивляться. Это сильнее ее. Хотя и торопить события тоже не стоит. Пусть все идет как идет. Или даже медленнее, чтобы она успевала переводить дыхание.

3

Вспоминая их первое свидание, как они оба сначала были робкими и застенчивыми, а в конце хохотали как сумасшедшие и гуляли по ночным лондонским улицам, взявшись за руки, Марианна незаметно уснула.

Проснулась она от неясного бормотания и от крепких объятий.

– Господи, неужели это все правда?! – шепотом восклицал Питер, прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее волосы. – Я думал, это сон и не хотел просыпаться.

– А может, это и правда сон, – проговорила Марианна немного хриплым после сна голосом.

– Я всегда мечтал проснуться, обнимая тебя. – Питер нежно прикоснулся губами к ее шее.

– А я еще не проснулась. – Марианна уткнулась лицом в его плечо.

– Ну тогда спи, я не буду тебя будить, – прошептал Питер и осторожно провел рукой по ее волосам, по спине… Потом он повернулся и поцеловал ее в висок.

Марианна чувствовала, как волны нежности и желания растекаются по ее телу. Это было самое приятное пробуждение в ее жизни. Питер прикасался к ее телу кончиками пальцев, скользил по нему, изучал его с восторгом и благоговением, как самое прекрасное и совершенно произведение искусства.

Вскоре он почувствовал, что Марианна отзывается на его ласки, еле заметно вздрагивая и сдерживая прерывистое дыхание.

– Кажется, я тебя все-таки разбудил, – произнес он шепотом ей на ушко. – Извини, но я ничего не могу с собой поделать. Ты так божественно прекрасна, и я так люблю тебя, каждую клеточку твоего тела…

Марианна взглянула на него из-под опущенных ресниц, на ее щеках запылал еле заметный румянец, а губы приоткрылись в ожидании поцелуя…

Во второй раз Марианна проснулась от запаха свежесваренного кофе. Она еще не совсем очнулась от томных сновидений, и первой ее мыслью было, что чего-то не хватает. Потом она поняла, что рядом нет Питера, а ей так хотелось, чтобы он снова сжал ее в своих объятиях и она бы снова почувствовала себя безмятежно счастливой и защищенной от всех невзгод…

Как будто бы в ответ на ее мысли в дверях появился Питер, завернутый в простыню, как римский император. Марианна улыбнулась и протянула руки ему навстречу.

– Доброе утро, любимая, – произнес он и подкрепил свои слова поцелуем.

– Доброе утро, – отозвалась Марианна, глядя на него с любовью и восхищением. Она читала такую же любовь в его сияющих темно-шоколадных глазах.

– Что ты предпочитаешь к кофе: тосты, пирожные, кексы или рогалики? Лично я предпочитаю все сразу, и побольше, – добавил он.

– Ну тогда и я тоже. Хотя обычно по утрам я просто пью кофе, но сегодня я почему-то ужасно голодная.

– Ничего удивительного. – Питер посмотрел на нее так красноречиво, что Марианна отвела глаза.

– Наверное, это потому, – попыталась продолжить она как ни в чем не бывало, – что, судя по часам, уже вовсе и не утро. Хорошо, что сегодня выходной.

– Не то слово.

– Ну, готовь свои рогалики, я сейчас умоюсь, оденусь, и приду. – Марианна нетерпеливо посмотрела на Питера.

Похоже, он и не собирался выходить из спальни.

– Что же ты не идешь готовить рогалики? – спросила она в нетерпении.

– Все уже готово.

– Ну, тогда… наливай кофе.

– Успеется, – отозвался Питер и не двинулся с места.

– Питер, – взмолилась Марианна, – сейчас слишком светло, чтобы я… разгуливала по квартире в чем мать родила под твоим пристальным взглядом. Халат висит в ванной, а где то платье, в котором я была вчера, я не помню.

– Оно в гостиной. Это не очень далеко.

– Я сейчас разозлюсь, – нахмурилась Марианна, заворачиваясь в простыню.

– Обещаю смотреть не пристально, а прищурившись, – улыбнулся Питер.

– Я настаиваю, чтобы ты вышел!

– Ладно-ладно, уже ухожу.

Питер действительно вышел и даже осторожно прикрыл за собой дверь. Но через пару минут, когда Марианна открыла дверцу шкафа, раздумывая, что бы такое надеть, а простыня незаметно сползла на пол, голова Питера неожиданно снова просунулась в комнату.

– Я забыл спросить: кофе со сливками или без? – Его взгляд был лукавым и восхищенным одновременно, и он послал ей воздушный поцелуй.

– Питер! – воскликнула Марианна возмущенно и запустила в него первым, что попалось под руку.

Оказалось, что это полупрозрачный пеньюар, который она никогда не носила.

– Советую тебе надеть это, – произнес Питер, разглядывая тонкую ткань.

– Ни за что! Я надену паранджу.

– А под ней ничего не будет? – с заинтересованным видом спросил Питер.

Марианна, уже успевшая завернуться в простыню, гневно сверкала глазами.

– Ладно… – Питер в знак капитуляции поднял обе руки. – Я больше не буду. А вообще предлагаю завтрак в простынях. А что? Ходили же так в Древнем Риме, да и сейчас ходят в некоторых местах.

– А ладно. – Марианна махнула рукой. – В простынях так в простынях. Но умыться все же не помешает. И причесаться.

– Ты прекрасна, как Афродита, – сказал Питер. – А непричесанная еще прекрасней.

– Я все же причешусь. – Марианна направилась в ванную.

Питер в свою очередь пошел на кухню заканчивать приготовления к позднему завтраку.

– Я и не знала, что у меня в холодильнике столько еды! – Марианна появилась на пороге кухни умытая, причесанная и в простыне, повязанной очень элегантным способом.

– Ничего, что я так… по-хозяйски? – немного смутился Питер.

– По-моему, получилось великолепно, – похвалила его Марианна. – У меня просто слюнки текут. Все такое аппетитное.

Она уселась за стол, взяла в руки чашку с кофе и потянулась за рогаликом, разрезанным пополам и намазанным джемом.

– Может, ты и готовить умеешь?

– Конечно, умею, – кивнул Питер. – Я вообще много чего умею. Со мной хорошо и удобно.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Марианна. – Выходит, вчера, когда мы пекли кексы, ты нарочно путался у меня под ногами с таким видом, как будто в первый раз в жизни попал на кухню?

– Нет. – Питер покачал головой. – Вовсе не специально. Во-первых, я вчера жутко волновался, ну просто как мальчишка. А во-вторых, печь я действительно не умею. Совсем.

Питер поглощал рогалики, пирожные и тосты с внушающей уважение скоростью, так что Марианна даже засмотрелась на него, застыв с чашкой кофе в руках. Он заметил ее взгляд, потом посмотрел на опустевшие тарелки и смущенно положил на место пирожное.

– Да ты ешь, ешь, не стесняйся, – подбодрила его Марианна.

– Вообще-то обычно я не такой прожорливый, – принялся оправдываться Питер. – Просто сегодня что-то на меня нашло.

– Мне нравится твой аппетит.

Питер снова взял в руки пирожное. Посмотрев на Марианну, он откусил маленький кусочек. У нее невольно вырвался смешок. Питер снова положил пирожное на тарелку.

– Кажется, я уже наелся, – проговорил он со вздохом и откинулся на спинку стула.

При этом он локтем задел тарелку с пирожным, она накренилась и готова была уже грохнуться на пол, но Питер успел подхватить ее быстрым движением. Тарелка осталась у него в руке, а пирожное все-таки съехало и плюхнулось ему на колени. Питер издал нечленораздельное сердитое восклицание и виновато взглянул на Марианну.

Марианна со смехом протянула ему салфетки.

– Хорошо, что ты в простыне, а не в своих светлых брюках, – сказала она. – Мусорное ведро под раковиной.

Питер встал, направился к раковине, придерживая двумя руками пирожное. Но и на этом пути его подстерегали неприятности: сначала он наступил на край простыни и чуть не растянулся, потом, окончательно запутавшись в складках простыни, чуть не опрокинул мусорное ведро.

– Да что ж это такое творится?! – воскликнул он. – Меня срочно нужно выставить за дверь, пока я окончательно все здесь не порушил. Сам не пойму, чего это я сегодня такой буйный!

– Ну просто как бешеный Колмен, – констатировала Марианна, невозмутимо наблюдавшая за акробатическими трюками Питера.

– Как кто? – переспросил Питер.

– Как бешеный Колмен, – повторила Марианна. – Так сказала бы моя бабушка.

– А кто он, этот Колмен?

– Именно этот, бешеный, не знаю. – Марианна пожата плечами. – А вообще Колмены – это наши соседи. То есть соседи бабушки с дедушкой.

– Бешеные? – поинтересовался Питер.

– По-моему, не очень.

– Тогда я ничего не понимаю, – произнес Питер, снова усаживаясь на стул возле Марианны.

– А, – махнула рукой она, – это долгая история. И неинтересная.

– А мне кажется, интересная. – Питер проявил упрямство. – Ну расскажи.

– Ну хорошо, – кивнула Марианна. – Сам напросился. Началась эта история очень давно, – начала Марианна вкрадчивым голосом и покосилась на Питера. – Лет триста назад, наверное. Или около того.

– Ого! – восхитился Питер. – А ты говоришь, неинтересная!

– По соседству с землями моих предков располагались земли неких Колменов. Граница проходила прямо по реке. По небольшой такой речке, она и сейчас течет на том же самом месте. Жили они себе жили… мои пращуры, Тэмплтоны и эти самые Колмены. Нормально жили, не ссорились. Поначалу. А потом началось. Кажется, началось все с мельницы, которую то ли они вдвоем в складчину построили, то ли кто-то из них сам построил на реке, а другого не спросил… В общем, что-то они не поделили и разругались насмерть. Так, что мельницу эту самую сожгли, пастбища друг у друга потоптали, а уж какими словами называли друг друга… это история умалчивает.

– И что дальше? – спросил Питер, слушавший Марианну с напряженным интересом.

– А дальше эта вражда передавалась из поколения в поколение.

– И до сих пор передается?

– Ага, – кивнула Марианна. – В детстве, когда я на каникулах жила у бабушки с дедушкой, я жутко боялась этих Колменов. Думала, это какие-то жуткие чудища с огромными ртами и лапами, как у Кинг-Конга. А потом поняла, что это обычные люди. Очень удивилась.

– И что, твои бабушка с дедушкой воспитывали в тебе ненависть к этим самым Колменам?

– Да не то что бы… Просто дедушка к месту и не к месту вставлял, что это Колмены, например, всю рыбу в речке выловили или всех зайцев в лесу перестреляли и чуть ли это не их вина в том, что идет дождь или ветер снес крышу сарая. А бабушка использовала их фамилию как универсальное ругательство.

– Да, интересная история, – задумчиво произнес Питер. – А где они, кстати, живут, твои бабушка с дедушкой?

– Недалеко от Дортмура. Вернее, между Дортмуром и Эксетером. Кстати, на следующие выходные я к ним поеду. Там собираются все наши. – И она посмотрела на Питера. Ей бы так хотелось, чтобы он поехал с ней, но она не решилась прямо это ему предложить. – Будет здорово. Приедут мои родители, они, кстати, живут в Эксетере, мои двоюродные братья и сестры, некоторые со своими детьми…